Текст книги "Левый берег"

Автор книги: Алексей Кудашин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 39 страниц)

– Семья у тебя обычная. Отец, правда, из госслужащих, но на должности небольшой. Мать – учитель, например… Закончил ты вуз какой-нибудь местный, да и работал где-нибудь на фирме. Пробиться старался. Да только все напрасно. Везде "блат" нужен. И продолжалось так, пока твой батяня своего старого друга случайно не встретил. На мероприятии одном крупном.

– Близкого друга. Одноклассника. Их пути-дорожки в свое время разошлись. А теперь вот, встретились…

– Да, бывает такое в жизни, – многозначительно покачал головой Денис. – А одноклассник его – бизнесмен крутой. Денег – куры не клюют. Батя то твой – человек гордый, с характером. Первый не подошел поздороваться. Мало ли? Не признает. Или того хуже: поздоровается, осведомится как дела, и с кем-нибудь беседовать продолжит. Нет уж. А тот, понимаешь, на следующий день нагрянул в гости. И завязалась у них по новой дружба.

– Ты чего-то сильно, по-моему, заплетаешь, – протянул Червонец.

– Отвянь, – огрызнулся командир. – Так вот. Пришел он как-то в очередной раз в гости. Сидят, водку пьют. И тебя пригласили. Взрослый уже. Можно. И рассказал ты ему свои бизнес-планы. Тот выслушал благосклонно, и отвечает тебе человеческим голосом: "Ерунда все это, Лева. Поверь, я отвечаю. А парень ты, как я погляжу, башковитый. Мне такие нужны. Тем более "свои". Ты, если подняться попробовать хочешь, приезжай ко мне в Кировогорск. Есть у меня кое-какие задумки. Денег заработаешь. А если себя с хорошей стороны покажешь – перспективу тебе обеспечу".

На том и порешили. Дружок бати твоего, олигарх местного разлива, деньги кое-какие имеет. И связи тоже. Надо бы ему в бизнес вложиться, но сам этим всем заниматься не хочет. Ни времени нет, ни желания. У него дела поинтереснее и поважнее. Так?

– Так, – соглашался Лева.

– Вот и предложил он тебе, чтобы ты тут его бизнес-проект в жизнь проводил.

– Проект? – протянул Кошак.

– Проект, – повернулся к нему увлеченный своим рассказом Денис. – А что? Кризис то он – не вечный. Так? Так. В стране – строительный бум был до него. И после начнется. Факт. А коли есть деньги – надо вложиться в перспективное дело.

– И проект этот… – смешно вытянул шею Червонец, ожидая от командира продолжения.

– Базу! – победно выдохнул Денис. – Оптовую базу стройматериалов. Доски, цемент, плитка шифер.

– Гвозди там всякие…Трубы… Другие металлические изделия… Сам придумал? – Толик посмотрел на командира с неподдельным уважением.

– К сожалению – нет, – развел руками Денис. – Это было во вводных. Как рекомендация.

– Подождите, подождите… – Лева заерзал на лавке. – Я начинаю понимать. Я организую свою фирму, торгующую стройматериалами оптом. И сниму для нее складское помещение, в котором можно будет устроить склад…

– С оружием, – спокойно закончил Кошак.

– Грамотно, грамотно, – поглаживал подбородок упершийся пустым взглядом в стол Толик. – Фирма будет заказывать материалы. В том числе за границей. В том числе – металлические. В том числе – в контейнерах. И при наличии "окна" на таможне, а нам его обещали, провезти "груз" через посты ДПС не представляет труда. "Фура" с запчастями для сантехники, гвоздями или шурупами. И нашим грузом. Красота!

– Я думаю, задача тебе в целом ясна, – подвел итог Денис. – От тебя требуются две вещи. Первое – абсолютно легально работающая контора, второе – удобное помещение для будущего склада. Этим и занимайся пока. А вот ответьте мне на такой вопрос: какими видами спорта здесь занимается молодежь?

Лева с Червонцем неловко пожали плечами.

– Легкая атлетика, тяжелая атлетика… – выдавил из себя Кошак.

– И….

– Не знаю, – признался тот.

– И бокс, парни, старый добрый бокс. Эх вы…

– Виноваты, исправимся, – заявил за всех Червонец.

