Текст книги "В погоне за солнцем (СИ)"

Автор книги: Алиса Элер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

   Затаив дыхание, я потянул дверь на себя. Услышат скрип – пиши пропало. Конечно, меня, балансирующего на Грани, они не увидят, но насторожатся и смешают все карты.

   Обошлось.

   Я, облегченно выдохнув, проскользнул в прихожую и аккуратно прикрыл дверь.

   Стараясь не потревожить капризные половицы, вжимаясь в стену, прокрался к лестнице. Спрятавшись за столбик-балюстраду, опасливо выглянул. Коридор безмолвствовал и как будто выжидал, насмешливо говоря: "Ну-ну? Дальше, дальше! Не трусь!". Уже почти не таясь, я быстро взбежал по лестнице.

   Второй этаж встретил мертвым безмолвием, и необъяснимая дрожь пробежала по спине, рукам. Напротив, в конце коридора, зиял провал распахнутого окна: чернильное небо с белыми крапинками звезд. Узкий прищур молодого месяца давил тяжелым слепым взглядом. Белый тюль плескался на ветру, протягивая полупрозрачные, как у привидения, руки...

   "Руки. У тюли", – саркастично одернул себя я. Зловещее очарование рассеялось извиняющейся дымкой вместе с моим изрядно потрепанным терпением. Что было в чае у этого Отрекшегося?!

   ...или что сейчас бродит по улицам?

   Есть на просторах Северы создания, что упиваются ужасом и страхом, точно редчайшим вином. Но здесь, в Торлиссе?.. В центральных кварталах? Нет, исключено. Слишком легко они вычисляются – и уничтожаются. Скрипя зубами, я списал очередное помутнение на воображение.

   Мне нужна комната над гостиной... то есть правая. Ага!

   Дверь тихонько скрипнула, и на меня устрашающе зашипели из ее голодного нутра.

   – Но-но-но! – пригрозил я. – Не балуй!

   Предупредительное шипение сменилось угрожающим рычанием.

   – Киса-киса-киса! – мгновенно сориентировавшись, противно засюсюкал я. Nieris это понравилось немногим больше. Рычать она, конечно, перестала, но потеряла ко мне всяческий интерес.

   – Не проломишь, – с сожалением покачал головой я, немного понаблюдав за ее усилиями. Пол вздрагивал от прыжков, но едва заметно. Нужно что-то другое, чтобы его проломить. Ну, скажем...

   – Зелья! – щелкнул пальцами я. – У Нэльвё ведь есть зелья, хоть какие-нибудь? Где он их хранит?

   Кошка замерла. Подняла на меня янтарно-пронзительный взгляд, в котором в равных пропорциях смешивалось недоверие и заинтересованность. В нем отчетливо читалось то задумчивое "а ты не такой идиот, как я думала", то недоверчивое "а не врешь?", и она никак не могла решить, на чем же остановиться.

   – Будешь долго думать – опоздаем! – пригрозил я. Nieris зло вильнула хвостом, но дольше упираться не стала, потрусив к столу в дальнем конце комнаты.

   Я нагнал ее в три шага и торопливо стал выдвигать и задвигать ящички, вороша склянки. "Болеутол.", "от живота", "стим-ты рег-ции"... не то, не то... Да чтоб ему! Никогда не поверю, что у thas-Elv'inor, даже прячущегося под маской целителя, одни только лечебные эликсиры!

   Последний ящичек я рванул с силой. И выругался, не сдержавшись. Бинты, ножницы, щипцы... Безнадежно проржавевшее и рассыпающееся от времени старье! Я грубо выгреб хлам на пол, уже не заботясь о его сохранности, но все было тщетно. Ни склянок, ни двойного дна...

   Я осекся и только сейчас увидел лежавшую у ног коробочку из плохо обструганного светлого дерева, видимо, выгребенную мной вместе с остальными. И как я не заметил ее раньше? Присев, отбросил крышку – и едва удержался от торжествующего вопля. Ну, конечно же в "аптечке" Нэльвё держал отнюдь не лекарства! Яды, алхимические субстраты и эликсиры, вытяжка из белладонны, непонятный прозрачный раствор... все, как заказывал. Я кое-как опознал в густо-синем, непрозрачном эликсире взрывоопасную смесь. Схватил склянку, неловко плюхнул коробочку на стол (запоздало сообразив, что от такой тряски они могли рвануть). И, предварительно трусцой перебежав на более выгодную позицию (у двери), швырнул зелье об пол – туда, где по моим расчетам, была люстра...

