Текст книги "Дороги рая"

Автор книги: Андрей Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

– Понятно, – сказала Юля и вдруг испуганно метнулась к спарклу.

Из-под арки, через которую попал на завод спаркл Айсинга, ударили пять ярких горизонтальных лучей. По проходу между металлическими скелетами неслись плоские хищные машины.

– Шелты политической полиции, – спокойно произнес Айсинг Эппл. – Без опознавательных знаков, но их ни с чем не спутаешь.

Джейсон знал кое-что о шелтах, их возможностях, характеристиках, вооружении: шелтами пользовались мятежники на Тейе, где он так некстати поклонился правителю. А здесь, значит, политическая полиция... Впрочем, его знания ничем не могли помочь, без оружия ничего не поделаешь.

– Удерем? – Юля с надеждой заглянула в круглые глаза стрэгла.

– От них не удерешь... Ума не приложу, как они нас нашли. Какой-то новый принцип сканирования.

Шелты останавливались один за другим. Из кабин выскакивали полицейские в цивильной одежде, блестящие стволы парализующих стокеров нацеливались на спаркл.

Вперед вышел комиссар Харт.

– Айсинг Эппл и сообщники, сдавайтесь! – крикнул он на весь громадный заводской корпус. – Ваши планы разоблачены, тех, кого вы ждете, мы возьмем тут же! Вам не на что рассчитывать!

– Мы кого-то ждем? – вполголоса удивился Айсинг Эппл, поднимая все четыре руки. – Любопытно, какие планы они разоблачили...

Внезапно он присвистнул и опустил руки.

Под арку с характерным басовитым гулом ворвались три слейдера с четкой маркировкой А9123 и номерами от 03 до 05.

– А девять сто двадцать три! – агент Дастин вцепился в рукав пиджака комиссара Харта. – Этот номер был на слейдере в долине! Это они!

Между тем капитан Криг, увидев шелты, Джейсона в открытом спаркле и вооруженных людей, оценил ситуацию по-своему.

– Так и есть, их банда! – объявил он по связи. – Стокеры наизготовку, навязываем бой, пока они не опомнились!

Слейдеры тормозили за стальными руинами. Команда Крига, высыпавшая из люков, не мешкая повела беглый огнь. Фиолетовые парализующие лучи скрестились с ответными лучами полицейских комиссара Харта, которые также не отличались медлительностью в схватке с дерзким противником. Луч попал в голову комиссара, тот рухнул, как подкошенный.

– Комиссар вне игры! – закричал лейтенант Форко, ему очень хотелось побыть героем. – Принимаю командование на себя! Всем укрываться за машинами, палить во все, что шевелится!

Аналогичную тактику избрала команда Крига. Перемещаясь короткими перебежками между грудами ржавого металла, то и дело ныряя из света в тень и обратно, бойцы обеих сторон вели беспорядочную стрельбу. Некоторые падали, счет уже был два – три в пользу полицейских.

– Вы все арестованы! – орал Форко, размахивая стокером, как дубиной.

– Это вы арестованы, бросайте оружие! – завопил в ответ Мэлли, автор блестящей идеи о сообщниках Джейсона.

Их дальнейшим объяснениям помешали два метких выстрела с разных сторон, отключившие того и другого.

Арестованы, как же! – зло шипел Криг, стреляя из-за откинутой крышки люка слейдера. – Кем, отребье? Повстанцев из себя строите? Получите!

Его точный выстрел сразил агента Дастина.

Айсинг Эппл предусмотрительно окружил кабину спаркла наполовину выдвинутыми лепестками фонаря, и как раз вовремя: ударил парализующий луч, отразился от экранирующего металла и ушел вверх.

– Раз, два, три, – бормотал Джейсон, – стоп, сбился, сначала... Раз, два, три, четыре...

– Что ты там считаешь? – нетерпеливо подтолкнула его Юля. – Надо смываться под шумок!

– Не надо, – охладил её порыв Джейсон. – Помоги считать.

– Что считать?

– Не что, а кого. Наших. Они в синем, полицейские в сером. Если наших десять, тогда...

– Что тогда?

– Тогда на корабле никого нет.

– Постой-ка, – вмешался Айсинг Эппл. – Что эти прибыли за вами, я уже понял... Но что ты замыслил?