На улице начинало холодать. Осень постепенно вступала в свои права, заставляя людей прятаться в теплых помещениях. Кроме них во дворике не осталось никого.

– Вопрос на засыпку, – ни с того, ни с сего, бросил Денис. – Где в городе бывают "пробки"? Существенные для нашего внимания, я имею в виду…

– Только в одном месте, – не задумываясь, ответил Лева.

– На перекрестке Сталинградского проспекта и улицы Яновского, – продолжил Червонец.

– Причина?

– Несоответствие мощного транспортного потока пропускной способности дорожного полотна, – словно заученное в школе стихотворение, продекламировал Кошак.

– Может, пойдем куда-нибудь, где потеплее? – первым выразил чаяния масс Лева.

– Мальчики, в целом вы меня радуете, – ехидно улыбнулся Денис. – Думаю, у нас все получится… Кошак, твоя хата в Балашевке как в смысле надежности? Нам там никто не помешает?

– Не думаю, – ответил тот. – "Жучкам" там взяться неоткуда, а живу я отдельно.

– Да… – усмехнулся командир и поежился. – Если на этой стадии операции мы будем находить у себя "жучков" или "хвосты" на улице, нам надо собираться и, благословясь, ехать домой. Встречаемся в воскресенье в семь вечера у тебя.

Парни кивнули.

– Толя – ты в Киян. Лева – осмотрись по твоей теме, которую сейчас обсудили. Прикинь, что да как, – коротко отдавал распоряжения Денис. – Кошак – вот как раз тебе время немного поработать по бандитам. А я займусь тут кое-чем очень и очень важным.

Он встал и залпом осушил кружку.

11.10.2008. Краина, г. Кировогорск. ул. Фрунзе. 10:34

– А что ты делаешь?

Денис поднял голову. На него большими немигающими небесно голубыми глазами с любопытством смотрело чудесное создание лет четырех с белыми косичками. Оперативник задумался и даже не заметил, как девочка подкралась к нему сбоку и уставилась лежащий на его колене блокнот, в котором тот рисовал карандашом. То есть, правильным будет сказать, что Денис производил кое-какие движения остро заточенным карандашом по бумаге.

Эта привычку он приобрел в институте. Иногда, сидя на скучных лекциях, он впадал в размышления. Всякие, разные. Зачастую глупые и никому не нужные, но от этого еще более интересные. Он где-то прочитал: "Умному человеку не может быть скучно одному, потому что ему всегда найдется, о чем подумать". Вот он грешным делом и стал причислять себя к категории умных и думать "о разном". И помогало. Кроме шуток. Время действительно начинало бежать быстрее, желанная перемена становилась все ближе. А поскольку до того, как он прочитал это умное наблюдение, процесс убивания времени заключался в рисовании в тетради всякой дребедени (талант к изобразительному искусству у Дениса отсутствовал с детства и напрочь), то постепенно эти два дела срослись. И погружаясь в пучину размышлений под убаюкивающий голос бездарного, читающего свою лекцию по бумажке "препода", Денис незаметно для себя начинал водить ручкой по листу бумаги.

Так случилось и сейчас. Встав с утра пораньше, оперативник немного побродил по центру, позавтракал и приехал в Ковалевский парк. Погода выдалась замечательная. Субботнее утро озарялось скуповатыми, но не жадными лучами осеннего краинского солнца. Дул еле заметный ветерок. Столбик термометра уже в десять утра перевалил за пятнадцать градусов. Денис снял куртку и перекинул ее через свою "походную" сумку. Он уже третий раз медленно обходил большой параллелепипед, окруженный по периметру невысоким красным забором. Фрунзе, Ленина, Орджоникидзе, Менделеева, Фрунзе, Ленина, Орджоникидзе, Менделеева… Он не мог толком объяснить себе, зачем уже в третий раз проходит по одному и тому же маршруту. И с первого раза было понятно, что охраняется территория весьма прилично. Скорее, это было чисто инстинктивное действие.

