Текст книги "Легенды танкистов - 2"

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

Окленде состоится парад вооруженных сил Новой Зеландии, я вас приглашаю в ложу для

почетных гостей, сэр – покажем народу мощь бронетанковых частей доминиона!

Правда, водителям отдан приказ избегать смены скоростей, поскольку танк временами

останавливается во время переключения скорости и будет ужасно, если он застрянет на

улице во время парада.

– Сколько их всего изготовлено? – слабым голосом осведомился атташе. – Три?..

Иисусе всеблагой…

– Это лишь начало! – провозгласил Боб Сэмпл. – Клянусь, я сделаю Новую Зеландию

великой танковой державой!..

* * *

Примечание автора: «

Офицеры новозеландской армии изучившие в 1941 году танк Боба

Сэмпла в целом дали ему очень невысокую оценку, расценив машину как шаг назад ко

времени Первой мировой войны. Масса негативных отзывов и откровенных насмешек

привела к тому, что в июне 1941 г. был отдан приказ прекратить все работы по этому

танку, а те машины, что уже сделаны, отдать армии для испытаний. В Бурнгамском

лагере с помощью танков Боба Сэмпла убирали деревья, которые были выкорчеваны у

офицерской столовой – на этом их славный боевой путь и завершился…»

18. На краю света: танк Скофилда

21 апреля 1940. Новая Зеландия, офис премьер-министра доминиона.

– Американский инженер? – с надеждой в голосе переспросил у секретаря премьер

Питер Фрейзер. – Разбирающийся в танкостроении? Немедленно пригласите!

– Не совсем так, сэр. Его зовут Эрнест Джеймс Скофилд, – сомневающимся тоном

дополнил секретарь. – И как бы это сказать?.. Да, у мистера Скофилда есть диплом

инженера, однако его основная профессия – торговец автомобилями. Он совладелец

фирмы «Schofields&Nehoff», дилера известной компании «General Motors» из

Соединенных Штатов, поставляющей в Новую Зеландию грузовики и авто по частным

заказам.

– Все равно зовите! – решил Фрейзер. – Мы сейчас находимся в положении

утопающего, хватающегося за любую соломинку! В конце концов, двадцать пять лет

назад танки изобрел не инженер, а политик – Уинстон Черчилль!

– Как прикажете, сэр.

Питер Фрейзер печально вздохнул. Не далее как позавчера, на параде Вооруженных сил

Новой Зеландии, творение министра общественных работ Боба Сэмпла (немедленно

названное газетчиками его именем) произвело неслыханный фурор – танчик

устрашающего облика на базе трактора «Катерпиллер D8* ( по слухам вызвал несколько

обмороков у впечатлительных зрительниц, насмешливые отзывы в прессе и

пораженческие разговоры среди военных. Метрополия же в поставке бронетехники

доминионам категорически отказала: у самих шаром покати, а неровен час нацисты

начнут десантную операцию против Британии!

В кабинет вошел пожилой джентльмен в дорогом костюме в мелкую клетку. Снял

котелок. Пригладил седые усы, какие обычно носят отставные офицеры, прежде

служившие в Индии. В левой руке гость держал пухлую папку с золотистой эмблемой

своей фирмы.

– Господин премьер-министр?

– Здравствуйте, здравствуйте мистер Скофилд! – Питер Фрейзер поднялся навстречу. —

Мне сообщили о вашем предложении! Государство в опасности, формально Новая

Зеландия находится в состоянии войны со странами Оси, поэтому мы обязаны принять все

возможные меры для обороны! Итак, что у вас?

– Сэр, я неоднократно бывал в Европе, в частности во Франции и Швеции, – вальяжно

произнес мистер Скофилд. – До войны мне удалось ознакомиться с работами

конструктора Адольфа Кегресса – когда-то он был личным шофером русского царя

Николая II, после большевистской революции эмигрировал во Францию, сотрудничал с

корпорациями «Schneider» и «Citroën», где работал над колесно-гусеничными

бронеавтомобилями...

– Очень хорошо, – покивал Фрейзер. – Предлагаете скопировать французские

образцы?

