Текст книги "Трени-ян (с иллюстрациями) (СИ)"
Автор книги: Андрей Кощиенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)
СынРи выжидательно смотрит на меня, ожидая ответа. Ну что сказать? Хитёр жук, хитёр!
– И для наступления всеобщего счастья, нужно лишь победить меня в карты, – говорю я, резюмируя им сказанное.
– А может… Ты не будешь столь внимательна в игре в этот раз? – сделав хитрое выражение не лице, закидывает удочку СынРи.
– Пока я не вижу к этому никаких предпосылок, – говорю я, и добавляю, – Мне нужно идти. Бай-бай!
Улыбаясь, я ему делаю на прощание «ручкой». СынРи задумчиво смотрит на меня, выпятив челюсть.
– До свидания, ЮнМи, – говорит он, очнувшись от своих мыслей, – до встречи!
– До встречи, СынРи-оппа.
Время действия: этот же день, вечер, несколько позже
Место действия: школа Кирин, комната для репетиций группы «Am-kiss».
– Да её не обыграть! – возмущается барабанщик, – У неё вместо мозгов – японский калькулятор в голове! Всё помнит, ничего не забывает! Вон, посмотрите её результат на доске успеваемости!
– С её песней мы сможем дебютировать в «FAN Entertainment», – говорит СынРи.
– Она что, так сказала? – уточняет бас-гитарист.
– Это, разумеется, само собой, – отвечает СынРи, – она пишет песни для агентства. Если мы получим у неё песню, то агентство не захочет терять хит и пригласит нас дебютировать.
– Это не очевидно, хён, – подумав, возражает барабанщик.
– А если FAN Entertainment» не захотят, – отвечает ему на это СынРи, – мы пойдём в другое агентство! И нас там возьмут. Как «FreeStyle»!
Группа задумывается, потом кивает – «да, реальный вариант!».
– Но как же её обыграть? – обращаясь ко всем, задаётся вопросом соло-гитарист, – она же играет как шулер!
– Вот! – взмахнув рукой, тыкает в потолок указательным пальцем СынРи, – Шулер! Я всё продумал! Слушайте сюда!
Он подходит к парням и те наклоняются к нему, сближая головы.
– Есть человек, который отлично умеет играть в карты, – негромко говорит СынРи, – Его зовут – Ки ДжуБон…
– Точно! – восклицает барабанщик, от избытка чувств, хлопнув себя ладонью по коленке, – Он же её обыграл!
– Он будет играть вместо нас? – не понимает бас-гитарист.
– Он нас научит! – уверенно говорит СынРи.
– Зачем ему это делать? – не понимает басист.
– Он «на ножах» с ЮнМи, – доверительным тоном сообщает ему СынРи, – Он с удовольствием нам поможет.
– «На ножах»? – недоумевает басист, – Разве ученик может быть «на ножах» с учителем?
– Это не ученик, это ЮнМи, – отвечает ему СынРи, – он её сегодня второй раз прогнал с занятий. Сказал, чтобы больше не появлялась.
– Ох, ты, – неодобрительно качнул головою барабанщик, – что за девочка! Разве так можно?
– Это ЮнМи, – опять повторяет СынРи, – ей, можно. ДжуБон очень зол на неё. Теперь вы понимаете, почему он нам поможет?
СынРи, поочерёдно, вопросительно оглядывает всех. Все в ответ молча кивают – «да, понятно».
– Он с удовольствием поможет щёлкнуть её по носу, – объясняет всем СынРи на случай, если всё же до кого-то «не дошло».
Все в ответ ещё раз кивают.
– Я поговорю с господином ДжуБоном, – обещает СынРи.
Все опять молча кивают в ответ.
Время действия: следующий день, утро
Место действия: школа Кирин, кабинет директора. За столом, приставленной длинной ножкой Т к директорскому столу, напротив друг друга, сидят Ки ДжуБон и СокГю.
– И почему я узнаю об этом только сейчас? – спрашивает ДжуБон, кладя на стол листок с выпиской из медицинской карты ЮнМи.
Учитель танцев с вопросом смотрит на директора школы. СокГю задумчиво потирает руки, не спеша с ответом.
