Текст книги "Те, кого называли богами. Эскиды (СИ)"

Автор книги: Алина Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

   Могучие руки крепко схватили Хранителя и куда-то поволокли. Лин начал было вырываться, но быстро прекратил свои попытки, когда руки стиснули его ещё крепче, буквально выдавив из легких воздух. Огромные ворота глухо захлопнулись за их спинами, отрезав от внешнего мира.

   Лиалина поставили на ноги. От похитителя пахло грязной одеждой и старой едой. Хранитель напряженно вглядывался в темноту, но слышал лишь сдержанное дыхание скрытых мраков десятков других существ. Неведомо откуда взявшийся факел едва не ткнули ему в лицо.

   – Он? – озадаченно спросил у темноты юный голос похитителя, показавшийся Лину таким знакомым.

   – Он! – взволнованно, но твердо ответил кто-то. – Значит получилось. Сбылось пророчество?

   – Тебе лучше знать, пророчество твоё, Прове. Тебе виднее. Только он какой-то заторможенный, – с явным сомнением заявил похититель, совсем выпуская Хранителя из своих могучих рук. – На мой взгляд.

   – Дайте свет! – потребовал Прове, и над толпой повисло приглушенное, но достаточное сияние. – Добро пожаловать в Башню Хорса, Лиалин!

   Хранитель поднял на незнакомца изумленный взгляд – откуда он знает его имя? И вдруг понял, что сам узнает в этом юнце древнего старца – провидца Прове. Лин встряхнул головой, стараясь прогнать наваждение... На плечо легла дружественная рука.

   – Это не сон, мой друг! Но бояться тебе нечего! – Прове взял его под локоть и повел сквозь расступающуюся толпу. Лин жадно вглядывался в незнакомые лица: волоты, роси, прячущаяся от его взгляда нечисть... сверкающие кудри Хорса. Лин дернулся было в его сторону, но Прове удержал, крепче сжав локоть, – Он тебя ещё не знает, Хранитель. Ты для него чужой, – тихо произнес он и, немного помолчав, добавил со странной грустью в голосе, – Впрочем, для него сейчас все чужие.

   Сверху раздался оглушительный свист.

   – Они заходят с северо-запада! По склону!

   – Вижу их с юга!

   Сзади затопали десятки ног.

   – Руевит, они будут атаковать! – только тогда Лин вспомнил, этот знакомый голос похитителя. Руевит! Повелитель – отшельник, у которого он учился азам боевого мастерства?!

   – Бей общую тревогу! Всех поднимай! – приказал он звонарю и громко закричал: – Укрепляйте ворота! Несите смолу! Держать оборону на стенах!

   Лиалин задрал голову, пытаясь разглядеть легендарного защитника Башни, но Прове настойчиво увлекал его вперед, вглубь тёмных коридоров. И всё же он успел увидеть, как легче птицы Хорс взлетел по ступеням на вершину крепостной стены и занял место возле волотов.

   – Что здесь происходит? – Лин едва поспевал за юным Повелителем. – Я в прошлом? Это так? Да?

   Прове внезапно остановился, так что Лин едва не столкнулся с ним, и поднял на Хранителя полные спокойствия и мудрости карие глаза.

   – Это не совсем прошлое. Время и история цикличны. Иногда они напоминают спираль, а иногда – оборот колеса. Ты находишься в начале и конце этого исторического цикла. Это – прошлое, которое однажды станет будущим... или же будущее, закладывающее свою основу. Думай, как желаешь. Главное, это не твоя битва. Тебя призвали для другого. – Прове толкнул высокие тяжелые на вид двери и пригласил Лиалина войти.

   Это был огромный зал с выбитыми на каменных сводах непонятными письменами. Сквозь продолговатое оконце под покатым потолком лился лунный свет.

   Прове подвел его к лежавшей на тюках и шкурах молодой русоволосой женщине.

   – Можешь её вылечить?

   Лиалина поразила неестественная бледность, почти прозрачность бедной женщины. Хранитель ласково взял в свои руки её холодную ладонь. Ресницы слабо дрогнули, и в него уперся пытливый взгляд бирюзовых бездонных глаз, заставивший Хранителя на несколько мгновений забыть обо всем на свете.

