Текст книги "Трени-ян (с иллюстрациями) (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 39 страниц)

– … Имеет невероятный результат по дисциплине, – продолжаю я, чувствуя, что просыпаюсь и меня, похоже, потихоньку начинает «нести», – результат, которого ещё никто не добивался в этой школе. По крайней мере, так говорит её уважаемый директор…

Что ещё сказать-то? Не сертификатами же хвастаться?

– А какие у неё отношения с одноклассниками? – интересуется репортёр, – Много ли у неё друзей?

Пфф… Один. И тот – она сама. Точнее, я сам. Как ответить? И в этот момент я вижу идущего в школу СынРи, озадаченно косящего в нашу сторону.

– СынРи-оппа! – радостно ору я, подпрыгивая на месте, и машу поднятой правой рукой, – Иди скорее сюда! Тут репортаж снимают! Нужна твоя помощь!

СынРи неуверенно, приглядываясь и поэтому, раз запнувшись, подходит.

– Вот! – говорю я репортёру, делая рукою жест Владимира Ильича Ленина и указывая на подошедшего парня, – Это господин Пак СынРи! Он её очень хорошо знает ЮнМи и может многое о ней рассказать! Они вместе играли, и однажды он сказал, что никогда её не забудет. Расспросите его, это интересно!

– СынРи, – обращаюсь я уже к «другу», – тут снимают репортаж о ЮнМи. Расскажи о ней что-нибудь хорошее. Я думаю – ты сможешь. А мне пора бежать. До свидания, господин репортёр! Удачных вам репортажей!

– Всего доброго, – говорит мне вслед репортёр.

– Э… А… – произносит СынРи и остаётся стоять с открытым ртом, смотря, похоже на мою причёску.

– Чао! – машу я ему уже издали рукой.

…

– Вы играли в одном оркестре с ЮнМи? – суётся репортёр к остолбенелому СынРи, намереваясь начать разговор.

– Так это и была – ЮнМи! – отмерев, негодующе вопит тот, – Аджосси, вы что, не знаете того, у кого пришли брать интервью?!

– У ЮнМи – тёмные волосы, – озадачено отвечает репортёр.

– Она покрасилась! И опять издевается!

– Издевается? Опять? – очень заинтересованно пододвигается к СынРи репортёр.

Время действия: чуть позже

Место действия: школа Кирин, кабинет директора

– Возле школы замечены репортёры, господин директор, – со значением в голосе произносит ДонХё.

– Никаких интервью! – мгновенно реагирует директор, «хребтом почувствовав» неприятности.

– Они расспрашивают учеников о ЮнМи, – бесстрастно сообщает ДонХё.

– О-о, – стонет директор, ложась грудью на стол, – я так и знал! И что теперь делать?! Какое они имеют право, эти журналисты, что-то разнюхивать о школе?

– Это их работа, – лаконично отвечает ДонХё, – они имеют право задавать вопросы.

– Прогоните их, ДонХё! Скажите, что они не имеют право собирать информацию о несовершеннолетних! А именно этим они сейчас и занимаются!

– Хорошо, господин директор, будет сделано!

– И это, ДонХё… Может, нам стоит начать делать ремонт в «карцере»? Пока ЮнМи нет?

– Господин директор, но тогда школа лишится мощного педагогического инструмента.

– Да, да… ДонХё, ты прав. Нельзя лишать школу этого… Но, как всё неудачно складывается! Я это СанХёну припомню! Так меня подставить!

(немного позже)

– Господин директор, – докладывает ДонХё, – ваше задание выполнено! Я переговорил со старшим съёмочной группы и предупредил его, что школа подаст на них в суд, если репортаж выйдет в эфир. Подадим за нарушение приватности и разглашение частной информации несовершеннолетней.

– Отлично, отлично, ДонХё! И что он вам ответил?

– Сказал, что пускать или не пускать репортаж в эфир будет его руководство. Но он передаст ему наше предупреждение.

– Мм-м, ладно, хоть так. Будем надеяться, что его руководство – здравомыслящие люди. Спасибо, ДонХё.

– Пожалуйста, господин директор.

Время действия: этот же день, около полудня

Место действия: агентство «FAN Entertainment»

– Что это? – изумлённо произносит СанХён, глядя на причёску ЮнМи, – Почему ты такая?

– Здравствуйте господин президент, – кланяясь, здоровается ЮнМи и объясняет, – я решила оставить этот цвет. Мне кажется, так лучше.

