Текст книги "Polo или зеленые оковы (СИ)"
Автор книги: Алексей Зайцев
Соавторы: Владимир Федоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 58 страниц)
–С ними все по-другому. Можно у них систему инициировать.
Отец выкатил глаза. Точно, цватпахи. Они могут нам помочь. Только как?
–Слушай, а это– идея. Только у них ведь заморозили все эксперименты?– Вытянулся в вопросе Отец.
–Эксперименты прекратили, а изучать не перестали. Теоретическое изучение– тоже изучение. Установку их не разобрали, я так думаю.
–А как мне туда добраться?– Застыл Отец. По спине побежали мурашки.
–Это вопрос…– промямлил Трибун.
–Слушай, дружище,– Отец потряс Трибуна за руку очень осторожно, чтобы не оторвать ему конечность,– придумай что-нибудь. Я тебе все свои деньги на счет переведу. Мне они будут не нужны, а тебе, может, на что-нибудь и сгодятся. Придумай.
–Можно подумать.– Трибун согнулся чуть не втрое на своей раскладушке.– Нужно в базу лезть. Пойдем?
–Конечно, ясно-понятно, пойдем!!!– Вскричал Отец.– Только откуда мы в нее зайдем. Тут, я понимаю, неоткуда.
Отец еще раз обвел маленькую келью реального пространства блуждающим взглядом, стараясь найти что-нибудь, хоть мало-мальски напоминающее терминал.
–Не ищи. Здесь моя…– Трибун замялся.– Кладовка, что ли. Тут я иногда сплю, когда не в базе. Пойдем в мою каморку.
Отец с нетерпением подпрыгнул в своем кресле. Он предполагал, что сейчас все трое подорвутся и кинуться в берлогу к непризнанному гению. Только, на поверку, встал он один. Мормон сидел на табурете, скрестив одновременно и руки и ноги. Он хорошо знал своего хакера, чтобы молниеносно реагировать на его предложения. Трибун тоже не шелохнулся, только лениво мазнул взглядом по Отцу.
–Ну,– с превеликим волнением завопил Отец,– пошли, что ли?
–Там только ничего не трогать.– Поднял свои мутные глаза Трибун и, для пущей убедительности вознес палец, чтобы ни у кого не возникло и тени мысли, что это шутка.
–Не буду,– заверил его Отец,– змеёй буду, не трону ничего. Пошли уже.
–Саня…– Начал, было, Трибун, но был резко прерван.
–… Отец. Так будет лучше для всех.– Сказал Отец.
–… Отец, в базу пойдешь, ничего там тоже не трогай, а то можешь напортачить, мне за тобой заметать следы нет нужды.– Сказал Трибун.
За это время Отец успел хорошенько почесать за спиной, и чуть было не потерял смысл его фразы, когда к ее концу, стал забывать, с чего начал худой хакер.
Отец выгнул большой палец из кулака вверх, заверив тем самым Трибуна, что так оно и будет. Затем Трибун неуверенно поднялся с раскладушки, его худоба, доселе скрываемая сублимированной позой, резко бросилась в глаза. Его мятый балахон развевался на нем, словно надетый на швабру. За ним следовал Мормон. Трибун что-то промямлил под нос и скрылся в черноте выхода.
–Опаньки,– развел руками Отец,– это что за номер?
–Привыкай.– Сказал Мормон.– Необычный хлопец, правда?
–Куда он пошел?– Растерялся Отец.– У этого парубка сотня червяков в башке живут. Один Бог знает, что у него на уме.
–Впечатляет?– Кивнул Мормон, умиляясь недоумением Отца.
–Крайне. Архипридурок и архигений. Как с ним люди работают, в толк не возьму?
–А они с ним и не работают. Он сам по себе, они сами по себе.
–А чего он на Хароне рыл тогда?– Спросил Отец.
–Да он и не рыл, ты на него посмотри, он тяжелее рюмки ничего поднять не смог бы. Может прогу какую запустил, или какие-нибудь проблемы алгоритмические решал, шут его знает.– Пожал плечами Мормон.
–Куда мы идти-то должны?– Спросил Отец.– Компьютер, за Трибуном.