   – Кто ты? – пошептал он.

   Женщина лишь улыбнулась ему и перевела взгляд на Прове.

   – Он не будет меня лечить, – слабым, но не терпящим возражений голосом произнесла она. – Я не позволю!

   Прове растеряно вздохнул и качнул головой.

   – Я не понимаю! У меня было видение! Я видел! Видел тебя и его и твою Башню! Ты билась с нами! Зоря!

   Лиалин выронил её ладонь. Это уже слишком! Как это все возможно? Прошлое-будущее! Давно минувшие битвы! Хорс, Варкула, Прове! Бабушка? Я? Я-то здесь при чём? Что Я здесь делаю?

   Тяжелые двери вновь распахнулись, и в зал ворвался темноокий воин. Темно-красный плащ, закрепленный на плече сверкающей брошью, изодранными клочьями влачился по полу. Кольчуга его была залита чужой кровью. Не глядя, он отпихнул Хранителя в сторону и опустился перед девицей на колени.

   – Сестра! – радостно и горестно прошептал он, целуя её ладони. – Прости, что так медлил. Я ничего не знал!

   Женщина, собрав волю в кулак, тихонько вздохнула и поднялась. Волосы цвета меда, льющегося из кувшина, рассыпались по плечам, укутав полупрозрачные руки по самые запястья.

   – Брат мой, сердце мое наполнено радостью. Не чаяла я увидеть тебя вновь, – голос её был тих, но прекрасен, как щебет птиц на утренней заре. Она обняла голову брата, и тихое счастье озарило её лицо. – Спасибо.

   – Ты пробился от третьей Башни? – недоверчиво спросил Прове. – Разве это ещё возможно?

   Воин бросил на него пылающий взгляд, но ответил:

   – Варкулотов полегло не мало! Но больше шел тайными тропами, мне надо было быть здесь! Я буду сам защищать свою кровь! Дашуба знает. ...Я видел Варкулу. Он собрал своё войско и готов к войне.

   Лиалин стоял в стороне и мутным взглядом смотрел на Повелителей. Сон? Нет. Такими реалистичными сны не бывают. Но и правдой это быть...

   Двери вновь распахнулись. На пороге появилась юная берегиня, в огромных зеленых глазах сверкала жажда битв.

   – Прове! Радогост! Варкулоты вот-вот прорвутся в Башню! – в её звонком голосе слышалась неженская сила.

   Лиалин медленно поднял на неё взгляд и покачал головой как в бреду. Руана! – Мозг уже не удивлялся, устало фиксируя факты. Радогост принял благословение сестры и, вынимая на ходу меч, вместе с Прове и берегиней скрылся в темноте коридоров. Хранитель сделал шаг в сторону «бабушки» и неуверенно назвал её по имени. Зоря слабо улыбнулась и обмякла. Лин едва успел подхватить её и осторожно уложил на импровизированное ложе, подложив вместо подушки свернутую шкуру выцветшую от времени.

   – Я могу тебе помочь, – предложил он.

   Зоря подняла на него благодарные глаза и прикоснулась слабеющими пальцами к его белым волосам.

   – Это погубит тебя, мой мальчик. Моя энергия отравлена, – она что-то нащупала на шее и расстегнула. – Мой свет им уже не поможет, но твой горит ярко. Он спасет наш мир. Я верю в это, – в ладонь Лиалина лег тяжелый медальон в виде ажурного креста в круге. – Прове ошибся – это твой бой, мой милый мальчик. Ведь я биться уже не в силах.

   Лиалин плохо понимал, что происходит, но решил ей не возражать. Послушно надев медальон на шею, Хранитель укрыл разволновавшуюся Повелительницу теплым плащом, не зная, что делать дальше. В душе появилось странное желание встать и пойти. Куда? Туда, откуда слышались звуки развернувшейся битвы. Лиалин тревожно осмотрелся, пальцы отбили по колену барабанную дробь...

   – Иди, – загадочная, едва зримая улыбка скользнула по её губам, – Ты им нужен.

   И Лин, очертя голову кинулся в темноту.

   От огня пожарищ воздух был раскален докрасна... добела. От звона оружия и лязга тысячи копыт мутился разум. Свои дрались со своими...

