Текст книги "Трени-ян (с иллюстрациями) (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

– Ты же любишь делать инвестиции в будущее, – говорю я и объясняю, что это за подарок, – это данные сервера, на котором хранятся твои пять тысяч датакоинов, и пароли. Помнишь, мы смотрели с тобой передачу про электронную валюту? Я тебе их купила.

– Да? – морщит лоб СунОк, пытаясь вспомнить, – А сколько это стоит?

– Сейчас курс откатился немного от одного доллара, – говорю я, – самое время немножко прикупить…

– Так это что… ты потратила… ПЯТЬ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ?!

– Ну, да, – скромно говорю я, – не жалко.

– Ма! Мне страшно! – восклицает СунОк, обращаясь к маме, – Она опять что-то натворила!

– Откуда ты взяла деньги?! – поворачивается ко мне онни.

Время действия: за два дня до отлёта в Америку

Место действия: агентство «FAN Entertainment»

– Господин президент, а нельзя ли у Вас занять денег? – спрашиваю я и, заискивающе улыбаясь, уточняю, – В счёт будущих побед?

– Денег? – удивлённо откидывается на спинку кресла СанХён, – Но, постой? Меньше двух недель назад я перевёл тебе двадцать восемь миллионов вон! Разве вы их не получили?

– Получили, – кивнув, подтверждаю я, – только их, как бы… уже нет, сонсен-ним…

– Что значит – нет? – не понимает тот, – Твоя семья потратила их до последней воны?!

– Видите ли, сонсен-ним, – вздохнув, начинаю объяснять я, – эти деньги получила не семья… Их получила… я.

– Как ты? Разве карточка, куда их перевели, она не твоей мамы?

– Это моя карточка, – опять вздохнув, отвечаю я, – я уговорила маму, и она сделала мне карточку…

– Как же она тебя послушала?!

– У меня есть дар убеждения, сонсен-ним. По крайней мере, на маму он действует…

– Твоя мама сделала страшную ошибку, дав тебе в руки деньги! Ну? И на что ты их в этот раз потратила?!

– Я не потратила, – говорю я, – я их – инвестировала.

– Куда? В ещё одно пальто?

– Я купила электронную валюту. Датакоинов.

Выпучив глаза, СанХён секунд пять смотрит на меня.

– А это ещё за х… штука такая? – наконец спрашивает он.

– Это электронная валюта, – отвечаю я и коротко рассказываю, проводя ликбез.

– И сколько ты её купила? – задаёт мне вопрос шеф и тут же начинает догадываться о размерах моей инвестиции, – Постой! Раз ты просишь взаймы, то значит… Ты что, всё потратила?!

Ну, не всё… ХеРин купил золотую цепочку с камушком… Маме на подарок… Предполагать, что мама сможет попасть на сервер и что-то там сделать с записями датакоинов – это наивно. Это ещё неблагодарная онни сможет как-то сделать, если напряжётся, а вот мама – это из области фантастики. Поэтому маме и дяде я купил подарки из этого, реального мира. Ну и себя не забыл, любимого. Короче, оставшиеся после всего двадцать три тысячи я вколотил в будущее, решив, что раз эти деньги легко пришли, то и потратить их нужно так же легко. Если медлить, удачный момент может быть упущен.

– Курс уж больно сейчас хорош, сонсен-ним, – объясняю я причину своей покупки, – отскочил вниз от отметки в один доллар, скоро опять начнёт расти.

– С чего ты вообще решила, что он будет расти? Кто тебе это сказал?

– Понимаете, сонсен-ним, электронная валюта – это особенная валюта, – говорю я, – если бы это были бы какие-то там акции, какого-нибудь завода, или компании – то, да. Там неизвестно, будут они расти, или нет. А датакоины – это валюта преступного мира. Ей можно анонимно расплачиваться за наркотики, оружие, торговлю людьми… Пока ещё не все это поняли, но, как только до соответствующих людей это дойдёт, коины рванут вверх…

Второй раз за пять минут шеф вытаращился на меня, проглотив язык.

– Советую Вам тоже, прикупиться, господин СанХён, – со значением в голосе предлагаю я, – скоро они будут стоить по триста долларов – минимум! Это тридцать тысяч процентов прибыли за несколько лет!