– Насколько я понимаю, правительству сейчас требуются именно танки, а не броневики?

– Именно! – подтвердил премьер, усилием воли отгоняя видение танка Боба Сэмпла,

атакующего японские позиции. – Одна беда, в нашей стране мало кто представляет, как

выглядит современный танк. Судить можно только по публикациям в газетах,

печатающих сводки о сражениях в Европе!

– Взгляните, – Эрнест Скофилд развернул извлеченный из папки чертеж. – Берем все

самое лучшее из области современной инженерной мысли! Прогрессивная схема колеса-

гусеницы, позволяющая танку передвигаться как по пересеченной местности, так и по

автострадам!

– Как вы сказали? – насторожился премьер-министр. – Но в Новой Зеландии нет

автострад! Овечьи пастбища, проселки, грунтовки и одна-единственная асфальтированная

дорога из Окленда в Веллингтон!

– Это неважно, – отмахнулся Скофилд. – Если проектом заинтересуется военное

министерство Метрополии, то машина идеально

подойдет для последующих боевых действий в Европе, где имеется развитая сеть

автодорог!

– У нас полностью отсутствует материальная база для производства, – напомнил

Фрейзер. – Нет брони, нет предприятий!

– Решаемо, – усмехнувшись, сказал инженер. – Будем собирать прототип в

железнодорожных мастерских, где хватает токарных станков и металлолома. Подвеска и

моторное отделение? О, это совсем просто! Двигатель, коробка передач, задний мост и

колеса заимствуются от трехтонного грузовика RHD «Шевроле», все переделки сводятся

до минимума! Траки для гусениц изготовим сами. Противопульная и противоосколочная

броня? Распилим какой-нибудь старый корабль, гниющий в гавани!

– Действительно, просто, – зачарованно проговорил Питер Фрейзер. – Хорошо, я готов

подписать бумаги! Работайте, мистер Скофилд!

* * *

Великобритания, полигон Чобхем. Три года спустя.

– Новозеландцам, как погляжу, все неймется, – сказал Уинстон Черчилль, рассматривая

странный агрегат, несколько дней тому доставленный через два океана военным

транспортом. – Так хочется создать свой танк, сил нет! Но джентльмены, это же ужас!

После парада конной гвардии 11 октября 1943 года правительство Великобритании в

полном составе отправилось в Чобхем, что несколькими милями западнее Лондона —

военные предложили ознакомиться с образцами техники. За строем «Шерманов»,

«Кромвелей», «Черчиллей» и «Пристов» сиротливо притулился новозеландский гость,

неким невероятным образом вызвавший интерес бронетанкового департамента военного

министерства.

– Сэр, – вперед выдвинулся кавалерийский полковник, отвечавший за техническое

сотрудничество с доминионами. – Если мне будет позволено...

– Позволяю, – благодушно кивнул Черчилль, расслабившийся после нескольких стопок

армянского коньяку, употребленных во время парада. – Однако замечу, русские уже

вовсю разъезжают на танках серии «ИС», а немцы давно обзавелись «Тиграми» и

«Пантерами». Мы что, противопоставим новейшим моделям бошей эту каракатицу?

– Никак нет, сэр! То есть... Испытания показали, что танк Скофилда вполне может быть

использован на европейском театре!

Черчилль посмотрел исподлобья, но промолчал. Раскурил сигару.

– Машина очень быстрая, выдает пятьдесят миль по шоссе и двадцать миль по

пересеченной местности, – продолжил кавалерист. – Основной интерес к ней проявил

медицинский корпус, считающий возможным использовать танк в качестве скоростной

бронированной скорой помощи! Есть запрос и от парашютно-десантных войск – во

время предстоящей высадки на континенте предполагается десантировать танки

Скофилда при помощи планеров «Хорса»!

– Зачем? – коротко спросил премьер-министр.

– Конструкция себя оправдала, танк легко переходит с колес на гусеницы и обратно!

Процесс занимает от семи до десяти минут!

– М-да, – совсем уж мрачно процедил Черчилль, бросив взгляд на документацию,

представленную адъютантом. – Максимальная броня одиннадцать миллиметров?

