Текст книги "Пленница тирана (СИ)"

Автор книги: Анастасия Суворова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

Глава 3. Таймар

Разве мог он знать, чьим мечом суждено ему стать?

Разве мог он избрать другую судьбу, будучи рождённым для этой?

Сон не шёл к Таймару, всю ночь он проворочался, пытаясь унять волнение. Перед отцом и своими воинами он хорохорился, но на деле значимость этого похода, словно наждак, стачивала его уверенность.

Если они с Огайрой не сумеют восстановить артефакт, гражданская война грянет над их головами пушечными выстрелами. Ни сами ядра, ни те, кто будет их заряжать, князя не страшили, – он дышал боями, как воздухом, лишь в схватках чувствовал себя по настоящему живым, горящим… Он, но не его мирные крестьяне, которые готовились собирать урожай с бычьих полей.

Если южане пересекут Кохару, пока он странствует по верхним мирам, то первым делом пойдут не на Вайрук, как считают в столице. Они направят свои пики на самый сочный клочок Роглуара, где в земле прорастёт и плевок, если его туда в нужное время схаркнуть.

Таймар в сотый раз перевернулся с одного бока на другой, вспомнил последний разговор с отцом. Ухмыльнулся. Деорак укорил его за предвзятость к Бычьему острову и неспособность радеть за всю империю в целом. Но сам, по мнению князя, в этот поистине тревожный час продолжал грезить химерами. Таймар знал, что император одержим идеей завоевания Муна-Нэмид. Он мог не напоминать ему об этом сейчас, но в его взгляде читалось полоумное вожделение.

Князь был убеждён, что посылал его отец в этот сомнительный поход не только ради спасения Дей-Айрака, но и во имя иной, тщательно завуалированной цели. Хотел, чтобы сын узнал способ проникновения в Муна-Нэмид и выяснил, можно ли его захватить как соседние государства. Отец всегда твердил сыну, будто Вату даровал ему жизнь с одной только целью: чтобы он свершил самый грандиозный переворот в срединных мирах – раз и навсегда поставил зазнавшихся Валамарцев на место. Вот только сам Таймар не разделял отцовской одержимости чужими мирами.

Рассказы о столице с её сапфировыми, агатовыми и алмазными куполами, утопающими в зелени, не трогали наследника. Скромная картотека образов из его умственной библиотеки просто не позволяла молодому мужчине нарисовать те картины, которыми Деорак пытался его вдохновить. Никакие слова о сокровищах далёкого мира не могли преодолеть железную преграду его собственной реальности. Роглуар не имел возможности порадовать своих обитателей обилием драгоценных камней. Да и те, что находились в недрах его земель, не отличались чистотой и прозрачностью. И если бы не крохотный рубин, подаренный в день рожденья Таймара кеем, то он и не поверил бы, наверное, что минерал может быть прозрачным. С ранних лет принц Дей-Айрака (предпочитающий зваться князем) уяснил одну простую истину: невозможно представить то, чего нет в твоем мире, а раз невозможно, то и пытаться не стоит.

Он слушал россказни отца, заучивал названия чуждых ему мест, пытался понять смысл тех немногих обычаев, о которых довелось узнать его рассказчику, даже учил высший слог валамарцев, но никогда не отдавался этим занятиям со страстью, какую проявлял на боевых площадках. И вот близился час знакомства с мечтой Деорака Маелраха.

Поставит ли Валамар своё лучезарное клеймо и на его сердце? Покорит ли его своей красотой Муна-Нэмид? Востребует ли воинственный Бог плату за ту силу, что была дана Таймару? Пошлёт ли его на славный верхний круг с войной? Все эти вопросы кружили в голове молодого воина, не давая погрузиться в сон. Лишь ближе к утру он смог забыться в мучительной дрёме на кратких полчаса. Но она не принесла отдохновения, скорее, напротив. Таймар проснулся в холодном поту с бешено бьющимся сердцем, руки его дрожали, а дыхание сбивалось, пытаясь обогнать время.

– Что за дрянь! – выругался он, обтирая покрывалом пот.

