Текст книги "Трени-ян (с иллюстрациями) (СИ)"
Автор книги: Андрей Кощиенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц)
Трени пятая
Время действия: понедельник, раннее ранее утро, школа ещё спит
Место действия: вход в главный корпус
Директор СокГю, в кепке с низко надвинутым козырьком, в марлевой повязке, закрывающей почти всё лицо и оставляющей видимыми одни лишь глаза, крадучись, пробирается на своё рабочее место, собираясь покинуть его лишь под покровом ночи. Внезапно он останавливается, издав невнятный звук, заглушённый повязкой.
Напротив него висит под стеклом огромная фотография ЮнМи, плакатного размера.
«Пак ЮнМи – гроза маньяков!» гласит броская надпись, сделанная по краю фотографии.
Время действия: понедельник, утро, начало занятий
Место действия: учебный класс
Понедельник, день тяжёлый… В субботу вечером – дома допоздна гуляли, отмечали награждение в школе. Соседи, подруги мамы и подруги СунОк. В воскресенье я проспал до обеда, отбрыкиваясь от Мульча, которая, ходя по мне, упорно пыталась меня разбудить. В конце-концов пришлось встать, взять эту наглую кошатину и, не обращая внимания на её негодующие вопли, выкинуть за дверь. Здоровая стала. Уже совсем не котёнок, а молодая кошка. Так быстро выросла!
Доспал, встал, обедо-позавтракал. Посидел, подумал о том, что надо бы помочь маме, раз СунОк куда-то умотала. Испытал муки совести, но к маме не пошёл. Пошёл тратить деньги. Купил себе новый сотовый телефон с большим экраном. Решил не выделяться из толпы, быть как все – «в сотовом». Поставил присмотренную загодя программку для написания нот. Побаловался. Ничего так, «фурыкает». Прибежала онни. Оказывается, бегала делать мои фото со значком – «народный помощник полиции» и закатывать в пластик грамоты. Маме вчера тоже вручили благодарственную грамоту, как родителю, правильно воспитывавшую детей. Потом всей семьёй, под одобрительными взглядами и добрыми пожеланиями посетителей, вешали всё это на стену в зале кафе. Туда, где уже висят мои сертификаты. Пришлось перевесить уже висевшее и скомпоновать совместное расположение по-иному, чтобы всё вместилось. Если так дело пойдёт дальше, то придётся искать в зале новое место…
Потом мы с онни снимали очередную серию её «Ужина». Я выступал в роли приглашённого гостя. Хоть СунОк и говорила своим подписчикам, что у неё есть сестра и она учится в Кирин, но, живьём, на её канале я ещё не был. Похвастались моей наградой, рассказал, слегка привирая, историю схватки с «матёрым эксгибиционистом», как назвал его майор. Перед камерой я был в школьной форме, со значком, прикрепленном на левом лацкане. Думаю, смотрелось это круто. Закончили тем, что взяв в руки принесённую с собою из школы гитару, исполнил песни собственного сочинения.