– Господин СанХён, – говорю я, видя, что тот всё ещё молчит, – я рассказала Вам об отличном способе вложения средств. Не займёте ли Вы мне тысяч пять долларов до моего возвращения из Америки? А, господин СанХён?

– А ну-ка марш отсюда! – внезапно орёт из-за своего стола СанХён, – Тебе ни воны в руки давать нельзя! Мотовка!

Ну, вот и делай людям добрые дела! Онни за датакоины чуть не прибила, и этот туда же! Чудаки. Не понимают своего счастья.

Время действия: два дня спустя

Место действия: Америка, штат Калифорния.

Машина мчит меня по широченному хайвэю. За окном солнце и … Америка! Просто в голове не укладывается – как я сюда попал?[66]66
  В роли ЮнМи – японская певица Oginome Yoko – https://youtu.be/5waDJs-5KzM


[Закрыть]

Время действия: три месяца спустя

Место действия: самолёт рейса Лос-Анжелес – Инчхон

Турбины самолёта негромко гудят, перенося тело воздушного лайнера во времени и пространстве. Не успел, как говорится, оглянуться, а три месяца пролетели, как один день. Ещё вот только, вроде чуть ли не вчера, мама и СунОк с гордостью и печалью провожали меня в аэропорту Инчхон, и вот я уже лечу обратно.

Поездка в Америку оказалась внезапно скучной. Нет, не скучной, скорее – деловой. Это слово будет более правильным при описании путешествия. По прилёту нас троих разделили и отправили в разные школы, что, собственно меня несколько удивило. Я ожидал, что нас всех будут вместе держать, но у встречающей стороны были свои представления, как оно должно быть. Скорее всего, это произошло из-за специализации каждого из нас. Мне вот танцевать нужно учиться, а кому-то петь… Короче говоря, после достаточно длинного путешествия на автомобиле по широким американским дорогам я оказался в предместьях Лос-Анжелеса, перед дверьми, на табличке рядом с которыми было написано – «Madilyn Clark Studios. Drama music dance. Studio rental classes». «Окей», – подумал я, прочитав, что было написано на табличке, – «буду танцевать что-то душераздирающе драматическое, вместе со студентами». Однако, когда я зашёл в здание и посмотрел через большое стекло в зал для занятий, то вместо студентов я увидел там кучу детишек явно совсем не студенческого возраста. Возраста – ну дай бог начальных классов средней школы. Я сначала удивился, но потом подумал, что, возможно, это «олимпийский резерв», молодёжь, среди которой есть будущие чемпионы[67]67
  https://youtu.be/WUYtT9pPRcM Здесь и далее – съёмки о поездке японской певицы Oginome Yoko в Америку. Видео – 1985 года выпуска, поэтому, рекомендую сделать экран поменьше, так как качество не шибко хорошее.


[Закрыть].

Оказалось, что я не сильно ошибся в своём предположении. Здешний «Драма-танец» тянется за балетом, а в балете, как известно, чем раньше начнёшь – тем лучше. Студенты в школе потом тоже нашлись. Причём всякие-разные. И негры, и метисы, и европейцы. И я к ним, до кучи. Несмотря на столь интернациональный коллектив, занятия проходили дружно и интересно. Наверное, оттого, что все были заняты интересным для себя делом, и делить нам, по большому счёту, было нечего. Да, кто-то танцевал лучше, кто-то хуже, но это было делом каждого, как говорится. Хочешь – стремись, хочешь – просто получай удовольствие. Америка в этом плане – не Корея, где ты должен работать и работать. А если не работаешь, если не устал – бан тебе и всеобщее осуждение.

Кроме занятий танцами и вокалом, в этой школе больше для меня ничего не было. Подозреваю, находись она в самом Лос-Анжелесе, а точнее, где-нибудь ближе к центру, в ней бы преподавали ещё какие-нибудь предметы, вроде актёрского мастерства или продюсирования. А так, считай, деревенское учебное заведение, с одним единственным направлением обучения. И окружение такое, деревенское. Домики в один-два этажа, земельные участки, на которых они стоят, короче, «Одноэтажная Америка».

