Текст книги "О кошках и мышках или Моё пушистое Величество 3 (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
– Да, они.
Это было… немного оскорбительно, но не совсем неточно – то-то Тир-и в таком восторге от сравнения…
И слегка странно.
Насколько я успел узнать, эти ребята были аналогом наших лис, но даже более опасным; проще говоря, довольно серьёзные монстры, способные в некоторых случаях причинить немало вреда. Почему все духи у них не живые, а селенити внезапно защищены всеми мыслимыми законами?..
– А почему селенити точно не убьют, что бы ни натворили? Не то чтобы я жаловался, но я не совсем понимаю.
Господин Фаннд кашлянул.
– Как вам сказать… Покушение на селенити равно покушению на драконью кровь, потому что селенити относятся к фоморам, которые способны с драконами… размножаться.
– ..И из всего списка этих самых “способных” селенити проще всего поймать и пристроить к размножению. Потому да, они охраняются законом. Всеми возможными законами, если честно.
Я тихо фыркнул.
Ну как всегда.
– ..Пришло уведомление, – вдруг сказал Ке-Ша странным тоном. – Из офиса.
Я тут же насторожился.
Хато склонил голову набок и лениво спросил:
– Что пишут?
Ке-Ша моргал, и, судя по выражению его лица, писали нечто совсем уж экстраординарное.
Так.
– Так, что бы там ни было, говори быстро, – сказал я, – чтобы у меня было время связаться с офисом. Я говорил, у меня тётя с дядей – посланники? Теоретически я могу призвать их начальство, я знаю как. Этот мир это даже выдержит… скорее всего.
Хато фыркнул.
– Я бы на это посмотрел, но не придётся. Хотели бы развоплотить, развоплотили бы сразу. Тут явно не тот случай. Да, малявка?
Ке-Ша ещё раз медленно моргнул, а потом поднял на нас ошеломлённые глаза.
Очень человеческие на вид.
Так, я не понял…
– Меня переводят, – сказал он тихо. – На новую должность, более подходящую личным характеристикам.
Хато фыркнул.
– Так и думал. Торжественный момент! Редко такое увидишь.
– Это какую? – уточнил я.
– Мне дали выбрать, – ответил Ке-Ша едва слышно. – Или светлый посланник, или, ну, верхний офис.
40
Честно скажу, мне потребовалось некоторое время, чтобы это всё осмыслить. Но, медленно но верно, до меня таки дошло:
– Погоди. Ты возносишься, что ли?!
– Я… Ну тип вроде того? – уверенным Ке-Ша не выглядел. – Чувак, не смотри на меня, я не знаю, как это работает!
Честно говоря, было больше похоже, что парень в полной панике.
– Но так не должно быть! – зачастил он. – Никто не предупреждает о такой вероятности, и я… Что мне выбирать вообще?!
Хато фыркнул.
– Дитё, не тормози. Думай. Ничего совсем странного не происходит, ты правда для нас не годишься, потому тебя изначально готовили для карьеры типа “искупление”. Лично я бы цеплялся за наш офис всеми лапками, но да это вопрос вкуса, и уже поздно что-либо на эту тему пить. Варианты на выбор тебе дали не то чтобы самые плохие. Посланником быть веселее, в верхнем офисе лицемерить придётся больше и с бумажками возиться, зато и перспективы карьерного роста выше… Ну и кофе у них ничего так. Не наша токсичная бурда.
– Откуда ты знаешь, какой у них… Забудь. Я не хочу знать. Лучше объясни, при чём тут лицемерие. Это какие-то очередные межофисные предубеждения? Наверху же вроде не врут?