   И ничего не произошло. Во всяком случае, так мне показалось в первую секунду.

   Я с ужасом понял, что перепутал склянки. Вместо того чтобы хорошенько рвануть, эликсир за каких-то несколько секунд разъел пол.

   Раздался глухой, приглушенный удар, звон бьющегося стекла и тихое, зловещее "ш-ш-ш!" – звук, прекрасно знакомый всем, кто когда-либо ронял шары со светящимся газом.

   Счет пошел на секунды. Я попятился от провала и, развернувшись, стремглав вылетел в коридор. Звуки, то и дело вспарывающие тишину, подхлестывали и гнали вперед. Сердце отчаянно колотилось, а в голове бился, как пульс, только один вопрос: пора задерживать дыхание или нет? Пора или нет?..

   Ступени лестницы прыгали перед глазами, как будто нарочно уходя из-под ног. Я сбежал, а не скатился по лестнице только потому, что отчаянно цеплялся за перила, и затормозил, почти влетев в туманное облако.

   Я глубоко вдохнул, задержав дыхание – и тут же поперхнулся воздухом, когда из клубов белесого дыма вывалился Нэльвё. Живой, невредимым и очень злой.

   – На выход! – скомандовал он. Я не шелохнулся, оторопело уставившись на него и пытаясь осмыслить, как такое возможно.

   – Вон отсюда!!! – рявкнул Нэльвё повторно, и я, встрепенувшись, рванул назад и влево, к темнеющему в конце коридора прямоугольнику двери. Следом за мной, под испуганный плач колокольчиков (все-таки врезался! Да чтоб им!), златоглазым призраком выскользнула кошка.

   Нэльвё не спешил. Я успел досчитать до трехсот (дважды сбившись на пятом десятке), когда он, наконец, вывалился из дома. Туман хлынул на улицу вместе с ним. Я торопливо заслонил лицо рукавом, стараясь дышать через ткань, пока газ не рассеется.

   Thas-Elv'inor молча сбежал по ступеням и, не сбавляя темп, размашисто зашагал во тьму, даже не взглянув на меня. Выглядел он неважно – едва стоявший на ногах, в неловко наброшенном на плечи сюртуке, чтобы скрыть оставленные плетью полосы, и с застывшим на виске кровоподтеком. От прежнего насмешливого и щегольского вида Нэльвё ничего не осталось.

   Выказать сочувствие я не мог – thas-Elv'inor воспринял бы это как унижение – и потому поступил иначе. Нагнав его и приладившись к шагу так, чтобы не отставать, я весело полюбопытствовал, как-то незаметно переходя на "ты":

   – И где спасибо?

   – "Спасибо!" – огрызнулся Отрекшийся.

   – Не больно-то ты и благодарен! – притворно возмутился я. И продолжил изводить вопросами: – Кто это был?

   – Жрицы Льор, – скрипнул зубами он, ускорив шаг.

   Конечно, я не рассчитывал, что он ответит мне правду... и вообще, что ответит – не рассчитывал. Но мне показалось, что злость будет полезнее апатии. И потому я старательно выводил Нэльвё из себя, задавая заведомо "взрывоопасные" вопросы.

   – Это я и так понял, спасибо. Зачем ты им понадобился?

   – Понадобился – и понадобился! – рыкнул он, остановившись и повернувшись ко мне.

   Я невольно отшатнулся, столкнувшись с его злым взглядом, и благоразумно проглотил готовое сорваться с языка уточнение. Кажется, и так уже достаточно... приободрил.

   – Куда мы идем? – спросил я уже нормально, нагоняя вырвавшегося вперед Нэльвё.

   – К Корину, – лаконично ответил он. И хищно добавил: – Получать "ответную услугу"!

   – О-о-о... – многозначительно протянул я. И добавил Кое-что еще, невнятное и непечатное, споткнувшись о невесть как появившийся на дороге камень.

   Раз уж пошло такое непечатное дело, сам-собой вспомнил беспокоивший меня вопрос.

   – Кстати. Почему ты не попал под действие газа?

   Нэльвё резко остановился и медленно повернулся ко мне.