«Первый эскадрон»[26]26
http://youtu.be/gxFmLglsjDY
[Закрыть] и «Холодное железо»[27]27
http://www.youtube.com/watch?v=6zDZo0SdnGs&t=6s
[Закрыть], рассказав перед этим, что в Кирин дают хитрые задания – написать песни не про любовь. Смотрите и слушайте, уважаемые зрители, что у меня получилось…
СунОк услышав «мои» произведения, несколько озадачилась, но предварительно сделанное мною объяснение помогло понять – «что это всё не просто так, а по заданию учителя». Понять и принять. Я же исполнил эти песни чисто из исследовательского интереса – из желания узнать, какие у корейцев вкусы и что им может понравиться из того, что я знаю. Попросил зрителей написать свои впечатления и отзывы в комментариях канала СунОк. Ну, а чего? Я тут в своей памяти порылся, оказалось, что знаю кучу всего такого, под гитару и неуверенный голос. Не пропадать добру же? Может, что и выстрелит. Помню, читал на своей Земле, что в Корее был популярен «Миллион алых роз» Пугачёвой и «Журавли», в исполнении Кобзона. Да и вообще! Послушал я по телевизору, да и так, на улице, местные песни в стиле трот[28]28
Пример стиля трот – http://www.youtube.com/watch?v=qNopOdM7n0I
[Закрыть], что-то есть в них такое… кавказко-русское, я бы так сказал. И в мелодиях и в голосах исполнителей. Хоть и говорят, что трот сложился под влиянием западных и японских песен, но вот слышится мне в нём что-то, близкое… Проверю. Если я прав, то тогда можно будет и российскую попсу попытаться сюда впихнуть. Я её много в кабаках исполнял. Например – «О боже, какой мужчина, я хочу от тебя сына!». Гадость, конечно, но, думаю, для подвыпивших аджум, будет самое то. Пьяные бабы – везде одинаковы…
Потом, предложив всем зрителям пойти посмотреть недельные новости, где сегодня будут показывать нашу семью, мы с СунОк вежливо попрощались с её зрителями, и пошли смотреть новости. Онни занималась ещё тем, что записывала передачу, я просто смотрел. Ну и глупый же был у меня вид, когда я мычал в микрофон, не зная, что сказать! Могли бы и предупредить, я бы хоть подготовился. Нет! Живые эмоции им подавай! А то, что я чуть на всю страну не опозорился – это как? Садюги…
А потом, после новостей – маме и СунОк начали звонить на телефоны, минут пять спустя, живьём, так сказать, появились с поздравлениями и первые гости. Меня, в школьной форме и приколотой к ней наградой – показывали, смотрели, хвалили, благодарили маму и меня, что такая удачная выросла. Потом начали угощать пришедших – не выгонишь же их просто так назад, на улицу? Короче, опять ели, пили, веселились, утром встали – прослезились. По крайней мере, я, когда встал утром на весы в школе. Контрольное взвешивание показало, что два дня «жорника допоздна» бесследно для меня не прошли. В лёгкой печали от заработанных штрафных балов я почапал по коридору на занятия, ощущая на себе множество обращённых на меня взглядов – от доброжелательных до откровенно завистливых. У меня ж ещё значок приколот!
«Ты теперь будешь постоянно его носить?» – спросила меня утром онни, когда я его прикалывал по-новой, решив, что он как-то «искривился», после вчерашнего.
«Да нет» – ответил я, – «поношу день, да и сниму. Иначе все замучают вопросами – «почему без значка?» и – «покажи»! Лучше день с ним отходить, чем сто раз ответить на один и тот же вопрос».
Отношение ко мне в школе заметно изменилось. Девчонки, которые раньше меня сторонились, теперь окружают и пытаются разговаривать о каких-то девчачьих вещах, чем ставят меня в весьма неловкое положение. Что им говорить в ответ? Ох, печёнкой чую, добром это не кончится!
Подруга ЮнМи позвонила. Та, которая уехала поступать в другой город. В шоке от того, что меня показали по телевизору, а в ещё большем шоке от того, что я учусь в Кирин. Был ещё один невнятный разговор с незнакомым человеком, который тебя хорошо знает. Кажется, в итоге, она обиделась…
Время действия: в это же время
Место действия: кабинет директора школы Кирин. Присутствуют директор СокГю и директор по безопасности.
– Я же не могу так просто это оставить! – возмущается СокГю, – Она поставила меня в нелепейшее положение! Облила краской, испортила костюм, мне пришлось лечиться, и я попал в полицию! Это безобразие! Никто и никогда ничего подобного не учинял в этой школе!
– И как вы собираетесь наказать «грозу маньяков», автора хита попавшего в глобальный чарт, за которым стоит агентство «FAN Entertainment», и которое возглавляет ваш друг?
– Вот, чёрт! – подумав, восклицает СокГю.
– Лучше нам продолжить искать того, кто подложил краску в шкафчик ЮнМи, – советует директору «безопасник».
– Так это ж она и сделала!
– Это понятно, – морщится на эмоциональное восклицание «безопасник», – но, если начать разбираться, это же столько вылезет наружу? Одни только «психологические опыты» чего стоят. Могут начать говорить, что администрация поощряет травлю учеников… Я поговорил с ЮнМи. Девочка умная, что к чему – сразу понимает. Её сейчас наверняка пригласят на какие-нибудь шоу, рассказать о том, как она задержала маньяка. Если она там сделает заявление для прессы, то мы все просто утонем в негативе, господин директор. Зачем нам это нужно?