Закончив обход, Денис вновь неспешно направился в парк, который постепенно начал наполняться субботними отдыхающими. Летнее кафе, "доживающее" свои последние деньки, открылось. Первые посетители уже пили кофе, скармливая своим чадам моложенное из маленьких плошек. Повсюду был слышен детский смех. Оперативник прошел по аллее, обрамленной с двух сторон клумбами высотой с полметра, к тому месту, с которого были хорошо видны окрашенные в серый асфальтовый цвет широкие автоматические ворота с краинским гербом. Он присел на краешек клумбы, предварительно положив на нее свою сумку, взял в руки блокнот с карандашом и начал рисовать схему объекта и делать одному ему понятные записи.

Из ворот вышли трое солдат в "натовской" форме и голубых беретах. Двое из них были на вид неплохо физически подготовлены, зато третий имел явный недостаток веса. Шнурки на его военных ботинках были развязаны. Бойцы неспешным шагом проследовали вниз к улице Фрунзе и залезли в кузов трехосного военного грузовика, почему-то припаркованного у обочины, а не на территории части.

Денис наблюдал. Время от времени в ворота проходили молодые мужчины в форме и "по гражданке". Некоторые особенности поведения и внешний вид солдат в конце концов заставил Дениса сделать неутешительный вывод о том, что большинство военнослужащих этой части были "контрабасами". Оперативник погрустнел еще больше, когда увидел, как из подъехавшей ко входу и припарковавшейся красивой иномарки выходит офицер и направляется в ворота. Это, разумеется, нельзя было считать показательным примером. Вопрос надо было изучать более детально. Но одно Денис уяснил для себя абсолютно точно: может быть, краинская армия в целом и находится в плачевном состоянии, но только не эта часть.

Такое положение дел следовало принять как факт.

"В нашем деле нет ничего опаснее иллюзий", – вдруг всплыли в памяти Дениса слова одного киногероя, немецкого разведчика, в советском сериале про войну.

Хорошие были слова. Факты и ничего кроме фактов.

"Исходя из анализа первичного материала, следует полагать, что на моей "земле", в центре города, располагается вполне боеспособная воинская часть, – безжалостно резюмировал Денис. – Что делать? Ответ прост: пока собирать материал".

Он продолжал наблюдение, постепенно погружаясь в размышления и разрисовывая блокнотный лист психоделическими узорами…

– Рисую, – ответил оперативник и широко улыбнулся.

Девочка внимательно осмотрела художества Дениса, а затем секунд десять изучала его глаза, сосредоточенно засовывая указательный палец себе в ухо.

– А что ты рисуешь? – наконец, выдала она.

– Ну… картинки всякие, – сморозил Денис.

– Маша! Ну-ка иди сюда!

Красивая молодая мамаша с коляской, в которой барахтался одетый во что-то розовое карапуз, медленно подплывала к ним.

– Извините, она у меня очень любопытная, – добродушно сказала она, обращаясь к Денису.

– Да что Вы, что Вы, – улыбнулся он. – Ничего страшного. У них работа такая – узнавать все обо всем.

Девушка задорно рассмеялась, сбавив ход до возможного минимума. Маша, потеряв к творчеству Дениса всякий интерес, понеслась вперед и теперь предпринимала попытку взобраться на клумбу.

– Удивительно. У Вас тут столько детей, – завязывал беседу оперативник.

– А Вы не кировогорский? – вроде бы даже удивилась девушка.

– Нет, я с Донинска. Несколько дней назад приехал, – охотно пояснил Денис. – А почему вы так удивились, что я – не местный?

– Ну, не знаю, – пожала плечами собеседница, держа в поле зрения взобравшуюся, наконец, на клумбу дочь. – К нам редко кто приезжает. Мы же не курорт и не столица…

– А мне ваш город положительно нравится, – заявил оперативник, стараясь придать своему голосу как можно больше открытости и доброжелательности. – И парк этот нравится. Вы тут часто бываете?

– Да каждый день почти. Я живу неподалеку.

– Повезло Вам. Такое место хорошее, как раз для прогулок с детьми. Я с той стороны и качели видел. У меня дома такого и близко нет. – Денис вздохнул. – Гулял вот, присел отдохнуть. На десантников ваших засмотрелся…

– А чего на них смотреть? – рассмеялась девушка.

– Да не скажите, – не согласился оперативник. – У нас, в Донинске, в самом городе и в окрестностях, военных всяких много. Но они на ваших не похожи.