Минимальная по бортам и на корме шесть, на крыше четыре? Принесите кто-нибудь

консервный нож, попробуем вскрыть аппарат снаружи не прибегая к огнестрельному

оружию!.. Господин полковник, скажите, если вытроить в ряд двадцать танков Скофилда,

снаряд германской танковой пушки восемьдесят восемь миллиметров пробьет их всех

насквозь или застрянет в девятнадцатом?

– Сэр, такие расчеты не проводились, – не смутился кавалерист. – Но если это

необходимо, я немедленно вызову специалистов!

– И думать забудьте, – отрезал Черчилль. – Я не про специалистов, я про эту выхухоль

на колесиках! Подготовьте приказ по военному министерству: немедленно поставить в

Новую Зеландию достаточное количество ленд-лизовских «Шерманов» – для

вооружения танкового полка как минимум! Чтоб они впредь и думать забыли о столь

вопиющих и бесчеловечных экспериментах в области бронетехники!.

– Слушаюсь, сэр, – козырнул полковник. – А что делать с... Этим?

– Что хотите, то и делайте. Например, отправьте в школу для мальчиков «Dragon School»

в Итоне – пугать перед сном непослушных детей!

* * *

Примечание автора:

Танк Эрнеста Скофилда оказался вторым и последним опытом

новозеландского танкостроения. Не смотря на то, что машина была изготовлена

кустарным способом в железнодорожных мастерских «Хатт Валей» и дорабатывалась

в течении почти двух с половиной лет, танк получил хорошую оценку инженеров в

Метрополии. Тем не менее производить танк Скофилда британские военные посчитали

нерациональным – в 1943 году в Новую Зеландию начали поступать по ленд-лизу танки

из США, а британские заводы производили достаточно много собственной техники.

Единственный образец танка Скофилда закончил свою недолгую карьеру на свалке

металлолома полигона Бовингтон.

19. Часовой

Февраль 1942 года. Австралия, Канберра.

– У нас очень глубокие проблемы, – прямо заявил премьер-министр Австралии Джон

Кѐртин на заседании правительства. – Обстановка на Тихом океане хуже некуда.

Потерян Сингапур, японцы высадились на Тиморе и в Новой Гвинее, противник активно

действует в Индонезии, на Малайе и Новой Британии. О том, что произошло вчера, вы

знаете не хуже меня...

Джентльмены, собравшиеся в премьерском кабинете угрюмо молчали. 19 февраля 1942

года вошло в историю как «Австралийский Перл-Харбор» – японцы, подняв с авианосцев

«Акаги» и «Кага» без малого двести самолетов, нанесли сокрушительный удар по порту

Дарвин на северном побережье, потопив десять кораблей и серьезно повредив двадцать

пять. Истребители и пикировщики напали на базу австралийских ВВС уничтожив

самолеты на земле. При этом враг потерял всего четыре машины – на вооружении частей

ПВО в районе Дарвина стояли зенитные пулеметы, ни одного зенитного орудия калибром

20 миллиметров или выше у военных не было.

– Мы стоим перед прямой угрозой вторжения, – продолжил Джон Кѐртин. —

Командование австралийскими вооруженными силами передано американскому генералу

Дугласу Макартуру, но он отвечает за весь тихоокеанский театр с линией фронта в тысячи

километров! Придется справляться самим. Будем честны: современной армии и оружия у

нас нет. Мы способны противопоставить японскому десанту всего-навсего одну роту

давно устаревших танков Mk.II Vickers производства 1925 года...

– Выходов только два, – сказал министр обороны. – Надеяться на поставки из

Соединенных Штатов или строить танки самим. Любой ценой. Мы попросили помощи у

Метрополии и из Британии прибыл инженер-полковник Уотсон, который до этого успел

побывать в США, где имел возможность ознакомиться с конструкцией среднего танка М3

«Lee». Мистер Уотсон назначен на должность начальника управления по разработкам

бронетанковой техники... Сэр, я могу попросить вас обрисовать текущую обстановку?