   Среди общей сумятицы Лиалин разглядел искрящуюся голову Хорса и двинулся к нему, расчищая свой путь светичами. Он не испытывал страха. Все было слишком нереально... Тяжелое окровавленное лезвие сверкнуло перед носом, крепкая рука схватила его за шиворот и зашвырнула за спину.

   – Лед! Сзади! – тонкая стрела со свистом пробила выросшего как из-под земли шира. Чудовище запрокинулось и с храпом повалилось на спину, подмяв под собой двух воев. Хранитель судорожно выдохнул и взглянул на лучника. Его темно – зеленая обтягивающая туника в зареве огня казалась черной. Березовый тул за спиной почти опустел. Он стоял на виду, ничего не боясь и лишь иногда прячась за выступом бастиона. Он был единственным лучником, что выжил после вечернего штурма. Стрелок занимал самую высокую точку крепости. Разворачиваясь всегда левым боком к мишени и держа лук вертикально, чуть наклонив его влево, он всегда с поразительной точностью попадал в цель.

   – Удерживайте врата внутренней крепости! – прогремел над бьющимися клич.

   Из глубин Башни хлынула нечисть. К полуразбитым воротам тащилось всё, что только эти твари могли на себе унести. Сверху по периметру внешней стены они тащили огромные ковши с раскаленной смолой. Нечисть рубили, топтали, давили, капли каленой смолы плескались через край, сжигая их, но они с немыслимым упрямством делали свое дело, с мстительной радостью опрокидывая смолу на головы врагов, отпугивая их от ворот, пока остальные их собратья заваливали проход. Жабообразные существа заплевывали баррикаду липкой слюной, превращая её в непроходимый вал, в противовес мощным ударам тарана.

   Врезавшись в самую гущу с диким криком, Радогост вместе с небольшим отрядом волотов прорубался к таранящим. С южных стен к нему спешил с подмогой Руевит. Было жизненно важно отстоять внутреннюю крепость, иначе бой будет окончен, ведь отходного пути из Башен не делали... Принимая бой у внешних врат, как заправский лесоруб махал топором юный Лед, направо и налево щедро раздаривая сокрушительные удары. На стенах у самого подхода к бастиону с лучником бился Хорс, не давая врагам пробиться к стрелку. Закинув за спину плащ и взяв тяжелое, окованное в металл копье обеими руками, он рубил им и колол, не слыша их криков, не чувствуя жалости. Где-то у ворот, прикрывая нечисть, бился Велес. Змеиный глаз с ужасающей точностью поражал всё новую мишень. Капля яда на узкий наконечник, и сулица подобно жалу впивалась во вражеское тело, легко пробивая броню и кость.

   Чье-то тело навалилось на Хранителя, подминая его под себя. Лин видел чьи-то ноги, лапы, копыта... С трудом скинув его с себя, Хранитель собрался встать. Багровое длинное лезвие уткнулось ему под подбородок.

   – Целитель? – тяжелый гипнотических взгляд холодных глаз пронзил Лиалина не хуже клинка. Пальцы незаметно шарили по земле. Что-то легкое коснулось ладони – сулица.

   – Целитель, – выкрикнул он, стремительно хватая деревянное оскопище. Сверкнул занесенный меч. Лин увернулся. Ловко развернув оружие, он до упора вогнал "дротик" в бронированное тело, проткнув его снизу вверх. Варкулот всхрапнул и издох. Лин даже не пытался вытащить сулицу. Пинком отбросив чье-то изрубленное тело и поднял тяжелый харалужный меч. В старинной стали отразились блики горящей крепости, и всё встало на свои места. Лиалин с благоговением провел ладонью по древнему священному клинку. Прикоснувшись им ко лбу, тихо прочитал молитву, известную ещё со времен Великого Раскола и с боевым криком врезался в самую гущу. Кулон стал его глазами, словно Зоря со своего ложа направляла его руку, безошибочно указывая на врага, так похожего на рося.