– Дело в том, что я сам, собственно, не так давно об этом узнал, – наконец отвечает он, – с месяц назад. И как-то всё не мог решить, что с этим делать. С одной стороны есть показания, с другой стороны, сообщить об этом всем, значит, создать барьер между ЮнМи и другими учениками. Потом, президент компании «FAN Entertainment», господин СанХён имеет на неё планы, как на айдола своего агентства…
– Сдаётся мне, – говорит ДжуБон, крутя головой, – что господин СанХён подложил вам большую свинью, господин директор!
Господин директор на это ничего не возражает, только поднимает брови, смотря в стол.
– Не понимаю, зачем вы это решили скрыть, – говорит ДжуБон, имея виду медицинское заключение, – если из интересов «FAN Entertainment», то это полнейшая ерунда. Всё равно всё станет известно, как только она дебютирует. Жизнь каждого айдола выворачивают наизнанку и рассматривают под лупой. Всегда так было.
ДжуБон непонимающе пожимает плечами.
– В первую очередь, я думал об интересах ЮнМи и школы, – отвечает ему СокГю, – ситуация сложная. Понятно, что с таким диагнозом она в Кирин бы не попала. Но, она тут. И с этим нужно что-то делать…
СокГю задумывается. ДжуБон не мешает ему.
– Вы опять прогнали её с занятий, – вернувшись из мыслей, говорит СокГю, обращаясь к учителю танцев.
– Наглая, – одним словом объясняет причину учитель.
– Она утратила навыки социальной коммуникации, – объясняет причину поведения ЮнМи директор, – она их сейчас восстанавливает, вспоминает. А вы, выгнав её с занятий, препятствуете этому.
ДжуБон смотрит в глаза директору, директор смотрит в глаза ДжуБону.
– И по какой причине я должен её вернуть на занятия? – секунды три спустя спрашивает учитель.
– Придумайте, – облегчённо выдыхает директор, поняв, что ДжуБон сопротивляться не будет, и откидывается на спинку стула, – у вас большой педагогический опыт.
ДжуБон в ответ насмешливо хмыкает.
Время действия: субботний вечер
Место действия: дом мамы ЮнМи
– Директор школы предлагает мне поехать в Америку, – сообщаю я между делом, шуруя палочками в своей чашке, – по межшкольному обмену.
– О! – издаёт звук-восклицание СунОк, отворачиваясь от телевизора и поворачиваясь ко мне.
– Правда?! – спрашивает она.
– Правда, – киваю я, и подношу чашку поближе ко рту, чтобы было удобнее.
– А как же экзамен? – спрашивает мама.
– Я вхожу в тройку лучших учеников школы, – прожевав, отвечаю ей я, – экзамен я сдам.
Мама задумывается.
– Тебя посылают как лучшую ученицу? – догадывается СунОк.
– Угу, – с набитым ртом киваю я.
Вообще-то это из-за скандала с ДжуБоном… Но об этом говорить дома не стоит. Позавчера директор пригласил в кабинет – «поговорить». Я думал, будет разбор полётов с моими скачками на столах, но об этом речь даже не зашла. Директор сказал, что в курсе моих проблем с танцами и предложил «сменить сцену». Предложил поучиться у другого преподавателя. И не где-нибудь, а в Америке!
Честно говоря, получив такое предложение, я сильно удивился. Стал задавать вопросы. Оказалось, что в Кирин есть программа обмена учениками с другими учебными заведениями в других странах. И мне предложили в ней поучаствовать.
– Будешь учиться танцевать у другого преподавателя, – как-то проникновенно произнёс директор, глядя мне в глаза, – поймёшь, что в Кирин – лучшие преподаватели…
После этого, я всё понял. Меня просто хотят выпнуть куда-нибудь на сторону, чтобы обстановка в школе нормализовалась, а общий градус истерии – понизился. Решение понятное. А то танцы пьяных учеников на столах, это да, перебор. Родители школьников, которые не пляшут на столах и сурово готовятся к сунын, могут перейти в состояние – «негодуе». И опять мне «прилетит», буду во всём виноватым. Так-то я не против, в Америку смотаться, посмотреть. Вот только для этого нужно заплатить входной билет – извиниться перед ДжуБоном. Так сказал директор. Это чисто корейские заморочки. Учитель всегда прав. А раз прав, то автоматом – не прав ученик. Выбора – никакого. Извиняться перед идиотом ДжуБоном я не готов, поэтому, сказал директору, – «я подумаю над вашим предложением, сонсен-ним». Вот, второй день – «думаю». И ещё, потом нужно будет – готовиться. Обмен учениками будет происходить с какой-то артистической школой танца, поэтому, чтобы не посрамить стен Альма-Матер, оставшийся месяц, с небольшим, нужно будет усиленно заниматься хореографией… у ДжуБона! Может, лучше сразу – повесится? И ездить никуда не надо будет…
– А в какой город ты поедешь? – спрашивает СунОк, как будто вопрос с поездкой решённый и я уже пакую чемоданы.
