Текст книги "Легенды танкистов - 2"

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

топовой версии барабан, но...

– Рагу, – пожал плечами Парамон Нилыч. – Ну я даже не знаю, что порекомендовать...

Подайте челобитную господину Storm‘у, по-моему воевать на данном аппарате будет

невозможно. Кажется, FV 4005 в серию не пошла?

– Не пошла, – грустно кивнул майор. – За отсутствием подходящих целей. Я все понял,

разрешите откланяться...

Сэр Генри с понурым видом вышел из кабинета. Комиссар кивнул товарищу Сухову —

наливай, мол. Заметил, поразмыслив:

– Насчет калибра орудия. Как я понимаю, до бриттов в сороковых дошли разведданные

об ИС-4, плюс они логически додумали тему усиления бронирования советских танков на

перспективу. Другого объяснения этому чуду у меня нет...

– Но тем не менее, – философски заключил капитан, – ПТ-САУ 183 миллиметра с

автоматом заряжания равна тактическому ядерному заряду. Полный залп – и пары Е-100

нету. А дальше пусть хоть 5 минут перезарядка, союзники линию удержат...

70. Крепкие середнячки

...Сервер ушел на плановую перезагрузку, а потому на танкистской базе царило

расслабленное настроение – Атлантида наконец-то утонула, никаких тебе высадок, о

ротных боях и проклятущем рандоме можно забыть до утра, дать задания ремонтным

ботам и со спокойной душой отправиться в клуб или кинозал. На радость американских

экипажей сегодня крутили «Серенаду Солнечной долины» производства 1941 года с

Гленом Миллером.

В столовой по давней традиции травили байки, вспоминая «старые добрые времена»

эпохи закрытого Бета-теста – мол и солнце в Химмельсдорфе тогда светило ярче,

«чемоданы» летали точнее, кусты на Малиновке были погуще, да и вообще кругом царил

сущий рай в неиспорченном и уютном Мирочке Танчиков с двумя единственными

ветками, советской и германской...

– Непорезанный Hummel тогда полностью соответствовал понятию о «боге войны», – с

мечтательными интонациями повествовал обер-лейтенант Лейббрандт, командир

заслуженной арты. – Четырнадцать скальпов с Прохоровки привезли однажды!

Четырнадцать!

Ганс Шмульке лишь вздохнул – абсолютный рекорд установленный экипажем

Лейббрандта так и остался непревзойденным: практически вся команда противника была

вырезана Hummel‘ем. Удивительное везение, такое случается крайне редко и событие

навсегда остается в истории.

– У сокомандников началась форменная истерика, – продолжал обер-лейтенант. —

«Арта, хватит! Арта, остановись! Арта, прекрати! Арта, оставь нам последнего!» Так и

получилось, поскольку снаряды кончились. Какие сообщения приходили от противника я

упоминать не буду, сами можете догадаться... А теперь что? На Hummel‘е сравнительно

комфортно можно воевать только со стоковым стволом, топовый, длиной в 30 калибров,

давным-давно стал бестолковым бревном с отвратительным сведением...

Собравшиеся вокруг герра Лейббрандта танкисты одобрительно загудели – тема была

самая актуальная. Каждый мог предъявить танкостроительным заводам «Варгейминга»

хоть одну претензию – слышались голоса «Понерфили», «Броню срезали», «Орудие

косое» и так далее почти до бесконечности.

Даже Ганс Шмульке, обычно относившийся к подобного рода разговором скептически, —

все равно ничего уже не исправить! – и сам отпустил несколько едких замечаний

относительно родимого VK.4502. Какой был танк! Непробиваемый, с отличными

характеристиками, воплощенная мощь, шок и трепет! Да, разумеется, нет плохих танков, а

есть кривые руки, но...

– Но очень много зависит еще и от качества техники! – дополнил за унтер-офицера

появившийся в дверях товарищ Котятко. – А ну припомним, какие средние танки

считались наилучшими до релиза двухлетней давности?..

– «Пантера» и Т-44, – с неколебимой уверенностью ответил Ганс Шмульке. —

Последний так вообще являлся верхом совершенства, не сравнимым ни с единой другой

машиной. А на сегодняшний день, извините, даже экипаж с Т-44 разбежался! Вася к

примеру ушел в авиационную школу «World of Warplanes»!

