Текст книги "Те, кого называли богами. Эскиды (СИ)"

Автор книги: Алина Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

Луч света преломившись в линзе иллюминатора разноцветными зайчиками скользил по лицу дремавшей девушки. Лееса недовольно вздохнула и прикрыла глаза руками. Лиалин стоял и молчал, не в силах оторвать от нее взгляда. От перенапряжения двери взвыли. Как во сне хранитель сделал шаг вперед и проем облегченно закрылся. Не открывая глаз, Лееса улыбнулась и поманила его к себе. Присев на край выдвижной кровати, Лин склонился над любимой.

Внезапно девушка распахнула глаза и отодвинулась, тревожно всматриваясь в его глаза. Это было что-то новое...

   – Птицы? У тебя в голове все время крутятся мысли о...

   Медленно, но верно образы приняли четкие формы, и вдруг все встало на свои места.

   – Сайрийские птицы-наблюдатели? За тобой следят? Но... Соун? Я.. О, небо!

   – Ты читаешь мои мысли? – изумился хранитель. – Ты понимаешь, что это означает?

 – Что я дура! – соскочив с кровати, девушка накинула армейскую куртку, бросив на ходу: – Ты улетаешь! Немедленно! Призови Зорца!

В поисках Райтора, она выскочила в коридор. Лиалин выбежал вслед за ней, желая остановить.

– Святые небеса! – Феста, наблюдавшая за друзьями через иллюминатор кают-компании, вдруг опрометью бросилась к выходу: – Озеро замерзает!

   – Какое озеро? Мы посреди пустыни!!! – но девушки уже след простыл.

   Дыхание превратилось в облачко пара. Потянуло холодом... Странно... Хранитель поспешил в выходу. Возле Диахриара нет озер!

   Морозный воздух резанул по горлу, заставив закашляться. Быть того не может! Вместо пожухлой травы и песков от "Сивера" и до горизонта раскинулась снежная долина. Сверкающая изморось уже ползла по полу, потолку, стенам... Выскочив из браже, Лиалин бросился к невесть откуда взявшейся зеркальной ледяной глади. Туда, где отчаянно крича, долбил рукоятью стреттера лед Аяс. Переведя оружие в боевой режим, Райтор приказал всем отойти. Раздался похожий на шипение выстрел. Лед треснул, и тут же среди темных обломков показалась человеческая рука. Крепко ухватив синие мокрые запястья, Райтор вытащил Кэрл.

   – Срочно в медблок!! – укутав девушку в свою куртку, эскид вытолкнул её в руки Даро.– Бегом!!

   Распластавшись по краю проруби, Аяс в отчаянии шарил руками в ледяной воде, пытаясь найти вторую девушку.

   – Господи, где же ты? – стоя на коленях, Аяс пытался разбить лед, но гладкой поверхности даже зазубрин не оставалось от его ударов.

   Интуитивно Лин знал, что мальчик ищет не там. Словно в ночном небе звезды, он видел, как угасал светоч Киты. Откинув Аяса в сторону, хранитель прижал ладони ко льду, отпустив энергию. Слабые неуверенные блики робко текли по руками и впивались в равнодушную синеву льда. Как же долго он сдерживал себя...

   И чем дольше он не убирал рук, тем ярче становился свет, исходящий от него. Но лед и не думал таять! Зимерзла?! Невозможно!

   – Зимерзла!! Отпусти её! Отпусти по-доброму!

   Небо стремительно темнело. Превращаясь из лазурно-синего в черно-серое. Ветры, задувшие со всех сторон разом, вздыбили снега, скрыв хранителя от глаз эскидов.

   – Зимерзла! Отпусти!

   Перекричать вой ветров возможно ли? И вдруг все стихло. Свежинки, хаотично кружившиеся в воздухе, стали слипаться друг с другом... быстрее... быстрее... пока над хранителем не повисла огромная снежная маска...

   – Светоч!

   – Что? – растерянно переспросил Лиалин.

   – Светоч! – раздраженно повторила маска.

   – Я не понимаю. Зимерзла! Чей светоч тебе нужен? Мой? – Лин скользнул взглядом по скрюченной фигуре Аяса. Время неумолимо исчезало, растворяясь в бесконечности.