– Пф, ну-ну… Ну как – при чём? Верхний офис – это же тебе не Самая Верхняя Инстанция, и даже не что-то напрямую связанное. Они – такие же духи, как и мы, но работающие на другую сторону. То бишь, исполнители высшей воли через испорченный телефон и всякие странные места. И тут, как с людьми: как поняли, так и исполнили, никаких гвоздей. И с пониманием раз на раз у них не приходится, потому что они порой исполняют тако-ое… Опять же, они, как и мы, напрямую зависят от человеческих представлений о них и человеческой же энергией питаются. Это тоже накладывает отпечаток; как только в разных мирах, традициях и временах не представляют их контору – и ведь подстраиваться приходится, разные части тела там отращивать, и хорошо если лишнюю пару рук, а не нечто большее, саму сущность перестраивать… Всё как у нас, короче, но в другую сторону; их обязанность – следить за порядком во вселенной, отлавливать нарушителей Договора и обнаглевших демонов, провожать души, следить за их круговоротом. Контрактов не бывает, если не считать хранителей. Много нюансов в разных мирах и ограничений. Если захочешь там работать, тебе придётся научиться делать честное, одухотворённое лицо, проникновенно улыбаться и много, убедительно говорить о добре и высшем благе, незаметно запихивая очередную маску ногой под кровать… Но, я ж говорю, кофе хорош. Виды из окон ничего так. Подсобки чистые, прятаться удобно. Можно напрямую помогать людям, если приспичит, и для таких как ты это плюс – хотя тоже учти, что не всегда и не всем помочь получится, ничего не поделаешь, там свои лимиты на степень вмешательств и количество их. Начальство вменяемое, если я правильно догадываюсь, куда тебя перекинут… Такое, в общем. Неплохо.
Мы все смотрели на Хато, приоткрыв рты.
Я подумал, что когда-нибудь надо будет вызвать одного из офисных демонов, просто чтобы разузнать, как у них и что устроено.
– А второй вариант? Ну… посланником? – спросил Ке-Ша.
– Хм? Ну, работка весёлая, но в то же время собачья. Подкидывать её могут оба офиса, по крайней мере, теперь оно так; можешь считать это игрой в орёл и решку, только одна сторона монетки чёрная, другая белая, а на ребре случай. Сама работа? Ну, шляешься по разным мирам, осматриваешь достопримечательности, параллельно равновесие восстанавливаешь… Контроля со стороны офисов почти никакого, главное – общий результат. Проще говоря, если мир не улетел не пойми куда, его жители не скатились в полное зверство (не пытаюсь тут, впрочем, обидеть настоящих зверей – ты знаешь, о чём я), к власти не пришёл бессмертный психопат, планета не коллапсировала и глобальная катастрофа, вызванная идиотизмом разумных, не произошла, то ты – бубочка. Если при этом малыми жертвами обошлось, то ты вообще молодец и работник полувека. Творческий подход разрешён. Но ты учти, это звучит весело, но на деле… Ну вот представь: силы твои как правило ограничены, вмешательство тоже – ты можешь влезть, но только до определённого предела, и вынужден больше влиять на остальных, чем руками и тумаками это дурацкое равновесие возвращать в норму. При этом учти, что эти “остальные” будут тебе вряд ли сильно рады, попыткам достучаться до их мозгов начнут всячески сопротивляться, разбегаться, ныть и рассказывать, что оно, дескать, всегда тут так стояло, пусть и дальше стоит. В вариациях. И да, благодарности за труды я бы тоже не ждал – там отравят, там в темницу кинут, там сожгут нахрен. Больно, между прочим. Ты восстановишься, конечно… По крайней мере, если совсем не наворотишь чего-то не того. Тогда тебя и развоплотить могут, потому что за посланников отвечают… Другие инстанции. Самые высшие или самые низшие, как повезёт, но там свои критерии, с человеческими фантазиями, представлениями и пониманиями мало общего имеющие… Только вот, помрёшь или не помрёшь, а боль остаётся болью. И хоть к ней в нашей работе быстро привыкаешь, а всё равно смерти после сороковой многие шлют это всё глубоко и надолго, чтобы убежать в ближайший закат. Но вот посланник – это должность, с которой очень тяжело сбежать… Короче, оно того не стоит, как по мне. Но тебе решать.
Ке-Ша моргнул.
И вдруг уставился на меня.
Что-то мне немного не по себе…
– Ты сказал, что посланник, – выдал Ке-Ша. – Это правда?
А… Неловко получилось.
– Ну да. Но я так, начинающий.
– Как ты думаешь, что мне выбрать?
У, вопрос… Как там Шийни себе внутренний круг отбирает?
– Что лучше, знать или не знать?
– Знать.
