Текст книги "Те, кого называли богами. Эскиды (СИ)"

Автор книги: Алина Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

   Наводнение убило старика, а вместе с ним и последние ниточки, связывавшие эскидов с их родственниками. Райтор все похороны не отрывал взгляда от матери, а она даже глаз на него не подняла, только причитала да утешала кузину, бьющуюся в истерике.

   – Пойдем, – Кита взяла эскида под руку и потянула за собой. – Шиэл сообщение прислал, у него нечто важное... и Соун звонил...

   Уже у самых ворот их нагнал запыхавшийся слуга и попросил вернуться. Оказалось, что без присутствия всех до единого из ныне здравствующих родственников, завещание огласить было невозможно.

   Два стула прямо у входа будто ждали их. Никто не обернулся, когда они вошли в кабинет. Будто ничего и не произошло. Правовед вставил диск в катэк и перед собравшимися возникла прекрасного качества голограмма старика Синелло. Нет, не старика! Скрестив руки на груди, на них смотрел высокий крепкий мужчина. Туника на могучих плечах натянулась до предела, рискуя вот-вот порваться. Черные как смоль волосы и столь же черную короткую бороду украшала первая седина. Возраст, казалось, не властен был над ним.

   – Нечему удивляться, Райтор. Это всего лишь видеоэффекты. Я дряхл до неприличия. И нечего сидеть на задворках! Сядь прямо передо мной, мне так говорить будет проще... И невесту свою пригласи. Знаю, Кита не оставила тебя в такой день, – эти первые слова покойного прозвучали словно гром. Все как один обернулись назад и уставились на эскидов.

   Райтор, всем назло с наглой ухмылкой, поднял оба стула и, пройдя через весь зал, демонстративно поставил их перед голограммой. А на душе было так тошно, хоть волком вой.

   – Так-то лучше, – голограмма удовлетворенно кивнула головой и продолжила. – Разглагольствовать не буду. Детей у меня нет. Опекаемых тоже. Делить нажитое и унаследованное я не собираюсь. Именно тебя, Райтор, я выбрал своим единственным наследником. Делай теперь с этим что хочешь. Верю, ты сумеешь найти мной накопленному и награбленному достойное применение. Мой правовед предоставит тебе полный перечень имущества и активов. Прощай, мой мальчик. Ну, и остальным – всего хорошего.

   Голограмма погасла, и в кабинете воцарилась полная тишина. Собравшиеся переваривали услышанное.

Глава  5

  Послание Дашубы Хорс получил только поздним вечером. Бегло ознакомившись с запиской, Повелитель закинул наскоро зажаренный хлеб в рот и вызвал велина.

   Дашуба, как и писал, находился в собственных владениях, однако был не один. За старинным столом сидели Перун и Индра. Румяные облачные девы подливали в кружки крепкие напитки. Верховные Повелители громко и весело смеялись, о чем-то оживленно разговаривая. Хорс в изумлении замедлил шаг, но затем все же вышел на свет.

   – Что здесь происходит?

   Перун раскрасневшийся от излишка выпитого радостно сверкнул черными глазами и широким жестом пригласил Хорса присесть рядом.

   – Мы...– Кайсар на секунду задумался подбирая слова, – разговариваем. Да! Хорс, мы с братьями обсуждаем накопившиеся проблемы!

   Скептический взгляд скользнул по каждому из трех лиц.

   – Вижу, – Хорс многозначительно изогнул бровь. – И много проблем решить успели?

   Дашуба подался вперед, явно собираясь сообщить что-то очень важное, но Индра его перебил.

   – Подожди, брат! Я сам! Хорс, завтра на Совете Глав Галактик мы подпишем мировую! Не просто мировую. Это будет воссоединение семьи! Мы объединим наши народы!

   – Те же из ки'конов, кто пожелает, смогут перебраться на Ирий, плененные же после прошлых боев – вернуться на Ки'ко, – казалось, Перуну все больше и больше нравилась эта мысль. Кайсар распалялся все более вдохновленный идеей возрождения братских уз. – Мы возродим Аликос! Вместе мы сможем все!

   Хорс исподлобья взглянул на Кайсара и горько усмехнулся:

   – Да. Конечно. Рад за тебя, и за тебя, Индра, знаю, как вы были некогда близки. Для этого звал меня?