   – Мое дитя! Верни мне моё дитя!

   – Ты хочешь, чтобы я вернул светоч твоего ребенка? Зимерзла, это невозможно! Этого никто не может!

   – Я так долго тебя выслеживала, а ты говоришь, что бесполезен?! – закричала маска, обдав их с Аясом ледяным ветром. – Тогда она умрет! Они все умрут здесь!

   Голова лихорадочно соображала, ища выход. Он не воскрешает мертвых! Это не в его силах. Но...

   – Отпусти! Зимерзла! Я клянусь! Я верну тебе твое дитя.

   – Ложь!

   – Жизнью клянусь! Зимерзла! Моя на их! Это равноценный обмен! Я узнаю, как это сделать и верну его тебе!

   И лед треснул. Как стекло! Все, кто стоял на нем провалились студеную прорву...

   – Спроси Дашубу...

   Яркой лампой в небе вспыхнуло солнце. Не стало ни воды, ни ветров, ни снега. Сколько хватало глаз вокруг вновь простирались пустыня и полуденное пекло...

   Только мокрая насквозь одежда и не отпускающий внутренний холод свидетельствовали о том, что все случившиеся им не привиделось...

   Скинув тяжелую от воды куртку, Аяс пытался привести девушку в чувство. Подоспевшая Феста, развернула над подругой экран сканера. Ничего. Девушка встревожено ввела новые параметры. Ничего... Горло пересохло. Отключив сканер, проверила пульс, зрачки...

   Её толкнули. Сильно. Нет! Не толкнули. Оттолкнули. Склонившись над Китой, Аяс делал нечто совершенно необъяснимое. Целовал. Затем давил на грудь. Раз. Два... И снова целовал...

   Усилия Райтора, решившего, что у парня истерика, увести того прочь, едва не закончились дракой. Вмешательство Гуа, отчего-то принявшего сторону Аяса, погасило назревающий конфликт. И только Лиалин стоял в стороне, с изумлением наблюдая, как с каждым вздохом Аяса в мире-между-мирами разгорается светоч Киты.

   Сколько это продолжалось... Когда вдруг вода пошла ртом, и глубоко вздохнув, девушка распахнула глаза. Перевернув ее на бок, Аяс дал Ките прокашляться и продышаться.

   – На кой ляд далась ваша автоматика-кибернетика, если вы даже приемов первой помощи не знаете!!!

   Тяжелыми судорожными вдохами поглощая воздух, девушка уткнулась в грудь Аясу. Мокрая куртка эскида стремительно нагревалась под палящим солнцем, медленно испаряя озноб от ледяной воды.

   – Это что нахрен такое было? – нацелив на Лиалина стреттер, заорал Шийя.– Это напало на девушек из-за тебя? Кто ты такой?

   – Послушайте! – чуть отступив в сторону от Аяса с Китой, чтобы Шийя ненароком не задел их, хранитель показал безоружные ладони: – Я вам не враг. Я сам не знаю, что это было! И не имею не малейшего понятия, чего оно хочет!

   – Ты лжешь! – спокойно и уверенно возразил Райтор. Слишком спокойно. Лин на мгновение закрыл глаза. Он словно проваливался в черную бездну. Как все не вовремя. Будь ты проклята, Зимерзла! – Ты точно знаешь, кто она! И кто ты?

   – Рось, – в тон ему ответил низкий чуть грубоватый голос. – И это ответ на оба твоих вопроса. Кстати, как вам их междусобойчик?

   Оттолкнув Эшору в сторону, боец в черной форме с алой эмблемой Патрульной Службы на плече приставил к горлу хранителя боевой нож, а его напарник стянул жгутом за спиной росю руки.

Девушка окинула всех, кто был рядом взглядом, полным презрения и угрозы. Гвардейцев оказалось трое. Плюс Шийя. Плюс Райтор. Сердце тревожно ёкнуло и продолжило размеренно биться. Выбор был сделан.

В ладонь скользнуло верное "жало". Но не только оно стало её оружием. Тьма. Густая. Беспощадная. Как болотная топь. Наполняла её естество. Заливая каждую клеточку её тела, её духа. Словно вся грязь, вся злоба этого мира приготовилась к броску... Она подняла потемневшие глаза на любимого и ...