– Пфф… – выдыхает директор, оценивая перспективы и как-то быстро успокаиваясь.
– Что ты предлагаешь? – спрашивает он.
– Предлагаю дальше искать того паршивца, который установил краску. А с ЮнМи поговорить насчёт того, чтобы она молчала по эту историю. Что-нибудь пообещать взамен. Из карцера её, в нормальный класс перевести. Или ещё, что она захочет…
– Из разумного, конечно, – быстро поправляется «безопасник», смотря на выражение на выкрашенном краской лице директора.
В этот момент раздаётся энергичный стук в дверь кабинета.
– Господин директор, господин директор! – слышен приглушённый дверью голос, – Это господин До! Господин директор! Простите меня, но у меня есть срочное сообщение!
Тут же начинает громко пиликать вызов на пульте руководителя.
– Да! – переглянувшись с «безопасником» наклоняется к пульту СокГю, предварительно ткнув пальцем в кнопку на нём, – Слушаю!
– Господин СокГю! – раздаётся из динамика испуганный голос секретаря, – К вам рвётся психолог До! Он явно не в себе! Что мне делать, господин директор? Может мне вызвать охрану?
– Впустите! – приказывает СокГю, нажимая клавишу отбоя.
– Господин директор! – врывается в открытую дверь господин До, держа в руках какие-то бумаги, – Прошу простить, что я вот так… Но это очень важно! Вы обязательно должны это знать!
– Что там, До? – недовольно спрашивает его директор.
– Господин директор, – растеряно смотря на красное лицо начальника говорит До, и внезапно потеряв почти всю свою энергию, – я только что получил документы по Пак ЮнМи…
– Да? И что там? – повторяет свой вопрос СокГю, уже, похоже, задницей чувствуя неприятность.
– Девочка находится на контроле у врачей… После автомобильной аварии она перенесла клиническую смерть и потеряла память. Текущий диагноз Пак ЮнМи – ретроградная амнезия…
– Фюююю… – засвистел «безопасник», откидываясь на спинку кресла, – фююю…
– Ха! – восклицает ярко-красный директор, одновременно хлопая ладонями по столу, – И это называется – «проблем не будет»?! Да она – сплошная проблема! Ладно, я спрошу СанХён, что он имел в виду, когда это говорил!
– Что ж, – поворачивается СокГю к директору по безопасности, – вы совершенно правы. Будем искать хулигана, устроившего этот фокус с краской. Будем искать, пока не найдём!
– Совершенно верно, господин директор! – искренне соглашаясь с ним, кивает «безопасник», – Будем искать!
Психолог До, не понимая происходящего смотрит на всё круглыми глазами, сжимая в руке выписки из медицинской карты ЮнМи.
Время действия: чуть позже
Место действия: коридор компании «FAN Entertainment». Владелец компании, господин СанХён быстро движется по коридору, на ходу разговаривая по сотовому телефону.
– Ва-ва-ва-ва-ва! – возмущённо бубнит прижатая к уху трубка.
– Не может быть! – не веря, произносит в ответ СанХён, дождавшись паузы, – Где она смогла взять такую краску?
– Ва! Ва! Ва!
– Такое свободно продают? Не знал… Так и гранаты можно будет скоро купить…
– Ва-ва-ва-ва-ва!
– Сама спаяла? О-о!
– Ва-ва-ва!!
– СокГю, это не терроризм, это хулиганство…
– Ва-ва-ва-ва!
– Хорошо, я с ней поговорю. Но, вообще-то, это ваше дело, «гранить таланты»…
– Ва! Ва! Ва!
– Ну да, обещал, что проблем с ней не будет. Но, кто ж знал? А чего она вдруг решила установить ловушку в свой шкафчик? Просто так, или на это были причины?
– Ва-ва-ва-ва-ва…
– Мусор? Кто-то кидал ей мусор? А вы куда смотрели?!
– Мя-мя-мя-мя…
– Чрезвычайная ситуация? Какая ещё?… Сами и виноваты! А школьному психологу вообще нужно руки оторвать за такое! Короче, СокГю. Это твоя работа, ты её и делай! Не понимаю, зачем ты мне с этим звонишь? Мне сейчас некогда.
