Текст книги "Трени-ян (с иллюстрациями) (СИ)"
Автор книги: Андрей Кощиенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 39 страниц)
– Они тоже много работают! – уверенно заявляет СунОк, задирая подбородок, – Просто у них выше производительность труда!
– Выше чем у нас? – не верит ей ЮнМи, – Они что там, вообще не спят? Работают по двадцать четыре часа в сутки в кампании из дюжины роботов?
– У них лучше инвестиции!
– Трудно соревноваться в инвестициях тому, кто зарабатывает на их своим трудом, с тем, кто просто суёт руку себе в карман и вытаскивает оттуда пачку денег, когда потребуется.
– Откуда ты это взяла?! – возмущается СунОк.
– Интернет смотрю, статьи читаю, – удивлённо смотря на сестру, пожимает плечами ЮнМи, – обзоры экономистов, политологов.
– Зачем тебе такое? – удивляется теперь уже СунОк.
– Хочу знать, как тут всё крутится. Как деньги люди зарабатывают. Кто главный. Короче, правила игры.
СунОк несколько секунд с удивлением разглядывает младшую сестру. Та отвечает ей уверенным, открытым взглядом.
– А причём тут тогда, что они нас «кинут»? – спрашивает она, – Мы же вроде бы с тобой о другом говорили? Не о деньгах?
– Америка давно привыкла жить хорошо, – объясняет ЮнМи, – хорошо жить за счёт других, бесконечно печатая деньги. Но это не может продолжаться бесконечно. Бесконечна только человеческая глупость, а всё остальное имеет предел. Я видела картинки в сети, изображающие американский долг в перерасчёте на размер стодолларовой купюры. Художники рисовали, рисовали, а в конце уже бросили. Бросили потому, что если американские долги представить в виде стодолларовых купюр, разложенных последовательно, то расстояние дорожки, состоящей из этих купюр, будет эквивалентно расстоянию от Земли до Урана. Простой человек не в состоянии осознать такие цифры и расстояния. Он такого никогда не видел.
– Какие цифры? – спрашивает СунОк.
– Сто двадцать два триллиона долларов долга.
СунОк задумывается, напрягая своё воображение.
– Где это ты такое нашла? – помолчав, спрашивает она?
– Я тебе дам ссылку, – обещает ЮнМи.[34]34
http://finview.ru/2017/03/06/vizualizaciya-potolka-dolga-v-ssha-v-stodollarovykh-kupyurakh/
[Закрыть]
– Все так живут, – после некоторого молчания говорит СунОк, – у всех долги. И в нашей семье они есть. Ничего страшного в этом нет, нужно просто хорошенько трудиться и вовремя отдавать их и всё…
– Ничего страшного? Хорошенько трудиться? Нифига себе! – возмущается ЮнМи, – Если мы вовремя не рассчитаемся, то к нам придут и, образно говоря, по голове настучат, отобрав всё и выкинув на улицу. А американцы, «не парятся» такими проблемами и, спокойно, из года в год, живут в долг, потребляя чей-то труд. Они же не просто так, от нечего делать, печатают баксы. Они же за них что-то получают!
– А, ты об этом. Это всё из-за экономической системы. Да, в ней есть путаница, я читала об этом, но экономисты обещают, что всё со временем исправится.
– И американцы рассчитаются с долгами? – с иронией в голосе интересуется ЮнМи, – Вернут сто двадцать два триллиона? А где они их возьмут?
– Ну… – задумывается СунОк.
– Ещё напечатают? – подсказывая, спрашивает ЮнМи.
– Найдут где-нибудь, – говорит Сун
– В тумбочке?
– Какой тумбочке?
– Ладно, это я так. Таких денег нет нигде. Взять их неоткуда. Такой долг можно только обнулить, сбросить. Сделать это можно устроив войну. Советский Союз распался, но после него осталось много ядерных боеголовок. Устроить войну с Россией невозможно, это глобальная катастрофа. Подходящим на роль соперника является Китай, так как у него хоть и есть ядерное оружие, но его меньше чем в России. Исходя из ожидания, что часть боеголовок удастся перехватить, то, ущерб от этой авантюры для Америки рисуется болезненным, но, терпимым. Разбомбленный Китай не сможет производить столько товаров, как он делает это сейчас, мировая экономика рухнет, и под это дело можно будет списать свои долги. Вот они сейчас вокруг Китая и кружат, примериваясь, куда и когда вцепится. А мы рядом. Американцы у нас ещё радар не поставили?
