Текст книги "Дороги рая"

Автор книги: Андрей Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

– Ура, – шепотом крикнула Юля, – Джей, ты гений!

– Спасибо. Бывали поскромнее оценки, привыкать начал. Вроде темного дикаря.

– Вот злопамятный! Молчи и слушай, лови кайф.

– Что ловить?

– Сейчас узнаешь.

Юля поставила на проигрыватель "Битлз", опустила иглу на пластинку. Сквозь треск и шорохи послышалась задорные аккорды "No Reply". Под "I`m A Loser" Джейсон уже пританцовывал, под "Baby`s In Black" подпевал без слов.

– А это, – объявила Юля перед "Rock`n`Roll Music", – песня Чака Берри, того, что на плакате. Ты спрашивал, что такое рок-н-ролл? Вот он!

Загрохотала музыка, завопил Джон Леннон. Рок-н-ролл Чака Берри произвел на Джейсона такое сногсшибательное впечатление, что померкли его восторги перед шотландским виски. В тесной комнатке он пустился в пляс. Юля засмеялась.

– Джей, это у тебя краковяк какой-то... Хочешь, я научу тебя по-настоящему танцевать рок-н-ролл?

– Хочу!

– Тогда пошли к паровозу, там места больше.

Они перенесли проигрыватель к паровозу и запустили песню сначала, потом ещё и ещё раз. В изрядно захмелевшей Юле проснулся педагогический дар, и вскоре они с Джейсоном уже соперничали в исполнении лихих рок-н-ролльных па вкупе с изобретением новых, каким позавидовали бы Элвис Пресли, Джерри Ли Льюис, Литтл Ричард и сам Чак Берри, вместе взятые. Уровень виски в бутылке неуклонно понижался, у выхода из пещеры собралась аудитория любопытных флинков, обладающих чутким слухом.

– Вот это сокровище! – орал Джейсон, выплясывая под "Kansas City" и "Eight Days A Week". – К Джонгу деньги, когда есть такая музыка! Мэйк лав, нот уор! Вудсток форэвэр!

– Джей! – Юля перекрикивала динамик.

– А?!

– Ты не опоздаешь из увольнения? У тебя только двенадцать часов!

Джейсон застыл на одной ноге, нетвердо оперся на вторую, вынул транскодер и взглянул на дисплей с часами.

– Тьфу, Джонг... Успеем, но надо торопиться. – он выключил "Битлз". Уф! А другие диски так же хороши?

– Не хуже, – заверила Юля. – Забираем все это с собой?

– Нет, бросим здесь, – ядовито поддразнил Джейсон.

Юля засунула "Битлз" в конверт, а Джейсон водрузил один ящик с "Баллантайном" на другой, крякнул и поднял оба разом.

– Освещай дорогу, – распорядился он.

В правой руке Юля несла проигрыватель за гибкую пластмассовую ручку, в левой – пластинки, а фонари болтались на её пальцах, продетых в петли ремешков. Заслышав приближение шумных существ, флинки разбежались.

– А оборудование? – спросила Юля, когда они укладывали обретенное сокровище в грузовой отсек спаркла. – То, что на паровозе... Не забираем?

– Да ну его, – отмахнулся Джейсон. – К чему оно, старье?

Повинуясь программе, блант выполнил вертикальный взлет и взял курс на базу Торнфилд-Гарденс. Юля порадовалась, что есть такое устройство: самому Джейсону сейчас управлять спарклом было бы весьма рискованно.

5

Вечер выдался на славу. Огромные близкие звезды сияли в темно-бархатных небесах над раздвинутым потолком в компании двух серебряных лун. Откинувшись в шезлонге, Юля смотрела на них, и они представлялись ей не бессмысленными газовыми шарами в пустоте, только пустоту и освещающими, как она частенько думала о звездах раньше. Нет, теперь звезды виделись Юле приветливыми маяками на дорогах бесчисленных цивилизаций, а черный космос для неё наполняли загадочные огни тысяч кораблей, он был полон жизни, движения, удивительных приключений и захватывающих чудес.

На проигрывателе, куда Джейсон вставил постоянный источник питания, крутилась вторая пластинка двойного альбома Джими Хендрикса. Величайший из гитаристов всех времен как раз закончил "House Burning Down" и начал "All Along The Watchtower". Хендрикс тоже нравился Джейсону, но "Битлз" его просто очаровали, "Rock`n`Roll Music" Чака Берри он готов был слушать без конца.

