Текст книги "Polo или зеленые оковы (СИ)"
Автор книги: Алексей Зайцев
Соавторы: Владимир Федоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 58 страниц)
–Продолжим.– Без прелюдий начал федерал с бесцветным выражением лица.
–Валяй, только знай, будешь меня напрягать, я перестану сотрудничать.– Заявил Отец и заерзал на стуле.
–Это в твоих интересах. Поговорим насчет шлюпа.– Холодно произнес федерал.
Поспелов занял свою позицию средь федералов, лишь глазами выказывая свое присутствие.
–Давай по порядку. Ты вошел в атмосферу. Так?– Спросил федерал.
Отец кивнул.
–Какой ты, однако, проницательный.– Удивился Отец.
Федерал проигнорировал скандальную реплику и продолжал:
–Можешь точно сообщить координаты?
–Нет.– Замотал головой Отец.
–Это еще почему?– Брови федерала поползли вверх.
–Я садился на бортовой автоматике по визуальному наблюдению.– Сказал Отец.– Мне нет нужды запоминать координаты. Борт лучше меня это делает.
–Это точно.– Согласился федерал, тоном намекая, что даже такая простая вещь, как координаты, Отцу не по зубам.– Показать сможешь?
–Карту давай.– Кинул Отец.
Поспелов принес голографическую карту и поставил ее на столе перед странником.
–Показывай.– Скомандовал федерал.
Отец приказал увеличить масштаб, затем просмотрел участок дороги, где разбился брат. Вот этот поворот, затем мосток. Странник ткнул пальцем куда-то в край дороги.
–Здесь.– Молвил Отец.
–Ты уверен?– С сомнением покачал головой федерал.
–Как то, что ты мне не нравишься.– Ответил Отец.
–Увеличить масштаб.– Приказал федерал.– Точнее можешь показать?
Отец водил над картой пальцем:
–Вот, смотри, вот идет поворот, за ним мосток, примерно здесь стоит сосна, в которую въехал мой брат. Я сел где-то вот здесь, меж деревьев. Там должны быть следы посадки. Кора облетела или примятые кусты. Здесь я сидел в шлюпе и ждал моего брата.
–Во сколько ты сел?– Спросил федерал.
–Не помню. Знаю, что было где-то за двенадцать часов до аварии.– Пожал плечами Отец.
–Что, ты все двенадцать часов сидел в шлюпе?– Сухо спросил федерал.
–А ты бы стал сидеть, если бы вернулся на родину? Нет, конечно! Я бродил по лесу, потом вышел к дороге. Затем вернулся в шлюп. Холодно было. Холодно и темно.
–Когда ты вернулся в шлюп?– Продолжал свой допрос федерал.
–Я много раз возвращался.– Ответил Отец.
–Тебя кто-нибудь видел?
–Не знаю. Скорее всего, нет. Там было очень темно. Лес все-таки. От деревень далеко. Да и шлюп метрах в ста пятидесяти от дороги был. Нет. Никто меня не видел.
Отец вспомнил, как он, только что вернувшись от цватпахов, бродил по чернеющему лесу, как он вдыхал до боли родной и знакомый запах хвои и павшей листвы. Нет. Его никто видеть не мог и следить за ним никто не мог.
–Это может кто-то подтвердить?– Спросил федерал.
–Будешь переспрашивать по сорок раз, мы сроду не доберемся до главного? Я только что тебе сказал, что меня никто видеть не мог. О чем ты говоришь? Тебя кто сюда поставил?– Кипятился Отец от такой чудовищной глупости.– Не веришь, когда найдется шлюп, сам все проверишь.
–Не кипятись. Нам нужно знать абсолютно все. Мы еще много раз будем проверять, что ты нам тут несешь, понял.– Рявкнул федерал.
–Ты тоже знай, с кем разговариваешь.– Огрызнулся Отец.
–Дальше.– Скомандовал федерал.
–Дальше я дождался утра. Снял скафандр, чтобы не привлекать внима…
–Ты уверен, что снял его. Тебя никто не видел в скафандре?– Грубо прервал федерал.
–У меня дикция плохая?– Спросил Отец.– Так вот, я снял скафандр и пошел к обочине ждать брата. Вышел вот сюда.
Отец ткнул пальцем в карту, где был обозначен поворот, за которым Дэн куда-то исчез.