Парамон Нилыч помрачнел. Уход Василия к летчикам считать дезертирством было никак

нельзя, но, что называется, осадочек остался. Тем более, что младший лейтенант частично

мотивировал свой перевод в авиачасть тем, что на Т-44 «воевать стало невозможно».

– Ну вот почему, почему все уперлись в топовую технику? – воззвал комиссар, потрясая

зажатой в кулаке танкистской пилоткой, будто на митинге. – Как зайдешь в столовую

или в курилку, только и слышно разговоров о технике десятого уровня! Мол, что круче —

Т110 или Е-100? Кто быстрее – Т-62А или Е-50М? У кого дамаг выше – у американца Т-

92 или «Холодильника», будь он неладен? Зажрались вы, товарищи и господа танкисты!

Как есть зажрались!

Повисла нехорошая тишина. Товарищ Котятко обычно избегал резких выражений, все-

таки политработник, ответственный за морально-нравственное воспитание широких масс.

Да и иностранцы присутствуют – незачем ругаться при представителях буржуазных

государств. Облико, как говорится, морале.

Однако, Парамон Нилыч разошелся не на шутку:

– Партия учит: воспитывай молодые кадры на собственном примере! – громыхал

комиссар. – Экипаж, которым я командую, отроду ездит на «Черчилле»! По мнению

зеленых новичков танке бестолковом, медленном, неповоротливом и со слабенькой

пушечкой! Ничего, не жалуемся! Или вот товарищ Невельский – Парамон Нилыч

эпическим жестом указал на командира КВ-220Т. – Пятый уровень всего-навсего! А

процент побед какой?

На этот раз посмурнели владельцы ИС-7 и ИС-4, да и заглянувший на шум обер-лейтенант

Матиас Хале, командир «Мауса», слегка покраснел. Показатели у супертяжей

существенно уступали статистике большинства танков средних левелов, не говоря уже о

малышах – достаточно было взглянуть на довольные рожи экипажей «Гочкиса» и МС-1.

«Русский Рено» с обученным в Академии экипажем, топовым вооружением, полным

обвесом от противоосколочного подбоя до приводов наводки и вентилятора, показывал

просто-таки выдающиеся результаты – страх и ненависть в «Песочнице»...

– Между прочим, «Черчилль» и КВ-220 – премиумы, – буркнул товарищ Сухов с ИС-4.

– Не все могут себе позволить приобрести эти машины...

– Хорошо, допустим, – набычился Парамон Нилыч и полез в планшетку за распечаткой

со статистикой за последний месяц. – Знаете, какой на нашей базе наиболее

результативный экипаж? Даю три попытки – догадайтесь!

– D.Max и «Ягдтигр», – предположил Ганс Шмульке, наслышанный о подвигах

самоходчиков, у которых действительно были отличные показатели.

– Нет, – отмахнулся комиссар. – В первой четверти списка, но не на самом верху.

– Бат-Шатильон, – подсказал французский лейтенант Тьерри.

– Пятое место, – Парамон Нилыч позволил себе чуть улыбнуться. – А еще ругаетесь,

будто «Батю» порезали... Ну, кто угадает?

– Уже упомянутый КВ-220, – решился товарищ Сухов. – Они серебро мешками

привозят! По семь-девять скальпов чуть не из каждого боя! Плюс стандартно «Стальная

стена» и «Снайпер»!

– Да нет же! Премиумы в статистику не включаем, – воскликнул комиссар. – Старший

лейтенант Иванов! Выйдите! И этот... капитэн Анри де Сен-Сир, дружественная Франция!

Из дальнего угла к Парамону Нилычу пробрался невысокий и белобрысый советский

старший лейтенант в потрепанном, залитом маслом комбинезоне. За ним вышел чернявый

француз – этот наоборот, блистал парадной формой.

– Вот, товарищи, – поучающим тоном заявил товарищ Котятко. – Первое и второе

место по общей результативности! Танки Т-34-85 и AMX 12t. Отчетность с сервера врать

не может – социализм, товарищи, это строжайший учет! Я бы еще отметил экипаж M18

Hellcat и лично его командира мастер-сержанта Ричарда Хоупа, но американские коллеги

в кино пошли... Третье место у «Адской кисы»! Заметим, все до единой машины шестого

уровня! Шестого! Не десятого!

