Текст книги "Легенды танкистов - 2"

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

ИС‘а, с практически вертикальнойпередней бронеплитой. – В общем-то да,

полмиллиона китайцев с напильниками могут и «Мауса» в ELC AMX модернизировать.

При желании и определенной настойчивости.

– Нечего смеяться, – прикрикнул господин Storm. – Лучше бы помогли товарищам из

братской КНР! «Варгейминг» возместит ущерб от... гм... несанкционированного

проникновения на ваши склады в полном объеме.

– Значит, теперь это называется «несанкционированное проникновение»? – покивал сэр

Генри. – Изящная формулировка. Но чем прикажете помогать?

– Шмульке, – окликнул унтер-офицера лейтенант Фюрст. – Что у нас в ангаре есть

ненужного? Насколько я помню, башенка от Panzer-I, гусеницы от 38t, старая

радиостанция с «троечки»... Господин Ли, возьмете?

– Конесьна! – не раздумывая согласился майор. – Тассьите сюда!

– Мы вам не грузчики, – строго ответил Шмульке. – Сами и притащите. Герр

комиссар, а у русских что-нибудь бесполе... ну, в смысле, не самое необходимое

отыщется?

– Навалом! – просиял Парамон Нилыч. – Вот и повод для внеочередного ПХД созрел!

Предоставим товарищам гуманитарную, точнее интернациональную помощь!

– А я предпочту чек, покрывающий полную стоимость изуродованных М5 и М3А3,

упрямо сказал американец. – Причем не из рук миссис Ротвейлер – от нее я ни цента не

дождусь до Второго пришествия!

– Она не миссис, она мисс, – машинально поправил господин Storm и полез в

внутренний карман пиджака за чековой книжкой. – Ну что, надеюсь теперь инцидент

исчерпан?

– По мне, так он только начинается, – вздохнул Шмульке. – Кто бы мог предположить,

а? Исходно ведь предполагалось, что китайская техника предназначена исключительно

для самих китайцев!

– Мы поразмыслили и решили раздать всем желающим, – отмахнулся Storm. – И пусть

никто не уйдет обиженным!

74. Беглец из Royal Navy

– Что там происходит, черт возьми? – нахмурился лейтенант Отто Фюрст. – К нам

приехал цирк? Отчего вдруг янки глотки дерут?

– У них вообще-то с чувством юмора туговато, – отозвался Ганс Шмульке, тоже

заинтересовавшийся весельем, царившем возле британского и американского ангаров.

Капитан О‘Брайан с «Шермана» аж задыхался от хохота и утирал слезы рукавом, а

наводчик «Ленивца» Т-95 сполз по стене ангара на бетон и, всхлипывая, уткнулся лицом в

снятый с головы берет. – Последний раз я видел смеющегося мистера О‗Брайана когда

нам показывали китайского мутанта, склепанного из корпуса Т-35-85 и башни от Т-54. Но

и тогда капитан лишь слегка хихикал...

– Сходим взглянуть? – спросил герр лейтенант. – Столь бурные истерики нашим

заокеанским приятелям вообще-то несвойственны.

– Джон, с вами все о‘кей? – на ломаном английском осведомился Фюрст у

раскрасневшегося и трясущегося от смеха американца. – Джон? Капитан? Прекратите

немедленно, это просто неприлично! Вы же офицер!

– Та-ам!.. – простонал О‘Брайан и согнулся едва не вдвое. – Оно! It!

– Оно? – вздернул брови Ганс Шмульке. – Злобный кусачий инопланетянин из книжки

Стивена Кинга? Рядящийся под клоуна? Давненько на нашей базе не было визитеров из

параллельных вселенных.

– Да нет же! – взвыл капитан, размазывая по лицу крупные слѐзы. – World of Warships

в чистом виде! Сами посмотрите! Ой, не могу!..

– Сумасшедший дом, – охарактеризовал ситуацию лейтенант Фюрст. Решительно

шагнул к двери британского ангара и тотчас наткнулся на часового с винтовкой «Ли-

Энфилд» наперевес.

– Простите, сэр, вход запрещен, – непреклонно заявил британец в чине уорент-офицера.

– Прямой приказ майора Баскервиля! Никого в ангар не допускать!

– Это почему же?

– По причине неадекватной реакции отдельных лиц, – страж указал взглядом на

продолжавших бурно веселиться американцев. – Сэр!