– В смысле? – не поняла мамаша.

– Ну, наши все какие-то облезлые, неопрятные. Форма старая. А эти, я смотрю, сверкают как пятаки начищенные. Обмундирование новое…

– Ну да, – девушка покивала головой, даже с какой-то гордостью. – У нас они холеные. Да тут и призывников-то почти нет. Все конкрактники.

– Правда? – изумился Денис.

– Ну да, – со знанием дела подтвердила девушка. – Много наших, кировогорских. И много остались. Ну, которые по призыву служили, а потом остались. Им даже квартиры дают!

– Что Вы говорите, – поддержал беседу оперативник. – Неужто прямо таки натурально квартиры дают?

– Да! Я тут живу на Киевской, недалеко… Так рядом с нашим домом построили "пятиэтажку". И им многим квартиры дали. Улучшенной планировки. Я как-то заходила в одну… Маша!

Ребенок, как по команде, развернулся и побежал к маме. Денис даже удивился такой "дрессировке".

– Странно. У нас, насколько я знаю, по контракту оставаться никто не хочет, – продолжил он беседу. – Платят гроши.

– Да здесь тоже не очень, – девушка вытащила платок и вытерла измазанные землей ладошки подбежавшей дочери. – Ну, раз идут, значит, другой работы нет.

– Это да, – согласился Денис. – Тем более, раз им тут у вас такие привилегии…

– Ага, – усмехнулась девушка. – Но и гоняют их тут иногда до седьмого пота.

– Вот как?

– Да… Бывает, гуляем с утра, а их длинным таким строем гонят куда-то. С мешками огромными, с автоматами всякими там… Или на машины. А потом, вечером когда гуляем, их обратно ведут. Так на них и посмотреть страшно. Грязные, уставшие как собаки, еле ноги волокут…

– Ну, так положено. Служба – есть служба, – грустно выдавил оперативник, обращаясь уже не к девушке, а куда-то в пустоту. – Надо же, какой диссонанс…

– Что Вы сказали? – не поняла собеседница.

– Я говорю, какой диссонанс! Такая хорошая погода, и такое неудачное утро…

11.10.2008. Россия, г. Анапа. ул. Горького. 10:47

– Неудачное какое-то утро, – посетовал Толик.

– Чего-чего? – Андрей оторвался от ноутбука с и недоумением посмотрел на друга.

Он вдруг поймал себя на мысли, что уже минут пять не слушает своего заместителя. Толик сидел на стуле напротив в вертел в руках "мобильник".

– Я говорю, неудачное сегодня какое-то утро, – повторил тот. – На работу ехал – "маршрутка" сломалась. У книжного, на Шевченко. Прихожу на работу – заказчик звонит. Говорит, сорвалось… И кстати, – Толик приподнялся и подозрительно посмотрел на друга, – зачем тебе этот ноутбук? У тебя же на столе "комп" стоит. Не слабый причем. Я лично подбирал. И зачем ты его каждый раз в сейф прячешь?

– Зачем-зачем… – недовольно буркнул Андрей и откинулся в кресле. Ему очень не нравилось, когда кто-то сбивал его с мысли. – Затем. Чтоб не "сперли". А у меня там – информация важная. Так вот.

– Да кто сопрет-то?

– Да хоть кто! Хоть и контора у нас на охране у "ментов", а "нарик" какой-нибудь залезть может…

– А я тебе предлагал железную дверь поставить…

– А я не хочу! – повысил голос Андрей. – В конце концов! Что у нас за страна такая, что все – в железных дверях да решетках. Надоело! Хочу – чтоб света больше. Прозрачности…

Толик цыкнул зубом, безразличным взглядом уперся в стол.

– Да, вот такой вот я! – продолжил директор. – А пока "менты" приедут, он уже убежать может. Так вот "комп" со стола он не возьмет, наверное, а вот ноутбук схватить может…

– Да ладно, ладно, – отмахнулся заместитель. – Чего с Юриком делать будем. "Халявит", паскуда…

– Мы ведь договаривались, братан. – Андрей уперся глазами в Толика. – С самого начала мы эти дела проговаривали. Всю текущую работу ведешь ты. Меня трогай только в крайних случаях. Говорил же тебе. Идея у меня есть. Мне ее надо хорошенько прорабатывать.

