Текст книги "Левый берег"

Автор книги: Алексей Кудашин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц)

Дело было в том, что Володю вообще было трудно "растормошить". Размеренный был парень, что и говорить. Даже на марш-бросках, которые были хоть и крайне редки, но все же случались, Денис всегда удивлялся его выдержке и самоконтролю. Володя бежал размеренно, не мельтешил. Он напоминал какого-нибудь робота с заданной программой. Ноздри мощно втягивали и выталкивали воздух в такт бегу, капли пота покрывали все лицо. Было видно, что подобные "пробежки" не в новинку Кошаку. Денис, краем глаза наблюдая за ним в эти минуты, завидовал товарищу белой завистью. Сам-то он такое времяпрепровождение крайне не любил. Марш-броски портили ему настроение.

– Какие другие? – поинтересовался командир.

– Да разные всякие. Ну подумай, далеко ты с этим "баблом" уедешь? Найдут ведь. Рано или поздно. Найдут и закопают на три метра. – Кошак потянулся и положил сцепленные ладони на голову. – К тому же, на семью надавить можно, – добавил он.

Странно, но почему-то оказавшись в Кировогорске, Денис вдруг начал скучать по семье. На "Ферме" он почти не думал о матери с отцом. Так, иногда всплывали в памяти их лица. Но он не переживал по этому поводу. Денис прекрасно знал, что любит их, и даже никакого намека на сомнение в этом вопросе не испытывал. Просто любовь его никогда не была, как бы это сказать, пламенной. Денис искренне удивлялся, наблюдая за некоторыми своими друзьями, находясь вдалеке от дома. Они звонили своим родителям каждый день, рассказывали о том, как провели день, что планируют делать завтра и тому подобные мелочи. Нет, он их не осуждал и не высмеивал, не называл "маменькиными сыночками". Просто искренне не понимал, зачем папе и маме знать, как проходит каждый твой день. Где же тогда твоя личная жизнь? Что остается тебе? И зачем вообще загружать других людей, пускай даже и самых близких тебе на Земле, своими мелкими неурядицами. Как будто у них не существует таких же своих мелких бытовых проблем. Он звонил своим примерно два раза в месяц, и это считал достаточным.

Иногда даже такая мелочь казалась ему обременительной. Приходилось себя заставлять. А вот сейчас он с удовольствием бы поболтал с ними. Просто узнал, как у них дела, что они ели на завтрак, к кому они ходили в гости на неделе, как учится "малая", которая уже давно совсем не малая. Как они там все? Мама, наверное, молится каждый день, просит у Господа защиты для сына. А батя, видавший виды воин, успокаивает ее, подшучивает, заряжает своим неизбывным оптимизмом.

– А если у меня нет семьи? – парировал Лева

– У других есть, – спокойно пояснил Кошак. – И вот те, у кого семья есть, тебе голову в случае чего и отвинтят.

– Резонно, – немного подумав, согласился парень.

– Чего звал-то? – спросил Червонец.

– Да не видел тебя давненько, – съязвил Денис. – Соскучился, вот, по вам…

А-а-а… – понимающе протянул Толик. – Ну так живы мы и здоровы. Работаем по своим направлениям.

– Да я и не сомневаюсь.

Командир поднялся и, заложив руки в карманы джинсов, подошел поближе к дивану. – Есть задача. Пора делать покупки. Лева, сначала ты…

– Да-да, – мурлыкнул тот.

– Не выделывайся, – обрубил его Денис, продолжая степенно прохаживаться по комнате. – Помимо твоих грядущих "бизнес-расходов", которые, надо полагать будут немалые, ты купишь три "хаты". Одна – трехкомнатная. Ни в коем случае ни в новом доме. Район должен быть людный. Не в центре, но и не на окраине. Многоэтажный район такой себе, типа Черемушек обычных…

– Почему "типа"? В "Черемушках" и куплю.

– Ну да, ну да… – Денис присел возле кровати прямо на ковер и обхватил колени руками. – В ней будешь жить сам. Установишь самые лучшие железные двери и сигнализацию. На всякий случай. Дальше… Одну квартиру купишь на окраине, в какой-нибудь "хрущевке". Одно– или двухкомнатную. Никаких там работ не проводи, и вообще как можно меньше привлекай внимание. Вообще там не появляйся.

