Текст книги "О кошках и мышках или Моё пушистое Величество 3 (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

– Найделлы?

– Да. Речь, разумеется, шла о ситуации с Аданом. И они не могли смириться с фактами.

Мужчина задумчиво склонил голову набок:

– С такими вещами бывает сложно мириться…

– Разумеется. Но всё ещё – необходимо. Понимание неизбежного и непоправимого – одна из основ относительно здоровой психики. И важный пункт как для лекаря, так и для демонолога. Факты это факты, сколько ты от них ни бегай, они не изменятся. Так и тут. Расщепление духа в такой стадии – одна из неизлечимых магических болезней. Их не бывает в немагических мирах, но они нередко случаются у нас. Не затрагивая тело, эта болезнь поражает ауру и дух. Тело физически полностью здорово, там нечего исцелять. Сущность – другой вопрос. И бывают вещи, которые всеми чудесами современного лекарского дела не исправить. В таких случаях мой знакомый говорит: “Мы можем быть лекарями, но мы всё ещё не чудотворцы”.

– Хорошо сказано. Мне тоже часто приходится объяснять подобное. И… не всегда это сталкивается с принятием.

– Схожая ситуация. Найделлы отказывались сдаваться. Все специалисты сказали им, что с таким уровнем расщепления надеяться не на что. Тут ничего не изменишь: такие вещи случаются, и с теми, кто соприкасался с демонической энергией на постоянной основе, риски выше. Они вытянули короткую палочку. Это печально, это больно, но это жизнь, и надо жить с реальностью, а не отрицанием… Но они не слушали. Некоторые, включая учителя, намекнули на практику замены души, ту самую, из ведьминской магии.

– Она официально запрещена.

– Она всё ещё тут и там проводится. И лично я считаю, что все эти разговоры о её неэтичности бредовы; если у нас иногда меняют органы, то почему нельзя заменить дух, призвав в пустое тело кого-то, кто своего тела рано и трагически лишился? Или лучше, чтобы страдали все?.. Хотя ладно, я давно поняла, что я очень часто не понимаю вопросов этики. Пусть за меня это решают другие. И проблема не в этом, а в том, что Лора и Джеромо не были готовы ни рассматривать реальные варианты, ни смиряться с ситуацией. Они были уверены, что найдут лечение, некую магическую палочку, которая всё исправит; и поиски эти заводили их во всё более спорные и тёмные места, заставляя обращаться к неортодоксальным по меркам любых школ практикам. Учитель был уверен, что им нужна помощь менталистов, от которой они отказывались. Он подозревал, что проклятие коснулось не только ребёнка, и даже в первую очередь не его… Так всё тянулось определённое количество лет. И чем дальше, тем более радикальными и спорными становились их взгляды на многие вещи. Последние научные работы Лоры вызвали некоторые сомнения не только у меня, но и у приличного количества членов научного совета. Учитель считал, что есть проблема, что нужно провести соответствующие тесты, но они отказывались. К сожалению, их положение таково, что заставить их невозможно. Что, если спросишь меня, само по себе ошибка в составлении устава… Потом, в какой-то момент, они начали говорить друзьям, что нашли решение. И самостоятельно провели некий ритуал, который якобы отыскали во времена странствий. Он не сработал, и виновата в этом, по их версии, была примитивная магия.

– Да, об этой части я слышал краем уха.

– Ну вот, тогда это обсуждалось за закрытыми дверями. Но историю замяли, потому что “к таким вещам нужно относиться с пониманием, сочувствие горю” и прочие вещи в таком духе. Мне не хватало эмпатии, чтобы понять такое решение коллег, но и вмешиваться не стала. Они снова исчезли на несколько лет. Потом объявились и представили миру научную работу на тему того, что примитивная магия, видите ли, лже-наука, обман и заблуждение, со всеми вытекающими последствиями.

– Да, – Фаннд скривился. – Об этом я тоже слышал. И читал.