– Кто там, Дженкинс? – послышался голос сэра Генри и усатый майор выглянул из

дверного проема. С молчаливым негодованием посмотрел на О‘Брайана и наконец

уставился на господина лейтенанта. Взблеснул непременный монокль. – А-а, германские

коллеги? Добрый день, джентльмены. Вынужден извиниться: у нас тут... кхм... несколько

нестандартная ситуация. Но вы-то люди с огромным опытом, воспитанные в старых

прусских традициях и относящиеся к нашему общему делу с полной серьезностью!

Шмульке и Отто Фюрст переглянулись. С чего бы это господин майор начал рассыпать

любезности пригоршнями? Обычно сэр Генри куда более сдержан!

– Они ничего не понимают, – британец высокомерно указал стеком на рыдающих янки.

– Конечно, если эта нация реднеков сумела построить таких неслыханных уродов как М3

«Генерал Ли», полагая данного монстра едва ли не вершиной танкостроительной мысли...

Но вы-то немцы! Германские бронетехнические проекты заслуживают самого глубокого

уважения! Вы разбираетесь! Вы ценители! Профессионалы!

– Постойте, постойте господин майор! – помотал головой Отто Фюрст. – Я

решительно ничего не понимаю! Как вы сумели довести до слѐз капитана О‘Брайана?

– Вы обязаны оценить! – патетически воскликнул сэр Генри. – Пойдемте! Дженкинс,

этих можно пропустить!

– Шмульке, у меня возникают небеспочвенные подозрения, – зловещим шепотом

произнес Фюрст, шагая вслед за майором вдоль строя «Кометов», «Черчиллей» и

«Валентайнов» по полутемному ангару, – что нас ожидает изрядный сюрприз... О, боже!

Сэр Генри остановился, принял позу в которой обычно скульпторы изображают великих

полководцев, королей и президентов, и эпическим жестом указал на заготовленный

«сюрприз»:

– Каково, джентльмены? Не правда ли, он прекрасен?! Прекрасен и грозен, словно

колесница древних богов! Будто линейный корабль адмирала Нельсона!

– Himmeldonnerwetter nochmal! – Ганс Шмульке непроизвольно отступил на шаг назад.

Лейтенант Фюрст замер, как громом пораженный. – Что ЭТО??

– Простите? – изумился сэр Генри. – То есть как «что»? Танк, разумеется! А что вы

ожидали увидеть? Стратегический бомбардировщик? Эсминец? Зенитку? Кажется, мы

живем в Мире Танков, а не в Мире Зениток!

– Эммм... – оторопело промычал Фюрст. – Танк? Но по-моему морфологические

признаки представленного нам устройства и впрямь больше соответствуют военно-

морскому флоту.

– Et tu, Brutus? – майор незамедлительно расстроился. – Что опять не так?

– Вам не кажется, – вкрадчиво сказал Ганс Шмульке, – будто у этого... этой...

штуковины что-то не так с длиной корпуса? Не подскажете, сколько конкретно от носа до

кормы?

– Тридцать три британских фута, – посмурнел сэр Генри. – У вас какие-то претензии?

– Считаем, – унтер-офицер уставился в потолок ангара. – В метрический системе

получается одиннадцать с половиной метров, если грубо. Корпус «Мауса» в длину ровно

девять метров, если с пушкой вперед – десять и восемь сотых. И вы еще спрашиваете,

«что не так»?

– Зато экипажу удобно работать! – не сдавался майор. – Не тесно!

– Численность экипажа не уточните? – поинтересовался Фюрст.

– Шестеро! А исходно предполагалось восемь, включая помощника механика-водителя.

– И дворецкого, – буркнул Ганс Шмульке. – Овсянка, сэр! Не желаете ли чаю, сэр?

Пудинг, сэр!

– Не смешно, – насупился сэр Генри. – Ответьте, почему никто не зубоскалит над

пресловутым «Маусом», американским Т95 или французом FCM 2C? А наш TOG-II

вызывает в рандоме настолько нездоровый интерес, что половина боев проиграны!

Сокомандники предпочитают не воевать, а отпускать идиотские комментарии по рации,

разглядывать невиданное чудо техники или просить стрельнуть в борт! Как же это

надоело!

