Текст книги "Дороги рая"

Автор книги: Андрей Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

– Что значит – могу успокоиться?

– Значит, хотя мы и не можем потрогать руками ту пушку, которая была у пиратов, разобрать её...

– Почему была? Была и есть.

– Извольте выслушать, – проговорила Хезер без раздражения, ибо на эмоции у неё не хватало сил.

– Конечно, Кристел, – спохватился ван Корнен. – Примите мои извинения.

– Принимаю. Итак, существует понятие черного ящика. Не того, что устанавливают на космических кораблях, абстрактного. Так мы называем любой объект или устройство, внутрь которого нельзя влезть. Нельзя так нельзя, но мы можем анализировать, грубо говоря, последствия его работы.

– Иногда Службе Безопасности, – вставил ван Корнен, – приходится поступать так же.

– Тогда вы поймете меня. Любое устройство, воздействующее в процессе работы на окружающий мир, и само изменяется, сильнее или слабее. Выстрелите из лоддера, ствол его нагреется, энергоблок частично разрядится, оружие подвергнется разрушению – пусть самую малость от единственного выстрела, но станет ближе к состоянию, когда его дешевле выбросить, чем восстановить.

– Вы принимаете меня за полного невежду... Чему-то меня всё же учили в университете.

– Терпите и слушайте. Наша задача облегчалась возможностью анализировать пробы вещества, взятые с кораблей. Таким образом, характер воздействия был ясен, его результаты тоже. Оставалось лишь привести в соответствие теорию и факт. Если вы думаете, что это было просто...

– Я преклоняюсь, – начал ван Корнен, но Хезер отмахнулась.

– Потом, цветы и аплодисменты потом... Вы имеете хотя бы общие понятия о законах сохранения?

– Самые общие. Законы сохранения материи, энергии, массы, спина, странности...

– Спасибо, я их помню. И вы согласны с тем, что в любых условиях законы сохранения остаются в силе и будут проявляться всегда одинаково?

– Разве что кроме черной дыры, – с сомнением сказал директор.

– Там тоже, это только выглядит иначе.

– Кристел, ваш вопрос – риторический. Какая разница, согласен я или нет, когда вы говорите об основах, без которых реальный мир не просуществовал бы и полсекунды?

Подобие усмешки растянуло тонкие губы Хезер.

– Мне ведь нужно убедить полицейского в справедливости некоторых физических истин... Речь идёт о мгновенном перемещении массы в пространство с иными свойствами. Казалось бы, это противоречит законам сохранения, но ничуть не бывало.

– Нет?

– Нет, при одном условии, давно известном теоретически. Материальный источник такого воздействия должен быть разрушен на элементарном уровне неважно, из чего он состоит и как устроен. Это общий фундаментальный закон, справедливый для любых взаимодействий такого рода. Правда, мы считали это чисто математическим парадоксом, но вот перед нами эксперимент...

– Следовательно, корабля пиратов больше нет?

– Ну, уж это тонкости. Корабль, может быть, и есть, но вот эта пушка по законам физики если и смогла выстрелить, то лишь однажды. А корабль... Не знаю. Я даю вам принцип, а просчитать все детали...

– Кристел Хезер! – воскликнул ван Корнен, вставая. – Вы даже не представляете, какой груз только что сняли с моих плеч!

– У каждого своя работа...

– Но подождите! – директор ИСБ вдруг рухнул обратно в кресло. – Как вы можете гарантировать, что у пиратов нет ВТОРОЙ такой пушки... Или деталей для её монтажа?

– А разве я вам что-то гарантировала? – Хезер улыбнулась, но если называть это так, то и выброшенная на песок рыба улыбается. – Хорошо, я вас утешу. Конкретно на ТОМ корабле её нет.

– Почему вы так уверены?

– Снимки помните? Большой отражатель, он там один. Его можно считать стволом пушки, и это всё, что мы точно знаем об её устройстве. Его структура теперь полностью разрушена, пусть внешне он и мог остаться прежним. Как стрелять без ствола? Смонтировать новый? Нет, не получится, потому что – и тут вам опять придется поверить мне на слово, – второй выстрел уже неизбежно разрушит корабль.

– Гм... Одноразовое оружие? Не просто вышедшее из строя, а одноразовое изначально, по определению? Вам не кажется это странным?