–Здесь, когда я увидел брата, я выбежал на дорогу. Брат проехал мимо. Вот здесь в машине что-то вспыхнуло, и машина въехала в сосну, она где-то вот здесь растет. Я подбежал к дереву. Брата там не было.– Продолжал Отец.
Он вспомнил тот ужас, когда машина въехала в одинокую сосну и удивление, когда в машине он не обнаружил тело Дэна. Снова затряслись руки, как будто он снова увидал сцену аварии.
–Дальше я побежал к шлюпу, вот тут должна быть тропинка. Я уже почти до него добежал, стоял примерно здесь, когда шлюп исчез. Потом меня бросило головой о камень и дальше я ничего не помню.– Закончил Отец.
–На местности нужно все показать. Сможешь?– Спросил федерал.
–Ну что же не показать? Только почему мы сразу не пошли на местность? Времени у вас много?– Кипятился Отец.
Федералы зашевелились. Работа на местности представляла для них некоторое разнообразие, видимо они слишком много времени проводили в кабинетах.
–Ну, тогда пойдем.– Сказал федерал.– Компьютер, выход.
Черная арка материализовалась в стене. Что же это– конверт? подумал Отец. Или у них здесь все на широкую ногу? Чтобы материализовать выход в реальном пространстве, на это нужны большие деньги. Все равно они не скажут. Бог с ними. Пусть поиграют в Бондов, если им это нравится.
Федералы скользнули в черную гладь выхода. В служебном помещении остались только Поспелов и Отец.
–Вовик, как ты с ними работаешь? Они же твердолобые, как чурбаны!– Удивился Отец.
–Начальство.– Развел руками Поспелов.– Указ Петра первого про подчиненных еще никто не отменял. Но ты крут с ними. Я рад за тебя. Так держать. Не все коту масленица.
–Стараюсь. Уж больно они дерзкие, начальники твои. Я такого не потерплю.– Улыбнулся Отец.
–Давай, давай. Пусть не расслабляются. Не все им нас драть, так пусть и в нашей шкуре походят. Молодец.– Поспелов похлопал по плечу Отца.– Ладно, пошли. Нужно закончить еще одно дело.
Поспелов указал рукой на выход. Отец подумал еще секунду, затем, махнув рукой, отправился внутрь. Секундой позже в служебном помещение осталась только офисная мебель, да развернутая объемная голографическая карта участка дорого где-то в Кичигинском бору.
Отец вышел в лес, где еще недавно бродил в грубой рубашке и шортах, сплетенных цватпахами из каких-то неведомых трав. Работа на местности представлялась интересным занятием, поскольку видимость природы оживляла глаза, истосковавшиеся в казенных белых пластиковых стенах.
Лес выглядел, словно фоторобот Микки Мауса. Деревья были разбросаны в случайном порядке и очень напоминали искусственные. Травы не было, лишь гладкая поверхность, напоминающая пружинящий пластик повторяла неровности ландшафта в Кичигинском бору.
–Здесь все ненастоящее.– Сказал Отец.
–Это не принципиально. Главное, чтобы было похоже.– Махнул рукой какой-то федерал, проходивший рядом.
–Не скажи, дорогой. Нужно, чтобы было максимально похоже на реальность.– Покачал головой Отец.
Вот дорога, вот лес, вот пригорок, на котором Отец спрятал шлюп. Дорога выглядела четкой черной полоской, как лента транспортера, холм напоминал пузырь, вздувшийся от какого-то неведомого катаклизма. Бездушные одинаковые деревья были похожими друг на друга как Отец с Дэном. Где-то у федералов мозги работают нормально, думал Отец, а где-то как у курицы безмозглой. На этом ландшафте и показать что-то было невозможно. Где те сосны, меж которых Отец посадил шлюп? Где та сосна, около которой закончила свой век старенькая машина брата? Их нигде нет. Нужно это поправить.
–Служивый, скажи мне,– обратился Отец к ближайшему федералу,– это– конверт?
Федерал молча кивнул головой.
–Обычный конверт? Не какой-нибудь особенный?– Повторился Отец, следуя шаблону разговоров агентов федеральной службы.
Федерал еще раз коротко кивнул. Нужно здесь все поправить.
–Компьютер, сделай нормальные сосны, чтобы как в жизни было.– Попросил Отец в воздух.
