Текст книги "Легенды танкистов - 2"
Автор книги: Андрей Мартьянов
Жанр:
Прочий юмор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)
Кругом рвались снаряды, горизонт был затянут дымом.
Советские танки двинулись к переправе через реку.
Река блестела впереди. Танки с открытыми люками шли по берегу, и вдруг по броне
застучали пули.
– Закрыть люки!
Огонь противника усиливался. На большой скорости танки проскочили полосу
заградительного огня и вышли к позициям «самураев».
Старший лейтенант Филатов увидел в прицеле транспортные машины и, не мешкая,
открыл огонь из пушки и пулемета.
Японские солдаты бросились от машины прочь.
– Слева, товарищ старший лейтенант! – услышал Филатов голос своего механика-
водителя. – Пулеметное гнездо слева!
Огонь! Взметнулась земля, бултыхнулось что-то темное... Нет времени рассматривать.
Филатов уловил краем глаза движение прямо перед своим танком.
Об этом он был наслышан: мина. Японский солдат успел подложить ее прямо на пути
советского танка. Времени говорить, приказывать уже не оставалось, БТ-5 мчался прямо
на мину.
Филатов резко дернул водителя за правое плечо, и тот, тоже инстинктивно, развернул
машину вправо.
Не задели.
Взрыв слева. Боеприпасы на грузовике у самураев взорвались, что ли?
– Василь Петрович, бежит!
Наперерез советскому танку бежал японец с длинным шестом. Об этих самоубийцах
танкисты были наслышаны: «самураи» привязывали к бамбуковым палкам мины и
подрывались вместе с ними.
Кто-то подстрелил солдата, и тот повалился в пыль. Все это происходило с такой
быстротой, что глаз не всегда успевал отследить.
По броне танка стучали какие-то предметы. Филатов подозревал, что это – бутылки с
горючей смесью. Но танк не загорался, упорно двигался вперед.
Останавливаться нельзя: при малейшей задержке японцы набрасывались на машину со
всех сторон.
– Василь, где наши? – кричал водитель Величко. – Оторвались мы далеко, слышь,
товарищ старший лейтенант, опасно!..
– Согласен, – сказал старший лейтенант. – Разворот кругом!
Японцы разбегались при любом движении танка и тут же снова открывали огонь. Вдруг
БТ-5 получил сильный удар в кормовую часть, вздрогнул и... заглох.
– Величко, что там? – закричал командир.
– Не знаю, – был ответ.
Старший лейтенант открыл огонь из пушки и пулемета. Башня вращалась на 360 градусов.
Только бы не подпустить японцев к танку!
– Не копайся, Величко! – прокричал командир. – Заводи!
Механик-водитель не ответил. Наконец мотор завелся, танк дернулся и двинулся дальше.
Страшно хотелось пить, но воды больше не было. Броня накалилась.
– Куда едем? – спросил водитель.
– На запад, – прохрипел командир.
Танк двинулся вперед.
– Никого, товарищ командир, – доложил водитель.
Филатов открыл люк, посмотрел по сторонам – точно, никого, ни своих, ни противника.
Раскаленный солнечный свет «ел» глаза, воздух обжигал горло.
Слева старший лейтенант увидел наконец облако пыли. Прищурился: свои или самураи?
Свои.
– Старший лейтенант Филатов.
– Капитан Безукладников. Вот приказ комбрига поддержать танками атаку монгольской
кавалерии. Справитесь?
– Боеприпасы заканчиваются, бензин на исходе, – доложил Филатов. – Сколько
можем, поддержим, но результата обещать не могу – стрелять нечем. А у вас нет воды?
3 июля 1939 года, гора Баин-Цаган, 23 часа
– Я знаю «Советы»! – говорил генерал Камацубара, командующий армией. – Я был
военным атташе в Советском Союзе и изучил их манеру... Этого не может быть, чтобы
они действовали так безоглядно. Бросить танки с ходу, без прикрытия? Сколько мы
уничтожили?
Штабные офицеры молчали. Камацубара и сам знал, что произошло.
Старший унтер-офицер штаба Отани поклонился:
– Автомобиль готов.