Но хоть деревня-деревней, однако, учили хорошо, педагогический состав сильный. Латиносы-преподаватели – просто какие-то танцевальные монстры. И всё у них гнётся, как надо, и всё у них как надо – выпрямляется, и ещё, и красиво ко всему получается. А ты тут за ними такой, на полусогнутых, без нормальной растяжки, скачешь, пытаясь повторить, и всеми фибрами души ощущаешь свою никчёмную позорность, видя своё отражение в зеркале[68]68
  https://youtu.be/aykHRAVjj24


[Закрыть].

Зато день позора, но в пять вечера – я уже свободен. Хочешь, отдыхай. Хочешь, дальше занимайся, но, правда, за дополнительную плату. Я отдыхал и занимался. По настроению. СанХён хоть и орал и возмущался, но денег в долг дал. Не то, чтобы они уж очень были нужны, тут полный пансион, но с пустым карманом ехать не хотелось, да и вообще было просто интересно – даст или не даст? Всё-таки я его «дожал». Дал. Ну, раз субсидировал, значит, считает меня ценным сотрудником, которому можно деньги дать. А так пришлось бы дома брать, что не комильфо.

Попутешествовал немного. Побывал на побережье, посмотрел, как отчаянные люди делают серфинг в волнах Тихого океана. Показалось это дело весьма неуютным занятием. Глядя на суровые валы прибоя, подумалось мне об акулах, скрывающихся в их мутной толщине, и я решил, что это занятие не для меня. Если уж начинать, так где-нибудь в тёплой и прозрачной водичке, где видно, что никого под тобою нет, и никто не собирается ухватить тебя острыми зубами за твой беззащитный зад.

Несколько раз побывал в центре Лос-Анжелеса. Город – размерами сто на сто миль! Нифига себе, деревня! Причём, по моим впечатлениям, большая часть – «Одноэтажная Америка».

Побывал всего несколько раз потому, что поездки создавали ощущения дискомфорта. Во-первых, толпы людей, даже, кажется, больше чем в Сеуле, во-вторых… во-вторых, просто реки из автомобилей, высочайший уровень преступности. Над городом постоянно летают полицейские вертолёты, на дорогах полно полицейских машин, а на улицах – вооружённых копов. По прилёту сразу проинструктировали, что этот город – не для прогулок и если хочешь жить, то лучше вообще не гулять. Есть районы, в которые белым вообще не стоит соваться. Я, хоть и не белый, но моя нынешняя конституция и пол не предполагают подвигов а-ля БрюсЛи в трущобах Лос-Анжелеса. Поэтому, когда в свой последний приезд в центр я услышал откуда-то, с соседней улицы хлопки пистолетных выстрелов, а потом звуки полицейских сирен, то я подумал – «На кой оно мне это надо? У меня ещё полно всяких нереализованных планов. Чё я тут не видел? Пристрелят, нафиг, где-нибудь по случайке. Кому потом что докажешь?» И я постарался ограничить свои перемещения районом школы, который считался безопасный. Тем более, что смотреть в городе особо оказалось нечего. Туристам предлагается к просмотру – башни, небоскрёбы, парк граффити, чайнтаун, что мною было снаружи осмотрено, но не вызвало особого желания ознакомиться более подробно. Из более интеллектуальных достопримечательностей предлагался к просмотру Музей современного искусства. Если бы я в нём что-то понимал, то я бы – просмотрел. А так я счёл это бессмысленной тратой времени и денег. Ну и конечно, Голливуд. Нельзя побывать в Лос-Анжелесе и не посетить Голливуд. Я не стал нарушать это правило – побывал, посетил. Я не знаток всяких там студий. Снаружи павильоны выглядят, как обычные длинные сараи. В одном из них, куда водят экскурсии – декорации, фигуры актёров в полный рост. Правда, показалось мне это всё излишне бутафорским и кукольным, что совершенно не мешает им выглядеть на экране совершенно иначе. Воистину – «кино, великий обманщик!»

