Текст книги "Дороги рая"

Автор книги: Андрей Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

Экипаж (все трое) был одет в легкие серебристые комбинезоны с золотыми эмблемами дома Солариусов на левой стороне груди и правом рукаве – у Айсинга на обоих правых рукавах. Эти комбинезоны также представляли собой чудо современных разработок. Они одинаково хорошо защищали от жары, холода, радиоактивного излучения, парализующих импульсов и даже могли ослабить поражающий эффект выстрела из лоддера. А в случае, например, внезапной разгерметизации корабля и резкого падения давления над воротниками комбинезонов мгновенно вырастали кислородные шлемы, образованные особым полем. Генерировалось это поле миниатюрными устройствами, вшитыми в воротники, и на некоторое время обеспечивалась выживаемость хоть в открытом космосе! Такими комбинезонами предполагалось снабдить спецподразделения Звездной Гвардии, но до того дело ещё не дошло, и Джейсон, Айсинг и Юля первыми получили опытные образцы. Айсинг немного повздыхал по своему флашу, но больше для порядка – он понимал, что в их экспедиции такой комбинезон неизмеримо предпочтительнее. Время надеть флаш ещё настанет! А кроме всех удобств и защитных функций, было и другое назначение у комбинезонов точнее, у золотых нашивок. Они свидетельствовали о полномочиях их обладателей везде в пределах Империи.

Но сейчас предъявлять полномочия было некому – "Леннон" вышел из старого корда и на полном ходу приближался к Ролло, планете, где мало кого приводила в трепет формула "именем Императора". Ролло сверкала на экранах, как ледяной шар, и Айсинг ответил на вопрос Юли:

– Да, там холодно... Почти везде, кроме экваториальных областей, но на экваторе никто не живет.

– Почему? Зверье вроде крейдов с нашего любимого Лембурга?

– Зверье, но похуже. Микроорганизмы. Они вызывают незаживающие язвы на коже, и способа борьбы с ними пока не придумали – по крайней мере, когда я там был, просвета не намечалось. А в холоде они гибнут, и там, где похолоднее, в этом отношении безопасно.

– Значит, колонисты Ролло живут среди снега и льда? Почему же они выбрали такую суровую планету?

– А они её не выбирали. Первые поселенцы на Ролло были изгнанниками, их сослали туда. А через несколько поколений... – он помолчал. – Теперь, наверное, колонисты Ролло могли бы перебраться на какую-нибудь планету с более приветливым климатом. Но они не хотят. По-моему, характер планеты соответствует их собственному характеру... И тех, кто к ним присоединяется.

– Неужели, – удивилась Юля, – находятся охотники поселиться в ледяной пустыне?

– Да, ледяная пустыня, – согласился Айсинг. – И жизнь здесь вовсе не сплошной праздник. Зато независимость и свобода. Здесь о тебе не позаботятся услужливые и разветвленные социальные структуры Империи. Ты можешь замерзнуть или умереть с голоду – но ты сам отвечаешь за себя.

– Нет никаких законов?

– Минимально необходимые. В остальном тут каждый сам себе закон.

– И такое общество до сих пор не развалилось?

– Юля, Ролло – не отстойник галактических отбросов. Те выбирают Лас-Вегас или Трай, а если и попадают на Ролло по недоразумению или ещё как, обычно долго здесь не живут. Это независимость в другом роде...

Углубиться в развитие темы помешал Джейсон, который начинал маневры торможения, разворота и выхода на низкую орбиту, и Айсинг требовался ему как лоцман.

– Ты говорил, Айс, что нужно найти город Нейсби...

– Город, – пробормотала Юля, пристегиваясь ремнями к креслу. – Тут есть города...

– Город, не город... Сама увидишь, – Айсинг тоже сел и пристегнулся. Да, Джей, там живет старина нейр – то есть он жил там. Надеюсь, с ним ничего не случилось.

– Для самих обитателей Ролло, – заметил Джейсон, – упростились бы многие проблемы, если бы они не противопоставляли себя так резко внешнему миру.