– «Маус», говорите? – рассудительно сказал лейтенант. – Т95? Полагаю, дело в том,

что упомянутые машины для своего времени являлись новейшими. В конструкции

использовались наиболее передовые технологии. В свою очередь супертяжелый FCM 2C

– машина двадцатых годов, ей и положено быть несуразной, угловатой и огромной как

мамонт. Напомните мне, когда был построен TOG-II?

– Первый прототип в октябре 1940 года, – нехотя отозвался британский майор. —

Собственно TOG-II был готов к испытаниям в марте 1941 года, а с установленной 17-

фунтовой пушкой, то есть в завершенном виде, в январе 1942 года.

– Вот-вот, – Фюрст не удержался от ехидной улыбки. – В это самое время в Германии

готовился к производству «Тигр», проектировалась «Пантера», а русские вовсю

раскатывали на КВ и Т-34. То есть на нормальныхтанках. Вменяемых. Можно еще

вопросик: а вот эти здоровенные люки по бортам, они для чего сделаны? Для посадки

экипажа? Или инженерная мысль была глубже?

– Глубже, – вздохнул сэр Генри. – Бортовые люки появились... Как бы это сказать...

Исходно, в нишах предполагалось установить

спонсоны с дополнительным вооружением. Только потом идею отвергли и закрыли ниши

броневыми перегородками. Спонсоны вышли из моды.

– Mein Gott! – воскликнул Шмульке. – Спонсоны? В, извините, сороковом-сорок

первом годах? И не приводите мне в пример «Горбатую гору» М3, вы только что назвали

этот танк «построенным реднеками неслыханным уродом»!

– Капитулирую, – майор грустно развел руками. – Согласен, признаю, для начала

сороковых годов конструкция радикально устарела. Жесткая подвеска без амортизаторов,

ненадежная гидравлическая трансмиссия, скорость и маневренность ниже всякой

критики! Бронирование максимум 50 миллиметров усиленное накладками, да и габариты

впечатляют...

– Я догадываюсь, в чем основная проблема, – покивал Отто Фюрст. – Если мне не

изменяет память, со времен Первой мировой танкостроение в Британии проходило по

ведомству ВМФ? Вспомним «Комиссию по сухопутным кораблям», созданную

Уинстоном Черчиллем, который в 1916 году как раз являлся Первым лордом

Адмиралтейства? Хотели сухопутный крейсер – получите!

– Верно, – согласился сэр Генри. – Что-то в нем есть от военно-морского флота, не

поспоришь. А теперь представьте две или три сотни TOG-II на полях сражений во

Франции весной 1940 года! С орудием Quick Firing 17-pounder, которое, между прочим,

впоследствии успешно боролось с вашими «Тиграми» в Африке и Европе – его ставили

на «Шерман Файрфлай», «Вульверин» и ПТ-САУ «Арчер»! Снаряд пробивал даже

«Королевского Тигра»!

– Опоздали,– пожал плечами унтер-офицер. – Но для шестого уровня в нашем уютном

Мирочке Танчиков такая пушка – это перебор. Уже испытывали в действии?

– Ха! – выпрямился господин майор и вынул из кармана френча распечатку с итогами

последних боев. – Смеется тот, кто смеется последним! Выше седьмого уровня TOG-II не

забрасывает, а даже на седьмом он пробивает практически всѐ. Прошу взглянуть...

– Неплохо, – согласился Отто Фюрст. – Процент попадания больше восьмидесяти

процентов, полным-полно снайперов-бронебойщиков-стрелков, три «Косы смерти»... Но

он же картонный!

– Зато картон в несколько слоев, – откровенно фыркнул сэр Генри. – Тысяча четыреста

ХП, при усредненном числе на шестом уровне шестьсот-семьсот или чуть выше. Теперь

уяснили, в чем вся прелесть?

– Вот это уже действительно не смешно, – Шмульке задумчиво почесал в затылке. —

Ладно, пусть он медленный, здоровенный, страшный как все семь смертных грехов вместе

взятых, но сочетание мощнейшего скорострельного орудия и запредельного количества

ХП компенсируют значительную часть недостатков.

– Именно, джентльмены! Именно! – майор извлек фляжку с виски. – Угощайтесь.

Может быть этот аппарат по недосмотру и сбежал из Адмиралтейства, однако и на суше

способен на многое!