– Перекрасить, – делает в её сторону жест рукою СанХён, – немедленно!

ЮнМи делает недовольную гримасу.

– У тебя, что, в контракте написано? – увидев это, грозно спрашивает президент, – По поводу самовольного изменения внешнего облика?

– Контракт ещё не подписан, – отвечает ЮнМи, – мама поставила свои подписи и я его принесла, но вы его ещё не подписали. Поэтому, он пока не действует, сонсен-ними я могу делать со своею головой, всё, что хочу.

Президент, онемев, смотрит на «говорящую трени, имеющую своё мнение».

– Я вчера спрашивала у вас разрешение, – примиряюще говорит ЮнМи, поняв, что это молчание – неспроста, – просто уже было поздно перекрашиваться обратно, я устала и мне кажется, что так тоже, здорово. Решила вам показать. Вам нравится?

– Пфф… – выдыхает СанХён и орёт, – ЁнЭ! Где эта ЁнЭ?! Ну-ка пусть идёт сюда!

Время действия: этот же день, позже

Место действия: агентство «FAN Entertainment», помещение звукооператора

Мда-а, надо что-то делать с этим… Музыки много, а фильма, действительно, мало… Вчера, в воскресение я думал, что всё получится уместить, но приходится посмотреть правде в глаза. Последняя, присланная мною мелодия, лишняя… Либо, «резать» первые две композиции. Но режиссёр уже успел «намонтировать себе красоту» и перемонтировать её напрочь отказывается. Но там действительно, хорошо вышло, лучше не трогать. В принципе, фильм уже процентов на семьдесят– восемьдесят готов, остаюсь я, со своими воспоминаниями и… И всё. Меня мало. Это по указанию СанХёна. Он объяснил своё решение возможными нападками хейтеров в дальнейшем, когда я стану айдолом. Чтобы не говорили, что фильм памяти стал моей рекламой. Ну, в принципе, разумно. Пусть всё будет парням. У меня ещё будет заработать себе немножко славы, а у них – это их последний выход на сцену. Поэтому, я не стал «возбухать» по поводу сценария, в котором было всё не так, как было. Бог с ним. Пусть парни будут талантливы, трудолюбивы, а меня – чуть ли не в канаве нашли, и мне «ацки» повезло, что они меня заметили. Пусть. Может и про меня что-нибудь тоже, такое же хорошее снимут. Потом. Посмертно…

А композицию придётся отнести СанХёну, попросить, чтобы продал кому-нибудь в кино. Вещь хорошая, мелодия из фильма «Профессионал» с Жан Полем Бельмондо. Не знаю, насколько она «корейская» и найдётся ли кто из местных, кто захочет использовать её в своём фильме, или сериале. Посмотрим. А в этот фильм она, увы, не помещается. Помню, как-то смотрел передачу об известном режиссёре. Его как-то спросили, сразу после завершения съёмок фильма, ставшего потом шедевром, – «когда же лента выйдет на экран? Что он так долго делает с отснятым материалом?». «Режу и плачу», – ответил великий, – «плачу и режу».

Как-то так, да. Появилось понимание, что это такое – «резать» своё. Хотя оно даже не моё, я так, только чуть-чуть подержался, а уже жалко, блин! А что чувствуют при этом настоящие авторы? Нда-а, странно устроена жизнь. Пока на своей шкуре не попробуешь, истинную цену не узнаешь…

