Текст книги "Пленница тирана (СИ)"

Автор книги: Анастасия Суворова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Глава 23. Огайра

Огайра сидел в благоуханном саду своего друга Вольгера Грута и в недоумении взирал на небо, где ещё пару часов назад мерцала кровавая звезда. Её зловещий свет разливался, будоража людские сердца сотни лет, а теперь погас. Маг встревожился не на шутку, потому как подозревал, что угасание звезды было преждевременным.

Смерть светила, тем более столь близкого к роглуарским землям не могла пройти незамеченной. Яркие вспышки на небе озарили бы даже самые глубокие пещеры мрачного круга. Но ничего подобного не было и в помине. Кровавая звезда просто тихо погасла, а вероятнее всего исчезла. Опытному магу это пропажа показалась зловещей.

Сил после ранения у него по-прежнему было не много, лихо растраченная мана восполнялась медленно. И всё же, рискуя растратить те крохи, что он успел накопить, Огайра принялся отыскивать след кровавой звезды. Воскресив в памяти её образ, он снял с него «слепок», а затем погрузился в срединный мир теней. Там он подошёл к самой Гране, где в сизом мареве бродили души неуспокоившихся и заблудших. Но Таймары там не оказалось. Тогда маг принялся блуждать своим внутренним взором в мире живых, силясь нащупать хоть слабый отсвет звезды.

Мощь когда-то исходившую от этой красной точки в небе, сложно было не почувствовать, но силы Огайры были истощены, к тому же слепка снятого с образа в памяти было недостаточно. Несколько часов к ряду маг напрягал внутривидение, ощупывая все доступные ему пространства, в надежде набрести хоть на слабый след и наконец ему это удалось. Совсем обессиливший и уже почти утративший надежду, он уловил еле ощутимый отпечаток её витала.

Нисколько не удивившись, что звезда, которую прозвали кровавой, несла в себе людскую жизненную силу, Огайра надумал узнать место её нахождения. Разжившись в обрядовых залах своего наставника каменной чашей с серебряной водой, он зажёг огонь, чтобы черпать из него силу. Раньше ему хватило бы и пламени свечи, но сейчас маг был настолько слаб, что с трудом смог вызвать видение, даже заимствуя энергию большого костра. Правда видение это оказалось настолько слабым и беспрестанно ускользающим, что проку от него было не больше чем от миража.

Маг не знал толком, что ищет и это сильно усложняло задачу. И все же одно он понял совершенно ясно – мана звезды не утрачена, а вот сама она ни жива, ни мертва. Да и была ли она звездой? Этот вопрос настолько озадачил Огайру, что, не теряя времени, он поспешил в библиотеку Вольгера.

Блуждая среди высоких полок с запылившимися манускриптами и фолиантами, маг разыскивал старинную книгу заклинай Токейлы – жемчужину кеевой коллекции. Грут хвастал, что сумел заполучить её почти за бесценок, когда Огайра впервые попал в Роглуар. Тогда у мага этот труд не вызвал особого интереса, потому что заклятья заточения не были его коньком. Но сейчас он хотел проверить одно из своих предположений, а для этого ему необходимо было освежить в памяти детали одного старинного обряда.

Книга нашлась довольно быстро, но того что он искал, в ней не оказалось. Маг надумал разжиться нужной информацией в других рукописях и неожиданно наткнулся на фаджио. Огайра удивился, что Вольгер хранит столь личную вещь в библиотеке, куда имеют доступ его гости. Ведь фаджио не простой свиток – это договор о неразглашении неких тайн, которые, как привило, были связаны с запрещённым колдовством.

Не будь Огайра предан своему другу он, вероятно, прочёл бы свиток. Но постольку маг не имел привычки совать нос в личные дела наставника, он лишь засунул пергамент подальше, чтобы на него не наткнулся чей-нибудь недобрый глаз.

Прокопавшись средь плотно заставленных полок до вечера, Огайра нашел то, что искал. В древней, чуть не рассыпавшейся у него в руках книжонке, он прочел о «ледяной сфере безмолвия». Этот особый кокон не мог сотворить ни один из магов, потому как ткался он из энергетических нитей этэри и Высших. Кокон служил либо защитой, либо темницей. В его пределах переставали действовать законы Вселенной; время останавливалось и всё замирало в том виде, в котором было туда помещено.