Я открываю было рот, чтобы сказать, что принимающая школа находится в Калифорнии, но, меня перебивает телевизор. По нему в этот момент транслируют передачу о финансах. В Корее полно передач подобного рода, в которых всякие аналитики рассказывают населению, куда деньги деть, в какие места их пристроить, чтобы потом, в старости, было на что риса купить. Ну, а чего? Пенсии тут государство не выплачивает, кругом лютый капитализм, с безработицей, народ выживает, как может. И вот, в тот момент, когда я уж было, открыл рот, чтобы ответить онни, диктор, с экрана телевизора произнёс: «А теперь немного финансовой экзотики. Вчерашний день ознаменовался новым достижением криптовалюты. Впервые с момента своего существования, стоимость одного датакоина достигла величины в один доллар…»
Опс! – произнёс я сам себе, разворачиваясь к телевизору, – Криптовалюта? Датакоин?
Замерев, слушаю, как диктор рассказывает о том, что такое криптовалюта вообще и одновременно соображаю – то это, или не то? У нас был – биткоин. Тут – датакоин!
– Ты чего? – спрашивает меня СунОк, видя, что я «влип» в телевизор и смотрит на экран, а потом на меня.
Я же в этот момент пытаюсь вспомнить последний курс цифровой валюты «у нас», в момент моего «убытия». То ли триста десять, то ли, триста пятьдесят долларов… Триста процентов прибыли, это очень хорошее вложение. Нужно только всё проверить, чтобы убедится, что это именно то, о чём я знаю. И как её купить? Какие-то где-то записи нужно делать…
– Ничего, – отворачиваясь от экрана, отвечаю я СунОк, – просто интересная валюта… Без страны-иммитента, для всех…
– Не знаю, – с сомнением в голосе говорит СунОк, поворачиваясь к телевизору, – кому она такая нужна? Для чего?
(несколько позже. По телевизору показывают анонс комбэкагруппы «Корона»)
– О, смотри! – поворачивается к ЮнМи СунОк, – «FAN Entertainment» объявили о комбэке «Короны»!
ЮнМи, увлечённо шуровавшая до этого момента палочками в своей чашке, останавливается и поднимает голову на экран.
– А-а, – равнодушно произносит она спустя пару секунд, последив за изображением.
– За две недели до праздника, – начинает пересказывать ей СунОк, хотя ЮнМи слышала всё то же самое, что и она, – подарок к Новому году.
ЮнМи без слов возвращается к еде.
– Они всегда такие стильные, – восхищается артистками «Короны» СунОк, видно желая поговорить с сестрой, которую стала редко видеть, – у них всегда такие красивые костюмы! Ты их видела? Вблизи?
– Кого? – спрашивает ЮнМи, закидывая в рот очередной кусочек мяса, – Костюмы?
– Девочек из «Короны»! – восклицает СунОк, слегка обиженная тем, что её младшая сестра настолько увлечена едой, – Ты же тоже, из этого агентства! Может, ты их там видела?
ЮнМи задумывается.
– Нет, – говорит она, отрицательно качая головой, – не видела.
– Жаль, – огорчается СунОк, и тут ей приходит в голову идея.
– Слушай! – говорит она, энергично разворачиваясь на попе к сестре, – Ведь скоро Новый год! В «FAN Entertainment» будут всякие праздничные шоу! Ну, такие, куда приходят не все, а по приглашениям. Достань мне такое приглашение, а?
СунОк с надеждой смотрит на озадачившуюся её просьбой сестру.
