Текст книги "Пленница тирана (СИ)"

Автор книги: Анастасия Суворова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Глава 21. Деорак

Императору страшно хотелось посмотреть на загадочную этэри из самого Доли-Яо, рассорившую Таймара с Харухом. Слуги шептались, будто князь держит её у себя в башне и не допускает к ней никого, кроме личной рабыни с Бычьего острова. Почему сын упрямился, не желая показывать свой самый ценный трофей, Деорак знал – Таймар был ревнив и не любил делиться игрушками. Вот только этэри не была игрушкой, а при грамотном обхождении она могла стать настоящим оружием, и Деорак даже знал, как именно с ней нужно обращаться. Но привез её не он, а взбалмошный Таймар. И если раньше император мог бы потребовать от сына повиновения, то в последние дни его мальчик живейшим образом демонстрировал свою приверженность к кровавой звезде.

Ещё никогда Таймар не вселял в подданных такого лютого страха. Сплетни, что челядь распускала о нём прежде, казались теперь детскими страшилками. Император в тайне ждал, когда же сын отбудет в Кохару, правда в то же время страшился отпускать его. Во-первых, Шема так и не выяснила как восстановить его утраченную защиту, а значит он всё ещё уязвим, а во-вторых, слухи дошедшие уже до ушей лордов были лишь слухами. Да Таймар подебоширил, да пришиб нескольких солдат (за дело) и замучил пару рабынь (не до смерти), но это и раньше случалось. Но вот чего раньше не случалось, так это неповиновения императорской власти. Таймар ясно дал понять, что не намерен показывать свою новую рабыню никому, пока не выяснит, какой такой силой та обладает.

Принц Дей-Айрака стращал отца байками о том, что его загадочная пленница башни может проникать в самые глубинные и потаённые чертоги души и вводить собеседника в ступор, из которого потом самолично не выбраться. Но Деорак подозревал, что она всего-навсего красивая баба, каких в Валамаре предостаточно, а они не хуже ведьм вводят молодых и горячих мужчин в ступор.

Сам он этэри не боялся, а потому изыскал способ повидаться с чужестранкой, но лишь после того, как Таймар отбыл в Кохару.

Деорак пришёл к Китэрии под видом старого библиотекаря, в засаленном жилете и надтреснутых окулярах. Ради этого визита он два дня не расчёсывал бороды и не мыл редеющие волосы, чтобы больше походить на простолюдина. Но Китэрия всё равно распознала в нем гордого уважающего себя человека. Это Деорак понял сразу. Правда девушке и в голову не пришло, что в её темницу наведался сам глава империи. Она, вероятно, решила, что причина столь высокого мнения о себе кроется в образованности её нового знакомого, ведь этим здесь не многие могли похвастаться.

– Человеков много, а вот людей среди них маловато, – сетовал Деорак, любуясь восхитительной пленницей своего сына и понимая, почему он так тщательно её скрывал. – Никто меня не понимает, голуба, не с кем разговоры толковые вести.

– Отчего так? – искренне удивлялась заморская дива, глядя на гостя своими умопомрачительными глазами, тронувшими даже заржавевшее сердце императора.

– Кастовая преемственность, душа моя, – пояснил Деорак. – Жесточайшая кастовая преемственность. У нас их всего шесть и только трём высшим дозволительно в институтах портки просиживать. Но, как ты понимаешь, в каждой нижележащей касте народу чуть больше, нежели в предыдущей, поэтому правители, высшие воинские чины и ученые вкупе – это лишь одна десятая полноправных граждан, я уж не говорю о многочисленных рабах.

– А другие три касты? – спросила этэри.

– А, – махнул рукой император, – купцы, мастеровые да земледельцы. Тоже люди нужные и чрезвычайно полезные, только вот для последних работы совсем мало стало, потому как земель плодородных у нас сильно поубавилось. Но император и им применение нашел, в свои подвесные сады работать отправил, да в егеря переучил.

– Подвесные сады? – заинтересовалась красавица, – Расскажите.

– Да нечего особо рассказывать, сады как сады, император в них диковинную зеленушку растит под стеклянными куполами. Она там лучше приживается, но правда на стол обычных подданных попадает редко.

– А что попадает на их стол?