– Да я че, я ничего… – Толик виновато пожал плечами. – Достал просто…

– Ну так разберись. Надо уволить – готовь приказ. Я подпишу…

Дверь неслышно открылась и в кабинет "впархнула" Яночка в черном коротком воздушном платье, как всегда безукоризненно выглядевшая. Она поставила перед Андреем тяжелый литровый чайник с плетеной из какого-то гибкого материала ручкой, в котором заваривался крепкий черный чай. Сверху на крышке была положена белоснежная пиала. Это была одна из очень немногих вещей, привезенных Андреем из Москвы. Подарил один близкий знакомый. Привез не то из Вьетнама, не то из Гонконга. Чай в этом чайнике заваривался как-то особенно одухотворенно, работать помогал. Вот Андрей его и принес на работу. А с утра – можно и пакетированный заварить.

– Ага, ему завариваешь, – обиженно промычал Толик. – А мне, сколько ни прошу, чашки кофе не сделаешь.

– Перетопчешься, – коротко, но любезно отрезала Яна и удалилась.

– Тут счета пришли. – Толик смущенно поежился. – За электричество там, за воду…

– Ну так оплати. – Андрей наливал себе чай.

– Боюсь, в этом месяце в минус уйдем…

– А чего ты боишься? – хохотнул директор. – Я тебе и без всякой боязни могу сказать: в этом месяце обязательно в минус уйдем. И в следующем – тоже. И через месяц – скорее всего. Пока клиентскую базу не набьем. Не переживай. Подсчитай там все с бухгалтерией и скажи. Я денег дам. Людей не обижай тоже. Ты им сколько "минималку" обещал?

– Десять…

– Ну вот и заплати десять. Объясни, что, мол, так и так… Бизнес пока не раскручен. Будут заказы, будет больше денег.

– Тогда сильно в минус уйдем…

– Не скули. – Андрей с удовольствием отхлебнул глоток чая. – Ты, кстати, узнавал, как там наши конкуренты?

– Работаю.

– Вот и работай. Иди с миром.

– Кстати, – вспомнил Толик. – Я вот еще чего тебе сказать хотел. Зачем нам такой мощный Интернет? Денег жрет много. Это, кстати, твоя идея была…

– А я и не отказываюсь, – подтвердил директор. – Пускай будет, плюс-минус пару тысяч нам погоды не делают.

12.10.2008. Краина, г. Кировогорск. ул. Дарвина. 19:53

Денис лежал на разложенном старом истерзанном котами диване, положив голову на бледно-розовую большую подушку без наволочки, и тупо водил пальцем по висевшему на степе ковру. Ковер был тоже старый. Он напоминал оперативнику грязного уличного кота, копающегося на помойке, страшного, облезлого, с выдранными, то здесь, то там клочками шерсти. Изделие советской легкой промышленности имело поблекший от времени и чисток дикий, невообразимый для человеческого сознания узор, который, должно быть, по замыслу авторов должен был напоминать среднеазиатские мотивы.

Командиру вспомнилась бабушкина квартира, в которой на стене висел примерно такой же ковер. Когда он был маленький, как-то раз его оставили одного в комнате, играть на кровати с машинками. Надо полагать, взрослые заболтались на кухне и немного забыли о малыше. Тем более что никаких подозрительных звуков он не издавал. Денис поиграл, потом опять поиграл, потом снова поиграл… Наконец, ему стало скучно. И он прислонился щекой к ковру и стал тихо напевать какую-то песенку, елозя щекой вперед-назад. Стало приятно и щекотно.

Мальчик не помнил, сколько времени он потратил на это занятие, но когда бабушка увидела, до какой степени он растер себе щеку, ей стало дурно. А ему больно почему-то не было. Только потом стало больно, когда щеку стали мазать "зеленкой". Вот тогда стало больно до слез.

– Я тебе отвечаю, центровой "клубешник". Я там по жизни "отвисал"! – убеждал Червонец мирно качающемуся кресле-качалке Леву.