– Не знаю, и по правде сказать, мне нет до этого никакого дела. Передо мной была поставлена задача, и моя группа её решила. Если мы плохо сделали нашу работу...

– Вы великолепно сделали вашу работу, Кристел! Но...

– Тогда умоляю вас, не нагружайте меня полицейскими проблемами. Я не знаю, кто разрабатывал это оружие и зачем его установили на корабле. Я ученый, а не шаман-дипер, гадать не привыкла. Вы хотите гарантий – у меня их нет. Вы скажете, почему бы пиратам не иметь целый флот или базу таких кораблей. Я отвечу – а почему бы нет? Но если бы каждый занимался своим...

– Всё, Кристел! – ван Корнен вскинул руку вверх. – Вы правы, отдыхайте... Но когда приедете домой, посвятите мне ещё пять минут и перекачайте на мой блант список вашей группы.

– Зачем?

– Чтобы вам и всем, кого вы включите в список, уже утром доставили билеты. Как вам понравятся тридцать суток полностью оплаченного отпуска на Крисанте? Полностью – это значит всё, любые ваши причуды.

– Причуды? Гм... Я пришлю вам список сотрудников. А что до моих личных причуд, могу ли я попросить вас вместо моего отпуска купить новое оборудование для института? Это не так дорого, и...

– Не вместо, а вместе! Составляйте заявку.

Кристел Хезер посмотрела на ван Корнена внимательно.

– Спасибо. Знаете, о вас разное говорят, но и в вас, честное слово, есть что-то человеческое...

– Благодарю! – расхохотался ван Корнен. – такого изумительного комплимента я не получал никогда в жизни.

– Работа была увлекательной, – пресно заметила Хезер, не разделив его веселья. – Но я рассчитывала на большее. Найти какую-то идею, применимую, например, в средствах транспорта... Увы, на сегодняшний день полученные знания бесполезны для практики. Может быть, когда-то в будущем...

– Надеюсь, вы займетесь этим.

– Возможно. Подумаю без спешки на Крисанте.

Хезер откланялась. Едва она покинула кабинет, из смежной комнаты вошёл полковник Хеннесси.

– Лопнули наши пираты, – сказал он. – Бах! Пушка выстрелила, и отдача её развалила, так? Но я не всё понял. Это наподобие той программы, что применяют стрэглы на своих кораблях? Дезактивация вооружения при угрозе захвата. Снаружи все как обычно, а внутри мезонный кисель.

– По-моему, это совершенно другое, – ответил ван Корнен. – Хезер не уверена и в том, что снаружи ничего не изменилось. Черный ящик, так она говорит...

– Но в главном она не ошибается. Скоро выборы в Императорскую Академию, её кандидатура в списке... Будете лоббировать?

– Если бы у меня был хоть малейший вес в научных кругах! Моя поддержка скорее произведёт противоположный эффект.

– Есть скрытые пружины.

– Много чего есть под солнцем Адалиона, полковник... Но это не первоочередной вопрос. Нам нужно действовать быстро и решительно. Я продиктую письмо, отменяющее прежнюю осмотрительность в обращении с пиратами...

– Видите ли... – замялся Хеннесси.

– В чем дело?

– Необходимо получить одобрение Императора, а его сейчас нет на Адалионе.

– Как нет? Я полагал, что...

– Вы слишком заняты, Алгертайн. Император срочно отбыл на Регис, деликатные переговоры о секторе Бести.

– Ясно. Ну что же, бывают ситуации, когда директору ИСБ приходится брать ответственность на себя.

9.

Раш Холдо не предложил сесть ни принцессе, ни тем более Айсингу. Сам же он остался сидеть за столом под охраной металлических стражей, и такая невежливость по отношению к Элис могла означать, что от пиратов он её пока не отделяет.

– Чего вы хотите? – спросил он почти грубо.

– Мы, конечно, пираты, – спокойно произнес Айсинг, – преступники, нарушители закона, называйте нас как угодно. Но у нас есть определенная позиция...

– Позиция негодяев!

– Выслушайте, магнифисент, или откажитесь слушать – всё в вашей власти.

– Продолжайте, – буркнул президент.