В книге не было подробного описания механизмов, но давались примеры безмолвных сфер. Для сохранности чего-либо «замораживалось» всё, что попадало в границы ларчика. Но если эту магию использовали в качестве тюрьмы для живого существа, то сознание пленника продолжало бодрствовать, находясь в замкнутом пространстве полной обездвиженности. Для пущего эффекта такие одиночные камеры прятали в срединных мирах. Землянам они казались далекими звёздами, но в действительности сферы находились не дальше двадцати-тридцати световых лет от какого-либо круга.

Если кровавая звезда, след которой всё же сумел уловить Огайра, когда-то была живым существом, не исключено что её поместили в такую вот сферу. Представить более беспощадную кару невозможно. А если вспомнить, как давно это светило зажглось в темных роглуарских небесах, то становилось ясно, что прегрешение сотворенное узником сферы поистине чудовищно.

За то долгое время, что Таймара находилась в заточении, её разум должен был основательно повредиться. Магу хотелось верить, что это и есть причина, по которой ему видится, что звезда застряла на границе миров, но чутьё подсказывало, надо искать другое объяснение. Существо с такой бешеной силой убить не так-то просто. И всё же кто-то похитил звезду из срединного мира и похитил не сейчас, а примерно лет двадцать с небольшим назад. То есть незадолго до рождения князя, названного в её честь.

Магу это совпадение показалось чрезвычайно странным. К тому же Грут рассказывал, о её необычайном воздействии на будущего императора. Оставалось лишь гадать, какова была её сила прежде, если даже слабый шлейф, что она оставила после своего ухода с небес, опьянял сознание князя?

Огайра задумался, а влияла ли кровавая звезда ещё на кого-то столь же сильно или императорский подкидыш был единственным на кого распространялась её магия? Ответа не находилось, но одно Огайра знал почти наверняка – защиту, о которой говорил Грут, она даровала лишь Таймару, и это говорило об их тесной связи.

Яркой вспышкой в сознании мага мелькнула страшная догадка. А вдруг сила звезды и была тем самым даром, что уготовил князю старший брат? Думать о том, что он уяснил смысл происходящего, Огайра не хотел, потому что это было в сотни раз страшнее всех его прежних домыслов. Да и важно ли это? Ведь если Таймар мёртв, а он, несомненно, мёртв, то дар уже не получит.

«Но что если его получит кто-то другой? – подумал маг. – Что если этот кто-то уже завладел силой звезды?»

Огайра схватился за свой перстень и, уже хотел было отправиться в Валамар, чтобы хоть на несколько минут увидеться с мужем сестры. Но вовремя одумавшись, одёрнул руку. Какие могут быть путешествия в родные края, когда его сил с трудом хватает даже на то, чтобы отследить пропажу в серебряной воде? Бормоча под нос проклятья, он поспешил обратно к чаше с волшебной водой.

– Надо как можно скорее убедиться в том, что Таймар мёртв, потому что в противном случае пророчество Сичирра сбудется, – бубнил маг, поднимаясь по лестнице. – Если князь выжил и получит дар, его и сам Грут уже не остановит. Ох как жаль, Вольгер, что тебя сейчас нет рядом! Как же не вовремя ты отлучился, и как некстати, что я не в курсе куда именно.

Вернувшись к чаше, он раздул тлеющие угли в церемониальном костре и вновь принялся за работу. Настроиться на Таймара было значительно легче, нежели на неведомую субстанцию звезды, и довольно скоро глянцевая поверхность воды затуманилась, явив магу лик молодого воина, что не просто здравствовал, но и вёл активную жизнь. Окруженный десятком людей в нырятельных костюмах князь рассекал вместе с ними морские воды. Он погружался на самое дно и кружил вокруг огромного затонувшего корабля. Приглядевшись получше, Огайра узнал в нем виману. Таймар и его люди опоясывали его тросами и тянули вверх, но как только корабль показывал над поверхностью Кохарских вод гладкий, сверкающий на солнце бок, тросы рвались, и он, поднимая волны, уходил обратно в морское чрево.