Толик сидел на табуретке посередине маленькой комнатушки, которую снял Кошак. Низкие потолки, побеленные стены, настил из струганных досок вместо паркета, – все это говорило о том, что люди, жившие здесь когда-то, большими средствами не располагали. Скорее, сводили концы с концами. Мебель была под стать внутреннему ремонту. Диван, шифоньер с отваливающимися дверцами, кресло, которое можно было смело хоть сейчас нести на помойку, пара табуреток, кресло-качалка, которую сходу облюбовал Лева, и какое-то изделие, внешне напоминающее сервант.

Но Кошака, похоже, такая кричащая бедность нисколько не волновала. Вопрос Дениса о том, почему он не снял себе что-нибудь поприличнее, Володя, судя по реакции, вообще не понял. Впрочем, командир не удивился. Он сам не придавал особого значения убранству своего жилища, за что неоднократно подвергался упрекам матери. И вполне допускал существование человеческих особей, которым было еще больше плевать на то, где им ночевать, в чем им ходить и что есть.

Они уже полчаса терзали Червонца, проверяя его историю. Все понимали, почему именно Толику уделяется такое внимание. Из всей группы только он будет постоянно находиться "на виду", общаться с людьми. Симпатичный богатый и, что особенно важно, неженатый молодой парень, к тому же из столицы, вне сомнения привлечет к себе огромное внимание. Проколов быть не должно…

– Так где говоришь, в Кияне-то жил? – лениво спросил Кошак, без особого интереса просматривая какую-то газету.

– Задрал ты! – взбеленился Толик. – Говорил же уже!

– Ты чего, краинский знаешь? – поинтересовался Денис у Володи, обратив внимание на газету.

– Нет. Картинки рассматриваю, – вяло пошутил тот.

– А ты не бесись! – потребовал командир, скользнув по Червонцу взглядом. – Повторишь, ничего с тобой не случится. Оно так даже полезнее…

– На Рейтарской, – терпеливо, с плохо скрываемым раздражением процедил Толик. – От Площади по Софийке…

– Слушай, а ты же говорил, в "Шевченко" учился? – подал голов Лева и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Я там был как-то. На метро приехал и пешком минуты две буквально. Станция… ну, как ее…

– "Золотые ворота", – подсказал Толик. – И про две минуты – это ты, "земеля", запамятовал. Нет, там близко, конечно. Но все ж не две минуты. Пять скорее, или семь даже.

– Он же в центре, твой "универ". Ты, – не поворачивая головы, сказал Денис. – Ты, небось, на учебу пешком ходил?

– Ну, ходил иногда, – осторожно подтвердил Червонец. – Машина когда ломалась, или с "бодуна".

– И как ходил?

– В смысле? – не понял Толик. – На Владимирскую? В главный корпус?

– Ага…

– Ну как, – пожал плечами оперативник. – От дома по своей улице, потом направо – и три квартала. Проходишь Ярославский вал, Улицу Хмельницкого, бульвар Шевченко, и все…

– Да, красивый твой университет, – не отрываясь от газеты, заявил Володя. – Здание старинное, отреставрированное. Голубые стены…

– Красные, ты хотел сказать, – поправил его Толик.

– Точно, красные. – Кошак бросил чтение, свернул газету в трубочку и уставился в окно.

– И Петр Андреевич ваш – вот такой мужик! – Денис поднял руку вверх и показал большой палец.

– Какой Петр Андреевич? – упавшим голосом спросил Толик,

– Ты офигел что ли? – Денис приподнялся и посмотрел на товарища. – Не знаешь, кто такой Петр Андреевич Ворбатчик? Не знаешь имени-отчества своего декана?

– Да зачем мне это декан? – глупо улыбаясь, оправдывался Червонец. – Я в университете-то появлялся раз в месяц…

– Гнилая "отмазка", – безжалостно констатировал мерно раскачивающийся на кресле Лева. – Лучше признай свою ошибку.

– Ладно, признаю, – нехотя сдался Толик. – Но не мог же я все узнать…

– Ты мне не "втирай", "не мог узнать", – оборвал его Денис. – Я-то узнал. И в Киян мне для этого ездить было не обязательно. Залез в Интернет и узнал. На сайте факультета.

Лев оглушительно зевнул. Начинало темнеть. За окном накрапывал дождик, то начинающийся, то прекращавшийся в течение всего дня.