– Случилось так, что после окончания операции с крейсером Дестини (эта формулировка восхитила Раша Холдо) мы наткнулись на потерпевшую аварию яхту. На борту мы нашли эту девушку. Она рассказала нам, кто она такая и почему ей пришлось бежать с родной планеты. А бежать ей пришлось потому, что вы, Раш Холдо, вынудили её к этому! Ваши притязания, которые иначе как самодурством не назовешь...

– Пират поучает президента Кридла?!

– Нет, это не поучения. А если и поучения, что с того? Я могу себе это позволить, когда над нашими головами висит корабль, способный уничтожить Кридл в мгновение ока.

– Даже пока вы здесь?

– Даже пока я здесь. Я ведь говорил вам о позиции, а вы не пожелали понять. Есть вещи поважнее моей жизни.

– Пусть так, но что вам всё-таки нужно? Деньги? Или тут дело в политике?

– Мне нужно, чтобы вы, Раш Холдо, дали мне Слово Силы уэра...

– О!

– Заверили меня Словом Силы уэра, во-первых, в том, что оставите Элис в покое. Во-вторых, в том, что откажетесь от всяких претензий к Дестини, забудете о контрибуциях и прочем. И в-третьих, в том, что вы никогда и ни при каких условиях не примените против дестинийцев военную силу и обязуетесь хранить мир в секторе.

– Слово Силы – это серьезно, – пробормотал диктатор.

– Да, но разве мои требования несправедливы? Я настаиваю на чем-то аморальном, несовместимом с вашими принципами?

– Нет, но...

– Понимаю, вам тяжело уступать под нажимом. Но тут ничего не поделаешь, а нас здесь только трое. Потом вы сможете интерпретировать нашу беседу выгодным для себя образом, представить вынужденные решения как свои... О Слове Силы можете вообще не упоминать. Довольно и того, что о нем буду знать я, а уж я-то разоблачать вас не стану.

Раш Холдо с минуту разглядывал сцепленные пальцы своих рук.

– Я и сам думал о чем-то подобном, – признался он. – Ситуация с претензиями к Дестини меня тяготила, да вот как дать обратный ход...

– Теперь придумаете... Даете Слово Силы?

В кабинете установилась вязкая тишина. Айсинг молча ждал, и Элис догадывалась, чего ему стоила невозмутимость.... Слово Силы было центральным пунктом в плане Айсинга. Такое Слово, однажды данное (пусть и под принуждением), ни один уэр не был физиологически способен нарушить до самой смерти. Но что, если гордыня Раша Холдо перевесит, и он откажется дать Слово? Как поступить при таком развитии событий, Айсинг представлял очень смутно.

– Даю Слово Силы уэра, – тихо, но отчетливо сказал Раш Холдо.

– Вы не пожалеете, магнифисент! – с явным облегчением воскликнул Айсинг и стал малиновым. – Это одно из самых мудрых решений в вашей жизни! Элис, я смело передаю вас под покровительство великого президента, это надёжнее, чем наше хрупкое покровительство...

Дверь распахнулась, и вбежал возбужденный, оранжево-красный стрэгл в генеральской форме. Диктатор уставился на него с сердитым недоумением.

– В чем дело, генерал Кассар? Я запретил мешать мне!

– Это срочно, магнифисент... Только что получено, код ИСБ... У пиратов нет никакого сверхоружия!

– Как нет, а два крейсера?

– Были отброшены каким-то единичным способом, вернулись на базу невредимыми. Установлено, что такой способ в принципе невозможно применить дважды. Прикажите арестовать этого типа и захватить их корабль!

– Айсинг Эппл, вы обманули меня! – загрохотал Раш Холдо, поднимаясь во весь рост. – Вы арестованы!

Айсинг пожал плечами.

– Обманул я вас или нет, Слова Силы ничто не отменяет.

– Не отменяет! – Холдо ещё повысил голос. – Ничто не отменяет, но я не припомню, чтобы речь шла о вашей свободе!

– Да, – сокрушенно промолвил Айсинг. – Это мой промах.

– ТАКОГО Слова я бы не дал! Кассар, позовите полицейских и передайте мой приказ капитанам патрульных корветов...

– Стойте! – звонко крикнула Элис, загораживая собой Айсинга. – Раш Холдо, вы не сделаете этого! Я запрещаю вам!