Больше ничего такого, особенного, на экскурсии не произошло. Хоть в рекламе и было написано, что – «на один квадратный метр приходится рекордное количество звезд кино и шоу-бизнеса» и – «Ведь именно здесь находится эпицентр мировой киноиндустрии», никаких звёзд я не встретил и никакой продюсер не выскочил на меня с предложением главной роли в новом мировом блокбастере. Может, не сезон? Актёры с продюсерами разлетелись в более тёплые и менее вонючие места, чем Лос-Анжелес? Возможно. А возможно, что нас тупо не подпустили к съёмочным площадкам, чтобы мы там чего не покрали, нафоткав на свои телефоны лишнего.

Короче, потратив четыре дня и осмотрев практически все достопримечательности, я занялся самообразованием. Добыл бесплатные курсы для начинающего продюсера, для начинающего актёра и начал их потихоньку изучать. Дописал, наконец, «Волшебник Изумрудного города», отправил онни. Издали, по новостям, следил за происходящим в Корее.

Из интересного, что там происходило, – ещё с месяц продолжался скандал с ЦыЮн. Интересно было потому, что я слышал про упоротость корейских фанатов, которые затравливают кумиров до состояния их полного исчезновения. А тут появилось время и возможность – понаблюдать за непосредственно процессом. Понаблюдал. Писали, писали, всякую чушь писали, писали, дело дошло уже до того, что на одном из выступлений «HotIce», когда участницы общались со сцены с поклонниками, и настала очередь говорить ЦыЮн, из зала самым наглым образом начали орать какие-то парни – «Нет, молчи! Не говори ничего! Не говори!» Услышав эти вопли, ЦыЮн растерялась, а потом, видимо не желая, чтобы её слова были затопаны и захлопаны, отдала микрофон другой девочке, сказав – пусть лучше скажет она. Было бы понятно, если бы это был Китай, и в зале бы сидели – китайцы. Но ведь это Корея и корейцы! Им-то чего жмёт, как говорится? Похоже, молва не преувеличивала. Действительно, корейские фанаты – больные на всю голову. Скандал с ЦыЮн вспухал и вспухал, пока, наконец, не вмешались официальные лица из Китая. Просто взяли и запретили в сети ссылки на эту тему, сделав «китайское предупреждение», и скандал волшебным образом утих. Просто раз, два, три – и все спят! Как ничего и не было. Вот так вот. Понятно, кто тут сила.

Клип СыХон, с месяц мужественно сползал с верхушек корейских чартов, пока, наконец, в агентстве не обрезали ему «страховку их ресурса», видимо, решив, что хватит ему деньги сосать. После чего композиция ухнула в пропасть, где и сгинула с концами. Причём, ни в Японии, ни в Европе, её даже не заметили. Ничто. Пустое место. Говорил я этим идиотам… Но в своём отечестве, как известно, пророков нет.

Ещё в «FAN Entertainment» в «нормальный» Новый год случился комбэк «Короны». По мне так – песня как песня. Ни хуже и не лучше их остальных. Вполне себе композиция к празднику. Но поклонники вдруг взяли и решили, что группа не оправдала их надежд. Не знаю, чего они там ждали, такого невероятного, что их не удовлетворили, но случилось так. Может, виной тому стал их предыдущий, не совсем удачный сезон, может, это волна неудачи от СыХона докатилась. Одно агентство, как-никак. Короче, про «Корону» стали писать, что они не оправдали надежд, опустили планку, разбили уровень и вообще, двадцатитрехлетним старушкам пора на покой. На сцене нужно что-то более молодое и более талантливое, чем эти неудачницы.

Одним словом, начало и конец года для президента СанХёна со своими – не задались, зато Ли ХеРин внезапно для всех пыхнула как взорвавшаяся звезда. Как она пилит скрипку на фоне бушующего моря – показывают уже даже здесь. Похоже, у девчонки появились шансы на попадание в Billboard. Почему бы и нет? Это же – классика, а не кое-то там, тили-тили, трали-вали. Классика – она вечна, даже если написана в другом мире.