   Мрачный темно-зеленый взгляд подобно ледяному ветру обжег Дашубу. И все же Сияющий выдержал взгляд друга.

   – Хёлль пробуждается. В этом нет сомнений. Удар, что едва не разорвал Ки'ко, был случайным, скользящим. Индра прикрыл свою планету щитом. Но будь атака Хёлля направленной, мы лишились бы брата. Перун вернул Лиалину его велина. Если Хранитель пожелает, Зорц хоть сейчас вернет его на родину. Сейчас не время для распрей. Перед лицом старого врага...

   Желваки нервно напряглись, усмешка медленно сползла с лица Повелителя Хорса.

   – Зачем вы решили его вернуть? Что еще задумали?

   Перун и Индра в полном недоумении уставились на Повелителя.

   – Чем ты недоволен? Все интриги закончились. Лиалина нет уже более полугода. Если б он того хотел, то давно сумел бы связаться с Варкулой, и тогда нас бы уже ничего не спасло! Хранитель чист и невинен, как младенец. На Ки'ко определенно произошло недоразумение.

   Хорс едва удержал слова, готовые сорваться с языка. Обвинения, обиду, гнев! Сумел сдержать.

   – Вы нашли его? – вместо этого будничным тоном спросил он.

   Перун лукаво улыбнулся одними глазами.

   – По большому счету мы его и не теряли. Все это время твой подопечный был на Ки'ко. Однако мы не могли вычислить, где именно. Создавалось ощущение, будто он растворился в ее пустынях.

   – Однако катастрофа заставила его проявиться, – перебив брата, Индра взял повествование истории на себя. – Общая беда заставила его позабыть об осторожности и использовать свой дар по назначению. Поверь, я этого не забуду! Все это время, он, оказывается, скрывался среди эскидов... Невероятно!

   Отшвырнув прочь мятую салфетку, Хорс встал из-за стола. Больше ему здесь делать было нечего.

   Дашуба сумел нагнать его уже только в его владениях. Все тот же бардак, пыль и множество бутылок грудой сваленных в углу. Ничего не меняется.

   – Да что с тобой происходит? – Сияющий хотел положить руку на плечо друга, но передумал. – Ты пьянствуешь! Беспробудно! Такое ощущение, что ничего кроме выпивки тебя боле не волнует! Ты забыл о своем предназначении! Забыл о Великой Цели!

   Хорс развернулся к нему лицом. Его плотно сжатые губы побелели от гнева.

   – Великая Цель? Надоело! Я потерял жену, детей, предал тех, кто верил мне. Всё во имя этой Цели! Я пошел за тобой! Я поклялся нашей дружбой, что не оставлю росей! И что теперь? Я всего лишь горький пьяница, одинокий пропойца... Да плевал я на все ваши цели и предназначения! Если б не этот белобрысый мальчишка...

   – Хорс...

   Внезапно гнев ушел, а вместе с ним Повелителя покинули силы. Хорс едва сумел добраться до лавки.

   Дашуба, казалось, лет на двадцать постарел. Вокруг рта и глаз пролегли старческие морщинки. Он так надеялся, что история с Сурьей осталась в далеком прошлом. Хорс – единственный человек во всей вселенной, кому он мог безоговорочно доверять. И именно его он много сотен лет назад подставил под удар. Странная штука – жизнь... И все же был вопрос, который волновал его гораздо больше сожалений о старых ошибках. То, что становилось все очевиднее, то о чем Хорс не желал говорить. То, о чем молчал даже Лед, то, из-за чего Немиза, великий воин былого, покинул суетный мир, дабы стать отшельником.

   – Почему Хранитель так много значит для тебя? Он ведь тоже рось?

   – Тебе не понять... Тебя там не было...

Давно забытое чувство не давало Лиалину покоя... Рось закрыл глаза и позвал велина. И впервые за многие месяцы Зорц отозвался. Сиреневатое облачко охватило Хранителя и унесло прочь.

Хижина Моры стояла на гнилом болоте. Кровососущие насекомые гудящими облаками висели над землей. По всему бескрайнему болоту разносилось многоголосое кваканье лягушек. То там, то здесь раздавались одинокие крики болотных птиц.