Не желая верить своим глазам, маг отшатнулся, чуть было не опрокинув чашу с драгоценной водой. Спустя время он сумел подавил панику, чуть было не поглотившую его волю, но дрожь в конечностях не унималась. Огайра не мог сотворить даже самого простецкого заклинания. Все накопленные за долгие недели силы он растратил на поиски сначала звезды, а потом Таймара. Но он ни минуты не сожалел об утрате, ведь знания что он смог получить были невероятно важны. Иной маг отдал бы за них и саму жизнь, а он лишь на некоторое время утратил способность колдовать. И всё же утрата эта была фатальной.

– Какой толк, что мне открылось истинное положение дел, если я никак не могу повлиять на развивающиеся события? – простонал маг, роняя лицо в ладони. Его убивал тот факт, что минута, когда над жизнями миллионов нависнет острое лезвие пророчества, близится, а он не в силах даже портал сотворить, чтобы призвать своего лучшего друга Вольгера.

Глава 24. Китэрия

За окном бушевала буря, ветер тряс решётки на окнах в башне страха, но Китэрия этого не замечала, она сидела в кресле близ камина, в котором уже давным-давно прогорели угли и, кутаясь в плед, шуршала древними страницами книги, принесённой библиотекарем. Этэри, щурилась, поднося огарок свечи как можно ближе к книге и, затаив дыхание, читала сказ о кровавой звезде.

«Жила в нижнем круге, что зовется Роглуаром женщина – мать семерых детей и достопочтенная жена императора Тирия пятого, что пошёл войной на Муна-Нэмид и спалил дотла великолепный Армаяр. Звали императрицу Таймарой. Женщина не обладала ни выдающимися способностями, ни особой красотой, но нрав у неё был суров, а кровь – что лава в дремлющем вулкане.

Прознала императрица, что в бой с валамарцами её мужа ведёт сам Вату, и захотела поглядеть на него хоть одним глазком. Обрядилась в солдата, да и отправилась на учения.

Могущественный Вату не показывался многие недели, и лишь когда солдаты были готовы к битве, явился отобрать лучших. Тогда-то Таймара и увидала сильного и смелого воина, подавляющего волю людей одним лишь взглядом глубоко посаженных тёмных глаз. Таких мужей роглуарские земли не рождали. Ни император, ни его лучшие солдаты не могли сравниться с воинственным героем, и сердце Таймары утратило покой.

Обезумевшая от любви женщина искала встречи с Вату, но тот оказался неуловим, к тому же обладал запредельной для понимания силой.

Уяснив, что высший никогда не полюбит простую смертную, Таймара осмелилась на страшное – она удумала купить себе силу подобную той, которой её возлюбленный владел по праву рождения. Но плата за разливающуюся в жилах магию была слишком велика. Поначалу Таймара не решалась её заплатить, но после того как добившись встречи с любимым, была отвергнута им, всё же дерзнула.

Силу колдуна простому смертному обрести непросто, ведь для этого необходимо принести на алтарь кровавую жертву.

Таймара принесла её.

По наущению старой ведьмы она зарезала всех своих сыновей, пройдя ритуал омовения их кровью. Отрёкшись от старых верований, она впустила в себя всю их жизненную силу, а вместе с нею и магию, дарованную привратником царства мёртвых Завулом, принимавшем души убиенных детей уже тысячи лет.

Обретя невиданное могущество, она уверовала в свой успех и вновь пришла к Вату. Увидав обновленную и пышущую желанием императрицу, он польстился на её похвалы и позволил остаться на ночь. Но как только настало утро, воин прогнал навязчивую Таймару, разбив её оледеневшее после ритуала сердце.

Не вынеся позора, Таймара рискнула отомстить Вату за нелюбовь, использовав обретенную силу. Она отправилась на Валамар вместе с войском своего мужа, которое вёл сам Вату, а когда один из городов был взят, продала валамарцам отвергнувшего её любовника. Но в награду за этот дар, жители верхнего круга отплатили ей подлостью. Видящая Хэймун Язу распознала в императрице ведьму, а позже выяснила, как она сумела обрести силу семерых. Сам Тирий пятый, обрек жену на заточение, когда узнал, что она умертвила всех наследников, пока он готовился к войне.

Так гордая и отвергнутая великим Вату Таймара стала пленницей в небесах. На совете ат-этэри было принято решение запечатать детоубийцу в Ледяную сферу безмолвия, где ведьме суждено было провести все семь украденных жизней, размышляя о содеянном.

