Текст книги "Те, кого называли богами. Эскиды (СИ)"

Автор книги: Алина Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

   – Ты обезумел! – Аяс и Райтор пытались схватить его, но Соун отбивался от них как мог и кричал:

   – Перенеси нас!

   Вдалеке послышали крики и вой. Их услышали. Шийя в ужасе обернулся. К ним мчался отряд из десяти монстров, а то и больше. Все они были хорошо вооружены.

  – Пригнитесь! – закричал Лиалин, бросаясь на Шиэла с Эшорой, прижимая их к земле.

  С десяток выстрелов просвистело над их головами, плавя камни в стене и оставляя жженые дыры в сухой траве. Вой и крики становились все ближе. Райтор перекатился на живот и занял более удобную позицию для защиты. Обойма была всего одна, и стрелять приходилось точечно, не тратя в пустую ни одного заряда.

Гуа ползком пробрался ближе к пролому в стене. Вскарабкавшись по обломкам камней на самый верх, эскид удобно устроился на широкой площадке, со снайперской точностью отстреливая дроптэнов из отряда, но к тем уже спешила подмога. Что ж к такому он был готов. Этому его учили. Где-то рядом дрались Райтор и Шийя. Внизу за стеной виднелась макушка Даро. Брат был еще жив, и это придавало сил. Он успел, и это главное! Когда закончился последний заряд, эскид с диким криком кинулся вниз, в самую гущу хлынувших потоком через пролом тварей, ломая им кости и шеи.

 Соун был слишком слаб и безоружен, чтобы вступать в бой. Но Аяс всегда оказывался рядом в нужный момент, чтобы защитить его. Все, что досталось ему от оружия – это липвер и засапожный нож. И уж их юноша использовал умело. Стреноженные монстры падали на землю, где Соун уверенно добивал их тяжелой веткой, которую он обнаружил возле себя. Огромная тень накрыла Аяса. Юноша сжал покрепче в ладони нож и обернулся. Аяс смотрелся почти нелепо, размахивая со своим крошечным оружием перед оскаленной мордой дроптэна. Варкула дал четкий приказ: доставить мальчишку живым. Но Фэнтэп уже выходил из себя. Размахнувшись, он с такой силой ударил Аяса, что эскид отлетел от него как кукла, рухнув возле своего перебинтованного собрата. Победно взревев, Фэнтэп двинулся на них.

   Лин отчаянно тряс Аяса, пытаясь привести паренька в чувство:

   – Перенеси нас, Аяс! Просто представь нас на "Сивере"! У тебя получится! Просто представь!

   С трудом открыв глаза, Аяс взглянул на рося и щелкнул пальцами:

   – Так?

Гуа, мгновение назад прыгающий на дроптэна, рухнул на корни деревьев, во множестве торчащие из земли и, тут же вскочив на ноги, закрутился на месте:

– Это что еще за фокусы?

Но ответить ему могла разве что глушь лесная. Никого рядом с ним не было. Ни дроптэнов, ни ребят, ни города.

Машинально проверив пустой стреттер, эскид недовольно хмыкнул. Остаться неизвестно где без поддержки и оружия перспектива не из приятных. Осмотрев рваную рану на плече, Гуа полез в напоясную аптечку. Все-таки зацепил какой-то гад, еще в подземелье! К Фесте бы... Да уж... Перевязав себя, как умеет, Гуа попробовал развернуть над землей карту. Не вышло. Голограмма мигала и дергалась. Рация тоже не работала. Видать повредились при ударе о землю. А было бы совсем бы неплохо понять, где он.

Сбоку, совсем рядом, хрустнули ветки. Эскид замер, прислушиваясь. Тишина. И хранитель мягкой кошачьей походкой двинулся вперед один. Долго выслеживать существо не пришлось. Прямо перед ним затрещали кусты и из них вывалился человек. Атэм даже не сразу признал в нем одного из своих. Форма висела на нем рваными клочьями, а в глазах гулял неподдельный ужас, смешанный с безумием. Эскид рычал, словно дикое животное, и пятился дальше в лес.

   – Шийя?! – Гуа протянул к нему руку – Что с тобой? Ты знаешь, где мы? Где остальные?