Лин среагировал быстрее. Кинувшись на Леесу, рось повалил девушку в песок. «Не смей!» – многоголосым эхом раздалось в ее голове. – «Только не так!»

   Первый удар пришелся ему между лопаток. Перед глазами запрыгали малиновые звездочки. Хранитель кое-как поднялся на ноги и тут же был сбит вторым ударом в голову.

   Эскиды застыли, подобно каменным изваяниям, не в силах решиться на противостояние с теми, кто носил темно-бардовую форму столь высоко почитаемой на Ки'ко организации. Держа оружие на изготовке, старший по званию поставил рося на колени, крепко ухватив того за шиворот.

  Офицер замахнулся...

– Хватит! – истошно закричала Эшора, но Гуа удержал её:

– Не вмешивайся, – осипшим голосом посоветовал он. – Пусть ребята сами разберутся.

– Довольно! – чеканя слова, громко приказал Райтор. – Потрудитесь объясниться!

   Патрульный поднял на эскида перекошенное злобой лицо:

   – Довольно?!! Вы хоть представляете: кто это?! Это рось! Не просто рось – воин Арены! Если б не Эшора, – от ярости у офицера вокруг рта выступила пена. – Быть тебе его рабом!

   Едва заметным движением, Шиэл перевел стреттер в боевой режим. Лин – воин Арены? Это новость. Но сути дела она не меняла. Пока эскиды переводили недоверчивый взгляд с Лина на гвардейцев и обратно, он вскинул оружие, приготовившись к стрельбе.

   – Что вы знаете о своей войне? – огорченная усмешка скользнула по надтреснувшим губам. – Священной войне? – печально протянул рось. – Что вы вообще знаете о том мире, в котором живете...

   Новый пинок в бок едва не вышиб из него дух. Мысли искрящимся фейерверком растворились где-то далеко от сознания.

   – Довольно! – зычно приказал Шиэл, демонстративно всадив иглу в миллиметре от толстой подошвы армейского сапога. – Вы похожи на дрань береговую! Всё! Оставьте его!

   Эскиду и смотреть по сторонам было не нужно, он и так чувствовал, что ребята, как один, все уставились на него.

   – Ты поднял руку на старшего по званию. Ты отчетливо понимаешь, что это влечет за собой, сынок?

   Куда уж отчетливей! Форма эскида так плотно обнимавшая его тело несла в себе не только привилегии, но и целый набор неукоснительный правил... Усилием воли уняв излишнее сердцебиение, Шиэл, чуть качнул головой, как бы говоря, что последствия ему более чем известны.

   – Я никогда не промахиваюсь, – вместо ответа произнес он. – Поэтому прошу вас отойти от Лина на расстояние, безопасное для вас обоих.

   – Кажется, сынок, ты не уловил сути происходящего, либо рось окончательно задурманил тебе разум. Он преступник! Не для нас, ки'конов, а для своих, для росей. Беглый преступник. Его ищут уже много месяцев. Нас не посвящали в подробности, но содеянное им по жестокости и беспринципности не имеет аналогов ни в их, ни в нашем мире. Именно по этой причине сам Индра решил не препятствовать его поиску. И в тот момент, когда мы были готовы его схватить, вы вместе с ним улетели в неизвестном направлении. Получается, что вы, ребятки, в сговоре с этим преступником? Роси были вне себя от гнева, и только отчаянная вера в вас вашего учителя сумела убедить высшее руководство в вашей непричастности и абсолютной случайности столь роковых для вас совпадений!

   – Видимо, не столь неизвестном, раз вы уже здесь! – заключил эскид, медленно приближаясь к росю. Все сказанное офицером столь сильно походило на правду, что даже у него тревожно сжалось сердце. И все же не спуская пальца с курка, он перерезал засапожным ножом веревки на руках Хранителя. Гвардеец нахмурился. Этот мальчишка-полукровка начинал его раздражать. Подобно назойливой мухе, что и кусать не кусает, но и сосредоточиться не дает.

   – Я – военный, а не переговорщик. Тем более вмешиваться во внутренние разборки росей – дело совершенно безнадежное. Ты сам видел: на что они оба способны. Сынок, я готов забыть об этом неприятном инциденте, понимая, что ты считал его другом...