– Для "спеца"? – спросил Кошак.

– Да нет, – ответил Толик. – Для "спеца" лучше дом. Неприметный. Квартира – это бабушки там всякие бдительные. Зачем лишние проблемы?

– Это ты верно подметил, – похвалил его командир. – Вот ты, собственно, эту покупку и сделаешь. Это, сам понимаешь, не срочно. Осмотришься, понаблюдаешь. Этот вопрос, как вы знаете, скользкий, опасный. В случае провала не отвертишься. Здесь надо "без косяков".

Червонец молча кивнул и сунул в рот пластинку жевательной резинки.

– Хата эта – на всякий случай. – Денис вновь повернул голову к Леве. – Если вдруг чего, как говорится… Единственное, что ты должен сделать – создать там кое-какой запас продуктов, воды, бинтов, антибиотиков, если вдруг раненого придется прятать. Ну, ты понял, короче…

– Да понял я, понял.

– И еще, Лева, вот о чем тебя попрошу… Ты – парень общительный. "Надыбай", пожалуйста, какие-нибудь коны у местных чиновников, чтобы все эти покупки можно было побыстрее делать. Не бесплатно, конечно. Ну, документы там оформить, и все такое. У нас на эту фигню времени нет категорически.

– Я, кстати, с пупсиком одним тут "потерся" немного, – подал голос Толик. – Она в ГАИ местном работает. Так что, насчет автомобильных дел всяких сильно нам помочь сможет.

– Красава. Не снимай ее с крючка, – приказал Денис и переключился на Володю. – Ты – две хаты. Одна в центре, для тебя. Оборудуешь также, как и Лева свою. Главное – дом. Нужен большой дом с большим участком. Можно даже недалеко от городской черты. Но большой, с гаражом. Пусть даже недостроенный, но большой.

– Ясно, – коротко бросил Кошак.

– Всю эту "байду" оформите на Леву. Он у нас – бизнесмен. Будут вопросы задавать – объяснение стандартное. Покупаю дешево жилье, делаю ремонт, продаю дорого.

– Ты меня вообще в "барыги" с головой записал, – резюмировал Лева.

– Теперь транспорт, – продолжил командир. Голос его потерял уверенность и стал более тягучим. – Я тут не очень разбираюсь, там что…

– Мне "мерс", "двухдверку", – заявил Толик, не дав договорить Денису. – Можно не новый. Даже лучше не новый. Но и не развалюху. Самое оно для мажора.

– Должно быть, ты прав, – подумав, согласился командир. – Впрочем, понятия не имею.

– Да нормально, нормально, – поддержал Толика Лева. – Мне можно иномарку какую-нибудь, подержанную, но не ведро с болтами тоже. К тому же, для фирмы надо будет грузовики небольшие, типа "Газелей"…

– Это там твои проблемы, – отмахнулся Денис. Ему очень не хотелось до поры до времени влезать в тонкости Левиных разработок. – Короче, машины себе каждый покупает сам. Скромно, но со вкусом. Так или иначе, все должны быть "механизированы".

– Ну, это естественно, – хмыкнул Толик.

– Что касаемо грузовичков твоих будущих, – Денис вновь поднялся и сел возле стола, – мы их, по возможности, конечно, для своих целей использовать будем. Но мне думается, нам еще свои нужны. На всякий случай. Не "засвеченные" нигде. Микроавтобус и грузовичок. Мало ли что?

– Согласен, – кивнул Лева.

– Иметь надо, – поддержал его Червонец. – Пускай стоят в гараже. Кошак, ты, когда дом покупать будешь, смотри там, чтобы хотя бы для одной в гараже место было. А лучше – для двух.

– А для танка тебе место не нужно? – прогудел Володя, слегка задетый командным тоном товарища.

– Не ссорьтесь, мальчики, – пробормотал Денис, беря в руки остро заточенный карандаш со стола. – Давайте лучше прикинем, кому сколько надо…

11.11.2008. Краина, г. Кировогорск. ул. Ленина. 10:26

– Да говорю же, товарищ милиционер, пакет какой-то на голову накинули!

– Ну ладно, ладно. Не плач!