75. Все три стихии

– O Tannenbaum, o Tannenbaum, wie grün sind deine Blätter! – фальшиво пропел Ганс

Шмульке, заинтересованно наблюдая за деловитой суетой на площадке перед офицерским

клубом. – Любопытно, откуда они такую здоровенную елку приволокли?

– Из Малиновки, это же очевидно, – зевнул лейтенант Фюрст. – Лес у подъема на

горку или заросли за церковью... Пока СТ держали оборону, экипаж пилил и загружал на...

кузов.

– Кузов? – Шмульке фыркнул. – Точно-точно.

Почти пятиметровая ель удобно разместилась на британце TOG-II, сразу за башней.

Причем места на корпусе удивительного аппарата осталось предостаточно, для того,

чтобы пристроить туда походную кухню с персоналом и столы-стулья для небольшого

банкета. Впрочем, до таких пошлостей англичане не опустились.

Комиссар Котятко традиционно командовал – растяжки для елки туда, игрушки сюда,

гирлянду повесим вот эдак. Сам Парамон Нилыч сменил галифе, гимнастерку и фуражку

на синий тулуп Деда Мороза. Впечатление от накладной бороды портило отсутствие

парика и головного убора – в настоящий момент дед Мороз сверкал отполированной

лысиной «под Котовского», отчего напоминал Билли Гиббонса из группы «ZZ Top»

периода семидесятых годов.

– Все-таки странная у нас специфика, – продолжил герр лейтенант. – Заметь, елочные

игрушки делали два с лишним года назад, еще при Бета-тесте: старые лампы от раций,

медальки за бои, вон даже зубы дракона – помнишь прошлогоднюю войну с империей

зла Legasy of the Dragons?

– Такое забудешь, как же, – Ганс Шмульке не скрывая эмоций сплюнул. – О, гляньте

только, у нас гости! Что ж, вечер предстоит веселый.

Распахнулись ворота базы и на обширный плац въехали несколько «Виллисов». Если

головная машина была узнаваема (на ней ездил господин Storm, глава секретного

научного центра «Варгейминга»), то сразу за ней наблюдались автомобили с эмблемами

World of Warplanes, а так же совсем малоизвестным значком – якорь на гербовом щитке

цвета морской волны.

– Не может быть! – оторопело сказал Шмульке, увидев как из «Виллисов» выбрались

незнакомые офицеры в белоснежной форме с обязательными кортиками. У некоторых

была вполне европейская внешность, у других восточная. – Их рассекретили! Моряки!

Судя по знакам различия американцы и японцы! Наших, русских или англичан что-то

пока не наблюдается...

– Было бы с чего им наблюдаться! Привет! – к лейтенанту Фюрсту и Шмульке чуть не

бегом приблизился старый знакомец: Вася. Бывший наводчик с Т-44, много месяцев назад

ушедший в летную школу WoWp, да так и оставшийся навсегда у авиаторов. – Господин

Storm по дороге рассказал, что в Мире Корабликов исходно будут только янки и самураи,

остальные сильно потом. Как вы тут? Сто лет не виделись!

– Воюем потихоньку, – пожал плечами унтер-офицер. – Англичане вот появились —

страшенные, жуть. Да вон на британского премиумного монстра посмотри, тот с которого

елку снимают... Новую казарму для китайцев строят. В остальном все как и прежде —

олени в рандоме, геноцид в песочнице, сошедший с ума балансер, нерфы, баги, падения

серверов.

– Хоть что-то в этом мире не меняется, – умиленно сказал Вася. – Но я думаю, ты

сгущаешь краски. Не может всѐ быть настолько плохо!

– Я не сказал «плохо», – хихикнул Шмульке. – Случись так, нас бы здесь не было. Но,

как говорит комиссар Котятко, «имеются отдельные недостатки». И было бы

замечательно, если их вскорости ликвидируют. Карты – это отдельная песня.

Вспоминаешь Хребет Дракона?

– Стремлюсь избавиться от этих чудовищных воспоминаний, – Вася сделал вид, что

вздрогнул. – Так его убирали вроде? На доработку?

– Вернули, – подтвердил лейтенант Фюрст. – Что доказывает: борьба с употреблением

галлюциногенов среди разработчиков карт ведется из рук вон плохо! Да приснопамятный

Кошмарин по сравнению с Хребтом – отличнейший и любимый полигон. Встал себе на

нашем «Тапке» за свинарники, да жди когда приедут гости...