Природа вокруг преобразилась. Одни сосны вытянулись, распустили иголочки, другие, наоборот, согнулись и стали маленькими годовалыми деревцами. Меж деревьев распустился кустарник, радуя глаз своей зеленой листвой.
–Стоп. Перебор.– Воскликнул Отец.– Это была поздняя осень.
Листья кустарников и осин, которые нет-нет появились меж сосен, пожухли и опали. Лес становился прозрачным и серым. Отец приказал вырасти вокруг траве, ковылю и папоротнику, чтобы восстановить утерянное ощущение леса.
–Запахи.– Скомандовал Отец, вспомнив, как пахло в осеннем лесу в ту ночь, когда он прилетел с другого конца галактики через пространство и время.
Природа наполнилась лесными ароматами, от которых голова пошла кругом. Хвоя и павшая листва источали тонкий дивный аромат, который так не любят комары. Пряная трава дурманила своими испарениями, что хотелось лечь на нее и забыться грезами.
–Ветер.– Приказал Отец.
И несмелый ветерок побежал по веткам, выдувая из них фитонциды и шорох листвы. Ковыль гнулся к земле и шелковые пряди его, словно лебяжий пух, волновались от малейшего прикосновения.
–Облака.– Тихо сказал Отец.
Тотчас, серая пелена заволокла небо, сгустив краски. Тени потонули в матовом свете, и чернота голых осин и кустарника стала непроницаемой. Ветерок лениво шевелил листву, то набегая, то отступая, и, наигравшись, растворялся в клубящейся серой дымке туч.
–Вечер.– Сказал Отец.
И краски, без того хмурые, стали погребальными. Темнота неба и чащи леса приобрела демонический оттенок, а на душе заскребли кошки.
–Отец, нужно, чтобы было все видно.– Попросил бесцветный федерал.– Давай обойдемся на время без этой иллюминации.
Федерал ткнул пальцем в небо и развел широко руки в стороны, показывая, что вокруг и без того не весело, а при сумрачном освещении впору лечь в могилу.
–Отставить вечер.– Согласился Отец.
Настал серый полдень. Отец решил не включать температурный режим, поскольку продрог в тот вечер, что было тошно вспоминать. Обойдемся без холода. Сделано и без того немало поправок на комфортность существования.
Отец оглянулся вокруг, оценивая взглядом свое произведение. Все было как тогда. Все, вот только в душе был осадок оттого, что все это не настоящее, что стоит пожелать, и брат не разобьется на машине, пусть только приблизится. Где он, брат? Инвизы? Скоро мы это узнаем, подумал Отец.
–Отец, давай начнем все сначала. Покажи, куда ты посадил шлюп.– Спросил федерал.
Отец двинулся в сторону сосен, где, как он помнил, втиснул израненную машину. Где-то меж этих сосен он ее и поставил. Отец оглянулся, вспоминая, как с этого места выглядит дорога, на которую он смотрел несколько часов, когда ждал Дэна. Да, точно здесь.
–Вот здесь.– Ткнул в землю пальцем Отец.
–Поставь сюда шлюп.– Попросил федерал.
–Отойди только, а не то тебя по голове ударит крылом.– Сказал Отец. Затем в воздух добавил.– Компьютер, сажаем шлюп.
В серой шали туч сверкнул лучик света. Стал приближаться вой тормозных двигателей шлюпа. Вот уж скоро и он показался, летящий на бреющем полете чуть выше верхушек сосен. На миг зависнув над деревьями, шлюп пошел на посадку, царапая крыльями и тормозными двигателями стволы сосен. Полетела хвойная пыль и обрывки коры молодых деревьев. Вот шлюп выпустил посадочные шасси и приземлился на кустарник, росший здесь всюду. Двигатели сбавляли обороты, голубое свечение защитного поля вокруг шлюпа исчезло, двигатели умолкли.
Отец с федералами с любопытством наблюдал за посадкой машины, которую Отец прогнал через всю галактику. Носом шлюп смотрел вдаль, туда, где был виден кусок дороги, проходящей через Кичигинский бор.
–Хорошо, Отец.– Сказал федерал теплым тоном. Он для себя решил не вступать в полемику со своим скандальным пленником, который в любую минуту мог заупрямиться.– Очень наглядно. Расстояния правильно выдержаны?
–Вроде так.– Утвердительно сказал Отец, чувствую потепление тона своего мучителя.– Отсюда, с этого места, я видел примерно такую картинку. Дорога не была вся видна. Мне нужно было видеть лишь приводящий отрезок, чтобы не пропустить брата.