Все юные души так говорят. И я по сей день не знаю, правильный ли это ответ… Хотя у меня вот с годами ответ не изменился.
Просто, пожалуй, в нём прибавилось горечи.
– Молчать или говорить?
– Говорить…
– Что такое любовь?
– Чего?
– Отвечай коротко и первое, что приходит в голову.
– Это… состояние? Когда ты сам себе маленькое солнце.
О как.
– Хочешь ли ты быть могущественным?
– Нет, зачем?
– Хочешь ли ты построить идеальный мир, в котором всё правильно?
– Чувак, что за…
– Отвечай.
– Нет! Я вообще не в курсе, что за идеальный, правильный мир! И тем более, как это – правильно. Такая фигня больше к этим вашим высшим инстанциям, нет?
Это уже довольно сильно сужает выбор.
– Что важнее – свобода или комфорт? Подумай хорошо, прежде чем ответить. Отказался бы ты от реального комфорта во имя полной неопределённости только ради свободы? Выбросил бы в окно всё?
– Да?
– Ты у меня спрашиваешь?
– Нет, я… Свобода важнее. Я, в общем-то, уже выбирал.
Справедливо.
– Угу. Что делает тебя особенным? Почему именно ты должен стать посланником?
– Чувак… Я вообще не особенный.
Обнадёживает.
– Это не обязательно должно быть нечто положительное. Может, тот факт, что ты так много страдал, и теперь видишь правду лучше прочих? Или, может, ты заслуживаешь наказания за свои ошибки и потому готов ступить на стезю искупления?
– Чувак… Что за фигня? Какие страдания? Какие ошибки?! То есть да, я прошёл через некоторое дерьмо и делал некоторое дерьмо. Но это просто жизнь, ладно? Это не повод… не знаю… я не особенный. Не мне меня судить, ок? Я выбирал и я за это отвечал. Я не собираюсь ничего искупать или меряться страданиями, тем более что вокруг полно людей, которые страдают похлеще меня. И что теперь? Все они особенные и, как один, мудрые? Я по этому поводу особенный? Но такое, знаешь, чаще клиенты нижнего офиса вещают. Я столько бреда на тему того, как они страдали и как мир им на этот счёт должен, от них выслушал… Ничего нет во мне такого. Я просто есть, какой есть, вот.
– Вот и молодец, – хмыкнул я. – Иди в посланники. Карьера собачья, но есть свои плюсы. Повидаешь миры и людей, спасёшь многих и сменишь много лиц. А офис… Прости, но вот среди чиновников, пусть даже самых высших канцелярий, такие, как ты, отродясь не приживались.
– Он прав, – вздохнул Хато. – Тут без вариантов, с верхним офисом кончится точно так же, как и с нижним.
– А вы не хотели бы попробовать построить карьеру в фонде Дайяны Дорд? – встрял вдруг господин Фаннд. – Уверен, что вам, как посланнику, я смогу организовать неплохие условия.
Ке-Ша вздохнул, как человек, смиряющийся с неизбежным.
– У меня просто галлюцинации от истощения, да? Я всё же сошёл с ума?
– Прости, парень, – фыркнул я, – это реальность. Она иногда похлеще всяких галлюцинаций бывает…
– На самом деле, всегда, – подала вдруг голос леди Дэлль. – Галлюцинации ограничены нашим собственным знанием и воображением. У реальности нет таких ограничений.
– Тогда да, тогда не галлюцинации, – вздохнул Ке-Ша. – Не представляю, что даже в бреду мог бы нечто подобное вообразить… В общем ладно. Значит, выбираю посланника.
С этими словами он шустро провёл пальцами по воздуху, как будто пытался раздавить несколько маленьких муравьёв.
Его облик ещё сильнее изменился, он стал выглядеть ярче и здоровее. Демоническая энергия полыхнула в последний раз, сменившись условно человеческой.
– Потрясающе, – сказала леди Дэлль. – Это надо изучить.
Какое-то время Ке-Ша таращился на воздух, и лицо его приобретало всё более и более сложное выражение. Потом он вздохнул, провёл рукой по лицу и посмотрел на господина Фаннда.