   На плато давно опустилась тьма, но свет огненного зарева и сияние Повелителей делали ночь днем. Лиалин рубился уже несколько часов. Вход в саму цитадель Башни охраняла Руана, и Лиалин всегда краем глаза следил за берегиней, испытывая незнакомое доселе чувство ответственности за эту девушку. Резкий звук её хлыста подобно доброму слову ласкал слух. Лин взмахнул мечом, отражая натиск и не успевая увернуться от второго. Резвая древовидная водоросль ухватила сайрийца за горло и стремительно поволокла к берегине. Руана подкинула в ладони боевой нож и по самую рукоять всадила его во врага. Рывком высвободив лезвие, она, не задумываясь, в сотый раз свистнула своим "кнутом".

   Лиалин оглянулся – вдоль стены по лестнице поднимался шир. Хранитель ринулся вперёд. Вокруг всё хлюпало, стонало. Дрожал, казалось, не воздух, а сама твердь. Не успеваю!

   – Хо-о-орс! – с пальцев сорвался огненный шар и ударил чудовище в грудь. Шир покачнулся. Это дало Хорсу время. Развернувшись, он с силой ударил монстра тупым концом копья. Тварь взмахнула лапами и с рёвом сорвалась со стены. Лиалин облегчённо выдохнул и, высоко подняв меч, устремился к берегине, чтобы прикрыть её со спины. Над ухом прогудела стрела, намертво приколов чудовище к дереву. Хранитель взглянул на лучника, но тот уже отвернулся. "Они отступают! Отходят от стен!" – закричал сверху какой-то мальчишка, опрокидывая очередную бочку со смолой на треклятые сайрийские головы, и радостно засвистел. Атака захлебнулась собственной кровью.

   Эта новость придала новых сил. Теперь роси не дрались, теперь они добивали, и отрезанные от остальных варкулоты с каждой минутой всё больше чувствовали это. Лиалин уже не рубил, он и сам едва не захлебнулся чужой кровью. Хранитель дрался руками, ногами, рукоятью меча. Маленькие пронырливые твари, ловко петляя между дерущимися, вытаскивали раненых и обездвиженных к дальним колоннам, безошибочно разделяя их на "своих" и "чужих".

   Над ухом задышал шир, обдав Лиалина зловонным дыханием. Хранитель напрягся. Короткий свист привлёк внимание обоих. Лин вскинул голову и стремительно упал на землю. Увесистая железная гирька тюкнула тварь по голове, пробив череп, но шир не упал, продолжая двигаться на Хранителя. Подоспевший Лед взмахнул топором... Лиалин едва успел отскочить от подрубленной туши. Овсень, бившийся до этого у северной стены, теперь помогал у ворот. Распустив в-обе-руч два кистеня, он кружил ими, ударяя и подбирая поочерёдно. Лиалин оглянулся, готовый к нападению, и только теперь понял, что врагов больше не было.

   По чёрному ночному небу прокатилось громовое эхо и на пылающую башню обрушился невиданный ливень. Хранитель устало воткнул меч в землю и, запрокинув голову, заплакал – толи от счастья, толи от усталости, толи от боли. По лицу, сливаясь со слезами, текла холодная небесная вода, смывая грязь и кровь...

   По вытоптанной земле залитой кровью площади перед Башней шныряли туда-сюда шишиморы – безобразные тощие карлики, да дзивожены – высокие, худощавые, с бледными лицами и длинными растрёпанными волосами, вечно дикие. Они теперь трудились наравне со всеми, помогая отдохнувшим воинам и женщинам, стаскивать к стенам обломки крепостных камней и ощепки оружия, поломанного в бою. От ночного дождя земля превратилась в грязь и теперь часто чавкала под тяжелыми сапогами и босыми ногами. Воздух пропах озоном и омытой ливней зеленью. Вновь та же вечная благодать опустилась на землю. Но воины с суровыми лицами не замечали более её. С застывшим выражением безразличия в глазах, они скидывали на самодельные носилки тела павших врагов и, вывозя их за пределы крепости, сбрасывали в пропасть, не произнося ни слова Прощальной Молитвы.

   Лаумы и берегини, прятавшиеся до этого в лабиринтах Башни, теперь с заботливостью матерей ухаживали за ранеными, облегчая их страдания. Мимо проскочил низенький старичок со всклокоченной бородой и спутанными волосами, таща на себе ворох чистый тряпок для бинтов. Лиалин уткнулся в плечо Леда и забылся беспокойным сном.

