Текст книги "Пленница тирана (СИ)"

Автор книги: Анастасия Суворова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

Глава 28. Китэрия

Дни в заточении не шли, а скрипя ползли, будто раненые. Китэрия маялась взаперти, не находя уже того удовольствия в чтении, что раньше. Книга легенд закончилась, а наставления по практической магии для неё были бессмысленны, ведь она не обладала правами влиять на воплощённую реальность своей волею. Оставался талмуд по знахарству, написанный совсем уж древним и путанным слогом.

В условиях скудной растительности Роглуара эти знания казались почти бесполезными. Штудирование рецептов примочек и отваров утомляло девушку, и она, вероятно, забросила бы этот труд, не будь в нем прикладных советов по целительству с помощью сил, дарованных голубой кровью. Практикуя экзерсис описанный в талмуде, она избавила себя от уродливого шрама, к тому же устранила сбои, что раз от раза случались с её хрупким организмом. Теперь разрушительная роглуарская энергетика влияла на неё гораздо меньше.

Но в конце концов и эту книгу она осилила, а князь так и не вернулся, да и Истан с того дня как она рассказала ему о своих подозрениях об их родстве с Таймаром, приходил лишь дважды. Деорак, видимо, понял, что сын не добьётся успеха в порученном ему деле, и предпочёл отправить принца в храм, чтобы тот молил Богов о скорейшем возвращении его брата.

Таймар отсутствовал уже два месяца. Жизнелюбивая и непоседливая Китэрия буквально иссыхала от одиночества и скуки, начиная уже думать, что терзания князя были менее убийственными, чем эта тотальная отверженность миром, в котором она вынуждена была существовать. От скуки этэри пыталась воскресить в памяти грубый образ Таймара, но его постоянно затмевал гладкий лик его брата. Китэрия поняла, что начинает забывать князя. Теперь она могла довольствоваться лишь слабым оттиском его противоречивой натуры, что оставался в её памяти неуловимым шлейфом воспоминаний и только. А вот образ Истана, напротив, воскресал пред ней даже чаще чем ей того хотелось бы.

На неплохо освоенном роглуарском Китэрия пыталась выяснить у слуг, где пропадает их господин, но никто ничего не знал или просто не желал распространяться. Женщины, что наведывались в комнаты пленницы, держались отстраненно, словно чурались иноземки, и лишь одна единственная работница не брезговала общением с этэри. Она была уже довольно старой женщиной, с жухлым морщинистым лицом и впалыми глазами, которые впрочем, не по-старчески сверкали, когда она принималась распускать сплетни, что ходили по замку, теша любопытных баб.

Старуха судачила обо всем, что слышала в коридорах, кухне, уборных и других местах, куда имела доступ и, как правило, болтовня её была пустой как мыльный пузырь. Но однажды она заговорила о князе, и Китэрия наконец узнала то, чего предпочла бы не знать.

– Возвращается наш батюшка в столицу-то, возвращается орёл ясноглазый, – лепетала она, взбивая подушки. – Я карга старая и то истосковалась, а вы молодки, поди совсем без него извелися?

Китэрия вопросительно посмотрела на дурную бабу.

– Что зеньки свои колдовские на меня вылупила, краса заморская? Сама-то уж поди любилась с героем нашим? Ждешь небось, недождесся, когда он возвернется? – заискивающе спросила прислужница, облизывая пересохшие губы.

– Нет, не любилась – коротко ответила Китэрия.

– А для чего ж он тебя тогда ягодку к себе поближе да в отдельные хоромы пристроил? – недоумевала старуха. – Он что же тебя и не приласкал ни разочу? – допытывалась сплетница. – Ну не переживай, может еще приласкает, – прохихикала она.

Китэрия сморщилась, неожиданно для себя вспомнив тяжелое дыхание Таймара у своего уха, его горячие влажные губы, сильные руки и жар, который буквально иссушал её.

– Надеюсь, Боги уберегут меня от его любви, – прошептала она.

– Вот дурная! – возмутилась старуха, как будто этэри о её родном сыне говорила. – Он же принц! Наследник империи! Ну, может, не красавец, спорить не стану, но что-то ж в нём наши девки находят. Говорят, князь – лучший полюбовник во всей столице. Будто горячее мужика у нас нет и не сыщется, наверное. Замужние муэ и те вокруг него хвосты вьют да вздохи вздыхают. Такую любовь он среди баб сыскал, что вешаются они на него как гулящие. Но правда и страху нагнал не малого, – тише добавила она.

– Какая же это любовь?! – воскликнула этэри. – Вот страх – это да!

– Много ты в этом понимашь, юродивая. У тебя поди и мужика то ещё ни разочку не было.

– Я ещё не прошла инициацию. Если бы меня не похитили, был бы… наверное, – неуверенно добавила Китэрия.