– В общем, меня приставили к этому миру, – сказал он мрачно, – на неопределённый срок. Потому… Вы серьёзно предложили? Ну, насчёт работы?
– О да, – кивнул господин Фаннд. – У вас, у посланника, какая цель?
– ..Убедиться, что равновесие между духами и людьми будет достигнуто, – вздохнул Ке-Ша. – И не рухнет ни в одну из сторон.
Мне осталось только смотреть с сочувствием.
– Ты застрял тут надолго, – сказал Хато, – надо было выбирать офис.
Ке-Ша только плечами пожал.
– Может оно и так. Но кто-то же должен был этим заняться, правда? И, кроме меня, независимых кандидатур не очень много. А те, кто в это вовлечён, они того… даже с самыми лучшими побуждениями, не очень объективны.
Хато приподнял брови и пробормотал что-то вроде “В офисе точно не прижился бы”.
Тут я мог с ним только согласиться.
– Мне сказали, что Снежок свой контракт посланника в этом мире почти отработал. Я замена.
Я только кивнул с видом гордым и пафосным.
Не объяснять же бедному дитю, что моя посланническая деятельность преимущественно сводилась к тому, что я бегал вокруг, как безголовая курица, не очень и понимая, что вообще делаю? Ну то-то же.
Между тем, присутствующие переключили свой интерес на меня – очевидно, тема посланников стала им особенно интересна. Так-то понять их можно, но я не собираюсь становиться подопытным и отвечать на вопросы. У этого непревзойдённого срочные дела!
– В общем так, – сказал я, – если мы всё обсудили, то я готов раздракониваться. Счастливо оставаться!
И, собственно, раздраконился окончательно.
Честно скажу, было весело.
Я, оказывается, успел здорово так соскучиться по состоянию, когда можно просто летать, задорно всё ломать и в целом выглядеть очень эффектно.
Конечно, слишком сильно я бузить не мог – как ни крути, а это тебе не завоевательский поход и даже не рейд зачистки. Но и особенной нежности к местной страже я прямо сейчас не питал. Потому, если кому-то в процессе подпалило задницу или прилетело кирпичами – кто не спрятался, я не виноват.
Надо отдать местным боевым магам должное: они довольно быстро и профессионально организовали комитет по встрече непревзойдённого меня. Я гостеприимство оценил и даже немного развлек их в ответ, стараясь никого в процессе развлечений не прибить. Но тут мы были на равных: кажется, мой статус “селенити” действительно не позволял не то что прикончить меня, но даже причинить серьёзный вред. Потому ребята с усердием, заслуживающим сочувствия, раз за разом пытались меня связать, не поцарапав ни одного уса.
Учитывая, что моя драконья шкура выдерживала удары далекобойных орудий, было немного смешно.
Поваляв всех этих смешных человечков по мостовой, я взвился в небо в сторону леса, в целом довольный тем, как оно всё оборачивается. И был практически на полпути к своей цели, когда внезапно дорогу мне преградила стена ледяного крошева. Что за?..
“О, какая прелесть, – промурлыкал у меня в голове мягкий женский голос. – Ты, милашка, будешь подлинным украшением моего гарема.”
Не понял?!
41
От эдакого жизненного поворота я охренел настолько глубоко, что даже двигаться забыл – завис в воздухе огромным вопросительным знаком, хлопая гребнями, усами и глазами.
У моей собеседницы таких проблем не было: она выскользнула из темноты и начала нарезать вокруг меня круги. Хлопала она при этом только крыльями, и то только потому, что летать толком не умела. Тоже мне дракон! Она же просто гибрид ящерицы и летучей мыши!..
Ну то есть ладно, признаю: не то чтобы эта драконо-дама была некрасива. Неповоротлива по нашим стандартам, да, слишком тяжёла из-за своей острой ледяной брони, но в остальном без вопросов: прекрасное создание, излучающее силу, по-своему грациозное, благородное. Я невольно подумал, что у меня на родине за эти ледяные перья, отливающие на кончике киноварью, дали бы состояние.
Даже красивей знаменитых чёрных фениксов.
..Впрочем, вся эта лирика не меняла одно очень неудобного факта: ледяная туша нарезала вокруг меня круги, рассматривая с явным одобрением.