– Ой, давайте не будем углубляться в древнюю историю, – отмахнулся Вася. – В конце

концов сегодня же праздник! Что в планах на вечер?

– Официальная часть, разумеется. Герр комиссар опять задвинет коротенькую речь на

часик-другой, с обязательным перечислением достижений, подвигов, свершений и

дерзаний. На французов возложена подготовка ужина, следовательно вновь придется

употреблять не нормальную пищу, а всякие извращения вроде гусиной печени с

трюфелями и мидий в белом вине.

– Макароны с тушенкой – наш выбор! – Вася откровенно заржал. – Ладно, пойдемте

поможем остальным. Кажется, это будет первый Новый год, когда собрались все вместе:

танкисты, летчики и моряки...

* * *

– О, нет, – прошептал Ганс Шмульке, когда спустя два часа началось собственно

«мероприятие». – По-моему уж лучше американский Санта-Кkаус с, простите, оленями,

гномами и рекламой кока-колы, чем такая... Э-э... Snegurotschka!

– Жесть, – столь же тихо согласился Василий. – По-моему товарищ Котятко

перестарался с художественной самодеятельностью! Надо было только додуматься!

На сколоченном из досок помосте шло вручение подарков – первый и главный достался

американцам: крошечный танчик T1E6, который и представлял комиссар, он же

местечковый Дед Мороз. «А теперь позовем Снегурочку!» – густым басом рокотал

Парамон Нилыч из глубин накладной бороды. – «Сне-гу-роч-ка! Сне-гу...»

При появлении последней зрители притихли, некоторые даже попятились. Глава

британского подразделения, сэр Генри, громко

закашлялся. Американский капитан О‘Брайан вознамерился было засвистеть, вложив два

пальца в рот, но перехватив ледяной взгляд милой внучки дедушки Мороза мигом уяснил,

что лучше затеряться в толпе и не привлекать внимания.

В Снегурочке было килограммов сто двадцать живого веса. Толстый слой румян на

бульдожьих щеках. Серебристая шубейка с трудом сходилась на могучей груди.

Искусственные косы толщиной с руку ниспадали на плечи. Выражение лица ненаглядной

внученьки Парамона Нилыча моментально навевало воспоминания об орчихах из Legasy

of the Dragons.

Американцы вытолкнули вперед сержанта Доррингтона, коему и предстояло принять

подарочек из рук сказочных персонажей. Послышался его возглас: «Почему всѐ самое

опасное достается черным, а не белым?..» И шиканье остальных: «Иди, иди, мы прикроем

с тыла..»

– Так, – громыхнула мадам Ротвейлер. – Ко мне. Смирно! Воротничок застегнуть!

– Мэм! Так точно, мэм!

– Примите документацию на машину, – рыкнула гигантская Снегурочка. – Если T1E6

премиум, то это вовсе не значит, что относиться к танку следует абы как! Через неделю

проверю! Кру-гом!

Доррингтона как ветром сдуло.

– Товарищи, товарищи, повеселее! – попытался разрядить обстановку Парамон Нилыч.

– А сейчас мы со Снегурочкой попросим подняться сюда наших уважаемых гостей из

ВМФ! Поприветствуем! Контр-адмирал Императорского военно-морского флота Садаѐси

Такано!

Невысокий господин в белом мундире чинно поднялся на помост и без малейшего страха

взглянул на Снегурочку. Было в его взгляде нечто такое, что заставило мадам Ротвейлер

отступить на два шага назад. Последовал вежливый поклон.

– Мне очень приятно находиться среди стольких мужественных и бесстрашных воинов,

– без ненужных предисловий сказал адмирал Такано. – Позвольте поблагодарить за

оказанную честь, господа. Убежден, что флот оправдает возложенные на него надежды.

С тем гость еще раз поклонился и отошел на задний план, заставив Парамон Нилыча

слегка опешить – комиссар привык куда более длинным речами. Пришлось срочно

исправлять ситуацию:

– Ну что же, за нерушимое братство тех, кто сражается на земле, в воздухе и на морях! —

провозгласил товарищ Котятко. – Осталось потерпеть совсем немного, и флотские

окончательно вольются в наш дружный коллектив! Период фокус-тестов заканчивается,

впереди – альфа! Ура!.. А сейчас позвольте несколько слов о текущем моменте,

товарищи!