   – Я же просто спросил!

   – Если существует угроза отравления, логичным будет принимать противоядие, – едко (прямо-таки кислотно!) процедил он, возобновляя ход.

   – Если существует угроза опасности и есть безопасная альтернатива, логичным будет выбрать безопасность, – огрызнулся я. И проворчал, уязвленный таким пренебрежением моими скромными заслугами. – Еще скажи, что ты это заранее рассчитал.

   – А то! – с непонятным воодушевлением и уже вполне благожелательно кивнул он, то ли всерьёз, то ли шутя. Я покачал головой и зашагал уже молча. Адреналиновый выброс потихоньку сходил на нет. Меня стало клонить в сон, и вновь вернулось чувство легкой тревоги – бессмысленной, иррациональной и оттого особенно дурацкой.

   "Да что за ночь такая?! – разозлился уже я. – Это когда-нибудь кончится или нет?!"

   – Это заклинание, – словно почувствовав мое беспокойство, негромко проговорил Нэльвё. От голоса, неожиданного глубокого и глухого, мне стало не по себе. – "Полог Снов". Жрицы раскинули его, чтобы немногие, решившиеся выйти на улицы этой ночью, не вспомнили назавтра, где правда, а где причудливая игра воображения. Раскинули, чтобы спокойно выполнить то, зачем пришли, – с отвращением выговорил он. И, помолчав, продолжил, беззлобно и даже вымученно улыбнувшись. – Еще немного и придем. Зажжем везде свет – и эта дрянь не посмеет переступить порога. И знаешь что, Мио?

   – Что? – спросил я невпопад, пытаясь отыскать следы загадочного колдовства, о котором он говорил. Они постоянно ускользали, мастерски сливаясь с силовыми линиями и вплетаясь в ауры. Нет, не разглядеть структуру...

   – Спасибо.

   Я снова споткнулся – на сей раз на пустом месте и от удивления. Поднял голову и, увидев на лице Нэльвё настоящую, вполне себе дружескую улыбку, улыбнулся в ответ.

   Даже кошка ткнулась мне в ногу и с урчанием потерлась, напоследок мазнув пушистым хвостом по лицу. Ну, спасибочки!

   Кажется, меня официально признали заслуживающим доверия и – чем Сумеречные не шутят! – дружбой. Обе стороны.

   И я, кажется, был совершенно счастлив.

***

   После очередного поворота Нэльвё остановился как вкопанный. Я с размаху врезался в него и едва устоял на ногах. Ошалело потряс головой, приводя мысли в порядок, и спросил, больше удивленный, чем разозленный:

   – Что случилось?

   Нэльвё, ничего не говоря, посторонился.

   Во тьме, укрывшей улицу, я увидел зыбкое, дрожащее золотой взвесью видение – маяк, освещающий путь в переменчивом царстве ночи. Я сморгнул, и расплывчатый силуэт обернулся непримечательным двухэтажным домом на другой стороне улицы. Маленький сад, кованая ограда... и свет, льющийся из окон посреди ночного безмолвия.

   Как будто нас ждали.

   Я перевел взгляд на Нэльвё, молча требуя объяснений.

   – Это, – кивнул он, – дом Корина. Мы пришли.

   Бессмертный говорил спокойно, даже чересчур спокойно – почти безжизненно.

   – Но это же хорошо? – помедлив, полуутвердительно сказал я и через силу улыбнулся. – Значит, он разобрался с заклинанием?

   – Может быть, – сумрачно бросил Нэльвё, и зашагал, почти срываясь на бег. Я догнал его только у самых ворот, как раз чтобы успеть увидеть, как створки медленно отворились от первого же его прикосновения.

   – Что-то мне это напоминает... – пробормотал я.

   Нэльвё зло сплюнул и бросился сквозь ночь и дивные ароматы цветущих флоксов к двери – тоже заботливо освещенной.

   Никто из нас не удивился, когда и она оказалась открытой. Я выразительно промолчал.

   – Корин! – недолго думая, рявкнул Нэльвё. Сквозь показную злость и резкость проскальзывало беспокойство.

   Дом молчал.

   Он скрипнул зубами и бросился внутрь. Я – следом.