– Всё что растет, бегает или плавает. Но беда в том, что этого всего не так много, потому оно под неусыпной охраной находится, чтобы особо шустрые добро казённое не растащили и по вздёрнутым ценам сбывать не надумали.

– Все ресурсы ваших земель принадлежат короне, да? – поняла смышлёная девица.

– Так-то оно так, но всё равно воруют вурдалаки проклятущие. Приходится вводить жёсткий контроль, все леса с дичью огораживать, егерей ставить на посты (они, правда, тоже воруют подлюки). Корона разрешения на охоту продаёт или дарит за особые заслуги, а эти холопы ею приторговывают исподтишка. Жизнь у нас суровая, голодная, тёмная, – проговорил Деорак, видя, как мрачнеет лицо валамарской жрицы, – но и в ней есть свои прелести.

– Не сомневаюсь, – протянула Китэрия, вздыхая, – вот только я их вряд ли увижу.

– Не грусти, ягодка, – улыбаясь протянул Деорак, – Я вот тебе принес что-то… – император протянул Китэрии довольно тяжёлый, холщовый мешок и подмигнул.

Весь это маскарад он проделал с одной только целью; подсунуть ей похищенные из библиотеки Янизи книги. А потом, как бы между прочим, обсудить их, выудив всю соль из священных трактатов.

Деорак знал, что жадные до знаний этэри, никогда не откажутся от такого щедрого дара, как древние манускрипты. Вот и эта жрица, запертая в чужом, хмуром краю истосковалась, по льющемуся будто ручей валамарскому слогу, да по мудрым речам, поэтому увидав стопку книг с родины, прослезилась. Деорак наплёл ей, что попали они к ним недавно, и будто бы князь ими хотел печь растопить, потому как некому их, видите ли, прочесть.

– Не говори никому, что я их тебе отдал, иначе мне голову с плеч снимут, – умолял император, протягивая этэри стопку вспученных от влаги рукописей.

– Не переживай, добрый человек, – успокаивала его Китэрия. – Я не расскажу об этих сокровищах никому. Из-за них и так уже погибло много народу.

– Точно не расскажешь? – сощурился Деорак, и Китэрия горько усмехнулась.

С того самого дня как она в последний раз видела Таймара и слышала крики несчастной Алии, прошло уже много времени. В ту страшную ночь этэри не сомкнула глаз, ждала свою прислужницу, но так и не дождалась. Не пришла она и на следующий день и через неделю.

К ней приставили новых слуг. Работницы убирали её комнаты, чистили постель, приносили еду, но не общались с нею. Как бы ни старалась Китэрия разговорить служанок, ни к чему путному это ни приводило. Они просто-напросто не владели высшим слогом, на котором с ней изъяснялись князь и Алия.

Шли дни, складываясь в недели, этэри по-прежнему оставалась в неведении, жива ли её первая служанка и куда подевался князь, но за это долгое время она худо-бедно овладела грубым роглуарским наречием. Нещадно коверкая слова, Китэрия пыталась сдружиться с прислугой, но ни одна её попытка не увенчалась успехом. Она уже было отчаялась, поняв, что не заручиться здесь поддержкой, и вот в её клетку заявился гость. Да не просто гость, а начитанный (по роглуарским меркам, конечно).

Так изголодавшаяся по простому человеческому общению девушка попалась в ловушку. Деорак заморочил бедняжке голову, сетуя на чёрствость и безмозглость окружающих его людей. Но не смотря на свой лицедейский талант, он всё же должен был признать, что сын был прав – прекрасная чужеземка смотрит своими неземными глазами так, словно душу читает. Деорак не обладал звериным чутьём Таймара или тонкой валамарской восприимчивостью, но от него не укрылось, как чаровница хмурила свои вересковые бровки, размышляя, наверное, отчего такой замарашка, мог нести себя будто король?

Выйдя от Китэрии, император призадумался, стоит ли ему показываться этой фее на глаза ещё раз? Если Таймар прав, и она действительно может распознавать тайные механизмы, вращающие в сердцах людей ненависть, страх или любовь, то она рано или поздно поймёт, что он не за общением к ней ходит. Целый день император размышлял над тем, как заставить Китэрию откровенничать, пока его вдруг не осенила гениальная в своей простоте идея.