– Мя-мя-мя-мя…
– Да, я знаю, что у неё амнезия.
– Мя-мя-мя-мя…
– Ну и что, что не сказал? Она же по школе с ножом не бегает? А всё остальное поддаётся коррекции. Да, упряма. Да, гордячка. Что, первый раз такая в твоей школе? Слушай, мне действительно некогда. Давай, поговорим на эту тему попозже. Не по телефону. Встретимся и поговорим. Хорошо?… Всё, договорились, до встречи!
– Чёрт знает, что у них там творится! – качая головой, говорит директор СанХён, убирая от уха телефон, – Кажется, они заигрались. Дают море свободы своим ученикам, а потом не знают, что с ними делать! Ищут, кто бы решил их проблемы…
– Господин директор, господин директор! – бежит следом за начальником сотрудник, – Можно каплю вашего драгоценного внимания?
– Да, КиХо, – остановившись, оборачивается СанХён, – что у тебя?
– Сонсен-ним, – останавливаясь рядом, говорит КиХо, – у меня есть новости о Пак ЮнМи. Её песня «Почему ты уходишь?» показывает хороший рост популярности в европейском сегменте интернет-музыки. Почти плюс сто пятьдесят процентов просмотров за семь дней.
– А сколько всего просмотров? – подумав, спрашивает СанХён.
– Почти три тысячи, сонсен-ним.
– Ха! КиХо, что ты лезешь ко мне с такой ерундой? Тебе что, делать нечего?
– Сонсен-ним! У песни отличная динамика роста и я решил, что вам стоит об этом знать.
– Угу… Динамика… В начале недели было тысяча просмотров, к концу недели посмотрели ещё полторы тысячи человек. Прирост – сто пятьдесят процентов! Ошеломительный результат! КиХо, ты что, чутьё потерял? Вот будет хотя бы тысяч двадцать просмотров, тогда и…
– Господин СанХён, – несмотря на негативное отношение к излагаемому вопросу, продолжает упорствовать КиХо, – как раз чутьё мне и говорит, что у этой вещицы есть потенциал. Сейчас она выложена в сеть как «фанкам» с не очень хорошим качеством, но, всё равно, люди смотрят. Похоже, им нравится мелодия, а она там неплоха. Может, стоит сделать студийную запись? Даже если она «не выстрелит», много времени это не займёт. Зато, мы будем представлены в европейском сегменте композицией, быстро набирающей популярность. Поскольку больше никто из корейских агентств не может похвастаться подобным, этот факт, при соответствующем освещении в средствах массовой информации, может благоприятно сказаться на росте курса акций нашего агентства и создать соответствующий позитивный настрой у рекламодателей и возможных инвесторов.
СанХён задумывается.
– Чего ты взялся следить за ней? – спрашивает он.
– У ЮнМи ещё нет персонального менеджера, которой бы ею занимался. Поэтому, слежу за ней на общих основаниях, как главный музыкальный менеджер компании, – пожав плечами, отвечает КиХо, и добавляет, несколько меняя плоскость разговора, – Как-то вдруг мы стали мелькать на международном рынке, сонсен-ним. Причём, ничего для этого не делая. «SM Entertainment» столько денег потратили и ничего за два года не добились, а мы – вроде бы уже там…
– Вот именно, вроде! – хмыкнув, отвечает СанХён, – Вполне возможно, что это всё случайности, которые тешат твоё самолюбование. Чтобы попасть на мировой рынок, нужно много работать. Очень много. Просто так ничего не бывает.
КиХо в ответ пожимает плечами, мол, вам виднее.
– Хорошо, следи дальше, – подумав, принимает решение СанХён и отдаёт приказ, – через неделю доложишь мне результат!
– Будет сделано, господин директор, – делая лёгкий поклон, обещает КиХо.
Время действия: следующий день, вторник
Место действия: детский дом в окрестностях Сеула
Неспешно мою руки под струйкой прохладной воды. Сегодня у нас практика по благотворительности. Внезапно, она проходит в детском доме.