Мормон остался стоять на месте, тогда как Отец двинулся сквозь выход, но очутился на другой его стороне, оставшись в комнате.
–Чего-то я ничего не пойму. Этот дебил без нас в базу пойдет? Куда он делся?– Засуетился Отец.
–Не кипятись. Сейчас он вернется.– Заверил Отца Мормон.
И не успел он это произнести, как из выхода протиснулась вселенская худоба. И в чем там душа держится, подумал Отец, он же лет пятнадцать как лишних живет. В руках Трибун держал два шлема для выхода в базу.
–Пацаны,– сказал он куда-то вглубь комнатки,– пошли за мной.
Он махнул друзьям своей худой рукой, в которой держал базовый шлем, это движение вызвало улыбку у Мормона и недоумение у Отца. Трибуна бросило в сторону на боковую браншу выхода согласно закону инерции и реактивной тяге. Однако, чудом удержавшись, он решил для себя, что хватит на сегодня телодвижений, и отправился назад в выход, успев сказать, что доступ для Отца и Мормона он открыл.
Оказавшись в настоящей берлоге Трибуна, Отец удивился, что она еще более скупа, чем его кладовка, которая более походила на коробку для старых игрушек. В берлоге серого пластика, едва освещенной тусклыми лампочками у самого пола, находилось единственное кресло на антигравитационной платформе, висевшее в воздухе. К подголовнику был прикреплен базовый шлем, на подлокотниках в два ряда размещались клавиатуры. Сзади кресло было опутано длинными разноцветными проводами, которые ветвились в порядке известном одному несчастному Трибуну. Если, не дай Боже, случится испортиться креслу и его вспомогательному оборудованию, во всей вселенной не нашлось бы Левши, способного восстановить чудо кибернетического существования. Перед креслом висел на кронштейне стационарный монитор, освещенный боковой подсветкой. По полу были рассыпаны целые пучки и обрезки разноцветных проводов, небольшой сварочный аппарат, баллон, на котором желтым цветом было выведено: «Ar». В бессмысленном беспорядке валялись какие-то микросхемы, целые блоки электронного оборудования, всюду были разбросаны кляксы олова и следы пайки. На стенах висели объемные фотографии каких-то полуголых девиц в мини бикини в форме ракушек. Вперемешку с ними к пластику скотчем были прикреплены электрические схемы, которые были продолжены прямо на стене маркером. В углу стояла одинокая раскладушка, тоже заваленная тряпьем, которое когда-то носил Трибун. Для контроля внешнего вида Трибун пользовался глянцевой поверхностью выхода, по нему было видно, что он не часто себя затруднял такой мелочью, как внешний вид.
Пройдя в свое кресло, Трибун отвлеченно кивнул в сторону раскладушки, давая понять, что места другого все равно нет. Расположившись в своем антигравитационном кресле, Трибун выглядел, словно богомол на водительском сиденье кара. Расположив руки в подлокотнике, которые были в форме желоба, чтобы не сползали его тонкие ручки, откинув голову на подголовник, он провалился в базу. Друзья переглянулись.
–Слушай, Мормон, он всегда такой гостеприимный?– Спросил Отец, кивнув в сторону богомола.
–Ну, это не он нас к себе пригласил, помни об этом.– Пожал плечами Мормон и надел на голову шлем.
Отец последовал его совету. Затем, расположившись на раскладушке настолько удобно, насколько позволяла конструкция этого приспособления, Отец откинулся спиной на пластиковую стену и провалился в базу.
В базе не существовало ни верха ни низа, ни времени, ни пространства, если специально не моделировать псевдореаль. Ее можно представить так: нужно лечь на спину, закрыть глаза, абстрагируясь от реальности, и вспомнить сразу все, начиная от рождения нашей вселенной, заканчивая текущим полетом какой-нибудь бабочки где-нибудь в Гондурасе. Вот собственно и все. Когда знаешь все, что знает человечество, становится немного не по себе, всплывают знания, о которых секунду назад не имел ровно никакого понятия. Можно смоделировать любую ситуацию. И тем точнее будет модель, чем меньше неизвестных будет в уравнении, и чем больше будет фактов, которых не сможет побороть даже женское упрямство.
