Текст книги "Последняя надежда"

Автор книги: Анн Плишота

Соавторы: Сандрин Вольф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

40. Исчезновение на равнине

Проснувшись, Окса услышала, как по оконному стеклу стучит дождь. Похоже, уже было довольно позднее утро, и сквозь занавески просачивался холодный свет. Взмокшая от пота она лежала, запутавшись в простынях.

С грехом пополам выбравшись, Окса направилась в комнату Гюса. Мальчик еще спал – или делал вид, что спит. Длинная прядь темных волос закрывала половину его лица, дыхание Гюса было ровным и едва различимым.

Глядя на него, Окса поймала себя на том, что чуть ли не впервые заметила, насколько у ее друга красивые черты лица. Он был воплощением загадочных героев манга, которые она глотала тоннами. Гюс. Ее друг Гюс.

Внезапно Гюс запустил подушку в другой конец комнаты и вскочил с громким криком. Окса, застигнутая врасплох, заверещала.

– Что, старушка, подглядываешь за мной, а?

Окса скорчила ему рожу, прежде чем вернуть подушку на место. Взглядом, естественно.

– Воображала, – ухмыльнулся Гюс.

Тут их прервал негромкий стук в дверь.

Окса открыла и столкнулась с Фолдинготой Леомидо, облаченной в поварской колпачок и зеленый фартучек.

– Юная Лучезарная и ее юный друг, десять часов сейчас прозвонят в наших ушах, этой информации ждут все желудки! Но будьте покойны! Фолдинготы умеют предвидеть такого рода случайности и приготовили кастрюли, что вы пальчики оближете.

– Ты хочешь сказать, что нам пора идти завтракать, да? – Окса присела, чтобы оказаться на одном уровне с малышкой.

– Это абсолютно точное заключение, Юная Лучезарная!

– А где Драгомира с Леомидо?

– О… Юная Лучезарная! Как дать вам ответ, чтобы не впасть в риск?

– Риск? Какой риск?

– Риск для меня дать информацию, которую мне должно хранить в секрете, – ответила Фолдингота, взволнованно оглядываясь по сторонам и заламывая длинные руки.

– Пожалуйста, Фолдингота, скажи нам! Мы никому не передадим, можешь на нас рассчитывать!

Подошедший Гюс опустился на колени рядом с Оксой напротив маленького существа.

– Ну что ж, затруднительно мне дать отказ Юной Лучезарной…

Глубоко вздохнув, Фолдингота тихим голосом продолжила:

– Чужак повадился ночью лазить…

– Чужак?

– Да, Юная Лучезарная, чужак обошел жилище Хозяина! Его большие ступни пометили землю в огороде и на кладбище. А любопытство его у окна вызвало панику у Горанов, которые впали в сильный страх. И добавилась еще одна проблема: мерзкий Гнусень осуществил исчезновение.

– Как это? Что ты хочешь сказать? – переспросила Окса. – Он убежал?

– Совершенно точно нет его в пенатах наших! Пф-ф! Исчезновение не вызвало сожаления, поскольку отвратительный был компаньон. Но уровень тревоги Хозяина возрос весьма. Провел он изыскания, но негативен результат. Хозяин счел, что бродит где-то Гнусень, и полон он надежды, что спрятался тот где-то на территории, и пустой желудок неблагодарного заставит беглеца вернуться. Что же до следов вокруг жилища, ухо мое услышало слова, Хозяином изреченные Старой Лучезарной: мнение Хозяина, что был то бродяга, и нынче ночью предупредят о том Кульбу-Горланы, если покажет тот хоть кончик носа.

– Кульбу-Горланы? – переспросила Окса.

– Кульбу-Горланы горланят очень громко, чтобы предупредить Хозяина, – объяснила Фолдингота. – А потом Хозяин поощряет чужака бежать.

– Хотелось бы мне на это поглядеть, – хмыкнул Гюс.