Вчера меня предупредили, что сегодня у меня и у ещё трёх девочек будет «расширенная программа» занятий за пределами школы. Сказали, куда мы поедем и что нужно взять собой.
– Думаю, что твои руки от этого не пострадают, – туманно ответил преподаватель на мой вопрос – «А что именно мы будем там делать, сонсен-ним?»
И все в классе разом выставились на меня, словно ожидали, что я опять откажусь. А чего мне отказываться? Это же не ломом улицы подметать? Мозолей на руках не будет, от того, что я на детей посмотрю… Всё-таки в школе есть обратная связь от учеников к педагогам! Видно мой бунт стал катализатором некого мыслительного процесса, в итоге которого, старшие, всё же сообразили, что уборка улиц с искусством пересекаться не должны. А если хотят, чтобы они пересекались, то это должно происходить как-то иначе, а не так, как они придумали. Например, я могу помузицировать на рояле для группы молодых подметальщиц…
Сегодня нас погрузили в микроавтобус, привезли, сейчас отправили мыть руки, чтобы начать близкое общение с детьми. Этому приюту, как тут называют детские дома, уже больше ста лет. В 1894 году, из Франции, в нищую Корею, в которой было полно бездомных детей, прибыли три католические сестры. Страна тогда находилась в нищете, и с беспризорниками и сиротами творился полный «мрак». Сёстры открыли детский дом, в котором жили тогда всего десять детей. И вот, с тех пор, уже более ста лет, орден сестер святого Павла Шартрского протягивает брошенным детям руку помощи, даря им шанс и надежду на жизнь. Сейчас в приюте проживает около ста детей, от самого рождения, до шести лет. Сестры ухаживают за ними, дают им общее и музыкальное образование, воспитывают.
Всё это нам рассказала матушка ЧинХи, она же директор этого приюта, проведя нам экскурсию по дому. Показала, где у них тут спальня, где столовая, комнаты для игр. Издали, в открытую дверь, показала спящих детей.
Ну… Не богато, но чистенько, дети не в рванье, вид не заморённый, не голодный. Наверное, это хороший детский дом, у меня такое сложилось впечатление.
Ещё, матушка рассказала, откуда в детских домах появляются дети. Если раньше, после войны, было много сирот из-за смерти родителей, то сейчас, чаще всего, дети находятся в приюте по причине развода. Пара развелась, а детей отдали в детдом. Правда, потом, кто-то из них может забрать ребёнка назад, но, всё равно. Туда-сюда, это ж какой удар по психике получается? Внезапно оказаться в детдоме и ещё неизвестно, заберут тебя обратно или нет? Это вам не к бабушке на каникулы съездить…
Ещё, нам рассказали, есть много отказных малышей от матерей, которых отговорили делать аборт. По христианским понятиям аборт является смертным грехом и приравнивается к убийству. Местные монахини и всякие волонтёры, апеллируя к вопросам веры, отговаривают женщин от этого богонеугодного деяния, а потом, забирают новорожденных в приют, тем самым спасая им жизнь.
Это весьма странно для меня прозвучало. Родить, чтобы потом просто взять и отдать кому-то своего ребёнка? Не, я, конечно, понимаю, что жизнь бывает порой просто ужасной в своём многообразии и за свой век я не увидел и тысячной доли этого ужаса, видеть который не имею никакого желания, – но, всё же? Мне кажется, что так делать не правильно, хотя, если меня конкретно спросят – «а почему?», вряд ли я смогу объяснить причину. Чувствую, что это неправильно и всё.
Ну и за последнее время, как уже в самом конце нашей экскурсии рассказала нам матушка, много детей стало попадать в приют от малолетних матерей через «бэби-боксы». Родят, в ящик сбросят и всё, привет, до следующего раза.
Похоже, молодёжь тут трахается без всяких мыслей о будущем в голове, – решил я, услышав про последний источник пополнения армии сирот, – Живут исключительно сегодняшним днём… Интересно, у них чего именно не хватает, – средств на презервативы, или мозгов? А ведь все ходят с дорогими сотовыми телефонами… Денег, потраченных на приобретение такого сотового, хватит на вполне себе приличных размеров ящик «резины». И все будут живы, здоровы и не будет брошенных…
Честно говоря, вчера, когда узнал, что поедем в детский дом, я был сильно удивлён. После просмотра множества дорам, в которых постоянно рассказывалось, что семья и родственные отношения для корейца это самое святое из всего, что только может быть, у меня сформировалось искренне убеждение, что детских домов в Корее нет, от слова – вообще. Что всех детей, которым так фатально не повезло остаться без родителей, разбирают по своим семьям родственники. А вот не так! Есть, оказывается, тут детские дома и не мало.