– Ладно, закончили, – Денис принял сидящее положение и серьезно посмотрел на Толика. – В целом хорошо. Хочу сообщить тебе следующее…

Лева перестал раскачиваться и с вниманием уставился на Дениса, понимая, что сейчас будет сказано нечто важное.

– Отныне и навсегда я поручаю тебе все вопросы, связанные с вербовкой боевиков, – заявил командир. – Считай это приказом.

– Мне одному!? – Червонец даже подскочил на табуретке. – Это же самая сложная работа!

– А я и не спорю, что самая сложная, – спокойно подтвердил Денис. – Поэтому и поручаю ее своему заместителю.

– А я – твой заместитель? – нервно хохотнул Толик.

Лева с Кошаком коротко переглянулись.

– Зря иронизируешь, – Денис в упор посмотрел на собеседника. – Я совершенно серьезно. Ты примешь дела в случае, если я выйду из строя. И это – тоже приказ.

Он оглядел всех поочередно и, убедившись, что его слова были восприняты подобающим образом, продолжил, обращаясь к Толику.

– Именно поэтому я освобождаю тебя от всех других работ. Абсолютно от всех. Ты занимаешься исключительно этим вопросом. Отвлекать тебя буду только в самых исключительных случаях.

Червонец тяжело вздохнул, но по всему было видно, что со своей судьбой он смирился.

– А он справится один-то? – недоверчиво брякнул Кошак.

– Во-первых, он – мальчик способный… – начал командир.

– Я здесь, вообще-то, – беззлобно огрызнулся Толик.

– А во-вторых, мы ему будем помогать, конечно. Кандидатуры присматривать, информацию давать и все такое… К тому же, если кто не вкурил, я имел ввиду работу только по боевикам. Агентура висит на всех на нас.

Червонец поднялся и побрел в кухню, которая, собственно, таковой не совсем являлась, поскольку была совмещена с прихожей. Таким образом, человек, входящий в дом, упирался носом в кухонную плиту. Через секунду оттуда раздалось бряцанье посуды.

– Кошак, кофе есть?

– Нет. Не люблю. Только чай, – крикнул Володя в ответ. – Там, на полке справа…

– А ты по своей теме накопал мне вкусненького? – повернулся к нему Денис.

– Ничего существенного, – опустив голову, ответил Кошак. – Дай мне еще неделю.

– Неделю? На эту ерунду? – скривился командир. – Впрочем, – тут же смягчился он, – поработай еще пять дней. Мало ли, накопаешь чего важного. Время то пока еще есть.

С кухни раздался звук падающей на пол кружки и тихие маты.

– А у тебя чего-нибудь интересненькое есть? – лениво зевнул Лева.

– Есть, Не то, чтобы интересненькое. Скорее, печальненькое, – процедил Денис.

– Что так? – беспокойно оглядев товарищей, спросил Червонец, вернувшийся в комнату.

– Да я тут вояк местных прошупывал, – нехотя выдавливал слова командир. – Не хотел вам особо голову забивать…

– Да ладно. Колись, че ты темнишь, – в свойственной ему спокойной манере проговорил Володя. – Ежели ты нам не доверяешь, так это никуда не годится, сам понимаешь. А если боишься морально-боевой дух понизить, так ты это брось. Здесь все морально устойчивые.

– И то верно, – Денис оглядел решительные лица своих товарищей. – Короче, есть тут в городе часть ВДВ…

– Знаю. Полк спецназа, – подтвердил Лева.

– Ну вот… Поработал я по нему немного, – продолжил Денис. – Впечатление удручающее. Часть элитная, много контрактников. Боюсь, станет она нам как кость в глотке.

– Да чего ты тоску раньше времени нагоняешь? – Червонец медленно подошел к окну и начал сосредоточенно колупать ногтем краску на грязном стекле. – Поработаем – видно будет.

– Действительно, – поддержал его Володя. – А другие части в городе есть?

– Насколько мне известно – нет, – Денис вновь улегся на спину и заложил руки за голову. – Была, по отрывочным сведениям, какая-то часть. То ли артиллерийская, то ли ракетная. Непонятно. Была – да сплыла. Я вам больше скажу: во всей области, кроме этого полка, никаких военных больше нет.