Чакоса перешагнул через поросшее мховым ковром трухлявое дерево и нахмурился. Дальше была только колыхающаяся жижа, через которую вела лишь тропка из больших вытоптанных кочек. Повелитель недовольно осмотрелся, ища иной путь, которого Мора не оставила, дабы избавить себя от непрошеных гостей, и ступил на ближайшую кочку. Кочка хлюпнула и слегка осела, но отступать Владыка не собирался. Ему был необходим совет хитрой старухи, а на его призывы она не отзывалась. Сапоги скользили по мокрой траве, кочки проваливались под мох и жижу. По концу тяжелого черного сапога скользнула верткая болотная змейка. Повелитель глухо рыкнул, едва сдерживая рвущиеся наружу злобу и брезгливость. Совсем рядом дрогнули коряги и из болотной гнили полезли уродливые до безобразия женщины. Огромные впалые глаза хищно блестели, кривые, острые как лезвия зубы с трудом помещались в рот, из-под драной одежды торчали костлявые плечи.

– Повелитель пришел! – радостно заверещала ближайшая болотница и её крик мгновенно подхватили десятки других.

Болотница огромными прыжками – заплывами приблизилась к Чакосе и звонко шлепнула ладонью по воде близ огромной кочки. Вода всколыхнулась, и из болотной жижи появился склизкий, но довольно прочный мост. Повелитель холодно улыбнулся всем и никому и уверенно зашагал к хижине.

Низкая, с покосившейся крышей и заляпанными мушиными точками перекошенными окнами хижина едва виднелась из-за высокой тёмно-зеленой осоки и камышей. Чакоса легонько толкнул прогнившую дверь. Та протяжно скрипнула и подалась внутрь.

Повелителю пришлось согнуться почти вдвое, чтобы войти. Внутри царил смрад, жар и холод одновременно. Воздух насквозь провонял отвратительными зельями. Чакоса заинтересованно тронул развешенные под потолком пучки сушеных трав. На чердаке запищала потревоженная летучая мышь. В углу над змеиным гнездом тускло светил желтоватый эншар.

– Приветствую тебя, Великая Мора! – Повелитель остановился у края бурлящего котла посреди смрадной лачуги.

– И я тебе рада, Владыка, – из темноты выступила древняя сгорбленная старуха. – Не думала так скоро увидеть тебя.

Чакоса терпеливо молчал, ожидая, когда Мора решит заговорить сама. Ещё из своего далёкого детства Повелитель запомнил, что эта на вид немощная старуха, знает многое, а может ещё больше. Новые поколения росей её боятся так, что заговорить с ней стало у молодёжи своеобразным испытанием смелости. С ней считался сам Сварог. И всё же она выбрала своё странное уединение. Отчего – никто не знал, а если и знал, то молчал.

Подобрав одной рукой черные длинные полы своих одежд, Мора прошелестела мимо и, задрав рукав, запустила руку в кипящий котёл, словно что-то искала. Так и есть. Старуха поднесла к носу выловленный кусок и, понюхав, гадко сморщилась. Протухший кусок полетел в угол, где на него тут же набросился с десяток мелких тварей.

– Значит, Перун решил твою дочь отдать в невесты Целителю, – Мора подняла на Повелителя хмурые и хитрые глаза, – Не думаю, что Нэстаси этому воспротивится. А Хранитель, значит, против... Отомстить хочешь... Понимаю... Есть у меня одно снадобье... Подсыпешь разок, и через 12 лун Хранитель заболеет. Обычная хворь... Простуда и не более. А через 30 лун его не спасет даже Дашуба. Да что я, сама его бабка Зоря была бы не силах ему помочь...

Чакоса задумчиво покачал головой.

– Не хочу я его смерти. Живой он нужен нашему народу. Глупо было на Суде козни супротив него строить. – Чакоса одним взмахом руки сдвинул расставленные на столе деревянные чашки с порошками и бросил на него свой плащ, оставшись лишь в простой черной рубахе. – Добро, что Наскаралим решил к Целителям идти. Наломали бы мы с Перуном дров....

Старуха то ли закашляла, то ли рассмеялась, уткнувшись в ветхий рукав.

– Прожил тыщи лет, а ума так и не нажил, – заскрипела она, потряхивая седой патлатой головой. – Черный хранитель добро ему сделал!