   На востоке занималась последняя белая заря, вот-вот наступит следующий день. Рядом стонали и бредили раненые. Хранитель, не открывая глаз, нащупал харалуг и только после этого потянулся... Тонкие пальцы прикоснулись к его плечу, заставив вздрогнуть.

   – Будешь утренять?

   Лин откинул с лица ледов плащ и уставился на склонившегося над ним лучника.

   – Немиза? – опешил он.

   Лучник заулыбался и покачал головой:

   – Слышал я, что ты всех здесь знаешь. Желал убедиться лично.

   Лиалин потер усталые глаза и осторожно размял затёкшие плечи.

   – Да уж, – вздохнул он и указал на висящее на перекидном ремне налучье с луком и тулом, вновь полным стрел. – А я и не знал, что ты так лихо им управляешься.

   Немиза изумленно изогнул тонкую бровь и уселся рядом, принявшись сосредоточено снимать предохранительный щиток с левого запястья. Лину и смотреть не надо было на него, чтобы понять, какие вопросы мучают юного Повелителя. Убрав щиток в специальную матерчатую сумочку, Немиза взглянул на Хранителя, и Лин увидел затаённую в глубинах его души тревогу и нестерпимую жажду знания.

   – Если это тебя интересует – ты переживешь не только эти битвы, но и всю войну, – от Лина не ускользнул радостный проблеск в его глазах, цвета неба перед штормом, и засветившийся в них интерес, и вновь ответил прежде вопроса: – Я из будущего... или откуда... – засомневался он, вспомнив объяснения Прове.

   – А чем я буду пользоваться в будущем?

   – Ничем, – пожал плечами Лин. – Я вообще не знал, что ты умеешь так драться. У нас – там, в моем времени – мир.

   – Серьезно? – оживился Повелитель. – Вообще нет войн?! – по его голосу Лиалин понял, что Немиза неверно истолковал его слова, но, заметив, как окрепла в нем надежда, решил не объяснять, что их мир – это большей частью затаённая перед мощью росей злоба, и даже дружественные народы в глубине души росей недолюбливают... – И чем я буду заниматься потом, в будущем? – перебил его измышления Повелитель.

   – Может сам определишься? – по-доброму ответил вопросом на вопрос Лин. – Главное, это будет мирное и очень благородное занятие.

   – Хорошо бы, – Немиза мечтательно прикрыл глаза, и воображение тут же нарисовало прекрасные пейзажи мирного времени. У него будет обязательно с десяток детей, красавица-жена и огромный замок. Вот он возвращается из похода... Парень же сказал – мирное!.. Вот он возвращается с полей, на крыльцо высыпали ребятишки и она... Эх! Когда закончится эта проклятущая война ...

   – Зачем тебе это кольцо? – голос чужака рассеял теплое видение. Немиза открыл глаза и взглянул на висевшее на толстой нитке неправильное стальное колечко. – На украшение не похоже.

   – Это точно, – усмехнулся Повелитель, снимая нитку с кольцо с шеи и протягивая её Хранителю. – Оно бережет указательный палец, когда тетиву натягиваешь. Только мне оно уже ненужно, – он показал Лину грубую мозоль на пальце, – И вообще такое колечко притупляет осязание и мешает при стрельбе. А мне... мне дорого как память...

   Лин вернул кольцо хозяину. Повелитель с великой бережностью вернул понятный только ему оберег на грудь и поднялся.

   – А пища стынет, холодным же это варево есть невозможно. Ты уж мне поверь.

   За столами, выстроенными в два ряда, было много пустующих мест. Роси ели молча, не переговариваясь. Немиза протянул Лиалину ломоть хлеба и занялся похлёбкой. Лин отщипнул кусочек и запихнул в рот. Есть не хотелось совсем. Всё казалось диким кошмарным сном.

Глава 3

     Эдель поцеловал жену, с нежностью прикоснувшись к едва округлившемуся животику. Руана дрожащими руками обняла голову мужа:

   – Зачем ты вызвался? Ты ведь и представить не можешь, что сейчас там твориться!