– Как вы можете запретить?

– Вы дали Слово!

– И я сдержу его. Я дал Слово хранить мир, а разве не опасен для мира разбой в Галактике? Сколько ещё разумных существ, ваших и моих соотечественников, погибнет по вине этих пиратов?

– Сколько ЕЩЁ? А вы спросили, сколько погибло раньше по их вине? Спросите! НИ ОДНОГО!

Раш Холдо на секунду опешил.

– Как ни одного?

– Ни единого!

– Ну, все равно... Пираты есть пираты.

– Хорошо, президент, – сказала принцесса и отстранилась от Айсинга. Выполняйте свой долг... И перестанете быть президентом.

– Почему?

– Потому что вы дали Слово.

– Да какое отношение имеет моё Слово...

– Самое прямое. Вы дали Слово никогда не применять военной силы против дестинийцев, так?

– Так.

– А я сейчас даю вам Слово Силы принцессы Дестини, что в ответ на этот арест я лично оплачу операцию Космического Легиона против Кридла. Те подразделения, что укомплектованы дестинийцами, нападут на вас! А вы не сможете организовать оборону, Слово не позволит! Кому нужен президент, не способный противостоять эскападам наёмников взбалмошной девчонки? Вас сместят так быстро, что вы и охнуть не успеете!

– О, Джонг... Джонг! – Раш Холдо стиснул голову руками, обошёл стол, а его роботы с лязгом последовали за ним. – Нет выхода...

– Ищите выход, вы, сильный и умный мужчина!

– Принцесса, если вы исполните вашу угрозу, поставите себя вне закона...

– А вы хотите арестовать тех, кто рискуя собой защитил честь девушки и мир в секторе!

– Одумайтесь!

– Поздно! Я дала Слово, и вы тоже.

С невольным уважением президент взглянул на Элис.

– Жаль, что мы противники! Мы обязаны найти компромисс. Я не могу арестовать их... Но не могу и отпустить, не став соучастником!

– Вы можете дать нам фору, – предложил Айсинг Эппл.

– Едва ли, хотя... Генерал, кто принял сообщение?

– Лично я, магнифисент, в правительственном Н-центре Риораны.

– Кто ещё знает о нем?

– Только дежурные техники, но им, естественно, неизвестно содержание.

– С другими станциями и военными кораблями на орбите вы не связывались?

– Магнифисент, я подчиняюсь вам. Как я мог принять столь важное решение самостоятельно? После расшифровки я сразу поспешил сюда...

– Хорошо, – взгляд президента остановился на позолоченном циферблате часов, врезанном в мраморную статую. – Айсинг Эппл, в настоящий момент риоранский Н-центр считается главным, поскольку я здесь. И для вас это удачно, потому что кто бы другой ни получил любое секретное сообщение типа "энтангл-веер", по инструкции не имеет права расшифровать его без прямого указания генерала Кассара. Понятно?

– Да. Пока никто не знает об информации Адалиона.

– И за разрешением на расшифровку обращаться не будут – инструкция предписывает ждать распоряжений из главного Н-центра. Если их нет, это означает запрет.

– Ясно.

– Генерал Кассар, возвращайтесь в Н-центр. Поговорите с техниками, обещайте им премии – потом переведем их подальше, на острова – и сделайте так, чтобы вместо приема сообщения была зарегистрирована неисправность аппаратуры.

– Но подтверждение приема ушло на Адалион, – сказал Кассар.

– Автоматическое?

– Конечно, как всегда.

– Свалите и это на неисправность. Автомат подтвердил прием, но до вас сообщение не дошло.

– Там стоит пометка Н-2, – проговорил генерал озабоченно. – Это значит, что через два часа по среднесистемному времени сообщение будет повторено... Теперь через полтора, а столь долгое бездействие аппаратуры шито белыми нитками. Как мы объясним...

– Во-первых, – резко перебил диктатор, – я не собираюсь стелиться перед Адалионом. Я объясню им только то, что сам пожелаю объяснить, и так, как мне угодно. Но во-вторых, вы правы, и лишние затруднения ни к чему. Полутора часов вам хватит, Айсинг Эппл?

– Если рядом нет имперских кораблей, – ответил Айсинг, – или дестинийских, или ещё каких. На них-то ваши порядки не распространяются.