... – Это надолго, – Вася дернул Ганса Шмульке за рукав. – Давай нарушим к черту все

правила, да поедем покатаемся? Хоть вспомню, что это такое – танки. Закончим год на

оптимистической ноте!

– А давай, – кивнул унтер-офицер. – Только на чем?

– Да все равно. Главное вспомнить как это – не летать!

76. На земле, в небесах и на море

– О нет, они опять! – простонал лейтенант Фюрст и картинно закатил глаза. – Что

сегодня за праздник? Годовщина революции? Взятие Бастилии? День рождения Сталина?

– Не то, не другое и не третье, – отозвался Ганс Шмульке, с не меньшим интересом

наблюдая за столпотворением возле советского ангара. Русские выкатили КВ-5, башню

которого комиссар Котятко традиционно использовал вместо трибуны, развернули алый

лозунг с белыми буквами «Крепить боевое братство!», оркестр художественной

самодеятельности грянул обязательные «Три танкиста» и «Если завтра война». —

Кажется, это экспромт. Почему бы не отпраздновать без всякого повода?

Дальнейший ход событий был предсказуем. Объявился Парамон Нилыч, разумеется

встреченный бурными продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию и

криками «Ура!». С завидным проворством для своего крупного телосложения комиссар

забрался на КВ-5. Вытянул руку в указующем жесте и привычно завел старую шарманку:

текущий политический момент, догоним и перегоним по показателям французские ПТ,

вырвавшиеся в лидеры по статистике, искореним недостатки и так далее.

К чему вел свою речь комиссар было решительно непонятно, но у товарища Котятко

всегда так – начинает он очень издалека и подходит к главному только минут через

сорок, когда выговорится.

– Слышишь, сигнал на выезд? – герр Фюрст слегка пихнул локтем унтер-офицера

заслушавшегося ораторскими руладами товарища Котятко. – Пошли за заданием, хватит

бездельничать...

В связи с последней акцией экипаж лейтенанта Фюрста пересадили с привычного «Тапка»

VK.4502 на «Мауса», причем командование не пожалело золота на переобучение: начфин,

мадам Ротвейлер едва не лопнула от злости и жадности, но ничего не поделаешь: приказ

есть приказ, а на «Маусе» требовался экипаж со всеми возможными перками. Потому и

выбрали ветеранов, обитавших на танкистской базе еще с благословенных времен ЗБТ.

– «Утес», – Ганс Шмульке удовлетворенно кивнул, бросив взгляд на распечатку с

боевой задачей. – Неплохая карта, могло быть хуже...

В первые секунды выезда на полигон ничего необычного не происходило. Разошлись

створки ворот ангара, на тактическом планшете Отто Фюрста моргнуло красным «В бой!»

и «Маус» с неторопливой величественностью выкатился на верхний респ «Утеса». Маяк,

как основной ориентир, возвышался впереди и чуть левее.

– Не понял? – громко сказал Шмульке, оторвался от прицела орудия и протер глаза.

Снова уткнулся в окуляр. – А где все? Тут больше никого нет!

– Черт знает что, – согласился командир. – Не обозначена ни одна потенциальная цель!

Противник отсутствует! Мы что, здесь вообще одни?

– Сбой сервера? – осведомился мехвод по внутренней связи. – Первый раз такое вижу!

Ничего похожего не случалось даже в незабвенные времена патча 0.6.1.5, когда танки

ездили боком через всю Прохоровку и зависали на проводах в Энске!

– Оглядимся, – решил Фюрст. – Гони наверх, к маяку!

«Гнать» на супертяжелом «Маусе» было несколько затруднительно, ибо данный танк к

гонкам не приспособлен. Тем не менее машина уверенно вскарабкалась вверх по склону,

господин лейтенант пристально следил за обстановкой через командирские перископы,

однако на полигоне по-прежнему было тихо и пусто.

– Вылезем, подышим свежим воздухом, – Шмульке пожал плечами. – Какой смысл

сидеть в танке, когда никого нет? Может, что-нибудь заметим – не в черной же дыре мы

оказались?

Остановились под маяком, возле обрыва с которого открывался шикарный вид на

вечерний океан. Видимость, не смотря на облачность, идеальная, на много километров.