– Не знаю, онни, – немного подумав, отвечает ЮнМи, – получится ли. Я спрошу президента СанХёна. Нужно будет постараться подгадать, под его хорошее настроение. А вот как это сделать…
ЮнМи опять задумывается, видно прикидывая план действий.
– Если ты попросишь президента СанХёна, то он тебе точно даст такое приглашение! – с убеждением в голосе произносит СунОк, – Президент к тебе хорошо относится и уважает тебя.
– Ты думаешь? – вяло отзывается на этот эмоциональный месседж ЮнМи и меланхолично добавляет, – может быть…
– Что значит – может быть? – изумляется СунОк, – Не может быть – а конечно! Вон, сколько ты уже песен и музыки написала!
ЮнМи на это молчит. СунОк с подозрением смотри на сестру.
– Что-то ты какая-то странная, – говорит она, – То тебе море по колено, то ты скромная, как сиротка из дорамы. Случилось, что?
– Просто устала, – помолчав, отвечает ей ЮнМи, – эта учёба просто выматывает…
…
Будешь тут скромным, – думаю я, глядя на смотрящую на меня с подозрением СунОк, – всю жду, когда мне СанХён позвонит и опять головомойку устроит. Но, что-то пока тихо. Не звонит. Подозрительно. Может, занят? Началась горячая предпраздничная пора, то да сё, новогодний чёс… Вполне такое может быть… Вот только ни капли не поверю в то, что киримовцы послушались директора СокГю и все, как один, убрали из сети свои видео со мною, которые они туда выложили! Зависть ещё никто не отменял. Пфф…
Слушаю, как для начала пожалев, онни наставляет меня – «не сдаваться», бороться и трудиться ради светлого завтра. Не перечу, киваю. Да-да, всё ради него. Ради светлого завтра…
…
– А завтра мы с тобой пойдём в Военный мемориал! – радостно улыбаясь, сообщает мне СунОк.
– Куда?! – приподнимаю я голову с пола, на котором лежу спиной, придавленный к нему ужином и Мульча, устроившейся у меня на пузе.
– Музей корейской войны, – поясняет СунОк.
– Это что, так необходимо? – роняю я обратно голову на пол.
– Конечно, необходимо! – уверенно отвечает мне онни, – Ты собираешься стать публичной фигурой, но не знаешь важных моментов в истории страны. Это стыдно, не знать своей истории.
– Я знаю историю, – вяло отбиваюсь я с пола, не горя желанием тащиться завтра в какой-то музей. Ещё, наверняка, прямо с утра. А поспать?
– Онни, хочешь, я перечислю даты всех основных сражений в войне? – предлагаю я.
– Давай, – кивнув, разрешает та.
Покопавшись в памяти, я начинаю перечислять даты сражений, места, где они происходили, кто участвовал и чем закончилось. Кто победил, короче. Минуты через две СунОк меня останавливает.
– Остановись, – говорит она, – я и части того не помню из того, что ты рассказываешь.
– Вот, – довольный, говорю я и ёрзаю спиной по полу, устраиваясь поудобнее, – я недавно сдавала тест по истории и поэтому – всё знаю. Зачем мне куда-то идти? Что мне там нового расскажут?
СунОк ненадолго задумывается.
– Да, – говорит она, придумав контраргумент, – у тебя очень хорошая память и ты готовишься к сдаче экзамена. Но, по тому, как ты говоришь, понятно, что это для тебя всего лишь цифры. Ты не видишь за ними людей. Не чувствуешь их боли и страдания, не понимаешь их жертвы.
– А что, должна? – удивлённо вопрошаю я с пола.
– Конечно, – хмурит брови старшая сестра, – это же твой народ! Разве можно быть равнодушной к своему народу?
Озадачиваюсь услышанным. Почему я им должен сопереживать? Они же корейцы, а я – русский! У нас самих, столько поводов для сопереживания, корейцам столько даже не снилось! Впрочем, я же сейчас, как-бы кореец… Вот засада! И что? Следует из этого, что я теперь должен «забить» на Россию и переживать только за Корею? Наверное, не следует. Но, тогда выходит, что мне нужно «пропускать через себя» и там и тут? Не чересчур ли?