Князь прикрыл глаза, вспоминая странный сон о женщине с вересковыми волосами. Он плохо разглядел её, да и видения в действительности не запомнил, но жуткое, удушливое ощущение обречённости, что довлело над ним в час дрёмы, продолжало угнетать и сейчас. Таймар встряхнул головой, отгоняя неприятное ощущение, откинул влажное покрывало и встал.

– Нэя! – позвал он служанку.

Та появилась довольно быстро.

– Да, Ваше Высочество, – поклонилась она, войдя. – Вам уже можно нести завтрак?

– Нет, – осушая графин с водой, ответил князь. – Перекушу в пути. Приготовь дорожный костюм.

– Как скажете, – ещё раз поклонилась женщина и отправилась раздавать указания кухонной челяди.

Пока Нэя готовила его традиционный дорожный костюм, – короткую кожаную куртку с металлическими вставками и узкие шорсы из такой же вываренной кожи угольного цвета, – Таймар пытался прийти в себя. Руки его уже не дрожали, сердце тоже вернулось к прежнему ритму, а вот поганое ощущение ото сна всё никак не хотело отступать. Но князь не был бы тем, кем стал, если б не научился ещё в детстве отгонять от себя скверные чувства и делать то, что задумал.

Одевшись, он направился в технический корпус, проверить готовность самоходной коляски – новинки, над которой корпели лучшие инженеры империи. Когда Таймар спускался по мрачной лестнице своей башни, ему повстречалась старая Шема. Ведьма поджидала его у выхода, и князю не понравилось выражение её сморщенного лица. Сначала он прошёл мимо, но потом развернулся и посмотрел на старуху с высоты своего недюжего роста.

– О чём молчим, Шема? – хмуря густые брови, спросил Таймар.

– Не ходи в верхний мир, князь, тебя там поджидает беда.

– Руны твои сказали? – ухмыльнулся Таймар.

– Нет, я принесла жертву, а кровь не врёт, сам знаешь.

– Я попаду в плен или меня убьют? О какой беде может идти речь, если сам Огайра поклялся вернуть меня обратно целым и невредимым?

– Ты не умрешь, но тебя ждёт самое горестное поражение в твоей жизни. И оно неизбежно.

Таймар криво усмехнулся, устало покачал головой и, отодвинув гадалку с дороги, продолжил свой путь. Парень любил Шему, странной и всё же не чуждой ему любовью. Старуха растила его с самого детства, заменив мать, была терпима к его странностям и опекала как собственное чадо, но порой её забота делалась утомительной. Последнее время ей повсюду виделись предзнаменования и зловещие намёки. Связь их семьи с пришлыми магами она называла роковой ошибкой, а миссию, к которой Таймара готовили с детства – проклятьем Богов. Поэтому князь и не придал словам ведьмы особого значения, полагая, что это её всегдашние предрассудки, хотя они его немного напрягали, вероятно, оттого, что стали продолжением дрянного сна.

– Что за начало похода? – пробубнил он себе под нос, выходя в малый двор замка Дей – лучшего строения в Вайруке на сегодняшний день.

Оттуда он направился в казематы, где инженеры должны были порадовать его своими достижениям. Но самоходная коляска оказалась не готова, а это означало, что выдвигаться придётся на морально устаревшей колымаге, которая приводилась в движение дюжиной механических рычагов.

Таймару не понравилось, что поход не задаётся с самого начала. Он еле удержал себя от желания оттяпать пару пальцев незадачливым механикам, работавшим, по его мнению, слишком нерасторопно. Окатив работяг проклятьями, князь стиснул кулаки и удалился в сторону оружейной. Там его уже должны были ждать лучшие воины, отобранные капитаном Харухом лично.

– Я смотрю, все уже в сборе? – проговорил он вместо приветствия, показываясь на пороге склада.

– Да, командир, мы выбрали себе оружие и готовы выступать, – отчеканил старшина его отряда.

– Ну-ка посмотрим, Харух, – проговорил Таймар, оценивая выбор своих людей. – Нет-нет, огнестрел мы не берём, он слишком непредсказуем и я не доверяю нашим инженерам настолько, чтобы брать с собой эти их новинки. Возьмите старые проверенные ножи, кастеты, звездочки и ничего крупного, тяжелого и бросающегося в глаза.