Заинтересовавшись внезапно возникшим вопросом – «как это вдруг так?», я, вчерашним вечером, немного полазил по сети, решив ознакомиться с текущим положением дел. Неожиданно для себя выяснил много интересного. Оказывается, в Корее запрещены аборты! Вот так вот – раз и всё, нельзя! Можно лишь по медицинским показаниям, как и на моей Земле.
Но, хоть аборты тут и запрещены, однако это совершенно никому не мешает их делать! При всём при том, что в данный момент в стране – один из самых низких уровней рождаемости в мире! Он составляет всего 1,2 ребенка на одну женщину, тогда как для простого воспроизводства населения необходимо хотя бы 2,1 рождение. Правительство, глядя на столь удручающие различие между тем, чего должно быть теоретически и между тем, чего есть фактически, и, без особого для себя умственного напряжения прогнозируя большие проблемы с этого в будущем, решило вмешаться и что-то сделать. Объявило о разработке проекта увеличения численности населения в стране и мерах по его реализации. Первое, что они запланировали сделать в этом направлении (только запланировали!) – это начать кампанию по пропаганде негативного отношения к абортам, ибо, согласно статистике за прошлый год в стране было сделано более 340 000 абортов, но только 5 % из них оказались сделанными легально. А появилось на свет в том же году – 450 тысяч детей. Значит, путём простых арифметических действий доступных даже школьнику средних классов, нетрудно вычислить, что абортом заканчивается примерно 44 % всех беременностей, что не может не напрягать всякого здравомыслящего человека думающего о своём будущем в неком отдалённом времени, но конкретно в этом месте. Причём, эти озвученные цифры, это официальные данные министерства здравоохранения, государственной организации, которая всегда старается округлять результаты в положительную для себя сторону, чтобы уж совсем народ не пугать. Некоторые независимые источники утверждают, что количество нелегальных абортов в Корее в действительности составляет около 1,5 миллионов ежегодно!
Однако, интересно тут всё устроено! Аборты запрещены, но каждая вторая беременность заканчивается абортом. Что-то это мне всё напоминает, такое знакомое и родное… Вроде того, что «закон нарушать нельзя, но, если очень хочется, то можно»… И про компанию. Всё должно начинаться именно компанией…
Короче говоря, я и не подозревал о том, что, оказывается, эта страна стремительно стареет и в неотдалённой перспективе даже, возможно будет вымирать. Что, в общем-то, выглядит для меня очень странно, поскольку я всегда считал, что патриархат – это здоровое общество. Здоровое, в плане воспроизводства населения. Я знаю, что у нас Германия, да и не только она, считай вся Европа, за последнее время провалилась по демографии сильно вниз, устанавливая каждый год новые антирекорды. Негров с арабами даже для развода стали завозить, чтобы у них хоть кто-то там рожал, статистики ради. Но арабы, пардон, – это не немцы. Можно бесконечно называть меня каким-нибудь гадким фобом, но я стопудово уверен, что немецких традиций в производстве эти приезжие не подхватят. Другие у них устремления, другие жизненные ценности у этих людей. А при такой недальновидной политике «аборигенозамещения» проводимой руководством Германии, мне кажется, что знаменитые немецкие механики достаточно быстро перейдут в разряд мифических существ. Станут кем-то вроде гномов. Про которых все слышали, но лично так никто и не увидел.
В прошлой жизни, тренируясь в переводе и читая с этой целью множество всяких разных иностранных журналов и газет, я пришёл для себя к следующим выводам, отчего у них, в Европе, в этом плане так нехорошо. Это потому, что: во-первых, они явно зажрались, а во-вторых у них там явный матриархат, разъедающий общество изнутри. Но, сейчас, «зачерпнув» информации из местных СМИ, я понимаю, что не всё так однозначно и просто, как мне виделось раньше. Ну, допустим, тут тоже зажратые, коль имеют доход по несколько тысяч долларов на душу населения. Но ведь здесь патриархат?! Что, против «сытости» он «не танцует»? А что тогда – «танцует»? Бедность?