Айсинг понял смысл этой реплики: Джейсон подразумевал связь. Все попытки установить Н-контакты с Ролло провалились. Лишь один раз Айсинг получил ответ по Н-каналу, буквально такой: "Приятель, мне наплевать, кто ты и кого ищешь. Отключись и прекрати забивать внутренние линии своей болтовней. Начинается ледовый шторм, не до тебя". Кроме этого, удалось поймать крохотный отрезок Н-передачи, всего два крепких выражения, и только. Не было возможности догадаться, относятся ли они к вызовам с "Леннона" или к чему-нибудь иному, но надежды на связь с планетой Ролло пришлось оставить.

– Да, – вздохнул Айсинг, – таковы эти ребята... Не знаю, послали бы они призыв о помощи, если бы их планете грозило, скажем, столкновение с астероидом, или нет. Но я бы ничуть не удивился, реши они и тогда обойтись исключительно собственными силами.

– Что там, внизу? – Джейсон разворачивал корабль.

– Я пока не обнаружил автоматический маяк Нейсби. Координаты у меня приблизительные, так что без него никак. Попробуй встать на стационарной орбите над квадратами сто четырнадцать – сто шестнадцать по нашей сетке.

– Сделано. Будет немного сносить к востоку... Что с погодой?

– В средних слоях атмосферы страшная буря, но пережидать её – вопрос вечности. Тут всегда так. А ближе к поверхности вроде бы неплохо, насколько могут видеть отсюда наши приборы. Ага! Есть маяк Нейсби!

– Держишь его?

– Не очень уверенно. Загружаю в твой блант...

– Есть, зацепил. Посадочный режим. Думаю, запрашивать разрешение излишне?

– Можешь запросить. Ответ, если он будет, тебе настроение не улучшит.

– Да Джонг с ними... Иду на посадку.

Как ни странно, атмосфера была хрустально-прозрачна – видимо, сказывалось присутствие каких-то неизвестных физических факторов – а облачный слой стелился кое-где над самой поверхностью планеты, прижимаясь к ней рваным клочковатым одеялом. "Леннон" вошел в воздушный океан, как раскаленная спица в масло. Доспехи защитного поля надежно охраняли корпус от перегрева, и корабль опускался так плавно, что Джейсон суеверно подумал о хороших началах и о том, какие за ними порой следуют продолжения. Он не ошибся: буря набросилась подобно разъяренному демону. Корабль трясло, точно грузовик на ухабистой дороге (это сравнение пришло в голову Юле), раскачивало, крутило вокруг вертикальной оси. Несколько раз автоматика теряла маяк Нейсби, Айсинг и Джейсон вновь отыскивали его вручную. Потом Джейсон говорил, что посадка на Ролло была одной из труднейших на его памяти – а ему случалось приводить корабли на далеко не самые гостеприимные планеты.

Но внизу буря отступила, "Леннон" выровнялся и коснулся посадочной площадки почти без толчка. Снегопад ухудшал видимость, залеплял объективы камер. На экранах в сером мареве можно было разглядеть смутные очертания башни маяка, пару приземистых строений – вот, пожалуй, и всё.

– Нас никто не встречает, – сказал Джейсон.

– Как удивительно, – подхватил Айсинг. – Почему запаздывает военный оркестр, где цветы?

– Нет, но хоть бы по связи поинтересовались, кто с ним прибыл и зачем!

– Пошли к слейдеру, Джей. Когда окажемся снаружи, и десяти минут не пройдет, как ты многое поймешь.

– Оружие брать?

– Только не лоддеры. Если мы кого-то серьезно раним, лучше бы нам совсем сюда не прилетать... Можно взять парализаторы, да и те пусть лежат в слейдере.

Джейсон покачал головой.

Спустя полчаса, истраченные на послепосадочные процедуры и перевод систем "Леннона" в режим ожидания, слейдер покинул ангар. Верхняя часть корпуса была сложена и убрана в борта, слейдер превратился в открытую машину – чтобы акклиматизироваться, по словам Джейсона.

Акклиматизация удовольствия не доставляла. От холода, правда, оберегали замечательные комбинезоны, но колючий снег сек по лицам. К востоку от посадочной площадки, насколько хватало глаз – сплошные угрюмые ледяные торосы, юг и север – пустыня, на западе высокое ограждение, ворота и башня маяка. На краю площадки стояли два корабля класса "Лонгфайр", занесенные снегом. Правая створка ворот возле башни была распахнута настежь, на левой виднелась надпись крупными буквами. Джейсон направил слейдер к воротам, и вскоре надпись нетрудно было прочесть.