– Пустяк. Захватить корабль. Я не хочу на Лембург! К тому же я пилот и не привык летать пассажиром.

– Погоди, погоди... Ты – пилот? Захватить тюремный корабль?! Джонг, это идея! Я с вами, если возьмете. Мне здесь светит пять лет, да и вообще надоел Лас-Вегас.

Битва была в самом разгаре, кое-где переходя в рукопашную. Отовсюду слышались проклятья, боевые кличи, смачные звуки врезающихся в плоть кулаков, зловещее шипение стокеров. И команде Крига, и полицейским Харта одно было важно: победить и арестовать преступников, каковыми воюющие стороны считали друг друга. Капитан Криг уже мечтал о триумфе: он оставит парализованных врагов с ехидной запиской об их аресте, а перед отлетом даст сигнал в полицейское управление и утрет всем нос! Тогда и историю с побегом Джейсона и Юли можно будет представить как его гениальную операцию по восстановлению галактического правопорядка. Не вполне в его компетенции, но победителей не судят...

– Никак не могу сосчитать, – посетовал Джейсон с жалобной миной. – Они все время бегают.

– Если на корабле и остался кто-то, – заметил Айсинг Эппл, – один двое... Перехитрим и спишем на берег...

– Рискнем, – решил Джейсон. – Пробираемся в обход к дальнему слейдеру...

– А ты не боишься, – с тревогой спросила Юля, – что они объединятся и вместе за нами погонятся?

– Вроде они пока заняты...

Он схватил сумку с беспорядочно суетящимся внутри Чаком, сунул в руки Юле стриндж, с которым не расстался бы ни за что, и первым перескочил через борт. Скользнувший следом Айсинг подобрал чей-то далеко отлетевший от поля боя парализатор, а Юля задела стринджем какую-то железку. Разнесшийся звон мог бы превратить всех троих в отличные мишени, если бы о них хоть кто-то помнил в эти секунды.

Захват дальнего слейдера осложнялся тем, что именно около него буйствовал капитан Криг, рассылая в пространство парализующие лучи с интенсивностью взорвавшейся сверхновой звезды, но два других слейдера стояли неудачно для быстрого взлета. Айсинг Эппл прицелился в капитана... Стрелять ему не пришлось – Криг пал жертвой шального луча какого-то полицейского. В безмолвном оцепенении он выпучил глаза и свалился у люка, так и не выпустив из рук стокера.

– Говорят, – обронил на бегу Джейсон Рок, – эти стокеры отлично прочищают мозги на предмет похмелья, но я предпочитаю не проверять.

Они ворвались в оставшийся без защиты слейдер, и Джейсон бросился к пультам управления. Когда захлопнулся люк, добраться до беглецов непосредственно уже никто не мог, но опасности погони это не отменяло. Джейсон выдвинул бангеры и поразил другие слейдеры двумя выстрелами. Он знал, куда стрелять: прямо в нервные узлы блантов. В ярких вспышках термических микровзрывов закипел тугоплавкий металл. Расправляться с пустыми шелтами Джейсон не стал: он боялся попасть в снующих вокруг них людей. Но что-то следовало предпринять, потому что в пределах атмосферы шелты вполне могли догнать слейдер, а их бортовое вооружение, хоть и слабенькое, представляло реальную угрозу на близкой дистанции при точном попадании в нервный узел. Сквозное зондирование даст ответ на вопрос, насколько прочна крыша завода... Красный сектор!

Джейсон рванул слейдер вверх, крутанул вокруг вертикальной оси и дал двигателям полный форсаж. Пролетая под аркой, он срезал бангерами опоры справа и слева. Часть крыши обрушилась – шелтам теперь здесь не пройти, а пока полицейские ищут выход, будет поздно. Только орудия слейдеров способны пробить крышу, а их бланты уничтожены.

Впрочем, беспокоился он напрасно. Сражающиеся стороны, конечно, слепцов в своих рядах не имели, но не имели и времени осмысливать происшедшее и адекватно реагировать. Битва вспыхнула с новой силой.

Слейдер на предельной скорости уходил на орбиту. Когда над ним засверкали бриллиантовые звезды, не затмеваемые более атмосферной вуалью, динамики выдали знакомое Джейсону и Юле предупреждение.

– Слейдер А9 123 05! Здесь катер орбитальной охраны. Остановитесь для досмотра. Остановитесь, или мы откроем огонь!