Камацубара сел рядом с водителем, Отани разместился сзади. Медленно двинулась
машина, покидая место сражения. Ночь выдалась тихой, луна ярко освещала поле боя.
Казалось, кругом одни сплошные мертвецы. Мертвы были люди, танки, орудия.
– Мост! – прошептал Отани. На него сильно подействовала картина.
Машина поехала по разбитому мосту. Генерал молчал. Машина выбралась на
противоположный берег, гора смерти осталась позади. Теперь можно было ехать быстрее,
и водитель прибавил газа.
Автомобиль, увозящий японского генерала разгромленной армии, скрылся в ночи.
– Этот Жуков... – прошипел Камацубара. – То, что он сделал!.. То, что сделал!.. Он
просто какой-то ученик Чингис-хана!
...3 июля 11-я танковая бригада потеряла почти половину личного состава.
51. Улица вооруженных вагонов
12 сентября 1919 года, Турин
Правило, согласно которому на военную технику всегда будет высокий спрос, с
окончанием войны как будто перестало действовать.
Заказ на поставку двухсот танков в месяц был сокращен вдвое.
Однако на заводе FIAT обсуждались проблемы еще более серьезные, нежели уменьшение
производственного плана.
– Мы пришли к выводу, – докладывал правлению завода главный инженер, – что
предлагаемая нам конструкция весьма далека от идеальной. До сих пор имелось в виду,
что мы должны следовать идеям французских разработчиков и строить танки, подобные
FT-17. Тщательное изучение этой модели показало, что французский танк имеет слишком
высокую центровку. При преодолении глубоких траншей и вертикальных стенок он
попросту переворачивается. Кроме того, он медленный. Да и вооружение неплохо бы
улучшить.
– И каковы соображения по данному поводу?
Главный инженер показал на пачку чертежей:
– Мы предлагаем начать работу над собственным, итальянским, национальным
вариантом легкого танка, который носил бы имя нашей фирмы – FIAT.
Он пояснил, что больших изменений вносить в имеющуюся конструкцию не
предполагается – достаточно кое-что улучшить и доработать, – и получил от
руководства «добро».
17 июня 1920 года, полигон под Турином
Первое полевое испытание танка FIAT 3000 происходило на твердом грунте. Не хватало
еще, чтобы новая машина безнадежно завязла в каком-нибудь болоте.
– Сходство с французским танком, конечно, имеется, но многое мы сделали по-другому.
– Представитель завода FIAT охотно объяснял военным, что и как было доработано в
танке, а что осталось по-старому.
– Ходовая часть сохранила восемь опорных катков на борт, сблокированных в четыре
тележки. Гусеница – пятьдесят два трака – не сильно отличается от гусеницы FT-17. А
вот форма корпуса нашей машины проще.
– Какова толщина брони? – поинтересовался толстый пехотный майор.
Танк занимал больше, чем остальных членов комиссии.
Что, в общем, было закономерно, поскольку танки включались именно в пехотные части.
– Отвечаю на ваш вопрос, – кивнул инженер. – Толщина брони – от шести до
шестнадцати миллиметров. Таким образом, как вы видите, бронезащита на уровне
французского танка. Главное отличие – спрямленные броневые листы носовой части.
Верхний бронелист цельный. Кормовая часть нашего танка существенно короче – за счет
перекомпоновки моторно-трансмиссионного отделения.
– Конкретнее? – попросил майор.
Инженер сухо улыбнулся:
– Если совсем просто и конкретно – наш четырехцилиндровый двигатель FIAT
мощностью в пятьдесят лошадиных сил установлен не вдоль, а поперек.
– Кстати, двигатель запускается только с внешней стороны? – опять спросил майор.
– Обычно – да, но командир танка может сделать это и из боевого отделения, используя
магнето. Радиатор – сверху двигателя. Бензобак – вплотную к кормовому бронелисту,
– инженер показал, оглаживая танк, где что находится.
FIAT 3000 был снабжен также «хвостом» для преодоления широких траншей и канав. Без
«хвоста» никуда...
– Ну и еще одна особенность, – добавил инженер, – корпус нашего танка герметичен.
При определенных условиях он может, вероятно, передвигаться по дну реки.