Специально поискав, нашёл статистику по соседу, по КНДР. Там коэффициент рождаемости оказался равен 2,1. Как раз та цифра, которая объявлена местным руководством той высокой целью, к которой нужно стремиться, напрягая все силы нации. А ведь уровень дохода на душу населения в РК и КНДР отличается значительно! Похоже, да, дело тут только в одном. Как говорят в школе Кирин? да и не только в ней, – надо меньше жрать! Будете тогда стройными, здоровыми и дети у вас будут… Ещё и денег сэкономите на еде.
– Все руки помыли? – спрашивает матушка, заглядывая из коридора в комнату.
– Все, все! – дружно киваем ей в ответ.
– Молодцы! Тогда быстро пойдёмте за мной! Поможете принять ребёнка, только что оставленного в «бэби-боксе». Посмотрите, как это делается…
Что правда, что ли? Сразу практика? Ну ладно, коль так…
Иду следом за всеми, вперёд не лезу, смотрю, чем дело кончится. Приходим в комнату, в которой уже есть две женщины в одеждах монахинь, которые, видно, нас ждут. Ещё посреди комнаты есть стол, на котором лежит свёрток, шевелится, кряхтит и пищит. Как я понимаю, это тот самый, только что подброшенный ребёнок. Подходим к столу, смотрим.
Пфф… Лицо сморщенное, красное, волос нет, глаза не открываются, открывается, похоже, пока только рот, издающий неприятный писк. И ешё пахнет… гавном каким-то! Фуу-у…! И что, вот из этого вырастает человек? Интересно… Я, собственно, как-то не сталкивался с младенцами. Издали только видел…
– Первое, что нужно сделать, – пока я глазею на страшилку в тряпках, говорит между тем матушка, – нужно освободить младенца от пелёнок и провести его первичный осмотр. Посмотреть, нет ли каких у него повреждений или врождённых дефектов. Потом, мы его помоем и передадим на осмотр врачу…
– Вот ты. Как тебя зовут? – неожиданно обращается ко мне она, смотря на меня через головы девчонок предо мной.
– Пак ЮнМи, матушка ЧинХи, – отвечаю я, одновременно думая при этом, – а чё сразу я? На мне что, ризы наложены?
– Иди сюда, – приглашают меня к столу, – будешь распелёнывать. У тебя есть младшие братья или сёстры?
– Нет, – отрицательно кручу головой я, оценивающе смотря сверху вниз на копошащееся в тряпках на столе.
– Вот и попробуешь поухаживать за младшенькими, – ободряют меня и советуют, – начинай развязывать вот этот узел…
– А что, перчаток мне не дадут? – интересуюсь я, не спеша приступать.
– Сто лет назад, когда три смелые женщины приехали в далёкую и чужую для них страну, у них не было с собою ничего, из того, что у нас есть сейчас, – отвечает мне матушка, – Ни памперсов, ни стиральных машин, ни утюгов, ни СВЧ-печей, ни холодильников… Они даже языка не знали. Всё делали своими руками, без всяких перчаток. Поэтому, у нас установлена традиция. Все волонтёры, первый раз пришедшие нам на помощь, принимают детей с улицы голыми руками. В память об основательницах приюта они прикасаются к грязи и нечистотам общества голыми руками. Так, как когда-то делали они…
Пфф… – выдыхаю я, пытливо смотря при этом на матушку, – А если эти тряпки до меня трогал кто-то с кожным заболеванием? С каким-нибудь там, «псссыриазом»? Не знаю точно, что это такое, но, судя по названию, ничего хорошего… Но те три первые монахини, да. Всё своими руками. Можно и отдать дань уважения. Не одного ведь ребёнка спасли за свою жизнь, царствие вам небесное, смелые женщины…
Вздохнув, я осторожно, кончиками пальцев, касаюсь мокрого узла.