–Хорошо.– Еще раз довольно кивнул федерал, для себя отмечая потепление тона своего подопечного.– Что ты дальше делал?
–Дальше?– Спросил Отец, силясь вспомнить.– Дальше я выбежал из шлюпа.
Дверь летательного аппарата отворилась, и из машины выскочил Отец, одетый в короткую рубашку и шорты. Вот, оказывается, как Отец выглядел со стороны. Очень волнующее зрелище. Босые ноги, которые немедленно покрылись холодной осенней росой и цыпками, были синими и дрожали. Тело била дрожь от низких температур и волнения, что он дома, на родине. Отец, который только что прилетел от цватпахов, упал на пожухлую листву и павшую хвою, и стал глубоко дышать, лицом зарывшись вниз.
–Убедительно, очень убедительно.– Произнес федерал.– Только, я тебя попрошу, давай опустим твои сантименты.
–Давай опустим.– Согласился Отец, поскольку наблюдать себя со стороны было не только не привычно, но и не приятно.
Тут же Отец-двойник убежал к дороге. Только его светлая одежда нет-нет мелькала меж стволов деревьев.
–Хорошо, что ты не надевал скафандр.– Сказал федерал.– Это было бы лишним.
–Кто сказал, что я его не надевал?– Спросил Отец.– Тогда знаешь, как холодно было? У меня чуть все зубы от дрожи не повылетали.
–Ты же сказал, что вылез без скафандра?– Строго спросил федерал.
–Ну да. Я когда замерз, вернулся к шлюпу и сразу его надел. Чтобы согреться.– Сказал Отец.
–Но в скафандре ты же не гулял по лесу?
–Нет, конечно! Он очень тяжелый. Я просто не смог бы.
–Что было дальше?– Продолжал расспрос федерал.
–Потом я вернулся к шлюпу.– Сказал Отец.
Его виртуальный двойник, трясясь от холода, бегом бежал меж кустов. От стука зубов в лесу замолчал даже дятел. Вот он пробежал мимо стоящих федералов, не замечая их, и забрался в шлюп. Дверь он закрывать не стал, а именно так и делал Отец, чтобы запахи родины проникли даже в самые маленькие щелочки шлюпа. Вбежавший Отец– двойник дрожащими руками достал тяжелый монтажный скафандр и, путаясь замерзшими ногами, стал в него влезать.
–Отец, а почему ты не прикрыл свой шлюп ни чем? Его все равно меж деревьев видно.– Спросил федерал.
–Почему не прикрыл? Прикрыл.– Убедил федерала Отец.– Только это было уже под утро.
Тут же из шлюпа выскочил двойник Отца в тяжелом монтажном скафандре и бросился за хворостом и мхом.
–Стоп.– Взревел Отец.– Снять скафандр.
Монтажное тяжелое космическое снаряжение слезло с двойника, словно змеиная кожа. Отцу не хотелось сообщать федералам, что он все-таки в скафандре собирал ветки, чтобы скрыть от посторонних взглядов свой шлюп. Федерал заметил изменения в картинке, однако, для себя решил справиться об этом позже, много позже.
–Вот так я и укрыл шлюп.– Указал Отец на своего двойника, который трясся от холода и царапал лодыжки о колючий кустарник, укрывая свою едва живую посудину.
Когда машина скрылась в только что сооруженном шалаше, двойник забрался в шлюп и облачился в скафандр. Дрожь его постепенно унялась, и он повел о чем-то разговор с бортовым компьютером. Из шлюпа доносилась то речь Отца, то сухой баритон борта. Слов разобрать было нельзя, потому что Отец с трудом помнил весь диалог.
–Дальше? Что было дальше?– Нетерпеливо произнес бесцветный федерал.
Помощники его расхаживали вокруг шлюпа, что-то сверяя с компьютером конвертерного пространства, фиксируя какие-то данные в блокнотах и тихо переговариваясь между собой. Один агент федеральной службы указывал другому в небо, очертил по небу пальцем кривую и указал на место посадки. Отцу было недосуг наблюдать и вникать в их рассуждения.
–За двадцать минут до появления брата, я снял скафандр, бросил его в дальний угол шлюпа.– Сказал Отец.