НЕЙСБИ

НАПОМИНАЕМ, ЧТО МЫ ВАС НЕ ПРИГЛАШАЛИ

ЕСЛИ ХОТИТЕ, ВЪЕЗЖАЙТЕ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК

Джейсону снова пришлось качать головой. Айсинг был прав: не минуло и десяти минут с того момента, как слейдер выскользнул из шлюзового люка, а многое уже стало ясным.

3

Городок Нейсби состоял из одноэтажных, редко двухэтажных деревянных домов, около некоторых приткнулись заснеженные спарклы. Прохожих на улицах было мало, они кутались в меховые парки и не выказывали никакого любопытства по поводу чужого слейдера, только лохматые животные вроде больших собак тявкали вслед.

– Чем живут колонисты? – спросила Юля Айсинга. – В таком климате, наверное, и не растет ничего.

– Да нет, растет, тут бывает короткое лето... Разводят скот, добывают металлы, продают...

– Значит, есть все-таки сношения с другими планетами?

– Торговля, – уточнил Айсинг. – С несколькими планетами, в основном из Круга Рассеяния. Всё это, может быть, и не совсем законно, но я говорил тебе, власти закрывают на Ролло глаза... Джей, притормози здесь!

Слейдер остановился у дверей длинного здания, обнесенного низкой террасой с грубовато сколоченными перилами. Изнутри доносилась весёлая музыка, что-то, по мнению Юли, близкое к стилю кантри.

– Вот тут мы начнем наши поиски, – Айсинг указал на двустворчатую дверь, – и тут, скорее всего, закончим. Вся жизнь таких посёлков, как Нейсби, вертится вокруг этих заведений.

– А что это такое? – Юля приподнялась на сиденье.

– Местный бар, или ресторан, или клуб, или...

– Салун, – подсказала Юля, облик здания напомнил ей декорации из старых вестернов.

Внутри заведение ещё больше походило на салун, чем снаружи. Если бы не торчащий за барной стойкой здоровенный стрэгл и необычные инструменты двух музыкантов на эстраде, совсем Дикий Запад... Немногочисленные посетители за столиками прервали свои беседы, отложили карты, отставили керамические кружки и воззрились на вошедших, будто ослепленные блеском серебристых комбинезонов и золотых нашивок. Музыканты перестали играть, и кто-то сказал тихо, но внятно:

– Имперские птички к нам залетели. Как бы им тут крылышки не обломать, у нас ветрено...

– Не обращай внимания, – шепнул Айсинг Юле.

Музыканты вновь грянули кантри, и посетители салуна вернулись к своим занятиям. Айсинг прошагал прямо к стойке.

– Чем могу служить? – вяло осведомился стрэгл-бармен. – Виски, вино, пиво?

– Виски, – заказал Айсинг. – "Баллантайн".

– Простите, впервые слышу. Есть очень хорошее местное виски, "Желтый глаз".

– Не надо... Тогда вина. "Лем-Кинбелл" урожая позапрошлого года.

Глаза стрэгла за стойкой зловеще сузились – до него дошло, что над ним издеваются.

– Слушай, ты, хлыщ имперский... Свой кинбелл будешь пить на Адалионе, понял? А здесь или пей то, что пьют все, или уматывай... И заплатишь вперёд!

– Вот как? – Айсинг широко улыбнулся. – Вы мне не доверяете?

– А кто ты такой, чтобы тебе доверять?

– Уэр Айсинг Эппл, дан Ареан ди Айсингфорс, к вашим услугам.

Бармен стал багровым.

– Ах ты, уэр... На Ролло нет уэров, ты свои замашки брось! А будешь выламываться, поздороваешься вот с этим.

Из-за стойки бармен вытащил короткую дубинку и угрожающе взмахнул ею. Айсингу только того и надо было. Он перегнулся через стойку, перехватил руку с дубинкой и толкнул бармена в грудь. Тот отлетел назад к полкам, с грохотом и звоном посыпались бутылки. Завсегдатаи салуна разом вскочили.

За стойкой открылась дверь, и появился второй стрэгл – к удивлению Юли, во флаше. Он кинулся к Айсингу, но вдруг остановился, всмотрелся и рассмеялся.

– Айсинг Эппл! – воскликнул он.

– Хиттер Минк! – в тон отозвался Айсинг, и они обнялись.