– Её почти все читали, и в этом проблема, потому что эта теория не должна была пройти даже начального одобрения. Именно тогда Ковен порвал с нами официальные отношения, и я их не виню: работа – полный бред. То есть, она выглядит логично на поверхности, но противоречит такому количеству базовых аксиом, что я даже не знаю, с чего начинать. И тем больше было моё удивление, когда она была одобрена. Почти единогласно, три или четыре исключения, включая учителя. Именно тогда я начала подозревать, что что-то не так. И не только я.

– Ты подразумеваешь учителя.

– Верно. И тех, кто проголосовал против. Удивительно, но все они погибли в течение нескольких лет, хотя считались самыми могущественными людьми института… Интересные факты, не так ли?

– Да. Но каким образом их никто не сопоставил?

– Это второй хороший вопрос. И он сам по себе – часть причины, по которой я с самого начала говорила о одержимости.

– Я не совсем…

– Обширное ментальное воздействие, нечто вроде магии запрета. Только этим можно объяснить тот факт, что, как только дело доходило до разбирательств или судов, объяснений или подозрений, всё стекало с них, как с кэлпи вода. Да, звучит безумно, как из мифа. Но что ещё это может быть, когда все прочие объяснения отброшены? Люди не замечают того, что творится у них под самым носом, забывают, о чём только что говорили, отвлекаются, зацикливаются на одинаковых фразах, поддаются тревоге и сомнениям, становятся агрессивны и глупеют на глазах – и всё это только в присутствии Найделлов. Они не проиграли ни одного дела, когда это доходило до публичного одобрения. Их почти никто не подозревал ни в чём, за редкими исключениями, но даже те, кто подозревал, не могли поймать их за руку. И самое интересное, эта картина не так уж уникальна. Она, зачастую, является одним из признаков контракта с высшей тварью… Хато. Объясни.

– Это – одна из высших степеней защиты, – подал голос демон. – Такая доступна существам разного типа, но очень высокого уровня. У нас в офисе это будут ребята не ниже начальника отдела, и только если взамен будет предложено нечто экстраординарное. На подобное способны также глубоководные, плывущие-в-космосе, знать из мира безумия, божества среднего и выше уровня, короли кошмаров и иже с ними, фоморьи короли и иже с ними… То есть, грубо говоря, в списке нет никого, с кем безопасно играть в игры.

– Вот как… Странно, но сейчас я не чувствую этого отвлечения.

– Именно, – прищурил полыхнувшие алым глаза Хато. – Что-то изменилось. Мы поняли это ещё тогда, когда с нами связался господин Родц: кто-то сломал запрет.

– Но это хорошая новость, не так ли?..

– Сложно сказать. Адан Найделл официально исцелён.

– Что? Но как это возмо…

– Да никак. Это невозможно. Разумеется, что бы ни было внутри этого тела, оно не Адан Найделл.

Я вздохнул.

Нет, вообще вывод логичный. Не совсем верный, правда, но это уже другой вопрос.

Адан прав: кто бы ни смотрел, они увидят в нём чудовище, укравшее человеческое тело. Я не представляю, как на данном этапе можно было бы доказать обратное.

Фаннд между тем медленно покачал головой.

– Это во многом спекуляции, – сказал он, – и я хотел бы видеть те доказательства, которые вы собрали. Но если какая-то часть из этого правда… Я сегодня же свяжусь со столичным представительством фонда. В любом случае трупы со всеми уликами надо законсервировать и переправить в столицу, это всё не шутки, а очень серьёзные вещи… И завтра посмотрю на этого исцелённого.

– Думаешь, тебя пустят на территорию Академии?

– Пустят, – вздохнул он. – Там как раз завтра будет предварительная встреча с девушкой, которая, сама того не зная, стала свидетельницей и жертвой нескольких преступлений. Там много нехороших вещей, фонд Дайяны не могли в него не вовлечь. Мы рассматриваем такие случаи от имени императорской четы, и меня, как главу местного представительства фонда, обязаны впустить.

– Тогда начнём ритуалы консервации и освидетельствования. Учитывая особенности дела, надо всё сохранить с осторожностью, чтобы к уликам было не придраться. Потом нам нужно ещё поговорить с этим демонёнком из офиса, пока его не развеяли. Любопытно будет послушать, что он скажет…

Да, мне тоже.