   – Я вам не "сынок".

   Чтобы осмотреть затылок Лина, Шиэл отвел взгляд от офицера, за что немедленно поплатился. Оставшиеся двое патрульных одним прыжком оказались возле него и в два счета скрутили, уткнув лицом в песок.

   – Рося в медблок! Только глубокая кома сделает его безопасным для все нас! А этого, – взгляд, полный раздражения и презрения, скользнул по распластанному на земле юноше, отчаянно пытавшемся сопротивляться, – запереть на складе. На Ки'ко сдадим его в руки Службы Безопасности, – голосом, не терпящим возражений, приказал офицер Патрульной службы.

   – Я... – Аяс, до этого молчаливо прижимавший к себе обессиленную Киту, неуверенно шагнул вперед. Возглас получился тонким, почти писклявым. Эскид прочистил горло и глухо добавил: – Я против.

   Патрульные недоумевающее нахмурились:

   – Против чего?

   – Против отдавать Шиэла СБ-шникам, – уже более уверенно ответил он. – И против усыпления Лиалина! Рось он или нет, но мне он друг! А вот кто вы?

   – Эскид – отступник, вступивший в сговор с противником и преступником. Поднявший руку на офицера. Препятствующий аресту рося. За одно это уже полагается смертная казнь!

   – Чушь!– перебила патруля Феста. Стреттер плотно лег в ладонь девушке. На черном стволе вспыхнул красный огонек боевой готовности. Нет. Стрелять она не собиралась. Скорее это было чисто инстинктивное движение, на случай возможной самообороны. – Откуда вы вообще взялись на Каранту?! Я точно знаю, что на "Сивере" не было "маячков".

   Однако офицеры Патрульной Службы восприняли ее жест именно так, как он выглядел. Увы, но именно так его восприняли не только они.

   – Отключи оружие, девочка, – один из офицеров угрожающе двинулся на неё. – Не думаю, что это дельная мысль.

   – А я думаю! – Гуа загородил девушку собой. – Появившись из неоткуда, вы уже избили двоих наших! Он – рось? А по мне – нормальный парень. Более нормальный, чем любой из вас! Вы – офицеры? Аяс прав! Где хотя бы одно подтверждение ваших слов?

   Такого оборота событий никак не ожидали офицеры. Знаком приказав своим людям отключить оружие, старший по званию вынул из нагрудного кармана прозрачный жетон. В воздухе вспыхнула голограмма с личным номером и изображением нежданного гостя. Офицер Эвер, а именно так звали патрульного, мгновенно оценив ситуацию, недовольно сжал губы.

   – Удовлетворен? – и дождавшись неуверенного утвердительного кивка, усталым жестом указал на Шиэла: – Поставь его на ноги. И.. Ситт, освободи эскида. Мы все погорячились. Давайте запрем рося где-нибудь в надежном месте и спокойно поговорим? Если верить вашему учителю, то на Каранту вы прилетели за своими товарищами, недавно похищенными дроптэнами? Может, самое время заняться основной целью?

   Эскиды недоверчиво отступили, но в последний момент Шиэл передумал и, отстранив военных, сам помог росю подняться и дойти до склада, ставшего теперь ему тюрьмой.

   – Я тебя сюда затащил, я тебя отсюда и вытащу, – едва слышно произнес он, опуская Хранителя на кремат.

   Лиалин с тоской посмотрел на глухие стальные стены, полностью экранирующие все энергетические биотоки. Гиблое место...

Райтор, Шийя и Гуа, Аяс и офицер Ситу, согласно плана офицеров Патрульной службы, покинули «Сивер» на закате. Дорога до столицы Каранту оказалась не такой легкой, как представлялась на первый взгляд. Видимо, в силу того, что использовали ее весьма редко, дорожное покрытие было сильно испорчено непогодой и травой, чьи острые как лезвия перышки то и дело хрустели под подошвой солдатских ботинок. Чем ближе ки'коны подходили к Диахриара, тем больше и величественней казался он. Огромные серые башни вздымались к самому небу.