– Рядом их нет. А дальше... Уж не думаете ли вы, что я мечтаю поступить к вам на службу для постоянного обеспечения вашей безопасности? Полтора часа! И если хоть минутой позже какой-то из моих кораблей встретится с вашим, на снисхождение не рассчитывайте.

– Если я когда-то на что-то рассчитывал, – смиренно произнес Айсинг, то никак не на снисхождение сильных мира сего.

– Мы поняли друг друга, – диктатор вновь обратился к генералу. Кассар, если всё сделаете правильно, вас ждет должность наместника на Велте.

– Я счастлив служить вам, магнифисент! – вытянулся генерал.

– Как только уладите в центре, немедленно возвращайтесь сюда, приступим к подготовке официального заявления. Наши действия должны выглядеть безупречными в глазах друзей и врагов, особенно вторых...

– Что касается изложения смысла наших с вами переговоров, – прибавил Айсинг, – приписывайте мне что хотите, согласен заранее... Но по возможности не изображайте меня совсем уж беспросветным злодеем!

– Мы постараемся, – сказал Раш Холдо, к которому возвращалось президентское величие.

Элис подошла к Айсингу так близко, что он ощутил её дыхание на лице.

– Наверное, – прошептала она, – мы больше не увидимся...

– Как знать!..

– Вы так много сделали для меня...

– Не больше, чем вы для нас, маленькая храбрая принцесса. И знаете что...

– Да?

– Желание вашего отца исполнилось, хотя и совсем не так, как он предполагал.

– Какое желание?

– Именно вы помогли установить прочный мир в секторе.

– Я никогда вас не забуду.

– Элис, – Айсинг оглянулся на генерала и президента, подыскивая подходящие слова. – Никто из нас не знает, что может случится.

– Да, никто не знает.

– Может быть, до вас дойдут печальные вести о нас.

– Я не поверю ни в какие печальные вести, Айс. Я буду ждать хороших вестей, что бы ни произошло.

– Обещаете?

– Да, Айс, обещаю.

– Теперь я спокоен, – он легонько поцеловал девушку в щеку и повернулся к Рашу Холдо. – Магнифисент, соблаговолите приказать, чтобы меня проводили к слейдеру.

Отбытие с планеты загадочного Айсинга Эппла было поспешным. Никто на Кридле, исключая непосредственных участников диалога, ещё не знал, о чем говорили пират и президент, а правда об их разговоре как бы уже и тонула в грядущих канцеляризмах официальной версии. Айсинг Эппл об этом не думал это принадлежало его прошлому, далёкому, как Лейти, или недавнему, как дыхание принцессы Элис, его единому прошлому. А за облачной пеленой, куда Айсинг направлял свой слейдер, там был "Ринго"... И было очень, очень мало времени.

10.

После коротких и бурных приветствий в шлюзе, по дороге в рубку, куда вела за собой ненужная, но по-прежнему услужливая стрела, Айсинг спросил:

– Ты все слышал, Джей?

– Мы оба слышали, – сказала Юля. – Джей подключил транскодер к громкой связи.

– Тогда вам ни к чему объяснять положение. Времени слишком мало, но если мы и успеем убраться подальше, в Галактике не найдется для нас укромного уголка. Мы их здорово раздразнили.

– Они не знают о "Ленноне", – напомнил Джейсон.

– Да, они не знают о "Ленноне", – согласился Айсинг, пропуская Юлю вперед, в узкий тамбур, примыкающий к рубке. – Пожалуй, нам удастся какое-то время скрываться, но это всё полумеры. Есть средство решить проблему радикально.

– Какое же? – поинтересовался Джейсон, когда в рубке все трое уселись в кресла перед мерцающими многоцветными пультами.

– Взорваться, – ответил Айсинг.

– Взорваться?

– Да, Джей, и не откладывая. Вот сейчас, когда только очень ленивые не наблюдают за нами с Кридла и с орбиты. Тогда мы их убедим.

– В чем?

– В нашей гибели, конечно, если взорвемся грамотно.

– А! Вот на какие плохие новости ты намекал Элис!

– Ну да.

– Напрасно намекал. Они наверняка все записывали.

– Раш Холдо сотрет эти записи. Да и что я такого наговорил? Расплывчатая лирика о пиратской судьбе. Понять можно по-разному.