Именно потому, быстро толкнув Тир-и плечом, я поспешил по вентиляции дальше: всё, что мне надо было услышать здесь, я услышал.

38

Ке-Ша нашёлся в клетке, предназначенной для демонов: мощные чары, вписанные в прутья, и начертания на полу говорили сами за себя.

Он выглядел, как человек… Рогатый и хвостатый человек, ради справедливости. Но все остальные черты стали вполне человеческими. Не идеальной маской, какой казался облик того же Хато (я бы поставил чей-нибудь хвост, что то было “стандартное обличье номер что-то там”, один из костюмов, которые принято носить у офисных демонов; тётушка как-то рассказывала, что список и форма обличий создаётся специальным отделом и варьируется в зависимости от моды и мира). Но нет, облик Ке-Ша казался слишком живым и непродуманным, чтобы быть обличьем.

Я бы поставил, что именно так он выглядел перед превращением в демона.

На вид Ке-Ша было около двадцати лет. Правда, я не знаю, в каком возрасте в его мире магия накапливается в организме достаточно, чтобы начать замедлять старение, но обычно с людьми это происходит в районе двадцати пяти – тридцати лет… При условии, что они живут в магическом мире, конечно.

Он выглядел неважно, измождённым и истощённым. Сидел, обняв колени, и равнодушно таращился на сияющие на полу символы.

Двое приставленных к нему стражей, исключительно хорошие люди, эпизодически нажимали на специальную руну на столе, которая посылала энергию боли вдоль решёток. Очевидно то, как Ке-Ша дёргался, они находили очень весёлым – они ржали, как пьяные лошади, и тянулись к руне снова. С каждым таким ударом облик Ке-Ша значительно истончался.

В целом, у меня самого было некоторое настроение повеселиться. И что-то мне подсказывало, что я знал намного больше отличных развлечений в этом диапазоне. Но они были мало совместимы с жизнью, и, поскольку я нынче вроде как герой, убивать стражей направо вроде как неловко. Не очень вяжется с имиджем.

К счастью, Тир-и решил мою моральную дилемму, просто погрузив эту парочку в сон. Насколько я знал драгоценного кузена, сновидения едва ли будут приятными, так что…

– Я поговорю с мальчишкой, а ты найди, как вытащить его отсюда.

Тир-и кивнул и растворился в тенях.

Вздохнув, я перетёк в свою околочеловеческую форму и встал у решётки, осматривая плетения. ..Нет, лучше всё же открыть, а не взламывать – тут или выбивать чистой силой, или полночи возиться. Ни то, ни другое не звучит как самый лучший план.

Я перевёл взгляд на пленника. Ке-Ша всё ещё слегка вздрагивал, свернувшись, и ни на что не реагировал.

– Чувак, – позвал я, – ты в порядке?

Он застыл, а потом медленно поднял голову.

А. Глаза тоже были не человеческие – демонические, бледно-жёлтые, с узким зрачком. Они немного странно смотрелись на фоне кудрявых волос и усыпавших бледное лицо веснушек.

– Ты… Снежок?!

Он звучал так, как будто охрип от крика, но в целом говорить был всё ещё способен.

– И так этого непревзойдённого тоже иногда называют, – хмыкнул я.

Ке-Ша тряхнул головой, будто сбрасывая отупение, и посмотрел чуть более осмысленным взглядом.

– Что ты тут делаешь? – спросил он. – Тебя послала твоя хозяйка? Тебе лучше свалить отсюда, тут… не особо безопасно, сам понимаешь. Если она приказала тебе спасти моего идиота-хозяина или что-то такое…

– Ничего такого. По крайней мере, теми словами, которые могли бы меня серьёзно ограничить. А насчёт спасти… Посмотрим, как дело пойдёт. Может, и правда спасу. Мало ли?

Ке-Ша моргнул.

– Зачем тебе это надо?

Я пожал плечами:

– Да меня того, послали. Это у меня почти что семейный бизнес, тётю тоже постоянно куда-то посылали, потом она встретила дядю, и их теперь посылают вместе. И если уж я тут вроде как посланник, то должен время от времени делать условно добрые дела.

На бледных губах Ке-Ша дрогнула улыбка.