Ат-этэри Доли-Яо и некто из демиургов потрудились над созданием сферы, и воссияла в небе темница ведьмы красной звездой. Она должна была напоминать людям о каре за величайшее из преступлений – кражу чужих душ, вынужденных томиться в мрачном Ётэрхоле, где Завул был привратником».

30267 год от сотворения мира в Бескрайнем океане, значилось под текстом. А ниже уже совсем другой рукой было продолжено:

«По сей день влюбленная Таймара ходит по небосклону, каждый месяц возвращаясь к тем звёздам, под которыми отдала своё сердце жестокому воину. Роглуарцы прозвали его чертогом Вату, а императрицу кровавой звездой, но спустя века позабыли эту страшную истории. Теперь они с благоговейным трепетом смотрят, как кружит по тёмному небу красная точка, но не могут вспомнить, зачем она это делает. Суеверный ужас внушает им её свет, когда она возвращается в дом любимого, но бедняги не ведают его природу.

Однако ат-этэри помнят эту историю, но помнят неспроста, ведь заточением Таймары она не окончилась. Когда служители Доли-Яо сковали безвременными цепями Вату, его старший сын затаил на них обиду. С помощью обмана, лести, запугивания и даже золота он разжился помощниками, которые вместе с ним разомкнули сферу безмолвия.

Проникнув в тюрьму Таймары, они забрали у неё дитя, что она зачала в ночь проведённую с Вату, а потом нашли для него женщину, которая и выносила будущее оружие мести. Так на свет был рожден ещё один ребенок «воинственного мужа». И этэри Валамара склонны считать, что он обречён стать их последним проклятием».

Китэрия дочитала эту историю, когда столица уже погрузилась в глубокую ночь. Потрясённая трагичными событиями, описанными жрецом Янизи, она машинально положила книгу под матрац, встала и, повинуясь некоему интуитивному чувству, подошла к окнам. Отодвинув гардины, чтобы взглянуть на ярко-красную звезду, которая ещё недавно сияла прямо над её башней, девушка вскрикнула от удивления. Кровожадная Таймара пропала! На том месте, где этэри предписали ей светить семь украденных жизней, зияла чёрная дыра.

Чертог Вату опустел, и Китэрии показалось, что это очень и очень недобрый знак.

Она достала книгу и, судорожно шелестя страницами, принялась отыскивать только что прочитанную легенду. Девушка хотела проверить дату её написания, ведь не могло же пройти семь жизней, которые ей отмерили ат-этэри.

Разыскав дату, она убедилась в истинности своих предположений – у заключенной оставалось ещё как минимум четыре-пять жизней. Китэрии стало жутко. Теперь она знала, что семя Вату и невероятная чёрная мощь, которой наделила его сама Таймара, вырастая, просто обязано стать эпидемией для всего живого.

Она верила в правдивость сказания и не сомневалась, что дитя Вату родилось на свет. Но легенда эта взбудоражила девушку столь сильно не только потому, что сулила страшные беды, она перекликалась с князем, носившем её имя и злую волю. По крайней мере, в те дни, когда Таймра находилась в чертоге проклятущего Вату.

Китэрия отказывалась верить в случайность и предприняла не одну попытку разузнать подробности княжеского рождения, прежде чем ей улыбнулась удача.

В один из холодных осенних дней к ней снова наведался Истан. Он зашёл в клетку этэри, но отчего-то постеснялся проходить в её спальню, стоял в проёме, держа в руках большой и увесистый свёрток.

– Простите меня, драгоценная моя Китэрия, – сердечно извинялся принц. – Я мечтал снова увидеться с вами, но тянул с визитом, потому что не хотел приходить без вестей о ваших друзьях.

– Говорите же скорей что вы разузнали!

– Девушку-воительницу с желтыми волосами и рисунками на теле ищут все охотники за головами. Наши солдаты тоже ищут, но в отличие от головорезов не так рьяно, потому что им доводилось встречаться с нею лично и они её просто-напросто бояться как смерти…

– Значит Нэвра сбежала, – с замиранием сердца проговорила Китэрия.

– Похоже, что так, – отозвался принц. – Но вот жрецу повезло меньше, его князь перевёл в Гагарак. Это особая крепость в кишащей змеями степи. Организовать из неё побег не удастся, – покачал головой Истан.

– Как же так? – простонала этэри, боясь даже представить, в каких условиях содержится Сиху. – Вы точно знаете? Вы были там, в Гагараке? Вас так долго не было потому что вы ездили в степь?