Продолжая лежать на полу, я выразил большое сомнение в том, что у меня хватит сил сопереживать всем.
– Ничего страшного, – успокаивает меня онни, – совсем не обязательно сопереживать сразу всем. Ты же не ГуаньИнь, у тебя действительно на это не хватит сил. Но, ведь можно, потихоньку? Сначала – одному человеку посочувствовать, потом, другому. Так и станешь неравнодушным человеком. Душа должна трудиться. Тем более, что мы говорим о людях, которые воевали за нас, защитили наше будущее. Нужно проявить элементарное уважение к ним…
Лежу, вспоминаю историю, приведшую меня сюда. Как-то я уже и подзабыл свои тогдашние твёрдые намерения стать лучше. Расти над собой, и думать о душе. Быт засасывает, не иначе. Нужно что-то делать…
– Хорошо, онни, – говорю я, – я схожу с тобой в музей.
– Я тоже с удовольствием схожу с тобою, – улыбаясь, говорит мне СунОк, – вчера я вдруг поняла, что очень по тебе соскучилась!
– Ви-и-и!
Завизжав, она бросается меня щекотать. Мульча подпрыгивает на моём животе солидно так уперевшись в него всеми четырьмя, неожиданно твёрдыми лапами и начинает шипеть, пугая онни. Но та, не обращая на неё внимания, хватает меня руками за бока. Ужин мой, ужин!
Время действия: воскресенье, обед
Место действия: Сеул
Перекусываем, заедаю впечатления едой. Музей, куда мы вчера собрались с онни, находится в туристической зоне и от голода тут умереть сложно. Наверное, только при условии полного отсутствия денег. Ну, что сказать о Музее? Солидно всё так. Площадь мемориала – 20000 тысяч квадратных метров, главное здание – выглядит, как крепость, из пушки не разбить. Впрочем, во время войны в нём находился штаб корейской армии, поэтому, откуда такой архитектурный стиль, понятно.
По обе стороны от входа – флаги стран ООН, принимавших участие в войне на стороне Южной Кореи и флаг самой Республики Корея. На боковых колоннах установлены плиты с именами всех южнокорейских солдат, погибших в бою. В Корейской и последующих войнах.
Да, очень много имён. Количество погибших угнетает.
Перед зданием музея, в окружении бронзовых фигур солдат и мирных жителей, стоит монумент памяти Корейской войны. В центре композиции находится башня, состоящая из двух половинок. Бронзовая, символизирует славную историю и воинский дух корейского народа, другая – Древо Жизни, мир и процветание. Чаша, в которой находится башня, означает стремление корейского народа к объединению.
За монументом находится интересный фонтан – круглый шар, с лицами детей и взрослых. Пояснительного текста рядом не оказалось, и я себе понял так, что жизнь, она круглая, и катится, несмотря не на что, меняя поколения.
Фонтан – шар
Экспозиция музея занимает три этажа. На первом выставлены экспонаты, связанные с военной историей Кореи до 1950 г., второй и третий этажи посвящены непосредственно Корейской войне. Увидел знаменитый корейский кобуксон («корабль-черепаха»), корпус которого покрыт металлическими листами с выступающими шипами. Экскурсовод долго и подробно рассказывал, как вот с такими кораблями корейцы легко и без затей топили японские корыта в морских сражениях Имчжинской войны.
Кобуксон
Вполне возможно, что в своё время это и было вершиной военной и инженерной мысли, но по мне, так тоже, корыто-корытом. Впрочем, я в кораблях не разбираюсь, поэтому, скорее всего я не прав, думая так о деяниях пращуров.
На первом этаже на стенах много картин, изображают борьбу корейского народа с иноземными захватчиками – китайцами, монголами, японцами. Судя по ним, в Корею лезли все, кто только мог, горя светлым желанием пограбить. В залах так же выставлено множество образцов оружия, использовавшегося в Корее на протяжении веков – мечи, копья, луки со стрелами, пушки. Интересно.
Второй и третий этажи музея посвящены собственно корейской войне. Зал славы с бюстами героев и описаниями совершённых ими подвигов. Много небольших комнат, в которых демонстрируются фильмы. Много просто телевизоров, по которым показывают военные действия или разную информацию, относящуюся к войне. Много качественно сделанных макетов, изображающих разные эпизоды войны.