– А уж мне-то! Ладно, надеюсь, что это все ерунда, – сказала Окса. – Фолдингота, если ты дашь нам время привести себя в порядок, мы скоро будем!

Пять минут спустя, но прежде пообещав в тридцатый раз Фолдинготе сохранить в тайне полученные от нее сведения, Гюс с Оксой спустились вниз по большой лестнице из темного дерева. Привлеченные доносившейся до них музыкой, ребята направились в зал, где находился Леомидо. Он играл медленную, очень красивую мелодию на огромном рояле, занимавшем большую часть помещения. Перед ним, буквально в нескольких сантиметрах от клавиш, в ритме музыки раскачивались Горановы. Внезапно темп ускорился, и трепетные растения задорно растопырили листочки. Затем ритм снова замедлился, и растения снова начали раскачиваться медленно.

– Подходите, ребята, подходите! – вполголоса позвал их Леомидо. – Нынче утром Горановы очень нервные, а когда они в таком состоянии, то успокоить их может только Шопен…

Окса с Гюсом переглянулись, стараясь сохранять серьезность. Леомидо тоже улыбнулся уголком губ, позабавленный их удивлением и зрелищем двух мурлыкающих, точнее, стенающих, растений, с трясущимся стволом и веточками.

– Ах, жизнь, жизнь… – вздыхали растеньица. – Вечная мука…

Друзья облокотились о рояль и наслаждались импровизированным концертом. Гюс был зачарован талантом Леомидо. Мальчик не сводил глаз с рук старика, и ему казалось, что музыка его околдовывает, как и Горанов, которые помаленьку впадали в нечто напоминающее транс. Их листочки дрожали все меньше и меньше, а вскоре и вовсе совсем замерли.

– Должно быть, вы с голода умираете! – шепнул Леомидо, тихонько закрывая крышку рояля. – Драгомира ждет нас на кухне, пошли!

– Предлагаю на сегодня облегченную программу. Вы, наверняка, заметили, что погода демонстрирует нам свою местную особенность, – заявил Леомидо, кивая на окно, за которым накрапывал дождь. – Значит, никаких вылазок на природу. Займемся повторением под крышей и в тепле. К тому же ты кажешься немножко усталой, детка, а я знаком с одним Павлом Поллоком, который проклянет меня до конца дней моих, если я верну ему его драгоценную дочку хотя бы с намеком на круги под глазами…

От этих слов Драгомира поперхнулась, переполошив Фолдинготов, тут же примчавшихся к ней на помощь, причитая:

– О-о-о, Старая Лучезарная, пища тошнотворна? О-о-о, ваше отвращение есть наша вина…

– Да нет же, Фолдинготы, все очень вкусно, как всегда, – всхлипнула Драгомира, ласково погладив домовых по голове. – Просто меня Леомидо рассмешил! Уж не намекаешь ли ты на то, что норов моего сына несколько необуздан, дорогой мой братик?

– Не более необуздан, чем твой или твоих Фолдинготов, дорогая сестрица! – расхохотался Леомидо.

– Ну и развеселая у тебя семейка! – прыснул Гюс, поглядев на Оксу.

Дальнейшая часть дня прошла по большей части в бывшей монастырской трапезной. Там Юная Лучезарная долго оттачивала свой Магнито на все более тяжелых и громоздких предметах, вроде томов энциклопедии, цветочных горшков и даже велосипеда!

Гюс же, краем глаза наблюдая за своей подругой, подружился с некоторыми существами, в частности, Вещуньями, которым он описывал свое путешествие в Австралию, куда ездил с родителями, особо уделив внимание рассказу о местном климате, таким образом открыв новые жизненные перспективы вечно мерзнущим пичугам.