– Причуды балансера, – неуверенно возразил мсье Тьерри. – Это же картон!

– Сами вы картон, – неожиданно огрызнулся товарищ Иванов. – На Т-34-85 всю

Великую Отечественную вытянули, а потом еще до 70-х годов в большинстве горячих

точек планеты воевали! Картон!.. Руки прямите!

– Тише, тише, – примирительным тоном сказал Парамон Нилыч. – Вот вам, товарищи

и господа, поощрение – с завтрашнего дня первым трем экипажам, показывающим

наилучшие результаты, вознаграждение в серебре удваивается. Кстати, к Hummel‘ю это

тоже относится – ввиду былых заслуг! Словом, берите пример – отметим вас в

стенгазете и почетную грамоту, само собой! За успехи в боевой и политической!

– Мерси, – пожал плечами капитэн де Сен-Сир. – Но простите, во французской

казарме нет политической подготовки, за что же грамота?

– Приходите к нам в Ленинскую комнату. На лекцию по марксизму. – подмигнул

товарищ Котятко. Взглянул на часы. – Так, до начала вашего персонального инвента

осталось полчаса. Что сидим? Бегом по ангарам, готовиться к бою!..

71. Танкопад

– Они окончательно с ума посходили! – Ганс Шмульке в сердцах откинулся на спинку

кресла наводчика и демонстративно сложил руки на груди. – Вы как хотите, а я больше в

этом бедламе не участвую! Надоело! Просто за гранью добра и зла!

– Вот именно, – согласно кивнул лейтенант Фюрст. – Мехвод, глуши двигатель! С

места не сдвинемся! И гори оно все синим пламенем!

VK.5202 вздрогнул, в ушах зазвенело, однако не как при попадании тяжелого снаряда с

непробитием или рикошетом, а иначе – звук такой, будто по «Тапку» от души врезали

огромной кувалдой.

– Т-50-2, с разгона, – сообщил герр лейтенант заглянув в окуляры командирского

перископа. – Вот гаденыш, развернулся и снова разгоняется... Mutterdonnerwetter, а там

еще маленький АМХ и «Леопард» – и наши туда же, ни следа от нордической

сдержанности! Как дети, честное слово!

Последовал тройной удар «кувалды», снаружи жахнуло, в машину проник запах гари —

AMX 13 75 эффектно взорвался. Башенка, кувыркаясь в горячем воздухе, улетела в

сторону. На броне «Тапка» осталось безобразное пятно копоти. «Леопард» наоборот,

отлетел в сторону как бильярдный шарик.

– Они и есть дети, – проворчал Шмульке. – А досточтимое начальство глядит на этот

ужас и хохочет...

Точно. На возвышенности справа от восточного респа Вестфилда были хорошо

различимы силуэты песочного цвета «Виллисов» с эмблемами «Варгейминга» на бортах.

Бликовали линзы биноклей. Господин Storm в сопровождении научного персонала своего

НИИ откровенно развлекался – как-никак именно сегодня тестирование новой физики

окончательно вышло из закрытой стадии и стало доступно большинству желающих.

Экипаж Отто Фюрста и Ганса Шмульке, участвовавший в опытах уже более полугода,

просто выехал посмотреть, что получится с физикой в рандоме, где господин Storm не

станет отдавать четких приказов как и куда ехать или что делать. Все оставалось на

совесть обычных танкистов.

Что тут началось – не пересказать. Еще до начала первого боя по рации поступило

предложение: «Друг в друга не стреляем, смотрим физику! Согласны?». На тактическом

планшете герра лейтенанта замелькало нескончаемое «Так точно!». Воевать отказались

все. Далее последовало повальное хулиганство, при виде которого танковые генералы

старых времен Гудериан или Катуков, будь они теперь живы, в лучшем случае отделались

бы обмороком, а в худшем – инфарктом.

Впрочем, какая тут война, когда у противника топ восьмого уровня выдав в эфир

совершенно не французское «Банзай!», бесстрашно сиганул на AMX 50 100 со скалы,

рухнул на крышу домика на респе, свалился боком на землю и сгорел с бурными

спецэффектами. То, что вытворяли легкие танки вообще не укладывалось в рамки

разумного – игра в «кегельбан» была лишь самым невинным развлечением.