Всевозможные закуски, вызванные Джейсоном из колдовских недр кухонных машин, громоздились на столе вокруг бутылки "Баллантайна" (ей сопутствовали пластиковые бутылочки и жестянки с прохладительными напитками). И Джейсон, и Юля выпили изрядно, но невзирая на это, не ощущали себя пьяными и пребывали в превосходном настроении. Может быть, коварство шотландского виски проявится потом, но... Пока оно не проявлялось.

Джейсон совершенно забыл о времени. Они прибыли на базу раньше назначенного срока, а минута в минуту следовало доложить сержанту Бастеру о возвращении, однако эти минуты истекли, за ними другие... А Юля была спокойна, она считала, что если Джейсон здесь, уже все в порядке.

Стихли финальные аккорды последней вещи Хендрикса. Джейсон подмигнул Юле, поставил "Битлз" и принес какой-то музыкальный инструмент, нечто среднее между гитарой и банджо (он назвал его стринджем). Под пластинку он пытался копировать "Rock`n`Roll Music", а Юля, в детстве посещавшая музыкальную школу, весело ему помогала. Слов она не знала, и дикцию Джона Леннона разобрать было трудновато, поэтому она храбро заменяла слова другими, подходящими по звучанию и значению. На восьмой или девятый раз "Rock`n`Roll Music" получилась у Джейсона вполне сносно, а пел он не хуже главного битла.

В разгар выступления Джейсона, который уже обходился без пластинки, в комнату величаво вплыл кот.

– Кому бы не пропасть! – закричал Джейсон, видимо, взявший за правило обращаться к коту исключительно с этой сакраментальной фразой. – Мастер кот, мы привезли тебе имя! Отныне ты Чак Берри, для краткости Чак. Нравится?

– Уау, – сказал кот.

– Ага! – восторжествовал Джейсон. – Вот какого имени ты ждал!

– Уау, – согласился новоиспеченный Чак Берри.

Джейсон ударил по струнам, дабы подчеркнуть важность события музыкальным аккордом, и в этот момент Юля испуганно прикрыла рот рукой. Джейсон обернулся.

В дверях стоял сержант Бастер.

– Так, так, – процедил он, скептически обозревая картину пиршества. Мастер Джейсон, очевидно, решил, что его отпуск ещё продолжается.

– Сержант...

– Помолчите. – он протянул руку за бутылкой "Баллантайна", понюхал. Это что, алкоголь?! Вы пьяны?! Это уж ни в какие ворота...

– Сержант Бастер, – быстро заговорила Юля, – этот напиток подарил сам магистр Септимус, член Совета Благочестия. Не думаете же вы, что он стал бы поощрять безнравственность?

– Гм... – под таким неожиданным углом зрения проблема приобрела для Бастера иной вид.

– Не угодно ли рюмочку? – напирала Юля.

Прежде чем сержант успел опомниться, она наполнила вместительную рюмку до краев, вложила в руку Бастера и подтолкнула к его рту. Сержант как-то автоматически проглотил виски, а Юля ловко накормила его подвернувшимся розовым ломтиком, по вкусу похожим на ветчину.

– Как? – задала она лукавый вопрос.

– Гм... – снова высказался сержант в прежнем духе. – Если член Совета Благочестия, то, конечно...

– Именно, именно Совета Благочестия! – Юля усадила сержанта в кресло и налила ему вторую рюмку. – Не стесняйтесь, угощайтесь! Между первой и второй перерывчик небольшой!

Уговаривать Бастера выпить третью уже не пришлось, а четвертую он налил себе сам. Незаметно для него Юля заменила опустевшую бутылку на полную, и пир закипел. Пошли в ход пластинки Дженис и Хендрикса (также под видом подарков магистра, хотя для сержанта такие тонкости стремительно утрачивали значение), а затем и "Битлз".