– Вот исключительно те климатические условия, которые нам подойдут! – с энтузиазмом вскричали они. – Почему Хозяин так жаждет жить в Северном полушарии, когда Южное полушарие такое гостеприимное? Австралийская пустыня ничем не отличается от валлийских пустошей в плане населенности, если это ему надо! Ах! Юный друг нашей Юной Лучезарной, поведайте нам еще о пустыне и ее идеальной температуре…

Окса позволила себе маленький перерыв, когда вдруг вспомнила о своем Гранокодуе, которым еще ни разу не воспользовалась. Она сбегала за ним в свою комнату, и принялась экспериментировать вместе с Гюсом.

– Не работает! – пожаловалась девочка подошедшим Драгомире и Леомидо.

– Ну, конечно, лапушка! Все твои попытки бесполезны, пока Гранокодуй… пустой! – заявила Драгомира.

Она поглядела на обоих друзей, чуть помедлила и добавила:

– Хотите маленькую демонстрацию?

Ребята активно закивали. Тогда Драгомира извлекла из складок широкого платья свой Гранокодуй и тихонько произнесла:

– Ретината!

А потом легонько подула в трубочку, на другом конце которой тут же начал расти пузырь, студенистый, как медуза.

– Смотрите! – Драгомира подозвала ребят ближе к окошку.

Подойдя, Окса с Гюсом изумленно обнаружили, что все, что находилось в пределах видимости, увеличилось раз в сто благодаря Ретинате – от хрупких цветов вереска до микроскопического муравья, куда-то топающего по своим делам между травинками.

– Ух ты-ы! Класс! – воскликнула Окса.

Драгомира повернула пузырь, и теперь в фокусе оказался Фолдингот. Друзья смогли рассмотреть в мельчайших подробностях кожу домового, как через лупу, очень крупным планом: каждую пору, каждый мягкий волосок, каждую морщинку.

– Хочешь попробовать? – спросила Драгомира, оценив восторг Оксы.

– А можно? Правда?

– Да, можно. Я дам тебе несколько Граноков, детка. Но с того момента, как они окажутся в твоем Гранокодуе, ты должна твердо усвоить, что ты, и только ты сможешь ими воспользоваться, – уточнила Драгомира, очень ласково взглянув на Гюса.

– Да не переживайте! – отмахнулся Гюс. – Я был и остаюсь верным помощником Юной Лучезарной, это не так уж и плохо, – добавил мальчик, опустив глаза.

– Ну, мне почему-то кажется, что ты куда больше, чем помощник, – ответила Драгомира.

Затем, приложив свой Гранокодуй к трубочке Оксы, она призвала Ретинату. Та выпала ей на ладонь и тут же оказалась втянутой Гранокодуем девочки.

– Вот твой первый Гранок, Окса. Если хочешь его активировать, то нужно произнести маленькое заклинание:

 
Силою Граноков кожу,
Ретината, разорви.
Даль, что взор мой потревожит,
От оков освободи.
 

Окса послушно повторила.

– А когда захочешь ею воспользоваться, то просто назови, хочешь вслух, а хочешь мысленно. Второй вариант предпочтительней, должна сказать, особенно в случае острой необходимости или для защиты. Если произнести вслух, то противник поймет, что именно ты используешь, и сможет быстро парировать. Давай, пробуй, это нетрудно, к тому же Ретината – просто инструмент, и не входит ни в категорию атакующих, ни защитных Граноков. Однако представь, что в твоем распоряжении десять или двадцать разных Граноков: когда ты заряжаешь их в Гранокодуй, то должна произнести активирующее заклинание. Но потом тебе необходимо помнить название каждого из них, а особенно их предназначение. Абакум называл тебе некоторые, верно?

– Да! Сплюшку и Душилку.

– Что?! – переполошился Леомидо, изумленно вытаращившись на Драгомиру. – Она знает Душилку?!

– Только название! – поспешила добавить Окса.

– Твоя внучатая племянница – весьма любознательная девица, и у нее отличная память, знаешь ли, – фыркнула Драгомира. – И от нее ничего не ускользает!

Окса почувствовала, что у нее пунцовеют щеки, и взглядом поискала помощи у Гюса, но тот, улыбнувшись, лишь со смиренным видом пожал плечами.