– Ну вот видишь, а ты расстраиваешься, – Лева с силой оттолкнулся от пола и ударился спинкой кресла в дверцу старого шифоньера. Кошак лениво запустил в него за это газетой. – Всего только один полк. Ты вообще радоваться должен.

– Это логично, – перебил его Володя. – Область находится, считай, в самом центре страны. Никакой границы нет. Население небольшое. Спокойно все. С чего бы им тут войска держать? Полка достаточно. А на случай всяких беспорядков – "Орел" есть. Вот "Орел" – это проблема.

– Вот "Орел"-то как раз не проблема! – неожиданно для себя рассердился Денис. – Вы что, не понимаете: главный наш козырь – внезапность. Этот твой "Орел" на ночь по домам расходится, и оружие сдает. Я уверен, дежурить там остается человек десять-пятнадцать. Дай мне более или менее опытную группу бойцов в десять – я тебе эту птицеферму на блюдечке принесу! А вот воинская часть – дело другое. Совсем другое. Там налаженная система охраны, там караул, там дежурная рота, там человек пятьсот. Вот это – проблема!

– Да я что, я – ничего, – тихо оправдывался Кошак. – Думать будем, что тут еще скажешь…

14.10.2008. Краина, 7 км к юго-востоку от г. Знаменск. 21:44

«Я – осколок электрички. Ночь, вокзал, глаза в окно…», – вспомнились Денису строчки Шевчука.

Он всегда любил ездить в поездах. С раннего детства. Было в этом что-то необъяснимо волнующее, родное. Ритмичное постукивание колес завораживало, словно это был пульс огромной страны, великого народа. Народа-путешественника, народа-творца, народа-строителя… Бескрайние российские просторы служили вечным памятником сильным и смелым людям, вопреки всем и вся снимавшимся с места и отправлявшимся в неизведанные дали. Побеждая врагов и нужду, холод и голод, эти герои прошли через континенты. Сибирская тайга, байкальские степи, амурские джунгли, камчатские вулканы, снега Аляски и пески Калифорнии… Русский характер побеждал все…

Вот такие глобальные мысли приходили Денису на ум в электричке Темноград-Кировогорск. До прибытия в город оставалось минут двадцать. Вагон был почти пуст.

Денис оценил выбранное центром странное место для передачи посылки. Конечно, предугадать то, что пассажиров в вагоне будет очень мало, было несложно. Во-первых, время позднее. День будний, опять же… Основной пассажирский поток сейчас в обратном направлении. С утра люди из соседних сел едут в город на работу, вечером – обратно. А кто может ехать в Кировогорск на пригородной электричке в десять вечера? Только рабочие ночных смен да запоздалые дачники.

Две пышные тетки оживленно беседовали между собой, усевшись друг напротив друга у выхода из вагона и поставив сумки рядом на сиденья.

"Пекари", – почему-то подумал оперативник без всякой на то причины.

Наверное, сознание отреагировало потому, что именно так он представлял себе женщин, выпекающих хлеб. Веселые, пухлые, розовощекие, крепкорукие… А почему бы и нет? Вполне может быть, что они и едут на ночную смену в пекарню.

Метрах в пяти от Дениса, разлегшись на всю ширину скамьи, спал пьяный молодой парень. "Спиртягой" от него несло так, что пары то и дело "долетали" до Дениса.

"Нет уж… Определенно, напиваться до такой степени к началу девятого вечера – это мещанство", – отметил командир и еще раз внимательно оглядел потенциального "потерпевшего".

По прибытии "менты", весьма вероятно, обчистят его до нитки. Если, конечно, у этого товарища остались какие-то деньги.

Но все-таки… День и время, вне сомнения, продуманы грамотно. Но почему в электричке? Что за странный способ? Неужели не нашли места потише? Электричка или даже здание вокзала – не лучший выбор. Совершенно однозначно… Постоянно "менты-линейники" пасутся. Скучают… Могут документы и сумку просто от скуки проверить. Зачем это? К чему такой риск?"

Денис досадливо крякнул и поправил стоящий рядом на лавке брезентовый туристический рюкзак, не отрывая пустого взгляда от черноты окна. Что толку? Мучить себя такими вопросами можно до бесконечности. Не он выбрал это место. Инструкция Учителя. И точка. Побыстрее бы с этим покончить…