Ещё было из интересного, правда, уже в Америке – сходил в гости. Преподавательница танцев пригласила на уик-энд к себе домой. Барбекю и посмотреть, как живут простые американцы. Мне, кореянке, это должно быть интересно, сказала она. Отказываться не стал. Поехал. Хозяйка водила, показывала дом, а потом мы вышли во двор, где её муж готовил всё для барбекю. И вот мне один момент резанул глаз. Двери в доме – стеклянные, вокруг дома – лужайка, без всяких заборов. Я бы чувствовал себя неуютно, в таком доме, когда под боком такой опасный город. Ведь кого угодно принести может. Я и спросил, почему у них нет забора? Мужик, которому я задал вопрос, удивился, но ответил. «Заборы создают слепые зоны», – сказал он, – «не видно, куда стрелять». Получив ответ, удивился уже я. «Стрелять?» – переспросил я, – «В смысле – стрелять?» Мужик поняв, что я ни бельмеса в вопросе, обрадовался, бросил возиться с мясом и потащил меня в дом показывать свою коллекцию самообороны. У него там целый арсенал оказался! Несколько гладкостволов, пистолеты и два автомата, один из которых сильно смахивал на «калаш», плюс гора патронов. Я попросил его посмотреть «калаш», раз пошла такая пьянка. Пока я мне показывали, как он разбирается-собирается, я узнал о старинных местных обычаях. Короче говоря, с дорожек лучше не сходить. Никогда. Просто пристрелят. И ничего за это стрелку не будет. Не, конечно, если наймут адвоката и докажут злой умысел стрелявшего, то да, посадят. Но если это латинос или негр, никто суетиться даже не станет. «Убит, при покушении на частную собственность гражданина …» – вот такая эпитафия всем внезапно свернувшим с дорожки. Поэтому заборов тут и нет. И двери стеклянные…

Разбирая и собирая автомат, который действительно, оказался «русским», спросил у хозяина, что он думает о России? На что получил от него ответ, что русские делают хорошее оружие, но он надеется, что президент и конгресс сделают всё, чтобы они больше никогда не могли делать ракеты. Как говорится – без комментариев.

Обидевшись за Россию, взялся вести себя как Штирлиц – добывать информацию. Занялся расспросами. Под барбекю и пиво, правда, для себя совсем чуть-чуть, потом, уже в другие дни, – без барбекю и пива. В общем, сформировал об Америке на основе разговоров следующее мнение:

Америка – страна потребителя. Успех человека меряется его домом/машиной/вторым домом/часами и т. п. Да, очень часто (даже скорее, как правило) люди забираются в долги, чтобы всю эту движимость и недвижимость осилить. Машина? Зачем покупать – через два-три года выйдет новая модель, и ты уже будешь ездить на старье. Все машины берут через лизинг. С тем чтобы два года поездить, сдать, и пересесть на что-то новое. Причем месячная стоимость такого удовольствия где-то в два раза дешевле, чем, если покупать в долг. Например, можно кататься на новом мерине GLC за где-то $450 в месяц на протяжении трех лет, потом у тебя его обратно заберут.

Финансовая система страны построена так, что быть в долгах – и далеко не всегда это является проигрышным вариантом.

Большая часть того, что в России называется коррупцией, в Америке уже давно узаконено и является частью быта. Когда у нас частный предприниматель финансирует политического деятеля, дарит ему подарки, оплачивает пиар, помогает с избирательной кампанией, а в благодарность за это политик решает всякие вопросы собственности или проталкивает выгодные законопроекты, это называется нехорошими словами. У американцев это называется лоббирование, «campaign finance», «super PACs» и т. д. Все полностью в рамках закона. Также, на политических деятелей не распространяются законы об обмене инсайдерской информацией и всякие подобные финансовые штучки. Здесь этот вопрос решён раз и навсегда к удовольствию власть имущих. Поэтому, когда американские представители говорят о коррупции в других странах, совершенно непонятно, что они под этим подразумевают. Может, негодуют от того, что им ничего не досталось?