– И именно во имя добрых дел ты пробираешься посреди ночи в штаб стражи?

– Я сказал – условно. И вообще, что я считаю правильным, то и доброе.

– Думаешь, это так работает?

– Все вокруг именно так это интерпретируют, почему я не должен?.. Так, в общем, не морочь мне голову.

– А ты не уходи от ответа. Серьёзно, я хочу знать, на кой тебе нужен, что ты сюда притащился?

Я вздохнул.

– Парень, ты не поверишь, но честный ответ прозвучит как ложь, так что не заморачивайся на этот счёт слишком сильно. Он звучит вот так: “Жалко стало тебя, идиота, и развлечься захотелось”. Оба ответа одинаково честны.

Откуда-то сзади послышалось фырканье Тир-и, которое я стойко проигнорировал.

Кто бы говорил, и вообще.

– Теперь, когда я честно ответил на все те глупые вопросы, что Объясни мне, пожалуйста, что произошло.

Ке-Ша скривился.

– Произошло то, что я – дурак, и получаю, что заслужил.

Я закатил глаза.

– А давай без вот этого всего пафосного, а? Заслужил, не заслужил… Дурак, не дурак… Объясни мне, что произошло, чтобы я сам решил, что хочу по этому поводу думать. Потому что пока что я думаю, что тебя кто-то красиво подставляет.

Ке-Ша криво улыбнулся.

– Ты будешь смеяться, но нет.

Ну что ты будешь делать!

– Эй, этот нескромный демонолог взывает к демону уныния и самобичевания! Отзовись, о печальный, и ответь на мои вопросы!

На этот раз, кажется, Ке-Ша почти что улыбнулся. Ну разве я не молодец?

– В общем, я напал на старшего Фронна. И запорол контракт. Теперь… для меня всё вряд ли хорошо кончится.

Интересная история.

– Вот как. И кто, позволь спросить, тебя надоумил?

– А… – Ке-Ша кивнул. – Ты думаешь, мной кто-то манипулировал? Не-а. Моё решение. Ну то есть как…

Он вздохнул.

– Мне анонимно, то есть через связи в офисе, намекнули, что контракт надо заканчивать, желательно этой ночью. Не то чтобы это был какой-то охрененный сюрприз: в этой долбанной Академии творится бездна знает что, и мой контрагент каким-то образом по уши в этом дерьме. Я настроился на это. Но слушай…

Ке-Ша вздохнул и потёр лицо. Его пальцы дрожали.

– Чувак. Я вырос в нормальной семье. Классной семье. Может не идеальной, идеальных не бывает, но… Короче, все эти стрёмные истории про творящийся с некоторыми моими знакомыми пиздец? Они для меня были, как с другой планеты. Самое жестокое, что сделал со мной мой отец – запретил подходить к компу, и я пропустил компендиум. Тогда это была натуральная трагедия, веришь или нет. Сейчас… В общем. Я веду к тому, что я никогда не имел дела с этим дерьмом. Рос, катался по миру, учился, играл, поступил в престижный институт… Это то, что называется – шоколадная жизнь. Мой старший брат должен был унаследовать бизнес, так что я мог делать, что хочу. Я был счастлив.

Я тихо опустился на пол и присел в позу раздумий. Не скажу, что я понимал всё, что говорит Ке-Ша, но суть улавливал. Опять же, кажется, ему очень надо выговориться, чтобы прийти в себя.

– Потом родители перешли дорогу, кому не надо было. То есть как… Они на самом деле ничего не делали такого. Просто их бизнес привлёк внимание. Именно тогда я понял, что иногда это плохая идея – привлекать внимание.

С этим утверждением сложно поспорить; это я могу сказать, как человек, который был в центре всеобщего внимания с самого рождения.

– ..И вот… В общем, может быть, если бы они сдались сразу, то выжили бы. Может и нет. Честно, не знаю и не хочу знать. Но папа был не из тех, кто просто опустит лапки и позволит забрать то, что он строил всю жизнь. Они с мамой дрались, как могли, брат тоже помогал, но… В общем, их оболгали и убили. А меня, когда я открыл рот на тему того, что на самом деле произошло, тихо и не очень мирно запихнули в дурку. И принялись весело да задорно лечить, да так, что я на выходе действительно уже не знал, что мне привиделось, а что правда было. Я начал сходить с ума, чувак, и это… Это было реально страшно. Ты… не представляешь, как это было страшно. Я подписал всё, согласился со всем, только бы меня просто выпустили оттуда.