– Князь прав, – согласился самый молодой член их команды, выкладывая тяжёлые пистоли. – Мы идём на секретное задание и привлекать к себе лишнее внимание совершенно ни к чему. Возьмём лишь то, без чего не выходят из дому все уважающие себя мужчины.

– Сомневаюсь я, Галор, что уважающие себя мужчины верхнего круга вынуждены таскать с собой три пуда железа, чтобы пройтись вечером по улочкам столицы, – сыронизировал невысокий, щупловатый для солдата мужичонка неопределённого возраста.

Оглядев его, любой мог бы засомневаться в выборе Харуха, но не князь. Он знал низкорослого и ушлого парня по прозвищу Дока и был рад тому, что он оказался в команде. Таймар окинул прищуренным взглядом остальных вооружённых до зубов мужчин, задержался на здоровяке, который нехотя вынимал из-за пояса карикатурное подобие пистоля с обрезанным стволом и странными насечками на нём.

– Если ты не можешь расстаться со своими любимыми игрушками, Вышибала, – проговорил он, – можешь взять с собой его, – князь кивнул на ствол громилы. – Но остальные сомнительные изобретения механиков лучше оставь.

– Спасибо, князь! – обрадовался Вышибала и затолкал свой пистоль обратно за пояс, да ещё любовно погладил перед этим.

Вышибале Таймар разрешил взять огнестрел только потому, что он в устройстве этого новомодного оружия разбирался лучше его собственных инженеров и стрелял метче прочих, остальным же пришлось избавиться от увесистого и наводящего много шуму инвентаря.

Не имея привычки спорить с Маелрахом, солдаты сменили пистоли на ножи. Его воины одинаково хорошо владели как техническими новинками, так и холодным оружием, а всё оттого, что сам князь был просто помешан на последнем. В его арсенале имелась тысяча ножей, чеканов, мечей и прочих колюще-режущих вещиц. Управлялся Таймар с ними, как Бог, и даже спал с кинжалом под подушкой.

Экипированный отряд Маелраха погрузился в скрипучий тарантас и выехал к восточным вратам замка. Огайра уже ждал их. Он восседал на великолепной гнедой кобыле, – тонконогой и жилистой. По благородному блеску и стати его лошадь не уступала жеребцу самого Таймара, и князя возмутило бесстыдство мага, который не постеснялся выбрать в их конюшне одну из самых породистых кобыл. И без того плохое настроение князя стало и вовсе скверным. Но он постарался сделать вид, будто не придаёт этому бахвальству значения, пока Огайра не открыл рот, чтобы упрекнуть его.

– Опаздываете, молодой человек, – проговорил маг недовольно.

Таймар стиснул зубы, борясь с подступающим к лицу багровым приливом.

– Думай, с кем говоришь, – огрызнулся Харух, приподнимаясь со своего места в тарантасе, – принц Дей-Айрака не опаздывает, а задерживается.

Маг смерил презрительным взглядом рослого, горбоносого воина в кожаном костюме телохранителя и, развернув кобылу, выехал из замковых ворот на вымощенные брусчаткой улицы Вайрука.

– Вы бы еще в национальные доспехи обрядились, – буркнул он себе под нос.

– Что ты там мямлишь? – не унимался Харук, уже протягивая руку к кинжалу.

Таймар поравнялся с тарантасом и остановил его.

– Он станет провоцировать нас, но мы не должны поддаваться. Если нападём, он вынужден будет защищаться и, скорее всего, убьет нас, освободив себя от клятвы, данной отцу.

– Это подло! – возмутился Галор.

– Он маг, к тому же с другого круга, у них иные понятия о чести, – проговорил Таймар и направился за Огайрой.

– Хорошо хоть ты не в бархатном кафтане, – бросил маг, оборачиваясь к нагнавшему его князю.

– Можешь представить меня в бархате? – усмехнулся Таймар, понимая, что маг нарочно продолжает бесить его.

– С трудом, – признался Огайра, сменив усмешку на угрюмое выражение лица.

– И правильно, я ведь не император.

– Но ты принц.

– Предпочитаю титул князя.