– А это что? – показал рукой неугомонный майор.
Инженер чуть покраснел:
– Это насос для удаления воды, – сердито откликнулся инженер. – Да, мы постарались
предусмотреть все вероятности... Сразу скажу о неудобствах. В нашем танке нет
электрооборудования и освещения. В темное время суток экипажу придется полагаться
только на собственные силы.
– Ну хоть приборы-то внутренней связи вы установили? – поинтересовался генерал
Бадольо, который все это время молча слушал разговор.
– Нет, – ответил инженер. – Впрочем, вы можете лично опробовать танк. Посидеть на
месте водителя или командира-стрелка. Оцените, насколько там... тесно. С этим, к
сожалению, ничего не поделаешь. Хотя могу сказать, и не без гордости, наша башня по
сравнению с французской, больше, и это делает условия работы экипажа удобнее.
– Так как они общаются, командир и водитель? – спросил Бадольо.
– Жестами! – ответил майор. – И я даже догадываюсь, какими...
Он хмыкнул. Несмотря на определенные недостатки, танк вызывал у него приятные
эмоции.
– Теперь насчет вооружения. – Инженер с гордостью кивнул на два пулемета. – Шесть
с половиной миллиметров. Как видите, установлены в нашей девятигранной башне с
верхним наклонным бронелистом и небольшой командирской башенкой на крыше. Башня
имеет возможность кругового вращения.
– А вот угол вертикального наведения пулеметов, кажется, невелик, – прищурился
майор.
– Вы правы, – сознался инженер. – Но продолжим о хорошем. Боезапас – пятьдесят
магазинов. Стрельба может вестись из обоих пулеметов – одновременно или
попеременно, как потребуется.
– Мне кажется, наблюдение – слабое место танка, – снова вмешался Бадольо. —
Смотровые щели в передней части корпуса – две по бортам, в люке механика-водителя и
в командирской башне, – это ведь всѐ?
– Да, не очень удобно, но и такие щели могут сделать танк уязвимым, если к нему
подберется вражеский солдат, – майор решил заступиться за танк. – А вот наведение
мне нравится. Оптический прицел в лобовом бронелисте башни между пулеметами —
удачно.
– В чем мы, несомненно, обошли французов, – это в скорости, – заключил инженер. —
Двадцать шесть километров в час – против восьми.
– Думаю, это успех итальянской военной промышленности, – подытожил Бадольо,
указывая на танк. – Правда, существует еще одна проблема. Чисто военная, разумеется.
FIAT 3000 в том виде, в каком мы получили его сейчас, предназначен для борьбы
исключительно с пехотой противника. Возможно, со временем нам потребуется танк,
способный бороться с другими танками, а также с полевыми укреплениями.
– В таком случае, мы начнем работать над следующей моделью, в которой пулеметы
будут заменены пушками, – отозвался представитель фирмы FIAT и вытер лоб платком.
Он чувствовал себя очень уставшим.
9 июня 1924 года, форт Тибуртино
Прекрасные итальянские танки FIAT 3000 ехали по улице итальянского города.
Первая танковая группа под командованием полковника Энрико Мальтезе прибыла на
свою новую базу.
В Риме уже существовал центр подготовки танкистов, и свыше шестидесяти танков
находились под началом Мальтезе.
Сам Мальтезе, впрочем, был артиллеристом. А танковая группа, формально считаясь
пехотным подразделением, подчинялась Тринадцатому артиллерийскому полку.
Мальтезе активно разрабатывал теории использования танковых войск. Он обожал свои
тяжелые грохочущие машины. Танкисты получили особую униформу и пехотный статус,
официально закрепленный в специальном документе.
...Улица, на которой размещалась танковая часть Мальтезе, до сих пор называется улицей
Вооруженных Вагонов.
21 августа 1929 года, долина Варайта, Италия
Наблюдавший за маневрами инспектор Джалли из Технической инспекции итальянской
армии закончил свои заметки.
– К сожалению, выводы неутешительны. – Он защелкнул застежку планшета.
Командующий маневрами вопросительно поднял брови.