   Первый этаж был возмутительно пуст. Нэльвё взлетел по лестнице, чуть не затоптав сунувшуюся под ноги хвостатую любимицу. Я еле поспевал за ними, в довершении ко всему чуть не вывернув на повороте руку из сустава: зачем-то вздумал уцепился за перила.

   – Issa shee rethe nier! – емко выругался Нэльвё на староаэльвском и добавил, гораздо емче и выразительнее: – Какого?!

   Я, подгоняемый теперь еще и любопытством, поднажал и влетел в комнату вслед за ним.

   Передо мной предстала маленькая уютная гостиная. В камине трещал огонь, с шипением разбрасывая ярко-рыжие искорки. Бежево-золотистые обои, по шелковой глади которых вилась тончайшая вышивка, сияли в отсветах пламени, точно в комнате разгорелся пожар. Пейзажи лесов, пологие холмы, широкий разлив Фиоры на масляных картинах оживали в причудливой игре теней: шелестели густые кроны, ветер озорным мальчишкой пробегал по волнующейся реке, шепталось луговое разнотравье. Темно-зеленые бархатные шторы были наглухо задернуты. Маленький коврик цвета игристого вина растянулся перед камином с одной стороны и двумя сдвинутыми креслами – с другой. Вид портил лишь темный провал, в глубине которого едва-едва проступали очертания претенциозной старомодной кровати с балдахином, и встрепанный хозяин дома в роскошном шектарском домашнем халате до пят, полубезумно смотрящий в камин и греющий в ладонях бокал. Вино плескалось о пузатые стенки морем в сезон штормов: его руки предательски дрожали.

   – Корин? – слабо спросил я, не в силах выдавить из себя что-нибудь более внятное и вразумительное.

   Он не обернулся.

   Нэльвё подлетел к другу, злой и растерянный.

   – Корин, такую-то праматерь! – выругался он, выхватывая бокал... вернее, попытавшись выхватить. – Пусти, зараза, тебе говорят!

   Маг послушно разжал пальцы – и кроваво-алое пятно расцвело на кремовом ковре.

   – Ты что же, напился?!

   – Не неси чепуху, – осадил его пыл я. – Он в ступоре!

   – И что же его так ошеломило? – едко спросил Нэльвё, зло сверкнув фиалковыми глазами.

   – А мне откуда знать?!

   – Хватит уже мне кости перемывать! – простонал обсуждаемый, схватившись за виски. – Это невежливо!

   – Зато действенно, – пожал плечами я, не испытывая ни малейших угрызений совести. За тот испуг, который довелось нам пережить по вине этого пройдохи, несколько нелицеприятных слов были малой ценой.

   – Что с тобой? Что здесь произошло?!

   – На меня напали, – все так же отстраненно ответил Корин. Взгляд его немного прояснился, но погрустнел и постоянно соскальзывал на уродливое пятно на ковре: кажется, теперь-то маг был как раз не прочь осушить бокал.

   – Кто? – удивился я, нервно оглядываясь. Но никто и не подумал выскакивать из-за угла с грозным и торжествующим "ага!".

   – Тебе привиделось, – высокомерно отмахнулся темный. – Это заклинание жриц Льор.

   – Судя по тому, что во всем доме горит свет, он об этом и сам догадался, – саркастично заметил я. – И если продолжает говорить о нападении, то не считает его иллюзией.

   – Чушь! Где погром, нападавший, следы драки...

   – Труп в спальне, – флегматично ответил Корин, невозмутимо левитируя початую бутыль. Судя по тому, что летела она неровно, маг по-прежнему чувствовал себя преотвратно.

   Мы с Нэльвё наперегонки рванули к распахнутой двери. В проеме образовалась давка – каждый стремился попасть в комнату первым – и, потолкавшись, кубарем ввалились в нее.

   – Ну, все, как заказывал, – слабо улыбнулся я. – И следы борьбы, и... хм... нападавший...

   Я приврал: никакой борьбы не было. Корин отбросил нападавшего к стене, и на этом все закончилось.

   Вернее, нападавшую.

   Она врезалась спиной в картину. Часть рамы обрушилась вместе с ней, часть повисла изломанным, вывихнутым крылом с торчащими суставами-щепками и перьями-лохмотьями холста. Девушка лежала на полу, раскинув руки, в причудливом окружении щепок и деревянных обломков. Правильный овал лица, мраморная кожа с природным румянцем, губы, слегка приоткрыты в болезненном вздохе, невыразительные скулы, пушистые светло-русые, мышиного цвета волосы, мягкость, податливость черт ...