– И что ты конкретно придумал?

– Вот с конкретикой пока туговато, будем соображать вместе... Мы можем взорвать "Ринго", подняв стабилизирующие решетки аннигиляторов, правильно?

– Правильно.

Юля только теперь осознала, о чем идет речь.

– Взорвать нашего "Ринго"?!

– Юля, его всё равно пришлось бы бросить, – проговорил Джейсон. – Тебе это известно.

– Известно! Но как жаль...

– Нам некогда, – перебил Айсинг. – Джей, каким условиям должен отвечать взрыв?

– Пожалуй, двум, – сказал Джейсон, подумав. – "Ринго" должен взорваться достаточно далеко от "Леннона", чтобы не повредить его, и достаточно близко, чтобы "Леннон" попал в зону шквального излучения и его не засекли как отдельный объект... Это – первое. И второе – зона взрыва должна перекрыть для наблюдателей сектор, где побольше кордов, и мы нырнем в один из них незамеченными...

– Это я и называю "взорваться грамотно", – одобрительно заметил Айсинг. – Значит, у нас три задачи. Сначала выбираем сектор и корд. Потом располагаем "Ринго" так, чтобы его корпус закрывал "Леннона" при выходе из шлюза и отходе... Ну, это несложно... А труднее всего будет рассчитать дистанцию в момент взрыва. Чуть ближе – конец, чуть дальше...

– Тоже конец, но с небольшой отсрочкой.

– Вот именно.

– Ой! – Юля завозилась в кресле и сгребла в охапку подвернувшегося Чака. – А никак нельзя совсем без взрыва?

– Никак, – отрезал Айсинг.

– Чак, давай бояться вместе...

Больше не обращая на неё внимания, Айсинг развернул виртуальную карту звездного неба.

– Вот здесь, – произнёс он после паузы, занятой изучением расположения входов в корды. – Корона аннигиляции перекроет двадцать кордов. Большинство для нас бесполезны, слишком оживленные... Но вот, смотри. Этот корд между К-6 и К-12. Он помечен как неиспользуемый, но не аномальный. Видимо, это старый, давно заглохший торговый путь.

– А куда он ведет? – спросил Джейсон.

– Сейчас, – рядом с картой вспыхнула панель справочника. – Ага, вот. Система Элоиза. Там была большая война, планеты стали непригодными для жизни...

– Отлично. И что мы будем там делать?

– Ну, уж из системы Элоиза как-нибудь выберемся. Нет времени искать что-то лучшее... Теперь, Джей, смонтируй дистанционное управление решётками, чтобы мы смогли поднять их с "Леннона", а я займусь расчетами.

Джейсон подозрительно скосил глаза на Айсинга.

– Может, наоборот? Твои расчеты меня всегда как-то пугают.

– Пожалуйста, – покладисто молвил Айсинг. – Ты практик, я математик. Давай переучимся и поменяемся, пары суток хватит на вводный курс...

– Я пилот, и вполне справлюсь с расчетом орбиты.

– А все факторы аннигиляционного взрыва ты учесть сумеешь? Не забывай, распад материи произойдет только в эпицентре. Остальное разлетится обломками, и тут надо тонко манипулировать вероятностными понятиями...

– Знаешь, если бы я гулял в парке и мне на голову свалился вдруг метеорит, я бы как-то не успел задуматься о теоретической вероятности такого события.

– Ты рассуждаешь, как типичный дилетант. Существует порог вероятности, за которым...

– Да, теоретически.

– Ты не математик, Джей. Я понимаю, ты хотел бы посчитать по старинке, наверняка, как учили в академии. Но так ты рискуешь засветить "Леннона", и потом...

– Что потом?

– Мне ведь с монтажом дистанционного управления не сладить, а ты один вряд ли успеешь сделать и то и другое.

– Ох, ладно, Айс... Я иду к машинам. Считай как знаешь, тебе жить хочется не меньше, чем мне... Юля, пройдись по каютам, посмотри, не забыли ли мы чего.

– Вроде бы всё необходимое на "Ленноне", – ответила Юля.

– Ну, мало ли...