Джалли ответил:
– Насколько я информирован, в маневрах задействованы два батальона танков FIAT
3000. И результаты испытаний не обнадеживают: эти машины с большим трудом
передвигаются по горным дорогам и пересеченной местности. Что до тесного
взаимодействия с пехотными подразделениями, то оно фактически исключено. Об
оперативной переброске танков на необходимый участок боевых действий вообще можно
забыть. Общий итог – неудовлетворительно.
– Но что можно предложить взамен? – командующий насупился.
– Я просто представлю рекомендации в Техническую инспекцию, – ответил Джалли. —
Полагаю, однако, что закончится дело серийным производством чуть более
усовершенствованной модели уже имеющегося танка.
Он не стал говорить о том, что рекомендации по модификации танка FIAT 3000 были
разработаны еще несколько лет назад.
В прошлом и позапрошлом году, по окончании учений у озера Тразимено,
артиллерийский арсенал в Турине совместно с фирмой FIAT уже приступал к разработке
танка, вооруженного не пулеметами, а тридцатисемимиллиметровой пушкой.
У этой модификации FIAT 3000 имелись собственные плюсы и некоторые минусы. Форма
башни была несколько изменена, и правую часть в ней занимала та самая пушка.
Кроме того, предполагалось, что мощность двигателя будет увеличена с пятидесяти до
шестидесяти с лишним лошадиных сил. Предстояло, соответственно, усовершенствовать
и ходовую часть.
Как будет двигаться подобный танк – покажут испытания. Вряд ли намного быстрее
своего «старшего родственника», зато – пушка... Пушка необходима. Ради нее многим
можно пожертвовать.
7 ноября 1935 года, район оазиса Горрахей, Абиссиния
Война с Абиссинией шла уже второй месяц.
Дела складывались довольно успешно для итальянской армии. Экспедиционные силы
были значительны: пехоту и кавалерию поддерживали бронетехника и авиация.
Им противостояли всего семь абиссинских самолетов и четыре танка FIAT 3000, которые
сама Италия и продала этой стране несколько лет назад.
Армия наступала стремительно, и скоро султан племени Шевели перешел на сторону
итальянцев.
Но затем все застопорилось, и «у стен» оазиса Горрахей пришлось начать настоящую
осаду.
Целый месяц, начиная с 11 октября, итальянцы бомбили трехтысячный абиссинский
гарнизон.
Затем начался штурм. Пехота и танки слаженно двинулись вперед. Гром орудий не
смолкал ни на миг, и крики людей, и ржанье лошадей тонули в этом грохоте.
Пыль, грязь, осколки взлетали в воздух. Под гусеницами хрустели обломки.
Абиссинский гарнизон сломался и бежал. Начальник гарнизона был ранен и захвачен.
Отступление противника сделалось беспорядочным.
11 октября 1935 года, район поселка Хаманма, Абиссиния
Итальянские танки двигались по абиссинским дорогам. Шли днем и ночью. В темноте
ориентировались по свету фонаря, горевшего на головном танке.
FIAT 3000 были «слепы» – смотровые щели обеспечивали лишь небольшой обзор
вперед.
Моторизованная колонна развивала наступление в глубь страны. Шли не слишком быстро
– на горных дорогах больше десяти километров в час не поедешь.
Горрахейский гарнизон бежал четвертые сутки.
О катастрофе в оазисе Горрахей знали в абиссинской армии, и навстречу отступающему
гарнизону из Дагабура вышел отряд – чтобы прикрыть беглецов и приостановить
итальянцев.
Впереди грохнул взрыв. Танки остановились.
Лейтенант Капоретто дал знак водителю остановить танк. Он открыл люк, выглянул – в
смотровую щель плохо было видно, – но ничего не разглядел.
Затем второй выстрел прогремел ближе.
– Пристреливаются, – понял лейтенант.
Несколько абиссинских пушек открыли огонь по танкам.
Лейтенант вернулся на свое место и сделал отчаянный жест:
– Быстрей!
Танк рванулся с места. Лейтенант произвел несколько выстрелов. Затем FIAT как будто
наткнулся на какое-то препятствие и повернулся на месте.
«Подбили», – понял Капоретто. Он не понял только, следует ли покинуть танк или...