– Почему?

– Лучше уж быть князем собственных земель, чем принцем империи, которая тебе ещё не принадлежит.

– И тем не менее, ты пытаешься спасти её.

– Естественно, ведь рано или поздно она всё же станет моей.

– И ты будешь зваться императором?

– Да, но бархатный кафтан всё равно носить не стану.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Огайра.

Маг редко видел Таймара, но даже от него не укрылось пренебрежительное отношение молодого князя к показной роскоши. Он не носил парчи, не пил из серебряных кубков, не спал на мягких перинах, как его отец, а предпочитал грубую одежду воина и свою угрюмую башню парадным комнатам замка. Лишь неизменная алая блуза выдавала в нём знатного человека, да рубиновая серьга, что сверкала в правом ухе с рождения.

Но этого было недостаточно. В красно-черные цвета его дома облачались и солдаты, разве что рубахи их были не из шёлка да оружие поскромней, не говоря уж о лошадях, к которым Таймар имел особую страсть. Поэтому император, желая хоть как-то выделить своего наследника из числа придворных, запретил всем подданным ношение серёг, оставив эту привилегию лишь за Таймаром.

Огайру все эти манипуляции смешили, как, впрочем, и самого князя, и маг против воли испытывал к грубому и суровому парню уважение. Он украдкой поглядывал на раскачивающуюся в седле фигуру Таймара. Сын Деорака не походил на своего отца ничем. При своем внушительном росте и саженном размахе плеч он был на удивление гибок и ловок. Рядом с этим молодым мужчиной Огайра всегда чувствовал себя излишне напряженным, но никогда не понимал природу этого волнения. Даже такой могучий воин, как Таймар, не мог соперничать с магом, и все же Огайра воспринимал его как угрозу. Каждую минуту он ждал удара под дых.

– Куда ты ведёшь нас? – подал голос князь, заметив, как маг украдкой наблюдает за ним.

– Я думал, ты в курсе.

– Пункт назначения мне известен, но, я не знаю, как туда попасть. Что используете вы, маги, – порталы, проколы в пространстве, небесные врата? Их делают в особом месте или достаточно покинуть пределы столицы?

– Чтобы попасть в высший круг одного портала недостаточно.

– Что ещё нужно для перемещения?

– Повысить твой витал.

– Что повысить? – не понял Таймар.

– Всё, что есть в твоём мире, начиная от людей и заканчивая камнем, из которого сложена крепостная стена Вайрука, имеет собственный витал. Он у всех разный, но его вибрации находятся в коридоре определённых, соответствующих Роглуару частот. Ты как человек образованный, знаешь, наверное, что в нашей пирамиде семь миров, помимо вершины, а если быть точным – кругов, потому как в масштабах Бесконечного Океана наши мирки – всего лишь плоские диски.

– Угу, но все вместе они образуют объёмную пирамиду, – уныло протянул Таймар, ещё с детства нетерпящий занудных лекций.

– Так вот, каждый круг имеет свой собственный частотный диапазон. В Валамаре вибрации выше роглуарских. Попадёшь туда неподготовленным, они тебя просто уничтожат.

Таймар закатил глаза.

– Ладно, не буду мучить тебя теорией, просто пойми простую вещь, – чтобы перейти в измерение с более высокой вибрацией, нужно ей соответствовать.

– Вибрировать, как Валамарский камень? – уточнил Таймар.

– Хотя бы.

– И как мы это сделаем?

– Единственный способ повысить вибрации искусственно, – это пропустить их сквозь себя.

– Как молнию?

– Именно.

– Люди такого напряжения не выдерживают, – насторожившись, проговорил князь.

– Никто не говорил, что будет легко, – коварно улыбнулся маг, натянув поводья.

Таймар придержал своего коня и, остановившись, уставился на Огайру, как бык на красное.

– Помни, маг, – прорычал он, – ты обещал отцу вернуть меня целым и невредимым.

– Только тебя, – пояснил Огайра.

У князя возникло дурное предчувствие. Слова старой Шемы уже не казались ему надуманным бредом. Таймар бросил краткий взгляд на катящийся сзади тарантас, на усердно работающих рычагами солдат, и понял, что сюрпризы начинаются прямо сейчас.