Английский полковник, до этого тихонько сидевший в углу кабинета поднялся и подошел

к столу. Разложил схемы и чертежи.

– Господа, – произнес мистер Уотсон. – Опыт боевых действий на Тихом океане

показывает, что нам необходим крейсерский танк как средство поддержки пехоты – у

японцев в настоящий момент нет средних танков с мощным вооружением и в случае

высадки противник будет использовать исключительно легкие танкетки. Мое

предложение таково: взять в качестве прототипа одну из наиболее удачных британских

или американских моделей и начать собственное производство.

– Минуточку, – нахмурился премьер-министр, взяв фотографию с изображением М3

«Lee». – Вы собираетесь копировать данную

машину? Многоярусное вооружение, орудие главного калибра в боковом спонсоне,

высота танка почти три метра... Разумеется, я понимаю, что это лучше чем совсем ничего,

однако наша промышленность не сможет быстро освоить выпуск столь сложной модели!

– Да, танк неоднозначный, – ответил полковник Уотсон, – тем более, что в Европе и

Африке он пока не испытан, поставки M3 английской армии в Египте намечены на май

текущего года. Вы совершенно правы: наши заводы не справятся. Пойдем по более

легкому пути: используем ходовую часть, трансмиссию и коробку передач. Остальное

разработаем самостоятельно – инженеры моего управления трудятся не покладая рук!

Вот взгляните, это изображение прототипа...

Джон Кѐртин нацепил пенсне в вгляделся в схему. Да, рядом с М3 «Lee» проект

«Australian Cruiser tank Mark 1» выглядел более традиционно – основное вооружение, как

и положено, в башне, верхний лобовой лист под значительным наклоном, сравнительно с

американской машиной размеры заметно меньше, в первую очередь по высоте.

– Абсолютного копирования не будет, – продолжил Уотсон. – В наших условиях будет

проще и дешевле отказаться от американских двухкатковых тележек с вертикальными

спиральными пружинами, заменив их на тележки по типу французских танков H-35

«Гочкисс», где применялись горизонтальные рессоры. А вот конструкцию траков гусениц

с прорезиненными подушками полностью возьмем у американцев – как самую удачную!

Корпус и башня цельнолитые.

– Бронирование, – премьер постучал пальцем по чертежу. – Сорок миллиметров? Не

маловато?

– Есть возможность усилить до шестидесяти пяти, но... – полковник запнулся. – Но это

утяжелит танк, а у нас имеется существенная проблема с двигателями: США не в

состоянии сейчас поставить моторы «Giberson», так как они требуются американцам для

собственной армии. Предложение таково: установить на танк три автомобильных

двигателя «Cadillac» суммарной мощностью 330 лошадиных сил...

– Три? – вытаращился Джон Кѐртин. – Три двигателя в танке?

– Сэр, это весьма рациональное решение, – парировал Уотсон. – Каждый из моторов

связан собственным сцеплением с передаточной коробкой размещенной под башней. В

свою очередь, этот элемент был связан с коробкой передач и дифференциалом, что

позволит танку продолжать движение даже при выходе из строя одного или двух моторов!

Как показала европейская практика применения бронетехники, самое главное для танка —

подвижность! Кроме того в башню можно установить сразу две гаубицы Ordnance QF 25

pounde!

– Ставьте хоть десять, – отрезал премьер. – Но чтобы танки были оказались на

конвейере уже в текущем году! Я не желаю увидеть японских солдат на пороге своего

офиса!

– Сэр, завод «Чаллона Тэнк Эссембли» в Новом Южном Уэльсе строится! Уверяю,

вскоре «Australian Cruiser tank» поступит на вооружение!

* * *

Первый и последний в истории Австралии танкостроительный эксперимент в целом был

признан удачным – до конца войны выпустили 68 машин из общего заказа в 200. Не

смотря на проблемы с перегревом трех двигателей, «Sentinel AC» мог развить

максимальную скорость по шоссе 64 километра в час и 52 по местности. На островах

Тихого океана самыми серьезными противниками «Sentinel» являлись только японские

«Чи-ха» и «Шинхото Чи-ха», обладавшие 25-миллиметровым лобовым бронированием и

пушками 47 миллиметров.