Причём жизнь устроена ещё и несправедливо. Башку покрасил себе я, а «люлей» за это, получила ЁнЭ. Что-то вот как-то вот, не везёт моим начальницам. Помню, секретарил тогда, тоже, моя сонбе за меня получала. Теперь ЁнЭ, вот, получает… Но что тут поделаешь? Я – ценная штука, меня обижать пока нельзя. Сегодня с утра подвели итоги недельной ротации композиций «Growl» и «Sorry, Sorry». Во всех ключевых чартах – «all-kills»,причём, стабильно первое и второе место. В паре top взяли. То есть это даже не просто «all-kills» вышел, а «double all-kills» получился. СанХён когда мне это сообщил, имел вид несколько озадаченный. Видно, никак не ожидал такого результата. Как ещё оказалось, в истории к-попа, это первый случай «double all-kills» одномоментно исполненных композиций. По этому поводу в «FAN Entertainment» начали рвать на себе трусы и тельняшки на праздничные флаги, готовятся отмечать, так, чтоб чертям в аду стало жарко. Собираются устроить в ближайшее время банкет с виновниками торжества – «Stars JUNIOR», после того, как тех наградят за их «эпический подвиг». Но мне шеф сказал, что ходить мне на этот праздник – не нужно. Алкоголь, подпитые мужчины, то, да сё, в общем, не место для несовершеннолетней девочки. И награждать меня никто не будет. Я останусь безызвестным героем. Оказывается, не принято в Корее награждать композиторов как артистов. Артисты могут хоть каждую неделю призов каких-нибудь получать, да и по нескольку штук за день. А вот композиторы – нет. Раз в год им какой-то там конкурс и всё, привет! Трудись негр дальше. Понятно теперь почему, когда я изучал списки в «SM Entertainment» композиторы были в нём на самом последнем месте. Всем хочется если не славы, то хотя бы широкой известности, а тут – «никто не узнает, где могилка твоя!». Ещё и CD-диск принеси, как баночку с анализами…

Но, не всё так плохо. Шеф посмотрел в мои, полные ожидания, глаза, и премировал денежной суммой в размере пятисот баксов. Не, я не просил, не намекал. Просто смотрел и ждал, думая – «но хоть на мороженное дать-то должен?!». Дал. Не много, но с программистом расплатиться хватит.

– Ну что? – спрашивает меня звукооператор, – Что надумала?

– Да, сонбе, вы правы, – отвечаю я, – слишком много музыки я написала.

– То-то, – довольно говорит он, – а кричала, спорила.

Со звукорежиссёром-сонбе отношения у меня вроде бы наладились. Я ему презентовал бутылочку. Нет, не коньяка, а купленного мамой по её же совету – «золотистого соджу» сделанного по какому-то особому рецепту. Коньяк, это уровень директоров и владельцев компаний, как объяснила мне она. Звукооператор и соджу нормально попьёт. Ну, да. Как то я об этом не подумал. Вдруг да понадобится СанХёну бутылку поставить? Шо ж он подумает, что он и звукооператор для меня – одного поля ягоды? Нет, так нельзя. Нужно соблюдать табель о рангах, тогда счастье в делах и наступит.

Уж не знаю, на чём настаивали это соджу, чтобы оно стало «золотистым». После личинок в зоопарке, которые хрумкали так, что только треск стоял, ожидать можно чего угодно. Лучше об этом не думать. Человек презентом доволен? Доволен! Чего ещё надо?

Я вздыхаю, смотря на звукооператора.

– Будем делать, как вы предлагали, сонбе, – говорю я.

Время действия: среда, раннее утро

Место действия: студия звукозаписи

ЁнЭ смотрит через стекло на поющую в микрофон ЮнМи. Звука не слышно и ЮнМи выглядит несколько забавно.

«Не такая уж она и хулиганка» – думает она, переводя взгляд на большую и красивую коробку дорогих шоколадных конфет, которую держит в руках, – «подарила, поблагодарила за заботу, извинилась за то, что у меня из-за неё проблемы от начальства. Приятно… Приятно, когда тебя благодарят за труд, даже если ты ещё просто стажёр…»

ЁнЭ переводит взгляд с коробки конфет опять на ЮнМи. Задумчиво смотрит.

«Она сказала», – вспоминает она, – «что никогда не будет как все. И поэтому, недовольства начальства будет ещё много, пока она не станет звездой. Звездой, ха! А может, она действительно ею станет? Придумывает такую красивую музыку… Стихи пишет на разных языках… Вот сейчас записывает песню на французском. Может, то, что она такая… шебутная, – это проявление таланта? Может же такое быть? Эх, как было бы здорово стать стаффом у звезды! Только, наверняка меня тогда кем-нибудь заменят… Тем, кто лучше».

ЁнЭ наклоняет голову, неспешно проводит по глянцевой поверхности коробки указательным пальцем и печально вздыхает.

Время действия: понедельник

Место действия: школа Кирин, класс ЮнМи. За одной из парт, с хмурым видом сидит ЮнМи. Похоже, начало учебной недели её не радует.

– Так, – говорит учитель, стоя возле стола со сложенной на нём тремя стопками тетрадей, – все сдали свои «эмоциональные журналы»?

– Все-е… – дружно тянет класс.

– Хорошо, – говорит он и удивлённо спрашивает, – а это что такое?