Отец пристроился рядом с Трибуном, к ним присоединился и Мормон, успев шепнуть: сейчас ты такое увидишь!!! И Отец увидел. Трибун в базе поджидал Отца и его друга, заметив, что они рядом, он развернулся. Он набрал все известные факты относительно Отца, его брата. Причем выудил из базы данные, пользуясь алгоритмами, до которых Отец, даже при диком желании и дулом у виска, не смог бы и придумать. Трибун разложил все факта в линейку, затем рассортировал их так, что получилась геометрическая фигура отдаленно напоминающая куб, у которого некоторые места и грани были изъеденными– не хватало фактов. Затем, пользуясь своими алгоритмами, Трибун вывел недостающие факты, что получился довольно сносный куб. Прослеживалась линия реальности достаточно четко. Отец убедился, что факты, которые вывел Трибун в ходе своего алгоритмического расследования, ясно указывали, что Дэна цватпахи не забирали.
–Понял?– Спросил Трибун, обращаясь к Отцу.
Отец дал понять Трибуну, что он понял. Сушеный богомол сейчас демонстрировал Отцу те алгоритмы, которые он уже пользовал, о которых он говорил друзьям в своей кладовке. Получалось все ловко. Резонанс темпоральных возмущений, вызванных цватпахами, мог иметь место во времени Отца и даже примерно в том– же районе, только напряженность темпоральных возмущений и отсутствие обратной волны, указывало на то, что забрать с Земли двадцать первого века космические пингвины не смогли бы и спички. Следовательно– Дэн не у них. Следовательно, Аленка, подруга брата, не у них. Второе возмущение темпорального поля было строго направлено в тот же район Кичигинского бора в двадцать первом веке, только это не было похоже на отголосок неумелого опыта цватпахов, скорее обдуманный и направленный шаг. Следы его, темпорального возмущения, терялись, следовательно, второе возмущение еще только будет инициировано в будущем. Точка. Дэна у цватпахов нет. Отец согласился с алгоритмами и выводами сушеного червя. Значит, его нужно искать в двадцать первом веке. Попасть туда можно только через цватпахов.
Затем Трибун начал свои построения с такой немыслимой скоростью, что Отец не то, что не успевал следить за алгоритмами Трибуна, он даже не успевал отследить, откуда тот берет факты. Он тасовал имеющиеся данные в различном порядке, добывая все неизвестные, но вытекающие из схем, факты, размещая их в новом порядке, применяя к ним другие, неизвестные Отцу, алгоритмы, затем снова разбрасывал. Отец смотрел за работой этого гения с диким восхищением. В базе не было возможности видеть его тщедушную физическую оболочку, от этого впечатление о его возможностях в базе никоем образом не портилось экстерьером. Логические цепочки выстраивались в единое целое. Трибун моделировал возможности проникновения к цватпахам. Решал параллельно многие задачи. Рассматривался вариант построения временных нуль-транспортных ворот прямо на планете цватпахов, обыгрывался вариант транспортировки Отца в грузовом контейнере. Решающим в выборе тактики путешествия Отца к цватпахам– были– безопасность и время. Можно был, конечно, в металлическом гробе швырнуть его через нуль-транспортный портал, это было бы очень быстро, только на планету опустилась бы клякса из органической плоти и металлической крошки. Это Отца не устраивало. Временный портал, способный переместить Отца в маленьком каре– вариант, только он затребует столько энергии, на создание которой денег Отца не хватит, а стащить ее у конфедерации– не пройдет незамеченным. Хотя энергетическая проблема была решена вследствие развития нано технологий, такая утечка энергии будет ощутима и на Плутоне. Если использовать спасательный шлюп, который больше по габаритам, на это уйдет энергии гораздо больше. И вот, наконец, решение пришло. Спасательный шлюп. Маленькая, по меркам звездного флота, посудина, размером больше кара раза в четыре, не способная ни на что другое, кроме как лететь в космическом пространстве, оберегая хрупкие тела своих пассажиров, способна решить многие проблемы. Значит, средство транспортировки– спасательный шлюп, на таком, однажды, летал Отец к точке прохода с