Остальные танки Японии, наподобие легких «Ха-го» или «Ка-ми», оснащались 37-

миллиметровыми пушками, которые были практически бесполезны против 65-

миллиметровой брони австралийского танка.

В боевых действиях «Sentinel AC» участия не принял – армия Японии в Австралии так и

не высадилась, Остается только сожалеть, что этот танк появился слишком поздно. Если

бы массовое производство было налажено в планируемый срок – то есть летом 1941 года,

возможно, войска Британского Содружества вполне смогли бы отказаться от поставок

большого количества средних танков М3 «Lee». Основным ТВД в то время была Северная

Африка, где благодаря своей толстой броне «Sentinel» вплоть до середины 1942 года и

появления модифицированных Pz.IV могли бы без особого труда уничтожать любые

итальянские и немецкие танки.

В настоящий момент сохранилось три танка «Sentinel», два в Австралии и один в

британском музее Бовингтон – наиболее комплектный с оригинальным австралийским

камуфляжем. Единственное «сражение» в котором участвовали «AC» – съемки фильма

«The Rats of Tobruk» в 1944 году, где они изображали немецкую бронетехнику.

20. Тучи над Альпами

Апрель 1941 года. Швейцария, Берн.

Федеральный совет Швейцарии в составе семи человек традиционно собирался на

неофициальные заседания в ресторане «Дер Шпилер» на Альтенбергштрассе. Из окон

открывался прекрасный вид на старый город и реку Ааре, само заведение считалось тихим

и респектабельным, а кроме того владелец «Шпилера» являлся родным племянником

президента Швейцарской Конфедерации Филиппа Эттера, что позволяло надеяться на

скидки постоянным посетителям – дядюшке и его коллегам по совету.

– Что творится в Европе – уму непостижимо, – сказал господин президент, отложив

пухлый выпуск газеты «Нойе Цюрхер Цайтунг». – Читали передовицу? Гитлер вторгся в

Югославию, на очереди захват Греции. И уж поверьте мне, это далеко не финал!

– Нас он тронуть не посмеет, – неуверенно заметил Энрико Челио, вице-президент и

министр путей сообщений. – Нейтралитет!

– Расскажите это голландскому правительству и королеве Вильгельмине, бежавшим от

нацистов в Англию. Или столь же нейтральным бельгийцам, которых оккупировали за две

с половиной недели! Старый мир рушится, в наши жестокие времена никто и не вспомнит

о международных договорах, дипломатической этике или неприкосновенности

нейтральных стран... Более того, в мои руки попали секретные документы германского

генштаба, непосредственно касающиеся нас с вами.

Филипп Эттер выложил на стол папочку в которой находилось несколько листов с

машинописным текстом. Передал остальным, ознакомиться. По мере прочтения члены

Федерального совета становились мрачнее с каждой секундой.

– Как вы это раздобыли? – поинтересовался доктор Челио.

– Пришлось выделить приличную сумму из закрытых фондов для подкупа

осведомленных лиц в Берлине, – туманно ответил Эттер. – В данный момент это

неважно. Теперь понимаете, что угроза более чем реальна?

В бумагах содержались выжимки из оперативного плана «Танненбаум» составленного

генералом Отто фон Менгесом при участии Франца Гальдера. Предполагалось силами

нескольких дивизий рассеять регулярную армию Швейцарии, не допустить ее

отступления в высокогорье, быстро захватить Цюрих, Берн и Золотурн. С юга должны

были наступать итальянцы.

– Наши возможности? – президент повернулся к главе военного департамента Карлу

Кольбету. – Как долго Швейцария сможет сопротивляться?

– Каждый взрослый мужчина в стране вооружен, – ответил Кольбет. – Нацистам

придется столкнуться с длительной партизанской войной в горах. Если говорить о

регулярных частях, то, откровенно говоря, дела обстоят не лучшим образом —

восемьдесят шесть истребителей, многие устаревшие. Зенитных орудий, извините, семь.

– Сколько? – поперхнулся Филипп Эттер. – Семь?? Всего?