– Это верно. С самого твоего раннего детства нам приходилось идти на всякие ухищрения, чтобы ты не узнала наших маленьких тайн, – подтвердил Леомидо.

– Маленькие тайны, маленькие тайны… Скажете тоже! – хмыкнула Окса. – Скорее уж государственные тайны!

– Эй, Окса 007, – вмешался Гюс, – покажи-ка лучше, на что ты способна. Давай, сделай нам Ретинату!

Демонстрация превзошла все ожидания: едва Окса произнесла название и дунула в трубочку, как пузырь-медуза пулей вылетел из Гранокодуя, в считаные секунды увеличившись в диаметре вдвое, втрое, вчетверо… пока не занял половину помещения! Гюс схватился за живот от смеха.

– Да уж, как всегда, с чувством меры у тебя все здорово, старушка!

– Какая огромная! Но что мне делать, если я захочу другие Граноки, ба?

– Попозже мы с Абакумом это обсудим.

Видя разочарование внучки, Драгомира добавила:

– Ну хорошо… Положусь на мое к тебе доверие, хотя ты иногда им и сильно злоупотребляешь. Посмотрим, что у меня есть… Смотри, а главное, внимательно слушай, – сказала Драгомира, и начала очень точно произносить заклинания для каждого Гранока по мере того, как их всасывал Гранокодуй Оксы.

– Классно! – Окса похлопала по Гранокодую. – Спасибо за снаряды!

– Только, пожалуйста, Окса… Обещай, что не будешь ими пользоваться… необдуманно!

– Ты ж меня знаешь, ба! Можешь на меня положиться! – заверила ее внучка под громкий хохот Гюса.

Апофеозом этого спокойного дня, конечно же, послужила идея, осенившая Юную Лучезарную. Под вечер, устав от повторения пройденного– занятия, которому она предавалась со всем усердием, Окса отправилась на поиски Гюса и обнаружила его в большом зале возле камина, в окружении добрых пары десятков существ, слушавших мальчика с огромным вниманием. Поразительная картина!

Гюс поглядел в ее сторону, и девочке показалось, будто ее ударили: глаза ее друга выражали и восторг, и огромную печаль! Он провел рукой по волосам, и улыбнулся, стирая с лица горькое выражение. И тут Оксу осенила совершенно сумасшедшая идея. Подойдя к приятелю, она предложила ему выйти вместе с ней на середину зала.

– Встань у меня за спиной и положи руки мне на плечи!

– Что ты затеяла, Окса?

– Просто держись крепче и не отпускай меня, хорошо?

– Не отпущу… – ответил мальчик, неожиданно смущенный тесным контактом.

И они оба оторвались от пола, сперва на несколько сантиметров, а потом поднялись под самый потолок, то есть на добрых восемь метров.

Гюс, мертвой хваткой вцепившийся в плечи Оксы, прижавшись к ее спине, шептал:

– Отпад! Я левитаю! Левитаю!

Они еще полетали таким образом некоторое время, к вящему восторгу мальчика, пока Окса, с затекшими плечами, но очень довольная, не опустила их обоих на землю.

– Ух! Вот спасибо, старушка! – смущенно поблагодарил Гюс с пылающими щеками, отводя от Оксы полный благодарности взгляд. – Большое спасибо…

41. Весьма насыщенная прогулка

– Ребята, мы подготовили вам небольшой сюрприз! Идите за мной… – бросил хозяин дома.

Гюс и Окса жили у Леомидо уже четвертый день и были настроены на открытия, которые им сулил очередной денек. Маленькая группа вышла из дома. Погода стояла очень приятная, небо было ясным, и настроение у всех – отличным.