Дэксаметазоном. Используя стационарные нуль-транспортные грузовые порталы, можно швырнуть шлюп в сторону цватпахов. Гравикомпенсаторы должны выдержать перегрузки. Оставалось высчитать маршрут. Много, очень много транспортных порталов установлено в галактике, только нужных мало. Трибун перебирал разные варианты многоступенчатого прыжка. Первый– самый безобидный– до проксимы Центавра, заезженной людьми, словно Сочи. Далее прыжок в систему Альтаира, затем возвращение на тау Кита, где существует непостижимая земному разуму цивилизация сороконожек. Затем прыжок уже в какую-то систему, у которой и названия не существовало, только цифры. И лишь потом, следуя великому транспортному пути, шлюп отправится к цватпахам, отстоящим от портала в семи сутках лета, на набранной скорости. Для такого сложного пути необходимо обсчитать все угловые отклонения, притяжения звезд, возможность столкновения с космическим мусором. Задача непростая. К Трибуну присоединился Мормон, помогая рассчитывать траекторию движения спасательного шлюпа. Мормон еле-еле поспевал за Трибуном, который строил свой алгоритм, опережая помощника. Расчетная скорость шлюпа при выходе из последнего портала оказалась низкой, значит, нужно его перепрограммировать на более сильный последний бросок. Это можно сделать без ведома федералов, напустив на портал вирус. Трибун занялся построением вируса. Меняя адреса протоколов связи, направляя возможную слежку по ложному пути, который терялся где-то в дебрях галактики, Трибун создал вирус, который должен был исчезнуть после первого же запуска. Затем Трибун занялся чисткой концов, чтобы не было и намека его пребывания в базе. Делал он это очень умело, тем более учесть тот факт, что работал с базой очень бережно, стараясь не оставлять следов и не нарушать обычного уклада ее.
Удалив все свои следы и следы его спутников по виртуальному миру, Трибун принялся за поиски спасательного шлюпа, способного доставить Отца к цватпахам. Это оказалось несложно. Такой имелся в доке на Хароне. Шлюп не был новым, но и не был развалиной. Он прошел техническое обслуживание, которое полагалось проходить космическим судам каждые полгода, и сейчас стоял в доке, дожидаясь своего часа. Шлюп был собственностью корабля «Магеллан», системного назначения, который, был приписан к Марсианскому летному отряду. Трибун забрался в обслуживающие спасательный шлюп файлы, изменил описание состояние шлюпа на «требующее дополнительного ремонта», при этом, не забыв сменить пароль и коды доступа. На это ушло несколько секунд. Теперь об этом шлюпе забыли на время. Им можно пользовать. Вот вроде бы и все.
Проблема транспортировки Отца решена. Мормон напомнил Трибуну, что неплохо было бы придумать план, по которому Отец вернулся бы в свое время. Трибун принялся за работу. Он собрал в кучу все сведения о цватпахах, об их разработках в проекте темпоральных перемещений. Фактов было мало. Выудив невесть откуда новые алгоритмы и приемы, Трибун нарисовал общую картину состояния дел в проекте. Силовая установка находилась на орбите планеты, и была законсервированной. На техническое обслуживание изредка прибывала команда техников, которая делала контрольные замеры работы оборудования, проводила профилактические работы и удалялась назад. Организация, в ведомстве которой находится установка, расположена на территории, именуемой Гаджет, в ее столице, имя коей– Банжа, что в северном полушарии планеты Цватпа. Группа ученых включает около двадцати персон и около сотни курьеров, секретарей, лаборантов и прочего люда. Организация режимная, охраняется хорошо обученными силовыми подразделениями, оснащенными совершенным оружием и охранным оборудованием. Гриф «совершенно секретно».
Вытекали следующие опорные моменты операции: необходимо проникнуть на территорию режимного института, собрать необходимые сведения об устройстве силовой установки, усовершенствовать ее настолько, чтобы можно было вернуться в тихий двадцать первый век. Отправиться на орбиту, запустить установку и убираться восвояси. Это план в общих чертах. Детали нужно корректировать на месте, исходя из ситуации.