В смотровую щель он увидел, как полыхнул и запылал поблизости итальянский грузовик.
Капоретто давно – больше месяца назад – уже понял: абиссинцы вовсе не «дикари»,
которых можно запугать грохочущей и стреляющей машиной. Первоначальный страх
перед тяжелой бронированной техникой давно прошел.
Кто-то как будто вскочил на броню. Затем Капоретто услышал, как сильные удары
разбивают траки его танка, подбитого и не способного двинуться с места.
Он высунулся с револьвером в руке и выстрелил. Абиссинец с железным ломом в руках
отскочил в сторону и оскалился. Второй пулей Капоретто уложил его и снова спрятался в
танке.
По люку застучали, затем чьи-то сильные руки сорвали крышку, и внутрь танка
выстрелили несколько раз.
Водитель был убит, а Капоретто схватили и выволокли наружу.
На несколько секунд он потерял способность видеть и оценивать обстановку, а затем лицо
ему опалило пламя. Поблизости пылал FIAT – абиссинцы облили его бензином и
подожгли.
Капоретто не знал – его бы это и не утешило, – что другого лейтенанта абиссинцы
просто закололи сквозь смотровую щель, забравшись на броню танка и ударив итальянца
ножом в глаз.
5 мая 1936 года, Аддис-Абеба, Абиссиния
Маршал Бадольо вступил в абиссинскую столицу.
Он гордо ехал на коне, оглядывая свое завоевание. Неприятно, конечно, осознавать, что
победа одержана лишь потому, что у врага практически не имелось современных
технических средств. Страшно подумать, что случилось бы, располагай Абиссиния хотя
бы достаточным количеством боеприпасов.
И все-таки как хорошо действовали танки у озера Ашанги! Учения, маневры,
модификации танков, обучение слаженности действий пехоты, артиллерии и танковых
частей, – все это не пропало даром...
Но как хороши эти дьяволы, абиссинцы!.. Они не только подбивали танки, они ухитрялись
их захватывать. По предварительным данным, не менее восемнадцати машин перешли в
их руки.
Хорошо еще, что у них не хватает подготовленных кадров. Скорее всего, они просто
закапывали танки в землю и использовали их как неподвижные огневые точки. И на том,
как говорится, «спасибо».
52. Скорость против брони
15 марта 1931 года, Берлин
– Мне надоело прибегать к ухищрениям, недостойным германского солдата! – Генерал-
майор Освальд Лутц, инспектор автомобильных войск Рейхсвера, сверкал глазами так
яростно, что, казалось, из них вот-вот начнут вылетать молнии. – Мы связаны по рукам и
ногам этим унизительным Версальским договором.
– Скоро все закончится, – негромко отозвался подполковник Гейнц Гудериан.
Лутц перевел взгляд на своего начальника штаба. Гудериан с его простым лицом и
жесткой щеткой усов действовал на Лутца успокаивающе.
– Скоро Германия наконец поднимется с колен, – уверенно продолжал Гудериан. —
Она разорвет унизительный договор, и тогда весь мир услышит грохот наших пушек.
– Чтобы мир услышат грохот наших пушек, следует готовиться уже сейчас, – заметил
Лутц. – А мы имеем право на весьма ограниченное количество бронемашин, и те должны
использоваться исключительно полицией.
– Но никто же не посмеет запретить нам строить дорожные и сельскохозяйственные
машины, не так ли? – сказал Гудериан.
Лутц погрозил ему пальцем:
– Мы не говорим об этом вслух.
Действительно, работы велись. Сначала – лишь в области организации и тактики
танковых войск. Которые у Германии будут, и очень скоро.
Затем началось проектирование и новых танков.
На самом деле, конечно же, речь шла о сельскохозяйственных образцах. Взять, к примеру,
легкий трактор.
А ведь в не столь отдаленном грядущем – Гудериан твердил об этом день и ночь, -
большие танковые части будут иметь огромное, если не решающее значение.
Почему бы не разработать модель легкого... трактора, массой, скажем, в пять тонн? На
этом тракторе можно будет обучать будущих тан... трактористов.