– Позови Истана, – велел он камердинеру, – да скажи, чтобы поторапливался, у меня к нему дело государственной важности.

Глава 22. Китэрия

Словно испуганные звери неслись, убывающие летние деньки, как только Китэрия заполучила в свое распоряжение частичку дома. Она не заметила, как короткое лето мрачных земель уступило место холодным месяцам. Кутаясь в покрывало, она часами просиживала у окна, вставая с первыми лучами солнца, чтобы подольше наслаждаться чтением.

С обшарпанных хрупких страниц в её убогое жилище сходили воины света, мастера, ученые, прекрасные девы и даже Боги в сопровождении ангелов Токейлы. Первый талмуд, что она сумела расшифровать, содержал в себе сказания прошлых лет, накопленные жрецами и простыми летописцами. В нем были притчи и легенды, а также правдивые истории из первых уст.

Китэрия прочла про первого изобретателя Янизи, который открыл валадий, а затем сказ о строительстве древнего храма, что в действительности служил лабораторией. Легенду о ясноокой Хэймун Язу, способной узреть ложь не только в словах, но и в мыслях человека. Видящая распознавала мельчайшие движения человеческих душ, безошибочно угадывая их сокровенные желания и побуждения. Истории о ней восхищали Китэрию, ведь она тоже пыталась развить свой талант пусть даже ценой позора.

Читая про Хэймун Язу, отдавшую свои прекрасные глаза цвета утреннего неба, чтобы не отвлекаться на посторонние образы и лучше чувствовать потоки людских мыслей и переживаний, Китэрия вспоминала посягательства князя и думала о том, что невинность не такая уж великая цена за знания. Потом она, конечно, стыдилась своих мыслей, едь Язу лишила себя зрения, чтобы усилить свой дар и служить Доли-Яо, а она чуть было не отдала честь, лишь за возможность взломать ларчик под названием княжеское сердце.

Китэрия оправдывала себя тем, что добытые ею знания крайне важны и ей неплохо удавалось морочить себе голову. Хоть этэри и была видящей, но свои собственные желания и потаённые мечты, двигавшие ею, распознавала не всегда.

Вдохновлённая историей про легендарную этэри она возобновила свои тренировки, старательно читая слуг, что заходили к ней по три раза на дню. Но все они были скучны и, в сущности, очень убоги, хотя лилулай и понимала, что их вины в этом мало. Не находя ни сопротивления, ни каких-либо скрытых намерений в душах служанок, похожих одна на другую, этэри начала утрачивать интерес к своим занятиям, пока однажды на пороге её кельи не возник парень с удивительно ясным и добродушным лицом, каких она в башне Страха ещё не встречала.

Случилось это через неделю после визита библиотекаря, и истосковавшаяся по обычному человеческому общению девушка даже обрадовалась этому новому лицу и живым лучистым глазам, взирающими на неё с удивлением.

Она встала с обитого меховыми шкурами кресла, где читала истории про Хэймун Язу и, отложив свою книгу, подошла к гостю. Китэрия уже привыкла, что все приходящие в её темницу люди, смотрят на неё с опаской, будто она чумная, но её новый визитёр испытывал смущение и восторг одновременно, чем немного развеселил этэри.

– Кто вы? – спросила она, улыбнувшись, но парень ей не ответил.

Он продолжал стоять как истукан, нервно теребя бархатный кафтан, расшитый красной шёлковой нитью.

– Ошиблись дверью? – попыталась пошутить Китэрия, видя, что молодой человек в замешательстве.

Но он и на этот раз ничего не ответил, правда очень энергично покачал головой, и Китэрия поняла, что дверью красавчик всё же не ошибся.

– Ожидали увидеть здесь кого-то другого? – начала догадываться девушка.

– Д-да, то есть нет… Не знаю, – наконец-то вымолвил свои первые слова гость.

– Так вы скажете мне кто вы? – снова улыбнулась Китэрия, которую растерянность парня начинала смешить.

– Я… Я… А вы? Кто вы?!

– Я скажу, если вы всё же представитесь, ведь вы не слуга, верно?

– Я… Я принц Истан Маелрах, – еле слышно проговорил гость, опуская при этом голову, будто мог оскорбить пленницу своей принадлежностью к семье Маелрахов.