Как я смогу к ним проникнуть? Подумал Отец. Они выглядят не по-Земному. Низкорослые пингвины, способные мыслить и шалить с полями, быстро меня примут за чужака. Трибун, не думая и секунды, бросил: генератор иллюзий. На первое время хватит. Ты же не соб митьираешься там задерживаться. Отец ответил утвердительно.
Сложно. Все очень сложно. Находиться в шести миллиардах километров от Земли, планировать полет на другую сторону галактики, на планету населенную не гуманоидами, которые и думают то другими категориями. Проникнуть на режимное предприятие государственного значения, похитить секреты охраняемого объекта, что-то с ним сделать, чтобы он заработал, отправиться на несколько столетий назад, в прошлое, на другой конец вселенной, где тебя никто не ждет.
Отец загрустил. Может плюнуть на все и доживать свой век здесь, где уже все терпимо и знакомо. Может и с Рыжей наладится? Кто его знает. Неисповедимы пути Господни. Забраться в базу, плюнуть на все и найти свой мир в грезах. Создать мир без эпохальных треволнений, без спасения человечества, без угрызений совести и мук бытия. Нарисовать себе барышню, которая будет светловолосой сиротой, хорошей хозяйкой, которая народит кучу маленьких виртуальных наследников. Какая разница в том, где ты живешь? В воображаемом мире или в своре необузданных страстей, способных и готовых уничтожить тебя со всеми твоими переживаниями и мечтами. Для мозга реальности неотличимы, тогда зачем платить больше? Говорят, лучшее– враг хорошего. Наверное, это так. Пытаясь найти себя– теряешь весь мир. Спасая мир, уже и не сыщешь то человеческое, что в тебе было. Может и не нужно изобретать огонь, когда еще древние индусы нашли совершенный мир в нирване. Найдя себя– находишь и Бога. Трудно себе представить, что человек из двух зол намеренно выберет большее, хотя практика утверждает обратное. Сколько не пытай– сыщешь самое худое. И это закон. Закон, который придуман не нами и не нам его отменять. С эти миром кардинально что-то не так. Где-то произошла поломка, которая вывернула весь мир наизнанку.
В мире где нет проблем– нет и страстей. К чему лукавить, каждый пытается найти свою дверь в лето, где будет легко и свободно. У каждого есть мечта о любви, семье, понимании, доверии и чести. У каждого в душе, самом сокровенном уголке, теплится надежда, что завтра, или послезавтра или через тридцать лет, все будет по-другому, все наладится и образуется. Каждый старается в меру своих возможностей приблизить этот миг, когда станет все согласно его внутреннему распорядку. Каждый человек стремится к гармонии своего эго и внешнего мира. И только блаженные в своем скудоумии находят ее, ни к чему не стремясь. Этот мир, вопреки желаниям и здравому смыслу, старается перемолоть каждого, сломать его, пережевать и выплюнуть на поругание толпе, он стремится к хаосу, как ни трудись над ним. Так заведено, что в этой реальности никто не может найти удовлетворение.
Королям отрубают головы, нищие, лишенные морали, правят миром, маленькие женщины рвут на части великие умы, сознавая, что все делают правильно. Одни уничтожают себя, лелея мечту найти в мире ином отдохновение, иные изводят окружающих, пытаясь найти в этом удовлетворение. Где правда? В чем этом смысл? Куда мы все идем?
Много путей. Сколько судеб столько и путей. Можно отдаться работе, наплевав на себя, можно отдаться деньгам, забыв о чести и справедливости, можно отдать себя на откуп греху, простившись со спасением. Лишив себя будущего, легко поддаться сиюминутным удовольствиям, которые рикошетом дадут о себе знать в недалеком будущем. Можно, простившись со здоровьем найти смысл в пожирании плоти.
Можно сотворить себе небеса и пребывать в мире с самим собой, наслаждаясь свободой, ограниченной лишь вселенной. Можно быть счастливым, не забирая жизни несчастных, можно любить, не увеча себя и любовь, можно быть сильным, не надрывая сердца, можно быть добрым и не выглядеть дураком. Можно стать любимым, не ставя на колени свою гордость, возможно стать мудрым, не черня соперников, можно стать великим, не обрезая крылья близким. Легко стать всемогущим, не втаптывая в грязь окружающих. Нужно лишь пожелать и забыть об этом.