   Человек. С малой примесью аэльвской крови, но человек.

   Девушка казалась бы живой, прилегший отдохнуть, если бы не тонкая струйка крови.

   Первым от шока оправился Нэльвё, присев рядом с несчастной и деловито прощупав пульс.

   – Да она жива! – возмутился thas-Elv'inor секундой позже, равнодушно отбрасывая руку. И скомандовал: – Помоги перенести ее на кровать!

   Мы кое-как разместили пострадавшую в ворохе одеял и подушек. Нэльвё тут же приступил к дотошному обследованию. Мне это быстро наскучило, и, выпытав, что девушка отделалась ссадиной на затылке и прокушенной губой, вернулся в гостиную.

   Корин, по-прежнему сидя в кресле и зябко кутаясь в халат, мелкими глотками допивал бокал вина. Сейчас он выглядел намного лучше: руки перестали дрожать, в глазах появилось осмысленное выражение.

   – Кто эта девушка? – спросил я, присаживаясь в соседнее кресло и с наслаждением вытягивая уставшие ноги. Корин жестом предложил мне вина. Я покачал головой.

   – Полусладкое, – слабо пояснил он. Я, поколебавшись с минуту, согласился.

   Маг, жестом бывалого фокусника извлек бокал прямо из воздуха и, водрузив на притулившийся между креслицами столик, наполовину наполнил его тягучим, переливающимся, словно граненый рубин, напитком.

   Я едва пригубил вино. Оно расцвело на языке сладким букетом спелого южного винограда с нежными вкраплениями фруктовых ноток. Оценив напиток по достоинству, я сделал уже нормальный глоток, не торопя Корина с ответом. И не зря. Выпив еще немного, он заговорил сам.

   – Девушка, о которой я рассказывал сегодня, Нэрисса... это она.

   Повисла неловкая пауза. Я деликатно кашлянул, не зная, что и сказать.

   Корин залпом допил бокал и потянулся к бутылке.

   – Она жива! – спохватился я, поняв, наконец, в чем причина Кориновой скорби.

   Бутылка чуть не выпала из его вновь задрожавших рук:

   – Как?! – воскликнул он, и почти сразу стушевался. – Но, наверное, покалечена...

   – С ней все в порядке, Корин, – стараясь быть убедительным, заверил его я. – Ну, почти. Мелочи по сравнению с тем проклятием, которым она щедро тебя одарила.

   – Даже если так... – Корин, так и не наполнив бокал, схватился за голову и уткнулся лицом в колени. – Все равно я ударил ее, причинил боль!

   – Полагаю, она желала того же, – резонно заметил я. – Только для тебя.

   Глаза Корина зло полыхнули, а я запоздало прикусил язык. Не подходит логика для утешения, не подходит! А я все никак этого не запомню.

   – Она пришла не за тем, чтобы причинить мне вред, – сдавленно, словно что-то мешало ему говорить, выдавил из себя Корин.

   – А зачем? – недоумевал я.

   – Мне кажется... она пришла снять проклятье, – совсем несчастным голосом проговорил маг.

   Мои брови поползли вверх.

   – Тогда зачем ты...

   – Я понял это только сейчас.

   – Так что здесь произошло? – спросил выходящий из спальни Нэльвё. Кошка путалась в ногах и грозила с минуты на минуту заработать еще один пинок.

   – Мне снился сон. Какой-то липкий, отвратительный кошмар. Не уверен, что там вообще мелькало что-то отчетливое, но ощущение ужаса, притаившегося в ночной мгле, заполонило всего меня. А потом... прикосновение вырвало меня из сна. Легкое, нежное, ласковое. Но тогда мне показалось, что сама тьма набросилась на меня, вцепилась в незащищенное, открытое горло... Я ударил, еще толком не проснувшись; ничем конкретным, просто сгустком страха, ненависти, чистой силы. Когда очнулся, вскочил – увидел ее, распластанную на полу, в крови...

   – Ну-у, крови там почти не было, – фыркнул я.

   – ...бросился прочь, лихорадочно включая свет во всем доме. Меня трясло от пережитого ужаса – и от осознания того, что я убил ее. Я хотел выпить, напиться, но не мог заставить себя сделать и глоток вина. А потом я... не помню... смотрел в камин, ни о чем не думал и... кстати – вдруг спохватился он, высказавшись и немного оправившись от пережитого. – А вы что здесь делаете?