– Все в порядке, – бросил Минк бармену, злобно косящемуся на Айсинга.

– Убытки я оплачу, – добавил Айсинг скромно.

– Какие убытки, дружище! – Минк хлопнул его по спине. – Или ты забыл, как тащил меня на себе, когда я выдохся во время того ледового шторма! Я угощаю... Кайл, всё самое лучшее на стол!

– Хиттер, это мои друзья, Джейсон и Юля, – сказал Айсинг.

Хозяин салуна поклонился.

– Очень рад. Кайл, на четверых! Но ты что, не мог просто позвать меня, не затевая потасовки?

– Как это – просто позвать? – Айсинг округлил и без того круглые глаза.

– Ах, да! – Хиттер Минк звонко захохотал. – Как я мог и подумать! Передо мной же не кто иной, как Айсинг Эппл, с его знаменитыми выходками! Каким ветром снова к нам? Твоя униформа наводит на мысль, что ты поступил на имперскую службу, но зная тебя, трудновато поверить.

– И не верь. Ни я, ни мои друзья на службе не состоим. Мы всего лишь выполняем одну личную просьбу Императора, отсюда и униформа.

– Личную просьбу? – теперь сильнее округлились глаза Минка. – Ты что, знаком с Императором?

– Почему бы и нет, – обронил Айсинг с великолепной небрежностью. Галактика тесна, с кем только не познакомишься... Хиттер, мы ищем Дээна.

– Дээна, нейра?

– Его. Он ещё жив?

– Жив и здоров. Он живет в "Приюте старателя", комната пятнадцать.

– В этой дыре? Неужели старик обнищал?

– Он потерял кое-что на плутониевых акциях "Каунтера", но не до такой степени. По-моему, он стремится к творческому уединению, и "Приют" – лучшее место. Постояльцев там не густо, а в собственном доме ему прохода не давали с биржевыми делами. Я слышал, Дээн решил вернуться к науке... Вообще-то я не должен был выкладывать его адрес, но для тебя, Айс... Ох, и обрадуется он, когда тебя увидит!

– Старый брюзга способен радоваться? Проверим... Говоришь, он снова занялся наукой?

– Так я слышал.

– Вот-вот, и мы к нему по научной части.

– К Джонгу науку, Айс. К столу, все к столу!

Нечего было и мечтать о том, чтобы ехать к Дээну сегодня – остаток дня посвятили Хиттеру Минку и его салуну. Местное виски "Жёлтый глаз" и впрямь оказалось совсем неплохим! Не такие уж страшные эти колонисты Ролло, думала Юля, когда музыканты исполняли в её честь торжественную песнь, а все завсегдатаи подхватывали припев хором.

4

Погода следующим утром смягчилась – прекратился косой, донельзя раздражающий снегопад, утих ветер. Теплее не стало, холод даже усилился, но экипаж "Леннона" не боялся его в адалионских комбинезонах. "Приют старателя" нашли быстро благодаря хорошей зрительной памяти Айсинга Эппла, на безошибочность которой не полагался вчера Хиттер Минк. Под парами "Жёлтого глаза" он трижды объяснял дорогу и вдобавок набросал схему, но всё это не пригодилось. Айсинг вёл слейдер так уверенно, словно покинул Нейсби какую-то неделю назад и вот возвратился.

Служитель гостиницы отнесся к визитёрам недоброжелательно, а когда удостоверился, что они не собираются снимать номера, демонстративно уткнулся в книжку. Айсинг сунул ему под нос записку от Хиттера Минка, и только тогда служитель нехотя пропустил их на второй этаж к пятнадцатому номеру.

На стук никто не отозвался. Айсинг открыл незапертую дверь, и все трое вошли в тесную комнатку с двумя окнами, где и сесть было толком негде, кроме узкого диванчика. На столе лежали блант-диски, валялись микросхемы и платы с обрывками проводов.

– Вот тут и живет нейр? – Юля с неподдельным интересом осматривалась. – А какой он, Айс? Он похож на нас?

– Нет, Дээн на нас не похож. Но вообще, в эпоху расцвета нейрокомпьютеров их разные выпускали. Некоторые фирмы копировали тела форсеров, другие встраивали нейров в космические корабли, а третьи... О, вот он, кажется, идет.