   Столица Каранту встретила их обычным настроением своих будней. Дроптэны спешили куда-то по своим делам и не обращали никакого внимания на вооруженных чужаков, словно бы такие каждый день являлись в их город. Шийя в недоумении взглянул на Райтора и, знаком показав, что хочет осмотреться, скрылся в толпе. Гуа, недолго думая, последовал за ним. Аяс, напротив, с одобрения Райтора направился в ближайший бар и заказал себе "что-нибудь из местного". Даже наблюдая издали, становилось очевидно, что Синелло и гвардеец не находили общего языка. У офицера Ситта не прослеживалось четкого плана действий, и хоть он всячески демонстрировал свое превосходство над эскидами, ребята выполняли приказы исходящие исключительно от Райтора. Что приводило гвардейца в бешенство. Со слов офицера город должен был представлять из себя чудовищную клоаку, кишащую мерзкими тварями. Натянуто улыбнувшись жизнерадостному бармену, с удовольствием потягивая "закат над пустыней". Конечно, милашками дроптэнов назвать сложно. Такую кошмарную смесь ящера и человека увидишь во сне, заикой на все жизнь остаться можешь. И все же... Это просто другая ветвь эволюции. Причем практически все прекрасно изъяснялись на международном, чего даже о ки'конах сказать было бы сложно. А город... просто сказочный! Аяс такое видел разве что в фильмах в стиле фэнтази. Однако несмотря на всю красоту этого места, его мысли все время уносились в более прозаические, но и более родные места. В огромный город, разделенный широкой рекой, с шумными улицами, полными людей и машин, стеклянными витринами и сверкающими вывесками. Так же как исчез, из толпы возник Шийя. Уверенно отпив из бокала Аяса, и провожаемый полным возмущения взглядом, эскид направился к Райтору и офицеру сообщил:

   – Город чист. То есть абсолютно. Кроме блюстителей порядка, здесь нет войск. Я прошелся по дальним районам, даже возле дворца Куандарука был...

– Где Гуа? – Райтор бросил обеспокоенный взгляд за спину приятеля.

   Шийя непонимающе мигнул:

   – А почему я должен знать: где он?

   – Он ушел за тобой...

   – Я был все время ОДИН!

   Желваки нервно заходили на лице Синелло, машинально проверив наличие оружия на поясе, эскид шагнул было вперед, но ему навстречу, заставляя пешеходов расступаться в стороны двигалась процессия из восьми дроптэнов, одетых весьма роскошно... по меркам дроптэнов, ведь в силу определенных анатомических особенностей одежда им практически не требовалась.

   Вперед выступил низкорослый, бурокожий как и его городские собраться монстр и, чуть присев на своих длинных мускулистых ногах, обратился к офицеру Ситу:

   – До нашего правителя дошли вести, что на его планету прибыли посланцы Ки'ко, полагая, что проделать столь значительный путь вас заставила нужда, он великодушно приглашает всех прибывших в свой великолепный дворец.

   Патрульный, изо всех сил изобразив благодарность, чуть склонив голову в поклоне ответил:

   – Премного благодарен за оказанную честь, – и уже обернувшись к Райтору и Шийе, словно бы советуясь, произнес: – Мы пройдем во дворец и встретимся с их правителем, может, удастся что-то узнать о вашем друге.

  Что-то внутри Синелло недобро ёкнуло, но судя по всему выбора им не оставили. Окруженные дроптэнами как конвоем, все трое двинулись к дворцу. Однако у высокой лестницы, эскорт свернул, предлагая зайти с черного входа. Особым вниманием оказался окружен офицер Ситу. А вот на Шийю совсем не обращали внимания, и, улучив удобный момент, эскид немного отстал от остальных и затерялся среди прохожих.

Глава 10

Лано красиво спикировал над веселящейся толпой и опустился перед одиноко стоящей в стороне «девушкой».

   – Ты чего здесь одна? – недовольно просвистел сайрийец, втягивая в себя крылья и приближаясь к своей печальной подруге.

   Их массы на мгновение соединились, обменявшись накопленной влагой.

   – Твой отец совершенно не принимает меня! – надрывным голосом выкрикнула она, утирая щуплый хоботок. – Он не любит меня.

   – Он никого не любит, – равнодушно пожал плечами первенец Правителя. – Даже мою мать.