Гюс принялся носиться по еще сырой траве, Окса погналась за ним. У обоих энергия била ключом, они резвились, бегая по окрестным холмам и поросшим вереском ложбинам, хохоча во всю глотку. Леомидо и Драгомира, рука об руку, шли куда более степенно по вьющейся среди пустоши едва заметной тропинке. Подол длинного бирюзового платья Драгомиры развевался – это было единственное яркое пятно на фоне осеннего пейзажа. Вскоре все свернули в направлении более глубокой, чем другие, ложбины, скрытой за колышущимся на легком ветерке утесником. На дне ложбины находилось окруженное камышами озеро, по которому плавали две гигантские птицы, больше двух метров высотой…

– Позвольте представить вам моих Куропаток… – объявил Леомидо.

Куропатки, одна белая, другая рыжая, повернулись к визитерам и громко заклекотали, хлопая крыльями.

– Какие они огромные! – заметила Окса.

– Осторожней со словами, внучка. Они очень трепетно относятся к своей внешности и плохо воспринимают критику, – предупредил Леомидо. – Не хотите ли на них прокатиться?

Минуту спустя Куропатки приблизились к деревянному причалу и охотно позволили себя оседлать. Леомидо с Гюсом уселись на рыжую, а Окса с бабушкой на белую, и необычные верховые животные спокойно поплыли по озеру.

Окса с Гюсом с трудом сдерживали смех. По правде говоря, они согнулись пополам, давясь хохотом, что явно пришлось не по вкусу огромным птицам, выражавшим свое недовольство громким кудахтаньем, от которого едва не лопались барабанные перепонки. Леомидо, зажав уши руками, порекомендовал молодежи успокоить расстроенных Куропаток, погладив по пятнистым перышкам у основания шеи.

Гюс с Оксой переглянулись сияющими глазами и закусили губы, чтобы не расхохотаться в голос, потом, послушавшись Леомидо, сунули руки под теплые перья. Куропатки, удивленные таким вниманием, на миг замерли, а через пару минут на маленьком озере снова воцарилось спокойствие, и водная прогулка продолжилась.

– Какие они мягкие! – заметила Окса, не прекращая поглаживать перья добрых сантиметров пятьдесят длиной. – Как шелк! Они чудесные! А полетать на них можно?

– Ну, полет на таких созданиях наверняка привлечет к себе внимание, – ответила Драгомира. – Если кто-нибудь нас увидит верхом на этих созданиях в небе Уэллса… Нет уж! Даже думать об этом не хочу! И, кстати, на них наложен абсолютный запрет летать без нашего разрешения. Иногда, в очень темные ночи, мы им это позволяем, хотя у них отвратительное ночное зрение. А так они постоянно находятся на этом озере, вдали от посторонних глаз, или в курятнике, специально вон там для них выстроенном, – Драгомира указала на стоящий у кромки воды деревянный сарай размером с хороший дом. – Но продолжим прогулку…

Это были чудесные мгновения, настолько чудесные, что в душе у всех воцарилось полное спокойствие. Гюс настолько расслабился, что практически дремал, приникнув к теплой спине гигантской курицы. Прижавшись щекой к шелковистой шее птицы, он мечтательно смотрел на круглые холмы и чистое небо, размышляя о том, что с ним произошло. О чудесном приключении, которое ему довелось пережить благодаря его подруге и всей семье Поллок… И какой семьи! Ему очень повезло быть с ними знакомым. Крупно повезло!

Окса на второй Куропатке также пребывала практически в состоянии полного блаженства. Ей казалось, что все ее мускулы, сосуды и даже кости растаяли. Повторив позу Гюса, она прилегла на теплую и мягкую шею птицы. Было тихо, слышался лишь шелест утесника и камышей на берегу, и негромкое шлепанье птичьих лап по воде.

Куропатки двигались вдоль противоположного от причала берега, когда та, что везла Оксу с Драгомирой, вдруг испустила пронзительный крик, как от сильной боли. Она начала отчаянно крутиться, хлопая крыльями с яростью, которую явно не могла сдержать.

– Ба! Что происходит? – закричала Окса, стараясь удержаться на гигантской птице.