– Какой радар? – не понимает СунОк.
– Для перехвата китайских ракет.
– Н-ннет, – озадачено отвечает СунОк.
– Поставят! – уверенно говорит ЮнМи, – Ещё увидишь. Сделают из нас мишень для китайцев.
– Да ну тебя! – взмахивает рукою СунОк, – Прочитала непонятно что и говоришь теперь какую-то ерунду! Американцы за нас знаешь, как воевали? Прочти, в книге всё написано!
– Онни, они воевали не за, а против. Не за нас, а против Китая и Советского Союза. Иначе бы весь корейский полуостров стал социалистическим. Вот за это они воевали, а не за нас.
СунОк хмурится.
– Прекрати говорить ерунду! – требует она, – Ты ничего не знаешь на самом деле, а говоришь! Мама что тебе сказала – не говорить о политике, а ты опять начала? Знаешь, что бывает с артистами, которые лезут в политику? Их выгоняют! Вот, что с ними бывает!
– Окей, – пожимая плечами, говорит ЮнМи, – не будем о политике. Извини, мне не нужно было об этом говорить.
СунОк сердито смотрит на сестру и молчит.
– Давай поговорим о тряпках, – предлагает ЮнМи, – Мне нужно что-нибудь купить на ноги. Холодно становиться. Девчонки уже все ходят в таких, коротких, чуть выше колен, штуках, ну ты знаешь. Мне тоже такие надо. Где их можно купить?
– ЮнМи, ты – дура! – говорит СунОк и, развернувшись, выходит из комнаты.
– Пфф… – выдыхает ЮнМи, смотря на пустой дверной проём, – поговорили…
Время действия: воскресенье
Место действия: сеульская улица. По улице неспешно идёт ЮнМи, глазея по сторонам.
Иду, гуляю, смотрю по сторонам, отдыхаю. Решил устроить себе небольшой выходной, пройтись, получить новых впечатлений, а то сидение в четырёх стенах Кирин начало утомлять. Планы у меня на сегодня следующие: дойти до одного известного мне места, где есть нормальная европейская еда, неспешно отобедать, потом поймать такси и доехать на нём до рынка Тонэемун, посмотреть, как там и чего. Про рынок Тондэмун в сети пишут, что он, чуть ли не самый старый в Сеуле, был открыт аж в 1905 году, и в его 30 000 магазинов можно купить что угодно, хоть чёрта лысого. А самое главное, что там можно всё купить по ценам на 20–30 % ниже, чем в других местах, потому, что там полно магазинов фирм-производителей, торгующих напрямую, без посредников. Поскольку я ни разу там не был, хочу посетить столь известное место и заодно купить себе новые гольфы. Хоть доктор и говорил, что у меня повышенная температура тела, но дело движется к зиме и «лома тросточкой не перешибить», как говорит народная мудрость. Календарь движет осень по расписанию и как-то стало холодать. Девчонки в школе уже давно натянули себе на ноги «утеплители», один я, сверкаю голыми коленками. Но, вчера, я пришёл к мысли, что как-то совсем неуютно стало. Нужно тоже утеплиться. Длинные гольфы, что были в вещах ЮнМи, показались мне не новыми. У девчонок – они посвежее выглядят. Решил отвезти имеющиеся, домой, а себе купить новые, благо деньги есть, после покупки сотового телефона на руках у меня ещё две тысячи с лишним баксов, оставшихся от распродажи вещей «Am-kiss». Удачно я тогда аукцион провёл, ещё бы так, разок… Но, опять же говорят, что снаряд два раза в одну воронку не попадает. А жаль!
Единственно, не знаю, как по-корейски такие гольфы называются. Знаю, что по-японски это называется «zettai ryouiki», поскольку, собираясь жить и работать в Японии, интересовался всем подряд, связанным с Японией[35]35
Посмотреть об этом можно тут – http://youtu.be/nkafTJHH-yg
[Закрыть], а вот как такая штука называется в Корее, не в курсе. Но, наверняка, корейцы для обозначения такого придумали что-то своё, поскольку японское они не привечают.