Ну, скажем, не то чтобы совсем не представляю – всё же, зельями меня опаивали на постоянной основе и с довольно раннего возраста, причём некоторые из них на меня даже действовали. Потому я могу примерно представить ощущения.

Но, пожалуй, всё же только примерно.

– И потом вся эта фигня с демонами… Сначала это была игра. Способ убежать от реальности. Ничего профессионального, ничего… просто последовал дурацкому совету непонятного прохожего и сходил по адресу, которого нет на карте. Но демон нашёлся. Он согласился на контракт. И он сделал всё, что обещал. Вся правда в итоге всплыла, и бизнес, или то, что от него осталось, отошёл братовой жене… Ну, технически моей племяшке, но она слишком мала… Короче, ты понял. Так или иначе, когда контракт подошёл к логическому завершению, я ни о чём не жалел. И теперь не жалею, потому что оно того стоило. И тогда, и сейчас – оно того стоило.

Я молчал, потому что – а что тут скажешь?

– ..В общем, мне повезло получить классную работу в нижнем офисе, – вздохнул Ке-Ша. – Ну, я тебе рассказывал. И я мог выбирать себе контракты, что многое упрощало. Я любил брать таких, как тот, кто убил мою семью. Ну, или таких как я, кто знает, на что идёт и зачем. А не всё вот это вот “давай вызовем демона, гы”. Потому у меня никогда не было… Особых проблем с контрактами. И тут вроде бы не должно было быть. Контрагент с эпизодами агрессии, жертвенный ритуал на входе… Тут как бы всё понятно. Вроде бы. Должно было быть. Но честно, чем дальше я смотрел, тем больше мне этого придурка становилось жаль. Потому что – оно всё там, ладно? Смотришь на его семейку и видишь: оно всё там. И да, я в курсе, что не всегда так. Бывает, что даже в самых классных семьях вырастают отморозки, и наоборот, это в некоторых смыслах рандомайзер, и тут ничего не попишешь… Но вот с этим Гэвином, с ним всё начиналось и заканчивалось дома. И это… Это нечестно, ладно? Потому что он не совсем идиот. И не совсем отморозок. Он мог бы быть… Мог бы. Но не важно, что могло бы быть, так?

Я задумчиво смотрел на Ке-Ша.

Я начинал догадываться, что произошло.

Тир-и быстро коснулся моего сознания своим, передавая несколько картинок и совет, и я тоже решил: пусть говорит.

– Ты не смог.

– Не-а. Вот такой вот я хреновый демон, Шеф будет разочарован. Он столько времени на меня убил, а я… Система висит, как раз сейчас решается, что они со мной теперь будут делать. Но, скорее всего, просто забьют болт.

Я не понял примерно половину, но решил не переспрашивать.

– Что именно там произошло? – уточнил я вместо того мягко. – С Гэвином.

– Сказано же: я не смог закончить контракт. Даже частично не смог. Вообще, сначала я думал, что смогу. Типа всё честно: ты убил, ты за это заплатишь. Все дела. Разрушение и саморазрушение, преждевременное завершение контракта, никаких гвоздей. Он уже был на грани после смерти брата, так что я уговорил его сунуться в папочкины тайны. Так-то не знаю, в курсе ли ты, но Фронны тут нынче держат и бордели, и нелегальные зелья, и нищих, у которых не всегда спрашивают даже, хотят ли они просить милостыню. Там… много чего прекрасного, но что важнее, старший Фронн собирался замести правду о смерти Горона под ковёр. Так-то те ребята, которых якобы убило лесное чудовище, на самом деле жертвы доблестной стражи. И Фронну выгодно, чтобы об этом молчали… Короче, я подстроил так, чтобы Гэвин вошёл как раз на разговоре о Гороне. Я подумал, что это будет нормальный катализатор для того, чтобы завершить контракт, так или иначе. Ярость, ссора, все дела… Но он не впал в ярость, не побежал кого-то бить, не устроил драку, не сделал ещё чего-то. Даже мне ничего не приказал, представляешь? Он просто стоял тихо, слушал, а потом вошёл в комнату и сказал, спокойно так, что всё всему миру о своём отце расскажет. Что всю жизнь пытался заслужить его одобрение, но теперь понимает, что тот просто кусок дерьма и он, Гэвин, не хочет иметь с ним ничего общего… Слов было чуть больше, но смысл примерно такой.