– Нет, моя дорогая Китэрия, меня не было целую неделю, потому что отец отправил меня в храм Нурмира, а он в двух днях пути от Вайрука. Я был в паломничестве и вернулся только вчера.

– Ясно. А что в столице нет храма Нурмира? – удивилась Китэрия.

– Нет, в Вайруке есть три храма; Вату, Храм восьмерых и храм Прародителя конечно.

– Странно.

– Да, это действительно странно, но только для тех, кто понимает истинный смысл культов. К сожалению, в Роглуаре таких не много.

– И что же заставило ненабожного императора, отправить своего сына в храм огненного Бога? – насторожившись, спросила Китэрия.

– Шема и прочие придворные колдуны присоветовали Деораку провести обряд жертвоприношения Богам, – уклончиво ответил Истан.

– Но почему он послал именно вас, ведь император уже дал вам одно задание, насколько я помню? И его прислужники наверняка доложили, что вы неплохо с ним справились.

Истан тяжело вздохнул и облокотился о косяк, перехватив свой свёрток в другую руку.

– Всё это для моего брата, – нехотя проговорил Истан. – Отец думает, что он в беде, потому что уже несколько недель, от него нет гонцов с вестями. Даже ворон Шемы прилетел из Кохары ни с чем. Жертвы должен приносить родственник, вот и отправили меня… Поверьте, дорогая Китэрия, книги что передал вам Деорак очень важны, но Таймар ценнее их всех, он – его военная машина.

Китэрия кивнула, а потом отвернулась к окну и, завертев в руке вересковый локон, проговорила:

– Только вряд ли ваша жертва будет зачтена, Истан, потому что я сомневаюсь, что Таймар вам брат.

– Что? – переспросил принц, решив, что ослышался.

– Таймар Маелрах вам не брат, – четче повторила Китэрия и развернулась к гостю. – Сами подумайте, может ли такой человек как вы быть родственником князя с Бычьего острова?

– Ну-у-у, – неуверенно начал принц, отставляя, наконец, в сторону предмет, что держал в руках, – его рождение благословил сам Вату, к тому же Таймару благоволит кровавая звезда. Правда, – нервно хмыкнув, уточнил Истана, – отца его небесная покровительница уже порядком извела, потому что брат совсем неуправляем, когда она в чертоге Вату. Но зато в остальные дни он само хладнокровие.

– Что значит, рождение Таймара благословил сам Вату? – дрожащим голосом спросила Китэрия. – Расскажите мне, Истан, прошу вас, расскажите о монстре, который называет себя моим хозяином, потому что я должна знать, кому теперь принадлежу.

– Нет, нет, – замотал головой Истан, подходя к этэри и беря её за руки. – Вы этэри, вы не можете никому принадлежать!

– Не в вашем мире, где всем правит воинское слово! – одёрнула принца Китэрия. – Разве вы не делаете рабами всех, кого пленяете на чужих землях?

– Не беспокойтесь вы так, моя дорогая, не беспокойтесь, – заговорил принц, продолжая сжимать руки девушки. – Я может и не воин, но тоже не последний человек в империи. Я придумаю, как защитить вас от Таймара.

– Сомневаюсь, – судорожно втягивая воздух, ответила девушка. – Мне ясно дали понять, что здесь я вещь и князь вправе распоряжаться мною как ему вздумается. Полагаю, вам не сложно представить, что именно ему вздумается.

– О Боги, нет! Не может быть! Он что настолько спятил, что посмел тронуть вас?! – вскричал Истан, округляя свои прекрасные, добрые глаза.

Китэрия отвернулась от принца, пожалев, что разговор зашёл в такое русло. Ей совсем не хотелось откровенничать с благородным и отзывчивым парнем, который видел в ней лишь свет и чистоту. Она с ужасом представляла, как станет противна ему, когда он узнает, что руки Таймара уже раз доказали ей свою власть, лишая одежд, а жадные губы касались её бледной кожи, не встречая сопротивления…

– Нет, он не трогал меня, – сдавлено проговорила Китэрия. – Пока не трогал.

– Я не позволю ему! – запальчиво взвизгнул принц. – Слышите, моя дорогая Китэрия, не позволю! Если понадобится я вызову его на поединок.

– И умрете.

– Он не посмеет убить брата… – не уверенно предположил принц.