– Все вы считаете Бастера глупым, недалеким солдафоном, – сетовал подобревший сержант после шестой рюмки "Баллантайна", – а ведь я мог пойти далеко, мог стать офицером... Как и вы, Джейсон, я служил в Звездной Гвардии. Вы не знали? Правда, в другом подразделении. Эти выскочки, аристократишки... До чего я их ненавижу! О, я был требовательным... Я соблюдал службу! А что я получил за все мои труды? Эту дерьмовую школу на Земле, Джонг знает где! И все почему? Они боялись меня, моей карьеры. Боялись, как бы я не занял место, предза... Предназначенное для кого-то из них. Да кем, Джонг их возьми? Судьбой, Императором? Стань я офицером, служил бы Императору в тысячу раз лучше. Земля! Подумать только – Земля! Благочестивая диктатура...

Бастер проглотил очередную рюмку без закуски и продолжил свою путаную исповедь.

– Если бы вы знали, Джейсон, как мне обрыдло это джонгово благочестие, сил нет, честное слово. Так иногда и тянет выйти на плац и закричать во всю глотку: "Эй, вы, фальшивое дерьмо! Вас ещё не тошнит от самих себя? Можете лопнуть от собственной фальши, а с меня хватит!"

– Вы молодец, сержант, – сказал Джейсон.

– Я трус! Гоняю вас, гоняю других. Молитвы, проповеди... Нет бы послать к Джонгу. Но куда я могу уйти? Я привык командовать, а командовать мне не дадут ничем, кроме этой вонючей школы. Э, что это у вас?

Последняя реплика относилась к грянувшей из динамика "Rock`n`Roll Music". Сержанту она так понравилась, что он начал притопывать ногой в такт и раскачиваться в кресле.

– Это нужно танцевать! – звонко провозгласила Юля.

– Как? – осоловелые глаза сержанта остановились на фигуре девушки.

– Покажем ему, Джей?

Она выдернула Джейсона из кресла, и Бастер не остался равнодушным зрителем их искрометного рок-н-ролльного танца. Через полминуты он скакал вместе с ними, приспустив на плечах форменный китель и высоко выбрасывая длинные ноги.

– Вот чего не хватало! – вопил он, перекрикивая Леннона. – Вот чего не хватало мне и всем им! Последняя истина, откровение святого Бастера!

Он ткнул пальцем в часы и убрал иглу с диска.

– Вечерняя поверка, – объявил он. – Двести курсантов ждут на плацу. Берите эту штуку с собой...

Не дожидаясь ответа, Бастер отхлебнул виски из горлышка, захлопнул крышку проигрывателя прямо с пластинкой, застегнул замки, схватил аппарат за ручку.

– Что он задумал? – встревоженно шепнула Юля Джейсону.

– Не знаю...

Они вышли втроем, и преувеличенно твердым шагом сержант направился к плацу. Там действительно застыло каре курсантов в ярком свете фонарей. В центре плаца Бастер поставил проигрыватель к ногам и открыл.

– Слушайте меня! – сержант икнул и покачнулся. – Я принес вам искупление... Избавление! К Джонгу благочестие, к Джонгу Совет, к Джонгу Землю! К Джонгу, к Джонгу, к Джонгу! Вы такого не видели!

Он запустил диск, попав на "Rock`n`Roll Music" с четвертого захода (и то не с начала), и прибавил громкость до предела. На глазах обалдевших курсантов Бастер начал выдавать такой рок-н-ролльный балет с кульбитами и прочими фигурами высшего пилотажа, что Джейсону и Юле оставалось только завидовать.

В рядах курсантов прозвучал смех, сначала редкий, растерянный, потом все более дружный, и наконец, гомерический хохот перекрыл шквал рок-н-ролла. Раздавались подбадривающие крики:

– Ура Бастеру!

– Эй, сержант, а вы, оказывается, человек, а не робот!

– Первое место на танцевальном конкурсе!

– Сержант, а нам по рюмочке?

– Ура, ура Бастеру!

Юля стояла у края плаца, прижавшись к Джейсону, и ошарашено созерцала шоу сержанта.

– Мне его жалко, – громко прошептала она. – Давай ему поможем.

– Как?

– Давай уведем его.

– Это ему лица не спасет... Если только один способ помочь ему.

– Какой?

– Танцевать вместе с ним!

И Джейсон увлек Юлю сквозь строй к Бастеру, расталкивая развлекающихся курсантов. Дождавшись припева, они включились в великолепное рок-н-ролльное представление от всей души. Курсанты ревели и хлопали, отбивая ритм. Интуиция не подвела Джейсона: насмешки над Бастером плавно и незаметно перешли во всеобщее веселье, в котором не было и капли злорадства.