Китайские народные добровольцы
Запомнилась витрина с фигурами китайских народных добровольцев, воевавших на стороне севера. Написано, что Китай потерял на этой войне около одного миллиона солдат. Вообще, прочитал, что Суммарные потери Юга убитыми и ранеными оцениваются до 1 миллиона 818 тысяч человек, Севера – до 3 миллионов 822 тысяч человек. По официальным американским данным, США потеряли в Корейской войне 54 246 человек убитыми и 103 284 человека ранеными.
Понятно, в общем, почему СунОк на меня ругалась. Для небольшой страны это большие потери. Причём, за время войны было разрушено ещё более 80 % промышленной и транспортной инфраструктуры обоих государств, три четверти правительственных учреждений, около половины всего жилищного фонда. Примерно столько же, сколько было уничтожено в европейской части СССР во время великой отечественной войны.
Посетили с СунОк в музее кинозал, посмотрели кино в формате в 4D. Кресло трясется! Сначала летели на самолете, стреляли, потом на лодке плавали, потом десантировались на высокий берег по лестницам. Потом – на танке въехали в город! Даже, кажется, в зале дым пустили. По крайней мере, под конец явно запахло гарью. Но, когда включили свет, ничего не горело, всё было нормально. Интересно, когда такие фильмы начнут массово выпускать? Смотришь, к примеру фильм «Чужие-2» и чувствуешь, как твою ногу нежно обвивает щупальце… Или, вакуумом с главным героем подышать выходишь… Не, для просмотр таких фильмов нужно иметь здоровье как у космонавта. Иначе, с каждого сеанса будут по два-три трупа выносить с разрывом сердца.
Ещё запомнилась фотография, на которой в ООН объявляют Северную Корею агрессором и приглашают мочить её всем миром. Чем-то таким знакомым повеяло из моего мира, можно сказать «родным». На фото есть интересный момент – пустое место представителя СССР. Интересно, почему его не было? По идее, он должен быть голосовать против или наложить вето. Но, об этом ничего на стенде с фотографией написано не было. Нужно будет полазить в сети, поискать, почему…
Голосование в ООН
Потом мы с СунОк вышли на балкон, посмотрели сверху на военную технику той войны, стоящую на земле,
Как мне объяснила СунОк, этот монумент называется «Статуей братьев» и символизирует трагедию братоубийственной войны. Трещина на куполе обозначает трагедию раскола единой нации, а скульптура – двух братьев, южнокорейского офицера и северокорейского солдата, разлучённых по воле судьбы и встретившихся вновь во время сражения. Монумент выражает стремление к примирению.
Статуя братьев
Идея композиции понятна, только вот как-то резануло мне взгляд то, что южанин – и укомплектован по-полной, и на голову выше, и в плечах здоровей. Северянин в одних штанах и рубашке. Ну и в слезах еще, наверное, судя по позе. Уж могли бы ему хоть нож на пояс повесить для приличия, или гранату. А то так, вид, словно нищета беспросветная. Чем же они тогда почти два миллион южан убили? Зубами загрызли? Я уж не стал говорить ничего про это СунОк, ну его. Сделали, так сделали. Поставили, всем нравится, кто я такой, чтобы критиковать? Может, это символизирует конфуцианскую идею старший брат – младший брат? Старшему – всё, а младший, ну, на то он младший, чтобы налегке по жизни, как говорится. Старший позаботится, покормит, а больше – не положено. Сам, как-нибудь…
На этом мы с СунОк закончили осмотр экспозиции и двинулись питаться, тем более, что два с лишним часа ходили.
– Ну как тебе, понравилось? – спрашивает меня СунОк о моём впечатлении, после того как мы с ней заморили первого червячка.
– Крутой музей, – искренне отвечаю я и, кивнув, добавляю, – понравилось.
– А что ты чувствуешь? – задаёт мне следующий вопрос онни.
– Людей поубивали много, – говорю я, – жалко.
– И мне, тоже, жалко, – говорит онни и спрашивает, – понимаешь теперь, почему я так разозлилась, когда ты стала говорить глупости про американцев?