   Эскид молчал, шаря безумным взглядом вокруг себя, затем вдруг развернулся и пустился бежать. Недолго думая, Атэм подобрал с земли толстый сук и запустил его по ногам другу. Мощный удар сбил ки'кона с ног, заставив кубарем прокатиться до самого подножья холма. Считанные секунды понадобились Гуа, чтоб добраться до приятеля. Охваченный беспокойством, он склонился над бесчувственным телом.

   Неожиданно Шийя открыл глаза и с тихим рычанием кинулся на эскида. Они дрались молча. Только редкие вздохи и шуршание опавшей листвы выдавали их присутствие. В какой-то момент Гуа изловчился и прижал обезумевшего эскида к земле.

   – Хватит! Здесь нет врагов!

   Шийя замер, будто услышал друга, и Гуа ослабил хватку:

   – Все хорошо, Шийя! Всё хорошо! Пошли со мной. Надо осмотреться.

   Сильный удар в затылок оборвал его на полуслове. Шийя выронил окровавленный камень из рук и, тяжело вздохнув, сбросил с себя эскида.

   Ноги будто подкосились. Распростертое тело казалось так и лезло на глаза... Что же он наделал... Почему Гуа живой? Соун соврал? Зачем?.. Нет. Так оставлять его нельзя. Бывший эскид подхватил Гуа за руки и поволок, но куда?.. Шийя осмотрелся. В нескольких шагах от них росло огромное дерево, его толстые оголенные корни причудливо переплетались, образуя нечто вроде пещеры. Вытерев рукавом холодный пот со лба, принялся засовывать эскида под корни. Тело не пролезало, тогда Шийя несколько раз пнул его. Тело поддалось. Это ему понравилось.

   – Всё из-за этой белобрысой твари, – бормотал он себе под нос, наскоро забрасывая тело подножной трухой и прошлогодними листьями и ломаными ветками. – Это не я бросил Шиэла и не я тебя убил. Это он виноват.

   Когда все было кончено, Шийя с удовлетворением заметил, что руки перестали трястись, а мозг вновь прояснился. Все встало на свои места, и стало ясно, что делать дальше. Подняв с земли стреттер, молодой человек любовно погладил его холодный ствол и побрел вглубь полумертвого леса, за пределами которого виднелись багровые песчаные барханы.

   В проходе показался силуэт Фесты. Девушка недоверчиво шагнула вперед и хлопком переключила дежурное искусственное освещение на дневное.

   – Мальчики! – надрывно вскрикнула она, бросаясь к ним: – Вы вернулись! Вы живы! Райтор! Соун! О, Небо!

   До сих пор не веря в успех, Соун громко рассмеялся и, скрючившись от боли, вскарабкался на скамью:

   – Ты даже представить не можешь, Аяс, насколько ты ценен!

   На крик Фесты из кают-компании выбежали оставшиеся на корабле эскиды. Аяс как во сне прошел до медотсека. Ему что-то говорили, накладывали швы. Он видел измученно лицо Райтора и счастливые глаза Фесты, слышал ставшие родными голоса, но... перед глазами все еще стояла та зубастая морда и крик Лиалина: "перенеси нас", а потом он просто сделал то, о чем рось так требовательно просил, просто представил их на браже... просто представил...

   Потеряв сознание, Аяс рухнул на пол.

Глава  11

     Смеркалось. Сиреневый закат разлился над равниной подобно диковинному сиропу. Ветер давно стих, и горячий воздух напоенный ароматами степных трав пьянил голову. Сквозь распахнутый шлюз он проникал на «Сивер». И вдыхая его пряную свежесть, эскиды ненадолго забывали обо всем, что им довелось пережить.

   Поправив стерильную маску на лице, Феста в очередной раз проверила показания системы жизнеобеспечения. Едва заметное мерцающее силовое поле, укрывающее Аяса, было наполнено всеми необходимыми лекарствами, но юноша в себя не приходил. Его сердце едва билось. По сути, мальчик был просто сильно истощен физически и энергетически. Девушка ласково коснулась лица Аяса и отвернулась к Шиэлу. С ним все было и проще и сложнее. Чтобы эскид не умер от болевого шока, его ввели в состояние искусственной комы. С момента их прибытия на "Сивер" Лиалин не отходил от друга, с тревогой реагируя на малейшие изменения в показателях.

Девичьи ладони ласково погладили его плечи, и, скользнув подмышки, сцепились замком у него на груди.