А то до сих пор приходилось ездить на каких-то деревянных и даже картонных макетах.
Правда, их ставили на шасси легковых автомобилей. Но все равно – как-то неприятно,
унизительно даже.
Пора переходить на настоящие машины. Как бы они ни назывались.
20 апреля 1931 года, Берлин
Инженер Хогеллох разложил перед Лутцем чертежи.
– Фирме «Крупп» приятно сознавать, что ее руководители мыслят в едином русле с
руководством страны! – произнес он. – Когда мы получили заказ на разработку
маленького трактора в пять тонн весом, у нас уже имелись почти готовые проекты,
которые сегодня мы имеем удовольствие представить.
– И заодно обойти конкурентов – «Даймлер-Бенц», «Рейнметалл» и «Машиненфабрик
Аугсбург-Нойренберг», – заметил Лутц.
Инженер хмыкнул:
– Пока они думают над вашим заказом – мы уже подумали. Мы работаем честно и
открыто. Я и коллега Вѐльферт давно трудимся над этим сельскохозяйственным тягачом
– Landschaftlicher Schlepper. Прошу обратить внимание на шасси...
– Не такие ли, как применяются в конструкции легкого английского танка «Карден-Лойд
Mk VI»? – вмешался Гудериан.
– Весьма тонкое наблюдение, – ответил инженер. – Германский ум устроен таким
образом, чтобы не забывать ничего. В свое время Советы закупили у Англии пару таких
шасси. Они были продемонстрированы германской делегации, естественно, за деньги...
Они хоть и коммунисты, но про деньги понимают удивительно много.
Собравшиеся посмеялись, и этот общий смех объединил их, как ничто другое: вопрос о
будущем танке был решен. Проектирование поручалось фирме «Крупп». «Тягачу» —
быть!
А когда настанет время – мир изумится и содрогнется перед мощью германской
бронетехники.
27 апреля 1934 года, полигон Куммерсдорф
Первые пятнадцать танков укомплектованы.
– Красавцы! – Гудериан не мог удержаться от восторга.
Танки стояли перед ним, как боевые кони, и словно бы рвались в битву.
Они казались простыми и ясными.
В средней части – немного смещенная вправо, – установлена башня с вооружением —
двумя спаренными пулеметами калибра 7,92 миллиметра. Пулеметы были установлены в
общей маске, наведение их на цель осуществлялось совместно, спуск – раздельно.
Слева – место механика-водителя.
Круговое бронирование толщиной 13 миллиметров. Это ведь легкий танк. От стрелкового
оружия такая броня защищает, что доказано испытаниями.
Да и вообще– не следует забывать о том, что недостаток бронирования компенсируется
скоростью движения. «Скорость защищает от огня!» – вот на чем следует сосредоточить
внимание.
Силовая установка сзади. Силовая передача и ведущие колеса – спереди.
Карбюраторный двигатель воздушного охлаждения.
Гудериану думалось: «С этими машинами мы прогремим на весь мир! И это – только
начало...»
Танки тронулись с места и, ревя, красиво проехали мимо принимающей комиссии.
Их победоносное шествие по Европе началось.
9 сентября 1934 года, Цоссен
– Будем теперь на настоящих машинах учиться!
Это известие быстро разошлось по всем трем ротам учебной моторизированной команды,
расквартированной в Цоссене.
Первые танки прибыли.
– Всего пятнадцать? – Танкисты казались разочарованными, но командование
успокоило их:
– Это только начало. Несколько германских фирм работают день и ночь для того, чтобы
дать нам танки! Сейчас известно, что «Хеншель» выпустит как минимум сто пятьдесят
штук. И они будут нашими.
9 августа 1935 года, Мюнстер
Учения закончились.
Гудериан лично прибыл в первый танковый полк – тот самый, который раньше
назывался учебной моторизированной командой.
– Я очень доволен! – объявил он. – И отныне наш «сельскохозяйственный тягач номер
один» «Крупп» – 1LaS Krupp – будет именоваться «танком номер один» – Pz.Kpfw.1.
Все это были радостные и обнадеживающие известия.
Никто в эти дни не говорил о том, что для транспортировки танков к месту событий
требовались... автомобили.