За дверью были слышны... Нет, не шаги, а серии частых последовательных постукиваний, будто перебирал всеми четырьмя ножками вдруг оживший стол. Дверь отворилась. Юля охнула, заморгала и села на диван.

У нейра действительно было четыре суставчатых ноги. Они поддерживали вытянутый овальный корпус жёлто-золотистого цвета, заставивший Юлю вспомнить о "Жёлтой субмарине" из мультфильма "Битлз". Сходство с маленькой подводной лодкой дополняли два выпуклых глаза-фоторецептора, поблёскивающих, как иллюминаторы. Всю поверхность корпуса усеивали кабельные разъемы, щели блант-дисководов, сетки спрятанных микрофонов, выдвижные антенны, какие-то миниатюрные радары и десятки совершенно непонятных приспособлений и устройств. Три руки-манипулятора прятались в красных гофрированных рукавах. Юля ожидала встречи со страшноватым и таинственным носителем искусственного интеллекта, а нейр выглядел скорее забавным. Почти непроизвольно (что её отчасти извиняло) у Юли вырвалось:

– Вот эта штука разумна?!

– А эта штука разумна? – скрипуче отпарировал нейр, явно имея в виду Юлю.

– Юля! – прошипел Айсинг.

– Ой, простите! – Юля вспорхнула с дивана, поклонилась и прижала обе руки к сердцу. – Я не хотела вас обидеть...

– Ещё бы вы хотели, – ответил нейр ворчливо. Голос его звучал механически, как и полагается голосу компьютера, но с живыми эмоциональными интонациями.

Всем корпусом (иначе он не умел) нейр повернулся к Айсингу.

– Ба! Да это никак Айсинг Эппл?

– Точно, старина!

Айсинг протянул руку и потряс трехпалый манипулятор. Это рукопожатие стрэгла и машины так рассмешило Юлю, что она сочла за лучшее отойти к окну, за пределы поля зрения нейра.

– Представляю тебе моих друзей, – сказал Айсинг. – Это Юля, а это Джейсон.

Нейр чуть развернул корпус, чтобы видеть Юлю.

– Чрезвычайно счастлив. Очень тактичная и воспитанная девушка. Здравствуйте, Джейсон. Вы тоже смотрите на нейров, как на чудищ в зоопарке... Нет, здесь точнее – в музее устаревшей техники?

– Ну, перестань, – Айсинг отпустил клешню нейра. – Она же попросила прощения.

– Потому я и назвал её тактичной и воспитанной. Друзья Айсинга – мои друзья, Юля и Джейсон. А меня зовут...

– Я знаю, Дээн! – выпалила Юля и опять попала впросак.

– Дээн, – оскорбленно произнёс нейр, приподняв переднюю часть корпуса, будто вздёрнул подбородок, – это аббревиатура, сокращение для близких, подчеркиваю – близких друзей. Полное моё имя – Двадцать Ноль.

– Двадцать Ноль! – Юля не сдержалась и прыснула в кулак. – Да это не имя, а счет футбольного матча Бразилия – Андорра...

Если бы у нейра были брови, он бы их нахмурил.

– Какой счёт?

– Так, неважно. – Юля смутилась. – Результат спортивного состязания.

– Остроумно, нечего сказать. Девушка, я был нулевым, то есть эталонным экземпляром двадцатого поколения нейров компании "Иннертек". Так и остался единственным – девятнадцатое поколение стало последним. Вышел закон против нас, начались гонения, поголовный демонтаж... Я успел унести ноги, и вот нашёл пристанище на планете Ролло. Теперь сюда прибывает красивая девушка и с ходу заявляет, что моё имя похоже на спортивный счёт. А в нём трагедия неродившегося поколения...

Склонившись над нейром, Юля обняла тёплый вибрирующий корпус.

– Ещё раз простите меня, дорогой Дээн! Причина в моём невежестве.

– Прощаю, – растроганный нейр погладил руку Юли манипулятором. – К чему ссориться из-за пустяков... У вас доброе сердце, Юля, и вы молоды. Слова научитесь контролировать потом... Или женщинам это не нужно, как ты полагаешь, Айс?

– Что не нужно? – Айсинг, ушедший в свои мысли, не сразу сориентировался. – А, контролировать слова... Почему же, нужно иногда, только не слишком жестко.