В это время его двойник начал разоблачаться. Он сбросил скафандр как раз туда, куда пальцем указал Отец.
–Затем, я схватил свою циновку, я ее привез с собой на память, закутался в нее и пошел к дороге. Да, чуть не забыл.– Спохватился Отец.– Я дал борту команду включить всю следящую аппаратуру. Прямо перед выходом.
Двойник, закутавшись в грубую тряпицу из стеблей неведомых растений, шатаясь и дрожа от холода, двинулся вниз по едва заметной тропинке к дороге. Он прошел мимо Отца и федералов, которые во все глаза смотрели на виртуального двойника звездного странника.
–Пошли за ним.– Сказал Отец.– Дальше будет интереснее.
Отец поспешил за своим двойником, который дрожал и матерился от холода. Федералы следовали за Отцом. Странник чуть-чуть отстал, чтобы федерал с бесцветным лицом нагнал его.
–Вон там, возле обочины есть камень.– Отец пальцем показал, где он сидел и дожидался брата.– Компьютер, сделай там камень. Нет, меньше. Вот так.
Двойник подошел к дороге, чуть задумался и пошел вдоль дороги на встречу судьбе. Он уселся на камень, который немедленно был изготовлен компьютером, обслуживающим конвертерное пространство. Дорога была пустынна.
–Компьютер, здесь ходили машины.– Сказал Отец.
По шоссе понеслась одна за другой легковушки. Некоторые были такими вычурными, что Отец не вытерпел:
–Компьютер, убрать это безобразие. Ладно, обойдемся без статистов. Потом появилась машина брата.– Продолжал Отец, представив себе старенький «Форд».
Из-за поворота выбежала старая развалина, на которую без боли в глазах и сожаления смотреть было невозможно. Выглядела она так, будто под капотом несколько негров крутили натруженными ногами педали. Отец не стал спорить с компьютерной моделью машины брата и лишь тихо продолжал.
–Здесь я выбежал на дорогу и попытался его остановить. Я не хотел, чтобы он разбился.
–Это ты конечно зря сделал. А если бы он не разбился, тогда, возможно, случился темпоральный или континуальный кризис. Очень хорошо, что у тебя ничего не получилось.– Сказал федерал.
–Тебе легко об этом говорить. Это же не твой брат ехал на смерть.– Сказал Отец.
–У меня брат погиб на Бетельгейзе.– Сухо сказал федерал.
–Прости, не знал.– Сказал Отец. От этих слов ему стало не по себе. Человек, который потерял брата, в глазах Отца приобрел вес.– Прости. Не хотел тебя обидеть, но мой брат мне тоже очень дорог. В эту минуту мне было плевать на все кризисы и континуумы. Я хотел лишь, чтобы он жил. Всего-навсего жил. Мне не нужны алмазы и золото. Мне нужен брат.
–Ладно,– махнул рукой федерал,– проехали. Продолжай.
–Так вот. Я бросился ему под колеса и постарался его остановить.
Двойник, словно на амбразуру, кинулся на машину, размахивая руками и что-то крича. Наверное, так Отец и выглядел, словно собака, кидающаяся на машины. Водитель старого «Форда», лица которого было не разобрать, увернулся от двойника Отца, проехал мимо, что-то крикнул вслед. Слов его не было слышно. Затем показал какой-то неприличный жест и поехал дальше.
–Компьютер, стоп.– Закричал Отец.
Картинка замерла, как на стоп-кадре. Даже дымок, вырывавшийся из выхлопной трубы «Форда», застыл и выглядел, как кусок ваты, надетой на палку. Двойник стоял на дороге, глядя удаляющейся машине. Лицо его искривила гримаса сожаления, отчаяния и страха. Отец посмотрел на своего двойника. Ему стало не по себе. Отчаяние и боль, отразившиеся на лице, были такими живыми, что оригиналу, наблюдавшему за действием, стало вдруг не по себе. Он отвернулся от статиста и постарался больше об этом не думать.
–Где-то в этом месте в машине что-то вспыхнуло. Компьютер, медленно показывай.– Приказал Отец.
Машина едва тронулась с места, и дымок из выхлопной трубы стал рассеиваться. В машине засветил свет.
–Ярче,– скомандовал Отец.– Еще ярче, еще, еще, вот так.
Машина продолжала двигаться, освещенная изнутри. Силуэт водителя уже не был виден из-за яркого света.