Сами по себе танки на дальние расстояния ходить не могли – ломались. Поэтому их
возили на специальном транспорте.
12 марта 1938 года, австрийская граница
Свершилось.
Германские войска пересекли австрийскую границу.
Еще в феврале фюрер потребовал от австрийского канцлера Шушнига снять запрет на
деятельность в его стране нацистской партии. Германия и Австрия должны стать ближе!
Необходимо наладить тесные отношения между армиями, включить Австрию в
германскую экономическую систему...
Шушниг подписал все. Англичане обещали не вмешиваться.
Оставалось завершить дело. И победоносный аншлюс – присоединение Австрии к
Германии – произошел.
По прекрасно отремонтированным австрийским дорогам шли новые германские танки —
Pz.Kpfw.1. Им предстояло совершить марш-бросок в четыреста двадцать километров.
– Verdammt! Schweinhundel! Zum Teufel! – ругались немецкие танкисты, когда их не
слышало начальство.
Несмотря на то ,что дороги были хорошими, Pz.Kpfw.1 ломались. То один, то другой
приходилось оставлять на обочине.
– Какая прекрасная картина! – говорил Гудериан, теперь уже генерал-майор, стоя в
своем танке и глядя по сторонам.
Сломанные машины оставались позади, а на обочинах он видел лишь женщин с цветами и
нацистскими флажками, детей, ветеранов Великой войны с увлажненными глазами и
орденами на груди.
– Дети одного народа, которые были разобщены в течение десятилетий из-за
злополучной политики, теперь ликуют, слившись воедино!
Еще один Pz.Kpfw.1 сломался и остановился, но Гудериан не видел этого.
Он узнает о небоевых потерях техники только прочитав рапорт и подсчитав количество.
Оказалось, что танковые войска потеряли в этих поломках почти треть имеющихся
машин.
Но что это значило по сравнению с ошеломляюще стремительным продвижением танков в
глубь Австрии! Честно говоря, Pz.Kpfw.1 в их неудержимом порыве произвели на всех
сильнейшее впечатление!
Сам фюрер назначил Гудериана командующим бронетанковыми войсками вермахта.
– Поздравляю вас, генерал танковых войск! – произнес фюрер, касаясь своей теплой
мягкой рукой жесткой лапы Гудериана.– Я и Рейх ожидаем от вас новых побед.
28 октября 1936 года, район Сесеньи, Испания
Туристы из Германии со своими личными машинами прибыли любоваться красотами
испанской природы.
Возглавлял группу туристов – называемую на условном языке «Дроне», – подполковник
Вильгельм Риттер фон Тома.
В группе имелись штаб и две танковые роты, вооруженные Pz.Kpfw.1.
– Мы здесь для того, чтобы обучать испанских друзей и коллег, – наставительно
говорил Тома. – В нашу задачу не входит воевать самим.
Так-то оно было так, но испанцы, поначалу радовавшие Тома своей способностью
схватывать материал на лету, так же быстро забывали все, чему их выучили.
И поневоле пришлось немцам брать на себя всю ответственную работу...
...Под Сесеньей обстановка складывалась трудно. Кавалерия франкистов и группа
«Дроне» двигались на Мадрид.
Обороняли столицу «интернационалисты», как они себя называли, а возле Сесеньи
действовали танки Советов – Т-26.
Первое столкновение произошло на подступах к Сесенье. Было раннее утро, двенадцать
Т-26 в походной колонне с открытыми люками двигались по дороге.
В этот самый момент Сесенью занимала марокканская конница, и германские танки
вошли на узкие улицы города.
Там все и случилось: столкнулись конники и танкисты. Всадники дико кричали, лошади
ржали, гусеницы лязгали. Pz.Kpfw.1 пытались поддержать своих пулеметным огнем, но
паника от этого еще больше усиливалась.
Стало совершенно очевидно, что Т-26 намного сильнее, чем Pz.Kpfw.1.
Большая скорость движения германского танка – до пятидесяти километров в час —
здесь не помогала. Когда танк мчался быстро, пулеметы не могли обеспечить точность
стрельбы. А на пересеченной местности скорость падала до двадцати километров в час... и
вот тут начинались проблемы со слабой броней...