– Не тебе меня учить, старая! – оскалился Чакоса, по полу побежал черный смертоносный туман, забренчали на шатких полках плошки и кубышки со снадобьями. – Со своим воином я сам разберусь!

– Закрой рот! – зашелестела старуха, но её тихий приказ ледяным холодом проник в каждую клеточку Повелителя, заставив того содрогнуться и замолчать. Мора стряхнула с железного блюда змею и запихнула его на полку к остальным. Гад, шипя и изворачиваясь, торопливо скользнул в щель меж протертых досок. – Так что же тебе нужно? – успокоившись, спросила она дружелюбным тоном.

– Зелье. Особое. Чтоб сделать его послушным и преданным моей дочери. У него уже была сговоренка... Знаю, что он еще тоскует по ней. Хочу, чтоб даже мимолетный образ её был навсегда стерт из его памяти.

Задумчиво перебиравшая пузырьки и порошки, Повелительница круто повернулась к нему. В запавших от старости огромных черных очах ее полыхал злобный огонь:

– Отворотного зелья хочешь? Ступай к Леде! Она ему и без порошков сердце остудит. А у меня ничего такого нет!

– Вот какова твоя помощь! – громыхнул Повелитель.

– Такова! – Мора зло сузила глаза. Внезапно вся злость куда-то девалась, и лишь хитрый блеск в её глазах напомнил Чакосе кто перед ним. – Тебе не отворотное, тебе – приворотное зелье надобно.

Мора крадущейся лисьей походкой приблизилась к Повелителю:

– Никто ничего и не поймет, – старуха по-матерински обняла его сзади за плечи, став как будто намного выше, и вложила в могучие ладони маленький со средний палец темно-фиолетовый флакончик. – Возьми. Пусть кто-нибудь из верных тебе подольет его в чарку Хранителю перед самым сговором.

– Но он же умрет, – тихо, словно сомневаясь, произнес он. – Если сговоренку свою не забудет. Или с ума сойдет. Отворот сделал бы его равнодушным, а это...

– Заставит его желать твою дочь, – гипнотическим шепотом заверила старуха. – Да, недолго, но она будет счастлива и понесет от него. Их ребенок займет место Хранителя Лиалина в Деснице Сварога. Наш же темный цветок станет свободным от Целителя и вернется в родное лоно.

Чакоса крепче сжал флакон и глубоко вздохнул:

– Спасибо тебе за добрый совет и помощь, Мора. Если что-то понадобится...

– Ты забываешь – кто я! – старуха гордо, но не зло вздернула голову. – Всё, что надо, я сама себе достану!

Повелитель в знак почтения склонил перед ней голову и вышел за порог. "Отбрось сомненья, – догнал его в пути шелестящий всепроницающий голос Моры, – Это ему судьба"

Этот голос ещё долго отзывался эхом в его голове. Чакоса равнодушным взглядом скользнул по присмиревшим болотницам, только теперь заметив, какая на болоте тишина стала. Утихли не только лягушки и комары, казалось, даже воздух замер и повис тяжелой пеленой над зачахшим лесом. Глухая, давящая тишина. Повелитель встряхнул головой и приказал велину вернуть его в свои Владения. Мора может говорить что угодно, он-то хорошо знал Наскаралима. Его душа, как эта тишина, глуха и непроницаема.

* * *

Опять шел дождь. Третьи сутки. Не переставая!

   Нэстаси скользнула под спасительный навес. По плотной лиловой ткани длинного платья змеились дождевые струйки. Девушка озябшими пальчиками убрала с лица прилипшие волосы и взглянула на низкое хмурое небо. Её нравилась такая погода. С самого детства. Нэстаси выставила под дождь узкую ладошку и улыбнулась льющемуся дождю. Домой совсем не хотелось: отец наверняка снова начнет отговаривать ее от замужества. При воспоминании о светловолосом Хранителе сердце девушки кольнуло и часто забилось. Она оттолкнулась от поперечного столба поддерживающего крышу навеса и, подобрав набрякшие от дождя юбки, заторопилась в крутую беседку, уютно расположившуюся в глубине густого сада. Вековые кипарисы склонили над ней свои тяжелые ветви.