Думал спросить у онни, чтобы не мекать в магазине, вызывая подозрение у продавцов, что девочка не знает таких вещей, но вчера мы с ней эпично так поругались, причём, достаточно неожиданно для меня. Она начала опять говорить про то, какая классная страна Америка и что нужно на них равняться и будет счастье. Это меня слегка задело и, будучи уверенным, что она говорит так только потому, что местная пропаганда умалчивает нелицеприятные аспекты деятельности «наших американских друзей», сдуру, решил приоткрыть ей глаза, предложив подумать над кое-какими общеизвестными фактами. В ответ я получил внезапный взрыв негодования, непонимания и категорического неприятия. СунОк оказалась конченной фанаткой Америки с промытыми мозгами! Пфф…
Честно говоря, я такого не ожидал. Думал, что мы с ней немного «попикируемся», приводя известные каждому факты в качестве доказательства своей правоты, как это происходило у меня в институте, получим удовольствие от «игр ума» и, в конце найдём какие-то точки соприкосновения друг с другом, да и всё! А в итоге получилось, что СунОк обиделась чуть ли не смертельно, обозвала меня дурой и перестала со мною разговаривать. Чёрт! Пришлось капитально извиниться, пообещав больше не говорить плохо об американцах, пообещать прочитать книгу, которую она мне принесла и искренне раскаяться в своём легкомыслии. Искренне раскаяться получилось, поскольку я действительно, искренне раскаялся, что затеял этот разговор и поклялся себе больше ни с кем из корейцев о политике не говорить. Ну его нафиг! Имеют корейцы такой взгляд на мир, думают так, – да ради бога, как говорится! Жили же они как-то до этого и дальше проживут. А мне нужно молчать, молчать и молчать, чтобы не попасть в такую ситуацию как с СунОк. Она-то, своя, простит, помиримся, а вот с чужими, так не получится. «Стуканут» в местный совет безопасности о том, что я Америку не уважаю, и посадят меня. Тут действительно с этим строго, пару раз видел в Сеуле плакаты, типа наших пятидесятых годов, про шпионов. Вроде – «Не болтай!», «Враг в каждой трубке»… Лучше не связываться. Целее будешь…
А вот и «Golden Рalace»! Надеюсь, Марко всё так же крут?
Время действия: воскресенье
Место действия: ресторан отеля «Golden Рalace». За одним из его столиков, под раскидистой зелёной пальмой с колючими листьями, неспешно кушает ЮнМи. Видно, что она явно наслаждается едой. В этот момент, в зал, в сопровождении своей секретарши, входит ХёБин и идёт по его середине меж столов, направляясь на кухню. Она поглядывает по сторонам, на людей, сидящих за столиками. Внезапно, что-то привлекает её внимание. ХёБин тормозит и начинает разглядывать школьницу, одиноко обедающую за столом. Постояв, и, видно, не придя к какому-то решению, она направляется к заинтересовавшей её девушке.
– Прошу прощения, – произносит ХёБин, подойдя к столику и продолжая внимательно приглядываться к облизывающей в этот момент ложку, девушке, – вы случайно не Пак ЮнМи? Я не ошиблась?
– О? – поворачивается к ней та, зажав вертикально в руке столовый инструмент, – Госпожа ХёБин? Добрый день. Рада вас видеть.
– ЮнМи? – с удивлением её разглядывая, подходит совсем близко к столику ХёБин, – Это ты? Что ты сделала со своим лицом?
– Что я с ним сделала? – удивляется в ответ ЮнМи, не опуская ложку.
– Ты…
ХёБин ещё раз обегает её глазами.
– Ты сделала пластику? Разве это не вредно в твоём возрасте?
– А, вы про это… – отвечает ЮнМи, сообразив, о чём идёт речь, – Это результат действия диеты, госпожа ХёБин.
– Диеты? Что за диета?
– Ничего острого и жирного. Кожа от этого становится чистой, а внешний вид – лучше…
– Да уж, – оценивающе оглядывает ЮнМи ХёБин, – похоже, это действует. Кто тебе посоветовал такую диету?
– Врач гастроэнтеролог, когда я была у него на консультации.
– Врач? – хмыкает ХёБин, – У тебя появились деньги, чтобы ходить на консультации к врачам?
– На жизнь не жалуюсь, ХёБин-сии, – отвечает ЮнМи и спрашивает, – могу ли я вас угостить обедом, госпожа?
– Хм! – насмешливо хмыкает в ответ та и так же, с насмешкой в голосе, интересуется, – Не боишься, что я тебя разорю, ЮнМи-ян?
– Я надеюсь на то, госпожа, что вы тоже придерживаетесь правильного питания и тоже сейчас следуете какой-нибудь диете, – вежливо улыбается в ответ ЮнМи, – поэтому, вы меня не разорите. На диете – сложно разорить.