Учитель берёт сверху одну из тетрадей, привлекшей его внимание и озадаченно крутит её в руках. Все тетради – не тоненькие, но на их фоне, та, которую он держит в руках, выглядит каким-то монстром. Раза в два больше товарок, со скручивающимися внутрь листами, она отдалённо напоминает мохнатую тряпку для швабры, с большущим числом отдельных верёвочек-хвостиков.

Учитель недоумённо рассматривает это нечто, потом смотрит на титульный лист.

– ЮнМи! – говорит он, – Это твоя тетрадь?

– Да, сонсен-ним, – выползая из-за парты и становясь рядом с нею на ноги, отвечает ЮнМи.

– А что… с ней такое?

– Она… падала, – на мгновение задумавшись, отвечает ЮнМи.

– Куда? – не понимает учитель.

– Повсюду, – отвечает ЮнМи, – там, сям. Везде. Очень неустойчивая тетрадь, господин учитель.

В классе смеются, а учитель неодобрительно качает головой.

– Ты же девочка, ЮнМи, – говорит он, – твои вещи должны быть аккуратными и в полном порядке. А их, в руки… Взять страшно.

Ещё раз неодобрительно покачав головою, учитель открывает тетрадь и заглядывает внутрь.

– А это ещё что такое?! – изумляется он, – Что это за вклейки? Какой-то «генератор бреда»?!

Учитель поднимает голову и вопросительно смотрит на ЮнМи.

– Где?! – удивляется ЮнМи,

– Вот тут, на приклеенном листе бумаги, с краю, написано – «генератор бреда».

– Да? – опять удивляется ЮнМи, – Я же вроде бы всё – отрезала…

– Раз ты так говоришь, то значит, ты знаешь, что это такое, – разумно строя цепочку умозаключений, говорит учитель, – рассказывай.

– «Генератор бреда» – это программа, которая описывает эмоциональное состояние пользователя, – вздохнув и немного помявшись пред рассказом, отвечает ЮнМи и начинает объяснять, – задавая ключевые слова, можно получить из них последовательность, описывающие эмоции так, как вам нужно. Это очень экономит время, сонсен-ним.

– И остаётся только вклеить листы распечатанные листы, – понимающе кивает учитель, – Посмотри, у тебя из-за клея, все листы скукожились. Разве я не говорил, что журнал нужно заполнять собственноручно?!

– Не говорили, – отрицательно мотая головой, отвечает ЮнМи, – сказали, что заполнять. А как – не уточняли.

– Разве это не подразумевалось само собой?

– Простите, учитель, значит, я не поняла.

– Как тебе вообще в голову пришло сделать такое?

– Это всё из-за проблемы выбора, сонсен-ним. Я выбирала между – быть спящим зомби на вашем занятии после заполнения до середины ночи этого журнала, или, – быть внимательным и прилежным учеником. Я выбрала второе. Напечатала на принтере и наклеила. Потребовалось всего десять минут для описания недельных эмоциональных переживаний. Зато я выспалась и присутствую на вашем занятии не просто как тело.

Уу-у… – озадаченно переглядываясь, гудит класс.

– Поразительно, – говорит учитель, так и сяк крутя в руках тетрадь, – мне даже в голову не могло… такое прийти! ЮнМи, я впредь запрещаю тебе что-то клеить. Журнал нужно заполнять от руки!

– Да, учитель, – покорно соглашается ЮнМи, – я поняла. Я так и хотела сделать, переписать. Просто не успела. Съёмки затянулись.

Класс мгновенно замолкает, насторожив уши.

– Какие съёмки? – спрашивает учитель.

– Я участвовала в съёмках фильма, – поняв, что сболтнула лишнего, говорит ЮнМи, всё же объясняя, – всю неделю. Я не могу говорить, что именно снимали, простите, учитель. Вот выйдет фильм, тогда.

– Ладно, – посмотрев на ученицу долгим взглядом, говорит учитель, приняв решение, – принимаю твою работу. Но, потом переделаешь. Оформишь по правилам.

– Спасибо, сонсен-ним! – низко кланяется ЮнМи, наверное, для того, чтобы спрятать своё лицо.

(перемена. Отойдя к окну, ЮнМи разговаривает по телефону)

(ЮнМи) – ЁнЭ-сонбе, добрый день. Мне нужна ваша помощь.

(ЁнЭ) – Здравствуй, ЮнМи! Что случилось?