Джейсон Рок трижды помянул Джонга, но в динамиках вдруг прозвучало неожиданное продолжение.

– А, секретная миссия с корабля А9 123... Мы читаем ваш опознавательный код. Следуйте своим курсом. А где ещё два ваших слейдера?

– Пока на планете, – ответил Джейсон, и это была чистая правда.

Включив поисковую систему, он направил слейдер к тюремному кораблю.

Бой на заброшенном заводе тем времени подошел к победному для полицейских комиссара Харта финалу. Численное превосходство сыграло решающую роль, все десять противников были отключены. Пятеро победителей надевали на них наручники, грузили арестованных в шелты, а ещё двое отправились на поиски каких-нибудь ворот или дверей (слишком узкие проходы можно и расширить с помощью инструментов).

То, что среди арестованных не оказалось Айсинга Эппла, никого всерьез не огорчило. Когда его сообщники придут в себя и будут допрошены, они скажут, куда скрылся организатор заговора. Главное – вторжение остановлено, планета спасена.

18

Блант корабля А9 123, или "Крейда", на запрос Джейсона ответил, что живых разумных существ на борту нет, и запустил программу опознавания "свой – чужой". Перед отлетом предусмотрительный капитан Криг перестраховался и изменил ключевую кодировку базовых сигналов на каждом из оставшихся у него слейдеров... Так что если бы Джейсон возвращался на той же машине, на какой покинул корабль, блант немедленно активировал бы защитное силовое поле. Пробить такое поле можно разве залпом трех – четырех стационарных крашеров в упор, но блант прочитал новый сигнал, опознал слейдер как свой и гостеприимно открыл люк четвертого шлюза.

А вот с люком внутренним все было не так просто. Здесь требовалось набрать цифровой код на сенсорной панели, и Джейсону пришлось призадуматься. Вряд ли это произвольный ряд цифр, он должен легко запоминаться каждым из команды... Что может быть естественнее А9 123, если А – это единица?

Джейсон быстро набрал 19123. Над блестящей панелью загорелась надпись в окне.

ВНИМАНИЕ, ОШИБКА. ПРИ ПОВТОРНОЙ ОШИБКЕ БУДЕТ БЛОКИРОВАН ЗАМОК НАРУЖНОГО ЛЮКА И ДАН СИГНАЛ ТРЕВОГИ НА ИНТЕРПЛАНЕТНОЙ ПОЛИЦЕЙСКОЙ ЧАСТОТЕ, ВЫДЕЛЕНОЙ ДЛЯ ЭКСТРЕННЫХ СООБЩЕНИЙ.

Так. Выбраться из одной ловушки, чтобы угодить в другую! Джейсон прикусил губу. Психология капитана Крига, в ней разгадка... Он простодушен, но мнит себя великим хитрецом. И величайшая хитрость для такого человека переставить цифры в зеркальном порядке, справа налево.

32191

Створки люка раздвинулись.

– Мама, – восторженно прошептала Юля, – у нас есть корабль!

В отличие от нее, Джейсон и Айсинг не торопились ликовать.

– Здесь нам крышка, – говорил Джейсон, быстро шагая по коридору рядом с Айсингом к навигационной рубке. Шествие возглавлял Чак, а замыкала Юля. В два счета отловят, как только разберутся.

– Что ты предлагаешь? – спросил Айсинг.

– Пока не знаю.

Они вошли в рубку, и Джейсон сел за дисплей центрального бланта. Перед экраном заплясали цветные объемные схемы.

– Кордов сколько угодно, – Джейсон угрюмо провел рукой сквозь схему, но все они контролируются диспетчерской службой Станции. Войти мы, пожалуй, можем при достаточном нахальстве, а вот на выходе нас будут ждать.

– А это что за корд? – Айсинг указал на тусклый огонек на краю схемы.

– Сто второй.

– Неохраняемый?

– Нам-то что от этого... Ты забыл, что с цифры сто начинается индексация нестабильных кордов?

– Можно рискнуть.

– Рук у тебя много, а вот мозгов...

– Эй, полегче, кладезь мудрости...

– О чем спор? – поспешила вмешаться Юля, которой не улыбалась перспектива новой драки.