Лысоватый неприятный "мент" с опухшим лицом брезгливо покосился на Кошака, сидевшего напротив на старом шатающемся стуле с невероятно измызганной обшивкой, и снова уткнулся в бумаги. Володя звучно вздохнул и опустил голову, расстегнув молнию новенькой кожаной куртки наполовину. В помещении было жарко.

– Нет, ну я все-таки не понимаю! – Милиционер нервно бросил ручку на стол и вперился красными глазами в Кошака, словно удав на кролика. – Ты себя-то в зеркале видел?

– Видел, – тихо ответил Володя и слегка вжал голову в плечи.

– На тебе пахать надо! Запрягать тебя и пахать! Понимаешь?! А ты тут являешься, словно "десятиклассница", и рассказываешь, что тебя, бедного, обидели…

– Но я же не виноват…

– Да че ты вообще там шарился? – перешел на крик капитан. – Ума не приложу: что можно делать в одиннадцать вечера на Чигиринской?

– Говорю же, от девушки я шел, – упрямо, но без дерзости в голосе, повторил Кошак. – И вообще, чего Вы так завелись?

– Да потому что "глухарь" это! – процедил милиционер. – Понимаешь, "глухарь"!

Володя снова вздохнул и искренне ему посочувствовал. В кабинет, производя невероятное количество какого-то дурного шума, влетел молодой парень с нагловатой физиономией и пистолетом в оперативной кобуре под мышкой. Не обращая никакого внимания на присутствующих, он открыл большой темный шкаф у двери и увлеченно начать там копаться в каких-то бумагах.

– Ну пойми ты, – ласково начал капитан, никак не отреагировав на появление постороннего, – кого мы тебе будем искать? Ночь, пустынная улица, темный пакет – на голову, что-то острое – к горлу, кошелек, часы, "мобила"… Это же – "вилы".

– Ну а я-то что могу сделать? – непонимающе уставился на него Кошак.

– Да теперь – ничего, – злобно прошипел милиционер, взявшись за ручку и продолжив составление документа.

Кошак посмотрел в зарешеченное окно. Погода сегодня выдалась отличная, хотя температура была не выше пяти градусов. На подоконнике ходили туда-сюда пара голубей.

– Найти тебя как? – нехотя бросил милиционер.

– Зачем найти? – изобразил испуг Володя.

– Затем! – рыкнул капитан.

– Воронцовская 101, – назвал он заранее заготовленный адрес. – Я ж недавно в Кировогорске. Официально еще не зарегистрировался…

– Распишись здесь, – потребовал милиционер, не дослушав.

Через пару минут Кошак вышел в широкий чистый коридор и аккуратно прикрыл за собой дверь. Затем он не спеша прошелся в дальний его конец, боязливо заглядывая в приоткрытые двери кабинетов. Везде сновали люди в форме и в штатском. С бумагами, папками, клавиатурами, стаканами. Они останавливались посреди коридора и начинали разговор. Забегали в кабинеты и тут же выходили из них. В этой обстановке всеобщего движения никто не обращал на Володю никакого внимания.

Кошак свернул на боковую лестницу и поднялся на половину пролета. Вход на третий этаж преграждал маленький столик, за которым сидел скучающий милиционер. Быстро развернувшись, Володя спустился по лестнице на первый этаж и повторил такую же прогулку. Проходя второй раз мимо прозрачного пуленепробиваемого стекла дежурной комнаты, за которым полный майор что-то громко проговаривал по слогам в старомодную телефонную трубку, он остановился в нерешительности. На счастье в этот самый момент тонкая железная дверь, ведущая внутрь "дежурки", открылась. Из нее вылетел растрепанный сержант с пачкой бумаг и, не оглядываясь, понесся в конец коридора. Беспечность милиционера можно было понять: дверь была снабжена доводчиком. Однако, как и на большинстве дверей мира, закрывал он ее не сразу. Двух секунд хватило для того, чтобы Кошак проскользнул внутрь.

Он быстро оглянулся по сторонам. Справа от входа находились две массивные двери с зарешеченными окошками. Из "обезьянника" доносился негромкий разговор. Рядом стоял старенький стол со стулом и металлический шкаф, надо было полагать, для вещей задержанных. На столе лежал раскрытый потрепанный журнал. Проскользнув мимо дверей, Володя вошел в помещение "дежурки" и начал вертеться по сторонам. Времени было крайне мало.