   Девушка привычным движением отряхнула подол от дождевой воды и уселась на широкую резную скамью отдышаться. Беседку в самые первые века их поселения в Березани выстроил её отец для её матери – черной шептухи. Однако век у шептух короток – не в пример Повелителям. Её мать быстро постарела, оставив после себя только крошку дочку.

   Конечно, отец имел после матери много полюбовниц, однако ни одна из них не задерживалась долго. Ибо, не смотря на все изменения, неизменным оставалось право Нэстаси считать себя полноправной хозяйкой, а двух хозяек в одном доме быть не может.

   Девушка вынула из потайного ящичка большие деревянные пяльцы с вышивкой: на голубоватом шелке распускалась фиолетово-лиловая лилия. Все вокруг только и говорят о скором возвращении Хранителя Лиалина. И этому можно было верить, глядя, как повеселел Повелитель Хорс. Сам Перун уже дважды вызывал ее к себе, для сокровенных бесед о замужестве. И беседы эти слаще меда были для истосковавшейся души.

   Нэстаси установила пяльцы на специальную подставку, невольно залюбовавшись собственной работой. Так будет выглядеть простынь, что первой примет её с супругом. Сквозь шум дождя послышался скрип гравия. Девушка неслышно присела, прислушиваясь к негромкому разговору. Голос отца она узнала сразу, а вот второй... Нэстаси осторожно выглянула. Ириган?! Она слишком хорошо знала отца, чтобы понять, что они замышляют и против кого. Вот Ириган почтительно кланяется её отцу и торопится прочь.  Нэстаси села на пол, отчаянно зажимая себе рот, чтобы даже вздохом не выдать себя. В черно-серебристых глазах её отразился ужас, быстро переросший в гнев.

* * *

Бросив ветровку на спинку стула, Лин осмотрелся. Без Леесы дом казался бесконечно пустым, но Олеся настаивала на их временной разлуке. У Хранителя действительно были нерешенные дела, но так ли необходимо было их расставание. Разве вместе они не сильнее? Эти сомнения терзали его. Какой пустой дом... Искренне хотелось верить, что еще долго никто не заметит его присутствия, однако надежды быстро рассеялись: стоило ему переступить порог своего дома, и с ветки сорвался соловей, унося Дашубе весть о возвращении Хранителя. Лин потоптался на месте, не зная с чего начать. В итоге пошел к колодцу за водой. Вал мирно поскрипывал, пока ведро, плеская через края ледяную воду, поднималось вверх. Хранитель вздохнул полной грудью, только сейчас осознав, насколько он соскучился по родным местам. Хорошо-то как!

   Необходимо было столько всего успеть: встретиться с Перуном и Нэстаси, проверить дела своего сектора на предприятии, но сейчас ему больше всего хотелось увидеть Эдельвейрика, которого он не видел после событий на Каранту.

   Сделав несколько глотков, Лин окунул голову в ведро, пытаясь себя взбодрить, и, позвал Зорца.

   Голову бы вытер! – раздалось в голове знакомое ворчание. Хранитель улыбнулся и вернулся в дом, чтоб сменить мокрую рубашку. Доволен? – мысленно поинтересовавшись, Лин направился к выходу.

   Дверь перед самым носом распахнулась, едва не щелкнув его по лбу, и в проеме возник невесть откуда Ириган.

     – А стучать ты, конечно, разучился, – с шутливым назиданием подметил Лиалин и попробовал обойти брата, но Ириган демонстративно загородил выход.

   – Где ты пропадал столько времени?

   Лиалин поднял на брата недоумевающий взгляд.

   – Будь добр отвечать на мои вопросы! – лицо Хранителя становилось всё темнее.

   – Ну, ты мне не отец! Так что дай пройти!– сам не ожидая от себя, разозлился Лиалин.

   – Я на уши поднял все планеты нашей Империи. Тебя не было ни на одной из них!

   – Ну, значит, я был не на них.

   Ириган внимательно смотрел на брата, даже не пытавшегося подобрать нужные слова для оправдания.

   – Ладно, – неожиданно смягчился Хранитель Вечерних Сумерек. – Ты вполне взрослый, чтобы самостоятельно выбирать место для своего времяпрепровождения. Однако мог бы и предупредить, чтоб я не волновался. Понимать должен, что в данной обстановке молнение мое весьма естественно.