– Женщины представляют интерес во многих аспектах, – удовлетворённо закрыл тему Дээн. – Но расскажи о себе, Айс! Мы так давно не виделись, как ты жил?

– По-разному. Угодил под суд, бежал из ссылки, стал пиратом, был арестован и помилован...

– А теперь служишь Императору? – казалось, нейра ничуть не удивило столь романтическое, хотя и предельно краткое изложение части биографии Айсинга.

– Не совсем. Но это долго рассказывать, лучше посмотри.

Из пластиковой сумки-футляра с множеством ячеек для блант-дисков Айсинг вынул диск, куда ещё на Адалионе переписал созданный для Императора фильм. Дээн осторожно взял его манипулятором, вставил в дисковод... И что-то странное произошло с ним. Жёлтый корпус мелко вздрагивал, слышны были звуки, напоминающие суховатое покашливание.

– Что с ним? – Юля взглянула на Айсинга. – О, я догадалась... Он смеется!

– Правильно! – выдавил нейр сквозь этот своеобразный машинный смех. Просмотрел, прочитал ваш фильм... Ай да Айсинг Эппл! И друзья твои хороши, особенно Юля... История великолепна, Айс!

– Дээн, я там дописал отдельно небольшой финал, специально для тебя о том, почему мы здесь.

– Есть ещё финал? А, вот он, нашёл... Джонг! Тёмная Стена? Как у вашего Императора со здоровьем? Надо избегать ультрафиолета по утрам, кепочку носить, не перегреваться...

– Дээн, нам нужен твой совет.

– Пожалуйста. Бросьте эту затею, ничего не выйдет.

Джейсон обозревал скучный пейзаж за окном так выразительно, что даже его спина выглядела красноречиво (стоило ли тащиться в такую даль, Айс?), но Айсинг как ни в чем ни бывало продолжал обращаться к Дээну.

– Мы привезли диски с записями, – он снова расстегнул пластиковый футляр. – Мы изучали тот корабль, "Ринго", ты видел его в фильме. В нашей Галактике таких кораблей никто не строит, и мы не обнаружили на нём признаков супердвигателей, позволяющих преодолевать межгалактические расстояния. Почему бы ему не прибыть из-за Тёмной Стены? На диске – снимки устройств "Ринго", назначения которых мы не поняли, там же описания, результаты сканирования и физико-химических тестов, чертежи, схемы... Неужели тебе неинтересно?

– Допустим, интересно... Никогда не мог устоять перед искушениями новой информации. Однако, Айс...

– На другом диске – то, что мы узнали о нейтринных облаках. Только факты, ведь гипотезы, как я помню, тебе безразличны? У нас была гипотеза о том, что нейтринные облака – искусственные образования, также, возможно, связанные с Тёмной Стеной.

– Айс, гипотезы я сооружу сам.

– Сколько угодно! А вот на этих дисках работы ученых Адалиона о Тёмной Стене... Нет, если в самом деле неинтересно, мы это заберём...

Айсинг сделал вид, что застёгивает сумку-футляр. Манипулятор нейра метнулся к нему.

– Давай.

Не в силах погасить торжествующую улыбку, Айсинг вручил футляр Дээну. Нейр мигом проглотил все диски и жужжал довольно долго, не меньше минуты. Затем он сказал:

– Информацию я усвоил. Весьма любопытно, да... Но чтобы сделать выводы и тем паче представить предложения, мне потребуется время. Приходите завтра утром, друзья. Но не рассчитывайте на многое! Скорее всего, завтра я повторю с большими основаниями: бросьте эту затею.

– Мы верим в тебя, Дээн, – проговорил Айсинг.

– Вера! – Дээн механически фыркнул. – Вот что свойственно органическому разуму – вера, то есть иррациональная убежденность в том, чему нет достаточных доказательств. А я нейр, и я предпочитаю знание.

– Мы знаем, что есть причины в тебя верить.

На такую формулировку даже Дээн не нашёл, что ответить. Он махнул трёхпалой клешнёй манипулятора.

– Иди, иди, метафизик. Не мешай мне размышлять.

– До завтра, Дээн.

– До завтра.

Попрощались с нейром и Юля, и Джейсон, но их Дээн уже вряд ли слышал, судя по нарастающему гудению. Внизу возле гостиницы, усаживаясь в слейдер, Джейсон что-то неразборчиво пробурчал, и Айсинг попросил его повторить чётче.