– Швейцария не воевала всерьез с 1516 года, то есть четыреста двадцать пять лет.

Наполеон заставил нас предоставить территорию для ведения боевых действий с третьими

странами, но и только. Вернемся, однако, к статистике. На вооружении стоят двадцать

четыре легких танка LTH производства Чехословакии, кроме того Франция сделала нам

неожиданный подарок – после разгрома минувшим летом, часть сил французского 45-го

корпуса отошли на швейцарскую территорию. Здесь они интернировались, мы

конфисковали двенадцать танков Renault R-35 и передали их армии. Но этого

катастрофически мало – тридцать шесть танков на всю страну! Еще шесть древних

танкеток Vickers Carden Loyd M-1934 на вооружении батальона жандармерии.

– Господи боже, – президент побледнел. – Но ведь военный департамент обязан был

составить хоть какой-нибудь план обороны?!

– Он существует, – подтвердил Карл Кольбет. – Нас защитят горы. Строится сеть

бункеров перекрывающих дороги. Если Италия выступит вместе с Германией, мы

отрежем Муссолини на юге, взорвав тоннель Сен-Готард. И самое главное, в рукаве

припасено несколько козырей...

– Можно конкретнее?

– Швейцария обладает развитой промышленностью, мы способны строить собственные

танки. Вернее, танки нам не требуются – это оружие нападения, а Швейцария готовится

к обороне. Следовательно, необходимы хорошо защищенные противотанковые

самоходки, которые будут отстреливать бронетехнику нацистов на перевалах и горных

серпантинах. Два проекта давно разработаны – взгляните...

Кольбет передал президенту эскизный рисунок.

– Шасси берем чешское, от танка LTH, ставим орудие НВ-42 105 миллиметров, броня до

сорока миллиметров. Прототип Nahkampfkanone 1 в настоящий момент способен

уничтожить любой существующий в природе танк...

– Неплохо, – кивнул Филипп Эттер. – Но где взять столько шасси LTH? Чехословакия

захвачена немцами и продавать оружие потенциальной жертве они не станут! А второй

вариант?

– Пожалуйста, эта машина целиком и полностью наша, швейцарская – Nahkampfkanone

II «Gustav» SPG. Корпус цельнолитой,

бронирование 70 миллиметров, но пушка послабее, хотя и скорострельнее – 75

миллиметров. Масса – двенадцать с половиной тонн. Высокая подвижность, до

пятидесяти километров в час по грунтовке, а значит мы сможем перебрасывать САУ на

любой участок фронта за считанные часы, страна-то маленькая...

– Забавно выглядит, – президент заметно повеселел. – Эдакая головка сыра с

воткнутой спичкой. Вдобавок, можно запросто замаскировать машину под валун. Никто и

не поверит по контору и силуэту, что это дело рук человеческих, а тем более

бронетехника!

– Остается решить, запускаем мы в производство «Густава» или нет. Расходы велики, но

и опасность со стороны Германии не меньше!

Федеральный совет, – коллективный глава государства, – проголосовал единогласно. В

тот же день указание о начале подготовки к выпуску противотанковой самоходки было

передано руководству машиностроительной фирмы «Берн А.Г. Олтен».

* * *

В 1939-1941 годах руководство Швейцарии очень серьезно отнеслось к возможности

германского вторжения и приняло все возможные меры к обороне страны. Правительство

официально сообщило: «Если по радио, в листовках и другими средствами будут

распространяться слухи, подвергающие сомнению волю Федерального совета и высшего

командования армии к сопротивлению, такие слухи будут признаны вражеской

пропагандой. Наша страна и наша армия всеми силами готовы отразить любое

нападение».

Более того, даже президент Конфедерации не обладал достаточными полномочиями для

подписания капитуляции, а следовательно гражданам Швейцарии была дана инструкция

относиться к любому сообщению о сдаче как к дезинформации и сражаться до конца.