   Хранитель ласково вытер слезу, непокорно скользнувшую по её щеке:

   – Тебе нельзя волноваться! А я вернусь – соскучиться не успеешь. К тому же рядом будет Ириган...

   – Ириган? – берегиня нервно перебирала складки на боевом облачении Хранителя. – Послушай меня: держись Наскаралима...

   – Как скажешь, милая.

   – Будь осторожней, – со вздохом берегиня вынула из рукава прямой нож с лезвием из красной стали. Эдель поднял на жену недоумевающий взгляд.

  – Это мой боевой нож! – предвосхищая вопрос, произнесла девушка. – И он не раз бывал в боях! Его ковал сам Сварог!

Хранитель благодарно поцеловал тыльную сторону её ладони и вышел, вызывая на ходу своего велина. Он торопился.

     Хранители и Повелители, наконец, собрались вместе. На них не было привычного облачения, помогающего определить их принадлежность к той или иной касте. На вид это было шестеро воинов без особых видимых отличий, сопровождающих изящную блондинку. Держа под руку Леда, Дана всем ослепительно улыбнулась, как бы желая успеха. Первыми переместились Повелители, за ними немедленно проследовал Эдель.

   Наскаралим привычным жестом поправил за спиной меч и бросил на Иригана тяжелый взгляд.

* * *

После короткого затишья в полтора дня Варкула атаковал снова. Штурмы и осада длились уже седьмые сутки. Биться приходилось часто и жестоко. Чтобы отогнать врага от стен крепости волоты несколько раз сами выходили за ворота. Возвратился такой отряд лишь раз. Однако подобные вылазки дело своё делали: крепость держалась и была по-прежнему неприступна. Единственное, что тревожило всё сильнее – это стремительно убывающие запасы воды – каким-то непостижимым образом волоты Варкулы прознали про подземный колодец и перекрыли его. Водяные порции сократили до минимума. Многие воины отказались от воды, оставляя её раненым да женщинам с детьми. Про пленных, запертых в одной из многочисленных зал Башни, забыли совсем. Лиалин, проводивший большую часть дня на стенах Башни, до братства сдружился с Немизой и Ледом. И они всё больше напоминали единый организм, особенно в битвах. Он совершенно позабыл о своем даре и вспомнил о нём лишь когда Зоря призвала его к себе. Её характер оказался совсем не кроток, как он себе когда-то представлял. Лин стоял и смиренно слушал её гневную речь, и, не смотря на видимое возрастное равенство, Хранитель ощущал себя всего лишь её внуком, но не как не ровесником. В ней было столько силы и жизнелюбия! Но больше всего Лина поразила её неисчерпаемая доброта. Даже смрадная тенетная тварь тянулась к ней, находя понимание и любовь. Их разговор длился несколько часов. Зоря учила его всему, что знала сама. Учила использовать свет луны, собирать энергию трав, заставляла запоминать сложнейшие рецепты исцеляющих настоев. Учила делать особые перевязки, примочки, лечить гнойные раны порошками, вправлять кости, определять повреждения и болезни по внешним симптомам. «Запомни, – сказала Целительница, когда он попробовал взбрыкнуть, – иногда страдающих так много, что на всех твоего дара, как бы ни был он велик, просто не хватит. Вот тогда-то тебе всё это и пригодится» – и Лиалин умолк. Лишь один раз Зоря осеклась – когда собралась поведать ему об усмирении боли, а Лиалин прикосновением руки к её плечу полностью уничтожил боль, столько дней терзавшую бедную женщину. Зоря удивленно улыбнулась и тут же нахмурилась. «Не смей больше никогда так делать!» – услышал он вместо благодарности. «Ты позабыл о яде во мне. Это неосторожно, мой мальчик, – уже мягче произнесла она. – Не заставляй меня жить вместо тебя». Она сжала его ладонь своими тонкими пальчиками, словно попросив прощения, и продолжила свои наставления.

   Лиалин собрал всех облачных дев и нежить в тесном зале и спросил кто из них хоть что-то смыслит во врачевании или имеет при себе какие-либо травы. Выбрав себе в помощницы двух лаум, он наказал им разобрать все травы. В светлом от огней факелов коридоре его остановил Хорс, впервые за все дни сам с ним заговорив:

   – Я слышал, ты собираешься врачевать наших раненых...