– Тсс… – выдыхает в ответ ХёБин, – остроумно. Но с языком у тебя всё так же, по-прежнему. Не следишь, что и кому говоришь.
– Простите, госпожа, если мой ответ вас чем-то обидел…
– Я уже ела, – не став уточнять обиды, говорит ХёБин, – но ты можешь угостить меня кофе. Угостишь?
– Конечно, госпожа. Мне будет это приятно сделать. Прошу вас, присаживайтесь, – встав из-за стола, ЮнМи приглашающим жестом указывает на место за ним напротив себя.
– Скажи, чтобы мне принесли чашку кофе, – обернувшись к свой секретарше, отдаёт ей приказание ХёБин и берётся рукою за спинку стула.
– Прошу извинить, что отвлекаю тебя от еды, ЮнМи, – говорит она, усаживаясь за столом, – но мне очень интересно, почему ты здесь?
– В этом нет никакой тайны, ХёБин-сии, – отвечает ЮнМи, – просто это единственное известное мне место, где готовят настоящую европейскую еду. Поэтому, я зашла сюда пообедать.
– Настоящую? Откуда тебе знать какая еда настоящая, а какая – нет? Ты уже успела побывать в Европе?
– Нет, ХёБин-сии, – качает головою ЮнМи, – не успела. Но я уверенна в кулинарном таланте Марко Бендетто и в том, что настоящая европейская еда – это еда без перца, огромного числа приправ и без кимчхи. Господин Марко именно так и готовит.
– Хм… Вот как? Впрочем, мне и раньше говорили, что на Чёджу ты выбрала себе европейское меню в ресторане. Но, пресная еда, похоже, она того стоит…
ХёБин ещё раз внимательно осматривает лицо ЮнМи.
– Расскажи, чем занимаешься? – просит она, – Учишься? Вернулась в старую школу? Или, перешла в школу с углублённым изучением иностранных языков?
– Да, учусь, – кивком подтверждает ЮнМи, – в другой школе. В Кирин.
– Что? – не веря своим ушам, невпопад произносит ХёБин, в изумлении вскидывая брови.
– Я поступила в школу Кирин, госпожа, – скромно улыбается ЮнМи довольная реакцией собеседницы.
– Ты-ыыыЫЫ? – меняя интонацию на усиление в конце фразы, переспрашивает ХёБин, – В Кири-ииИН? Как тебе это удалось?
– Поступила, – чуть пожимает плечиком ЮнМи.
– Когда же ты успела подготовиться к конкурсу? В Кирин он проводится в начале лета. Но, при нашем последнем с тобою разговоре, ты об этом ничего не говорила!
– В попечительском совете школы сочли, что я достаточно талантлива для того, чтобы зачислить меня без конкурса, госпожа.
– А, вот даже так? – кивая, неподдельно изумляется ХёБин, – Ммм… почему они так решили? Надеюсь, это не из-за той бухающаей музыки, которую ты исполнила на проводах моего брата? Да, кстати, что это было тогда, на проводах?
– Это была неудачная попытка доброго пожелания, – несколько сконфуженно произносит ЮнМи, и, стараясь перевести разговор на другую тему, вежливо интересуется, задавая принятые в обществе вопросы, – Как дела у вашего брата, ХёБин-сии? Всё ли с ним в порядке? Он здоров?
– Спасибо, – вежливо наклоняет голову ХёБин, – с моим братом всё в порядке, он здоров и очень доволен, что служит в армии.
– Рада это слышать, ХёБин-сии, – тоже, вежливо наклоняет голову ЮнМи.
В этот момент официантка приносит кофе ХёБин.
– Хорошо, – произносит ХёБин, не торопясь пробовать принесённый напиток, – с твоей выходкой на проводах я поняла. Хотела выделиться на общем фоне, получилось, не очень. Оставим сейчас это. Меня больше интересует, как ты попала в Кирин. Что нужно было сделать такого, чтобы, как ты говоришь, попечители школы приняли тебя без конкурса? Ты пела? Танцевала? Играла на пианино?
– Ммм, – на несколько мгновений задумывается ЮнМи, решая – говорить или нет, про агентство.
– Я играла на рояле, ХёБин-сии. Исполнила несколько произведений собственного сочинения, – отвечает она, решив умолчать про «FAN Entertainment», дабы не вызвать новую волну вопросов.
– Правда? – удивляется ХёБин, – Собственного сочинения? Твоя мама сказала мне, что ты никогда не готовилась специально для сцены. Как же тебе удалось самой написать музыку?