(ЮнМи) – Две проблемы. Первая – меня опять хотят отправить шефствовать в детский дом. Вы можете что-то с этим сделать?

(ЁнЭ) – Что я могу с этим сделать?

(ЮнМи) – Пфф, сонбе… Позвоните в школу и скажите, что нужно срочно требуется перезапись музыкального файла.

(ЁнЭ) – Что, правда?

(ЮнМи) – Да! Нужно перезаписать! Я только сейчас поняла, что я там накосячила.

(ЁнЭ) – Что ты сделала?

(ЮнМи) – Ошиблась! ЁнЭ, звоните директору, пусть они завтра меня срочно отпускают!

(ЁнЭ) – Ну, я не знаю…

(ЮнМи) – Что вы не знаете, сонбе? То, что президент СанХён очень огорчится, если всё будет сделано с ошибками? Нужно срочно исправлять, пока не поздно! А то я буду завтра нюхать запах детских какашек, а послезавтра, президент СанХён нас с вами выгонит!

(ЁнЭ) – Пфф, я поняла. Я попытаюсь это сделать.

(ЮнМи) – Отлично, сонбе, я на вас надеюсь. И ещё у меня есть вторая проблема.

(ЁнЭ) – Какая?

(ЮнМи) – Мне нужно переписать с распечатанных на принтере листков слова в тетрадь. У вас же хорошо было с корейским в университете, сонбе?

(ЁнЭ, с сильным сомнение в голосе) – Ну, не знаю… Если хочешь, я могу объяснить вебе, если что-то непонятно, а вот просто переписать…

(ЮнМи) – ЁнЭ-сонбе, если вы мне не поможете, то мои школьные баллы упадут. Это будет плохо воспринято президентом СанХёном.

(ЁнЭ, вздыхая) – Хорошо, ЮнМи. Сделаю.

(ЮнМи) – Спасибо большое ЁнЭ-сонбе! Это очень щедро с вашей стороны!

(ЁнЭ, говоря про себя) – Можно подумать, что у меня есть выбор?

Место действия: школа Кирин

Время действия: понедельник, обед

Сижу, ни на кого не гляжу, вкушаю. Неспешно раскладываю палочками натюрморт – вынимаю из чашки то, что я не ем и раскладываю вокруг неё на подносе, стараясь делать это художественно.

… Так, красненькое, к красненькому…

Неделя «отпуска» пролетела пулей из ружья. Оглянуться не успел – снова здравствуй Альма-матер! Возвращение моё под её крышу восприняли достаточно сдержано. Впрочем, на что-то большее, чем «здравствуй» и «добрый день», пока банально не было времени. Прибежал утром, кинул вещи в комнату и побежал на занятия, едва успев перекинутся парой слов с соседкой, которая, тоже – «рванула» учиться. С утра, по понедельникам, сдвоенные уроки по математике и физике, ничего интересного, а потом я «вляпался» с «эмоциональным журналом». Как удалось преподу открыть его именно на той странице, где я прозевал отрезать название программы – «генератор бреда»…? Чёртова случайность! А теперь – придётся всё переписывать. Правда не мне, а ЁнЭ… Я вовремя вспомнил, что у меня есть персональный менеджер, у которого очень хорошо с начертанием в корейском языке. Ей-то я и «фуганул» эту работу. Нехорошо, конечно. Но стафф должен заботиться о своём подопечном. Пока от ЁнЭ я никакой заботы не ощущал. Даже от посещения детского дома меня отбить не смогла, хотя обещала. Пусть хоть так поможет, а то, получается, что без неё можно обойтись!

… Жёлтенькое с зелёненьким – сочетается? Похоже, да. На банках с маринованной кукурузой фирмы «Бондюэль» – эти два цвета. Значит, кладу вот это жёлтенькое, к зелёненькому. Слева и справа…

Съёмки фильма прошли в чёткой, деловой обстановке. Каждый, принимающий в них участие – знал, что ему нужно делать, по площадке никто не бродил кругами, открыв рот и натыкаясь на всё, что ему попалось на пути. Все были заняты делом. Поэтому, отсняли меня быстро. Я слушал, что мне говорили, и делал, как велели, не умничал. В результате, претензий особых ко мне не было. Больше двух дублей меня не снимали. Единственно, что мне не понравилось, так это грим. Буквально, сразу, как только его накладывали, кожа на лице начинала зудеть, вызывая стойкое желание срочно смыть с себя всю эту палитру. Но, ничего. Вытерпел, не умер. Только, на будущее, нужно будет с этим что-то делать. Эти съёмки были короткие, а если – будут большие? Я же весь исчешусь от этого грима! И все мысли будут не о роли, а о том, как от него избавиться. Может, попробовать другого производителя косметики? Который, сыплет в неё другие ингредиенты? Может, это аллергическая реакция у меня?