– На нем живого места нет. Весь переломан...Из-за меня ...

– Исцели его, как меня. Ребята и так все про тебя поняли, нет смысла таиться.

Вместо ответа Хранитель задрал рукава, обнажив гниющие струпья, черной дорожкой тянущиеся до плеч.

Лееса в ужасе расстегнула его рубашку: все тело! До самой шеи!

– Всё без толку. Необходимо больше времени. Но если я умру, нет уверенности, что вы вернетесь домой живыми.

Девушка не верила своим глазам. Сайрийские твари. Решили сломать Хранителя. Или тело или дух. А они неплохо разбирались в природе Лиалина! Уж получше его сородичей!

– Ты что творишь? – в гневе воскликнула она. – Ты один из Десницы Сварога. Как ты мог так рисковать?!

– Мне просто надо немного времени и тишины. Все будет хорошо. Со мной...

 Феста закрыла за Лиалином и Эшорой проход в медотсек и в последний раз перепроверила показатели. Что ж, Феста любовно коснулась створки закрывающейся диафрагмы, «Сивер» действительно был совершенством. Полностью укомплектованный браже. Будь на то необходимость, Феста смогла бы даже операции здесь проводить.

   Маленькая комната, примыкающая к основному отделению, обставленная всем необходимым, как нельзя больше подходила ей для отдыха. Оставлять ребят одних, пусть даже под присмотром прекрасного виртуального доктора, она не желала.

   – Соун? Кита? – Феста в недоумении переводила взгляд с одного измученного лица на другое. – Что вы оба здесь делаете?

   – Вот, решили тебя сменить на посту, – Соун неловко оперся на стену и криво улыбнулся.

   – У вас нет медицинской практики. Так что это невозможно. Лучше помогите ребятам найти причину отказа двигателей "Cивера", – девушка решительно указала им на дверь и прошла вглубь комнаты. – Не можете работать, идите спать.

   Соун тяжело опустился на пол. Кобура стреттера глухо стукнулась о сталь.

   – Я не могу спать. Не могу работать. Не могу быть с ребятами... И один быть не могу. Феста! Пожалуйста... Дай мне что-нибудь, чтобы я забылся, – и, прижав к лицу забинтованные руки, эскид беззвучно зарыдал.

   Ни слова не говоря, Кита набрала стакан холодной воды и заставила Соуна выпить ее до дна.

   – Иди, тебе надо отдохнуть, – Кита подняла на Фесту свои темные глаза и чуть заметно улыбнулась. – Я побуду с ним. Как Аяс?

   Феста печально покачала головой и закрыла дверь, так и не пустив их внутрь.

   Голографические экраны погасли, давая сфере управления возможность отключиться. Райтор вынул из уха наушник и спрыгнул с коловайтера. Вновь ничего не получилось: «Сивер» не мог взлететь. Уже третий час они с Эшорой и Даро бились над системами управления звездолетом, но все было тщетно. «Сивер» охотно отвечал на все команды эскида, но стоило Райтору приказать взлетать, как немедленно отключались все системы. И все приходилось начинать заново.

   – Я просто не понимаю, что с ней! – Даро беспомощно развел руками. – Эшора, скажи Кэрл, пусть она спустится к двигателям, может кто-то вручную заблокировал механизм старта.

   Девушка подала знак, что услышала его, и исчезла в проеме в полу.

   Приближалась ночь. И чем темнее становилось за бортом, тем сильнее нарастало беспокойство у Хранителя Дневного Света. Эскиды уже много часов безрезультатно искали причину сбоя. Но не это тревожило Лиалина. На востоке, в Диахриаре зрело нечто зловещее. Он ощущал это всеми фибрами своего естества. Дроптэны до сих пор не напали. Однако Лиалин слишком хорошо знал этих существ. Сами дроптэны никогда бы ни решились напасть на росей, тем более на него. Значит, им предложили нечто весьма ценное. Лин и представить не мог себе, что им пообещал Варкула. Но раз они заключили сделку, то уже не отступят... Хранитель взглянул на Каундарука. Это второе предательство за его жизнь...

– Ты так смотришь на меня, Хранитель, словно сомневаешься во мне.

– Никогда, – качнул головой Лиалин. – Я лишь думаю: может, тебе лучше бежать с нами?

– Это мой народ. Я смогу усмирить их.