– Понимаю, – печально вздыхаю я под внимательным взглядом сестры.
– Запомни, ЮнМи, – строго смотря на меня, произносит СунОк, – только благодаря Америке, мы остались в живых. Поэтому, наша благодарность должна быть безграничной. А ещё, мы когда-нибудь обязательно отомстим! Вернём себе все захваченные земли и сделаем нашу страну одной и свободной!
Э? – озадачиваюсь я глядя на внезапно раскрасневшуюся СунОк, – вообще-то, я ожидал услышать от неё другие слова. Про мир и всё такое. А она собралась мстить и возвращать территории. Явно одним добрым словом тут не получится обойтись. Стопудово ещё пистолет понадобится! Чёрт с ней, с вечной благодарностью Америке! Судя по тому, что тут творилось, когда убивали всех подряд, может, оно так и есть, выжили, благодаря им. Хотя вопрос спорный и требует дальнейшего рассмотрения, но вот освобождение территорий… Она что, не понимает, что для того, чтобы их освободить, всех, кто там есть, нужно будет куда-то деть?! А куда их деть? В ров и земелькой сверху присыпать? Чтоб особо не пахло? Об этом она не задумывалась?
– Верь, ЮнМи, так и будет, – с воспламенённым взором продолжает вещать СунОк, – жалко, что ты не пошла в военную академию! Ты могла бы приблизить этот момент!
Я?! Да не дай бог! Чур, меня, чур, от такого! В гробу и белых тапочках я видал идти куда-то войной! Ну его к чёрту! Я пацифист и сторонник способа разрешения конфликтов мирными переговорами!
– Может, ты передумаешь? – с надеждой смотря на меня, спрашивает онни.
– Поздно, – непререкаемым тоном отвечаю я, решив дипломатично уклониться от столь «гнилой» темы разговора, – уже много дано обещаний, уже начались проекты. Выйти без потери лица будет сложно.
– Жаль, – помолчав, говорит онни, – я бы очень гордилась, если бы у меня сестра была офицером.
Не судьба и, слава богу, – думаю я про себя.
– А что ты ещё поняла, увидев музей? – спрашивает СунОк.
– Поняла, что корейцы – крутые. Не только могут делать что-то руками, но если надо, могут и воевать.
– Ты так странно говоришь. Словно, как будто не кореянка, а иностранка.
– Так в принципе оно и есть, онни, – отвечаю я, – у меня всей памяти о Корее ещё и года не набралось. Я и в правду, как иностранка, только что приехавшая в страну. Смотрю со стороны, пытаюсь понять и запомнить.
– Эх! – сокрушённо качает головою СунОк, – Когда только твоя память к тебе вернётся?
Лучше – никогда, – думаю на это я.
Время действия: понедельник, утро
Место действия: школа Кирин
Понедельник, день тяжёлый… С утра, по приходу в школу, взвесился, заработал минус двадцать пять балов и вдохновлённый таким началом учебной недели, окрылённо пополз дальше, – учится. Ну не худеется мне с такой скоростью, как хотят в школе. Не худеется. Особенно после субботних и воскресных обжорников у мамы. Вес потихоньку ползёт вниз, но не так быстро, как хотелось бы проверяющим. А точнее – сильно отставая от назначенного мне графика похудения. Исходя из этого, считается, что я недостаточно тружусь для достижения результата, так как ещё ни разу не выполнил предписанное. И мне уже не просто «баллы минусят», а минусят их, уже умножая на коэффициент. Поэтому, «минуса», такие зверские и получаются. Может – вообще бросить ходить на взвешивания? Зачем мне эта «минута позора»? Пусть ставят свои горизонтальные палочки. Они и так, и так их рисуют…
Ползу потихоньку по коридору на урок литературы. Нужно отдать литераторше обещанное произведение на конкурс. Сегодня – первое декабря, до Нового года остался месяц, заявленная дата сдачи работы. Сдаю…
Спать охота. По понедельникам приходится вставать раньше, чтобы успеть к началу занятий. По понедельникам я всегда не выспавшийся. Тяжёлый день…
(чуть позже. Урок литературы)
– Вот, госпожа ДуНа, – говорю я, и с поклоном, держа двумя руками, протягиваю ей пластиковую папку с листами бумаги внутри, – рассказ на конкурс, как вы просили…
Класс, вытянув шеи, смотрит, как происходит передача из одних, в другие руки.