Джейсон быстро вышел. Юля не последовала за ним, а осталась возле Айсинга, следя за его проворными пальцами на клавиатуре (этот блант он ещё раньше перенес с "Леннона", а Джейсон помог подключить его к вычислительным системам "Ринго", так было привычнее). Если Юля думала сейчас о чем-то, то лишь о ненадежной, тонкой, готовой оборваться в любой момент ниточке везения...

– Айс, а это правда... То, что сказал Раш Холдо?

– Что? – Айсинг не отрывался от вычислений.

– Что без приказа никто не расшифрует сообщение ИСБ.

– А... Правда, наверное. Никто не должен, по крайней мере.

– Он не мог тебя обмануть?

– Ты же слышала, как это происходило.

– Да... Значит, у нас точно есть немного времени...

– Оно испарится, если ты будешь мне мешать.

Юля вздохнула и отправилась бродить по каютам, понимая, что делать там нечего, и поручение Джейсона было просто способом чем-то занять её. Войдя в каюту, которую считала своей, она вдруг глухо вскрикнула, побледнела и пошатнулась. Не оттого, что увидела нечто пугающее; она ощутила болезненный укол внизу живота. Её затошнило, закружилась голова. Юля бессильно упала там же, где стояла, её подхватило выскочившее из-под пола кресло.

Странный приступ отпустил девушку так же неожиданно, как и настиг. Она не могла понять, отчего чуть не потеряла сознание, и прислушивалась к биению своего сердца в сильном испуге.

В дверь заглянул Джейсон.

– А, ты здесь... Ну как, ничего не забыли? Пошли, все готово.

Он не заметил её бледности, целиком занятый насущными мыслями, а она ничего не сказала ему. Зачем? Сейчас не до того, как-нибудь позже расскажет. Она поплелась за Джейсоном.

Посреди рубки стоял Айсинг, держа в руках блант-диск.

– Здесь всё, – он вручил диск Джейсону. – Идем, только отключу блант.

Быстрыми движениями он размонтировал временные щитки, через которые блант с "Леннона" был подключен к сети "Ринго", восстановил прежнюю сеть, сунул в карман маленький процессорный блок и взял клавиатуру. С этого момента огромный корабль, повинуясь программе, начал медленный тяжелый разворот. Когда он займет нужное положение на орбите, команда будет уже на "Ленноне".

– Прощай, "Ринго", – с грустью сказала Юля. – Ты был нам хорошим другом.

Она готова была поклясться, что услышала в ответ долгий печальный звук, механическую горестно-стариковскую жалобу. Наверное, в самом деле услышала: ведь запускались и настраивались десятки систем... И будто откликаясь на этот звук, Чак тихонько мяукнул.

Системы "Леннона" также начали оживать одна за другой, когда Джейсон переступил комингс рубки и уселся за главный пульт. Квадраты огней, бегущих и неподвижных, вспыхивали под его пальцами, обрушивались потоки цифр и математических символов на экранах, мерцали координатные сетки над изображениями звездных россыпей и спиралей. Вспомогательные генераторы гудели успокаивающе, точно заверяли: всё будет в порядке...

Айсинг подсоединил принесенный с собой блант. Диск с его расчетами Джейсон скормил другому бланту, и теперь центр большого экрана занимала темная воронка корда. Юля к полетам через корды привыкла, и все-таки перед каждым погружением ей было немного не по себе. А тут как ещё обойдется со взрывом...

С нажатием кнопки диафрагма шлюза раскрылась – Джейсон давно позаботился о том, чтобы шлюзовые люки "Ринго" управлялись и со слейдера, и с "Леннона".

В обычных условиях Джейсон (да и кто угодно) легко справился бы с пилотированием корабля класса "Лонгфайр" в одиночку. Собственно, пилотирование как таковое и сейчас не вызывало у него никаких вопросов – он проверил режимы тяги фойл-двигателей, стабилизации факелов, стабилизации на оси, ещё с полсотни параметров... Но его действия зависели от Айсинга, который напряженно следил по своему монитору за пространственными и временными координатами "Ринго". Всё должно было произойти в десятисекундном интервале – старт на рассчитанном ускорении, взрыв, бросок в корд... Одиннадцатая секунда уже делала затею бессмысленной.

– Ноль, – сказал Айсинг.

"Леннон" рванулся из шлюза, и Джейсон сразу включил трансфойл-преобразователи, потянувшие корабль к воронке корда.