– Вот только как?

Дроптэны дорожат своей честью. Лиалин замер: честь! Вот оно! Надо напомнить Фэнтэпу о его чести военачальника Каранту.

   Возле трапа появился Даро. Лин немного подвинулся, уступая ки'кону место. Даро вынул из кармана пачку и слегка встряхнул ее, вынимая сигарету. Лиалин сформировал светич, давая эскиду прикурить. Даро усмехнулся и затянулся. Его боль была столь сильна и очевидна, что на какое-то мгновенье перекрыла даже тьму, идущую с востока. Лиалин содрогнулся и взглянул на эскида. Даро был спокоен, даже слишком. Даже когда ему сообщили о гибели сводного брата, он не проронил ни слова. Он не сидел ни минуты с тех пор, всегда находя себе занятие.

   – Послушай, – начал было Хранитель, желая хоть как-то облегчить боль, что съедала Даро.

   Эскид сделал последнюю затяжку и выбросил окурок в песок.

   – Не стоит, – и, не обернувшись, скрылся в глубине звездолёта.

   С тяжелым сердцем Лиалин поднял глаза к небу. Птицы! Сайрийские птицы! Рось сконцентрировался на темной полосе востока. Дроптэны! С огромной скоростью на него двигалось великое войско. Взлетев по трапу, Хранитель отпустил блокатор. Шлюз закрылся.

   – Райтор! Включай защитное поле! Дропы здесь!

   Забравшись на коловайтер, эскид вновь включил сферу управления. Тонкая бледно-лиловая сфера накрыла Райтора. В воздухе вспыхнули экраны.

   – Сивер!

   – Да, капитан? – произнес спокойный электронный голос. – Попробуем взлететь еще раз?

   – Нет. На нас напали. Приготовь орудия к атаке. Включи защитное поле.

   На экранах появилось изображение местности вокруг браже. Райтор внимательно просматривал каждый клочок пространства, когда "Сивер" сообщил, что зафиксировал приближение вооруженных единиц. Райтор развернулся в указанном направлении, и, приняв решение, приказал бить по центральному флангу нападавших.

   Ответный удар не заставил себя ждать. Браже содрогнулось от мощнейшего взрыва. В центр управления, едва держась на ногах, вбежала Кита:

   – Это что еще такое?

   Но ей никто не ответил. Браже сотряс второй удар. Сквозь грохот рушащихся перегородок, Лиалин что-то кричал Райтору о левом фланге.

   – Варкулу! Мне необходимо видеть Варкулу! – наконец, расслышал эскид. Развернув один из экранов слежения, Райтор приблизил изображение левого фланга противника насколько это было возможно.

   Вглядевшись в темный силуэт, Хранитель очертя голову бросился по коридору к выходу с корабля. Еще несколько ударов, и он взлетит на воздух. Этого нельзя было допустить. Невозможно. Наконец, он оказался снаружи. Взмахом руки, рось укрыл браже защитным куполом и приготовился к битве. Купол такого размера отнимал слишком много сил, но иного способа дать эскидам шанс на выживание, Лиалин просто не знал.

   – Варкула! – его крик перекрыл даже рычание многотысячного войска – Варкула! Ты пришел за мной! Так возьми меня!

   Даже в темноте, Лиалин сумел увидеть, как Варкула остановил свою повозку, запряженную опечами. Даже в темноте, он почувствовал, как сайрийский Правитель смотрит на него.

   – Ты не всё, что мне нужно на этом браже, – тихо ответил Варкула, но Лиалин его услышал, ибо только его он слушал в этот момент. – Хотя твоя смерть меня утешит!

   И сотни молний устремились к Хранителю. Лиалин понимал, что вряд ли переживет этот удар, и все же... Огромные крылья закрыли его от них, заставив разбиться яркими брызгами пылающих огней.

   – Идиот! – уродливое лицо со ртом-трубочкой и глазами без век уставилось на него. – Ты еще не готов к битве с ним! Еще слишком рано!

   Второй бросок молниями имел такой же исход. Лиалин закрыл уши руками, и, пытаясь перекричать весь тот грохот, что гремел со всех сторон, спросил:

   – Но ты же сайрийец! Почему?

   Лано соткал темное облако и метнул его в дроптэнов. Смертоносная мгла накрыла часть атакующих. Лиалин слышал, как взвыли, умирая, ящеры.