Америка – страна брэнда. И это распространяется не только на этикетку внутри пиджака или на якорь на часовом циферблате. Это также – где отучился? где работаешь? в какой частной школе учатся твои дети? какой колледж закончили твои родители? С одной стороны, народ нередко залезает в долги и для достижения подобных рубежей. С другой стороны, это и понятно, учитывая, насколько расслоено общество. Закончивший Гарвард, скорее всего не возьмет на работу человека, который не закончил Гарвард. Ну, или на худой конец, Стэнфорд или Принцтон. Категория не та. ПОРОДА не та. И вот для приобретения надлежащей ПОРОДЫ, может, и стоит проставиться. Так как отучиться в нужном месте является, пожалуй, последним уцелевшим элементом социальной мобильности – то, что раньше называлось American Dream, а сейчас упирается в количество долларов на счету семьи. Те редкие экземпляры, которым удается-таки проделать скачок из грязи да в князи, следуют примерно по одному и тому же маршруту: 1) попасть в элитный вуз по программе для бедных; 2) переспать с дочерью миллионера, желательно так, чтоб забеременела; 3) под венец; 4) подняться по жизни за счет связей тестя, ну и иногда за счет связей обретенных в универе. В общем, Корейцы передрали со всяческим старанием шаблон американской жизни.

В Америке всем абсолютно насрать на остальной мир. В среднем все знания на уровне Голливуда. От этого и разговоры про Корею начинаются всегда примерно одинаково: «О, ты из Кореи? Знаю. Рамён, соджу, катана (хотя катана – это Япония). А правда, что у вас все мужчины в шапочках из сетки ходят? А ты ела собаку?» Но с другой стороны, если подумать, то кому тут нужна эта осведомленность? Это ведь не Европа, где пять минут проехал – и уже в другой стране, и где границы менялись по десять раз каждые сто лет. Страна достаточно большая. С двух сторон – океан. На севере Канада – там белые медведи по улицам ходят. На юге Мексика – постоянный источник дешевой рабочей силы. И все. На эту страну никто никогда не нападал. Границы этой страны никто, кроме самих Американцев, никогда не оспаривал. Любая военная угроза должна сначала преодолеть несколько тысяч километров, чтобы стать актуальной. Так что зачем тратить мозговые клетки на тонкости внешней политики? Особенно если по телевизору баскетбол, бейсбол или американский футбол. На остальной мир нет времени. Для этого есть президент, Пентагон, «морские котики»… в общем, ясно.

В Америке все очень дешево. Реально дешево. Дешевле, чем практически везде, я не поленился, сравнил в интернете. Да, стоимость жилья и питания ниже во многих африканских и латиноамериканских странах. Но все тряпки и бытовуха тут дешевле, чем везде. Поэтому сюда ломится Китай, Россия, Бразилия, Европа, да и вообще все, кому не лень на шопинг – покупать то же самое, что можно купить у себя дома, но на 50–80 % дешевле. Почему так? У нас, в России, все на нефти держится, а у них – на потреблении готовой продукции. Это 70–75 % от экономики страны. И кстати, тут абсолютно никто не стыдится искать, где купить подешевле, этим, наоборот, гордятся. Неоднократно присутствовал в разговорах с местными, в которых мне в деталях объясняли, что вот если пойти на такой-то сайт, да еще вбить специальный код, да еще расплатиться подарочной картой купленной по скидке, то можно сэкономить 10–15 % от стоимости того же товара в ближайшем магазине. И народу не лень этим заниматься! Постоянные поиски распродаж, а потом схватки на них за товар[69]69
  https://www.youtube.com/watch?v=xn4-FY5a_2A


[Закрыть]. И так – каждый год. Это – американская культура.

Но раз всё так безрадостно, то почему же, при всем при этом, до сих пор народ сюда прёт неистощимым потоком? Сформировав своё представление о жизни в Америке, я задумался над этим вопросом.

Мне кажется, что человек, как правило, в первую очередь заинтересован в том, чтоб его заднице сиделось помягче. Америка же позволяет человеку с определенным складом ума сюда приехать, занять деньги на обучение и познакомиться с элитой. Побухав пару-тройку лет, войти в доверие к кому надо, за счёт этого – получить неплохую работу. Построив, таким образом, кредитную историю, занять под неё денег, чтобы обеспечить себе жизнь миллионера, при этом внося всего 10–20 процентов своих, кровных. И при этом плевать на политику, на мировые новости, на курс валют и т. д… Короче, жить, как у Христа за пазухой. Поэтому тут все так держатся за свои рабочие места и вкалывают, как нигде в цивилизованном мире, чтобы создать себе эту самую кредитную историю. Формула – «работай до гроба», работает в первую очередь потому, что люди сами этого хотят. И так живет большая часть населения. Да, есть прослойка, которая не работает и живет на гособеспечении. Но, во-первых – этот процент намного меньше, чем многие хотели бы верить, и во-вторых – жизнь на гособеспечении в целом ряду европейских стран на порядок лучше.