30 октября 1938 года, район Сесеньи, Испания
– Думаю, очевидно, что «интернационалисты» превосходят нас с точки зрения
вооруженности, – объявил подполковник фон Тома. – Предлагаю ремонтникам
подумать над тем, как усилить наши танки – быть может, установить на них пушку.
– Проще захватить советские танки и поставить их на нашу службу, – подал голос один
из офицеров.
Фон Тома нахмурился, делая вид, что не слышит, но в душе понимая, что тот, конечно,
прав...
19 мая 1939 года, Мадрид
Гремела музыка. По площадям Мадрида шли германские танки.
Праздничный парад.
– Kameraden! Друзья! – говорил подполковник фон Тома. – Мы многое отдали ради
этой победы. Семь германских воинов-танкистов расстались со своими жизнями. В
тяжелых сражениях с превосходящими силами республиканцев – под Теруэлем, Брунете,
в Стране Басков, у Эбро и в Каталонии – везде были наши танки! Мы оставляем их в дар
законному правительству – генералу Франко и с чувством выполненного долга
возвращаемся в Фатерланд.
В Германии ждали новые танки Pz.Kpfw.1. Быстроходные – это в первую очередь. Это
самое главное. Большая война, которую Германия выиграет у всего мира, будет
молниеносной, и именно для такой войны необходимы легкие, быстрые, стремительные
танки.
53. Шестнадцать тонн
8 июня 1930 года, завод фирмы «Виккерс»
Начальник Управления механизации и моторизации РККА Халепский понимал: при
любых обстоятельствах необходимо оставаться дипломатом.
С англичанами выдерживать холодный и вместе с тем вежливый тон было трудно: при
всей своей подчеркнутой, иногда даже оскорбительной «воспитанности», они оставались
капиталистами – в первую очередь, жадными.
Но Советской России необходимы новейшие танки, не уступающие мировым образцам.
Времени в обрез: танки нужны прямо сейчас.
Фирма «Виккерс-Армстронг» согласилась сотрудничать с Советами. Заключила
контракты на поставку нескольких партий легких и средних танков.
«Красных» теперь нередко видели на заводе. К ним даже привыкли.
А «красные», в свою очередь, с интересом осматривались на английском производстве.
– Сегодня вы можете присутствовать при испытании нашего нового танка – А6, —
встретили Халепского и его заместителя, инженера и конструктора Гинзбурга
представители фирмы. – Возможно, вас вдохновит и эта машина.
Шестнадцатитонная машина действительно вдохновляла, и Халепский незамедлительно
начал переговоры о ее приобретении.
Просторный кабинет дирекции был обставлен темной мебелью из мореного дуба. За
стеклами шкафа мерцали корешки книг, на стеллажах лежали папки. Простенок между
окнами украшали чертежи, взятые в рамки.
– Мы с интересом относимся ко всем инициативам Советского Союза, – заверил
Халепского безупречный англичанин. – Нам, разумеется, приятно, что вас так
заинтересовали наши разработки. Поэтому фирма готова построить для правительства
СССР шестнадцатитонный танк по нашей спецификации.
– А как насчет продажи уже готового образца? – спросил Гинзбург.
Лицо англичанина сделалось ледяным:
– К сожалению, это невозможно из соображений секретности. Но вы получите
аналогичный танк. Как видите, нам не чужды коммерческие инициативы и
сотрудничество
Гинзбург поморщился при слове «коммерческие», но Халепскому удавалось сохранять
любезную, ничего не говорящую улыбку. Он хотел этот танк.
– Каковы ваши условия? – спросил начальник Управления механизации.
– Достаточно мягкие... учитывая обстоятельства, – слегка «надавил» англичанин. —
Выплата двадцати тысяч фунтов стерлингов за ознакомление с конструкцией и развитием
танков данного типа. Далее заказ десяти танков, которые будут изготовлены в Англии по
цене шестнадцать тысяч фунтов стерлингов за танк.
– С вооружением? – спросил Гинзбург быстро.
– Разумеется, нет! Без вооружения. И далее нам нужны гарантии, что вы обязуетесь взять