   – Да как-то все само собой вышло, – растерянно пробормотал Лиалин себе под нос, совершенно сбитый с толку резкой переменой в настроении брата.

   – Впрочем, я пришел не за этим, – будто не слыша его попыток оправдаться, продолжил Ириган, направляясь к внушительных размеров гардеробу. – Срочно одевайся. Тебя ждут Повелители Перун и Ютра.

   – Да? – изумился Лин, с интересом глядя на роющегося в его одежде старшего брата. – А с чего вдруг?

   – Не вдруг, – назидательно ответил Хранитель, извлекая из недр шкафа белоснежное облачение с золотой вышивкой, струящейся подобно сверкающей лозе по воротнику, рукавам и подолу. – Вот это в самый раз, – хмыкнул он и обернулся к Лиалину. – Не вдруг. Тебя слишком долго не было, и некоторые решения им пришлось принимать без согласования с тобой.

   Лиалин на ходу перехватил брошенное ему платье. Это был наряд для особой церемонии. Сердце неприятно ёкнуло и забилось немного чаще, чем положено.

   – Какой интересный выбор, – протянул он, осматривая разбросанные на полу вещи. – По какому хотя бы поводу?

   – Одевайся, – жестко бросил ему в ответ Ириган, снимая с полки два высоких изящных стакана.

   Лиалин внимательно следил, как брат наливает себе и ему брусничный сок.

   – Какие решения приняли без меня Повелители? – с ужасом предполагая ответ, вновь спросил он.

   – Пей, это тебя успокоит, – Ириган протянул ему напиток.

   Лиалин взял было его в руки, но тут же с грохотом поставил на стол.

   – Ну, уж нет! Не хочу я успокаиваться! Я не пойду! Я... Я всё сам улажу! – Лин бросил одеяние на кремовый диванчик у стены и вновь призвал Зорца.

     Облачные затворы в Палатах Ютры распахнулись, и палату ворвался Хранитель Дневного Света. Первым обернулся Хорс, а затем уже Ютра и белокурая Лада.

   – Я, – желваки заходили, выдавая возмущение, охватившее Лиалина: – хочу знать: это правда?

   – Что именно? – спокойно осведомился Ютра, жестом предлагая Хранителю присесть.

Но тот лишь раздраженно отмахнулся, стремительно приблизившись к Ютре:

– Не слышу ответа! Вы решили меня женить? Наставник, как ты мог?! За моей спиной! А я еще отцом тебя называл! А ты, Лада?! Что я запамятовал: с кем ты там мою судьбу связала? Я-то дурачок думал, что Лееса моя судьба, а оказывается судьба что дышло! Куда повернешь – туда и выш...

   Рука Хорса крепко зажала ему рот.

   – Успокойся, мой друг, – прошептал он. – В пылу можно наговорить такого, о чем позднее горько сожалеть придется.

   Металл, звучавший в голосе Повелителя, подействовал подобно ушатам ледяной воды. Лин опустил ладонь друга и внимательно взглянул в его глаза: Хорс всегда был на его стороне! Почему он так себя ведет? Что вообще здесь происходит?

   – Разговор окончен, – Хорс подтолкнул Лина к выходу. – А теперь уходи. Молча. Я за тебя извинюсь.

     Лиалин стоял в своей комнате. Ему не хватало воздуха. Он задыхался, хотя кислорода хоть отбавляй. Всё! Весь его мир рушился, словно игрушечная крепость. Лин потер до боли сухие глаза и глубоко вздохнул. Он ведь знал, что роман с Нэстаси однажды закончится именно этим. Только теперь все иначе! В его жизнь вновь пришла Лееса! Нэстаси... Нэстаси! Лиалин до боли вцепился в волосы. Будь прокляты те русалии, на которых познакомились они! Нет, он не сердился на Хорса. Друг лишь пытался защитить его от самого себя. Да вздумай он перечить – что и собирался сделать – с ним бы церемониться не стали. Заперли бы в подвалах перуновых владений до свадьбы, и прости – прощай воля вольная! Ютра за него честь и жизнь положит, но если дело касается интересов рода искать помощи у Хранителя Хранителей – пустые хлопоты. В этих вопросах были приемлемы любые решения, и любовь никогда не считалась серьезной причиной для перемены планов. А это значило, что он обязан жениться на Нэстаси. Лиалин отчетливо помнил, что стало с последним из тех, кто решился пойти против Повелителей. Сути конфликта он так и не сумел выяснить, но перед глазами до сих пор стояло разом постаревшее лицо повелителя Немизы. Его просто вычеркнули из жизни рода, сделав изгоем навечно. И никогда он не видел больше ни друзей, ни близких, ни до боли родного Ирия! Пренебрежения интересами государства роси не прощали.