Ого.

Не ожидал от Гэвина, честно.

– Я от него не ожидал, – озвучил мои мысли Ке-Ша. – Никто по ходу не ожидал, но один из них всё же обездвижил Гэвина. Тот не сопротивлялся, просто смотрел равнодушно так, обречённо. И я стоял в ступоре, пытаясь решить, что со всем этим дальше делать-то вообще. А потом старший Фронн приказало своему помощнику отправить Гэвина в ментальный лекарский корпус. Мол, сынуле явно надо полечиться там годик, пока бред не пройдёт, чтобы не рассказывал всякие глупости направо-налево и не доставлял семье проблемы… И технически это можно было бы считать завершением контракта. Не полноценным, я бы не получил за это почти ничего, но и проблем бы не было… Только вот я не смог. Я просто не мог им этого позволить.

39

..

Я обдумал услышанное так и эдак, а после спросил:

– Насколько серьёзны твои проблемы с офисом теперь?

– Кто его знает, – скривился Ке-Ша, – вопрос как раз решается. Быть может, они просто порвут со мной все связи. Может, вернут в офис для наказания… Но пока что не вернули. А значит, наверное, собираются просто оставить меня здесь.

Я задумчиво кивнул, прикидывая, какие у меня есть способы связаться с нижним офисом и, если что, замолвить за Ке-Ша пару словечек.

Можно бы было, пожалуй, призвать лорда Баэла, тётушкиного приятеля. Но вот стоит ли? Так-то ничего по-настоящему плохого этот мир мне не сделал… С другой стороны, судя по тому, что Ке-Ша изначально рекомендовали в фамилиары, у юноши есть покровители.

Так что, пожалуй, на этом фронте лучше таки действовать по обстоятельствам. И сконцентрироваться на том, что я сделать всё-таки смогу…

– Ну ладно, дождёмся, пока они что-то ответят, а потом будем думать, что с этим делать. Пока что давай-ка, пожалуй, вытаскивать тебя отсюда.

– Ты не сможешь, они уничтожили ключ от контура, я сам видел. Ну то есть, официально его “случайно надломили”, конечно, но… В любом случае, я отсюда точно не выйду. Это плетение уничтожит меня, если его попытаться открыть.

Тир-и уже намекнул мне на нечто подобное, так что я только заявил важно:

– Вежливый человек ждёт, пока ему дают ключ, вор взламывает дверь, я шагаю сквозь стену.

Тир-и на общей ментальной волне издал такой звук, как будто он собирался помереть от смеха на месте. Я мрачно его проигнорировал: нечего мешать мне выделываться перед впечатлительными детьми.

– Что?

– ..Я вытащу тебя, говорю. Заодно устрою им тут небольшой локальный пиздец, просто так, по доброте душевной и из любви к искусству. Просто потому что я начинаю думать, что один мой приятель не так уж и неправ в своих идеях насчёт великой мести. Возраст великого мстителя я, конечно, малёх перерос, но вот нагадить тут и там – могу, умею, практикую.

Ке-Ша моргнул.

– Ты думаешь, ты сможешь нечто такое сделать?.. Слушай, эти клетки строились, чтобы удерживать кого угодно. Ты…

Я фыркнул – и превратился.

Получилось на удивление легко, куда легче и натуральней, чем мне помнится, как будто драконья кожа вросла в меня – или я дорос до неё?.. В любом случае, я довольно встряхнул гривой, что полыхнула ало-золотым огнём, слегка потянулся и ожидающе уставился на Ке-Ша.

Не зря: выражение его лица того стоило.