   – Я собираюсь помочь, насколько это возможно, всем, – холодно ответил Лин. Он давно оставил попытки "пробиться" к своему будущему другу. Лиалин раз сто пытался заговорить с ним и каждый раз тот отвечал, словно по лицу бил.

   – Я подумал, что тебе понадобиться моя помощь. Я тоже Целитель.

   – У меня уже есть помощники. С остальным я справлюсь, – Лиалин лукавил. Ему позарез нужна была его помощь, но обида на неоправданное ничем презрение была сильнее. А простить это вот так сразу он был пока не готов. Обойдя Повелителя, загораживающего проход, Хранитель продолжил свой путь и не видел, как Хорс взбешенно сверкнул глазами и схватил за руку спешившую мимо лауму.

   После их разговора Хранитель целый день не выходил от раненых, в тот день поставив на ноги до половины воинов. Зоря оказалась права – его энергии хватило лишь на самых тяжелых, для остальных пришлось применять недавно полученные знания. Нехватка воды ощущалась все сильнее, готовить зелья становилось невозможным. Раненые же прибывали...

   Лаума внесла в ставший лазаретом зал большую миску воды. Лин поднял на неё красные от усталости глаза. Сегодня жажда отступила, затаившись змеиным клубком на дне желудка, да и голод уже не казался таким невыносимым – утренний свой паек он отдал беременной женщине, вынашивающей судя по всему двойню. Вот кому-то счастье привалит... Если они сумеют выжить в этом кошмаре...

   – Отдохнуть бы тебе, Хранитель, – дева жалостливо прикоснулась к его когда-то белым волосам. – Даже Повелители спят в затишье.

   Лиалин мотнул головой и побрел к мечущемуся во сне могучему волоту, не имея представления, что будет с нем делать. Энергия совсем иссякла, а чтобы она восстановилась, надо хоть часок поспать... Как и этот, многие воины попадали к нему ни по разу. Он их латал и вновь отпускал на битву, чтобы вскоре увидеть их вновь... Если им, конечно, повезет...

   – Приляг, Хранитель. Я им сама приготовлю нужные зелья. – Лаума достала с самодельной полки тряпичные мешочки.

   – Где ты воду возьмешь, глупышка? – Хранитель склонился над раненым.

   – Выгляни, посмотри, – немедленно отозвалась дева. – Сколько у нас воды!

   Хранитель недоверчиво нахмурился, но всё же прошлёпал к выходу. По его округлившимся глазам, лаума поняла, что он увидел огромные кувшины полные воды.

   – Откуда? – выдохнул он, не в силах по-иному выразить свою радость.

   – Повелитель Хорс с отрядом сделал вылазку к реке. Ух, и сеча была. В отряде-то одни Повелители были. Ночное небо белым казалось! Много воды принесли. Надолго хватит, – лаума куда-то выбежала и притащила целый мешок водных лилий. – А это Хорс велел отдать лично тебе, сказал – ты знаешь, что с ними делать.

   Лиалин дрожащими пальцами перебирал мокрые лепестки и листья кувшинок. Хорс знал, что нести: с новыми знаниями Лиалин теперь мог приготовить действенное зелье для тех, кого ранили отравленные вражеские стрелы. Он собрался дать необходимые указания...

   Лаума взяла из расслабленных рук завернутый в старую мешковину красивый букет и положила в таз с водой. В лазарет громко, разговаривая и пересмеиваясь, вошли Хорс и Немиза. Лаума подняла голову и, быстро прижав палец к губам, указала на Хранителя – Лиалин впервые за трое суток спал, навалившись на холодную стену. Немиза поспешно снял с плеча плащ и, свернув мягким комком, положил под голову Хранителю, ненавязчиво заставив того лечь поудобнее. Лиалин отчего-то вздрогнул во сне – Немиза замер – но мальчишка так и не проснулся. Хорс уловил краем глаза выпадающий из его ладони лепесток кувшинки и задумчиво встряхнул головой, на пол посыпались сверкающие искры. Где-то глубоко в сознания нарастало противоборство между острой неприязнью к окружающим, а тем более к сокровникам Зори и еще звучащие в памяти предостерегающим криком...