– Пошли отсюда, – Отто Фюрст решительно откинул люк командирской башенки и

выбрался из танка. Потопал наверх по склону, к «Виллисам». Шмульке и остальные

отправились вслед.

– О, приветствую! – лучезарно улыбнулся господин Storm. Передал бинокль

помощнику. – И вы здесь, коллеги? Забавляетесь?

– Угу, – буркнул Ганс Шмульке. – Так забавно, обхохочешься. Что они творят, черт

побери?!.

– Все предсказуемо и ожидаемо, – усмехнулся глава секретного НИИ «Варгейминга».

– Думаю, в ближайшие дни волна безумства пойдет на спад. Вы еще не видели как народ

буянит на других полигонах! Мы только что с «Утеса», там на маяке СТ устроили

массовую игру в «царя горы», спихивая противника вниз без применения штатного

вооружения...

– Смотрите! – перебил лейтенант и вытянул руку, указывая в сторону акведука. – Что

они собираются делать?

– Рацию дайте, – быстро сказал господин Storm. Выслушал. Пожал плечами. – Ничего

особенного. Хотят оценить повреждения «Мауса» если ему на башню с акведука упадет

«Леопард». Ага, свалился... Не поверите, но «Мышку» он почти убил – броня на крыше

башни тонкая!

– Еще как поверим, – ответил Ганс Шмульке, созерцая печально догорающий

«Леопард», не переживший падения. – Говоря откровенно, из резких минусов физики я

бы выделил просто-таки неимоверное число потери ХП вне боевых столкновений. Иногда

еще до середины полигона не доедешь, а уже минус двести единиц. Спотыкаемся о

камушки, сбиваем гусеницы, сталкиваемся... Если это моделирование износа ходовой, то

неудачное.

– Знаем, – согласно кивнул господин Storm. – Опять же в отдельных случаях динамика

машин стала ниже всякой критики, экипажи Е-50 постоянно жалуются. Поправим! Москва

не сразу строилась.

– Как только, так сразу? – саркастично дополнил господин лейтенант.

– Именно! Вы хоть представляете сколько еще работы предстоит? И вам в том числе, как

участникам закрытых тестов? С одной только графикой возни будет не меньше, чем с

физикой! Освещение, ландшафты, небо! Да еще звуки, брызги и волны при движении по

воде...

– Чувствуете себя Господом Богом, наверное? – совершенно серьезно поинтересовался

Ганс Шмульке.

– Наверное, – фыркнул господин Storm. – «Wargaming: Building Better Worlds». Отдает

плагиатом, но мы и на самом деле строим лучшие миры!

– Только не для них, – мрачно сказал унтер-офицер, не переставая наблюдать за

акведуком, с которого начался массовый танкопад. – Что творят, жуть!

– Перебесятся, – отмахнулся начальник отдела разработки. – Но красиво же? Где еще

такое увидишь? С небес сыплются ИС‘ы и «Королевские Тигры», завтра ожидаются

осадки из «Стюартов», местами частичное выпадение Т30 и «Ягдпантер»...

– Все шутите, – покачал головой Шмульке. – Это же принципиально новый мир!

Ничего похожего на то, что мы знали раньше!

– Эволюционируем, – отозвался господин Storm, – Вам было бы интересно оставаться

в статичном неизменяемом мирке, где знаком каждый камушек? То ли еще будет!

– Мне уже страшно, – вздохнул лейтенант Фюрст. – О, глядите, «Черчилль» летит...

72. Страдания по Черчиллям

– Поздравляем сэр Генри, искренне поздравляем! Наконец-то!

Празднование «Дня Британии» на танкистской базе было в полном разгаре. Французы

притащили ящик «Мадам Клико», от заокеанских экипажей к столу подали

кентуккийскую индюшачью тушенку высшего сорта, командир КВ-220Т по старой доброй

традиции притащил две канистры «Переваловки». Пир горой.

– А помните нашу первую встречу? – английский майор растроганно взглянул на Ганса

Шмульке поверх монокля. – Там, на болотах? Я уж и не припомню, когда это случилось!

– Постойте, – унтер-офицер почесал в затылке. – Да, конечно. «Топи»! Нынче и

полигона-то этого не существует! Точно, декабрь прошлого года*! Как время летит! А

ведь тогда мало кто верил в скорое появление британской техники!