– Какого Шефа?.. – пробормотал он растерянно.

Я улыбнулся.

В облике небесного дракона улыбка у меня всегда выходила весьма эффектной, есть чем гордится. Ке-Ша, разумеется, впечатлился.

– Сейчас я раздраконюсь, – сообщил я ему доверительно, – и в процессе этого веселья ты сбежишь.

– А…

– Извините, – подал голос господин Фаннд, – не могли бы вы немного повременить с раздракониванием? Если позволите, у нас есть ещё несколько вопросов.

О. А я уж было решил, что они так и будут “незаметно” наблюдать, не вмешиваясь. Ке-Ша испуганно встрепенулся: неудивительно, он вряд ли был способен заметить посторонних, в его-то состоянии.

Я тряхнул гривой и лениво скосил на них глаза.

– И с чего мы должны вам на что-то объяснять, господа? Так-то ни вы, ни мы тут незваные гости. И никто никому ничего не должен, уж простите.

– Хато? – подала голос леди Бэрни.

Я только оскалился шире.

Хато, без сомнения, могущественный демон. Но, даже с учётом моих заблокированных сил, он мне не ровня.

Сам он, очевидно, тоже это понял, потому что просто сказал:

– Нет.

– Хм. Что он такое? Селенити?

– Нет. Духовный зверь, иномирная техника.

– Нечто вроде приобретённого оборотничества в примитивной магии?

– Да.

– Интересно. Хочу это изучить.

Я выдохнул немного огня, чувствуя себя слегка обделённым вниманием. Красивая дама в форме, такая прям в моём вкусе, и совсем на меня не смотрит!.. То есть ладно, смотрит, но как на потенциальный лабораторный проект…

Вот как есть раздраконюсь!

– Простите-простите, – вмешался господин Фаннд, слегка выступая вперёд и поднимая руки в универсальном примирительном жесте. – Никто не хочет никого злить, и я здорово подозреваю, что мы на одной стороне… Некоторым образом. Если… Молодой господин согласится на записанный разговор с использованием клятвы или иного способа, не позволяющего врать…

– Нет необходимости, – встряла госпожа Дэлль, – это предусмотрено плетениями его тюрьмы.

Улыбка господина Фаннда дрогнула. Его ментальное поле довольно угрожающе всколыхнулось, но после схлынуло, оставив ровный, успокаивающий, явно профессионально-отработанный поток энергии.

А неплохо, я оценил.

– Тогда я всё же попрошу вас, молодой господин, ответить на несколько вопросов. Хотя бы для того, чтобы очистить… Ну, более-менее очистить имя Гэвина Фронна. И удостовериться, что справедливость, хотя бы частично и запоздало, но всё же некоторым образом восторжествует.

– И вы думаете, сможете этого добиться? – спросил Ке-Ша скептически.

– Не знаю, но попытаюсь. Я, знаете ли, поклялся перед лицом всех известных богов и миров, что из этого будет состоять моя жизнь: я буду пытаться сделать всё правильно. И, если я всё про вас немного понял, в этом мы с вами похожи.

Ке-Ша сглотнул и вопросительно глянул на меня.

Я коротко кивнул.

Во-первых, это не противоречит интересам гаремного кошака. Собственно, я почти уверен, что это Бонечкинеы лапки поучаствовали в том, что леди Дэлль со спутниками нынче здесь.

Также это технически может считаться выполнением приказа моей подопечной, что тоже неплохо.

Ну и да, не то чтобы я был любителем правды всегда и во всём, но местное грязное бельё явно нуждается в стирке. Слишком уж некоторые обнаглели. И (опционально) спятили. Таких надо останавливать, пока это не кончилось совсем уж бедой… Тем более что, для многих, оно уже ею кончилось.

Опять же… Если отбросить все нюансы и мелочи, я хочу, чтобы план гаремного кошака более или менее сработал и это предали огласке. Просто потому что считаю, что это очередной шаг в правильном направлении. Опасный шаг, конечно – некоторые под таким соусом могут и вовсе попытаться протащить идею, что Академия не должна существовать, или надо запретить демонологию, или ещё какой-нибудь бред, основанный на громких заявлениях и частных случаях… Это такое дело: начиная шторм, ты никогда не знаешь, каких китов и монстров выкинут на берег высокие волны. Но есть большая вероятность, что огласка дискредитирует идеи Найделлов и уменьшит количество их сторонников. Уже результат.