– Эй, ты че тут забыл? – раздалось сбоку.

К Кошаку обращался низенький кругломордый майор, сидевший за компьютером. Его нельзя было разглядеть из коридора. Физиономия милиционера выражала недоумение и раздражение.

– Да я тут заявление подавал, – виноватым голосом пробормотал оперативник. – Меня отпустили уже. Мне бы выйти…

– Так выходи, – начинал злиться капитан.

– Так там же решетка, – прикидывался идиотом Кошак. – И постовой.

– Ты сюда как попал вообще? – уже кричал "мент".

– Да выходил кто-то… Мне бы выйти…

– Вали отсюда! – рыкнул капитан. – Как зашел, так и выходи! Гена, открой ему.

Володя с забитым видом прошкондылял к двери. Замок открылся автоматически.

– Оборзели совсем, – слышалось сзади, – кто последним выходил? Петренко? Морду набью, уроду…

Высокий черноусый старшина в бронежилете и с коротким автоматом на плече молча нажал на кнопку на стене. Входная дверь, которая, собственно, дверью не являлась, а представляла собой железную давно не крашеную решетку, после громкого щелчка замка, слегка скрипнув, открылась. Кошак, пройдя двойные массивные двери, вышел на улицу и мельком еще раз взглянул на синюю табличку слева от входа: "Ленинский отдел УВД г. Кировогорска". Спустившись вниз по узким ступенькам, он вновь оглянулся и без видимой причины повертелся возле здания. Светло-желтый трехэтажный дом с темно-синей черепичной крышей можно было принять за частное строение, если бы не просторная, огороженная красивым, от земли каменным, а на вторую половину решетчатым забором, стоянка. Удивительным было то, что ни одной милицейской машины, ни во дворе, ни на улице рядом с УВД не наблюдалось.

Кошак вышел на улицу, спустился на полквартала к центру и повернул на Дзержинского. У обочины стоял купленный им пять дней назад на местном авторынке серебристый внедорожник "Опель". Аппарат 2002 года, жрущий всего восемь литров "соляры" на сто километров, сразу приглянулся Володе. Он открыл водительскую дверцу и плюхнулся на сиденье.

– А я тебе говорю – здесь! – твердил Денис, обхвативший руками подголовник переднего пассажирского кресла и нависавший над Червонцем.

– Да с чего ты взял?! – Толик держал на руках большой ноутбук, на экране которого в стоп-кадре красовалась "дежурка" Ленинского ОВД.

– О чем спорите? – заинтересованно спросил Володя, снимая в куртки маленький черный предмет и передавая его Червонцу.

Тот аккуратно положил его в специальный футляр и спрятал в сумку для ноутбука.

– Слышь, Кошак, ну скажи, что там "оружейка"! – обиженно прогнусавил Денис, перевесившись через сиденье и ткнув пальцев в то место экрана, на котором виднелась массивная черная дверь в дальнем углу "дежурки".

– Скорее всего, – ответил Володя. – Во всяком случае, я не нашел никакого другого места, где бы она могла быть. Заднего двора там нет. На третьем этаже – однозначно начальство. Не там же им оружие держать, в самом деле. Надо полагать, в "деружке" ей и положено быть.

– Не факт, – упрямо процедил Толик. – Совсем не факт. Вспомните, в Кировском отделе она оказалась в конце коридора. А мы поначалу тоже думали – в "дежурке".

– Да, но мы изначально предполагали, что там она может быть, – парировал командир.

– А че вы так в это вцепились? – зевнув, поинтересовался Володя. – Все равно, проверять придется.

– Да это мы так, – примирительно сказал Денис. – От скуки. Ты расскажи лучше, как там с входной решеткой. На записи плохо видно было.

– Да по тупому она у них сработана. Во-первых, если просунуть руку между прутьями – свободно можно до кнопки на стене слева достать. Я отвечаю. А во-вторых, я, конечно, не пробовал, но что-то мне подсказывает, что пара хороших ударов прикладом – и замок этот по запчастям рассыплется.