Миру плевать на твои мысли, твои возможности и желания, его не трогают высокие мотивы и мораль. Миру все равно как ты приходишь в этот мир, и тем более безразлично, каким путем ты покинешь его. Миру нужны жертвы, ему нужен рабочий материал, из коего он делает вечность. Мир, словно неумелый мастер, берет еще сырую заготовку, точит, пилит ее, режет ножом и войнами, терзает любовью и засухой, топчет заботами и ненавистью, а потом выбрасывает прочь. Так он сломает каждого.
Почему мир назвали Миром? Гораздо лучше подошло бы название Страх или Зависть, Злоба или Ненависть, но никак не Мир. В мире нет мира. Это непостижимый и ужасающий парадокс и он будет тревожить сердца еще многие поколения. Мир без понимания и всепрощения, без сострадания и уважения, мир без радости и счастья. Что есть мир? Но есть мир, где всегда ложь и зависть, мир, где любовь продается, мир, где честь покупается, где нет места добродетели и уважению. Кто скажет, почему мир назвали Миром?
Не за тем ли грядет Армагеддон, чтобы с мира смыть всю грязь и нелепость? Не за тем ли праведный огонь сметет все, чтобы в мире построить Мир? Не нам ли должно быть стыдно, что в мире нет мира?
Не мы такие, жизнь такая. Оптимизм– суть стремление к первозданной гармонии. Пессимизм– трезвое отношение к реальности. Ничем не прикрытая ложь, ханжество и двуличие, уличенные в существовании, это ли не наш мир? Это ли не трезвое восприятие, это ли не пессимизм?
Отец снял с головы шлем, вернувшись в реальность. Он обхватил голову и, раскачиваясь на раскладушке, размышлял, взвешивая все «за» и «против». В этом мире он– один. Кто у него есть? Никого. Есть Мормон, есть Рыжая, которую по-настоящему в расчет брать нельзя, есть будущий сын, которого нельзя не брать в расчет. Однако, быть воскресным папой Отцу никак не улыбалось. Или быть настоящим отцом, или пусть Рыжая этот грех возьмет на себя. Еще есть дальние родственники. За все это время, с двадцать первого века, они стали настолько дальними, что родство может и не прослеживаться вовсе. Кому нужен бедный, до известных пределов, родственник? Он нужен, как козе баян, да собаке палка. Всё. Басмач– это праздник, который всегда с тобой. Его можно взять в свой мир. Да и в своем мире есть реальный двойник, а точнее матрица. Суся? Пошла она… Познакомила Отца с Рыжей. Видеть не хочется. Она нам тоже– не якорь, из-за нее здесь оставаться нет смысла. Работа? Кому нужна эта работа, где на тебя смотрят, как на слона в посудной лавке. Одни минусы. Зато в своем привычном мире есть брат, который будет жить дальше, есть институт, который нужно окончить, есть мама, которую просто необходимо утешить, а также есть Мать, с которой нужно попрощаться. Но для достижения этой цели нужно исколесить всю галактику в ворованном шлюпе, войти в доверие к цватпахам, забраться в установку и вернуться в свой мир. Сложно. Наверное, игра стоит свеч. Нужно попробовать. На его долю и так выпали небывалые приключения, любовь и сын, так что можно, в случае острой нужды, и умереть где-нибудь на задворках Млечного Пути.
Из базы вышел Мормон. Трибун оставался дрыгаться в своем кресле в паутине виртуального мира.
–Что скажешь, Отче?– Кивнул Мормон Отцу.
–Что тут скажешь,– развел руками Отец,– план уже есть, жертва тоже. Поехали…
–Я думаю, ты не станешь настаивать, чтобы я тебя проводил до Альтаира?– Натужно улыбнулся друг.
Отец, молча, покачал головой.
–Спасибо, Андрюха, ты – настоящий друг.
–A friend in a need is a friend indeed.