"Rock`n`Roll Music" сменилась спокойной "I(ll Follow The Sun" с вокалом Пола Маккартни, и Бастер танцевал с Юлей, а Джейсон бегал вокруг них, изображая ревнивого Арлекина. Потом он закрыл проигрыватель и произнес краткую речь.

– Сегодня наша вечерняя поверка была посвящена красоте и славе рок-н-ролла! Не думайте, что такие праздники ждут вас часто, но сегодня вам повезло. Когда начальство в духе, и вам не скучно... Спокойной ночи. Отбой. Разойтись!

Подхватив окончательно разомлевшего, невнятного бормочущего сержанта под руки с обеих сторон, Джейсон и Юля доставили его домой (обиталище Бастера внешне мало чем отличалось от дома Джейсона), уложили спать, а сами вернулись к себе продолжать праздник. Не прослушанной осталась одна пластинка – сборник "Pure Gold", и Юля включила её. Элтона Джона представлял там задорный дуэт с Милли Джексон "Акт войны" и трагическая песня о погибшей любви "Никто не побеждает", мрачноватых "Блэк Саббат" душераздирающая композиция "Changes". Солист "Ливин Блюз" Джон Фредрикс пел о женщине по имени Шайлина, Кенни Роджерс – о другой женщине, по имени Люсиль (разница между ними заключалась в том, что первая была хорошей, а вторая плохой). Группа "Erasure" отметилась на сборнике забавным боевиком "Я люблю тебя ненавидеть", а солидный Фрэнк Синатра – знаменитыми (но не в мире Джейсона Рока) "Странниками в ночи". Все это напоминало Ноев ковчег, куда, как известно, приглашали всех зверей без разбора. Юля путано и не слишком убедительно втолковывала Джейсону, что наличие такой разномастной пластинки необычно для хиппи, весьма постоянных в музыкальных пристрастиях. Тот не менее сумбурно возражал, что если бы они могли легко и просто доставать виниловые диски с любимой музыкой, в сокровищнице этих дисков было бы больше, и уж видно, какие удалось найти и сохранить, те и удалось, вот и все. В ответ Юля пустилась в длинные рассуждения о неведомых Джейсону рэпе, рэйве и техно, коих ни один уважающий себя хиппи... И так далее, очень пространно и аргументированно.

Обсуждая достоинства и недостатки каждой вещи на сборнике "чистого золота", Юля и Джейсон до того устали, что их сморило кто где сидел. Джейсон крепко заснул в кресле в обнимку со стринджем, а Юля повалилась на диван, не в силах раздеться. Кот Чак Берри пригрелся у её ног, он блаженно урчал, пока не уснул тоже.

6

Поздним утром Джейсон Рок проснулся от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо. Он приподнял свинцовые веки, и в поле зрения сфокусировался курсант Моффа, стоявший над креслом с чрезвычайно смущенным видом.

– Мастер Джейсон...

– Оо... – простонал Джейсон Рок.

В комнате царил невероятный разгром, пластинка шипела на проигрывателе – игла с тихими равномерными щелчками распахивала по кругу последнюю дорожку.

– Мастер Джейсон, вас вызывает сержант. Он в кабинете... Вашу племянницу... – Моффа метнул взгляд в сторону спящей на диване Юли, – он тоже приглашает. Так он сказал.

– Ох... Ну хорошо, идите. Сейчас будем.

Курсант поспешно ретировался. Джейсон оттолкнулся от подлокотников и встал, стриндж с гулким звоном свалился на пол с его колен. Доковыляв до ванной, Джейсон плеснул в лицо ледяную воду, вернулся в комнату, открыл банку шипучего страйка и опорожнил её двумя глотками. Лучше он себя после этого не почувствовал.

– Юля! – он дотронулся до плеча девушки.

– А? – спросонья она захлопала ресницами.

– Поднимайся. Нас требуют на ковер.

– Какой ковер... Кто требует?

– Не Джонг Миллз, конечно. Сержант Бастер.

– А – а...

Кот Чак Берри, почуяв приближение грозы, спрыгнул с дивана и исчез в кухне, напоследок он на всякий случай фыркнул. Юля села, покачала головой, щелкнула выключателем проигрывателя.

– А зачем он нас требует? – она принялась разыскивать в сумочке зеркальце и расческу.

– Наверное, чтобы наградить.

– Ой, голова раскалывается...