–Затем свет исчез. Внезапно.– Сказал Отец.– Компьютер, повтори, только в нормальном режиме.
Старый «Форд» покатился назад, собирая выхлопной трубой дымок, который возле нее собирался из воздуха в облачко, а потом, вытягиваясь в трубочку, влезал в черное отверстие глушителя. Затем водитель что-то скверное показал на руках, затем заговорил, вильнул кормой, объехал двойника Отца и остановился. Статист стал выкрикивать что-то обидное, старя машина объехала его, и последовала дальше. Вдруг, в машине вспыхнул ярчайший свет, ослепивший зрителей, затем так же внезапно исчез. Машина покатилась по дороге уже без водителя.
–А сейчас она должна столкнуться вот с этой сосной.– Отец указал на одиноко стоящее дерево.
Машина с грохотом въехала в дерево, раздался взрыв, пламя полыхало. Вспыхнуло дерево. Старый «Форд», словно детский конструктор развалился на куски.
–Компьютер, убрать пожар. Машина тоже не так развалилась.– Попросил Отец.
Пожар потух. Сосна обрела первозданный вид, лишь щепки да осколки лобового стекла разлетелись во все стороны. Машина, как щучьему велению, собралась в кучу. Теперь она стала отдаленно напоминать ту самую машину, которую некогда видел Отец в своем времени.
–Да,– вздохнул федерал.– Печально.
–Да.– Кивнул Отец.– Печально. Потом я подбежал к дереву.
Двойник кинулся со всех ног к машине, которая еще секунду назад полыхала и была похожа на битый шифер, а теперь угрюмо обнимала своим корпусом ствол стройного дерева.
–Я осмотрел машину, увидел, что брата в машине нет. Нет ни его оторванных рук или ног. Не было вообще ничего. Тогда я подумал, что может быть, я просто не заметил, как его выбросило из машины. Глупо, конечно, но я так подумал. В таких случаях за соломинку цепляешься, надеешься все на что-то.– Грустно произнес Отец.
Двойник обошел машину, заглянул в салон, обошел еще раз и огляделся, приставив руку к глазам, защищаясь от солнца. Двойник Отца всматривался вдаль, туда, на холм, где стоял шлюп.
–Вот тогда-то я и решил, что шлюп поможет мне раскрыть тайну исчезновения брата. Я бросился к шлюпу. Да, с мужиком каким-то тут поругался, назвал его козлом и отправил к чертям. Он остановился посмотреть на аварию. Но это не имеет значения. Я стал подниматься по тропинке. Пошли туда.– Отец махнул рукой назад, к шлюпу.
Двойник быстро побежал к шлюпу. Оставалось каких-нибудь несколько метров, как шлюп исчез.
–Вот,– сказал Отец,– так оно все и было. Я не успел до него добежать несколько метров, как он исчез. Меня поволокло волной к нему, вернее, где он был. Здесь я трахнулся затылком о камень…
Статист сделал немыслимый кульбит и полетел к месту, где только что стоял шлюп.
–И меня засыпало ветками.– Закончил рассказ Отец.
Ветки рухнули на двойника Отца и тот стих. Федерал отвернулся от двойника, затихшего в обрушившихся на него ветках к оригиналу-Отцу.
–Ты ничего не забыл?– Спросил федерал, скрестив руки на груди.
–Что я должен был забыть?– Удивился Отец, в голове прокручивая события, которым он недавно был свидетелем.
–Детали, может какие, еще что-нибудь? Может, ты зонд видел темпоральный?– Спросил федерал.
Отец покачал головой. Он еще раз прокрутил всю ситуацию.
–Нет.– Сказал он подумав.– Точно нет. Ничего я больше не видел. Детали, может, какие и упустил, а в целом картина такая. «Форд» немного не такой. Не такой старый. А в целом, все как было.
–Ясно одно,– задумчиво произнес федерал,– это было темпоральное перемещение.
–Брат или шлюп?– Быстро, словно выстрел, спросил Отец.