–Это точно.– Отец обхватил руками голову и стал раскачиваться дальше.– Андрюха, а ты что по этому поводу думаешь?
–Ох, Отец, тебе решать. План сложный, только Трибун просчитал вероятность его осуществления. Вроде все получается. Смотри сам. Тут тебе никто не советчик.– Махнул рукой Мормон.
–А ты бы стал?– Поднял глаза на Мормона Отец. В глазах его мелькнула неуверенность.
–Не знаю. У меня-то другая ситуация. Мне отсюда когти рвать нет резона. Мне и тут хорошо. У меня Пальма есть, да планы кое какие…– Потупил глаза Мормон.
–Понимаю.– Отец потух.– Пусть судьба решит за меня. Мормон, у тебя есть монетка?
–Какая, к чертям, монетка, Отец, ты в каком веке? К себе-то еще не вернулся. Монетка…– Удивился Мормон и полез к себе в карман.– На, вот, тебе значок.
Мормон протянул маленький нагрудный значок с надписью: «Все– фекалии, кроме мочи», а вокруг, по контуру маленькой жестянки мелким шрифтом значилось: «Ассоциация Молодых Урологов». Отец оценил юмор Мормона. Ни разу еще Отец не испытывал судьбу фекалиями и мочой одновременно.
–Ладно, выпадет на фекалии– быть плану. Если упадет кверху заколкой– остаюсь.– Отец, еще секунду помедля, бросил вверх урологический значок.
Перед глазами проплыла полукруглая общага, в его двадцать первом веке, реальный Басмач, Гурик. Черный кот Мойша, отказавшийся от коробки– туалета в пользу кровати Басмача. Отец вспомнил Бочкарева, его соседей. Почему-то проплыла перед глазами Белка, которую Отец толком и не знал. Телефон-автомат. Лелик, дорога, Кичигинский бор, заросший буреломом и кустами ирги. Мужик в лесу, очень похожий на Дэна. Затем приторный привкус йода, белая пластиковая комната. Басмач, но уже виртуальный. Тихая заводь с Пиначетом и Нюрой. Фу, дура. Потом Армстронг. Рыжая. Еще Рыжая. Потом одна Рыжая. Берег широкой реки, разноцветные блестящие камешки, потерявшие свою прелесть, стоило только им высохнуть. Точка прохода, Декс, его неуемная страсть к аланину. Странные Веганские пейзажи с бурлящей зеленой жижей, которые Отец никогда не видел. Марс, Уран, Плутон.
Значок, быстро вертясь, опустился в руку Отцу. Он быстро захлопнул ладони, и еще немного помедля, на всякий случай, перевернул и открыл их.
–Ну, значит в путь.– Произнес могильным тоном Отец.– Фекалии не тонут.
На влажной от волнения ладони лежал значок с многообещающим, а, главное, емким определением всего сущего на земле, после которого тему познания мира следует считать закрытой.
Отец еще раз прочитал надпись и кивком согласился, мол, точно. Трибун зашевелился в кресле. Отец поднял глаза на сушеного гения в надежде на чудо, что он скажет, все это– чушь, собирай вещи, ближайшим рейсом отбываешь к себе на родину, в свой патриархальный двадцать первый. Но чудо бывает только в эротических снах. Трибун повернулся к Отцу и медленно– медленно, будто у этого человека вся вечность впереди, сказал:
–Пацаны, проблема небольшая.
–Ты себе льстишь. Небольшая в твоем понимании– это катастрофа для меня.– Огрызнулся Отец, однако приготовился слушать.
Трибун или не услышал этих слов, или не захотел их слышать, он размеренно продолжал:
–У меня на хвосте антивирусная служба. Чуть не схватили меня с вирусом.
У Отца от удивления на висках полезли седые волосы.
–Что делать будем?– Следовал, словно выстрел, вопрос.
–В альпийской долине у меня есть еще один терминал, только про него никому ни слова. Оттуда выйдем в базу под правительственным логином и пустим чахотку.– Трибун чуть не уснул, произнося все эти слова.
–Где, где?– Переспросил Отец.– Нам что, на Землю снова лететь, потом на Харон вертаться?