   – Ты не догадался? – иронично спросил Нэльвё. – Это очевидно, коль уж заклинание жриц Льор разгуливает по городу.

   – Они пришли за тобой? – понятливо, не дожидаясь дальнейших объяснений, спросил Корин. А я нахмурился, в очередной раз убеждаясь, что они все-таки были настоящими друзьями. Доверие Нэльвё дорогого стоило.

   Он коротко кивнул.

   – И что ты будешь делать? Бросишься в бега?

   – Угадал, – криво улыбнулся Нэльвё.

   Корин, странно смутившись и помедлив, смущенно попросил:

   – Сможешь помочь Нэриссе? Пожалуйста!

   Нэльвё с деланным недоумением приподнял бровь.

   – С ней все в порядке. Пара ссадин, синяк во всю спину, прокушенная губа...

   – Нэльвё!

   Короткий безмолвный диалог – и thas-Elv'inor, выразительно закатив глаза, вернулся в спальню.

   – Сдал бы ее страже – и все, – покачал головой я. – За смертельное проклятье полагается каторга.

   – Но я ведь жив, – укоризненно заметил он. – И она ведь не специально... и за дело, – его взгляд подернула мечтательная поволока.

   "Идиот, – тоскливо подумал я, но разводить дискуссию счел бессмысленным. – Влюбленный идиот".

   – Мой кабинет прямо и налево, – продолжил маг, очнувшись. – Карту найдешь на столе. Обсудим путешествие.

   – Но зачем ты...

   – Я... подойду через пару минут.

   Через пару минут, значит?

   Что ж, любопытно! Очень любопытно! Что же задерживает вас, почтенный магистр, раз вы разводите секретность и не желаете объясняться с друзьями?

   Допытываться ответа я не стал. Лишь наградил Корина долгим, внимательным взглядом, и, пожав плечами, направился к выходу.

***

   Я прошел коридор, толкнул дверь кабинета... и, крадучись, вернулся. Вжался спиной в стену и осторожно заглянул в узенькую щелочку предусмотрительно неприкрытой двери.

   Корин дважды пересек гостиную, потирая острый подбородок, и остановился у стола. Задумчиво повел по краю пустого бокала. Хрусталь зазвенел, застонал – протяжно, тонко... и умолк.

   Маг замер, неестественно выпрямив спину.

   "Он с кем-то говорит! – сообразил я, нахмурившись. – Но с кем?"

   Я, недолго думая и наплевав на разумную бережливость, скользнул за Грань.

   Точно так же, как произнесенные слова были слышны в реальности, так безмолвная речь звенела за Гранью.

   "Немедленно... срочно приходи ко мне... – яростно шептал Корин. А я по мере разговора все больше мрачнел. – Срочно – это срочно! Некогда объяснять. Живо сюда! Жду!"

   Что он задумал, драконов ему в печенки?!

   Дальше оставаться было опасно, и я метнулся в сторону кабинета. Юркнул в него, протиснувшись в едва приоткрытую дверь, и бросился к столу.

   Корин, задумчивый и сосредоточенный, вошел в кабинет спустя четыре вздоха, крутя в руках какой-то листок. Я глянул на него исподлобья, старательно перебирая бумаги. Карты среди них не было.

   – Прикинул маршрут? – с наигранной доброжелательностью и веселостью спросил маг, совершенно не замечая, чем я занят.

   Мысли пчелиным роем кружили, жужжали, звенели – и голова шла кругом.

   "С кем ты говорил?"

   – Я не могу найти карту, – сухо сказал я.

   – Да? – удивился он, остановившись в двух шагах от меня. Взгляд, рассеяно бегающий по комнате, сфокусировался на столе. Пальцы замерли, и я смог разглядеть, что он вертел в руках.

   Не листок – конверт. Слишком пухлый для того, чтобы в нем была одна-единственная бумага.

   – Что это? – спросил я, нахмурившись.

   – Что? – не понял Корин.

   – Что это за конверт? – выразился более определенно я.

   "Кого ты звал к нам?"

   – Ах, ты об этом! Письмо, конечно же!

   – Это конверт, но не с письмом, – отчеканил я.