Опять же, это полностью свяжет руки лорду Рилу. Не знаю, насколько он был в курсе методов своих подчинённых, но готов на что угодно спорить, что отречётся он от них при первом же намёке на то, что тут на самом деле творится.

Конечно, я не думаю, что удастся раскрыть и доказать всё. Но даже часть правды, поданная в нужном свете, будет значить, что Бонни выиграл, причём не битву даже, а войну. И я не считаю, что гаремный кошак тут во всём прав… Но он явно правее.

Ну и снова… Победа Бонни будет значить, что то, что леди Шийни сделала для этого мира и его духов, чего-то стоило.

И я хочу этого.

Потому…

– Спрашивайте, – сказал Ке-Ша. – Я отвечу.

Господин Фаннд тут же кивнул, присел на пол так, чтобы оказаться с Ке-Ша на одном уровне, настроил какие-то записывающие чары и начал.

Первый вопрос, конечно, меня позабавил:

– Вы чувствуете себя комфортно? Готовы к длинному разговору?

Ке-Ша фыркнул:

– Это что, шутка? Я в клетке, которая мучает мою сущность. Конечно, мне очень комфортно! Разве может быть иначе?

Господин Фаннд моргнул.

– Подождите… Но должен же быть способ остановить боль! Мы должны…

– Подобные клетки по умолчанию созданы, чтобы причинять боль, – отметила леди Дэлль. – Это клетки для демонов, которых арестовали. Они истончают сущность.

– Но это…

– Так это работает.

Мы все смотрели на господина Фаннда. Тот сглотнул.

– Есть ли возможность сначала отпустить его, а потом расспросить?

Я выразительно покачал головой, как бы намекая: когда я сломаю стену, никому будет ни до чего.

Господин Фаннд глубоко вдохнул и тихо выдохнул.

– Ладно, – сказал он, – тогда давайте постараемся завершить это так быстро, как возможно. И давайте начнём, пожалуйста, с того, как вы стали… работать на офис. Ту часть, что вам позволено рассказать, разумеется.

Ке-Ша моргнул.

Хато издал звук, подозрительно напоминающий смешок.

– Да из этого никто не делает особого секрета, но – зачем? Контрагенты почти никогда не спрашивают.

На губах господина Фаннда возникла странно-хищная улыбка.

– Доверьтесь мне, – сказал он, – это может быть очень важно.

И разговор пошёл по новому кругу.

Надо отдать должное господину Фаннду: тот умел задавать вопросы и слушать.

Он интересовался особенностями и условиями контракта, положением демонов, обстановкой в семье Фронн и так далее и тому подобное.

Ке-Ша рассказывал. Не то чтобы я услышал что-то шокирующее, но некоторые моменты заставили меня поднять брови. Наконец, господин Фаннд завершил разговор и остановил запись.

Он выглядел до странного усталым, но вместе с тем – как гончая, почуявшая кровь.

Интересный человек.

– На этом всё, – сказал он, – теперь, будьте добры, раздраконьтесь и вытащите его отсюда. Только будьте осторожны, ведь пока что я, в случае чего, не смогу прикрыть вас официально. Конечно, никто не посмеет вас убить…

– Прям-таки не посмеют? – удивился я. – Потому что примут за дракона?

Не то чтобы у меня были претензии, но мне казалось, форма местных драконов значительно отличается от наших.

– За селенити, – ответила Бэрни сухо. – Ну, или полукровку, что вероятнее. Но убить не посмеют в любом случае, что бы ты ни натворил.

– Но лучше не попадаться, – подмигнул Хато со странной ухмылкой на идеальных губах. – А то может быть неловко.

Я быстро перетряхнул чердак своей памяти на предмет нужной информации. Один из бестиариев, которые я успел просмотреть, тут же всплыл в памяти.

– Селенити? Тёмные небесные змеи? Энерговампиры, специализирующиеся на сексуальной энергии и романтической привязанности?