– А я Китэрия лилулай, – отозвалась девушка, удивившись, что высокородный гость тушуется.

– Лилулай… лилулай… – завертел Истан знакомое слово на языке, – это на высшем жреческом слоге?

– Угу.

– Китэрия видящая? Что значить видящая, это какой-то клан? Вы колдунья?

– Нет, – усмехнулась девушка, – я – этэри.

– Этэри?! – взвизгнул Истан, неожиданно подпрыгнув, будто признание пленницы ужалило его. – Из самой Каовельи?!

– Из Тедьюри, – поправила его Китэрия.

– Но это в Валамаре, – протянул он так, будто сомневался в словах Китэрии. А потом удивил её, вылетев из темницы и, сшибив по дороге чугунную вешалку, на которую Алия вешала когда-то свой плащ.

Оставшись одна этэри из самого Валамара, в недоумении уставилась на захлопнувшуюся за Истаном дверь. От видящей, конечно, не укрылось негодование гостя, но она никак не могла понять, какое это имеет отношение к ней. Чем она могла вызвать у этого добродушного с виду человека такое чувство? Но долго терзаться догадками ей не пришлось, дверь её кельи отворилась, и в проёме снова показалась голова принца.

– Вы, правда, из Тедьюри? – дрожащим голосом спорил парень.

– Правда.

– А как вы к нам попали? – продолжил спрашивать принц, заходя внутрь и прикрывая за собой дверь.

– Я думаю, вам известны методы вашего старшего брата.

– Какого старшего брата? – не понял Истан, чем немного удивил этэри.

– Таймар Маелрах вам не брат?

– Вынужден признаться, что да, – поморщившись, сказал Истан. – Но он не старший, а младший.

– Что?! – только и выпалила Китэрия, глядя на холёное лицо расписного красавца, на его тёплые ореховые глаза, на гладко выбритые щёки подернутые румянцем, на ухоженные, коротко стриженные волосы пшеничного оттенка. – Что?!

– О-оу, – смутился Истан, залившись ещё более очевидным румянцем, – Я просто… Я… – лепетал принц, продолжая тушеваться. – Просто Таймар постоянно в походах, сражениях и… В общем, он хоть и принц, но отчего-то ему нравится мучить себя лишениями, наверное поэтому он выглядит лет на десять старше чем есть. Да ещё шрамы эти, б-р-р-р, – Истана аж передернуло.

– А вы, значит, не любите сражения и походы? – отстранённо спросила Китэрия, думая в этот момент о князе, который казался ей тридцатипятилетним мужчиной с удивительно молодыми глазами.

Она вспомнила его смолянистые волосы, небрежно стянутые на затылке, его смуглую, обветренную кожу, его щетину, исцарапавшую ей все лицо так, что оно потом ещё день горело, его шрамы, а потом опять глаза, пугающие, способные вывернуть наизнанку, но такие яркие, такие живые…

– Я говорю, походы не по мне, – вдруг возник прямо у её уха голос Истана, который оказывается уже давно ей что-то говорил, – я предпочитаю храмы и библиотеки.

– Храмы и библиотеки, – повторила Китэрия, словно болванчик, – храмы и библиотеки…

– Вам нехорошо? – встрепенулся вдруг Истан, видя, что Китэрия пребывает в какой-то прострации.

– Разве здесь может быть хорошо?

Истан опустил голову, будто извинялся за то, что его круг так убог, а потом снова бросил на пленницу встревоженный взгляд и спросил:

– Как же вы всё-таки здесь оказались?

– Ваш брат похитил меня из Валамара и привёз сюда.

– Что? – пискнул Истан, вжимая голову в плечи. – Как?

– Как похитил или как привёз?

– Как он посмел!? – уже во весь голос вскричал Истан, хватаясь за голову, и начиная бегать по комнате. – Как он мог?! Как?! – продолжал истерить принц, в то время как Китэрия, отступала к стене, переставала понимать, что вообще происходит. – Как у него только рука поднялась!? На этэри! На этэри из самого Доли-Яо! Вот подлец! Вот бессердечный мерзавец! Он держит вас силой? – схватив Китэрию за руки, выпалил принц. – Ах, какой я глупец! Ну, конечно же силой! Изувер, мясник, похотливая скотина…

Принц ещё долго изгалялся, изобретая для брата прозвища, смысл которых был малопонятен, а Китэрия взирала на него и дивилась, как в одной семье могли родиться столь разные братья. Истан рвал на себе волосы, выл, плакал. Он испытывал отчаяние, ужас и такое неподдельное сострадание, что этэри даже самой стало жаль беднягу. Ещё минуту назад, она хотела сказать ему, что Таймар похитил не только её, но глядя на принца, решила повременить, а то он чего доброго прямо тут окочурится от шока, а её потом казнят за его убийство.