– Это ладно. – Червонец отмотал запись немного назад. – А вот как с самой "дежуркой"?

– Вот это – сложнее. – Володя повернул ключ зажигания и включил магнитолу. – Пуленепробиваемое стекло, металлическая дверь. Открывает ее дежурный офицер, который сидит за пультом…

– А в Кировском – вход свободный. Даже дверей никаких нет. Просто дверь открытая, – задумчиво пробубнил Денис.

– Ну, "не все коту масленица", – резюмировал Червонец.

– И окна, кстати, зарешечены на всех этажах, – вставил Кошак.

– Нет, конечно, пара "Мух" – и вопрос решен. Один – решетка, второй – "дежурка", пара "РГД-шек" вдогонку… Если особо отчаянные попадутся – шашку со слезоточивым газом. Но – грубо все это. Хотелось бы "поювелирнее", так сказать…

– Ладно, че щас об этом думать. – Вздохнул Толик и захлопнул крышку ноутбука. – Вечером соберемся – помозгуем. Информации, опять же, подсобрать надобно…

– Ага, – поддержал Денис. – Ты, кстати, не забыл? Придешь сюда вечерком и поохотишься. Чем черт не шутить? А вдруг "нашампуришь" какого-нибудь лейтенантика с длинными волосами и большими сисками.

– Да помню я, помню.

– Ну че, кого куда? – спросил Кошак, заводя мотор.

– Меня на хату подбрось, – попросил Червонец. – Переодеться надо.

– А меня потом на Кропивницкого. – Командир отцепился от подголовника и плюхнулся на заднее сиденье. – Ты, кстати, сам куда?

– Забыл что ли? – оглянулся Володя. – По военной прокуратуре работаю, Сам же поручил…

– Да, да. Точно, – вспомнил Денис. – Ты, если можешь, через пару часиков после того, как меня отвезешь, подскочи опять. Мне посоветоваться надо по мостам…

20.12.2007. Ферма. 19:12

Денис устал. Сегодня они принимали присягу. Как-то обыденно принимали, без пафоса. Выглядело это просто: вместо первого часа занятий по специальности их поотрядно заводили в спортзал, где они занимались рукопашным боем. В центре стояла деревянная, правда новенькая, кафедра. Старый знакомый «сталинский следак», которого Денис первым увидел на этом объекте, сухо объяснил суть процедуры. Стоящий рядом солдат, естественно, в камуфляже, а не в парадной форме, держал знамя, которое они, курсанты, и целовали, поочередно, произнеся слова присяги. Ни тебе фотовспышек, ни всхлипывающих от волнения родственников… Новый год на носу. А в ушах все тот же уверенный голос.

– Как я вам уже говорил, подготовка восстания как диверсии всегда начинается с определения его конечной цели. Это необходимо не только исходя из того факта, что от цели восстания всецело зависит расчет сил и средств, необходимых для его осуществления. От правильного определения его цели целиком зависит его успех вообще.

Вам может показаться, что я сейчас излагаю очевидные вещи.

– Ага, мне показалось…

– Заглохни, Семидесятый… Ты сегодня уже третий раз меня перебиваешь! Причем несешь какую-то чушь с претензией на юмор…

– А ему сегодня на "рукопашке" морду лица набили! Вот он и расстроенный ходит…

– Ясно… Так вот: поверьте, что это не так. Работник, осуществляющий подготовку восстания, может совершить катастрофическую ошибку уже на этой стадии, ошибку, которая в конечном итоге приведет к провалу операции, бессмысленным человеческим жертвам и потере крупных материальных ресурсов. Аналитическая работа, которую необходимо осуществить при определении цели, в своем конечном итоге может вообще привести к тому, что ответственное лицо, которому поручена подготовка и проведение операции, должно будет со всей ответственность заявить своему руководству, что проведение восстания бессмысленно. При этом необходимо помнить, что бессмысленность мероприятия отнюдь не означает невозможность его практического осуществления.

Для того чтобы вы поняли, о чем я говорю, мне хотелось бы очень кратко проанализировать исторические примеры неправильной постановки цели вооруженного восстания.