   – С письмом... и не только, – исправился маг, поморщившись.

   – А с чем?

   "Кто придет сейчас, с минуту на минуту?"

   – Неважно, – отрезал Корин. – Ничего такого, что имело бы значение.

   "Кто?.."

   – Слишком много лжи, Корин. Слишком.

   Взгляды встретились. В черных непроницаемых зеркалах его глаз я видел лишь свое отражение – и ни единого проблеска эмоций; ни тени чувств.

   "Кто?!"

   И, словно отвечая на мой вопрос, раздалась трель дверного звонка.

***

   Короткий безмолвный импульс всколыхнул Грань тихим "войдите".

   Наши взгляды скрестились.

   – Кто? – повторил я, обращаясь непосредственно к Корину.

   Он не ответил. Тогда я нарочито неторопливо вышел из комнаты, пересек коридор, сбежал по лестнице...

   И нос к носу столкнулся с Камелией.

   Встрепанная, заспанная, она честно пыталась быть такой же жизнерадостной, как и всегда, но это получилось у нее из рук вон плохо.

   – Здравствуйте, господин Мио! – вымученно улыбнулась она. – А где...

   – Что это? – прогрохотал Корин. И совсем другим, звенящем от возмущения голосов воскликнул: – Что за ерунда на тебе надета?!

   Камелия смутилась. На ней было новое платьице – на этот раз домашнее, из тонко выделанной шерсти. В руках она комкала милую белую шляпку с длинным небесного цвета пером.

   – А что не так? – робко подала голос она.

   – Это не походная одежда. Немедленно переоденься!

   В холле повисло молчание – тягостное, липкое, неловкое.

   Словно затишье перед бурей.

   – А я куда-то отправляюсь? – недоуменно спросила Камелия, впрочем, ничуть не протестуя.

   – А она куда-то отправляется? – с нажимом повторил я.

   – Да, отправляется, – в тон мне ответил Корин.

   "С какой это такой радости? И на кой?!" – послал гневную мысль я.

   – Иди переодеваться. С расчетом на то, что придется ехать верхом.

   – В дамском седле? – наивно спросила Камелия.

   – В нормальном! – рыкнул Корин.

   – У меня всего два ездовых костюма, – пожаловалась она. – И те для Академии...

   – Так зачем тебе больше?! Брысь, я сказал!

   Камелия, более не возражая, исчезла в ореоле перемещения.

   – Что за чушь здесь творится?! – вспылил я, когда она исчезла, и повернулся к негодяю. Он стоял на третьей или четвертой ступени, возвышаясь надо мной на добрую голову. С непроницаемым лицом, которое как бы говорило, что сдаваться он не намерен. – Какая еще Камелия?! Зачем она нам?

   – Затем, что вас некому защищать! – рявкнул Корин, зло стукнув по перилам. – Ясно? Вот что ты будешь делать, если с вами что-то случится?!

   – А что она будет делать? – огрызнулся я. – Я не хочу возиться с девчонкой!

   – Я повторяю, Мио. Что ты будешь делать? Она – сильный маг. Потенциально. И вполне способна справиться с трудностями, которые могут поджидать вас в пути.

   – "Потенциально"? – едко спросил я. В моей душе поднималась волна злости, уже готовая захлестнуть с головой. – Потенциально, значит? То есть ты хочешь сбагрить на меня свою ученицу?!

   – Нет, но...

   – "Но ей ведь пойдет на пользу"! – передразнил я. – Что тобой движет? Бескорыстное желание помочь мне и ей, "заодно"? Или что-то еще? Ты отлично понимаешь, что обрекаешь изнеженную дворянку на опасности, скупой дорожный быт, провинциальное захолустье. И знаешь, что она к этому не готова! Зачем? И прекрати врать! Я не полный идиот, как бы тебе ни хотелось обратного.

   – Камелия – третья дочь герцога Фреймара Эльгйера, Высокого лорда. Единственная, способная к магии, и очень талантливая. Дочь – его козырь в борьбе за власть. С помощью Камелии он желает укрепить свои позиции в Совете – как ты знаешь, настоящих магов там сейчас почти нет – и отдал целое состояние, чтобы обеспечить ей лучших учителей.

   – И вы оба готовы рискнуть ее жизнью в смутной надежде, что она сможет приобрести хоть капельку знаний? Ладно, ты, но отец?..