– Взрыв! – крикнул Айсинг.

Этот взрыв нельзя было услышать, потому что звуковые волны не распространяются в космосе. Его нельзя было увидеть, потому что объективы камер смотрели только вперед, в корд. Его нельзя было ощутить, потому что "Леннон", по расчетам, опережал взрывную волну, если этот термин опять-таки применим в безвоздушном пространстве. И все-таки увидели, услышали и ощутили.

Оглушительный грохот потряс рубку "Леннона". Экраны вспыхнули слепящим белым светом и погасли. Удар был настолько сильным, что лопнули ремни, которыми Джейсон пристегнулся к креслу, и его выбросило на пульт – с Айсингом и Юлей, к счастью, такого не случилось. Потеряв стабилизацию, "Леннон" беспорядочно кувыркался. Померкли все лампы, в рубке воцарилась полная тьма. Ослепший, оглохший, неуправляемый корабль низвергался в пучины корда под истошный вой Чака.

11.

– Джей! – позвала Юля в темноте. – Ты жив?

– Жив, Джонг, – послышалось откуда-то сбоку. – И кажется, цел, если не считать... Ну, не знаю...

– Что это было?

– Теория вероятностей Айсинга Эппла, – сердито ответил Джейсон. – Где её автор? По-моему, его будут бить.

– Не надо, – мгновенно откликнулся Айсинг. – Типичный подход дилетанта.

Несмотря на шок, Юля улыбнулась.

– Где мы хотя бы? – спросила она.

– Судя по отвратительному самочувствию, в корде, – сказал Айсинг. – Мы забыли про брин.

– Брин? А, эта жвачка для кордов...

– Он в аптечке.

– Где тут найдешь аптечку, – проворчал невидимый Джейсон.

Словно в ответ затеплились аварийные лампы, разгораясь все ярче – это включились резервные генераторы. Юля увидела Джейсона, он сидел на полу, держась за голову. Так как корабль выровнялся и больше не уподоблялся несущемуся с горы снежному кому, Джейсон встал, доковылял до аптечки и раздал пластинки брина.

Засветились экраны двух мониторов – остальным не хватало энергии аварийной сети. Джейсон впился взглядом в правый экран, куда автоматика выводила рапорт о повреждениях.

– Что там? – задала Юля вопрос, невнятный из-за брина во рту.

– Пока не очень ясно... Видимо, здоровенный обломок ударил по восьмому отсеку. Он разгерметизирован.

– Восьмой отсек? – простонал Айсинг. – Только не это! Все наши запасы воды, провизии, наши деньги, наше виски, Джонг побери!

– Может быть, не так страшно, какая-нибудь трещина в корпусе... Пошлем ремонтного робота, посмотрим, залатаем...

Но дела обстояли намного хуже, чем надеялся Джейсон. Камеры отправленного на разведку робота показали, что восьмого отсека не существует, вернее, существует лишь пустая металлическая коробка с громадной пробоиной. Через неё в космос вымело абсолютно все – контейнеры с провизией, сейф с деньгами... Остались только разбитые, опустевшие цистерны для воды. Однако ещё сильнее помрачнел Джейсон, когда обследовал фойл-двигатели.

– Блоки Д-2 и Д-12 – металлолом, – сообщил он.

– Синхронизаторы! – взвыл Айсинг.

Джейсон кивнул.

– Именно они.

– Мы взорвемся, если попытаемся запустить двигатели!

– Не совсем так. Взорвемся, если они будут работать достаточно долго... Ах, будь у меня запасные детали! А теперь мне остается затыкать дыры ветошью из проклятого лессианового ковра и вместо блоков синхронизации вставлять чашечки для твоего файетского дерьма...

– О, мои чашечки... Наверное, они разбились...

– Тьфу!

Разъяренный Джейсон отвернулся к экрану, глубоко подышал, чтобы успокоиться.

– Это плохое, – продолжил он вскоре. – Теперь хорошее. Внутренние герметичные переборки выдержали, и утечки воздуха нет. Аннигиляторы в порядке, корд мы пройдем нормально. И если нам подвернется подходящая планета, я сумею сесть. Мне только добраться до двигателей снаружи, тогда я попробовал бы починить и без деталей.