   В небе опять затрещали красные фейерверки, заставив сайрийца инстинктивно пригнуться – уж больно они напоминали разряды росей. Лано трансформировал руки в крылья и укрыл ими свою подружку. Было до странного хорошо... тепло. Совсем рядом в молодых зарослях бесстыдно совокуплялись их сверстники. Когда-то и им нравились такие игры. У них было много партнеров... Но все это было до того, как стало известно, что Ляйвилюнь не способна произвести дитя. Раз за разом из нее вытекала лишь жидкая масса, не способная к жизни...

   Многократное стрекотание заставило обоих вздрогнуть от неожиданности. Из высокой травы потек водянистый ручеек. Лано брезгливо поморщился и отступил в сторону, не желая быть задетым.

   – Я слышала: мы готовимся к войне...

   – Не мы – они, – мягко и уверенно поправил он девушку, настойчиво уводя подальше от празднующих. – Мы же укроемся в тихом уголке, на другой планете. Мне так надоели его вечная жажда мести и вечное одиночество. Он не хочет понимать, что мне абсолютно наплевать на то, что случилось, задолго до моего рождения. Мой век короток, и я не желаю провести его в погоне за чужими призраками!

   – Ты говорил это отцу?

   – А что толку? – Лано склонил к ней голову и потерся о ее висок, сам себе удивляясь: все чаще он преобразовался в человека и все больше ему это нравилось – новые незнакомые ощущения, новые возможности и мир... мир с этим зрением видится совсем по-иному. – Я присмотрел одну планету. Почти безжизненную и безлюдную. Немногим лучше нашей Сайрийи. Но всё ж таки... Ты подождешь меня на ней. Совсем недолго.

   Ляйвилюнь только крепче прижалась к нему и счастливо вздохнула, невольно вспоминая, какими были их отношения в самом начале. Ее ласковый и нежный Лано был тогда озлобленным неразговорчивым существом с непомерной гордыней и возможностями. Их было много – придворных нимфеток, ищущих свое счастье в чужой постели. Почему он выбрал тогда ее, она не могла понять и по сей день, только в тот день жизнь провинциальной искательницы приключений круто изменилась. Сначала были буйные гулянки. Он часто оставлял ее в одиночестве. То было странное одиночество: много денег, много свободы, много развлечений... Но чем больше она узнавала его, тем больше хотелось уединенных вечеров. Первый их зародыш был встречен бурной радостью их окружения. Первый ее выкидыш – глухим презрительным молчанием. Она знала, что советовали ему всевозможные доброжелатели, и покорно ждала своего отбытия из замка. Однако Лано поступил как всегда на свой лад – демонстративно выделил ей покои рядом со своими, объявив ее тем самым своей женой.

   Ляйвилюнь до сих пор с содроганием вспоминала свои первые дни в замке. Каждый, кому не лень, тыкал в нее пальцем и зло щерился при любой ее просьбе и требованию. Сколько ночей она провела, запершись у себя и вздрагивая при каждом постороннем звуке. Пока первенец Правителя не навел, как он потом выразился, порядок... Лано никогда не был многословен, даже наоборот, излишне молчалив. Невозможно было догадаться – спокоен он или его тревожит что-то. И лишь теперь она могла сказать с уверенностью, что знала наверняка, отчего после каждого разговора с отцом Лано распахивал всегда плотно закрытое окно и подолгу дышал легкими...

   Она всегда считала, что ей повезло. Такой жирный кусок, по словам подруг, еще ни кому не удавалось ухватить до нее. Ляйвилюнь улыбнулась своим мыслям и потерлась о его твердую человеческую грудь – но они даже не предполагают, насколько ей повезло на самом деле.

   – Ты готов отказаться от власти?

   – Думаешь, счастье в ней? – тихо, словно самого себя, спросил Лано. – А я хочу покоя. Пусть мои братья дерутся за власть. Они хитрее и коварней. Отец обретет в них лучших помощников, чем во мне. Я же всей этой межродовой грязью сыт по уши. И, знаешь, мне совсем не интересно, кто из них победит: роси, ки'коны или сайрийцы. Все они равноценные глупцы.

   Вдалеке от восторга завизжала толпа. Лано напряг свое мутированное зрение и вгляделся в ночь. На высокий каменный балкон вышел его отец. Он что-то говорил о могуществе, о хозяевах вселенной, о силе, о страхе. Лано не слышал его и только с грустью смотрел на подножия замка толпы, ибо в отличие от них он знал как устал его отец... от самого себя.