– Так получилось, ХёБин-сии, – пожимает плечами ЮнМи, и поясняет в оправдание, – я быстро учусь.
ХёБин несколько секунд смотрит на девочку, что-то обдумывая и щуря глаза.
– Тогда, может быть, ты мне сыграешь? – предлагает она, – Очень хочется услышать, как ты это делаешь.
– Пожалуйста, ХёБин-сии, – не отказывается ЮнМи, – только на чём? Ах, да! Тут ведь есть рояль. Я забыла. Пойдёмте, ХёБин-сии.
– Постой! Ты не хочешь доесть? Я подожду.
– Второе я уже всё съела. Осталась одна кожица, я её не хочу. Пока принесут десерт, я успею помузицировать. Пойдёмте, госпожа!
Время действия: чуть позже
Место действия: ресторан отеля «Golden Рalace». За большим роялем, выдвинутым из ниши в стене, играет ЮнМи. Недалеко от неё, у стола, на стуле сидит ХёБин, слушает. Первой композицией исполненной ЮнМи стала «Музыка слёз». Закончив её, ЮнМи продолжила свой внезапный концерт «Музыкой рая». Все посетители ресторана, позабыв о еде, развернулись в сторону исполнительницы. Слушают. Из дверей, ведущих на кухню и в окне раздачи, видны головы работников. ЮнМи заканчивает композицию. На несколько мгновений устанавливается тишина.
– Великолепно, – произносит в этой тишине ХёБин, – Браво!
ХёБин начинает хлопать в ладоши. Присутствующие присоединяются к ней. ЮнМи встаёт из-за рояля и раскланивается.
(чуть позже. ЮнМи и ХёБин)
– Я слышала, что Кирин школа мирового уровня, но никак не могла подумать, что они способны так быстро научить, так великолепно играть, – произносит ХёБин, глядя на ЮнМи, – В этой школе действительно, преподают педагоги высокого уровня!
ЮнМи вопросительно смотрит на свою бывшую начальницу, не пытаясь как-то возражать.
– Так ты говоришь, что написала эту музыку сама? – спрашивает ХёБин.
– Да, госпожа.
– И её никто не слышал?
– Почти. Я играла её только на концерте в школе.
ХёБин задумывается.
– Хмм, знаешь, ЮнМи, – помолчав, говорит она, – мне только что пришла в голову одна идея… У Марко Бендетто скоро день рождения. Что ему подарить, я уже решила, но приятных сюрпризов мало не бывает. Как ты смотришь на то, чтобы сыграть для него? Ведь у вас, кажется, были с ним дружеские отношения? Ты не хочешь его поздравить?
– День рождения? – переспрашивает ЮнМи и секунду подумав, кивает головой, – Конечно. Буду рада поздравить Марко. А где он сейчас? Он не в отеле?
– Марко сейчас на Чеджу, – отвечает ХёБин, – помогает там справиться с большой группой туристов из Франции. А как ты узнала, что его сейчас тут нет?
– Просто, когда прошлый раз я заказывала его фирменные блюда, он вышел за это поблагодарить. Сегодня я тоже выбрала их, но Марко не вышел. Поэтому, я поняла, что его нет.
– О-о! Я смотрю ты становишься постоянным посетителем ресторана «Golden Рalace», – с лёгкой иронией улыбается ХёБин.
– Жизнь налаживается, ХёБин-сии… – с оттенком философичности в голосе отвечает ЮнМи.
(несколько позже). ЮнМи, решив сравнить ради интереса цены в бутиках «Golden Рalace» и на рынке, неторопливо идёт по первому этажу отеля, разглядывая витрины. Внезапно она останавливается перед одной из них, привлечённая выставленным в ней образцом. Выражение на её лице меняется с расслабленного-умиротворённого на серьёзное. Внимательно-внимательно она оглядывает сверху вниз заинтересовавшую её вещь. Наклоняет голову к левому плечу – смотрит. Потом наклоняет голову к правому плечу – смотрит. Задумывается, оценивая результаты просмотра. В её глазах появляется РЕШЕНИЕ. Кивнув самой себе, она с целеустремлённым видом направляется к стеклянной двери магазина.
– Аджумонни, – обращается она к поздоровавшейся с ней лёгким поклоном продавщицей, – Скажите… То пальто, что у вас на витрине… Что это за цвет? Как он называется?
– Это «марсала» 1870 года. Тёмный винный оттенок. Пальто из новой коллекции итальянской компании «BRUNOTTI» известной своими эксклюзивными моделями…
Видя, что её не слушают, продавщица замолкает.