А что касается личных отношений – везде есть хорошие люди и есть гандоны. Есть жадные и есть щедрые. На разговоры насчет того, считают ли в Америке, сколько минут человек моется в душе или нет – можно ответить по-разному. Некоторые считают. А некоторые – нет. Как сказал бы о них Воланд – «Люди, как люди. Только денежный вопрос их сильно испортил».

… Наконец бортпроводник забирает у меня поднос с остатками после еды. Ну, всё, можно теперь ещё поспать. А то одиннадцать часов в воздухе – это серьёзное испытание для организма. Как бы не ослабеть, за время пути… Тренировался в Америке спать по пятнадцать минут, уж очень захотелось научиться. Есть позитивные результаты. Вот сейчас ещё потренируюсь, только до конца полёта. Проснусь – и уже дома… Раз, два три, четыре, пять…

Проваливаюсь в сон…

…

Золотые песчинки танцуют, кружа вокруг меня в своём, понятном только им, танце. Я – среди них. Постепенно, песчинки перестают сторониться меня, разлетаясь в стороны при моём приближении. Проходит ещё немного времени, и мы начинаем двигаться обоюдно-синхронно, единым целым. В момент, когда это случается, я испытываю острое чувство удовольствия, сменяющееся ощущением наслаждения и восхищения от происходящего. Так длится некоторое время. Потом, завершая одно из движений, я подпрыгиваю, желая взлететь из-за переполняющего меня восторга. Но полёт не получается. На несколько мгновений я зависаю после прыжка в воздухе, а потом неспешно начинаю двигаться вниз.

БАБАМ! Неожиданно подскочив верх, пол бьёт меня по ногам снизу. Золотые песчинки, как стая испуганных мальков, прыскают во все стороны. В уши вместо прекрасной музыки врывается какой-то рев, и женский голос произносит: «… произвёл посадку в аэропорту Инчхон. Просим вас не вставать со своих мест и не отстёгивать привязные ремни до полной остановки самолёта…»

Прилетели! – соображаю я, открыв глаза и видя вокруг себя салон самолёта, – Вот чёрт!

Трясясь в кресле, вижу в иллюминаторе внизу пролетающую под крылом землю, остро сожалея о прерванном сне. Такие цветные сны, с такими ощущениями бывают в жизни совсем не часто, чтобы их вот как вот грубо прерывать. Эх, ну на полчаса бы попозже, с этой посадкой! Наверняка там дальше ещё интереснее было! Чёрт!

В этот момент самолёт последний раз взвывает турбинами и сбрасывает скорость. Тряска прекращается, неспешно катимся по полосе под бубнящий в динамиках голос бортпроводницы. Ощущаю в теле странную энергию, которая тянет меня встать и потанцевать. Что за ерунда творится?

С трудом дождавшись момента остановки самолёта и открытия дверей, вскакиваю с кресла и чуть ли не самым первым выскакиваю на прислонённый трап. Вижу сверху внизу, на лётном поле, два больших автобуса, ждущих пассажиров, с раскрытыми раздвижными стеклянными дверями. То, что нужно! Стремительно сбегаю по трапу вниз и останавливаюсь перед одной из половинок, отражающей в себе всё, что в неё попадает. Не зеркало, но видно же!

Кладу на асфальт сумку и выпрямляюсь, смотря в своё отражение. И-раз-два три, поворот! Четыре, пять, правая рука! Шесть, семь, восемь – прогиб! Вау! Как легко получается! Словно, какая-та преграда спала! Как тогда, с руками! И ещё раз! Раз-два-три!

…

На верхнюю площадку самолётного трапа выходят две пожилые кореянки. Одна из них замечает самозабвенно танцующую у автобуса ЮнМи.

– Ты только посмотри, ЧоХва, – говорит она, показывая рукой, куда смотреть, – девочка танцует у автобуса. Зачем она это делает?

ЧоХва притормаживает и старчески щурясь, смотрит в указанном направлении.