   – Он согласен, – жестко сказал Корин. – Судьба рода...

   – А меня спросить ты не счел нужным?

   – Вся ответственность – на мне.

   – Но нервы-то мои!

   – Мио, – окончательно закипая, проникновенно начал Корин: – Ты просил быть с тобой откровенным. Я рассказал тебе все, всю правду, но ты, почему-то, зациклился лишь на одном из ее аспектов! Так вот, повторю еще раз: я действительно в первую очередь беспокоюсь о тебе. И посылаю ее тебе в помощь, а не наоборот. Более того, если бы я не считал Камелию способной ее оказать – я бы выбрал кого-то другого. Если тебе вдруг интересно (а тебе почти наверняка интересно), герцог не сразу обратился ко мне с «просьбой», а лишь после того, как мы немного сработались. Камелия интересовалась магией (сама, а не с его подачи!), а я, по мере возможностей, направлял ее любопытство в нужное русло. Но это не самое важное. У меня несколько учениц, есть и более способные. Ах, я вижу, что у тебя так и вертится на языке это проклятое обвинение во взяточничестве! Как же просто обвинить человека, даже не дослушав его, верно? Что ж, твое право. Но я все же продолжу. Я выбрал ее вовсе не потому, что получу от этого выгоду. Камелия – замечательный человек. Таких очень мало. Она единственная, в ком я уверен так же, как в себе. Она не исчезнет при первой же опасности. Да-да, и при виде второй, третьей – какой угодно. А это многого стоит.

   – Ладно, – медленно сказал я, облокотившись о балюстраду лестницы и постукивая пальцами по перилам. – Предположим, я тебя понял. И даже согласен: на меня она производит такое же впечатление. Но, Корин...

   – Уверен ли я, что это не впечатление? – криво улыбнулся он. – Абсолютно. Я знаю ее достаточно давно и не раз мог в этом убедиться. Она из тех людей, кто полезет спасать котенка в горящий дом, забыв о магии и наплевав на безопасность.

   – Котят и я пойду спасать, – иронично заметил я, сразу же вспомнив характерную любимицу Нэльвё и нашу с ним первую встречу.

   – Она не только котят спасала. С нее вполне станется броситься наперерез смертельному заклинанию.

   – Ты всерьез считаешь, что это хорошая рекомендация? – не удержался от смешка я. – Хочешь, чтобы "наперерез" мы бросались вдвоем? Как-то не так представлял я свое спасение и защиту, не так.

   – Наивность проходит с опытом. А настоящая доброта и неравнодушие не приходят ни с чем, – серьезно сказал Корин. – Они или есть, или нет.

   – Наивность проходит, а вот дурость – нет, – улыбнулся я и открестился: – Довольно. Не собираюсь ввязываться в спор.

   – Мио! Соглашайся и хватит уже ворчать! Даже Нэльвё уговорить будет проще! – не выдержал Корин, нетерпеливо взмахнув руками.

   – Нэльвё? – удивленно приподняв бровь, спросил я. – А мы отправляемся вместе?

   Корин замер, не найдя слов.

   – Знаешь, – медленно начал он, – когда люди накануне выхода заявляются в... хм... точку сбора вместе, это дает основания для таких предположений. Разве нет?

   Я беззаботно пожал плечами и легкомысленно ответил:

   – Не знаю. Мы этого еще не обсуждали.

   – То есть я ошибся? – снова спросил он.

   – То есть мы этого не обсуждали, – терпеливо повторил я. – Но я готов руку на отсечение дать: он увяжется за мной во что бы то ни стало.

   Корин, казалось, удивился.

   – Даже так?

   – Конечно. Сам посуди: ему нужно как можно быстрее убраться из города. Твоя помощь необходима, а помочь одновременно двоим ты не сможешь. Если дело дойдет до выбора, он падет на меня – Нэльвё отлично это понимает. Так что напроситься в попутчики – самый простой выход, – и добавил с усмешкой, чуть поколебавшись: – Во всяком случае, я бы поступил именно так. А потом удрал по своим делам, когда сопровождение перестало бы обеспечивать защиту. Или когда маршруты разошлись бы.

   – И ты не против? – недоуменно спросил Корин.

   – А должен быть? – его реплика неожиданно меня развеселила.