   – Беги на свой корабль. Защищай ТАМ своих друзей, – приказал сайрийец, так и не ответив на вопрос рося. – Я прикрою вас. Но не долго. Это не моя битва.

   Повторять дважды ему не пришлось. Хранитель был уже внутри, когда часть дроптэнов, подгоняемая приказами своего правителя, наконец, преодолела свой ужас, и ринулась в атаку. Лиалин видел, как сайрийец развеял темный щит, которым Варкула прикрывал нападающих, и трансформировавшись в отвратительного монстра, от которого даже у дроптэнов кровь застыла в жилах, врезался в самую гущу врага, круша и уничтожая все на своем пути.

     Корабль содрогнулся и накренился. Защитные системы не выдержали этого удара. Кэрл, отброшенная взрывом в другой конец коридора, медленно приходила в себя. Грохот, скрежет металла, крики людей и дроптэнов. Так близко... Девушка заставила себя открыть глаза. Голова болела нестерпимо, а во рту ощущался привкус крови. «Сивер» вместе с Райтором раз за разом делали попытки запустить аварийное освещение. Наконец, им это удалось, и из настенных панелей выплыли тускло светящиеся эншары. Теперь Кита могла осмотреться. Кругом все искрилось и рушилось. Райтор по-прежнему стоял на коловайтере, окруженный сферой управления, а вот Соун... Эскид лежал в центре комнаты у ног Райтора без сознания.

   Было слишком темно. Искры, щедро сыплющиеся на их головы из поврежденного силового кабеля, вряд ли можно было считать освещением. Взрыв напрочь уничтожил до половины отсека с двигателями. Их с Кэрл чудом не задело. Себя Эшора нашла под обломками лестницы, некогда ведущей в центр управления. От рваной раны рука была словно в огне, но большой крови не было. Очевидно, металлический прут, что она выдернула из предплечья, повредил только мышцы, не задев ни один из важных кровеносных сосудов. И все же спасением это назвать было нельзя. Огромная дыра, зиявшая в нижней части корпуса «Сивера» делала их легкой добычей для дроптэнов, и только тьма давала им мизерный шанс на то, что их все же не заметят. Ползком добравшись до подруги, Эшора не в первого раза, но всё же отцепила от пояса той аптечку, и ввела себе обезболивающее, чтоб больше не отвлекаться на поврежденное предплечье.

   – Ты как? – шепот был едва слышен, но даже так Эшора предпочла бы не говорить.

   Девушка всхлипнула и зашевелилась:

   – Я ног не чувствую!

   – Потерпи.

   Эшора на ощупь пробежалась пальцами по телу однокашницы и добралась до ног. Что-то тяжелое преградило путь. Обломок двигателя. Вот что было причиной. Первая попытка сдвинуть огромную груду металла не привела ни к чему. Эшора посильнее уперлась в землю и вновь попыталась. Обломок покачнулся, чем вызвал жуткую боль у Кэрл.

   – Потерпи, подружка! – встревожено зашептала Эшора. – Совсем чуть-чуть!

   И услышав тяжелое дыхание и дрожащее "да", попробовала снова. Надрывное мычание, готовое превратиться в крик, вторило ее усилиям. И вот обломок поддался и, производя такой невообразимый грохот, что девушки едва не оглохли, рухнул во второй уровень отсека. Но не это было страшно, рядом постоянно что-то рушилось, а то, что сделала Кэрл. Трясущимися руками она открыла капсулу и выпустила два эншара. Эшора кинулась за ними, но было поздно. Эншары поднялись слишком высоко для нее и достаточно высоко, чтобы их заметили дроптэны.

   – Зачем? – она даже не смотрела на подругу, торопливо вынимая стреттер и проверяя количество оставшихся зарядов. Индикатор показал загруженность лишь до половины. Не разгуляешься...

   – Но ведь темно, – растеряно прошептала девушка.

   Эшора обернулась к ней и оценивающе посмотрела. Говорить на эту тему больше не было смысла. Выбрав в качестве укрытия единственно уцелевшую стену-перекрытие, она приказала Кэрл не высовываться и приготовилась ждать.

   Эншары висели высоко и ярко освещали своим желтым сиянием разрушенный отсек, словно призывали дроптэнов.

   И дроптэны не замедлили прийти.