Только через четверть часа, истраченных на приведение себя в относительный порядок, Юля и Джейсон подошли к административному зданию базы. Прежде чем постучать в дверь кабинета Бастера, Джейсон ободряюще сжал руку Юли.

– Войдите, – хрипло послышалось из-за двери.

Джейсон первым последовал приглашению. Юля старалась не отставать от него ни на шаг.

Сержант Бастер в полном форменном облачении сидел за большим пластиковым столом, на котором не было ничего, кроме монитора бланта и серой коробки селектора. Сказать, что сержант выглядел скверно, значило сделать ему комплимент – он выглядел кошмарно. Хмурым взглядом из-под набрякших век он впился в Джейсона Рока. С минуту все трое молчали.

– Прекрасно, – нарушил наконец Бастер зловещую тишину. – Отлично. Алкоголь на территории базы. Непристойные танцы. Моральное разложение курсантов. Великолепно, мастер Джейсон. В вашем лучшем стиле.

– Но магистр Септимус... – робко начала Юля .

– Помолчите! – прикрикнул на неё Бастер. – Я разговариваю с подчиненным... Подрыв духа благочестия.... Я бы мог квалифицировать это как идеологическую диверсию, и тогда с вами беседовали бы в другом месте. Исключительно из уважения к магистру я принял решение. Десять суток гауптвахты. А вам, девушка, придется покинуть базу.

"Куда же я пойду?" – чуть не вырвалось у Юли, но она вовремя прикусила язык – не хватало ещё подставить Джейсона разоблачением легенды о племяннице.

– Вас проводят, – Бастер нажал клавишу селектора. – Морни!

В кабинет вошел бравый подтянутый курсант.

– Проводите девушку за территорию.

– Прошу вас, – проговорил Морни.

– Дядя Джей...

– Прошу вас!

Юля беспомощно посмотрела на Джейсона, а тот лишь чуть развел руками мол, здесь ничего поделать нельзя.

Морни вывел Юлю за ворота, строго-настрого приказал часовому ни под каким предлогом не пускать её обратно и удалился. Юля осталась одна.

Перед ней расстилалась черная дорога через лес вековых деревьев, а дальше – незнакомый чуждый мир. Она не знала в нем ни одного человека... Кроме, пожалуй, магистра Септимуса, но до Лондона – тридцать миль, да и как найти магистра в гигантском мегаполисе? В прошлый раз они с Джейсоном летели на спаркле. Но если бы ей каким-то чудом и удалось разыскать дом старика, пустили бы её к нему? Скорее всего – нет.

Она отошла подальше от ворот, уселась на ствол поваленного дерева и едва не расплакалась. Отчаянное положение и похмельный синдром не способствовали работе мысли, и Юля немного успокоилась только полчаса спустя, когда сменился часовой. Новым парнем оказался Тим, пропустивший их с Джейсоном позавчера. Это был шанс, и Юля намеревалась им воспользоваться.

Посмотревшись в зеркало, она поправила волосы, нашла свой вид более или менее удовлетворительным и направилась к скучающему часовому.

– Доброе утро, Тим, – как можно приветливее поздоровалась она. – Ты меня помнишь?

– Конечно, помню. Вы – родственница мастера Джейсона... И насчет вас у меня есть инструкции.

– Какие инструкции, Тим? – Юля обворожительно улыбнулась.

– Не пускать вас на базу, если вы...

– Но, Тим... Сержант Бастер посадил дядю Джея на гауптвахту...

– Я знаю, – при упоминании Бастера Тим предательски хихикнул, но тут же спохватился и вернул серьезную мину.

– А мне бы так надо было перемолвиться с дядей парой слов! – ладонью девушка погладила рукав часового. – Всего на минутку, Тим...

На лице парня отразились борения между долгом и совестью, и к его чести доброе начало победило.

– Где гауптвахта, знаете?

– Нет.

– Вдоль забора идите по дорожке, туда... Такое приземистое коричневое здание... Окна из бронестекла, и они звуконепроницаемые. Но я открою вам секрет – сзади есть одно окошко с форточкой. И прошу вас, только двадцать минут, пока Бастер в столовой! Если вы задержитесь хоть на минуту лишнюю, мне придется ему покаяться. Он меня накажет, но совсем не сносить мне головы, если он сам вас заметит на территории...