– Зато что сейчас творится, пересказать слов не хватает! – к сэру Генри и Шмульке

подошел Парамон Нилыч Котятко. Комиссар ловко разлил «Переваловку» по граненым

стаканчикам, вручил соратникам. – Ну, за здоровьице! Экипаж МС-1 только что

вернулся из боя в песочнице, ребята просто в шоке...

– Что такое? – невинно поинтересовался Ганс Шмульке. – Ненагибается? Неужели?

МС-1 был «секретным оружием» русских – полностью обученный экипаж со всеми

возможными перками, для машины закупались «золотые» пульки, на крошечный танчик

установили самое лучшее оборудование и снаряжение. В песочнице МС-1 в буквальном

смысле этих слов сеял смерть и разрушения, лучший результат на сегодняшний день —

тринадцать скальпов из пятнадцати возможных, причем экипаж взял на себя

социалистическое обязательство довести таковой до абсолютного. А когда его брали в

качестве «брелка» в сражения ко взрослым дядям, тоже мог натворить немалых бед —

прошлой неделей во Фьордах малыш незамеченным во время общей свалки прокрался на

вражеский респ и преспокойно вырезал Су-51, «Грилле» и Су-5, оставшись при этом

целым и невредимым. Жуткое оружие в умелых руках!

– Отчего же ненагибается? – пожал плечами комиссар. – Просто они оказались в

самом хвосте командного списка, состоявшего сплошь из Medium Mark I. У противника

ровно та же картина. По рации немедля начался галдеж – «Смотрите, русский шпион!

Джеймса Бонда на него нет!» Едва успел удрать от своих же.

– Ужасающе неджентльменское поведение, – расстроился сэр Генри. – Ох уж эта

молодежь, воспитывать и воспитывать! Впрочем, на более старших уровнях

взаимоотношения куда более респектабельные, с чертами светской элегантности...

– Это до поры до времени, – отмахнулся Ганс Шмульке. – Едва появляется невиданная

прежде техника, команда бросается рассматривать новый танк, вежливо пропускает

вперед, засоряет эфир идиотскими вопросами вроде «Пуха топовая?» или «Стоит брать?»,

а затем всѐ возвращается в привычное русло.

– Светская элегантность, говорите? – Парамон Нилыч нахмурился. – Вы, сэр Генри,

кажется предпочитаете «Черчилль I»?

– Именно, господин комиссар. И следующую модификацию, «Черчилль VII». Подана

заявка на приобретение «Супер-Черчилля»

Black Prince, но вы и без меня знаете, с какими трудностями это связано – миссис

Ротвейлер дама тяжелая в общении, со сложным и непредсказуемым характером...

Товарищ Котятко и унтер-офицер Шмульке согласно покивали. Выбить из окопавшегося в

бухгалтерии монстра в женском обличье лишние средства считалось подвигом, рядом с

которым меркли любые достижения помянутого МС-1. Проще получить «Воина» в самом

безумном рандоме со стадами оленей, чем разжалобить Повелительницу Тьмы,

управляющую финансовыми делами базы.

– Я выезжаю на ленд-лизовском «Черчилле» со времен ЗБТ, – задумчиво сказал

Парамон Нилыч. – Очень достойная машина для своего уровня. Пушечка, конечно,

слабенькая – 57 миллиметров, но скорострельность потрясающая. Но к собственно

британскому «Черчиллю I» поворачиваться бортом и кормой я сейчас не решусь, хотя у

него и броня похуже, и маневренность безобразная. Поскольку 75 миллиметров Vickers

HV с пятнадцатью выстрелами в минуту для пятого левела, это, извините, оружие

массового поражения.

– Не могу не согласиться, – кивнул британский майор. – Ровно то же могу сказать о

следующей модели – если «Семерка» в топе, все эти КВ, VK и прочие ARL очень

эффектно лопаются, просто загляденье. Пока КВ-2 зарядит свою... как это по-русски? Ах

да, shaitan-trubu, я успеваю всадить в него семь снарядов! Ну хорошо, допустим шесть...

Пускай он даже выстрелит и снимет «Черчиллю» половину ХП, итог в любом случае

предсказуем!

– Майор Генри Баскервиль! – разнеслось под сводами офицерского клуба. Ганс

Шмульке невольно вздрогнул: этот узнаваемый голос звучал как трубы апокалипсиса. —

Ко мне! Бегом!