Чё ж воняет-то так? Надеюсь, с одного раза я ничего не подцеплю… Наверняка у сестёр есть небесное заступничество, а я грешник, вон как меня ГуаньИнь законопатила… Хотя, врачи говорят, что микробы одинаково уверенно жрут, что атеистов, что верующих…
Разворачиваю пелёнку.
Бяя-яе! Да он… обосрался! Он весь… в зелёно-коричневом говне! И я в нём испачкался! Фуууу, как воняет!!
Желудок от густого запаха и неприятного вида внезапно сжимается и пытается выкинуть через рот своё содержимое. Мои внутренности сжимаются в рвотном спазме. Бросив всё к чёртовой матери, пулей вылетаю в коридор, на свежий воздух…
…
Сижу на полу, смотрю. Соображаю, как вступить в контакт. Несмотря на моё полное фиаско с обкакавшимся младенцем, меня, к моему удивлению, не отправили в автобус и назад, а дали шанс реабилитироваться – поручили поиграть с более старшими детьми. А точнее – с одним, который сейчас сидит предо мною на полу и, задрав верх голову, молча таращится на меня, распахнув свои глазёнки. И как мне с ним играть? Пфф… Ладно, будем следовать советам опытных и умных. Например, уфологи, для начала рекомендуют установить просто эмоциональный контакт…
– Привет, – старательно улыбаясь, говорю я, попутно ещё вспоминая, как женщины общаются с маленькими детьми, – меня зовут ЮнМи…
В ответ – ноль эмоций. Всё так же распахнутые глаза и открытый рот. Пфф… Что дальше? Кажется, нужно спросить – «А как нас зовут, таких хорошеньких?». Спросить? Да он, кажется, ещё и не говорит… Сказать – «ути-пути-пути?» А нафига? Что это мне даст? Да и не умею я сюсюкать… Пощекотать? Лучше не стоит. А то у него вдруг отвалится ещё что-нибудь? Он такой маленький… Блин! Оказывается, убирать улицы было не так уж и плохо! Понятно, что делать, сколько делать… А вот с этим что делать? Непонятно…
Сидим друг напротив друга, молчим. Он всё так же разглядывает меня с выражением удивления на лице, я – думаю.
Может, игрушку ему дать? Займётся.
– Слушай, – говорю я, подтягивая к себе по полу жёлтый пластиковый пакет со всякой детской мелочёвкой, – мне тут выдали почти целый мешок с игрушками… Хочешь, посмотреть, что там?
Ноль эмоций. Всё то же пристальное разглядывание моего лица.
– Смотри, какая здоровская машинка, – говорю я, сунув руку в мешок и вынув из него первое в неё попавшееся, – с колёсами!
Ноль эмоций.
Повозил машинку по полу, «побибикал». Добился секундного переключения внимания с меня на неё, но потом опять – разглядывание меня.
Что, так и будем сидеть? Что ж там у меня на лице??
– А вот смотри, самолётик…
Выкладываю. Ноль эмоций.
– Смотри, какая рыбка…
– Кубик…
– Пирамидка… Слушай, я тебе что, Дед мороз, что ли? На вот тебе весь мешок, выбирай, что тебе нужно!
Беру за концы пакет и аккуратно, чтобы случайно не завалить ребёнка, вываливаю перед ним всё его содержимое.
– Гляди, сколько всего! – говорю я.
Ребёнок опускает голову вниз, секунду смотрит, потом протягивает руку и хватает ею освободившийся пакет. Заливается радостным детским смехом и начинает им махать. Сижу рядом, смотрю, как веселящийся малыш размахивает жёлтым пластиковым пакетом и понимаю, что ничего не понимаю.
Пфф… Пожалуй, лучше мне держаться от детей подальше. Ничего я в них не петрю…
…
(несколько позже. Настоятельница заглядывает в комнату, из которой раздаются музыка и громкие радостные детские визги и смех. В комнате царит веселье. Девочки из Кирин, возвышаясь минаретами, танцуют вместе с окружившими их маленькими детьми, а ЮнМи, в углу комнаты, с явным удовольствием играет им всем на простеньком синтезаторе, приткнувшемся у стены[29]29
https://youtu.be/Vekw2uKLVyI
[Закрыть].)