–Шлюп. С твоим братом все гораздо более загадочно. Шлюп точно переместился во времени. Это я тысячи раз видел. Когда мы что-то перемещаем во времени, объект, если смотреть субъективно из этой эпохи, просто исчезает. Нет ни вспышки, ни грома, вообще ничего. Затем воздушная волна. Она стремится заполнить образовавшуюся пустоту. Понимаешь? Не от объекта, а в его сторону волна идет. Ты темпоральные перемещения со стороны видеть не мог, поэтому я допускаю, что ты говоришь правду. А брат твой исчез самым таинственным способом. Мы так никого не перемещаем. Даже нуль-транспортным каналом перемещай, вспышки там, или просто света не бывает. Тут что-то другое. Это нам предстоит выяснить. Может и Инвизы. Кто его знает, на что они способны?
Отец кивнул. Он умолчал, что однажды он видел со стороны темпоральное перемещение. Он видел со стороны, как его самого забирают в будущее. Отец решил не говорить об этом федералам, чтобы те не устроили ему еще один допрос, чтобы они не стали доискиваться до возможного темпорального и континуального парадокса. Хватит и этого им. Пусть сначала разберутся со шлюпом, возможно, это поможет и в поисках брата.
Отец задумался. Инвизы. Дело принимает скверный оборот. С ними никак не получается полноценный и продуктивный контакт. Если Дэн у них, вызволить его будет сложно, если вообще возможно. Он не перемещался во времени. Федерал это утверждает категорично. Трибун тоже предположил, что Дэна украли Инвизы.
–Что будем делать дальше?– Спросил Отец.
–Что?– Федерал очнулся от своих мыслей.
–Я говорю, что делать будем?– Повторил Отец.
–Экспедицию готовить.– Сказал федерал.– Полетишь с нами. Если что-то не то нам рассказал, я тебя за ухо на крюке подвешу.
–Полететь– полечу. Только, заранее тебе говорю: я сказал правду. Мне скрывать нечего, да и не зачем. Мне нужен шлюп также как и вам. В конце концов, мне нужен мой брат.
–Верю. Будешь корректировать на месте ситуацию. Все. Всем вольно. Пора отдохнуть.– Рявкнул федерал.
Федералы еще немного покружили вокруг шалаша, в котором мирно спал двойник Отца. Бесцветный федерал присоединился к группе своих коллег, оставив Отца одного. Отец тоже немного потоптался вокруг осин, бросил последний взгляд на сосну, остановившую машину брата и сказал:
–Компьютер, выход.
Появившаяся меж сосен черная арка выхода смотрелась очень необычно среди пейзажа тихого двадцать первого века. Отец отметил для себя подобный анахронизм и попытался пройти через черное зеркало аппарата, но только прошел сквозь него, на другую сторону, оказавшись на пару шагов ближе к толпящимся федералам.
–Что, дружок,– улыбнулся бесцветный федерал,– улизнуть хотел?
–Больно мне нужно. Сами отпустите, придет время.– Сказал Отец.
–Логично.– Кивнул головой федерал.
Заказав своей безграничной волей выход, главный федеральный агент покинул лес, вслед за ним последовали его коллеги. Отец решил не отставать от них, чтобы навеки не остаться одному средь этих безжизненных деревьев. Служебная комната снова была наполнена федералами, которые уже не обращали никакого внимания на Отца. Все что им было нужно, они получили. Поспелов стоял в сторонке, разглядывая снующих федералов и кидая полные тоски взгляды на Отца.
–Что грустишь?– Спросил Поспелова Отец, приблизившись.
–А что мне тут веселиться. У этих ребяток,– Поспелов одним подбородком указал на группу федералов,– у них сейчас будет много хлопот. А мне что делать? Я оперативник. У меня другая работа.
–Ты не к этому отделу приписан?– Удивился Отец.
–Нет, конечно. Это же временщики. У них все по-другому.– С грустью произнес Поспелов.
–А почему тогда ты с ними всюду ходишь?
–У меня с тобой контакт продуктивный завязался. Они решили, что мое присутствие будет на тебя действовать успокаивающе. Вот я и здесь.– Пожал плечами Поспелов.
–Да, дела… Они меня боятся что ли?– Спросил Отец.
–Не то, чтобы сильно боятся. Просто они боятся, что ты заупрямишься. У них, правда, есть куча средств, чтобы вытрясти из тебя все сведения, которые их интересует. Сам понимаешь, это в общих интересах обойтись без них. Ни тебе, ни им это в зачет не пойдет. Ты же у нас человек особенный. С тобой нельзя, как с другими.
–Что ты теперь делать будешь?– Спросил Отец.
Поспелов лишь пожал плечами.
–А мне что делать?