– «Марсала»… – повернувшись к витрине с выставочным образцом, произносит ЮнМи, с удовольствием пробуя на язык новое слово, и тут же задаёт следующий вопрос, – у вас найдётся мой размер? Можно, померить?
Продавщица на секунду «заминается» с ответом.
– У меня есть деньги! – поняв её заминку по-своему, сообщает ЮнМи, – Сколько оно стоит?
– Эта модель стоит два миллиона вон, – враз оживает продавщица, – но, в виду того, что это новая коллекция, производитель предоставляет покупателю пятипроцентную скидку, а так же подарок – сумочку из кожи, цвета «марсала»…
– Несите! – командует ЮнМи.
Пальто цвета «марсала»
(примерно минут сорок спустя. Дом мамы ЮнМи.)
Бах!
Дверь в дом распахивается и в прихожую, пушечным ядром, влетает ЮнМи. Скинув в прыжке уличную обувь, не раздеваясь, она мчится по коридору, а затем по лестнице наверх, в комнату. Заскочив в комнату, бросается к своему шкафчику.
– Эй, ты что творишь?! – ошарашенно вскрикивает едва не затоптанная СунОк, мирно сидевшая до этого на полу с ноутом на коленях, – С ума сошла?! Что случилось?
– Потом! – отвечает ей из шкафа ЮнМи, – Не сейчас! Меня такси ждёт!
– Такси? Ты приехала на такси?
– Всё, я убежала! – возбуждённо говорит ЮнМи, захлопывая дверцу шкафа, – Я – уехала! Вернусь, увидишь!
(Ещё, час спустя. Дом мамы ЮнМи. Мама и СунОк, стоя в дверях в прихожую, смотрят, как ЮнМи в новом пальто, новых ботинках, новой чёрной шляпе и с новой сумочкой, разглядывает себя перед большим зеркалом)
– И сколь же это стоит? – сморщившись, словно видит что-то неприятное, спрашивает СунОк, – Сколько ты потратила?
– Всё, – коротко отвечает ЮнМи, изогнувшись боком и смотря на себя в зеркало через плечо.
– Всё?
– Да. Всё, что было.
– А сколько, это – всё? – с некой напряжённостью в голосе продолжает выпытывать СунОк.
– Два миллиона триста тысяч вон, – спокойно произносит ЮнМи продолжая смотреться в зеркало.
– Два…! – выдыхает СунОк, – Два миллиона?! Два миллиона, триста тысяч?! Да ты совсем сбрендила!!
– Хорошие вещи так и стоят, – наконец оторвавшись от своего отражения, смотрит на сестру не понимающим взглядом ЮнМи, – там ещё дали в подарок сумочку и скидку сделали. В пять процентов!
– Акх! – издаёт горловой звук СунОк, открыв рот, но, не сумев ничего сказать, – Акх!
– Нормально купила! – убеждённо произносит ЮнМи, вновь поворачиваясь к зеркалу.
– Акх!
(Позже. Дом мамы ЮнМи, кухня. Мама и СунОк.)
– Просто в голове не укладывается! – негодует СунОк, – Потратить такие деньги! Как она могла так поступить?!
Мама молчит.
– И это тогда, когда мы все в долгах! Она совсем не думает о близких!
– СунОк, дочка, – мягко произносит мама, – ЮнМи совсем недавно отдала мне пять миллионов вон. Ты забыла об этом?
– Пфф… – выдыхает СунОк, слегка «сдуваясь».
– Всё равно! – уже значительно тише, но всё так же неуступчиво произносит она, – Это сумасшествие, тратить столько за один раз! На эти деньги можно было два месяца прожить! Или, их нужно было положить в банк, на чёрный день. А она – пальто купила!
– Юночке оно очень идёт, – говорит мама, поднося к губам кружку с цветочным отваром, – она в нём такая красивая…
– Ма! – сердито смотрит на маму СунОк, – Я говорю о том, что она легкомысленно обращается с деньгами! Это появилось после того, как она пообщалась с чоболем. Уверена, что всё именно из-за него. Из-за его влияния! Но у него денег много, а мы не можем так жить! Ничего не откладывая, тратить всё за раз. Так жить опасно! Ты ведь сама меня учила, а теперь сидишь довольная и радуешься, я не понимаю – чему? Чему ты радуешься, мама?
Сделав глоток, мама неспешно ставит кружку на блюдце.