   Немиза недоверчиво смотрел, как Хорс укрывает паренька своим плащом. Плащом, который он даже стирает сам. Хорс почувствовал этот взгляд спиной и разогнулся.

   – Я должен ему, – и, не говоря более ни слова, вышел из лазарета.

   Немиза прикоснулся к правой руке, невольно вспомнив, как едва не лишился её в очередном бою, как Лиалин, с искусством паука и ведуньи, корпел над ней, пока от раны не осталось и тонкого шрама.

   – Все мы ему должны, – неслышно пробормотал Повелитель и, бросив на мирно спящего Хранителя последний взгляд, вышел за Хорсом.

* * *

   Велины оставили Дану и двух Хранителей посреди багровой пустыни. Повелительница сосредоточенно осмотрелась. Странно, что их разбросало по планете. Оказалось, что в общей группе не хватало обоих Повелителей и Хранителя Наскаралима.

   Лайелен – главный и единственный город – космопорт Аликоса находился в двухсот пятидесяти кардах от места прибытия росей. Поменяв облик на более подходящий, троица уверенным шагом двинулась к нему. Ноги глубоко проваливались в бурый песок. Всюду, куда не кинь взгляд, возвышались лишь голые барханы. Эдель посмотрел в выгоревшее бесцветное небо с двойным солнцем. Как на такой планете вообще могло быть что-то живое? Впрочем, при желании можно приспособиться к чему угодно. Тем более, что планета служила убежищем всевозможным отбросам Вселенной. Здесь уживалось столько агрессивных видов и рас, сколько росю не смогло бы присниться ни в одном кошмаре. Некогда прекрасная планета была полностью выжжена в последней битве перед самым Исходом. Аликос, ранее известный как Ирий, не тот Новый Ирий, что был подарен Древними своим потомкам и последствии стал культурным и политическим центром империи росей. Нет, Ирий – Аликос был истинным чудом, подобным ему были только легендарная Сварга и Мировяз, которые существовали задолго до появления первых ирийцев. Именно здесь и были построены Семь Башен Целителей. Ирий сам надоумил своих детей на это, желая унять терзавшие их распри... Было ли то решение верным? Теперь не найти ответа. Все есть как есть. И только руины легендарных строений да бурые пески напоминали о некогда развернувшейся здесь трагедии.

     Эдель полусъехал, полускатился вниз по крутому склону и оказался на твердой земле. Прямо перед ним возвышались витые древние врата Лайелена. Дана с грустью на мгновение приостановилась перед ними, когда-то они служили входом в ее Башню, но тут же, высоко подняв голову, шагнула вперед.

   Город находился в плачевном состоянии. Некогда прекрасные здания под натиском ветров, солнца и времени почти разрушились. Мусор, валявшийся прямо на улицах и площадях, давно уже никто не убирал. С тяжелым сердцем Дана шествовала по мощеным улицам Лайелена. И не смотря на полдень, жара не терзала ее. Она сама была водой. Но напоить иссушенную душу Ирия была не в силах. Огромное чувство вины камнем лежало на ее светлом сердце, и не было такого мощного потока, чтоб сумел смыть его. Дана шла, не глядя под ноги, не смотря по сторонам. А вокруг шелестели леса и текли реки, в небесах щебетали птицы и слышался детский смех... Как же давно это было... Как же давно она не бывала здесь. И вот вернулась. Повелительница дрожащими пальцами коснулась стального кольца на древних вратах. И словно почуяв хозяйку, Башня Даны отозвалась скрипом ржавых засовов.

   Затаив дыхание, Эдельвейрик скинул капюшон, желая во всех подробностях рассмотреть это чудо.

   – Ириган! Красота-то какая! – восхищенно воскликнул он, оборачиваясь к брату.

Тело среагировало быстрее разума, раскрыв над Хранителем энергетический щит. Черный светич разбился брызгами о щит, прожигая его насквозь.

   – Дана, беги!

   Этот крик Хранителя Предрассветного Тумана заставил Повелительницу в изумлении обернуться. Закрывая ее и себя световым щитом, Эдель противостоял своему старшему брату.