… Фиолетового ещё не было… Положим его отдельно. О, да его тут много! Можно выложить ромбик…

Ещё, за эту неделю, кроме съёмок успел перезаписать «Porque te vas?» и закончить «минусовку» для СыХона. Послушав его вокал и поняв, что голос у него – «как у всех» я немного прокрутил в голове возможные варианты из списка мне известных и остановился на композиции «Faith», британца Джорджа Майкла. Выбрал я её, основываясь на двух вещах. Во-первых, мне кажется, что голос СыХона походит на голос Майкла, и он сможет это спеть, а во-вторых, «Faith», своё время, попадал в «Billboard Hot 100». Может, и здесь такое приключится? Тем более, что нынешние здешние модные мелодии смахивают на нашу эстраду начала и конца девяностых годов. Это я сразу заметил, едва попав сюда[44]44
  Послушать можно тут https://youtu.be/Amo7kxwOQV4


[Закрыть].

Сделал «минусовку», проставил на нотах значки, объясняющие, как нужно петь. Ещё и рекомендации как снимать клип написал. На полноценный сценарий меня не хватило, но общее руководство к действию – набросал. Отнёс сделанное шефу, думая предметно обсудить проделанную мною работу, но СанХёну в этот момент было не до того. СыХон как раз где-то «калымил» с выступлениями, тут же «Stars JUNIOR» со своим успехом, с которого нужно торопиться снимать сливки, съёмки фильма, плюс, есть ещё другие артисты агентства, требующие внимания. В общем, решили отложить вопрос с композицией для СыХона на потом. Когда время появится. Ну, потом, так потом. Не горит…

Внезапно, кто-то садится за мой столик. Удивлённо поднимаю голову. СынРи!

– Что ты делаешь? – спрашивает он, смотря на выложенный мною из кусочков «того, что я не ем», орнамент на подносе.

– Пентаграмму рисую, – отвечаю я, отметив, что он не поздоровался, – Ктулху вызывать буду.

– Кого? – хмурит лоб СынРи.

– Ктулху.

– А кто это?

– Древний, – отвечаю я и цитирую по памяти то, что помню по этому персонажу, – «он лежит во сне, подобном смерти, на вершине подводного города Рльех посредине океана. При верном положении звёзд Р’льех появится над водой, и Ктулху освободится».

– Но, это будет ещё не скоро, – успокаивающе говорю я изумлённо вытаращившемуся на меня парню, – не беспокойся.

– Что за бред ты несёшь? – справившись с удивлением, спрашивает СынРи.

– Истории придумываю, – пожимаю я плечами, – для книги.

– Ты ещё и книги пишешь?!

– Слушай, мы вроде бы недавно расстались совсем не друзьями. И вот ты опять тут. Что тебе надо?

– Просто хотел спросить, что это было, с репортёром?

– Спросил?

– Мм-м?

– Ответа не будет. До свидания.

– Ну, ты!

– Видишь, я – кушаю. А ты – мешаешь моему пищеварению. Всего доброго!

Смотрю на злую спину удаляющегося СынРи. Не, ну а чего? Он мне значит, будет «лепить» всё, что ему приходит в голову, а я буду мило улыбаться в ответ? Умерла, так умерла. Я ему не корейская девочка, которая при виде парня теряет разум. Пфф..

… Так. Есть оранжевый кусочек…

Место действия: школа Кирин, небольшой зал

Время действия: ближе к вечеру

Сижу, слушаю музыку, получаю эстетическое удовольствие. На сцене играет на скрипке та девчонка, которая мне понравилась. Навёл потихоньку о ней справки. Зовут её – ЛиХерин. Уже студентка, второй курс, учится на отделении классической музыки, скрипачка. Приятно послушать, приятно посмотреть. Ножки – ровные, глаза – большие. Вся такая, домашняя. Мой тип девушки. Мне всегда такие нравились. Особенно, если они на себя ещё что-нибудь пушистое оденут. Свитерок там, с начёсом, или, просто, из толстой нитки. Мяка, какая прелесть тогда получается.