– Наверное, – передразнила её баба. – Такая красивая и такая холодная, тфу. В тебе, что вместо крови вода морская течет что ли? Неужто тебе не хочется, чтобы тебя обласкал кто?

Китэрия промолчала, не желая делиться со сплетницей слишком личными воспоминаниями, что вдруг накатили на неё с новой силой. Девушка даже подумала, будто знает секрет княжеского успеха, которым тут все дивились, ведь если он был сыном Вату, то горячее его в Роглуаре и впрямь никого не сыщешь.

– И правда, юродивая! Нос от князя воротит! – продолжала сетовать служанка. – Он же лучший воин в нашем круге, к тому ж молодой ещё. Ваши маляры между прочим с него самого Вату писали, так-то! – с гордостью заявила баба, воздевая к потолку сморщенный от стирки палец.

– Нашла чем кичиться, – усмехнулась Китэрия, – он ведь падший.

– Кто падший?

– Как кто? Вату.

– Не знаю про какого Вату ты мне чешешь, а я имела в виду грозного Бога войны, – благоговейно произнесла служанка понизив голос.

– Так это он у вас грозный Бог войны, потому что помог роглуарцам вторгнуться в наш круг и спалить Армаяр. Знаешь, кстати, почему он это сделал? Молчишь, значит не знаешь, – протянула этэри. – А сделал он это потому, что жители этого славного города отказались видеть в нем Бога. Из-за религиозных разногласий так сказать, война началась. Вату уроженец Ихикейлы, а не Бог. Говорят, в своем круге он был значимой фигурой, но чем-то прогневил Богов. Не знаю, за какую именно провинность его отослали на два круга ниже, только оказался он в Валамаре не в самое подходящее время. Мы тогда претерпевали упадок и рассчитывали, что он поделится с нами мудростью архангелов Ихикейлы, но он не желал служить низшим. Напротив, Вату ждал нашего поклонения, а валамарцы народ гордый, хоть и миролюбивый. В общем, сослали его ещё на один круг ниже, то есть в ваш. И вот тут-то он и снискал долгожданную преданность и славу. Даже любовницей обзавёлся. Его старший сын последовал за ним в Роглуар, став очередным проклятьем на наши головы. Думаете, он просто так помогал Деораку? Считаете вашего драгоценного Таймара величайшим воином? Хотя это, несомненно, так, но мне почему-то кажется, что его находчивость, мощь и спесь призваны служить одной цели – мстить Муна-Нэмид за непокорность. Вату больше не опасен, но его сыновья на свободе бродят среди озлобленных, серых людей, что с радостью становятся оружием в войне с нами!

– Ты многое знаешь, жрица, но и я кой-чего слышала – гордо заявил прислужница, – В шестом круге, обитают только прекрасные архангелы. Если наш Бог войны таков, как ты его описываешь, он не мог стать порождением Ихикейлы.

– Ангелы смерти есть во всех кругах, женщина, – с грустью проговорила Китэрия. – Этот требовал у людей то, что они могут дать лишь добровольно.

– Что же это?

– Уважение и преданность.

– Скажешь тоже, – усмехнулась баба. – Нашему князю вот все преданны и не всегда по доброй воле.

– Это оттого, что вы племя рабов, – печально изрекла этэри. – Но вашей вины в том нет, просто вы живете в вибрациях страха. Даже на меня они действуют, не представляю, как тяжко приходится местным.

– Ой, ой, да гляньте в окуляры, – заблеяла служанка, – сама взаперти сидит и что-то там про народ наш брешет, которого поди и не видала-то толком. Ещё скажи, что наш князь с императором тоже в хоромах своих сидят и от страха трясутся! – ухмыльнулась баба, уверенная в том, что этого просто не может быть.

– В таком месте как это невозможно не бояться, – спокойно ответила Китэрия. – Вы боитесь тиранов. Тираны страшатся утратить свою власть. Но здесь все, так или иначе, рабы страха. Вот ваш настоящий Бог, а не Вату!

Прислужница, задрала подбородок, гордо хмыкнула и удалилась, так и не доубирав комнат. Этэри осталась одна и без ужина.

– Вот и поговорили, – буркнула она себе под нос и уставилась в окно, наблюдая как облетают последние листочки с единственного дерева во дворе, что она могла видеть из своей башни.

Китэрия сидела и думала, как закрутится её жизнь с возвращением князя. Накроет ли её чёрным покрывалом его сумрачной души, или Истан всё-таки сможет как-то повлиять на её безрадостную судьбу? Девушка смотрела на дрожащие от ветра листья, с трудом удерживающиеся на своей прежней основе, и понимала, что никто в целом мире не спасет её от князя. Хуже того, по его возвращении она, скорее всего, распрощается с принцем. Таймар не позволит своей рабыне встреч с кем-либо кроме него, и ей ничего не останется, как сорваться вниз как этому пожелтевшему листку и пасть вглубь вечной ночи.