– Да вот... – Джейсон развернул к ней кресло. – Видишь ли, Юля, из-за темпоральных аномалий некоторыми кордами перестают пользоваться, и на картах их помечают как опасные. Если мы туда сунемся, где-нибудь на середине корабль может превратиться в облачко плазмы...

– А если не сунемся, – добавил Айсинг, – точно превратимся в заключенных.

– Да пойми, гений, вероятность благополучного исхода не больше сорока процентов...

– Нет.

– Что "нет"?

– Я могу отследить аномалию.

– Интересно, как, по нюху?

Айсинг Эппл вздохнул.

– Я говорил тебе, что занимался астрофизикой?

– Ну и что?

– Моя диссертация была посвящена темпоральным аномалиям вблизи так называемых горизонтов событий черных дыр. Это не совсем то же, что корды, но с помощью аппаратуры корабля я смогу отследить аномалию по косвенным признакам...

– И объехать ее? – Джейсон недоверчиво нахмурился. – На сто процентов?

– На сто процентов только Джонг был уверен в тепловой смерти... На девяносто пять – устраивает?

– Нет.

– Это стандартная безопасность пассажирского лайнера!

– Да, – сказал Джейсон, подумав. – Другого выхода все равно не видно.

– А куда ведет этот корд? – снова встряла Юля.

Айсинг искренне удивился.

– Кто же может сказать, где тебя выбросит нестабильный корд? Слава звездам, далеко отсюда. А уж там посмотрим... Настраивайся, пилот!

– На этот раз никакой жвачки, – проговорила Юля.

– Какой жвачки? – вновь удивился Айсинг.

– Я хочу, – пояснила Юля, – испытать ощущения полета через корд.

– Ты никогда не пробовала? Я думал, по молодости и глупости все пробуют. Впрочем, если тебе это нравится...

– Я не пробовала, – просто сказала Юля, избегая развернутого ответа.

– Первая треть корда, – Джейсон Рок не отрывался от экранов, – чистая зона, тут положимся на автоматику. Дальше – Джонг ногу сломит. Полный туман.

– Дальше я сяду рядом с тобой, и мы справимся, – пообещал Айсинг.

– Йеа, – подвел итоги Чак. – Урррайт...

19

Все четверо, включая кота Чака Берри, устроились в комфортабельных креслах в маленькой обсерватории – единственном помещении на "Крейде", которое можно было с натяжкой назвать уютным. Навигационные приборы и органы управления кораблем, которые частично дублировались здесь, привносили в обстановку механистичный оттенок. Джейсон превратил эллиптический купол потолка в сплошной монитор, где установленные снаружи многочисленные камеры воссоздавали все ими увиденное. Картина ничем не отличалась от той, какая бы предстала бы глазам наблюдателей, если бы купол обсерватории был прозрачным и возвышался над обшивкой корабля.

Юля то зажмуривалась, то вновь не могла оторваться от завораживающего блеска миллионов звезд. Глядя на нее, Джейсон украдкой улыбался, а флаш Айсинга, которого всегда слегка раздражало откровенное человеческое простодушие, чуть искрился.

Мерцающие из-за аберраций объективов камер космические огни переливались голубым, оранжевым, красным, желтым цветами, взмывали со всех сторон, иногда как бы зависали вблизи. Созвездия собирались в гроздья и вдруг разбрызгивались фейерверками, а порой купол заливала ненадолго сплошная чернота. В ней появлялись стремительные смерчи несущихся по кругу звезд, подобно струям воды в воздухе, сносимыми ветром.

– Это и есть корд? – тихонько спросила Юля. – Вот так лететь, свихиваясь от скорости, среди этих звёзд?

Флаш Айсинга стал бежевым от удивления его владельца, а Джейсон спокойно ответил:

– Нет, это только внешняя сторона входа. Иллюзии, вызванные гравитационными искажениями.

Задремавший в кресле Чак невнятно мяукнул во сне.

Юля попыталась представить себе, что будет дальше с пространством и временем, но не смогла. Тревога нарастала в ней, и она чуть было не попросила у Джейсона спасительную пластинку в блестящей обёртке, однако любопытство пересилило страх. Обезумевшие созвездия сейчас напоминали ей всполохи городских реклам на Земле – на ЕЁ Земле, которая, быть может, и вовсе уже не существует.