– Не знаю! Сохраняй спокойствие, лапушка, мы сейчас подведем их к берегу!

Драгомира наклонилась и частично обняла внушительное тело Куропатки, которая с громким клекотом забилась еще сильнее. Леомидо с Гюсом попытались приблизиться к ней, но белая Куропатка с такой силой колотила крыльями по воде, что им пришлось держаться на расстоянии, чтобы не опрокинуться.

Драгомире, цеплявшейся за покрытое перьями тело птицы, было все труднее сохранять равновесие.

– Окса! – крикнула она. – Держись крепче! Не отпускай шею, я сейчас нырну!

– Но, ба! Вода же ледяная!

Предупреждение не произвело на Драгомиру ни малейшего впечатления: пожилая дама уже прыгнула в воду… Платье распустилось вокруг нее, как гигантская бирюзовая кувшинка.

Драгомира быстро доплыла до хвоста Куропатки, и, активно работая ногами, начала толкать вперед бедную птицу. К сожалению, Куропатка не сдвинулась ни на сантиметр…

– Ну ладно. На крупные беды решительные меры… – пробормотала Драгомира. Мокрые волосы липли к ее лицу.

Окса обернулась, и чуть не упала при виде представшего перед ней зрелища. Драгомира действительно променяла плаванье на другой способ передвижения: теперь Бабуля Поллок шагала по поверхности озера, как по асфальту! Стоя на воде – на воде! – она всей спиной навалилась на Куропатку, словно двигала шкаф или сломавшуюся машину, упираясь ногами, что в данном случае оказалось более эффективным, чем плавание.

Леомидо, поняв задумку сестры, направил ей на помощь рыжую Куропатку. Так, с помощью понуканий и толчков, они довольно скоро достигли берега.

Леомидо спрыгнул на землю и помог спуститься Оксе и Гюсу.

– Отойдите назад, ребята! – приказал он.

– Мы тебе поможем!

– Нет! – отрезал Леомидо. – Отойдите от края!

Он с грехом пополам вытащил Куропатку на сушу, уцепившись за ее шею, а Драгомира подталкивала птицу сзади.

– Пуф! Я уже думала, что ничего не выйдет! – вздохнула промокшая с ног до головы Бабуля Поллок.

Леомидо поспешно набросил на плечи сестры свой бархатный пиджак, а потом обратился к Гюсу.

– Гюс, мальчик, не слетаешь в курятник? Там увидишь шкаф. Открой и принеси оттуда все покрывала!

Гюс тут же со спринтерской скоростью рванул к курятнику. И через три минуты Драгомира уже походила на мумию, с ног до головы завернутая в несколько слоев пледов, после чего тут же перестала стучать зубами и покрываться гусиной кожей.

– Что это с ней, ба? – спросила Окса, глядя на извивающуюся Куропатку.

– Не знаю! Впервые Куропатка так себя ведет! О! Смотрите! Она ранена!

Действительно… И рана птицы была весьма необычной: одна из ее лап словно остекленела! Бедная птичка тщетно пыталась ею пошевелить, и ее крики боли, сперва пронзительные, постепенно перешли в трогательные протяжные стоны.

– Леомидо? Ты думаешь о том же, что и я? – спросила брата Драгомира, не отрывая глаз от Куропатки.

– Боюсь, что так… – хмуро ответил ее брат.

Повисло тяжелое молчание, отчего жалобные стоны Куропатки зазвучали еще более жутко.

– Да скажите же, что происходит! – взволнованно потребовала Окса.

Драгомира и Леомидо, хмуро глядя на остекленевшую лапу птицы, казалось, погрузились в размышления. Наконец Леомидо поднял голову, посмотрел на Гюса и Оксу и, стараясь скрыть дрожь в голосе, глухо произнес:

– Это Ледоцинт… Один из Черных Шаров…

Леомидо остался с раненой Куропаткой, а Драгомира, семеня в коконе из пледов, отвела ребят в дом, изо всех сил стараясь как можно тщательней скрыть от них свою озабоченность. И теперь все трое, глубоко дыша, чтобы унять отчаянное сердцебиение, сидели в большом зале.