– Я радуюсь тому, что у меня красивая младшая дочь, – с улыбкой смотря на СунОк, говорит она, – радуюсь, что она у меня умная и уже зарабатывает деньги. Радуюсь, вспоминая слова мудан, что в нашей семье будет всё хорошо. Радуюсь, что сбылась моя давняя мечта. СунОк, ты не представляешь, как горько для матери видеть, что её дети одеты хуже других. Хватит экономить, СунОк! У нас с тобой было слишком много этой экономии!
– Ма? – озадаченно вопрошает СунОк, с удивлением смотря на мать.
– Солнышко моё, – ласково глядя на старшую дочь говорит ей та, – не ругайся. Лучше порадуйся переменам к лучшему. Потраченные ЮнМи деньги не взяты в долг, нам не придётся в чём-то себе отказывать, чтобы их вернуть. У нас не будет от них проблем. Да, Юна потратила сразу много, нужно будет с ней поговорить об этом. Но, думаю, что это просто от того, что раньше у неё не было такой возможности, а когда она появилась, она не сдержалась. Мы с тобой – такие же, СунОк. Помнишь, как мы купили конфет на всю твою подработку, а потом у нас болели животы, потому что мы объелись? Помнишь?
– Да, – вспоминая, уже с улыбкой говорит СунОк, – помню. Я думала тогда, что у меня заворот кишок.
– Не ругайся, дочка, – повторяет мама, – лучше помогай своей сестре. Ты старше, ты – умнее. У ЮнМи сейчас возраст первой любви. Видишь, какая она у нас стала импульсивная? Как бы она не наломала дров с таким характером. Не ругай её. Обидится – ничего не расскажет. Будь терпелива, СунОк, если хочешь добра своей сестре.
– Хорошо, мама, – почтительно наклоняет голову СунОк, – я буду стараться.
– Ну вот, – с удовольствием говорит мама, – я всегда знала, что моя старшая дочь – умная. Знаешь что, дочка? А давай, мы тебе тоже новое пальто купим! А?!
– У меня же есть пальто? – озадачено отвечает СунОк.
– Оно не новое!
– А ты вообще сама в чём ходишь? Тебе – нужнее.
– Туу… – машет рукою мама, – мне оно зачем? Греет, дырок нет, чего ещё желать в моём возрасте? А вот тебе – нужно. Мальчики-то смотрят!
– Мааа, – произносит СунОк, слегка розовея.
(а в это время. Дом мамы ЮнМи, комната сестёр.)
Чёрт, чёрт, чёрт! Я что, с ума сошёл?! Как я мог потратить ВСЕ деньги? Да ещё в бутике! На рынке, то же самое, можно было бы купить в два раза дешевле! Я дурак? Не-ее… Я не дурак! Я – дебббиллл! Как я так мог поступить? Что со мной? Я что, ненормальный? Я схожу с ума?
Время действия: тот же день, вечер
Место действия: дом семьи Ким, малая столовая. ХёБин пьёт с бабушкой цветочный отвар
– Хальмони, – обращается к бабушке внучка с заговорщицким видом, – у меня есть рассказать что-то тебе интересное.
– Интересно, – оживляется бабушка, – и что это?
– Угадай, кого я сегодня встретила в отеле?
– Сложно ответить, – качает головой бабушка, – у тебя так много знакомых.
– Ты её тоже знаешь, – с улыбкой говорит ХёБин.
– Неужели это аджума Ли ЫнДжу? – пытается сделать испуганный вид бабушка, – В последний раз, когда я её видела, она нацепила такую дурацкую шляпку, что стала похожа в ней на цирковую пони.
– Ну… – неодобрительно смотрит на бабушку ХёБин, – почему ты всегда вспоминаешь ЫнДжу, хальмони?
– Она меня раздражает, – отвечает бабушка, – сколько можно молодиться? Своими глупыми попытками она только постоянно напоминает, что мы уже не молоды.
– Ой, да ладно тебе! Прости её. Сколько я помню госпожу Ли ЫнДжу она всегда надевала на себя что-то легкомысленное.
– Никакого вкуса, – недовольно бурчит бабушка.
– Я сегодня была в «Golden Palace» и встретила в его ресторане, Пак ЮнМи. Она там обедала. Одна. Представляешь? ЮнМи, это та девчонка, которая работала у ЧжуВона вторым секретарём, бабушка.
– Да помню я, – ворчливо отзывается бабушка, – я ещё в маразм не впала, не нужно мне напоминать.