   – У нас будет ребенок, – робко шепнула ему на ухо Ляйвилюнь, но Лано лишь согласно кивнул головой, продолжая неотрывным взглядом следить за отцом. – Ты не понял. Живой ребенок!

   От такого заявления его будто вверх подбросило.

   – Откуда ты знаешь?

   Девушка бережно прикоснулась к своему животу:

   – Он шевелится. Там, внутри... Это так непривычно.

   – Шевелится? – непонимающе моргнул Лано. – Как это?

   – Ну, как маленький опеч в мешке, – смущенно пояснила она, – Помнишь ту ночь, когда любили друг друга в образе предков?

   Лано отлично помнил ту ночь, когда едва не потерял любимую из-за ссоры с отцом.

   – Это же было давно! – недоверчиво воскликнул он, размахивая от возбуждения крыльями, – с тех пор ты уже потеряла двоих!

   – Но этот живет особой, своей жизнью, – чуть слышно пояснила она. – Он сильно выматывает меня, поглощая всю накопленную плазму.

   – Вот почему ты все время ешь и спишь. Ты жаловалась на дурное самочувствие, когда я позвал тебя в горы, а я-то, глупец, еще злился. Толстой тебя обозвал... А вдруг это паразит какой? – вдруг испугался он, протягивая к ней руки-щупальца, но девушка стремительно отпрянула от него.

   – Не трогай! Я говорила с твоей матерью – это наше дитя!

   Наследник замер, внимательно глядя на свою избранницу:

   – Если ты права, это дитя убьет тебя.

   – О, нет, – Ляйвилюнь сладко потянулась и покачала головой. – Правительница сказала, что надо найти одного из семи Целителей. Любого, но лучше того, кто носит имя Лиалин. Он способен помочь мне... и малышу...

   Улыбка медленно сползла с лица Первенца. Лиалин? Почему Лиалин?? Почему именно этот рось???

   – Я думаю, мы справимся, – девушка нежно коснулась его губ. – Иса уверена: он не откажет.

   Лано скользнул взглядом по ее животу. Всё было решено... решено бесповоротно и, наверняка, верно.

   Никто и не заметил за шумным и красочным фейерверком, как над их головами мелькнула и исчезла красно-синяя искорка, растворившись в глубоком темном бархате бездушного космоса.

   Варкула проводил взглядом удаляющуюся звездочку, но, не придав ей особого значения, возвратился к своим, как всегда, неотложным делам, начисто позабыв, что супруга просила его зайти к ней этой ночью, поскольку назрел очень, очень, супруга так нажимала на это, важный разговор. Только месть имела значение.

   На сей раз это было похоже на пробуждение. Не смотря всю плачевность положения: затекшее тело, голод, жажду, Соун чувствовал себя гораздо лучше. Эскид попытался осмотреться, но все, что ему удалось увидеть: были серые стены и низкий высокий потолок. В комнате было сухо и относительно чисто. И все же это была тюрьма. Кто-то коснулся его плеча, и Соун едва не взвыл от боли.

   – Эй, рыжий! Очнулся?

   Голос показался ему знакомым, эскид попытался развернуться, но тело не желало двигаться.

   – Капитан?

   – Кто ж еще? – глухой смешок в этих стенах показался Соуну таким родным, что будь у него силы, он бы расцеловал его. – Тсс, не дергайся.

   Что-то больно дважды полоснуло его по запястьям, но Соун выдержал, даже не дрогнув. Наконец, веревки спали, и кистям прилила кровь.

   – Возьми, это твоё, кстати, – рядом с лицом эскида брякнул обломок боевого ножа, – придешь в себя, освободишь ноги.

   Дрожащими пальцами он схватил лезвие. Нет, это были не веревки, скорее лианы, только живые. Они пронзительно пищали, когда Соун резал их. На мгновенье чувство жалости щипнуло душу, но эскид с этим тут же справился. Жалость была не тем чувством, что помогла бы ему выжить, а жить хотелось, оюшки как!

   – Где остальные? – Соун осторожно растирал щиколотки, восстанавливая чувствительность в ногах.