– Что это? – удивляется учительница, отщёлкнув кнопку на пластиковом конверте и пробежав глазами по вынутому листу.
– «Цветы для Элджерона», – говорю я и поясняю, – я там написала, в сопроводительном листе, что ошибки в тексте, это не ошибки. Это так задумано. В процессе развития сюжета они уйдут.
– Но это же на английском языке! – удивляется учитель, быстро просмотрев несколько первых листов, – Почему ты написала на английском?
Госпожа ДуНа, подняв голову, с удивлением смотрит на меня.
– Сразу можно будет посылать на международный конкурс, – объясняю я.
Класс, изумлённый моей наглостью, – выдыхает. ДуНа тоже изумлена.
– Язык произведения мы с вами не оговаривали, сонсен-ним, – напоминаю ей я обстоятельства, приведшие к появлению на свет данного произведения, – а на английском мне писать проще, чем на корейском. Потом, рассказ можно сразу опубликовать где-то за границей. Пусть знают, что в Корее тоже фантастику пишут!
Учительница опускает глаза и с озадаченным видом смотрит на первый лист, на котором написано название.
– О чём тут хоть написано? – после пары секунд молчания спрашивает она, вновь поднимая на меня взгляд.
Похоже, госпожа не особо уверена в своём английском, – так я понимаю для себя заданный ею вопрос.
– В рассказе рассматриваются социальные аспекты резкого увеличения интеллекта, – отвечаю я.
– У-уу, – удивлённым гудением выражает отношение к услышанному класс.
Госпожа ДуНа тоже разделяет его эмоции.
– Вот как? – произносит она, смотря на титульный лист, и задаёт вопрос, произнося имя на корейский манер, – А кто такой Айдзенон?
– Алдженен – это лабораторная крыса, – отвечаю я, правильно произнося слово.
– О! – восклицает учительница, округляя глаза, – ты написала рассказ об умной крысе?
После её вопроса в классе раздаются смешки.
– Нет. Это история про умственно отсталого человека, который в результате эксперимента стал гением, – в двух словах пытаюсь я пересказать содержание.
– Странная тема для повествования, – несколько озадаченно говорит ДуНа и задаёт следующий вопрос – а в чём именно состоит социальный аспект, о которым ты сказала?
– В том, что люди не любят тех, кто от них отличается, – отвечаю я, – причём, в любую сторону. И в хорошую и в плохую. Лучше быть – как все. Уборщик Чарли, так зовут героя рассказа, был более счастлив, когда был идиотом. Он не понимал, что над ним смеются.
Учительница несколько секунд внимательно смотрит на меня.
– Хорошо, ЮнМи, – задумчиво говорит она, – можешь сесть. Считаю, что задание ты выполнила.
(позже. Танц-класс. Кроме ЮнМи и учителя ДжуБона больше никого нет)
– Не вздумай пропускать занятия, – смотря на поджавшую губы с кислым выражением лица ЮнМи, веско говорит ДжуБон, – перед поездкой ты должна получить хотя бы начальный уровень. Иначе – никуда не поедешь. Будешь мне ещё Корею позорить. Ты поняла?
ЮнМи молчит, скривив лицо, смотрит мимо учителя куда-то в пол.
– Что молчишь? – подождав ответа и не дождавшись, спрашивает ДжуБон.
– Директор СокГю сказал, что мне нужно перед вами извиниться, – всё так же, не смотря на учителя, говорит ЮнМи, – так вот. Я не собираюсь перед вами извиняться.
ЮнМи поднимает голову и смотрит в глаза ДжуБону.
– Переломится она лишний раз поклониться старому учителю, – с насмешкой отвечает на это тот и осуждающе качает головой, – какая упрямая коза! Проживу без твоих извинений. Потом извинишься, когда до тебя дойдёт. А сейчас – ты ходишь на мои занятия. Каждый день. Пропуски – не прощу. И хватит думать о своей гениальности! Ты – никто! Ноль. Ты должна молчать и работать, молчать и работать. И быть благодарна каждому моему замечанию! Ты меня поняла?