– Да я говорю, пустое это всё...

– Как знать! У Дээна свои оригинальные принципы мышления, свои подходы. Машины в институтах Адалиона считают в миллион раз быстрее его, но у них нет разума. А у него есть, и не такой, как у нас. Я не утверждаю, что его разум превосходит наш, но он в основе иной. Может быть, ученые Адалиона держат в руках ключ, да не замечают.... А Дээн способен заметить. Если решение этой проблемы существует, Дээн его найдет.

– Мне бы твою веру... Метафизик.

– Джей, ты скисаешь. По-моему, тебе надо выпить.

– Вот! Из всех научных идей эта кажется мне наилучшей. Поехали к Хиттеру.

Слейдер набрал скорость и нырнул за угол в поднятых им снежных вихрях.

5

– Итак, друзья мои, – провозгласил Дээн утром перед страдающей от похмелья командой "Леннона", – ваша задачка оказалась потруднее всех, какие мне приходилось решать.

– Ты решил её! – воскликнул Айсинг.

– Да, – сказал нейр со скромной гордостью. – Думается мне, что решил.

– И ответ был там, на "Ринго"... Или в нейтринных облаках?

– Нет. "Ринго" и облака мне очень помогли важными сопоставлениями, но начинал я не с них, и не с придирчивого считывания каждой подробности адалионских дисков. Ваша информация дала отправные точки, я мог свести воедино главное, вырастить кристалл... А вот потом пришла пора и для подробностей, без которых, кстати, я никак бы не обошёлся. Тут всё существенно. Я покажу вам вычисления позже, а сейчас, наверное, вы сгораете от нетерпения? Не отвечайте, вижу, что сгораете! Не буду вас терзать. Способ проникнуть за Тёмную Стену есть, и вот какой. Разложение вашего корабля на элементы высокоэнергетического вакуума, каждый из которых будет обладать самостоятельной программой воссоединения за Тёмной Стеной.

– Физика вакуума! – простонал Айсинг. – Самый сложный, самый беспросветный раздел... Дээн, теоретически, может быть... Но сумеем ли мы на практике, в металле создать такую установку?

– Зачем бы я знакомил вас с чисто теоретическим выводом, если бы у меня не были готовы чертежи установки? Всё необходимое для неё можно купить здесь, на Ролло. Не хватит денег – я добавлю. Что деньги по сравнению с любопытством экспериментатора!

Тут напористо вмешалась Юля.

– Погодите, Дээн. Я правильно поняла, что на "Ленноне" будет построена установка, которая разложит его на эти... Элементы вакуума?

– Именно так, девушка, – подтвердил нейр.

– Здорово! Но вы кое о чём забыли.

– О чём же?

– О нас. О том, что мы тоже будем на корабле! Я не хочу распадаться на элементы вакуума...

Дээн по-своему рассмеялся.

– Милая девушка! Это же произойдет на микроуровне, внутри элементарных частиц! Вы не ощутите никаких изменений, субъективно вы останетесь той же, что и всегда. А по окончании процесса воссоединения – и объективно.

– Так. Значит, и мы, и наш корабль... Ничего для нас не изменится внешне?

– Ну, разумеется.

– А потом и внутренне всё придёт в норму?

– Да.

– Уф... Вы меня немного успокоили.

– А вот я тревожусь, – сказал Джейсон. – Всё-таки никто и никогда не делал этого...

– Конечно, не делал, – несколько презрительно отозвался нейр. – В науке не существует уже проложенных дорог. Когда-то не было ни вычислительных машин, ни Н-связи, ни межзвёздных полётов, ни кордов. Кто-то однажды сделал это впервые... Корды! Сколько смелых первопроходцев погибло...

Юля вздрогнула, а Джейсон торопливо спросил:

– Полностью ли вы уверены в безопасности вашего способа, Дээн?

– Ну, а вы?

– Что я?

– Полностью ли вы уверены в том, что, выйдя из этой комнаты, не подвернете ногу на лестнице, не упадете и не сломаете шею?

– Гм...

– Мы вместе будем монтировать установку, Джейсон, так что безопасность зависит и от вас – в том, что касается функциональной надежности. А в целом... Не вижу тут особого риска. Предположим, я ошибаюсь, и вам не удастся преодолеть Тёмную стену – ну и что же? Программа воссоединения сработает с этой стороны, вот и всё.