“Очень интересно, – заявила она, – такого, как ты, я ещё не видела. Такая аура, такая грива, такие усы… От тебя должны получиться очень красивые дети… Да, ты мне нравишься. Слышишь, красавчик? Будь мил, и я даже сделаю тебя официальным мужем!”
Голос, который я в самом начале потерял, наконец-то соизволил найтись.
“А больше тебе ничего не нужно?!”
“Нет, больше ничего, – ледяная летучая мышь была спокойна и уверенна в себе. – И не надо делать такой оскорблённый вид! Тебе всё понравится. Мы составим контракт, ты получишь свои покои в гареме, статус и неплохое кормление. Ты знал, что от секса с драконами ваш вид тоже получает неплохие бонусы? Впрочем, если ты будешь хорош и послушен, я предоставлю тебе разнообразие в пище… Скажем, после первого общего ребёнка. Что скажешь?”
…
– Охуеть, – сказал я.
Других слов по этому поводу у меня просто не нашлось.
Драконица фыркнула.
“О, брось. Только не говори, что собираешься играть в “я не такой”! Ты не чистокровный селенити, так ведь? Твои чистокровные собратья реже имеют проблемы с такими контрактами… Впрочем, это к лучшему. Хочешь танцевать, давай танцевать! В конце концов, кто бы ни отметился в твоих генах, я хочу это своим детям.”
..Ладно, вселенское равновесие.
Ты меня сделало, признаю. Этот раунд был тоже в твою пользу.
Я в целом подозреваю, что это заслужил, и местами даже очень. Но честно, не смешно!!..
..
Ну, может быть немного.
Одно хорошо: я хотя бы немного отошёл от ступора и был готов к более-менее осмысленному, не состоящему исключительно из эмоциональных восклицаний и бессмысленного блеянья разговору.
“Это очень лестное предложение, – выдал я, – но я вынужден с сожалением отказаться. У меня другие дела.”
Она фыркнула.
“О, я тебя прошу, не создавай сложности на пустом месте! Мы оба знаем, как это кончится; все селенити становятся частью программы драконьего размножения, это часть вашей регистрации. Моё имя – принцесса Сэи, если тебе это о чём-то говорит. Никто не предложит тебе условия лучше; ты получишь собственный дворец в верхнем комплексе и всевозможные блага.”
Хэх.
“Это звучит всё более сказочно, ваше высочество, но я всё ещё не заинтересован. Как я сказал, у меня есть дела.”
“Хм. Всё же хочешь кого-то другого? Что же, я представлю тебя паре дракониц, чтобы ты смог сравнить. Посмотрим, что ты скажешь тогда…”
“..Вы не поняли. Я в принципе не хочу помогать драконам с размножением. Как вы это себе представляете вообще?”
Драконица заложила вокруг меня ещё одну петлю.
“А зачем мне представлять? – спросила она лениво. – Вы питаетесь чужой энергией, так или иначе. Даже полукровки в этом нуждаются, хотя у вас способов получать энергию намного больше, чем у чистокровных; опять же, вы можете есть человеческую пищу. Но вы всё ещё зависимы от внешних источников.”
Ну да, точно так же как наши лисы.
“..И что же, ты думаешь, созданиям вроде тебя будет позволено так просто летать, где вздумается, и рушить всё вокруг?.. Нет, дорогой мой, так это не работает. Что ты там хочешь или не хочешь, а по итогам этого вечера ты будешь пойман и посажен в специальную камеру.”
И это тоже как с лисами – по крайней мере, было до лисьих законов. Да и после тоже: такие штуки легко приживаются, но очень сложно потом искореняются.
Я, собственно, даже догадываюсь, куда это всё идёт.
“Даже если я ни на кого не нападал?”
“Громкое заявление для кого-то, кто разрушил здание в центре города с незвестным количеством жертв. Хочешь сказать, ты из тех, кто питается с помощью творчества или чужого внимания? Или, быть может, у тебя есть постоянный маг-донор, что делится энергией?.. Это хорошо, это удачно. Но ты всё ещё устроил в городе разруху и панику, дорогой. За такое обычно не принято ласково гладить по голове, знаешь?”