– Donnerwetter! – лейтенант, первым заметивший объект, которого здесь точно не

должно быть, аж отступил на шаг назад. Вытянул руку. – Вон, глядите! От солнца

заходит!

По серо-стальной глади океана медленно, но с жутковатой целеустремленностью ползло

вытянутое темное пятно, с каждой секундой приобретающее вполне узнаваемые формы.

Боевой корабль. Огромный. Нет, не так – ОГРОМНЫЙ, это было заметно даже на

порядочном расстоянии.

Радист, штабс-фельдфебель Хальтерманн, шепотом выругавшись, нырнул под «морду»

танка, где находился эвакуационный люк механика-

водителя, через него забраться в «Маус» было проще всего. Появился снова через две

минуты. Лицо вытянувшееся и озадаченное.

– Сделал запрос по рации, – слабым голосом сказал Хальтерманн. – Знаете, что они

ответили? На вполне сносном немецком, кстати говоря?

Экипаж дружно повернулся к радисту.

– И-и? – протянул Шмульке. – Что?

– Я запрашиваю: «Неизвестное судно идущее курсом зюйд-зюйд-ост, назовите себя». А

они – «Линейный корабль Императорского военно-морского флота ―Ямато‖ с боевым

сопровождением». Что это значит, господа?

– А то и значит, – за спинами танкистов раздался хорошо знакомый резкий голос. Возле

«Мауса» затормозил «Виллис» с эмблемами «Варгейминга» на бортах. Объявился

господин Storm, главный инженер наисекретнейшего НИИ корпорации. – Извините, что

не предупредил, мы тут проводим небольшой опыт по сопряжению миров. Вы люди

грамотные, испытанные, участвуете практически во всех наших тестах уже несколько лет.

Я вам доверяю как родным, а эксперимент, как обычно, в некоторых деталях наглухо

засекречен... Хотя есть и открытая часть. Две минуты, сейчас подтянутся остальные.

– Значит, достроили линкоры, – понимающе сказал Ганс Шмульке, созерцая

подходящий к Утесу сверхгигант, за которым в кильватерном строю шли едва различимые

в дымке крейсера, эсминцы и вроде бы самый настоящий авианосец. – Впечатляет.

– Еще как, – согласился господин Storm и, отвлекшись на рев авиационных моторов,

задрал голову. – Прекрасно, вот и наши авиаторы. Площадка ровная, смогут

приземлиться без проблем. Ждем.

Над маяком пронеслось интернациональное звено – советский Ла-5, «Аэрокобра» с

американскими опознавательными, японец «Зеро» и французский «Девуатин». По очереди

начали заходить на посадку.

– Ну надо же, какие люди! – радостно заорал Вася, бывший наводчик с Т-44,

окончательно ушедший с танкистской базы в летную школу еще в позапрошлом году.

Вылез на крыло своего истребителя, спрыгнул на землю. – Шмульке! Господин

лейтенант Фюрст! Вас-то каким ветром сюда забросило?

Подошли остальные летчики. Ганс Шмульке, частенько заезжавший в гости на авиабазу

World of Warplanes, знал каждого в лицо – Билл Хопкинс из Техаса, мсье Франсуа

Ларош, кажущийся высокомерным и замкнутым капитан Исиро Хирата. На самом деле

японец был очень воспитанным, прямо как Кролик из «Винни Пуха», а потому считал, что

настоящий боевой летчик прежде всего должен быть сдержан в эмоциях, как и полагается

истинному воину, чтящему буси-до.

– Никакого ветра, природных катаклизмов мы не допускаем, – деловым тоном сказал

господин Storm. – По крайней мере пока... Вы все здесь собраны строго для одной-

единственной цели. Операция «Сопряжение миров».

– Постойте-ка, – насторожился лейтенант Фюрст. – Судя по контексту, вы

подразумеваете взаимодействие между танками, авиацией и флотом? Но ведь кажется

неоднократно заявлялось, что, как говорится, мухи отдельно, а котлеты отдельно! В

смысле, самолетики и танчики не будут пересекаться! Я уже молчу во-он про ту

здоровенную штуковину, что на всех парах идет к берегу...

«Ямато» и впрямь заслонил своим силуэтом чуть не полгоризонта и начал замедлять ход.