–Это ты вон у того чудака спроси. Он мне свои планы не докладывает.– Поспелов пальцем украдкой указал на бесцветного федерала.
–Не люб он мне.– Покачал головой Отец.– Больно уж претенциозный. Я бы его хворостиной вдоль того места, откуда ноги растут, перехватил.
–Я бы тоже. Он у моего брата ой, кровушки попил. Понимаешь, такая гнида. Щеки отъел, что за сутки не облетишь.– Поспелов сплюнул от негодования.– А я ему в подчинение приписан.
–Терпи. Нас жучат, а мы крепчаем. Не грусти, бродяга. Отольются кошке мышкины слезы.– Похлопал по плечу Поспелова Отец.
–Иди, чего ты ждешь?– Сказал Поспелов.– Все сделал, так и иди. Подойди к нему, я думаю, он тебя отпустит. Если бы ты ему еще нужен был, он с тебя не слез бы.
Отец подошел к безликому бесцветному федералу и испросил разрешения покинуть дружную компанию, обсуждающую исчезновение шлюпа.
–Друг,– обратился к нему федерал.– Ступай. Мы с тобой свяжемся, когда в поход пойдем.
Твои друзья стаей на Луну воют, подумал Отец, а вслух произнес:
–Когда вы полетите? За шлюпом, я имею в виду.
–Скоро. Может даже, скорее, чем ты скажешь «Мозырьская краснознаменная дивизия».– С улыбкой на устах произнес федерал.
– Мозырьская краснознаменная дивизия.– Проговорил Отец.
–Конечно, может не так быстро.– Покачал головой федерал.– Но скоро. Нужно связаться с институтом времени, разработать совместный план похода, там много разного сделать. С документами все проблемы утрясти. Не переживай. Без тебя не отправимся. Ты у нас вроде заложника будешь.
–С вами, ребятки, не соскучишься. То подследственный, то заложник. Завтра могу оказаться жертвой.– Сказал Отец.
–Надеюсь, нет.
Отец предавался отдыху, стараясь быстрее забыть все, что с ним произошло за последние несколько дней. Он старался забыть федералов, которые пару дней истязали его и без того уставший мозг, старался забыть Петровича с его зомбирующим уколом. Постарался забыть все обиды, которые пришлось перенести, все заботы, которыми были наполнены дни. Он старался забыть Рыжую. Это удавалось хуже всего. В каждой женщине он видел ее. Ее озорную улыбку, ее маленькие точки веснушек, которые он так любил, ее восхитительную фигуру, с которой можно писать картины.
Из своего конверта с тихой заводью Отец сделал горнолыжный курорт, где дни напролет спускался на широких лыжах с заснеженных вершин. Он поднимался в подъемнике– кабинке, наслаждаясь видом зимнего леса и гор. На самой вершине обедал в ресторане, сделанном полукругом, чтобы из зала можно было любоваться открывающимися видами на гористые просторы. По нескольку раз скатывался с гор, оставляя за собой тучи рыхлого снега и восторженные крики.
Несколько дней конверт его был морем, где он с корсарами под парусами и Веселым Роджером бороздил Атлантический океан на шхуне с дивным названием «Синко Льягас». Он заходил на Барбадос, чтобы пополнить запасы пресной воды и починить мачты корабля, пострадавшие в битвах с испанским флотом. «Синко Льягас» уходил к Галапагосским островам, где, нарядившись естествоиспытателем, Отец в пенсне наблюдал за плавающими игуанами и вьюрками, которые водились только здесь.
Несколько дней Отец провел на борту «Наутилуса», где сам был капитаном. Он опускался в Марианскую впадину в поисках невиданных чудовищ. Он занимался дайвингом и собирал жемчужницы, которые носили в себе исключительно черный жемчуг. Отец плавал с акулами наперегонки, и пугливые гиганты непременно проигрывали ему в скорости. Отец, поднявшись в надводное положение, скользил по волнам на доске, ловя волну и балансируя, а окрестные морские просторы услышали немало простых и понятных русских слов.
Несколько раз Отец прыгал с парашютом и без него, приземляясь то на заснеженные вершины, то погружаясь в воду. Иногда он выбрасывался из самолета с доской для серфинга, чтобы покорить и воздушные волны атмосферы, которых оказалось немало. Отец прыгал с парашютом с горных вершин и в ниагарский водопад, хоть и боялся высоты.