–Нет,– ответил за Трибуна Мормон.– Здесь, как и на Луне тоже есть альпийская долина. Длинный кривой кратер. Просто он своим видом напоминает Лунный, потому так и назвали.
–А-а-а.– Протянул Отец.– А я-то думал: на лыжах заодно прокатимся.
–Успеваем еще.– Заверил его Мормон.
–Ну, тогда все пучком, а я уже испугался.– Улыбнулся Отец и встал с надоевшей раскладушки.
–Пацаны, у вас с юмором ничего не попутано…– Изрек Трибун.
Друзья переглянулись. Что же делается в этой голове? Какими категориями мыслит это странное существо, работающее на виртуальном топливе? Меньше всего на свете сейчас Отцу хотелось хохмить. Не до того.
–Ну, когда двинемся?– Спросил Отец. Вопрос, словно топор, повис в воздухе.
Мормон пожал плечами и воззрился на Трибуна. Тот, словно не замечая вопроса, завис в своем кресле в пол-оборота.
–Как они меня засекли?– Спросил Трибун сам у себя.– Я же все за собой замел. Они наверное…
Тут он пустился в размышления, из которых Отец уловил только предлоги. Отец закружил по комнате, заложив руки за спину, нет-нет кидая на Трибуна требовательные взгляды. Тот их не замечал, и только продолжал сам себе объяснять природу своей ошибки. Отец сужал круги вокруг Трибуна, практически наступая на него. Тот не замечал виражи, в его состояние смертельные. Наконец Отец, невзначай, все-таки пихнул несчастного хакера, погруженного в монотонную болтовню, тот слетел с кресла, и, казалось, снова обрел чувство реальности. Он осмотрелся вокруг, словно соображая каким образом оказался на полу. Отец любезно отошел в сторону, всем своим видом показывая свою непричастность к этому тревожному падению. Трибун, расставив свои конечности, словно богомол, пытался подняться с пола. Мормон сделал движение в его сторону, стремясь помочь своему знакомому, но Отец жестом остановил его. Немного попыхтев, словно корова на льду, Трибуну все-таки удалось восстановить вертикальное положение и он вернулся в свое кресло.
–Нужно взять кар какой-нибудь, туда долететь. Нужны скафандры. В моей берлоге шлюз маленький, кар туда не пройдет.– Взглядом он испросил у окружающих, как им это сделать.
–Да ну?– Удивился Отец.– Всего-то?
–Кар у нас есть, он в ангаре. Только он двуместный. Там же два спасательных скафандра. Третьего нет.– Вставил Мормон.
–Ясно,– кивнул Трибун.– Сейчас его взломаю.
–Ты что, рехнулся совсем? Он же нормальный, ты что с ним делать собрался?– Уставился на Трибуна Отец.
Мормон ответил за Трибуна, который не счел нужным ответить на столь очевидный вопрос.
–Там, понимаешь, автоматика трех человек не посадит. Залезть, конечно, можно, только не улетишь никуда. В целях безопасности… Так что тут без взлома не обойтись.
Отец понимающе кивнул.
Трибун уже нацепил на себя шлем и окунулся в виртуальный мир. Пальцы побежали по клавишам, словно блоха по собаке. Мелькание становилось неразборчивым, настолько Трибун владел двумя парами клавиатуры. Наконец он затих и шлем откинулся с его гениальной головы.
–Все, пошли.– Он неуклюже встал со своего кресла.
–А скафандр? Где мы скафандр возьмем?– Спросил Отец.
–Пацаны, все нормально,– махнул куда-то в сторону Трибун.– Сейчас туда погрузчик придет с ним.
–С кем?– Спросил Отец.
Трибун поднял мутные, словно нефильтрованое пиво, глаза на Отца. Во взгляде его читалось недоумение, граничащее с безумством.
–Скаф, типа…– Трибун развернулся в сторону выхода и пошел прочь.
Отец следовал за Трибуном. Мормон нехотя поднялся с раскладушки и потянулся:
–Я– лев, я– царь зверей.
–Пошли уже, хороняка.– Улыбнулся Отец и скользнул в выход вслед за Трибуном.