   Лиалин бежал по коридору к медотсеку, оставив Даро одного прикрывать шлюзовой проход. Дроптэны с помощью Варкулы пробили обшивку браже и прорвались внутрь. Надеяться на сайрийца-одиночку было уже нельзя, он наверняка покинул поле боя, когда стало припекать. Хотя и то, что он сделал, было уже неоценимо. Защитное поле «Сивера» уже давно погасло, и браже защищал только купол Хранителя. Однако Варкула при целенаправленности атак умело пробивал и его. Так случилось с нижней частью «Сивера», это же теперь происходило и со второй палубой.

   Первые два дроптэна, что встретились ему, были просто сожжены светичами. Лин даже не остановился, чтоб вступить с ними в бой. Там, впереди, среди черных гребней полуящеров он видел рыжую голову Соуна и русые кудри Фесты. Собрав силу в ладонях, Хранитель всем, что в нем осталось, ударил по монстрам. Волна белого пламени хлынула в глубину коридоров, превращая все на своем пути в один жуткий пожар и оставляя за собой лишь пепел, тихо кружащийся в воздухе, подобно снегу.

   И стало тихо. Первым подала признаки жизни Кита. Кашляя и отряхивая с волос серый пепел, девушка поднялась с пола и поспешила к Фесте. Лиалин тем временем помог встать на ноги Соуну, знаком попросив молчать, он прошел в зал реанимации. Чье-то тихое подскуливание привело его к постели Аяса. На полу бледный с оцарапанной шеей весь покрытый пеплом сидел Шиэл, а под его коленом опаленными конечностями беспомощно скреб по полу еще живой дроптэн. Увидев Хранителя, дроп замер.

   – Ну ты могуч! – полный восхищения вздох сорвался с губ рося. Он бережно уложил эскида обратно на кровать и позвал Фесту.

   За спиной послышалось шуршание. Хранитель обернулся и увидел ползущего к пролому в стене раненого дропа. Не говоря ни слова, он схватил его за шкварник и выволок наружу.

   – Каундарук! – скандируя имя вождя, призывала мятежная толпа.

   Лиалин стоял нечем не защищенный, но нападать на него не спешили.

   – Каундарук!

   Войско расступилось, и огромный черный дроптэн с красным гребнем выступил вперед. Вышвырнув дропа из браже, Каундарук обратился к своему военачальнику:

   – Такую судьбу ты уготовил моим воинам, Фэнтэп?! Ты решил их сделать немощными? Ты заставил их восстать против своего Вождя, и теперь тела многих славных дроптэнов обращены в пепел! Ты был хорошим военачальником! Но стал плохим Вождем! Они погибли не за свои гнезда! Они погибли в угоду сайрийцев! Ты утратил честь! Они утратили честь! Нет худшей смерти для воина, чем эта!

   Недовольное рычание дроптэнов было ему именно тем ответом, которого он ждал.

   – Верни мою армию обратно в Диахриар! Сложи оружие! И я прощу тебя за нарушенную клятву!

    Взмахом руки приказав расступиться, Варкула приблизился к Фэнтэпу. Ночной ветер развевал черный плащ, и от этого в свете звезд силуэт сайрийца казался ужасающе зловещим.

   – В чем заминка, союзник? – Варкула был раздражен настолько, что забыл о всякой осторожности. – Мне казалось, я предложил достаточную цену, чтоб ты забыл о чести.

   Военачальник дроптэнов вздрогнул как о пощечины. Это была ошибка, и Варкула осознал ее, но слишком поздно. Желтые холодные глаза с вертикальными зрачками с ненавистью уставились на него.

   – Ты купил не мою честь, а мою силу. Честь дроптэна купить невозможно. Я был глуп, что пошел против Вождя, был ослеплен жаждой великих сражений, – и, умолкнув на мгновенье, закончил: – Хватит. Во имя твоих идей и моей глупости погибло много наших братьев. Мы уходим. Вождь обещал прощение...

   У Варкулы от бешенства глаза заволокло кровавой пеленой:

   – Фэнтэп! Ты болван! Ты слишком далеко зашел! Каундарук никогда не простит тебя. Роси и ки'коны теперь навечно враги дроптэнов. Уйдешь, и Сайрийя станет твоим ночным кошмаром!