Китэрия наблюдала за тем как Истан сходит с ума, пока он вдруг не вылетел вон, оставив дверь открытой нараспашку. Она тут же поспешила за ним, понадеявшись, что ей представился шанс на спасение. Но не тут-то было. Как только девушка сделала шаг за порог, перед её лицом со звоном сошлись две секиры, чуть было не укоротив её аккуратный чуть вздернутый носик.

– Вы не можете держать её тут! – услышала она надрывающегося принца, – Она этэри, понимаете этэри! А, – махнул он рукой, – что вы, солдатня, вообще в этом смыслите!? Она божий человек, она само совершенство, она призвана служить миру в священной долине Тедьюри, а не сидеть тут взаперти.

Истан ещё долго втолковывал «солдатне» о том, как опрометчиво было запирать столь значимую фигуру в этих стенах. Но как бы ни распинался принц, охранницы оставались безучастны. Они продолжали молча держать свои секиры скрещёнными, демонстрируя непоколебимость.

– Я Истан Маелрах, сын Деорака Маелраха, принц Дей-Айрака приказываю вам отпустить пленницу! – попытался Истан воспользоваться своим титулом.

– Мы чтим тебя, принц Истан, – сжалились над крикуном стражи, разомкнув, наконец, свои уста, – но мы служим Таймару и выполняем лишь его приказы. Перешагнуть порог этих комнат, пленница сможет только через наши трупы.

Китэрия стояла в проёме двери и смотрела, как по лицу принца текут слезы. Она видела, что Истан искренне сочувствует ей, что ему совестно за деяния своего брата. Но также она видела и то, что этот выхолощенный парень, много больше походящий на принца чем Таймар, здесь ничего не решает. Она видела, что его ропот лишь забавляет стражниц, и уже знала, помочь он ей не сможет, хоть и жаждет почти так же сильно, как его младший брат жаждал подчинить.

– Император узнает, что вы дерзнули перечить принцу, – процедил Истан, распихав равнодушных к его угрозам солдаток и, входя в комнаты валамарки.

– Он не отпустит меня, – проговорила этэри, глядя на униженного и подавленного принца Дей-Айрака. – Вы ведь это и так знаете.

– Да, но попытаться стоило, – вздохнул он, опускаясь в кресло и обводя взглядом спаленку пленницы. – Меня к вам послал отец, – заговорил Истан после длительной паузы, и по тону Китэрия поняла, что он исповедуется. – Он сказал, что «наш драгоценный Таймар», привез из дальних-далей кое-кого особенного и скрывает свой трофей в башне. Иди туда, приказал мне отец, и познакомься с пленницей своего брата. Поначалу я очень удивился, потому что рабыни Таймара – это его собственность, к которой он никого не допускает. Уж больно брезглив, несмотря на условия, в которых периодически оказывается. Но отец заверил меня, что Таймар не будет против, потому как на этот раз он пленил не обычную женщину. И я пошёл. Нет, не подумайте, что я хотел… – Истан запнулся, и Китэрия тут же махнула рукой, говоря тем самым, что она ничего такого не подумала. – В общем, я пошёл, потому что отец приказал мне сдружиться с вами, втереться в доверие и… и…

– И-и-и-и, – подтолкнула его Китэрия.

– И узнать у вас про книги, написанные древним слогом.

Китэрия расхохоталась, немало удивив такой реакцией своего откровенного гостя. Но в действительности девушке было не так уж и весело; она смеялась над самой собой, потому что понимала – коварный император обыграл-таки её, подсунув этого сопливого, но удивительно чуткого и вызывающего симпатию парня.