С этим напутствием Тим приотворил калитку. Юля чмокнула его в щеку, отчего он покраснел, и шмыгнула внутрь.

Разыскать гауптвахту не составляло труда – уродливое коричневое строение стояло отдельно. Юля нашла окно с крохотной форточкой, куда бы едва протиснулся бы и кот Чак, тихонько позвала:

– Джей!

За стеклом появилось лицо Джейсона Рока.

– Как ты сюда попала?

– Уговорила Тима. У меня всего двадцать минут... Джей, что мне делать? Я не могу десять дней скитаться в лесу и ждать, пока тебя выпустят! А ты не можешь сбежать отсюда?

– Сбежать? – усмехнулся Джейсон. – Как, через форточку? Двери и окна блокированы запирающим полем, ключ у Бастера...

– А это поле нельзя как-нибудь отключить?

– Видела красную будку за воротами? Там генератор поля и управление. Доступа в неё без ключа нет, и она на виду у охраны. Единственный способ нейтрализовать генератор – бомбардировка с воздуха.

– О, Джей... – Юля вздохнула. – Но как же быть? Вот если бы я, скажем, отсиделась в твоем доме...

– Исключено. Тебя найдут, сдадут ещё в полицию...

– А Лондон, твой дед?

– Это идея... Случай экстренный, церемонии побоку... Я не смогу связаться с ним отсюда, поле мешает, но я дам тебе транскодер. Набери тридцать семь – одиннадцать. Просто скажи, что ты – та самая девушка, что приезжала со мной, и что ты попала в беду. Этого хватит... Думаю, он пришлет за тобой спаркл, транскодер укажет путь. А через десять дней я тебя найду... Но на всякий случай – мало ли что! – зайди сейчас ко мне домой, возьми еды и денег. Они в столике, возле бланта. Дверь открывается кнопкой транскодера восемь... Покорми Чака, оставь ему... Если его нет, придет, у него лазейка. Побольше ему оставь!

Джейсон просунул в форточку плоскую коробку транскодера, и Юля уцепилась за неё, как утопающий за соломинку.

– Я побежала, Джей... Время...

– Юля!

– Что?

– Не падай духом.

– Теперь и не подумаю.

– Да здравствует рок-н-ролл!

С улыбкой махнув Джейсону рукой, Юля зашагала к его дому. Пока ей везло – она никого не встретила на пути. В доме она сразу прошла в комнату с блантом, выдвинула ящик, достала деньги. Плотные, шероховатые на ощупь банкноты с портретами какого-то высокомерного господина чуть мерцали. Юля сунула их в карман комбинезона, принесла с кухни вместительную сумку и набила её оставшейся в изобилии после рок-н-ролльного пира снедью. Подумала и добавила непочатую бутылку "Баллантайна", а потом с горкой наполнила миски многозначительно отсутствовавшего кота, налила ему воды.

На пороге, когда она покидала дом, взгляд её упал на желтый спаркл Джейсона, и от неожиданной мысли ей стало тревожно и горячо. Как встретит её магистр Септимус, не придет ли кому-нибудь из его помощников в голову разобраться с ней основательно, не очутится ли она в результате в полиции или того хуже – в исследовательском институте в качестве подопытного кролика? Тогда Джейсону вовек её не вытащить.

А что, если...

Юля решительно подошла к спарклу.

В принципе нет ничего созданного одним инженером, что другой инженер не смог бы понять – а Юля была хорошим инженером. Пусть иного профиля, но технарский склад мышления никуда не денешь. К тому же она наблюдала, как Джейсон управляет спарклом, и никаких особых сложностей не усмотрела...

Потыкав наугад в кнопки транскодера, она попала на нужную, и лепестки кабины распустились. Юля забралась в спаркл.

Так, теперь сосредоточиться. Органы управления – тут все понятно и просто: вверх, вниз, вправо, влево, быстрее, медленнее, как в детской компьютерной игре. Главное – блант, курс... Здесь придется повозиться. Диск вставляется сюда... Память... Каким же сочетанием клавиш Джейсон считывал с диска курс к пещере хиппи? Кажется так, так, и так... Есть!

В воздухе перед экраном возник знакомый голографический рельеф, загорелись два зеленых огонька.

– Ура мне, – похвалила себя Юля и хлопнула в ладоши. – Йес!