– Ой, прости! Просто я так удивилась, увидев её. Совершенно не ожидала встретить её в таком месте. Она ведь из небогатой семьи и вдруг обедает в ресторане!
– С чего бы это вдруг она решила это сделать?
– Я её расспросила. Она сказала, что дела у неё очень хороши. Она даже поступила в школу Кирин и учится теперь там. Меня так это удивило!
– Я знаю, – кивает бабушка, – её показывали по телевизору. Я видела.
– Кого показывали по телевизору? ЮнМи? – изумляется ХёБин, наклоняясь вперёд и распахивая глаза, – Её?
– Да, – подтверждает бабушка, – Показывали, как полиция награждала её за поимку маньяка, которого она поймала возле свой школы.
– Правда, что ли??
– Правда.
ХёБин плюхается назад на свое место и, взяв со стола свою кружку, делает из неё большой глоток.
– Ну, и ничего себе! – говорит она, помолчав.
– Очень подвижная девочка, – сообщает бабушка своё впечатление о ЮнМи.
– Да уж, – озадачено отзывается ХёБин и разочарованно добавляет, – я думала, что расскажу тебе что-то новое, а ты, оказывается, всё знаешь…
– Просто я больше смотрю телевизор, – примеряющим тоном отвечает ей бабушка.
(там же, несколько позже. Только что ушла ХёБин. МуРан задумчиво смотрит в сторону выхода из кухоньки)
– Странно, – вслух, неспешно поизносит она, думая о ЮнМи, – почему она вдруг встретилась с ХёБин? В таком большом городе, не договорившись о времени…
Бабушка недовольно качает головой и хмурится.
– Не нравится мне это, – говорит она.
Время действия: понедельник
Место действия: школа Кирин. По дорожке от школьных ворот в сторону учебных корпусов, в новом пальто и в новой шляпе, неспешно движется ЮнМи, собирая на себе все взгляды тех, кто может её видеть. Идёт она с видом, что не замечает обращённого на себя внимания.
– ЮнМи! ЮнМи! – догоняя, бежит за ней следом от ворот, ЧуЫн, – Подожди!
ЮнМи останавливается и, обернувшись, ждёт её.
– Фуу! – подбежав, выдыхает запыхавшаяся ЧуЫн, – ЮнМи, это ты? Что это у тебя за пальто? Что это за цвет? Я такого раньше не видела.
– Это «марсала» 1870 года, – со значением в голосе отвечает ЮнМи и повторяет слово в слово сказанное продавцом, – тёмный винный оттенок. Пальто из новой коллекции итальянской компании «BRUNOTTI» известной своими эксклюзивными моделями…
– О-о, – издаёт звук восхищения ЧуЫн, с жадностью разглядывая обновку, – откуда оно у тебя? Подарок?
Рядом с ЮнМи и ЧуЫн явно прислушиваясь, тормозят несколько девушек, вдруг став медленно-медленно переставлять ноги.
– Купила, – с независимым видом отвечает ЮнМи.
– Купила? – удивляется ЧуЫн, – Сама? Правда? Тогда – круто! Если не секрет, сколько стоит?
– Почти два миллиона вон, – помолчав для солидности и скромно опустив глаза, отвечает ЮнМи.
– Вау! – восхищается ЧуЫн и спрашивает, – Дашь поносить?
Судя по выражению лица ЮнМи, девчачья концепция обмена шмотками для неё абсолютно чужда и странна.
– Ну, хоть померить? – правильно поняв выражение лица ЮнМи, снижает уровень притязаний ЧуЫн, – Мы же – соседки!
Время действия: понедельник, время ближе к полудню
Место действия: агентство «FAN Entertainment», кабинет господина СанХёна. Президент проводит совещание.
– Я просмотрел в воскресенье переданный мне сценарий… на фильм о «FreeStyle», – произносит СанХён и неторопливо кладёт правую ладонь, прижимая, на сброшюрованную стопку листов, лежащую на столе рядом с ним.
Присутствующие в кабинете, уже давно изучившие все интонации начальника, настораживаются.
– Просмотрел, и хочу спросить… – неспешно повторяет СанХён и внезапно рявкает, – Что за хрень тут написана?!
Подчинённые втягивают головы и усиленно смотрят в стол, желая, чтобы божий гнев их миновал.
– КиХо! – восклицает президент, – Чья это работа?
– Это работа нашего сценариста, ХёнДжи, – быстро отвечает на заданный вопрос КиХо.