– И где ты намереваешься провести свой ритуал по повышению наших вибраций? – спросил он, нагоняя мага.

– В Каовелье.

Подбородок Таймара дёрнулся, но больше он своего потрясения ничем не выдал.

– Жрецы не пропустят нас.

Глаза Огайры превратились в узкие, мерцающие недобрым щёлочки, он хитровато улыбнулся и проговорил:

– Поэтому я и наказал взять тридцать воинов. Не думал же ты идти на отцовское задание со всей этой оравой.

– Это мои лучшие люди и я не собираюсь их терять, – жестко проговорил Таймар, снова останавливая коня.

– Воины призваны умирать за тебя, разве нет? – равнодушно напомнил маг и тоже придержал свою кобылку. – Хотя, знаешь, дело твоё, не хочешь идти – не ходи. Я буду только за. Всегда считал эту затею скверной.

На широком лице Таймара заходили желваки. Он оглядел свой отряд, уже видя, как тяжелая длань обречённости легла на плечи этих славных людей, а вскоре и вовсе раздавит их крепким каменным ухватом. Несомненно, кто-то должен был остаться в живых – не думает же Огайра переместить его одного? Но кто именно – не знал даже сам маг. Жрецы храмового комплекса славились своим мастерством в боевых искусствах, да и оружие у них наверняка имелось и не только колюще-режущее.

«Будь проклят, гнусный колдун! – негодовал Таймар про себя. – Если бы я знал, что нам придется сражаться ещё и с этэри, ни за что не выложил бы пистоли и ружья».

Взглянув в непроницаемо-равнодушное лицо Огайры, князь вспомнил наказ отца, – держать с ним ухо востро. Несмотря на жгучее желание размозжить зарвавшемуся колдуну голову, он натянул поводья и двинулся вперёд.

– Не могу сказать, что рад твоему упорству, но, раз ты намереваешься идти до конца, должен предупредить – схватка с храмовыми этэри покажется тебе детской забавой, по сравнению с манической вибрацией Золотых вод, которую ты должен будешь вынести, чтобы пройти через портал. Я помогу тебе выжить, но только тебе. Остальным придётся справляться самостоятельно.

Таймар смерил Огайру тяжелым взглядом, коротко кивнул и припустил вперёд, обгоняя ненавистного колдуна.

Князь гнал своего жеребца, за которым еле поспевал тарантас, вплоть до границ Вайрука – столицы Дей-Айрака. Ещё когда это было пустынное, но богатое гранитом место, кей по имени Вольгер Грут оградил его защитной магией и посоветовал построить тут замок Дей, в котором теперь и заседал его отец. Благодаря этому защитному куполу император мог не страшиться колдовских заговоров и нежелательных проникновений сквозь порталы. Правда и сам он не мог воспользоваться магическими услугами на территории столицы. Как только в пределах города совершалось колдовство, защитный купол дребезжал и вибрировал, сея панику у горожан. Во всём Вайруке имелось лишь одно место, где могла твориться магия, и этим местом была башня Страха, в подвалах которой жила Шема. Но это обстоятельство держалось в строжайшем секрете, о нем знали лишь князь, император и сама ведьма.

Раскрывать свою тайну князь не хотел, нарушать покоя столицы тоже, а потому решил ещё с вечера, что воспользуется умениями мага за стенами города. И как только они покинули Вайрук, Огайра незамедлительно продемонстрировал своё мастерство; умело и на редкость изящно сделал прокол в пространстве, переправив всех своих спутников к Каовельским лесам. А вот тарантас с заготовленной провизией и лошадей пришлось оставить на поруки городской стражи. Маг сказал, что за стенами города они больше не понадобятся.

Глава 4. Таймар

– И каков дальнейший план? – поинтересовался Таймар, стоя у непроходимой чащи, охраняющей Тива-Яо от нежелательных гостей.

– В долине четыре храма: Гессонит, Иолит, Уваровит и Сфалерит, – стал пояснять Огайра, – они окружают Стержень нашей Пирамиды. Двадцать твоих воинов «пошумят» в Гессоните, в нём служат женщины. Ты и десять остальных отправитесь со мной.