Ну, это правда.
“Дайте угадаю: в камере, конечно же, меня не будут кормить.”
“О, разумеется, будут! – ощерилась она. – Но только обычной едой. Тюрьмы для селенити полностью отгорожены от энергетических потоков… Потому к моменту, когда мы встретимся снова, ты будешь немного… голоден. Именно тогда ты будешь принимать окончательное решение насчёт того, что хочешь делать дальше.
Да, это действительно точь в точь как с лисами. Почти ностальгия!
“Так вот тебе вопрос: ты точно туда хочешь? Мы ведь оба знаем, чем это кончится и какое решение ты в итоге примешь. Зачем усложнять? Я совсем не хочу, чтобы милашке вроде тебя было больно. Мой красивый и уютный дворец намного лучше камер, и я буду добра к тебе и нашим детям… Чего не могу сказать про некоторых других. Так что будь разумен, мой дорогой.”
Я хмыкнул.
Да, это действительно ностальгический момент, ни дать ни взять. Во многих смыслах. Теперь я, кажется, даже ещё больше понимаю дев, которые раньше выбирали себе жизнь под мужской маской, и лис, которые скрывают свой статус и притворяются людьми; пара подобных разговоров, и ты кем угодно нарядишься, лишь бы от тебя отстали, наконец.
“Я вижу в логике её высочества один большой недостаток.”
Она сверкнула глазами:
“Это какой же?”
“Прежде чем вы сделаете всё вышеперечисленное, вам для начала следует меня поймать.”
С этими словами я ощерился, подмигнул и стрелой взвился в ночное небо, предвкушая столкновение с достойным противником. И, если её высочество меня поймает… Ну, гарем не гарем, но небольшое развлечение я ей могу обеспечить.
Мне всегда нравилось, в конце концов, когда веселье приправлено соревнованием.
Я услышал её удивлённый возглас, после чего она устремилась за мной следом. Я маневрировал, оценивая противника.
Ледяные Императоры были вершиной местной знати. Учебники относили их к типу “боевые драконы”, и я в целом мог понять, почему: ледяная драконица действительно была устроена, как идеальная боевая машина. Наблюдая за ней, я прикинул, что одна такая может в теории заменить двух драконов моего типа – ну, либо две-три тысячи обычных солдат на поле боя… Либо пару сотен средних боевых магов, но тут большая зависимость от уровня и обстоятельств…
Неудивительно, что у местных против них в своё время практически не было шансов: кто бы ни создал этих драконов, он творил идеальных хищников, способных подчинять целые миры своей воле.
..В любом случае, в плане гибкости и скорости она всё ещё значительно мне уступала, равно как и в маневренности, собственно: ей нужно было полагаться на крылья, тогда как я в воздухе просто плавал, уподобляясь структуре ветра и дождевых туч. Также её форма оказалась куда стабильней моей, что удобно не всегда и может помешать, например, слиться с облаками или пропустить далекобойный снаряд сквозь себя, уподобившись множеству дождевых капель.
Будь это реальное поле боя, конечно, положение моё было бы далеко не таким радужным: у драконицы было больше чистой мощи, радиус поражения выше и способность поливать всё вокруг чистым льдом, которая нивелировала многие мои силы. Я успел проверить этот самый лёд и убедиться, что такие температуры едва ли возможны в рамках даже самой лютой зимы. Одно мимолётное прикосновение человеческой кожи с подобным оставит уродливые ожоги, прямое попадание уничтожит всё живое, что не обладает способностью выживать в пространстве-над-всеми-облаками… Могу только представить, что тут творилось, когда драконы поливали подобным льдом леса и поля.
Попадись я в этот ледяной поток, вся дождевая-облачная вода, что составляла значимую долю моей сущности, замёрзла бы, оставляя меня слабым и беспомощным.
Из того что я вижу, единственным шансом моим в реальном бою было бы заманить её подальше от значимых для меня позиций, в пространство с минимальным маневрированием, простреливаемое далекобойными орудиями, подобраться со спины и сломать крылья.
Единственная тактика, которая могла бы сработать здесь.