Потом ей точно воочию привиделся слепящий свет – о, никогда она не забудет его! – слепящий белый свет, неразрывно сцепленный со звуком сдвигающегося локомотива.

/куда теперь?!/

А за куполом обсерватории, за броней корпуса – ночь, не та радостная, детская, замшевая, которая кончится утром. "Это не ночь, – утешала себя Юля, – это космический день..."

Чёрный, голодный, нескончаемый космос смотрел в её широко раскрытые глаза, готовый целиком проглотить её вместе с крошечным кораблём.

Стало почему-то холоднее в обсерватории – скорее всего, приборы поддерживали здесь неизменную температуру, но каждой клеточкой Юля ощущала этот запредельный холод извне. Ярчайший свет – отражение ДРУГОГО, незабываемого света – хлынул с купола, съежился в холоде и растёкся абсолютной тьмой.

– Корд, – сказал Джейсон.

Проснулся, заворчал, беспокойно замяукал Чак. Холод в сердце Юли сменился жаром, шумело в ушах, ей казалось, что вот-вот некая неодолимая и враждебная сила разорвёт её, распылит, разнесёт на первоэлементы. Не самое приятное из предчувствий.

Память – 3.

Душно, тесно, кто-то открывает окно, и в вагон электрички врывается свежий ветер. Электричка давно покинула город, два часа мчится вдоль полей и лесов, пролетает над озёрами, откуда тянет затхлой водой, мокрой травой и где, наверное, поют лягушки. Напротив Юли – лысоватый мужчина с масляными глазками, он неотрывно смотрит на грудь девушки под линялой майкой и рассказывает о себе приятные, интересные вещи. Никуда от него не деться не прыгать же с поезда на ходу.

Его лицо расплывается. Холодно, как холодно в вагоне... Десятки лиц, трудно вспомнить, из каких эпизодов Юлиной жизни они выплывают. Здесь Костя – рыжеватый, плотный, преданный.

Нет, не выдержать.

– Джейсон!

Это не она крикнула, а кто-то другой, настоящий из её настоящего... Но она получила ответ.

– Не слишком увлекайся, сопротивляйся... В первый раз это может здорово накрыть. Я бы посоветовал тебе залезть в транк.

– Что такое транк?

– Странное дело, – протянул Айсинг Эппл. – Ты не знаешь, как выглядит корд, что такое транк...

– Зато я знаю, – огрызнулась Юля, – за что тебя выперли с Айсингфорса...

– Неужели? – свысока процедил Айсинг. – Ну, так это же было в газетах...

– Газеты тут ни при чем.

– Смотри, как изменился цвет твоего лица, – насмешливо заметил Айсинг. – Тебе идёт. А вот и прежний цвет вернулся! Тебе стоило бы купить флаш. Так что ты там говорила о газетах?

– Не задевай её, Айс, – пробурчал Джейсон.

– Погодите, вы оба, – произнесла Юля с таким напряжением в голосе, что Айсинг и Джейсон молча уставились на неё. – Я думаю, я должна... Всё вам рассказать. Всё, полностью, обоим.

– О чем это она? – поинтересовался Айсинг Эппл.

– Юля пришла из другого мира, – сказал Джейсон.

– Так мы все из разных миров.

– Ты поймёшь, – Юля сжала голову ладонями. – Вы оба поймете... Точнее, увидите, а насчёт понимания... Где майндер?

– Хочешь сделать запись? – Джейсон кивнул. – Да, так лучше. И кстати, сосредоточиться удобнее всего как раз в транке. Ничто не отвлекает.

– Да что это за штука?!

– Медицинская капсула. Она в пятом отсеке, я покажу... Безболезненная и безвредная инъекция секоротина, и ты расслабляешься, а машина тебя обследует и подправляет. Снимет корд-стресс, починит по мелочи, если надо... Времени хватит для записи, а заодно получишь ленту с информацией о своём здоровье.

Юля встала и покачнулась – закружилась голова, кольнуло в сердце. Её снова атаковали призраки.

Память – 4.

Где Костя? Она только что позвала его завтракать, а он куда-то улизнул. Он прячется среди сверкающих труб невероятной конструкции – Башни Света, дразнит, аукает. Что за глупая игра? Какого Джонга Юля вышла за него замуж? Бледная тень обыденности... Это и есть любовь? Раньше таких вопросов не возникало. Конечно, любовь, а что же ещё, раз больше ничего нет и быть не может...