Бегом она возвратилась в дом Джейсона и нерешительно остановилась посреди кухни. Некогда изучать сервировочные механизмы, да и пропускная способность у них... Нельзя ли сразу добраться до запасов? Вот эта кнопка... Увы, лишь постукивает что-то и шумит, как вентилятор. Эта? Похоже, кондиционер... А, вот она!

Белая панель уехала в стену, обнажая сложный интерьер холодильной камеры, где замерли в ожидании команды хитроумно сочлененные лапы кибер-официантов. Здесь достало бы провизии для взвода на десять дней, не то что для Юли. Она торопливо вскрывала запечатанные контейнеры, вытаскивая их из креплений, чтобы не набрать по ошибке одних прохладительных напитков.

Когда Юля наполнила и захлопнула багажник спаркла, истекли восемнадцать минут из отпущенного Тимом срока. Юля села в кресло пилота, провела пальцем по теплящемуся квадратику сенсоров. Они разгорались ярче один за другим; спаркл оживал, как пробуждающийся после зимней спячки ворчливый зверь.

Не закрывая кабины, Юля переключилась на ручное управление, подняла спаркл и опустилась перед воротами в трех метрах от изумленного Тима.

– Спасибо! – прокричала она. – Дядя Джей разрешил мне взять спаркл... Пока! Мы натянули нос Бастеру!

Тим помахал рукой. Лепестки сомкнулись над головой Юли, она взлетела по дуге и передала контроль бланту.

Чудесное озарение! Десять дней она проведет в пещере хиппи или в спаркле возле нее. В багажном отделении она видела спальный мешок, еды полно... Флинки? Против них есть клингер, к тому же она боялась флинков намного меньше, чем людей этого мира. А потом, через десять дней, она вернется к Джейсону, и они придумают, что делать дальше...

Невдалеке от пещеры Юля посадила спаркл. Захватив фонарь, сумку со снедью, спальный мешок и клингер, она спустилась вниз, к паровозу. Ей не хотелось бросать спаркл без присмотра, но паровоз её интриговал. Не удастся ли раскрыть какие-то загадки пещеры хиппи?

Она легко сообразила, как превратить фонарь в лампу (поворотом кольца), поставила его на пол и решила начать с завтрака. Тошнота и головная боль после вчерашнего не отступали, вид еды вызывал отвращение. Но поесть-то надо... Юля неосмотрительно заключила, что помочь способна только гомеопатия, лечение подобного подобным.

Вытащив из сумки пластмассовый стаканчик, Юля плеснула "Баллантайна", проглотила и запила шипучим страйком (это было первой ошибкой). Не прошло и двух минут, как боль словно по волшебству рассеялась, окружающее приобрело привлекательный облик, и Юля поспешила закрепить успех (вторая и роковая ошибка). Как писал Джордж Оруэлл, сделай шаг – все остальное последует.

И последовало...

Юлина обида на сержанта росла в обратной пропорции к уровню виски в бутылке. Как он мог, свинья неблагодарная... Если с похмелья ему не терпелось запереть кого-нибудь на гауптвахте, себя бы и запирал! Вот это было бы справедливо и правильно. Ведь это он устроил бардак, а Джейсон и Юля фактически спасли его от позора! Эх, добраться бы до него...

Все-таки немного подкрепившись чрезвычайно вкусными консервами (кажется, рыба), Юля поднялась на паровоз, в кабину машиниста. Она с интересом рассматривала блант, мэтти, фойл-двигатель, передаточные механизмы... Как сюда попал этот паровоз? Ни за что он не протиснулся бы в узкий коридор, такая громадина. Нет ли в бланте какой-либо информации?

Недолго думая, Юля нажала кнопку загрузки бланта. Она ожидала чего угодно, но только не того, что произошло на самом деле...

Как будто отовсюду, из всех углов пещеры, послышался громкий зловещий скрежет. Гранитная стена напротив паровоза треснула пополам, и огромные скальные блоки разъехались в стороны, освобождая просторный тоннель, ведущий на поверхность. В пещеру хлынул дневной свет, затмевая фонарь-лампу.

– Вот это да, – потрясенно пробормотала Юля.