..Но мы, к счастью, не были противниками на поле боя, да и конфликт наш носил более личный, мягко говоря, характер. Как там говорил об этом обо всём Хато? Неловко?
Ну, воистину неловко.
Так или иначе, у драконицы тут были связаны крылья: она явно не собиралась всерьёз никому вредить, что фактически сводило на нет многие её впечатляющие возможности. Опять же, она всё ещё не собиралась меня убивать, что ещё более усложняло ей (и упрощало мне) жизнь.
Таким образом, мы какое-то время протанцевали под облаками, развлекая друг друга. Мы постепенно удалялись в сторону гор, и я готовился понемногу тихо-мирно свалить.
Но для начала мне надо было сделать кое-что ещё – кое-что, ради чего моё общение с прекрасной принцессой, в общем-то, с самого начала затевалось… Ну, если не считать веселья ради веселья, конечно.
“Эй, ваше высочество, не могу не спросить: а собираетесь ли вы заниматься той работой, ради которой прибыли сюда? Или планируете так и гоняться за пополнениями в свой гарем?”
“Одно другому отродясь не мешало, – сообщила она, стараясь загнать меня в очередную ловчую сеть. Я в сотый раз возблагодарил себя любимого и всех участвовавших за то, что сделать это не так уж просто. – Но то, что ты заговорил об этом, уже интересно. Чего ты хочешь?”
“Хочу знать, прибыли ли вы сюда, уже зная, что найдёте – или собираетесь действительно расследовать произошедшее.”
Драконица склонила голову набок. Ледяная буря вокруг неё слегка улеглась.
“Ты что-то знаешь о происходящем,” – протянула она.
“О да. Собственно, именно затем я навещал местное отделение стражи; между нами образовались некоторые долги.”
“И что же это за долги?”
“Вы узнаете всё, что захотите, если внимательно посмотрите, моя принцесса. Но одно я скажу вам точно: в конце этой истории ваша семья не захочет иметь никаких связей с Найделлами и Фроннами. Просто поверьте мне на слово.”
Она прищурилась.
“Интересно. Пока что для меня это выглядит так, что какие-то духи натворили дел, и ты пытаешься обвинить в этом первого попавшегося.”
“Логичное предположение, но это не тот случай. Возможно, вы уже об этом знаете, и если так, то я трачу дыхание.”
Бонни ведь упоминал, что Рил пришлёт кого-то своего. Но также он считает, что не знает, сильно ли Рил замазан в самой грязной части, учитывая, насколько активно ребята перед прибытием столичных гостей пытаются подмести мусор под ковёр… Проверить не помешает.
“Но если нет, то вам следует это услышать: прежде чем защищать их, присмотритесь к ним внимательнее. И ещё… Я навёл шороху в здании стражи. Почему бы вам не слетать туда и не послушать, о чём стража говорит, не посмотреть, что они прячут?”
“И что я найду, по твоему мнению?”
Я оскалился.
“О… Очень много чудесных вещей. И ещё больше страшных вещей. Знаешь, принцесса… На территории Академии, в северном разрушенном корпусе, есть колодец. Загляни в него; потом мы с тобой поговорим.”
С этими словами я, довольный собой, извернулся и нырнул в расщелину. Возмущённый рёв драконицы сопровождал меня туда, но сама она за мной последовать, конечно же, не могла: куда ей, с такими-то крыльями?
Так что, петляя меж стволов деревьев и протискиваясь в самые узкие щели, я оставил прекрасную госпожу за спиной.
42
– У тебя получилось, Снежечка?
– Ну, смотря что. Что-то получилось точно, в остальном как пойдёт, – и я даже уверен, что Гэвина не привалило обрушившимся зданием…
Ну, почти уверен.
Но прямо сейчас есть проблемы посерьёзней.
– Ты спала-то вообще, или меня ждала?
– Ждала, – вздохнула ученица.
Не то чтобы я и сам не догадался, конечно, – но должен же я подвести разговор к лекции на тему “Учись засыпать, пока есть такая возможность, и не тревожиться о непонятной ерунде.” Я познал это искусство (как и многие прочие) во времена своей наёмничьей жизни и ни разу о том не пожалел.