  – Не смей мне угрожать! – дроптэн окинул тяжелым взглядом сайрийца и отдал своему помощнику приказ опустить оружие.

От понуро свесившей головы массы отделилось трое. Один из них был сам Фэнтэп. Под уздцы он вел шестиногого монстра, отдаленно напоминающего велинов росей. Вместо копыт – когтистые лапы рыли землю, из клыкастой пасти рвалось нетерпеливое рычание.

– Тебе пора, мой друг!

Лиалин обменялся с Каундаруком крепким рукопожатием, сказавшим больше, чем любые слова.

 Хранитель смотрел, как Вождь вскочил в седло, и на прощание махнул рукой. Над полем рога трубили об отступлении. За спиной послышались легкие шаги. Хранитель оглянулся и кивком подозвал Фесту ближе.

   – Показатели Аяса стабилизировались, – выглянув из-за его плеча, недоверчиво и тихо спросила: – Думаешь, они, правда, отступят?

   Лиалин отступил вглубь коридора, далекий едва слышный гул давил на уши:

   – Уже отступают. Больше они нас не тронут. Ты иди к ребятам, а я спущусь к Райтору. Надо поскорее убираться отсюда...

   Странный неприятный гул, доносившийся снаружи, усилился. И вместе с ним усиливалась головная боль. Феста зажала руками голову, пытаясь унять звон, разрывавший мозг. Лиалин схватился за выступ в стене, ноги подкашивались. В глазах мутнело.

   Хранитель видел, как рухнула, корчась в муках Кита, тащившая на себе в медблок Соуна, но помочь им было не в его силах. Видел, как у Фесты пошла носом кровь. Видел, как падала на пол его собственная...

   В проеме, словно не замечая происходящего, появился Аяс. Даже не оглянувшись, он прошел мимо них, но у самого края дыры в обшивке вдруг остановился и со стоном "мама" рухнул на пол.

   Протяжный звук рога, призывающий к отступлению застал Эшору за перезарядкой стреттера. Это была последняя обойма. Наскоро стерев со скулы кровь, девушка высунулась из укрытия. Никого. Даже мертвых дропов не осталось. В одно мгновение все закончилось. По команде. Эшора без сил уселась на пол рядом с подругой.

   – Пить есть?

   Кэрл сняла с пояса фляжку, но отдать так и не успела. Резкая боль пронзила мозг. Это казалось невозможным, но она все нарастала и нарастала. И девушка закричала. От боли, от ужаса, когда увидела, как кровь начинает просачиваться у нее сквозь поры на коже.

   И в этот момент мощный толчок сотряс не только браже, но саму землю. Воздух задрожал будто водная гладь от ветра. И стало темно.

   Это был конец. Шатаясь, будто пьяный, от усталости Варкула стоял на краю огромного котлована и пустыми глазами смотрел туда, где только что стоял ки'конский звездолет. Он проиграл. Не просто проиграл! Сам, своими руками заложил первый камень могильного кургана, под которым однажды будет погребен не только он, но и все сайрийцы, и роси, и ки'коны. Необходимо было что-то делать. Что-то правильное, незамедлительное, чтобы предотвратить вращение колеса судьбы, и может, запустить его по-новому.

   Соткав из воздуха посох, и, тяжело опершись на него, Правитель Варкула побрел прочь. За спиной приземлился старший из сыновей. Настала пора вернуться на Сайрийю. Много дум тревожило Варкулу, но одна не давала покоя больше остальных: мысль о воине-сайрийце, что защищал рося. Могучем воине... страшном воине... Варкула не мог отделаться от ощущения, что знал его. Но откуда? Но более всего его поражало то, что воин покинул битву в самый ей разгар, будто ему разом все опостылело.

   Первым очнулся Райтор. Выбравшись из-под обломков, эскид подполз к Лиалину и попытался привести того в сознание. Сверху закапала вода. Райтор в недоумении поднял голову и опешил. Над ним не было ничего, кроме рваных бортов «Сивера» и ... серого неба, льющего дождь. Ветер качал верхушки деревьев.

   – Эй! Есть кто живой? – откуда-то сбоку настойчиво долбили в стену. – Это Даро. Ребята, вы живы?

   – Помогите! Вытащите меня!

   Райтор обернулся на голос и увидел ноги Киту под грудой металла. От удара лист обшивки загнуло дугой и намертво придавило девушку к полу. Нужно было что-то длинное и прочное, чтоб отогнуть лист. И еще кого-то в помощники... За спиной замычал, приходя в себя, Лин.