– Гюс, Окса, ждите меня тут! – решительно заявила Драгомира. – Я запру двери, а вы не выходите отсюда ни под каким видом! Если возникнут хоть малейшие проблемы, отправьте ко мне вот этого Быстреца, хорошо? Как вы догадываетесь по его имени, он очень быстрый. И сможет меня предупредить в случае чего.

Похожее на ласку существо высотой сантиметров двадцать, с длинными полосатыми ножками, подскочило к ребятам и гордо встало перед ними, готовое действовать.

– Я вернусь максимум через полчаса. Пойду переоденусь – не хотелось бы получить воспаление легких, это сейчас было бы совершенно не ко времени, – сказала Драгомира будто самой себе.

Затем, уже адресуясь к ребятам:

– Я отнесу Леомидо мазь, чтобы обработать лапу бедной Куропатке. Фолдинготы, я поручаю вам этих детей!

Окса как раз размышляла на тему, что же это за таинственный Ледоцинт такой. Но, заметив странную гримасу на лице бабушки, решила отложить все вопросы до лучших времен. К тому же Драгомира уже ушла, не забыв запереть за собой дверь на ключ.

Окса и Гюс потрясенно переглянулись.

– Ну и ну! Хотелось бы мне знать, что тут происходит! – прокомментировал Гюс.

– Я тебе сейчас расскажу, как мне все это видится, – негромко ответила Окса. – Насколько мне известно, Черные Шары – это очень опасные Граноки, некоторые даже смертельные. Изменники их разработали, чтобы совершить переворот в Эдефии. Я уже видела в Оковиде человека, в которого попали одним из этих Граноков, и могу тебе сказать, зрелище было жуткое. Должно быть, этот самый Ледоцинт из той же серии. И это означает, что Куропатку атаковал какой-то Изменник!

– Изменник? Да ты спятила, старушка! Как такое возможно?

– Не знаю я, Гюс! Фолдингота? – Окса повернулась к маленькому существу, не сводящему с нее глаз. – Ты ведь сказала, что на территорию этой ночью проник кто-то посторонний, так?

– Да, Юная Лучезарная, истина в этом, – ответила Фолдингота.

– А что тебе еще известно? Скажи мне! Я – Юная Лучезарная! – приказала Окса более резко, чем ей бы хотелось, отчего сама слегка покраснела.

Она впервые воспользовалась своим статусом, и ей было немножко стыдно этим злоупотреблять в отношении такого предупредительного существа, как Фолдингота. Девочка уже собралась извиниться, когда маленькая домовая, глядя на нее встревоженными глазами, напряженно произнесла:

– Хозяин и Старая Лучезарная вчера громко выражали свои тревоги, опасаясь скверного. Я уже поведала Юной Лучезарной все детали, в мозгу моем хранящиеся, и нет у меня дополнительных сведений, слово мое в том!

– Ладно, ладно, Фолдингота, успокойся… – потрепала ее по голове Окса. – Спасибо тебе за помощь.

И, повернувшись к Гюсу, возмущенно продолжила:

– Видишь? Что-то происходит! Я уверена, что тот чужак, что бродил в окрестностях прошлой ночью, имеет прямое отношение к Черным Шарам! И если это так, то он все еще где-то рядом, нисколько в этом не сомневаюсь! А еще, если помнишь, Гнусень исчез! Возможно, тут есть связь…

– Ты, безусловно, права, но лично мне хотелось бы знать, зачем было нападать на бедную Куропатку? – ответил Гюс.

– Возможно, метили вовсе не в Куропатку…

– Ты хочешь сказать…

Громко хлопнула входная дверь.

Ребята замолчали, и Окса прижала палец к губам, приказывая Фолдинготе хранить молчание о том, что тут было сказано.

– Да, Юная Лучезарная, я поняла.