Есть Башня Света. Что она такое, где она? И если там Костя, значит, он тоже умер? А почему "тоже"? Ах да, вспомнила Юля с облегчением, ведь я умерла. Но он – жив... Как хорошо. Вокруг мчатся прозрачные люди-звёзды, кто-то окликает Юлю, чьи-то траектории пересекаются. Белый свет пронизывает всё, обжигает несуществующие пальцы. Прибывают снизу лифты...

Юля очнулась в объятиях Джейсона, он поддерживал её.

– Ты чуть не упала... Не раскисай! Полчаса транка – и всё в порядке.

Он увёл её, оставив Айсинга в одиночестве, потому что Чак увязался за ними.

20

В обсерваторию Джейсон вернулся довольно быстро, уложив Юлю в капсулу транка с майндером и необходимыми напутствиями. Он собирался обсудить с Айсингом некоторые технические проблемы, но пожарной спешки тут не было, и начавшийся разговор вскоре свернул с колеи формул и терминов. Обоим требовалась релаксация после ураганного побега с Лас-Вегаса, и оба инстинктивно избегали пока умственных усилий. Беседа вертелась вокруг случайных обрывков воспоминаний того и другого, не слишком конкретных, мало чем связанных между собой. Джейсон сбивчиво рассказывал то о Звёздной Гвардии, то о Земле, то об Адалионе.

– А ты видел Императора, Джей? – спросил Айсинг с неподдельным любопытством.

– Один раз, на параде. Не так, как тебя, но близко.

– Какой он?

– Не такой, как на портретах. Моложе, как-то проще... Может быть, не стоит так говорить, но мне показалось, что ему не хватает.... Ну, величия, что ли.

– Напыщенного фанфаронства?

– Ага, наверное, – усмехнулся Джейсон. – А как получилось, что ты не бывал на Адалионе? Тебя носило по всей Галактике, денег сколько хочешь...

– Да, я был очень богат... Я унаследовал состояние, а торговля антиквариатом меня развлекала, когда надоела наука и прочие излишества. Потому, вероятно, и на Адалион не торопился. Чего я там не видел, благ цивилизации? Меня манила экзотика.

– Планеты типа Лембурга? – осведомился Джейсон с простоватой улыбкой невинности.

– Ну, не до такой же степени! На Верде был, на спутниках Горна, на Сеттаре... Вот помню, на Сеттаре, на городской площади подошла ко мне местная оборванка, нищета беспросветная, и давай меня поливать последними словами.

– За что?

– А так, ни с того ни с сего.

– Думаю, ты был одет соответственно...

– Я всегда любил хорошо одеваться, – сказал Айсинг, как о чем-то само собой разумеющемся. – Это не преступление.

– Конечно, нет! Но сеттарианцы – злющий народ, особенно женщины... И что дальше?

– Я ей ничего не ответил, полез в карман и дал пачку денег – кажется, тысяч пять стелларов...

– Пять больших стиков?! – поразился Джейсон. – Учитывая сеттарианские цены... Джонг, да ты её до конца жизни обеспечил!

– Да, тем более что конец этот не замедлил наступить.

– То есть?

– Она замолчала, сунула деньги в корзину и ушла. Потом я узнал, что она совсем помешалась от злобы, свела в могилу мужа и брата, а на другой день умерла.

– На другой день?

– Дни на Сеттаре...

– Да, забыл... А деньги?

– Как мне рассказали, она не потратила ни стика, припрятала где-то. Так что скорее всего гниют они в тайничке....

– Н-да, – глубокомысленно высказался Джейсон.

Возвратилась Юля. Она выглядела повеселевшей и посвежевшей, с майндером в левой руке и длинной бумажной лентой в правой. Чак выписывал у её ног сложные графики каких-то своих кошачьих функций.

– Слава транку! – она помахала лентой. – Чувствую себя так, будто хорошенько выспалась.

– А мне бы поспать или поваляться в транке не помешало, – Джейсон забрал ленту у Юли и вгляделся в колонки цифр. – О, транк считает, что ты проживёшь долго и счастливо, если будешь не слишком часто кататься на паровозах...

– Проживу долго? – задумчиво повторила Юля со странной улыбкой. Очевидно, я всё-таки жива...