Сегодня у «классиков» показательные выступления. Конец октября, скоро Новый год, школа начинает потихоньку готовиться к празднику. К традиционному ежегодному концерту. Но, всех подряд выступать не пустят, возьмут только самых лучших. Это первый отборочный тур. Как я понимаю, моя красатуля со скрипкой, тоже решила бороться за право выступить. Ну что, хорошо, у девушки есть амбиции, это здорово. Тут вообще, у всех есть амбиции, кроме меня. То, что у меня их нет, совсем недавно мне объяснял ДжуБон. Типа, я, с такой целеустремлённостью – позор школы, впустую потерянное время, лень всей Кореи и бездарность, которая не хочет даже на каплю стать лучше.

– Где была? – спросил он, когда я появился на занятии.

– Отдыхала, – подняв глаза, нагло ответил я.

Зря конечно, но бесит он меня. А я – его. После чего он мне и выдал, «расклад по полочкам», о моей профпригодности и устремлённости. А потом я – ТАНЦЕВАЛ. Танцевал – вдоль, танцевал – поперёк, танцевал – по диагонали. Ух, как я танцевал! Чёртов ДжуБон, когда ж про тебя черти в аду вспомнят?

После танцев я «забил» на литературу и пошёл к «классикам», отдохнуть душой и телом. Ну их, этих корейских литераторов! Не читал, не читаю и не собираюсь! Сижу в кресле, чувствуя, как «отпускает» натруженные мышцы, тащусь.

ЛиХерин заканчивает играть и опускает смычок. С удовольствием начинаю хлопать первым. Вижу, что исполнительница смотрит на меня. Улыбаюсь в ответ.

Место действия: школа Кирин

Время действия: конец месяца, среда, утро

– Фраза – «Все дороги ведут в Рим» произошла из того факта, что к концу четвертого века нашей эры римляне построили более 53 тысяч миль дорог по всей своей империи. Каждая римская миля равнялась примерно 1450 метрам и отмечалась дорожным камнем, вехой…

Сижу, уперев локти в парту и подперев ладонями подбородок. Слушаю, как учитель истории увлечённо рассказывает про древний Рим. Он уже куда-то «углубился в сторону», рассказывает о легендарных походах легионов, завоевавших, можно сказать, весь «цивилизованный» на тот момент мир. Интересно…

^{ЮнМи на уроке истории}

(несколько позже. Учитель, привлечённый странным выражением лица одной из учениц, обращается к ней)

– ЮнМи! В чём дело? Что с тобой?

ЮнМи, не отвечая, сидит, подперев голову руками, и смотрит куда-то сквозь учителя в неведомую даль.

– Юнми-и! Эй, что с тобой?!

Учитель машет рукою, пытаясь привлечь к себе её внимание. Класс, обернувшись и повернувшись к однокласснице, пытается определить, что с ней такое. Энергичное размахивание руками приносит учителю успех. Убрав от лица руки, ЮнМи выпрямляется, откидываясь на спинку стула, и переводит отсутствующий взгляд на сонсен-нима.

– ЮнМи, что случилось? Тебе не хорошо? – не прекращает попыток вступить в контакт учитель.

– Пусть я убит, под Ахероном, – неожиданно произносит ЮнМи, повергая присутствующих в лёгкий ступор, – и кровь моя, досталась псам!

Пауза. Все соображают, что делать. ЮнМи смотрит всё так же несфокусированно сквозь учителя.

– И… и… что? – спрашивает тот.

– Орёл шестого легиона, орёл шестого легиона, всё так же смотрит, в небеса! – уверенно отвечает ему ЮнМи.

Учитель озадаченно смотрит на ученицу.

– Всё так же горд он, и беспечен, и дух его не укротим, – сообщает дальше ЮнМи и, переведя взгляд с учителя на тетрадь, лежащую справа на краю парты, протягивает к ней руку.

– Пусть век солдата быстротечен, пусть век солдата быстротечен, но вечен Рим, но вечен Рим!

Протащив по парте к себе тетрадь, ЮнМи открывает её и, перестав декламировать стихи, склоняется над ней, начав что-то быстро записывать ручкой.

– Песню придумывает… – изумлённо произносит кто-то вслух из учеников, до которого «дошло», что происходит.

Все в классе, включая учителя некоторое время наблюдают за не обращающей ни на кого внимания, пишущей ЮнМи.