Этэри просидела у окна вплоть до глубокой ночи, разглядывая крошечный садик, а когда она уже собиралась ложиться в постель, до неё донесся лязг многочисленных замков на дверях. Она встала посреди спальни, непроизвольно кутаясь в плед как броню, и когда петли скрипнули, а дверь отворилась, её сердце ухнуло вниз, как с ледяной горки – девушка поняла, что это конец – конец всем надеждам, чаяниям, тихой хоть и скучной жизни, возможно даже конец самой жизни!

– Как кстати, что вы ещё не спите, – послышался в прихожей радостный голос принца.

– Вы? – удивилась Китэрия. – Так поздно?

– Именно, – задорно улыбаясь, прошептал Истан, – именно что поздно, моя дорогая Китэрия, но не слишком. У меня ещё есть шанс спасти вас!

– В самом деле, – растерянно выдохнула этэри. – Но как? Князь уже на пути в столицу, скоро он будет здесь…

– Да, да, – подтвердил Истан. – Сегодня был гонец с вестью, о том, что мы должны ожидать приезд князя в течении недели, поэтому мы не должны медлить. Мы должны бежать и бежать прямо сейчас! – радостно воскликнул он, воздев руки к потолку.

– Бежать?

– Именно! Одевайтесь, – скомандовал возбуждённый своей гениальной идеей принц. – Мы уходим немедленно.

– А стража? – спросила Китэрия, вдевая ноги в домашние войлочные туфли.

– Я же говорил вам, что не последний человек в империи, – довольно улыбаясь, пропел принц, выводя девушку из её клетки. – У меня тоже имеются свои люди, в том числе и на кухне.

– Ах! – прикрыла этэри рот ладошкой, когда увидела сидящих вразвалочку стражниц. – Они отравлены?!

– Нет, что вы, они спят и довольно крепко, – хихикнул принц и припустил вниз.

Китэрия бежала за ним, не чуя под собой ног от страха и радости одновременно, а когда они вывалились из тёмной и нелюдимой башни князя, чуть было не задохнулась от множества огней, что светили повсюду. Замок не спал, замок праздновал.

– Это они так возвращению князя радуются, – изумилась Китэрия.

– Ах, нет, – махнул рукой принц. – Сегодня начинают праздновать Камайн. В Валамаре не отмечают?

– Уже первое ноября?! – воскликнула этэри, потерявшая счёт времени в своём заточении.

– Нет, моя дорога Китэрия, первое ноября завтра. Завтра ночью ворота в мир духов откроются, и все ведьмы зажгут свои костры на холмах близ Вайрука. Но у нас Камайн отмечают три дня. Уже сегодня начинаются гулянья, и горожане заполонят улицы и трактиры. Идеальное время, чтобы убраться из города.

– А как мы пройдем не замеченными? – шепнула она, останавливаясь, перед конюшней, в которую её заводил принц.

– Никак, – совершенно спокойно заявил Истан. – Я принц Дей-Айрака, – напомнил он, – никому и в голову не придёт остановить меня. Про то что Таймар держит в свой башне чудо-красавицу, знают не многие. Люди решат, что вы моя спутница, но волосы лучше спрятать. На всякий случай.

– Д-да, да, – пролепетала Китэрия, наскоро заплетая косу и кутаясь в принесённый Истаном плащ.

– Как вы управляетесь с лошадьми?

– Неплохо.

– Отлично, берите вот эту гнедую кобылку, она не слишком резвая, зато покладистая, – проговорил принц, закрепляя на лошади седло.

– Постойте, Истан, – замешкалась Китэрия, – а как же мои друзья?

– К Сиху не подобраться, Нэвра в бегах, возможно уже дома. Я могу спасти лишь вас, это всё на что я сейчас способен.

– Это не мало.

– Если вы вернётесь домой, сможете обо всём рассказать своим, и тогда…

– Ерика и Рокуто Нами спустятся в Роглуар и… Я даже не знаю если честно, чем это грозит Дей-Айраку, – растерянно проговорила девушка.

– В любом случае за ошибки и преступления нужно платить, – обречённо сказал Истан, подводя к этэри её кобылу.

Подобрав пышные юбки, Китэрия запрыгнула на лошадь и двинулась вслед за принцем, который на удивление ловко оседлал своего коня.

Из замка, как и обещал Истан, выехали без проблем, гвардейцы даже честь им отдали, склонив свои головы и конечно не разглядев, кто именно ехал за принцем. По городу тоже продвигались без происшествий. Этэри всё вертела головой, стараясь разглядеть столицу, в которой провела последние месяцы, но так ничего и не видела, кроме убогих серых стен своей кельи.