Подлый император не гнушался использовать в своих интрижках даже собственных детей, и это пугало Китэрию, потому что она не знала, как можно защититься от такого хитрого и беспринципного человека. И в то же время она была рада – рада, что у неё теперь есть друг. Добрый, светлый, пусть и не такой победительный, как его грозный брат, зато у него с ней много общего и ей нравилось, как он на неё смотрел. Под его смущенным взглядом, девушка не чувствовала себя загнанной в угол, для него она не была рабыней.

– Деорак всё верно рассчитал, – проговорила она, обратив на принца печальный взгляд. – Вы действительно располагаете к себе гораздо больше, чем Таймар. А я бы очень хотела, чтобы у меня появился друг, потому что ужасно устала от одиночества. Эти лица, которые мелькают передо мной по три раза на дню – просто лица, за ними пусто, там никого нет! Даже мой мучитель и тот пропал, я совсем одна, я ничего не знаю о своих друзьях, о месте в котором меня держат, я не знаю ни о чём. Понимаете?!

– Я понимаю, понимаю, – заверил её Истан, – Но и вы поймите, что он именно этого и хотел! Он знал, знал, что жрица храма скорее откроется тому, кто чтит священные писания и Пирамиду, – Истан поднялся с кресла и бережно взял руки Китэрии в свои, мягкие и ласковые. – Но вы ничего, слышите, ничего мне не рассказывайте! Я не хочу быть мечом в его руках и не собираюсь болтать о тайных знаниях!

– Да нет в этих книгах тайных знаний, – успокоила его Китэрия, – по крайней мере, в той, что я сейчас читаю.

– Всё равно! – настаивал Истан. – Я не могу ослушаться отца, но я могу не справиться с его заданием, – он весело подмигнул ей, и Китэрия улыбнулась. – Если вам действительно нужен друг, я стану им, потому что мне он тоже нужен… Правда я не уверен, что достоин этой чести…

– Ну что вы, Истан, – этэри рассмеялась, – я же видящая, кому как не мне знать, кто чего достоин?

Истан насторожился, медленно отпустив руки Китэрии.

– И что вы видите? – сглотнув, спросил он.

– Зачем же так пугаться, – рассмеялась этэри. – Я вижу прекрасного молодого мужчину с чистым, горячим сердцем, к тому же способного на сострадание, что в вашем круге большая редкость.

– На самом деле нет, – начал оправдывать свой народ Истан. – У нас много добрых людей, просто вы заперты в башне с самоговорящим названием, и это делает ваше восприятие Роглуара довольно однобоким.

– И какое название у этой башни?

– Придворные прозвали её башней Страха.

– Всё что, так или иначе, имеет отношение к Таймару, зовётся очень устрашающе, – проговорила Китэрия, вспомнив остров Плача и небесную покровительницу князя.

– Да, – вздохнул Истан, будто стыдясь за родственника, – иногда мне хочется думать, что в этом виноваты звёзды. Но ведь вы – видящая, наверное, узнали его не хуже моего и уже поняли, что это вряд ли так.

– Честно говоря, я не понимаю вашего брата, – призналась Китэрия. – Он очень сложный и противоречивый человек. Но одно я знаю точно – плата за силу, которой он владеет, непомерно высока, и даже для такого как он, она порой бывает неподъёмна.

– Не понимаю, о чём вы?

– Я пока и сама не очень-то понимаю. Если бы мне были доступны его мысли…

– А они вам не доступны?

Китэрия рассмеялась.

– Я видящая, а не телепат.

– А это не одно и то же?

– Ну что вы, конечно нет! Телепат лишь читает мысли себе подобных. Вот например, если б я могла это делать, я узнала бы о чём думаете вы, все ваши подданные, и возможно даже мысли императора бы прочла, но вот тайны в голове ат-этэри Каовельи так и остались бы для меня тайнами.

– Потому что он выше вас по рангу, – догадался Истан.

– Угу.

– А если бы телепатом был простой человек, то он мог бы читать лишь людей, и то тех, кто ниже по касте, – продолжал додумывать принц.

– Совершенно верно.

– Но что тогда видите вы?

– Я вижу то, что называется потоками сил. Могу распознать их стихийный источник. Вижу, как и с какой скоростью течёт энергия, а ещё я замечу поражения – изменения в «структуре» или энергоузлы, например. Могу увидеть магию, когда она оставляет паутину.