Британец побледнел. Разговоры за столами прекратились. Парамон Нилыч непроизвольно

положил ладонь на кобуру с наградным «Наганом».

В дверях стояла мадам Ротвейлер. В руках тонкая папочка перевязанная тесемкой.

– Слушаю, мэм! – сэр Генри вытянулся и козырнул.

– Прямое распоряжение командования, – рыкнула начальница финотдела. Вид у нее

был недовольный до крайности, значит речь идет о непредвиденных крупных тратах. —

Переведен свободный опыт, вам куплен танк Black Prince. Оборудование свинтите с

«Черчилля-VII», на покупку нового комплекта денег нет! Возьмите документацию!

– Да, мэм! Так точно, мэм!

Ротвейлерша, пыхтя и переваливаясь, сгинула в темном коридоре. Ганс Шмульке был

готов поклясться, что за ней остался призрачный шлейф багрового пламени.

– Ну, хоть так, – развел руками господин майор. – Две минуты леденящего кровь

ужаса, но зато новая машина! Протестируем...

* * *

Полчаса спустя бурные посиделки в столовой еще продолжались. Товарищ Котятко

привычно толкнул приветственную речь – доблестные союзники, несокрушимый

фундамент дружбы между народами СССР и Британии и все такое прочее. Повара

принесли пудинг с изюмом. Ганс Шмульке решил провести эксперимент и выяснить, что

произойдет если, как выражаются русские, polirnut‘ «Гиннес» «Переваловкой» и в

результате был близок к нирване как никогда.

– Боже мой, – лейтенант Фюрст подтолкнул унтер-офицера локтем. – Ганс, ты только

взгляни!

У входа появился сэр Генри. На лице копоть, френч разорван, фуражка вообще куда-то

исчезла, офицерский стек сломан напополам. Кажется, ему изрядно досталось.

Шмульке моментально протрезвел.

– Что стряслось, господин майор?

– Black Prince! – с нотками истерики в голосе воскликнул сэр Генри. – В топовой

версии! С орудием OQF 17 pounder, будь оно неладно!

– Ваш танк... э... повредили? – полувопросительно, полуутвердительно осведомился

товарищ Котятко.

– Наш танк разметали в клочья! Восьмой и девятый левел превращает эту проклятую

колымагу в груду металлолома с двух выстрелов, а мы ничем не можем ответить! Не

пробил, не пробил, не пробил – и так двадцать раз подряд!

– Зато нашивку «снайпер» получили, – подбодрил майора Отто Фюрст. – Ну не

расстраивайтесь сэр, бывает. Просто неудачный бой...

– Верните мне «Черчилль-VII», – твердо сказал сэр Генри. – А это страшилище

заберите обратно! Это же додуматься надо было – воткнуть в танк пушку со средним

уроном 150, тогда как у паршивого «Тигра» топовое орудие наносит 240! Это просто

невыносимо и немыслимо!

С тем господин майор, пошатываясь, убыл в сторону бухгалтерии. Шмульке

подсознательно ожидал звука бьющихся стекол и пистолетных выстрелов.

– С чего это «Тигр» и вдруг «паршивый»? – ухмыльнулся лейтенант Фюрст. – Вот и

нашлась уязвимая точка англичан. Скорострельность на старших уровнях уже не спасает,

требуется точность. Шмульке, ты очень пьян?

– Средне, герр лейтенант.

– Отлично. Выпей крепкого кофе, да давай съездим на родимом «Тапке», поохотимся на

«Карнарвонов» с «Конкэрорами». Сдается мне, что эти самоходные конструкции тоже не

выдержат конкуренции с орудием 128 миллиметров, а мы приведем очередную

«Стальную стену»...

73. Подпольная фабрика

– Там происходит что-то очень подозрительное, – полушепотом сказал Ганс Шмульке

лейтенанту Фюрсту, указывая взглядом на неказистую пристройку к техническому ангару,

где обычно хранилась неиспользуемая или разбитая техника. – Всю неделю вокруг

наблюдается непонятное шевеление...

– Шевеление? – вздернул брови Отто Фюрст. – Шмульке, ты о чем вообще?

– Вот и товарищ Сухов не даст соврать, – унтер-офицер кивнул в сторону командира

ИС-4 с мрачными видом разглядывавшего неказистую постройку. На самом излете слуха

можно было различить доносящиеся оттуда постукивание молотка и скрип ножовки по

металлу. – Спросите у него сами, герр лейтенант!