Операция «Танненбаум» не была реализована по многим причинам, но прежде всего из-за

того, что перспектива увязнуть в длительных боях в Альпах с многочисленной и

прекрасно обученной пехотой, сформированной непосредственно из населения

Швейцарии, немецкий генштаб не устраивала – техника и обученные дивизии

требовались на других участках фронта. После нападения на СССР план «Танненбаум»

был окончательно забыт.

Противотанковая САУ Nahkampfkanone II «Gustav» SPG разработанная специально для

борьбы с бронетехникой в горных условиях была выпущена в количестве всего четырех

машин – когда непосредственная опасность миновала, руководство Швейцарии решило

сэкономить и отменило массовое производство. Послевоенная оценка проекта была

высокой: отличное бронирование, форма корпуса и мощное орудие позволили бы

«Густаву» длительное время держать оборону на перевалах, уничтожая все типы

итальянских и немецких танков за исключением тяжелых «Тигров», которые так никогда

и не появились у границ Альпийской республики.

Первый прототип Nahkampfkanone 1 был сделан в единственном экземпляре.

21. Бронекоробка

Замок Черного ордена Вевельсбург. Весна 1940 года.

– Это просто невыносимо! – шеф РСХА Рейнхард Гейдрих страдальческим жестом

закрыл лицо ладонями. – Всѐ, подаю в отставку, уезжаю куда-нибудь в Альпы или на

Капри! Буду выращивать капусту, пасти овец или заниматься другими полезными для

народа, партии и фюрера делами!

– Может быть... – неуверенно начал сконфуженный штурмбаннфюрер Курт Рашке, —

Может быть не стоит принимать столь скоропалительные решения?

– А что прикажете делать? Да по сравнению с нашим Вевельсбургом любой приют для

буйнопомешанных выглядит островком тишины, средоточием разума и пристанищем

философов античной школы!

Гейдрих подошел к окну кабинета и с тоской посмотрел во двор. Внизу хор неофитов

«Анненербе» нестройными голосами (но зато очень громко!) распевал могучее

заклинание «Aetis atis animatis, aetis atis amatis!» призывающие из недр земных

герметическую силу древних ариев и что-то там еще про «волшебного фюрера».

Глава Имперской безопасности захлопнул ставни – заунывный хорал оскорблял его

эстетические чувства. Повернулся к стоявшему навытяжку Курту Рашке.

– Это как прикажете понимать? – зловещим шепотом вопросил Гейдрих, указав на

валявшуюся на столе раскрытую папку с чертежами. – При чем здесь я, спрашивается?

– Так ведь война, – жалобно сказал герр Рашке. – Наступление на Францию,

неприступная линия Мажино... Великой Германии необходимо супер-оружие!

– Тогда объясните, черт побери, что это за бредовый проект вы мне представили?

Катапульта, с помощью которой можно метать в опешившего врага строительный мусор,

бракованные боеприпасы и даже конструкторов, которые не создадут для фюрера

обещанного вундерваффе?..

Рашке покосился на чертежи с изображением в целом самого обыкновенного PZ.I, за

одной небольшой деталью: к корме легкого танка было приделано странное

приспособление и впрямь напоминавшее катапульту.

Штурмбаннфюрер слегка покраснел. После того, как экспедицию «Анненербе» по поиску

Шамбалы случайно занесло на

территорию СССР в Чуйскую долину, отдел разработок новейших вооружений и впрямь

начал создавать проекты, более смахивающие на плоды измененного сознания. Похоже,

так произошло и с казавшейся перспективной разработкой Ladungsleger I, столь

возмутившей Рейнхарда Гейдриха.

– Понимаете ли, – начал объяснять Курт Рашке, – на границе Франции находится

огромное количество различных долговременных укреплений...

– Знаю! – рявкнул Гейдрих. – Для разрушения крепостей, бункеров и казематов спокон

веку используется тяжелая осадная артиллерия! Мортиры!

– Нам следует отходить от наиболее одиозных традиций войн прошлого, – заученно

пробубнил Рашке. – Арийский гений, вдохновляемый великим фюрером...

– Арийский гений? – сокрушенно вздохнул Гейдрих. – Еще сказали бы «сумрачный»...

Also. Показывайте, как вы представляете себе использование Ladungsleger I?