– Наверное, бедняжка так скучала по родине, что, ступив на родную землю, пустилась в пляс, – делает она предположение, – будь я помоложе, я бы тоже танцевала вместе с ней. Перелёт был таким долгим, что я уже начала бояться, что мы застряли в небе…

Старушки начинают осторожно спускаться по трапу, изредка бросая взгляды на по-прежнему танцующую ЮнМи.

(Несколько позже)

Зал аэропорта Инчхон. Выход для прибывших пассажиров. У выхода стоят СунОк и мама, ожидая ЮнМи. Появляется ЮнМи со спортивной сумкой через плечо. Сделав пару шагов в зал, она, увидев родных, останавливается и машет им рукою.

– Мама! Онни! – радостно улыбаясь, кричит она, – Я тут!

У СунОк, повернувшей голову на возглас, буквально отпадает челюсть.

– ЮнМиии-и? – не веря своим глазам, секунду спустя издаёт она не верящий визг.

…

(Несколько позже, «картина маслом»)

СунОк, насколько у неё это, получается, охватывает своими ногами ноги прижатой к себе ЮнМи. Обеими руками она схватила свою тонсен за голову и силится развернуть её к свету, чтобы лучше видеть. Тонсен, что есть сил, упирается, пытаясь отпихнуть от себя явно сбрендившую сестру.

– Сдурелааа-а? – шипит ЮнМи, пытаясь вырваться.

– Да стой ты! – приказывает ей СунОк, – Дай посмотреть!

– СунОк, немедленно прекрати! – шипит уже мама на старшую дочь, – Ты что, с ума сошла? Люди кругом!

– Ма! – поворачивает к ней голову СунОк, немного ослабив хватку, – У неё – двойное веко! Ты видела?!

– Немедленно отпусти сестру! – приказывает ей в ответ мать, – Люди на вас смотрят!

Бросив взгляд в сторону, СунОк с сожалением выпускает ЮнМи. Та, получив свободу, отскакивает в сторону.

– Сбрендила?! – сердито спрашивает ЮнМи, поправляя на себе одежду.

– Тебе же сказали – никакой «пластики», пока не вырастешь! А ты – «глаза сделала»! Навредить себе хочешь?

– Ничего я не делала! – всё так же сердито отвечает ЮнМи.

– Нда? А складки на веках тогда откуда?

– Откуда я знаю?! – огрызётся ЮнМи, – Сами появились!

(Несколько позже, туалет в аэропорту Инчхон)

Поочерёдно оттягиваю у себя на глазах веки, разглядываю себя в зеркале. Ух ты, действительно, складка появилась. Когда успела? Вроде бы, раньше не замечал… А вот СунОк – сразу засекла! Что значит, настоящая девчонка! Пф… Ладно. Похоже, обещание богини сбываются. Я становлюсь всё страньше и страньше, как говорила Алиса. Но зато можно теперь сэкономить на операции на веках, не нужно ложиться под нож хирурга…

^{Второе веко в исполнении пластического хирурга}

Тоже, как-никак, вторжение в организм! Стоп! А то, что мне лифчик последнее время жмёт? Это что, у меня сиськи, что ли выросли?! А-ааа!

Время действия: вечер

Место действия: дом мамы ЮнМи

Перед телевизором в большой комнате перед праздничным столом сидят на полу мама и СунОк, ужинают. ЮнМи отлучилась в туалет.

– Я тоже поеду в Америку, – качая головой, делится СунОк планами с матерью, держа в левой руке небольшую чашке с едой и энергично закидывая из неё палочками себе в рот, – тоже буду питаться одним мясом, как ЮнМи! Тоже похорошею, как она!

– Ох, – вздыхает в ответ мама, – как бы чего плохого не вышло…

– Ма-а. Ты о чём? – вопросительно смотрит на маму дочь, остановив палочки над чашкой.

– Не привыкла я к такому, дочка, – качая головой, отвечает ей мама, – больно всё хорошо. Юна и в Америку съездила и, как доктор обещал, становится всё краше и краше… Но тревожно мне что-то. Не случилось бы чего…

– Да ладно! – легкомысленно пожимает плечами СунОк, вновь пуская в дело палочки, – Не надо пугаться удачи. Нужно ей радоваться! Тогда она снова придёт. Всё будет хорошо, мамочка…