   Лиалин в отчаянии навалился на стену, закрыв лицо руками. Там, на Ки'ко его ждет Лееса... Зачем он только вернулся?! Можно было попытаться вновь затаиться в хижине на берегу... Будь проклят Прове с его пророчествами! На глаза попался оставленный Ириганом стакан с брусничным соком. Хранитель прикоснулся к прохладному стеклу, и по телу пробежала нервная дрожь. Лиалин поднес напиток к губам, думая о том, что сейчас он согласился бы ненадолго умереть, чтоб было время все спокойно обдумать. Мощный удар выбил стакан у него из рук. Лин резко поднял голову и вздрогнул. Перед ним возвышался Хранитель Ночного Мрака.

   – Что ты здесь делаешь? – Хранитель попятился было от него, не чувствуя в себе сил и желания сражаться с братом, но сзади и так уже была стена.

   Наскаралим смерил его ледяным взглядом и провел над растекающимся брусничным пятном ладонью. Жидкость неестественно содрогнулась и мгновенно почернела.

   – Твой дражайший братец подлил в морс приворотное зелье. Молчи! – жестко приказал он, заметив, что Лин собрался раскрыть рот. – В своем спасении благодари Нэстаси. Но вряд ли она имеет представление, от чего тебя спасла. Девица предполагала яд.

   Окинув пристальным взглядом жилище брата, Наскаралим круто развернулся и, не сказав больше не слова, исчез в сиреневатой дымке.

   – Спасибо, – едва слышно произнес он вслед, устало рассеивая приготовленный светич. В голове все перемешалось. Ириган? За что? Для чего? Лиалин медленно съехал по стене на пол. Как же он устал... Запутался... И рядом никого... Всё в пустоту...

   Сколько он так просидел? Какая разница...

   – Так и будешь сидеть? – раздался совсем рядом любопытствующий мягкий голос.

   В бирюзовых глазах отразилось искреннее изумление:

   – Наскаралим?

   Скинув тяжелый плащ, Хранитель Ночного Мрака уселся на высокий стул.

   – Думаю – самое время поговорить. Я все знаю.

   – Ты все знаешь. Все всё знают. Только я один ни хрена о событиях в собственной жизни не знаю! И когда только всё успели порешать? Но никакой свадьбы не будет. Ни свадьбы, ни сговора. – Лиалин неловко поднялся с пола и принялся подбирать разбросанную Ириганом одежду.

   Наскаралим качнул головой, следя за младшим братом задумчивым взглядом, налил себе чистой воды из прозрачного кувшина.

   – Ты понимаешь, чем это грозит?

   – Изгнание? – равнодушно пожал плечами Лин, закидывая в шкаф скомканный ворох одежды и с силой захлопывая дверцу. – Я тебя умоляю! Жили мы без Березани и еще поживем. Не в первой будет. Я взрослый мальчик. Могу постоять за себя и свою женщину.

   – И за эскидов? Как зовут твоего нового друга? Шиэл? За него тоже постоять сможешь? Как на Саваре постоял? – иронично осведомился темный хранитель. – И второй... кажется, Райтор? Ему ты тоже вроде симпатизируешь.

   Лиалин в недоумении обернулся:

   – А о них откуда знаешь? Они-то причем здесь?

   – При всем, Лиалин. При всем. Все про эскидов знают. Повелители тоже отлично понимают, что ты уже взрослый и весьма своевольный мальчик. За последние несколько месяцев твоя сила невероятно возросла, и теперь они жаждут получить контроль над ней. Это естественно. Ты ведешь себя непредсказуемо для них. Слишком часто твои пути пересекаются с путями Варкулы. Перун обеспокоен, даже Дашубе не по себе. Мы давно уже не были так близки к войне, как теперь. Пойми: они не злодеи и не монстры. Они спасают свой народ. Как умеют, как считают правильным. Есть предсказание на твой счет. Весьма безрадостное, должен заметить. И Перун и Дашуба и Ютра лишь пытаются избежать предначертанного. Это сложно... идти против судьбы. Даже не представляешь насколько. Зайди как-нибудь к Хорсу, он тебя просветит.