Город поразил девушку контрастами. Близ замка были широкие и хорошо освещённые проспекты с высокими в три и четыре этажа домами из монолитного гранита. Вся атмосфера приближенных ко двору районов дышала мрачной, но основательной брутальностью. Утончённым изыскам и витиеватостям, какие были присущи некоторым городам Муна-Нэмид, в столице Дей-Айрака места не было, здесь царил строгий стиль, не терпящий излишеств и легкомыслия. Но встречались, правда, и радующие глаз особенности, отличающие, судя по всему, государственные дома. Так на одном из зданий Китэрия разглядела в свете масляных фонарей семь статуй воинов, на другом, пару статуй ученых.

Когда же помпезные и величественные проспекты кончились, они выехали на улочку с весёлыми домами, из окон которых вырывалась, словно конфетти из хлопушки разухабистая музычка. У каждого входа алели большие бумажные гирлянды, многие дома были ярко расписаны, правда в полумраке этэри не успела заметить, что именно там изображалось.

– Красиво, – пропела она, поднимая голову к балкону, на который вышел полуголый мужчина.

– Ну что вы, моя дорогая Китэрия, – изумился принц, – не красиво, а стыдно.

Он резко дёрнул поводья её лошади, и та встала как вкопанная, что уберегло поражённую девушку от струи, которую пускал полуголый. Принц погрозил безпардоннику кулаком, что-то крикнув, и на балконе показалась девица, тоже не слишком обременённая одеждой.

– У вас так принято? – изумилась Китэрия, когда путь был открыт, и они проехали неприличный дом.

– Здесь так принято, – поправил её Истан. – Это особый квартал, но мы вынуждены ехать через него, потому что так ближе к задним вратам, которые выходят сразу в императорский Нескучный лес.

– Нескучный? – переспросила Китэрия.

– Это охотничьи угодья. Таймар с отцом там развлекаются, когда не крушат соседские княжества и не подавляют мятежи.

При упоминании о Таймаре, этэри чуть было не замутило.

– Что Таймар с нами сделает, если поймает?

– Убьёт, – на удивление спокойно ответил Истан.

– Значит, мы не должны попасться, – твёрдо решила Китэрия. – Куда вы меня спрячете?

– Я отвезу вас в Каовелью. Как думаете, этэри смогут вернуть вас домой?

– Даже не знаю, это ведь этэри Роглуара…

– Значит, нам предстоит это выяснить. Так или иначе, Каовелья – это единственное место в Роглуаре, где мой брат до вас не доберётся.

– Но что будет с вами, когда он узнает, что вы помогли мне бежать?

– Он не узнает, – как можно убедительнее сказал принц, но Китэрия почувствовала, что он лжёт ей, а ещё почувствовала, как он на самом деле боится, боится, но делает то, что по его представлению должен.

– Спасибо вам, принц… – прошептала она.

Истан повернулся к ней, и его губы тронула печальная улыбка висельника, который идёт на закланье во спасение той, кто ему дорога. В груди девушки всколыхнулась волна такой всепоглощающей нежности и благодарности к принцу, что она чуть было не захлебнулась ею.

– Не думайте обо мне, моя дорогая Китэрия. Поучаствовать в вашей судьбе – счастье для меня. Такое счастье, что я не променял бы его и на десятки лет беспечной жизни.

– Истан, – протянула Китэрия, ощутив как помимо благодарности, её сердце наполняется чем-то сладостно-щемящим, не знакомым прежде, но жутко волнующим. – Истан…

– Осторожно! – крикнул принц, снова хватаясь за поводья её лошади, которая шла вперёд, не глядя по сторонам.

Девушка оторвала взгляд от лица своего спасителя и чуть было не остолбенела. На перекрёсток, куда направлялась её оставшаяся без внимания кобыла, катила повозка, потерявшая седока. Деревянное устройство похожее на тарантас, в котором Китэрии уже доводилось путешествовать, неслось с горы прямо наперерез её кобыле, а вслед за ним бежал мужик, размахивая шапкой и крича, – «остановите её кто-нибудь, остановите».

Повозка прогрохотала прямо пред остолбеневшей девушкой, потом мимо пробежал её непутёвый владелец, а Китэрия так и продолжала стоять, пока Истан не шлепнул её кобылу по крупу, и та не двинулась вперёд.

– Хорошая лошадь, – проговорил он, ускоряя темп, – но совершенно несамостоятельная, так что не теряйте управления. Повозка – это не самое страшное, что ждёт нас впереди.

– А что самое страшное?

– Дикие звери. Нескучный лес – это питомник, где отец разводит всю дичь, которая только может там выжить.

– Питомник для любителей охоты? – уточнила Китэрия.

– Да, но на нашу беду охотятся там не только люди.

– Ясно, – сглотнув, проговорила Китэрия и припустила за ушедшем вперёд принцем.