– Есть такое, – подтвердил товарищ Сухов. – Понимаете ли Фюрст, в последнее время

на базе наблюдаются невероятные странности. Не будь я материалистом, поверил бы, что

у нас завелся барабашка.

– Как? – переспросил лейтенант. – Barabashka? Простите, я не совсем понял...

– Прошлой ночью из французского ангара пропал Renault FT-17, – полушепотом сказал

Сухов. – Галлы на нем практически не ездят, поставили на хранение в дальнем углу, есть

не просит... А тут вдруг сгинул, будто его и не было.

– У англичан ровно то же самое, – подхватил Ганс Шмульке. – Кто-то уволок старую

ходовую шеститонного «Виккерса» и стоковую башенку. У нас, кстати, пока тихо —

пришлось выставить охрану.

– Бдительность прежде всего, – похвалил унтер-офицера появившийся из-за угла

штабного корпуса комиссар Котятко. Выглядел Парамон Нилыч озабоченно. – А вот

наши хлопцы недоглядели, отчего кое-кому светит несколько внеочередных нарядов и

разбор на партактиве.

– Что стряслось? – насторожившись спросил товарищ Сухов. – Очередное

таинственное исчезновение?

– Вы представляете сколько древнего барахла валяется на складе? – осведомился

комиссар. – Я подобное скопидомство не одобряю, но отдельные товарищи уверяют,

будто запчасти и модули однажды пригодятся. Кому могла понадобиться башня от Т-54

образца 1946 года, спрашивается? Покрытая годовым слоем пыли ходовая от Т-34-85?

Наконец, передняя бронеплита от ИС-а? Но тем не менее все они числятся на балансе!

Ротвейлерша узнает о пропаже – живьем сожрет!

Вся компания дружно покивала – баланс, учет и строжайшая отчетность, вот три

идолища, которым поклонялась грозная повелительница Финотдела. Поговаривали, будто

в подвале административного здания мадам Ротвейлер устроила капище, где еженощно

приносила кровавые жертвы ужасающим божествам, покровительствующим бюрократии.

– О, глядите, – Шмульке вытянул руку, – у нас гости. Не кто-нибудь, а САМ...

У входа в штаб притормозил «Виллис» с эмблемой «Варгейминга» на дверце. Машина

легко узнаваемая, принадлежит начальнику секретного НИИ, господину Storm‘у. С чего

бы небожитель снизошел до посещения танкистской базы?

– Нет, нет, никакого построения и оркестра, – замахал руками господин Storm, едва

завидев товарища Котятко. – Визит абсолютно неофициальный. Хочу взглянуть на

английские машины, послушать отзывы экипажей, и вообще... Оценить, скажем так,

обстановку. Чаю? Да, конечно, согласен.

Прошли в столовую. Глава центра разработки, как заметил Шмульке, был странно весел,

шутил, и вообще пребывал в неестественно-приподнятом настроении. По опыту двух лет

сотрудничества на закрытых тестах унтер-офицер знал, что господин Storm так ведет себя

только когда руководство готовит некий большой сюрприз. Чаще всего неприятный.

– О, сэр Генри, доброго дня, – господин Storm поприветствовал британского майора,

проводившего время за чашечкой «Дарджилинга» с молоком и чтением утренней газеты.

– Как поживаете? Надеюсь, все в порядке?

– Теперь в порядке, – согласился сэр Генри. – Успешно продал Black Prince и вернулся

на старый добрый Черчилль-VII. Впрочем... Нас ограбили, мистер Storm! Я хотел бы

потребовать, чтобы командование провело расследование и наказало виновных!

– Ограбили? – криво усмехнулся ведущий инженер. – Я, знаете ли, только что с

японского полигона, ну вы знаете, возле гавани, где тестируются японские танки еще не

запущенные в массовое производство. Не взирая на строжайшую охрану у них намедни

стащили Type 97 Chi-Ha, чем довели до сэпукку караул в полном составе вместе с

начальником...

Отто Фюрст и Шмульке переглянулись. Пробраться к японцам было невозможно a priori,

поскольку тест проходил на территории «Мира Боевых Кораблей», засекреченного

почище, чем коды к ядерному чемоданчику главы любой великой державы. Однако, кому-

то такая авантюра внезапно удалось. И, похоже, сошла с рук.