   Лиалин поднял на старшего из братьев упрямый взгляд.

   – Уже просветил. Но знаешь, это моя жизнь, – с этими словами он поднялся с пола и растворился в сиреневой дымке.

   Наскаралим ничего не ответил, спрятав улыбку в глубине холодных черных глаз.

Глава 6

Еще по-летнему яркое солнце уже не в силах было прогреть по-осеннему холодное утро. И какая-то сладкая печаль застыла в воздухе. Уходило что-то неуловимо важное, безнадежно растворяясь в прошлом.

   Лиалин согрел дыханием замерзшие пальцы и вновь взглянул на площадь Дворца Индры. Затеряться в толпе не представлялось возможным, а с вершины холма вся долина была как на ладони. Вот народ замер в ожидании своих героев. Зазвучали фанфары, и, чеканя шаг, на площадь вышли эскиды. Они были прекрасны. Все без исключения. И Шийя с его неуравновешенностью, и Соун с его надменностью, и Райтор с его вдумчивостью, и Шиэл с его большим сердцем... и Лееса...

   Громкие хвалебные речи раскатистым эхом проносились над собравшимися. Аплодисменты и восторженные крики... и серьезные сосредоточенные глаза эскидов... и нескрываемая гордость Дроена за своих, теперь уже бывших учеников.

   Хранитель задумчиво на ликующую толпу, только теперь осознав, насколько прав был Наскаралим. Он слишком привязался к эскидам. Пора и честь знать.

  В кармане нервно задергался вин-эр. Непроизвольно вздрогнув, Лин поспешно ответил на вызов.

   – Даже не надейся свалить не попрощавшись! – раздался в наушнике приглушенный возмущенный голос Шиэла. – Вечером собираемся отмечать. Быть обязан!

   Это было наивно и смешно, но Лин ничего не мог с собой поделать, не в силах стереть с лица улыбку. К черту Наса! К черту Повелителей! И Варкулу иже с ними! Гулять, значит, гулять!

   В маленьком кафе на открытом воздухе было тихо и светло. Морозный кристально чистый воздух щекотал легкие. Молоденькие официантки с плывущей походкой и вежливой улыбкой обходили посетителей, предлагая им меню на сегодняшний день. Как и всегда, Райтор вошел в кафе на закате и по привычке занял угловой столик. Девочка в лиловом платье поставила перед бывшим эскидом фирменный коктейль. Бросив фуражку на стол, Райтор грелся в лучах уходящего солнца, лениво потягивая через трубочку ягодный напиток. Организму хотелось чего-нибудь покрепче, но наутро назначили пробные вылеты его группы. Ки'кон задумчиво потер пальцем небольшой изящный перстень с черной эмалью золотым знаком их рода войск. Как странно... Так недавно он и мечтать боялся об элитных воздушных войсках Ки'ко. Всего одно наводнение... И он – Райтор Синелло – старший офицер, без экзаменов и долгого тернистого пути к этому высокому званию. Среди сослуживцев он самый молодой. Красавица – невеста, друзья, богатство, блестящее будущее... А как на душе тоскливо-то.

   За соседний столик сели две длинноногие подружки, и Райтор раздраженно фыркнул, узнав в них своих утренних спутниц. Курчавая кокетка слизнула с краешка ложки тающее мороженное и бросила на бывшего эскида выразительный взгляд, Райтор откинулся на спинку пластикового стула и отвернулся, заставив девицу разгневанно притопнуть каблуком.

   Свет загородил небесно-голубой подол короткого платья с двумя стройными ножками. Райтор невесело усмехнулся и поднял глаза

   – Феста?! – с запинкой воскликнул он, вскакивая со стула. Девушка изящным жестом сбросила с плеча тонкую лямку дамской сумочки, поставив ее на стол и очаровательно улыбнувшись, присела на край стула, предусмотрительно подставленный Райтором.