– Хорошо, – говорит учитель, решив не мешать процессу творчества, – вернёмся к теме нашего занятия…

(несколько позже, ближе к концу урока)

– Ой, сонсен-ним, – радостно говорит ЮнМи, подняв от тетради голову и смотря на мужчину «нормальными глазами», – а я вам песню сочинила! Про шестой легион!

Место действия: школа Кирин

Время действия: конец месяца, среда, ближе к полудню

– Нельзя зацикливаться на своём виде искусства! Это ограничивает тебя, как художника, если ты считаешь себя таковым! И нельзя считать себя культурным человеком, отметая творческое наследие человечества! А если это касается страны, в которой живёшь, то для художника это просто не красиво!

Стою возле парты, слушаю, как училка литературы, госпожа Пэ ДуНа «полощет» мне мозг. Всего-то для этого стоило, не подумав, сказать, что в корейской литературе читать нечего, потому, что она скучная. А брякнул, я не подумав, потому что в этот момент размышлял о том – «что же со мною случилось на уроке истории?». Сидел там, слушал, как историк интересно рассказывал, а потом вдруг перед глазами взвились в небо штандарты римских легионов, и грянула музыка! И… ничего больше не помню, что было в классе. Зато помню, как смотрел со стороны на марширующих под голубым небом солдат в железных доспехах, на то, как они сражались. Очнулся – предо мною на парте лежит тетрадь со стихами и кривенько так, по клеточкам, набросаны нотные знаки. А все вокруг учатся, что-то делают, а я – «выпал».

Когда я это осознал, я очень удивился. «Что это было?» – подумал я, оглядываясь по сторонам и не находя ответа. Самое главное – не могу вспомнить, знал я эту песню раньше, или нет? Если знал, то где тогда я её слышал? Если нет – то откуда она взялась у меня в голове? Вроде бы знал. Вроде – слова знакомые. Но, может это мне только кажется, потому что слова уже написаны и они уже в голове? Не могу никак вспомнить…

Над этим вопросом я думал всю перемену под внимательными, изучающими взглядами одноклассников, думал в начале урока литературы, пока ко мне не прицепилась ненормальная ДуНа со своим безумным вопросом, который я уже даже точно не помню, потому, что ответил на него, думая о другом.

– Не очень понимаю, вас учитель, – вежливо отвечаю я, не желая «нагнетать», – я просто сказала, что читать скучно, потому, что не интересно. Причём тут – художник?

– Почему – неинтересно читать?! – буквально возмутилась ДуНа, – Это же признанные писатели?

– Не знаю, – пожал я плечами, – всё как-то уныло…

– Что значит – уныло? – не поняла меня мучительница.

– Страданий много, – отвечаю я, вспоминая пролистанные и прочитанные по диагонали книги, данные мне для обязательного прочтения ДуНа, – вечно какие-то беды. То заболеет кто-то, не кстати, то утонет, не вовремя… В жизни у людей итак много проблем, сонсен-ним, чтобы ещё переживать чужие беды.

– А как же – сострадание? Это же работа души!

– Не знаю, сонсен-ним, – говорю я, пожимая плечами, – но, чтобы работать, нужны силы. Многие, вернувшись вечером домой, чувствуют себя выжатыми как лимон. Какая тут ещё духовная работа? Хочется отвлечься, почитать что-нибудь интересное, фантастику какую-нибудь, а не про утопленника. Или, как кто-то умирает, из-за того, что у него нет денег на лекарства… Вдруг, с тобой приключится тоже самое? К чему такие ужасы на ночь, сонсен-ним? Ведь не уснёшь потом…

Вопросительно смотрю на учительницу. В классе кто-то тихонько хихикает.

– И вообще, – говорю я, видя, что учительница медлит с ответом и, решив закрыть вопрос, честно сказав, что я обо всём этом думаю, – я провела исследование. В сети. Переводов современных корейских авторов на другие языки – нет, корейских бестселлеров – нет, писателей Кореи с мировым именем – нет. Есть упоминания об авторах, живших сто, а то и двести лет назад. Из этого можно сделать вывод, сонсен-ним, что последние сто лет корейские писатели пишут, никому, кроме них, неинтересный шлак. В чём собственно я и убедилась, полистав книги. Я решила не тратить на это время, сонсен-ним. Я выучу тесты для экзамена, а читать книги я не буду. Там нечего читать.