– Это возмутительно! – в столовую с грохотом ворвался американский капитан

О‘Брайан, командир «Шермана», дежуривший в

этот день по роте. – Джентльмены, что, черт побери, происходит?!.

– А что такого стряслось? – невинно поинтересовался Ганс Шмульке, подозревая, каким

именно будет ответ.

– Snatch! – мистер О‘Брайан в выражениях не стеснялся. – «Стюарты» М5 и М3А3!

Гангстеры! Из-под носа увели! Такое и Аль

Капоне с Оуни Мэдденом не снилось! Доколе?

– Ох, – господин Storm заметно погрустнел. – А я им говорил, не увлекайтесь, ибо

чревато...

– Кому – «им»? – резко обернулся товарищ Котятко, заподозрив неладное.

– Хорошо, пойдемте взглянем, – руководитель НИИ «Варгейминга» поднялся с

табурета. – Только одна рекомендация, даже не так – непременное условие: никакого

рукоприкладства, самосуда или членовредительства. Обещаете?

– Да что происходит? – повторился мистер О‘Брайан.

– Увидите.

Всей компанией направились к техническому ангару. Сразу за ним виднелась бытовка, в

которой обитал экипаж китайского Type59, купленного в незапамятные времена.

Поскольку китайцев был всего четверо, отдельную казарму для них строить не стали, а со

временем про улучшение жилищных условий для представителей КНР и вовсе позабыли.

В подсобном помещении взревела циркулярная пила. Сквозь щели потянуло запахом

разогретого металла.

– Без обмороков, пожалуйста, – предупредил господин Storm и постучался в вверь

согнутым пальцем. Постучался по-особому – тук-тук, тук...

Створка распахнулась. На пороге стоял командир Type59, майор Ли. Прожженный

искрами рабочий комбинезон, лицо в саже, на руках масляные пятна.

– Насяльник Сьторм?

– Здравствуйте, майор, – инженер оттеснил товарища Ли в ангар, позволяя пройти

остальным. – Вот, коллеги хотят взглянуть на ваши достижения...

– Святой Патрик и Дева Мария, – мистер О‘Брайан застыл как громом пораженный и

перекрестился католическим манером. – Что ЭТО?

– Surprise, – господин Storm лишь руками развел. – В нашем научно-

исследовательском центре дефицит персонала, рабочих рук не хватает, пришлось

доверить труды по проектированию китайской ветки собственно представителям КНР.

Вот они и работают не покладая рук.

Вдоль стены ангара выстроился ряд машин, в большинстве из которых проскальзывали

узнаваемые черты. На башне танка смахивавшего на ИС-2 трудились подчиненные

майора, обрабатывавшие напильниками орудийную маску.

– С ума сойти, – зачарованно протянул товарищ Котятко и схватился за сердце. —

Постойте, постойте? Это как же? База от Т-34-85, а башня от Т-54? На пружинках? Мать

моя женщина!

– А по-моему очень оригинальная машина, – фыркнул господин Storm. – Эконом-

класс, бюджетная версия. Как сделать на техбазе заточенной под Т-34 что-то наподобие Т-

54. Следующий экземпляр не менее интересен – вариация «как изготовить Т-62 без 115-

миллиметрового гладкоствола, но зато имея 122 миллиметра от Т-10».

– Наш «Стюарт» нашелся, – слабым голосом проговорил О‘Брайан. – Только зачем в

него воткнули японскую пушечку 47 миллиметров? Кошмар же!

– Ни касьмар, – отчаянно затряс головой товарищ Ли. – Халѐсий таньсик! Сьвитлясѐк!

– Ну и ну, – товарищ Сухов отошел от первоначального шока. – Кажется, я начал

понимать концепцию! Берутся Т-34, Т-54, ИС-2 и ИС-3, засовываются в одну банку и

взбалтываются миксером! Так?

– Примерно, – кивнул руководитель центра разработки. – А что вы хотите? Страна

разоренная двадцатилетней гражданской войной и японской оккупацией исходно могла

использовать исключительно зарубежные образцы с собственной модернизацией, а после

Второй мировой ориентироваться на разработки ближайшего союзника – СССР!

– Модернизация, значит, – вздохнул Парамон Нилыч, не в силах оторвать взгляда от