– Сооружение на корме – это вовсе не катапульта, – окончательно смутившись сказал

штурмбаннфюрер. – На кронштейнах установлен ящик со взрывчаткой весом в

полцентнера, и метать его предполагается строго вниз... То есть, по сути, ронять на голову

противника.

– Зачем? – тающим голосом простонал Гейдрих. – Для наглядной демонстрации

последствий нарушения техники безопасности и общеизвестного предупреждения «Не

стой под стрелой»?

– Никак нет, герр обергруппенфюрер! Цель – разрушение ДОТов и ДЗОТов!

Ladungsleger I является бронированной гусеничной подрывной машиной для инженерно-

штурмовых частей! Подрывной заряд укладывается в ящик, закрепленный на конце рамы

почти двухметровой длины, которая монтируется над моторным отделением танка. С

помощью тросового привода днище ящика открывается – и заряд укладывается на

крышу ДОТа или иного сооружения, требовавшего подрыва.

– Боги Вальхаллы! – Рейнхард Гейдрих схватился за голову. – То есть, вы хотите

сказать, что танчик должен задом... Pardon, кормой вперед подъехать к ДОТу, сбросить

ящик, и быстренько сматываться оттуда, пока детонатор с задержкой не сработал?

– Так точно! И никаких детонаторов – после отхода машины на достаточное

расстояние заряд подрывается по проводам!

– Создатели этого... Этой... В общем, этой нелепицы действовали по логике

утверждающей, что долговременные укрепления оснащены в основном пулеметами? Танк

пули не возьмут? Хорошо, а если случится попадание в ящик с пятьюдесятью

килограммами взрывчатки? Что тогда?

– Коробку предполагается забронировать, – очень тихо сказал Курт Рашке и залился

густо-багровой краской. Ему было очень стыдно.

– Забронировать? Коробку? – с непередаваемым сарказмом процедил

обергруппенфюрер. – Хорошо, допустим. А если в ДОТе установлена пушка семьдесят

шесть миллиметров? Прикажете навесить на ящик линкорную броню?..

– Вовсе не обязательно линкорную... – начал было Курт Рашке, но прикусил язык,

наткнувшись на яростный взгляд шефа.

– Впервые увидев данный проект, – ледяным тоном сказал Рейнхард Гейдрих, – я

грешным делом подумал, что речь идет о прототипе активной защиты танка, о которой

ходит столько разговоров в Рейхсминистерстве вооружений и боеприпасов. И, кажется, не

ошибся. Танк носится по полю с пятью десятками килограммов динамита в

бронированной коробке, все от него шарахаются – уж куда активнее! Рашке!

– Слушаю, герр обергруппенфюрер!

– Заберите чертежи, спрячьте и никому не показывайте! А лучше вовсе сожгите бумаги!

Цивилизованные державы нас на смех поднимут, увидев это супер-оружие!..

– Э-э... – замялся адъютант Гейдриха. – Дело в том, что копия уже отправлена в

бронетанковый департамент при Министерстве вооружений, с документами ознакомился

доктор Фриц Тодт и предложил запустить Ladungsleger I в малую серию!

– Тогда я умываю руки, – кивнул начальник РСХА. – По крайней мере смеяться и

показывать пальцем будут на доктора Тодта, а не на меня. Свободны!

* * *

Примечание.

Зимой 1940 года в железнодорожных мастерских завода Talbot в Аахене было

переоборудовано в Ladungsleger около 30 танков Pz.l Ausf.B. В боевых действиях они

почти не применялись. Небольшое количество данных машин участвовало во

французской (например, в 58-м саперном батальоне 7-й танковой дивизии) и балканской

кампаниях, а также в начальной фазе операции «Барбаросса».

22. Боевая черепаха

Лондон, Даунинг-стрит 10, весна 1944 года.

– Традиции, традиции и еще раз традиции! – не терпящим возражений тоном произнес

Уинстон Черчилль. – Это основа Британской империи! Достаточно лишить англичанина

утренней «Таймс», чашки чая, конной охоты на лис или пудинга с изюмом, подданный