– Вы ему не брат, – повторилась Китэрия. – Расскажите мне о благословении Вату. Расскажите мне всё, что связано с воинственным Богом и кровавой звездой. Это очень важно.

– Хорошо, хорошо, – заговорил принц, подводя этэри к креслу и усаживая её. – Только не беспокойтесь так, прошу, – он накинул на её плечи плед и налил из графина воды, – вот выпейте.

Истан придвинул пуф, что стоял у зеркального столика и, сев напротив Китэрии, поведал ей историю рождения Таймара, которую в Дей-Айраке знал каждый. Он рассказал, как двадцать три года назад к его родителям пришёл некий Вольгер Грут, как велел идти с ним на гору Вату-раа и молить Бога войны о сыне. Как зачали они его в свете Таймары, и как мужественная Малана, мать Истана вспорола себе живот, дав жизнь его брату.

Когда Китэрия поняла, что в обряде перемещения младенца из одного чрева в другое, учувствовал сам Грут, чуть было не лишилась последних крупиц самообладания. История рождения Таймара становилась всё яснее, а неотвратимо накатывающая правда, словно несущаяся с горы повозка, готова была сбить несчастную Китэрию в бездну отчаяния.

Она была не просто рабыней, она была щепкой! Маленькой, жалкой щепкой, поднятой вихрем по имени Вольгер Грут. Девушка чувствовала, как её буквально засасывает в воронку неведомых ей событий, событий, в которых она ничего не решает. Кей имел виды на князя, это становилось так же ясно как день, но вот, что она делает в их пьесе, оставалось загадкой.

У Китэрии затряслись руки. В двери её души ворвался панический ужас. Она вспомнила грубое, жестокое лицо Таймара и до неё, наконец, дошло, что этот человек действительно её хозяин, потому как имеет над ней власть даже будучи пропавшим. Если она не просто случайно попавшая в завихрения их судеб песчинка, а некий недостающий пазл, часть картины или же просто промежуточное звено, то ей из этого плена никогда не выбраться. Даже сбежав, она будет обречена на Таймара Маелраха или на Вольгера Грута.

Что хуже девушка не знала, потому что кея она никогда не видела, лишь слышала разного рода байки, не догадываясь, впрочем, сколько в них правды. Но одно она помнила – Вольгера боялась даже Ерика. Ат-этэри говорила, что он самый загадочный и непостижимый персонаж на олимпе значимых фигур, которые жонглируют целыми кругами, так же легко как жизнями существ населяющих их.

О Груте говорили разное – противоречивое, пугающее, загадочное, и всё же его имя не так часто соприкасалась с болью, страхом и кровью, как имя князя. Китэрия закрыла глаза, чтобы принц Дей-Айрака, верящий в силу высших существ, не видел её слёз отчаяния. Глупо конечно, потому что он всё равно их заметил.

– Прошу вас, моя дорогая Китэрия, не плачьте, – умолял он, осторожно целуя её дрожащие пальцы. – Что… что мне сделать, чтобы вы успокоились?

– Ничего… ничего, – всхлипывая, отвечала девушка, – просто посидите рядом, как будто всё хорошо, как будто я не в заточении, как будто у меня есть друг.

– Но я и так ваш друг, поверьте!

– Хорошо, – проговорила Китэрия и её губы тронула лёгкая вымученная улыбка, разворошившая и без того чуткое сердце Истана.

Принц порывисто встал и, подхватив её на руки, принялся баюкать как дитя, напевая колыбельную. Песню Истан пел на лающем роглуарском наречии, но голос принца был таким мягким и обволакивающим, что девушка немного успокоилась.

Принц баюкал и баюкал хрупкую, ранимую и совсем не подготовленную к таким перипетиям Китэрию пока не выбился из сил. Он был высок, на две головы выше неё, но не обладал силой своего наречённого брата. Он не был пешкой в игре Высших, он был простым человеком, мягким, застенчивым, трогательным и очень-очень нужным сейчас Китэрии.

– Спасибо, – прошептала она, когда он уложил её на кровать и накрыл шкурами. – Спасибо, что вы – это вы.

Принц улыбнулся. Он остался с нею до самого вечера, он не расспрашивал её ни о чём, боясь нового приступа паники, он дождался, когда она заснёт и только потом ушел, оставив в углу свёрток, что принёс, но так и не успел вручить.