– Что за Джонг? – удивился Айсинг Эппл.

Юля положила майндер на круглый столик.

– Здесь всё записано. В том числе и то, что я не договаривала тебе, Джей... Но Айс, есть деликатный момент. Я была на твоём суде, на Айсингфорсе – ты поймешь, когда посмотришь, это тут тоже записано. Но если ты думаешь, что Джею это ни к чему, я переделаю.

Айсинг Эппл заносчиво вздёрнул подбородок.

– Разве я недостойно вёл себя на суде?

– Наоборот.

– Тогда что мне скрывать?

– Прости...

– Стоп, стоп, стоп, – бормотал Джейсон, изучая ленту транка. – Это что такое... А, понятно. Машину сбил с толку твой маяк. Что же делать с этими маяками? Пока мы в корде, вреда от них нет, а выйдем – засигналят на всю Вселенную.

– Попробую припомнить навыки нанотехнолога, – не очень уверенно сказал Айсинг.

– А что это?

– Говоря просто, перестройка материи на микроуровне. Попытаюсь превратить ваши маяки в газ, но надо действовать очень и очень осторожно, исследовать их, могут быть неприятные сюрпризы... На Сеттаре, например, преступникам такие маяки вживляют – только тронь, и голова вдребезги...

Джейсон поёжился.

– Надеюсь, наши благочестивцы не додумались. Ладно, потом просветишь торсионным сканером, а пока давай посмотрим Юлину запись.

– Тебе многое будет не особенно интересно, потому что ты знаешь, предупредила Юля. – Там полно про наши с тобой приключения, для Айса.

– Всё интересно, – возразил Джейсон. – Новое – само собой, а как ты наши подвиги разрисовала, разве не интересно?

Он вытянул из-под крышки майндера провода, протянул Айсингу пару электродов, вторую пару прицепил к вискам. Юля помнила, что просмотр записи займет всего полсекунды, но ей было по-прежнему трудно осознать, что этот исчезающе краткий промежуток времени вмещает в себя часы и дни.

– С ума сойти, – сказал Айсинг, снимая электроды. – Я-то думал по простоте душевной, что прилично знаю Галактику. Но твоя Башня Света...

– Джонг знает что, – подтвердил Джейсон.

– Значит, вы никогда не видели... Ничего подобного? – робкая надежда в сердце Юли таяла, как льдинка в жару.

– Нет, – ответил Айсинг, а Джейсон покачал головой.

– И мы никогда не узнаем, что со мной случилось... И где мой дом?

– Ну, почему же, – начал утешать её Айсинг. – Если мы не видели, разве это означает, что и не увидим? Не слышали – и не услышим? Мир огромен, и вот тебе факт. Ты была там... Откуда ты пришла, потом на суде, теперь ты здесь. Если бы не суд, я мог бы ещё допустить, что у тебя...

– Крыша поехала?

– Что поехало?

– Не все дома. Шарики за ролики. В общем, бред, галлюцинации.

Айсинг слегка порозовел от смущения.

– Вроде того. Синдром ложной памяти, и ничего обидного тут нет. Но суд никуда не денешь, я тоже там был. Да, мы не знаем, что произошло, и не можем узнать прямо сейчас. Но разве это повод к отчаянию? Возможно, разгадка у нас перед глазами, надо только внимательно смотреть...

Пока он говорил, Джейсон сидел в кресле с отсутствующим видом, явно думая о чём-то своём и не решаясь эти мысли озвучить. Наконец он позвал:

– Юля!

– Что, Джей?

– Там, в начале записи, был молодой человек, мелькнуло имя – Костя... Кто это?

– Костя? – неожиданный вопрос Джейсона застал Юлю врасплох, настолько далеко – в световых годах! – от Кости находилось всё то, что её теперь занимало.

– Да, Костя, – кивнул Джейсон, которого пробирала лёгкая электрическая дрожь. Что это – неужели своеобразная ревность?!

– Да никто, – с досадой отмахнулась Юля, и у Джейсона отлегло от сердца. – Так, один там...

Флаш Айсинга переливался радугой. Джейсон покосился на это переменчивое многоцветие и раздраженно набросился на стрэгла, пряча возникшую между ним и Юлей неловкость за показной агрессивностью.

– Слушай, ты бы мне растолковал свою светофорскую азбуку, а то я себя чувствую дураком в академии... Вот эти джонговы разводы, они что значат?