В зале появился Леомидо. Лицо его осунулось. Казалось, он прилагает колоссальные усилия, чтобы скрыть тревогу, но его глаза постоянно блуждали по залу, ни на чем не останавливаясь. И его беспокойство отнюдь не ускользнуло от Гюса и Оксы.

– Ну что, Леомидо? Куропатке стало лучше? – Окса встала с кресла и направилась навстречу деду.

– Да, намного лучше, – Леомидо плеснул себе выпить, проглотив все одним глотком. – Лапу удалось спасти, и она уже стала почти нормальной, благодаря таланту Драгомиры и Абакума, в очередной раз. Вот уж не думал, что мне когда-нибудь доведется воспользоваться этой мазью…

– Какой мазью? – спросила Окса.

Но Леомидо словно не слышал вопроса. Старик с осунувшимся лицом стоял у камина, сжимая в руке пустой стакан.

– Бабуля осталась с Куропаткой? – Окса предприняла еще одну попытку вывести Леомидо из ступора.

– Да, чтобы присмотреть за ней, – бесцветным голосом ответил дед. – Бедная Куропатка в сильном потрясении…

Окса еще внимательней присмотрелась к Леомидо. Если Куропатке и стало лучше, то с двоюродным дедом все обстояло точно наоборот.

– А это не опасно? Ну, то есть… Бабушка… там совсем одна? Что в точности произошло, Леомидо?

Леомидо упал в кресло и откинул голову назад, снова совершенно погрузившись в свои мысли.

– Ты что-то сказала, Окса? – отреагировал он немного погодя. – Извини, я задумался.

– Бабуле ничего не грозит после того, что случилось? Она ведь там одна?

– Все уже в полном порядке, успокойтесь оба! – еле слышно ответил Леомидо.

Окса скептически взглянула на Гюса, который растерянно пожал плечами, жестом показав, что лучше на данный момент отстать от деда и попытаться получить ответы на вопросы позже и иным способом.

Окса решила последовать его молчаливому совету и сменить тему.

– Кстати о бабуле! Она проделала такой финт!

– Это точно! – с энтузиазмом присоединился к ней Гюс. – Как она это сделала? Это же обалденно!

– Вы хотите поговорить об Аква-Ходе? – Леомидо снова переключил внимание на ребят. – Я так и думал, что вы удивитесь…

– Мы? Удивимся? Издеваешься, да? – воскликнула Окса. – Мы в полном отпаде!

– Это одно из умений Лучезарных, ребятки, – со слабой улыбкой пояснил Леомидо. – И с точки зрения Внутренников, это огромная привилегия, о Внешниках я даже не говорю. Так что держите рот на замке, ясно? Можете поговорить об этом с Драгомирой, она лучше объяснит, чем я… Но я хотел вам кое-что предложить, поскольку не вижу повода менять нашу программу. Приглашаю вас совершить небольшую экскурсию по воздуху…

– Будем левитать? – воскликнула Окса.

– Нет, не в этот раз. Мы сделаем небольшой тур на воздушном шаре.

– Ух ты-ы-ы-ы!!! Класс! – вскочил с кресла Гюс.

Окса восторженно захлопала в ладоши.

– Спасибо, Леомидо! Суперский подарок!

– Пойду, переоденусь во что-нибудь более подходящее. Я быстро, ждите меня тут!

Как только старик удалился, ребята быстренько продолжили обсуждение.

– Ну и ну! Чудеса, однако! Только что чуть было беда не приключилась, а Леомидо собирается и дальше действовать по программе, будто ничего и не было! Хотя выглядит он очень паршиво! Скажи честно, тебе это не кажется немного странным, а?

– Угу, – кивнул Гюс. – Но я думаю, что с воздушного шара можно будет увидеть того, кто кинул Черный Шар, он наверняка еще где-то рядом… Так что, если экскурсия и кажется странной в подобной ситуации, в целом это весьма неплохая идея, нет?