   – Думаешь, они были? – последовал мрачный ответ. – Тебя самого сюда бросили дня два назад. Помнишь, хоть что-то?

   Вопрос был в точку. Соун поправил на себе рваную рубашку.

   – Это ловушка, – произнес он, прислушиваясь к шуму, доносившемуся из-за двери.

   Капитан уничтоженного корабля в изумлении уставился на эскида:

   – Что же ты за птица такая?

   – Не я! Мы с вами лишь приманка.

   Дверь распахнулась, и на пороге появился синеволосый эскид. У Соуна сердце чуть из груди не выпрыгнуло:

   – Гуа! – радостно ахнул он.

   – Я знал! – подобно вихрю, эскид обнял и оторвал Соуна от земли. – Надо уносить ноги! Здесь столько дропов! Тебя охраняют как военнопленного! Ничего, Шийя где-то наверху. Нас ищет!

Нервно покусывая ноготь, Эшора, не отрывая взгляда, смотрела на тяжелую стальную дверь, за которой держали Лиалина. Его необходимо вытащить. Сейчас! Немедленно! Мимо прошел Шиэл, полностью погруженный в свои мысли, задержавшись на миг у проклятой двери, он стремительно исчез в кают-компании. Феста устало уронила голову на руки. Ожидание... нет ничего хуже ожидания! Где-то там, среди песков и зноя шли ребята... ну и офицер Ситт, но это уже не столь важно... Эскиды не выходили на связь с того самого момента, как увидели Диахриар. И это угнетало ее больше, чем непростая ситуация в коллективе.

   На браже теперь все ходили мрачнее тучи, молчаливые и насупленные, не решающиеся посмотреть друг другу в глаза. И хоть каждый нашел себе занятие, все же мысли их далеко от них.

   – Со мной на связь вышел офицер Ситт, – патрульный, оставшийся с ними на браже потребовал немедленно внимания к себе. – Они смогли добиться помощи от Каундарука и теперь следуют в Серые Пустоши. Именно там по последним данным должен находиться похищенные ки'коны. В связи с этим необходимо сформировать боевой отряд и направиться к ним на помощь.

   – О Соуне есть вести? – нерешительно спросила Кэрл.

   Патрульный недовольно покосился на девушку и немедленно ответил:

   – Он находился все время рядом. Я даже слышал его комментарии. Но старший все-таки офицер Ситт, поэтому именно с ним я держу связь, – офицер Эвер еще раз смерил девушку недовольным взглядом. – Эскид Шиэл, как самый подготовленный, вы отправитесь с офицером Питеа. Ваша первая задача выбрать третьего члена группы. Своих людей вы знаете лучше нас, но я бы рекомендовал взять Аяса.

– Я хорошо знаю своих людей, офицер. Если вы действительно таковой, – услышав Шиэла, Кита расстегнула кобуру и перевела стреттер в боевой режим, тем самым давая патрульному знак не делать резких движений. – Именно поэтому мы с Райтором согласились сформировать первый отряд, и отправить с "Сивера" Шийю, а Даро, как того требовал ты. Теперь у тебя нет поддержки.

– Ошибаешься! – оскалился Эвер, заметив тень за спиной эскида.

Раздалось шипение стреттера, и Питеа рухнул на пол, а Даро уже прицелился вновь. Сдернув с пояса лже-патрульного наручники, Кита крепко стянула ими запястья обоих самозванцев.

– Не ошибаюсь, – с этими словами, Шиэл снял с шеи Эвера ключ от склада.

Дверь тяжело скрипнула и распахнулась. На пороге возникла хмурое, но довольное лицо эскида.

– Посидел? Теперь дай другим!

Столкнувшись в дверях с лже-патрульными, Лиалин только сейчас уловив едва заметный сайрийский запах исходящий от ки'конов. Теперь все встало на свои места.

– Голодный? – Шиэл вынул из нагрудного кармана запечатанное в фольгу толстое печенье. Лиалин молча развернул и откусил. Солоноватое.

– Как ты догадался?

– Про Эвера и остальных? Слишком много знали... того, что им знать не положено. А вообще действовал по наитию.

Лин взглянул на эскида и, встретившись с ним глазами, не проронил больше ни слова.