Айсинг посмотрел на играющий всеми цветами спектра рукав флаша.

– Эти радуги, – он принял позу лектора, и голос его звучал по-профессорски, – отражают эмоциональную гамму одного диапазона. Сочетание цветов, интенсивность тона и чередование полос бывают различными. Конкретно то, что ты видишь – добрая дружеская ирония.

– Ага, – подозрительно пробурчал Джейсон. – Знаю я тебя...

– Вообще же радуги, – невозмутимо продолжал Айсинг, – могут выразить массу нюансов указанного диапазона – от ехидства до убийственного сарказма, от издёвки до шутливой подначки.

"Указанный диапазон" без труда читался в его манере изложения во всём богатстве и блеске. Юля почувствовала, что если она немедленно не выступит с миротворческой миссией, эти двое снова поцапаются.

– Ой, как сложно! – по подсказке женской интуиции она старалась перевести разговор из стадии пикировки в стадию обсуждения собственно темы. – Для стрэглов, конечно, просто, а для нас.... Привыкнуть надо. Да мы и видеть можем по-разному. Вот жёлтая полоска – мы с Джеем её так видим – а для тебя она, может, зелёная. И как тут договоришься?

– Ученые этим давно занимались, – Айсингу польстил будто бы подлинный интерес Юли (впрочем, в немалой степени он и был таковым). – Установили, что у форсеров – у нас и у вас – органы восприятия работают одинаково... Ну разве оттенков мы, стрэглы, различаем побольше, если уж говорить именно о зрении. А вот дальтоники, увы, и среди нас встречаются.

– Вашим дальтоникам, – заметила Юля, – похуже живется, чем нашим. Недоразумения, наверное, бывают.

Джейсон решительно перевернул бумажную ленту с отчетом о Юлином здоровье, расстелил её на столе и достал из ящика карандаш.

– Вот что, Айс. Давай диктуй.

– Что диктовать? – не понял Айсинг.

– Какой у тебя цвет что означает.

– Снова в школу, пилот? Ладно, пиши... Сначала пройдемся по основному спектру. Итак, красный – гнев... Имей в виду, базовый цвет – базовая эмоция. Если хочешь до тонкостей, возьми тетрадь, и потолще.

– Пока обойдусь, – Джейсон разрисовал ленту таблицей и поместил в ней значение красного цвета.

– А ты бы и показывал, – попросила Юля Айсинга, который отреагировал удивленно.

– Не могу же я разозлиться по заказу!

– Оранжевый! – потребовал Джейсон.

– Азарт, задор...

– Желтый?

– Любовь, нежность...

– А вот на моей Земле, – заявила Юля, – считается, что подарить желтые цветы – к разлуке влюбленных... Забавно, правда? Все наоборот, но тоже о любви.

– Это лишний раз доказывает, – наставительно изрек Айсинг Эппл, – что у вашей расы есть некоторые основания быть причисленной к сообществам разумных существ, способным к элементарному культурному развитию. И хотя академики Кэдл и Кризи упорно придерживались противоположной...

Он ловко увернулся от пушенной в него Джейсоном жестянки из-под страйка.

– Зеленый? – Джейсон опять занес карандаш над своей таблицей.

– О, это сложное чувство... Досада, тоска, разочарование, отчаяние, безнадежность... Бессильная укоризна в адрес судьбы с горьковатым привкусом обреченности. В общем, Джей, такое чувство испытываешь, когда перед тобой только две дороги, и в конце первой тебя ждет любимый дядюшка-зануда со свежей порцией поучений, а в конце второй – компания голодных крейдов.

– Обе проблемы в принципе разрешимы, с помощью лоддера.

– Да, но когда в такой ситуации лоддера под рукой нет... Вот тут позеленеешь. Впрочем, у особо тонко организованных натур...

– Вроде тебя, – вставил Джейсон.

– Вроде меня, – охотно согласился Айсинг. – Так вот, у таких натур укоризна обычно бывает разбавлена изрядной долей самоиронии.

– И какой оттенок самоирония добавляет к зеленому цвету?

– Да никакого... Это неуловимая материя, Джей.

– Гм... Понятно. Голубой?

– Печаль.

– Синий?

– Просто дружелюбие.

– Фиолетовый?

– Страх.