– Куда? К Стержню?

Огайра расхохотался, чем немало удивил князя, полагающего, будто тот умеет лишь высокомерно ухмыляться.

– Храмовый комплекс не соприкасается со Стержнем, меж ними есть непреодолимые для простых смертных преграды, и первая, – это грот, полный золотой воды. Вот в нём-то нам и нужно оказаться.

– Ясно. Дело нехитрое, особенно если учесть, что ты знаешь местоположение всего, что там находится, – легкомысленно произнес Таймар.

Огайра в упор посмотрел на князя, и тому померещилось, будто из глаз мага на него опрокидываться целая волна презрения и гнева.

– Запомни, Таймар Маелрах, – процедил он, почти не раскрывая рта, – храмовый комплекс – это святыня. Если погибнет хотя бы одна этэри или твои солдафоны повредят фрески, я лично приду за каждым из них и отправлю в демонический круг.

– Как можно захватить храм без жертв? – проговорил Таймар, злясь, что его вопрос звучит как оправдание.

– Я не сказал, что нам нужно его захватывать. «Пошуметь» – отвлечь, но не вредить этэри! – разгневался маг.

– Понял, – раздраженно проскрежетал Таймар, – двадцать моих воинов умрут, отвлекая монашек, чтобы те не увидели, как мы полощемся в их золотом бассейне.

Огайра скрипнул зубами, и князь заметил, как в его глазах разливается холодная синь. Страшное ультрамариновое свечение не сулило обычным людям ничего доброго, и как бы Таймар не был зол на бесцеремонного мага, а всё же припрятал до поры своё уязвленное самолюбие и проговорил:

– Не сердись, Огайра. Я не набожен, но уважаю твою веру, а потому прикажу солдатам быть осмотрительнее.

– Дело не в вере, а в том, что вы ни на грамм не осознаёте всей ценности Каовельи. В каждом круге существует подобный храмовый комплекс. И в каждом круге он служит одним и тем же целям: защищать Стержень, на который нанизаны все миры и преобразовывать свет, что из него исходит. Пострадает хоть один храм, подвергнется опасности и вся Пирамида, но в первую очередь твой мир. Отец рассказывал тебе о мане?

– Немного, – признался князь.

– Тогда ты должен понимать, что изуродованный храм не сможет отражать даже то жалкое количество «священного огня», которое доходит до Роглуара. А без него весь твой круг просто зачахнет.

– Хочешь сказать, Роглуар существует, пока цел храмовый комплекс?

– Именно.

Таймар не верил Огайре. В вынужденных взаимоотношениях колдунов и людей он видел лишь потребительский мотив, причем с обеих сторон. Люди прибегали к помощи магов, потому что не обладали и десятой долей их возможностей, а маги пользовались людьми, как лопатами для разгребания сточных ям.

У каждого ссыльного мага была такая ямка, из-за которой он, собственно, и низвергался в Роглуар. У кого-то побольше у кого-то поменьше, но она всегда имелась. Иной раз маги по неосторожности или из благородства давали клятву отплатить за услуги и попадались на крючок, как Огайра. Но даже в этом случае они не делали ничего сверх данного обещания и всегда старались извлечь из мероприятия свою выгоду.

В чем она заключалась теперь, – Таймар не знал, но был абсолютно уверен, что неспроста Огайра притащил их в храм. Может, жрецы приносили человеческие жертвы или им просто не доставало слуг, потому маг и затребовал двадцать его лучших воинов. А может, дело было вовсе не в них. Угадать мотивы колдуна Таймар не мог, потому как не понимал, чем живут эти отшельники мира сия, и просто спросил:

– Что будет с моими людьми?

– Какими именно?

– Теми, что останутся отвлекать жриц.

– Служители храмов – не сторонники насилия, поэтому постараются оставить им жизнь.

– А потом?

– Это будет зависеть от того, как сильно они достанут этэри. Скорее всего, им подчистят память и отправят туда, откуда они пришли. Этери Валамара поступили бы именно так. Как поступят ваши жрецы, – я не знаю.

– Хорошо, а что за участь ожидает тех, кто пойдет со мной?