– Будет взаимодействие, еще как, – развел руками инженер. – Однако, не совсем в том

смысле, который вы только что озвучили. Давайте объясню...

* * *

...Полчаса спустя всю компанию, включая летчиков, господина Storm‘а и прибывшего с

вставшего на рейде «Ямато» контр-адмирала Садаѐси Такано выбросило с полигона

прямиком на танкистскую базу – главный инженер применил одно из своих адских

устройств, позволявших полностью менять физику мира: например, отключать

гравитацию или заставлять танки летать.

Митинг у русских как раз заканчивался. Было видно, как на башню КВ-5, при поддержке

пятерых самых здоровенных сержантов, забирается дама весьма объемных форм в

строгом черном платье и шляпке с вуалью будто у Фаины Раневской.

– Фрѐкен Бок, – зачарованно сказал Ганс Шмульке. – Ну то есть мадам Ротвейлер. Гос-

споди, ей-то что здесь понадобилось? Вот уж на самом деле новшество! На моей памяти

комиссар никогда не приглашал на официальные мероприятия эту Сциллу, Харибду и

Медузу Горгону в одном лице...

– Сейчас все услышите, – безмятежно сказал господин Storm, скрестив руки на груди.

– Она, как начальник финансового отдела, полностью в курсе. Вот и попросили

выступить.

Старший сержант с КВ-220Т кряхтя подпихнул мадам Ротвейлер наверх, упираясь плечом

в то место начфина, что вежливо именуется «кормой», товарищ Котятко ухватил живой

кошмар за руку и, наконец, затащил наверх. Грозная леди оправила платье, обвела

сумрачным взглядом притихших танкистов и полезла в ридикюль – за бумажкой с

тезисами заранее подготовленной речи.

– Кхм... – над плацем перед ангарами разнесся густой бас. – Так. Почему я тут не вижу

капитана Хир... Хре... Из Японии?!

– Кажется, это вас просят, – сквозь зубы процедил Шмульке обернувшись у господину

Хирата. – Mein Gott, что ей от летчиков-то нужно?.. Идите же, с этой гарпией шутки

плохи!

Исиро Хирата посмотрел на унтер-офицера так, что Ганс Шмульке едва не обратился в

камень. Чтобы японский офицер испугался какой-то толстой некрасивой женщины? Да за

такое оскорбление на поединок вызывают!

Русские танкисты расступились, пропуская «самурая», который подошел к

импровизированной трибуне с эдакой вальяжной ленцой, но при этом не теряя

достоинства. Капитан Хирата всем своим видом давал понять, что ему скучно, он ничуть

не впечатлен, однако правила приличия заставляют вести себя в соответствии с

положением. Чуть поклонился – дань вежливости и не более.

– Так, – снова громыхнуло сверху. – Сколько боевых вылетов за сегодняшний день?

– Девять, – кратко ответил японец, как сплюнул.

– Общий доход в серебре?

– Госпожа, это такие мелочи – для воина на первом месте сражение и честь, а не

презренные материальные блага...

– Сколько? – гавкнула мадам Ротвейлер.

– Шестьдесят две тысячи, – процедил капитан Хирата, начавший подозревать, что ему

наносят публичное оскорбление. Но не ругаться же с этой жабой? Недостойно!

– А вчера?

Гунс Шмульке никогда не видел, чтобы не слишком великий ростом и худощавый японец

надувался как индюк, распушивший перья. Всерьез обидевшийся подданный Императора

сам по себе способен заменить тактический ядерный заряд.

– Позволю себе вмешаться, – господин Storm, почувствовав, что запахло жареным,

быстро подошел к капитану Хирата. – Извините, вас никто не хотел задеть... Просто

руководитель финансового отдела не всегда... корректна в высказываниях.

– Ничего, скоро построят японскую казарму, быстро научится, – послышалось из

собравшейся вокруг толпы. К русским присоединились несколько американских,

британских и французских экипажей. Кто позволил себе эдакое хамство распознать было

невозможно.

Мадам Ротвейлер обвела танкистов гипнотическим взглядом. Промолчала.

– Еще раз прошу простить, господин капитан, – повторился главный инженер. – Но вы

сами должны понять: не будут побед, не будет денег. Не будет денег – у вас не появятся

новые самолеты. Дело в том, что вчера командование перевело на счет базы танкистов