Ситуация требовала новой дозы виски, бутылка преданно ждала внизу и дождалась. Согласно незыблемому закону алкогольных возлияний, более постоянному, чем закон всемирного тяготения, именно эта доза подмешала к обиде жажду героических подвигов. С легкостью перышка, подхваченного порывом ветра, Юля вновь взлетела в кабину машиниста. Теперь перед экраном бланта светилась неоновая голографическая надпись:

ВВЕДИТЕ КООРДИНАТЫ МЕСТА НАЗНАЧЕНИЯ

Юля задумалась. Она вспомнила, как они впервые летели с Джейсоном в спаркле с тренировочной площадки. Что он тогда сказал? "Спаркл знает дорогу". И вчера автоматика вела машину... А значит, в бланте спаркла должен быть диск с координатами базы. Правда, он может быть встроенным, но нет ничего такого, что придумал один инженер...

Хлебнув ещё "Баллантайна" для вдохновения, Юля возвратилась к спарклу и уселась в кресло за клавиатуру бланта. Некоторое время она экспериментировала с произвольными сочетаниями клавиш по давнему завету её знакомого, опытного компьютерщика: "Если долго тыкать во все подряд, или все к черту сломаешь, или на худой конец во всем разберешься". Ну, во всем или не во всем, но ей удалось извлечь из памяти машины разлапистую голограмму, напоминающую рождественскую елку. Игрушками служили прозрачные прямоугольные блоки, в толще которых горели по большей части непонятные слова и ряды символов. Юля догадалась, что перед ней нечто вроде списка директорий и файлов. Поворачивая голограмму вокруг вертикальной оси ствола при помощи манипулятора типа джойстика, она искала что-нибудь, имеющее отношение к базе. И нашла – именно слово "БАЗА", написанное будто замороженным пламенем внутри голубоватого льда.

Открыть файл – тут пришлось потруднее. Юля долго училась управляться с проворно снующим по воздуху красным шариком, пронизанным скрещенными серебристыми нитями (в нем она верно опознала курсор). После десятка неудач она совместила-таки шарик со словом "БАЗА", точнее, погрузила его в имитацию ледяного блока.

Наградой стал развернувшийся голографический свиток, озаглавленный "ПРОКЛАДКА КУРСА ДО БАЗЫ ШКОЛЫ ОРБИТАЛЬНОГО ПАТРУЛЯ ТОРНФИЛД-ГАРДЕНС". Ниже следовала каббалистическая абракадабра, но Юля не намеревалась вникать это нужно было скормить бланту на паровозе. К её радости программа прокладки курса располагалась не на встроенном диске (винчестере по привычной аналогии), а на съемном, что выяснилось также проверенным методом научного тыкания куда попало. С диском в руке Юля побежала по коридору в пещеру.

Блант паровоза проглотил диск, пожужжал, пострекотал и сообщил надписью, прочитанной им же вслух, как видно, для неграмотных:

КУРС ПРОЛОЖЕН. ДИСТАНЦИЯ 83 МИЛИ.

После паузы он добавил:

ВКЛЮЧИТЕ ДВИГАТЕЛЬ И МТ.

– Э, нет, погоди, – качнула головой Юля, скатилась вниз и содрала со стены комнаты – сейфа портрет Чака Берри на лентах скотча. Этими лентами она укрепила портрет поверх пацифистского знака на паровозе, таким образом украсив свою боевую машину чем-то вроде знамени.

– Теперь я готова, – патетически заявила она, взяла бутылку, вскарабкалась по лесенке. Нажатие двух клавиш – запыхтел двигатель, загорелись огни мэтти. Паровоз тяжело дернулся. Блант выдал финальную реплику.

ВРЕМЯ ДВИЖЕНИЯ 75 МИНУТ. СЧАСТЛИВОГО ПУТИ.

– Будь уверен! – весело крикнула Юля. – Держись, Джей, свобода близка!

Она высунулась из кабины, чтобы увидеть, как впереди вырастают блестящие отрезки рельсов, потом посмотрела назад – рельсы там рассыпались в прах. Паровоз сполз с невысокого постамента, миновал тоннель, наращивая скорость. Юлю беспокоил вопрос, как её джаггернаут будет пробиваться сквозь лес и горы, но к её восторгу все предусматривалось. Срезанные под корень деревья падали и испарялись под ударами рубиновых лучей, так же уничтожались и небольшие скалы, а большие паровоз (сам себе железная дорога) попросту огибал. Выбравшись на открытую равнину, он понесся, что называется, на всех парах, как уместно будет сказать о паровозе.