– Тут все сложнее, – повёл изящной, словно нарисованной бровью Огайра. – Выживут немногие, всё будет зависеть от изначальной частоты их вибраций, поэтому я сам отберу людей, которые пойдут с тобой в Валамар.

Огайра потребовал всем воинам выстроиться в шеренгу и долго ходил вдоль них, иногда брезгливо касаясь того или иного солдата. Наконец, смотрины были окончены, и утомлённый маг назвал десять человек.

– Я предпочел бы заменить некоторых солдат, – проговорил Таймар, отводя его в сторону. – Большая часть сильных и умелых бойцов осталась в той двадцатке, которая участвует в отвлекающем манёвре. А в Валамаре мне нужны лучшие из лучших.

– В Валамаре тебе нужны живые! Те, у кого есть шанс уцелеть в золотых водах, стоят перед тобой. Я не жалую затею твоего отца, но и мясником быть не намерен. Пойдут только те, кого выбрал я. Остальные пусть готовятся к дебошу в храме.

Таймар выругался, в очередной раз проклиная отцовскую любовь к магическим ухищрениям. Он начинал соглашаться с мнением Шемы о том, что власть, построенная на чужой силе, которую вдобавок плохо понимаешь, слишком неустойчива. Возможно, прибегнув к помощи магов, его отец действительно совершил роковую ошибку. Но, так или иначе, он исполнял волю императора и, значит, должен был довести дело до конца. Тем более, что не привык отступать.

– Позволь заменить хотя бы одного воина, – ненавидя себя за тон, процедил Таймар.

– Какого? – устало спросил маг.

– Мне нужен капитан.

– Этот звероподобный верзила? – хмыкнул Огайра, снова вздёрнув свои идеальные брови ко лбу.

Князь согласно кивнул.

– Будь по-твоему, – пожал он плечами. – Но учти, у Харуха шансы пройти испытание в гроте равны нулю.

– Ты сам сказал, что участь моих солдат умирать за меня. Я бы хотел, чтоб Харух, когда отдаст концы, был как можно ближе к своему командиру.

На удивление Таймара, Огайра не стал спорить и согласился с некоторой рокировкой в угоду княжеской прихоти.

Таймар подошел к изрядно помятому в процессе перехода ящику с провиантом, который его солдаты никак не хотели оставлять в городе, и отыскал в нём три умело припрятанных бурдюка с чаилом. Он обвёл внимательно наблюдавшую за ним команду насмешливым взглядом.

– Ни за что не поверю, что это всё, что вы с собой взяли, – проговорил он, потрясая спиртным.

Солдаты молчали.

– Мне нужно ещё.

– Князь? – округлил глаза Харух, удивлённый тем, что его командир проявляет интерес к выпивке.

Таймар Маелрах крайне редко пил сам и солдат своих держал в строгости. Пирушек он их, конечно, не лишал и дозволял брать в поход по чарке на брата. Но излишеств не терпел, и все его люди это хорошо знали, а потому давно научились припрятывать маленькие плоские фляги с пятидесятиградусным чаилом.

– У большинства из вас сегодня будет отменная пирушка, – серьёзно проговорил Таймар. – Чем больше вы припрятали этого пойла, тем лучше. Так что давайте-ка потрясём карманами и вынем все заначки.

Вздыхая, солдаты выудили своё добро, и князь удручённо покачал головой, но корить за ослушание на этот раз не стал, а велел отобранной магом двадцатке выпить всё содержимое.

– Но, князь! – воскликнул Харух, стараниями Таймара оказавшийся в команде купальщиков. – Если они выдуют всю эту бормотуху за раз, то не то что храм взять, но даже и его ступени-то одолеть не смогут.

– Огайра сказал, что захватывать храм им ни к чему. Нужно лишь наделать шума. А вот как объяснить причину своего визита, он не поведал, – Таймар сощурил глаза и хитровато улыбнувшись, пояснил: – Пока продираемся сквозь чащу, двадцатка «дебоширов» успеет надраться и явится в храм, как ушедшая в самоволку солдатня, мечтающая хоть одним глазом взглянуть на жриц Тива-Яо. Напоёте там, что слух об их красоте дошел до самого Вайрука, и вы просто хотели удостовериться, что он правдив. Если Огайра не лжёт, жрицы не станут вас убивать, а просто вышлют за пределы Каовельи.