   – Даро, мы справимся сами. Ищи остальных!

   Эскид дал понять, что услышал его и побрел дальше. Кругом, куда ни глянь, были разбросаны обломки корпуса и двигателей. Повсюду валялись вещи и припасы – все, что хранилось когда-то в кают-компании и столовой. Впереди показались знакомые силуэты. Даро радостно вскрикнул и устремился к ним навстречу. В ухе зашипела в поиске связи рация. Наконец, волна была найдена. Ки'ко. Они были снова на Ки'ко. Именно в том месте, где некогда старая Беббиль нашла бесчувственного юношу в чудной черной форме. Но этого Даро не знал. Да и все равно ему было, где именно они, главное на родной планете. И он, торопливо считывая с компаса координаты местонахождения, вызывал по рации спасателей.

* * *

   Госпиталь парил над линией берега. Из-за чего приятный шелест волн был слышен в каждом его уголке. Красивое, величественное здание, облицованное серым кварцем и обрамленное ровными линиями из низкорослого кустарника, с большой площадкой для воздушного транспорта. Именно сюда венвайдеры доставили эскидов. Просторные палаты уже ждали своих пациентов. Спасатели и врачи действовали быстро и слаженно. Отстраненный в сторону, Лиалин как во сне наблюдал за тем, как Аяса и Шиэла уложили на старкулы и, укрыв биокуполами, отправили в реанимационное отделение. Но за них он не волновался, ярко ощущая энерготок ребят. Его больше беспокоило, то, что их с Эшорой разделили. Любимая была без сознания, когда он нашел ее под ветвями раздробленной ударом «Сивера» о землю ардры. Но спасатели подоспели раньше, чем он успел оказать помощь. И вот он здесь, а ее до сих пор не было видно. Прижимая к рассеченному лбу примочку с заживителем, рядом стоял Райтор. Он хотел быть рядом с Фестой и Китой, но медбратья его наотрез пускать к девочкам отказались. Вот он и стоял под их окнами. Лиалин заставил его убрать примочку и осмотрел порез. Ничего серьезного не было. Коснувшись лба Райтора двумя пальцами, Хранитель заставил рану затянуться.

   – Ты Эшору не видел? – тревога в голосе выдала его с головой.

   – По-моему, их с Соуном в другой корпус направили, – Райтор задумчиво повертел в руках ставший ненужным бинт и выкинул его в мусорную урну. – Спасибо.

   Но Лиалин его уже не слышал. Хранитель бежал во второй корпус лечебницы. Лееса встретила его в холле, бросившись на шею.

   – Лин! Живой!

   Хранитель крепко обнял девушку, нежные слова, полные тревоги и радости чуть слышным шепотом сами срывались с губ, смешиваясь с поцелуями. Пациенты и посетители косились на них, не понимая и не одобряя столь бурного проявления чувств. И лишь у одного из наблюдавших за влюбленной парой в душе медленно и болезненно умирала надежда.

   Соун смотрел в пустоту и иронично усмехался мыслям, будоражащим его мозг.

* * *

Тихий вечер звал на берег. Райтор вздохнул полной грудью и грустно улыбнулся своим мыслям. Кажется, прошла вечность, как похоронили Кэрл и установили мемориальные доски для Гуа и Шийи. От синеволосого эскида остался только значок школы Дроена да пара мерцающих снимков из учебных походов, а Шийю и вовсе не нашли. Это было тяжело. Даже для Лиалина. И хоть про Шийю он знал меньше остальных, душу все же давила тоска утраты. А вот Гуа... Он был хорошим другом. Синелло с улыбкой вспомнил их первое знакомство. Синие волосы у эскида!!! В этом был весь Гуа! Не единожды Лин погружался в мир-между-мирами в поиске светоча эскида, но звезда его погасла навсегда. Что ж... всех не спасти. Но еще тяжелее было смотреть на Даро. После утраты брата тот замкнулся в себе, основную массу своего времени проводя в палате Аяса. Казалось, ничего более его не беспокоило. Он даже не позволил росю свести безобразный шрам, от виска до подбородка разрезавший его лицо, полученный им в битве на «Сивере», словно хотел оставить как память о том дне.