– Вот и всё, – задумчиво повторил Джейсон. – А если не сработает?

– Джейсон, каждый раз, когда вы запускаете аннигиляторы трансфойла на вашем корабле, вероятность взрыва выше нуля, правильно? А часто ли вы думаете об этом?

– Положим, нечасто, но тут совсем другая...

– Джей, – произнёс Айсинг негромко, – вопрос в том, хотим ли мы попасть за Тёмную Стену. Если да, мы должны попытаться, потому что другого способа у нас нет. Так ты идешь?

– Да, – помолчав, ответил Джейсон.

– А ты, Юля?

– Куда же я без вас...

– Дээн, а ты не составишь нам компанию?

– Увольте! – нейр вскинул все три манипулятора. – Я уже стар, меня тянет к спокойным раздумьям долгими вечерами...

– А как же научное любопытство?

– Само собой, но от приключений увольте. Буду с нетерпением ждать вашего возвращения и рассказа...

– Мы не вернёмся на Ролло.

– Я дам вам свой персональный код Н-связи. Пойми меня верно, Айсинг, я не боюсь. Компания "Иннертек" не встраивала в нейров блоки страха. Есть что-то вроде инстинкта самосохранения, но он тут ни при чём. Просто я и вправду слишком стар...

Это было последним, как позднее определила Юля, лирико-эмоциональным отступлением в беседе, дальше обретшей строго деловой тон. Нейр печатал графики и формулы на выползавших из щелей в его корпусе лентах тонкого пластика, разворачивал экраны, демонстрировал чертежи, объемные схемы, голограммы отдельных узлов и деталей. Юля мало что понимала, но её захватывал задаваемый Дээном ритм работы. Айсинг и Джейсон увлеклись, они ожесточённо спорили, предлагали и отстаивали новые конструкторские решения. Тихонько сидя в уголке, Юля любовалась ими. Нет, думала она, дело не в Императоре, не в его просьбе. Он и так обещал прощение, восстановление в правах. Можно было вернуться на Адалион, сказать, что ничего не получилось... Дело в них, в этих двоих. Им был брошен вызов, и они приняли его.

6

Звёзды летели навстречу кораблю, и звёздный свет поглощал его. Не спокойный и ровный звёздный свет, а тяжёлый, багровый, сдвинутый к пределу спектра – "Леннон" мчался к Тёмной Стене, её законы властвовали в пространстве, и что-то происходило с временем. Оно, время, будто потягивалось с наслаждением, как это делал Чак, вытягивая лапы и выпуская когти.

В стерильном воздухе рубки невесть откуда возник горьковатый запах. Стало холоднее, и с холодом пришёл страх. Юля чувствовала себя так, словно на голову ей надели круглый шлем, сделанный из страха, как из стекла. "Нас разорвёт, выкинет прочь из Вселенной, расплющит... Нам не уцелеть".

Багровый свет плескался на экранах. Навигационные приборы отказывали они привыкли к прямым лучам света (или почти прямым – близ массивных космических объектов), но не к причудливо искривлённым. Непрестанные всполохи были полны трагической красоты. "Спектакль, шоу, – думала Юля, – и я здесь актриса... Актёры не умирают всерьёз". Чтобы не молчать, она задала вопрос, и её голос слишком громко прозвучал в гулкой тишине.

– Когда мы увидим Тёмную Стену, скоро?

– Мы её не увидим, – откликнулся Джейсон. – Её нельзя увидеть... Она перед нами.

– Ещё не поздно повернуть назад...

– Поздно. Я включил установку Дээна десять минут назад. Двигатели заглушены. Мы в гравитационном поле Стены, корабль неуправляем. Теперь мы или пройдем Стену, или нас отшвырнёт назад, от нас это уже не зависит.

– Установку Дээна! Значит, мы сейчас... Разложены на элементы вакуума?

– Юля, если тебе хочется поболтать, я не в настроении.

– Извини, – она откинулась на спинку кресла и уткнулась в экран.

От холода Юля как-то гасла, как гаснет электрическая лампочка, когда медленно приворачивают реостат. Комбинезон не спасал, холод был не снаружи, а внутри. Она задыхалась. Густой, липкий, леденящий сон, хотя едва ли она спала на самом деле...