– План хорош, мой господин, – согласился Симаш – здоровенный детина с прыщавым лицом. – Мы устроим там знатный переполох.

– Вот и отлично, будешь за старшего.

– Слушаюсь, – пробасил детина, растягивая рот в скабрезной улыбочке и почесывая в паху.

– Без глупостей, Симаш, жрицы должны остаться не только живыми, но и невредимыми. Если вы попортите хоть одну бабу, вас вряд ли отпустят. Оставят в рабах, – горшки ночные за стариками чистить.

Огайра план Таймара никак не прокомментировал, лишь наблюдал, как лучшие воины княжеской армии надираются в хлам, пытаясь пробраться сквозь непролазные чащобы каовельского леса.

К концу дня вымотанные и действительно изрядно подпившие солдаты добрели до места. И тут с бывалыми воинами случилось такое, чего никогда не происходило – они впали в глубочайший экстаз, и виной тому стала вовсе не огненная вода.

Выросших под песнь ударяющихся клинков и свист пуль солдат, что принимали смрад столичных канализаций за воздух, словно молнией поразила чистота и прозрачность воздуха, наполненного ароматами цветов и трав. Они озирались по сторонам, как дети, срывали диковинные цветы, вдыхая их запах, словно ничего прекраснее в их жизни и не встречалось – хотя, чего греха таить, не встречалось. Но благоуханный воздух был не единственным чудом этих мест. Зрелище, представшее перед путниками, как только те выбрались из чащобы, чуть было не отрезвило всех, грозя сорвать план князя.

Они вышли к огромному озеру, посреди которого росли исполинские деревья, сплетающиеся в один гигантский столп. Кроны его образовывали настоящий остров, и был он столь огромен, что умещал на себе пирамиду храмов. Со всех сторон острова, шумя и разбиваясь о камни, неслись вниз потоки воды, а над самой Каовельей парили горгуфьи, о которых князь читал в старинных легендах.

– Не смотрите на них, – предостерег Огайра изумленных мужчин, – иначе окатят вас кипятком.

– Неужели все мифы об этих чудищах правда? – изумился Таймар.

– В каждом мифе лишь доля мифа, князь, пора бы уже уяснить это, – отозвался маг. – Идемте, – скомандовал он, отыскав взглядом ладью.

– Мы просто возьмем её и переправимся к этому столпу? – недоверчиво поинтересовался князь.

– Вы нет. Её возьму я и сокрою магией невидимости, после чего твой отряд загрузится внутрь, и мы начнём наше путешествие. И, да, это не просто столп, неуч ты монаршая. Это Мировое древо или Древо жизни, как его зовут в высших кругах.

– То самое, про которое сотни сказок для детей понаписано?

Огайра только головой покачал, перестав уже дивиться необразованности младшего сына Деорака, потом махнул рукой и пошёл к ладье.

Рискуя быть замеченным горгуфьями, он простоял подле неё с минуту. В это время, притаившийся за деревьями отряд князя, наблюдал, как ладья растворяется прямо на их глазах; сначала её видимый образ померк, потом покачнулся, а затем и вовсе исчез.

Князь уже было подумал, что настал черёд его отряда, но маг жестом приказал ждать. Он вынул из-за пазухи бумажного змея, пошептал над ним и подкинул в небо. Змей взлетел, словно был не копией крылатого пресмыкающегося, а его полнокровным братом, закружил над озером, а потом помчал вперед, отвлекая горгуфей от происходящего на берегу. Вот тогда-то отряд Таймара и кинулся к судну, поспешно загружаясь в него, пока стражники Каовельи не распознали в летуне игрушку.

Плыли быстро, усердно работая всеми вёслами и в скором времени добрались до Древа жизни. Ещё издали, не перестающие изумляться путники, заметили, что сплетающиеся вместе деревья – не единственная его основа. В центре мерцало некое свечение, а меж стволов проглядывались странные деревянные изваяния людей и животных.