Я набрал в грудь воздуха, чтобы разразиться поучительной тирадой, но Ван-Ван перебила:
– Над городом было зарево. Я боялась, что с тобой что-то случилось. Я думала, возможно, тебе вовсе и не стоило туда соваться…
Её голос сорвался.
Её глаза были пусты, но она улыбалась. Именно эта улыбка, которую я уже привык узнавать на её лице – слишком широкая, слишком застывшая, странная и неживая – именно эта улыбка сказала мне о её эмоциональном состоянии всё, что мне следовало знать.
Я осторожно запрыгнул на кровать, плюнув на приличия, и прижался к ней тёплым боком, в который раз благословив кошачью форму – она всё же позволяет больше тактильности. В человеческой я бы себе подобного не позволил: слишком уж вбила в меня жизнь при дворе некоторые реакции. Когда любое твоё прикосновение к кому-то становится источником сплетен, а в перспективе и оружием против тебя же. Любое человеческое прикосновение они будут трактовать либо в пошлую, либо в циничную сторону – скорее всего, и то, и другое.
В мире, где я вырос, люди не касаются друг друга просто так: наша культура бесстыдна в некоторых аспектах, но она вместе с тем ужасно ограничивает другие.
Простой пример: с Мин-Мин, моей фактически названной сестрой, мы обнимались один раз в жизни. И пару раз держались за руки. И даже эти эпизоды породили совершенно неадекватное количество интриг и сплетен.
Став котом, я начал учиться прикасаться к людям. Оказалось, мне нравится эта часть жизни, нравится эта свобода, дарованная кошачьим обликом…
В нашем мире, выточенном из правил и дурацких сплетен, мы совсем разучились прикасаться. Просто так, без желания убить, причинить боль или трахнуть.
Но здесь и сейчас я всего лишь кот.
Котам положено греться.
И греть.
– Всё хорошо, – сказал я своей ученице тихо, – всё в порядке. Я вернулся.
Она выдохнула сквозь сжатые зубы.
– Я думала… – она снова не договорила.
– Я так и понял.
Ван-Ван тихо вздохнула, после чего обняла меня и спрятала лицо в моей шерсти.
– Когда в небе появилось зарево, когда стали говорить, что внизу, в городе, идёт магический бой, я подумала, что ты должен быть там. Я чуяла, что ты там. И я… Снеж. Пожалуйста, не оставляй меня одну.
Я вздохнул и осторожно уткнулся лбом ей в плечо.
– Однажды уйдут все, – сказал я ей. – Но в нашем с тобой случае это, скорее всего, будет не скоро. Или…
Я снова подумал о тех людях, которые скоро приедут встретиться с Ван-Ван.
Да, как её учитель, по законам моего родного мира я имею право решать за неё многие вещи. Но действительно ли в данном случае это самое право мне принадлежит?
Могу ли я на самом деле решать за неё такие вещи?
Ещё недавно ответ был мне ясен, но сейчас… Сейчас многие вещи стали неочевидны.
И не будет ли ей в конечном итоге лучше остаться здесь?..
– Многое зависит от твоих решений, – сказал я ей. – Я не уверен, что всегда буду с тобой, но позабочусь о тебе в любом случае.
Она тут же напряглась:
– Не всегда будешь со мной? Но ты же мой фамилиар.
Я прищурился.
Новый Год приближается, и рано или поздно мы должны были поговорить об этом.
– Я не принадлежу этому месту. Я стал твоим фамилиаром, потому что так сложились обстоятельства. Но я не могу задержаться здесь надолго, и скоро мне надо будет уйти…
– Нет! – воскликнула она, оттолкнув меня. – Нет! Так не честно! Ты должен был быть тем, кто останется со мной навсегда!
– ..Никто ни с кем не остаётся навсегда, – сказал я ей. – У любой вечности есть срок годности.
– Ты… ненавижу тебя!
Я отступил на несколько шагов и пару мгновений понаблюдал за её слезами.
– Я не сказал, что обязательно оставлю тебя, – отметил я. – Но я не смогу остаться в этой Академии, и тебе придётся решать, пойдёшь ли ты со мной или захочешь остаться. Если последнее, я позабочусь, чтобы тебе призвали другого фамилиара.