В поисках примеров того, насколько плачевным для исхода операции может быть отсутствие четкой и правильно определенной цели, обратимся к истории. Напомню, что нас интересуют только те восстания, которые были заранее подготовлены, а не произошли спонтанно, как, например, восстание в Париже 18 марта 1871 года, которое привело к созданию знаменитой Парижской коммуны. У кого созрели мысли в голове?

– Может быть, Московское восстание в ноябре 1917 года?

– Здорово, Одиннадцатый… Весьма точный и удачный пример. Созданный городской думой "Комитет общественной безопасности", опираясь на юнкеров, студентов и кадетов, захватил путем восстания власть в городе. Если говорить о самом его ходе, то оно развивалось и завершилось успешно. Занимавшие Кремль отряды большевиков сдали оружие без боя. Однако, не имея четкой цели и вообще слабо представляя, что дальше делать, Комитет безопасности повел бесплодные переговоры с местным ВРК. Сам же ВРК, как показали события, и не думал о чем-то договариваться, а всего лишь тянул время. Пока длились переговоры, из Петрограда и Подмосковья были переброшены отряды Красной гвардии, которые при помощи артиллерии решительно подавили восстание.

Кстати, пример того же времени. 11 ноября того же года произошло юнкерское восстание в Петрограде. Его организовала военная комиссия социалистического Комитета спасения родины и революции. Одновременно из "Викжеля" прозвучала угроза всеобщей забастовки на ж/д транспорте. Основным требованием профсоюза было создание "однородного социалистического правительства" с опорой на Советы. Поначалу казалось, что цель будет достигнута. В ЦК и в Совнаркоме произошел раскол. Зиновьев, Каменев, Рыков, Милютин, Ногин и Теодорович стали в оппозицию к Ленину. Однако тот на две недели затянул переговоры и в конечном итоге взял верх. При этом правительство с участием левых эсеров все же было сформировано.

Отметим, что здесь мы видим интересный пример того, как вооруженное восстание было увязано с другим, уже чисто революционным методом борьбы – забастовкой. Забастовка на производстве также может использоваться как метод диверсионно-подрывной работы. По мнению некоторых историков, немецкая разведка активно использовала его во время Первой мировой войны в отношении России, преследуя цель срыва производства вооружения на крупных военных предприятиях. К примеру, крупные забастовки на Путиловском и Обуховском заводе в Петрограде. Однако, это – не наша тема.

Приведенный пример интересен в другом ключе. Следует поставить вопрос о том, имело ли данное восстание четкую цель?

– По-моему, да…

– Верно. Четкая и ясная цель присутствовала. Но возникает следующий вопрос: была ли данная цель реалистична?

– Я лично, уверен, что вполне реалистична. А дипломную по этому вопросу писал… Ну, почти…

– Вот и отлично. Значит, поправишь меня, если что… Вкратце опишем ситуацию в России на тот период. Хотя большевики и победили в Петрограде, в Москве началось восстание, результаты которого тогда еще не были ясны. Поддержка у РСДРП(б) в армии была далеко не безусловной. Повсеместно очень сильны были позиции эсеров, а отряды Красной гвардии хоть и находились под влиянием большевиков, реальной боевой силы не представляли. Это стало очевидным после наступления немцев на Ригу.

Второй съезд Советов покинула значительная часть делегатов, что в известной степени ставило легитимность его решений под сомнение. Я ничего не забыл?

– Ну, тебе, конечно, виднее… Но лично я бы, если не возражаешь, добавил, что невыполнение требований "Викжеля", где ведущую позицию занимали эсеры, могло привести к всеобщей забастовке на ж/д транспорте, а это, в свою очередь, к коллапсу экономической и политической жизни страны. Такое развитие событий ставило под удар сам факт пребывания большевиков у власти.

– Справедливо… Одним словом, РСДРП(б) нуждалась в поддержке, ее позиции были далеко не так сильны, как годом или даже шестью месяцами позже. Таким образом, мы можем со всей определенностью утверждать, что цель данного восстания была реалистична.

А теперь, зададимся последним вопросом: была ли эта цель правильно поставлена? Очевидно, что ответ может быть только отрицательным. Эта самая "реалистичная" цель совершенно не отображала того, чего реально добивались организаторы этих акций. И я вам сейчас это докажу…Чего добивались эсеры?

– Не допустить монополии большевиков на власть.

– Верно. Они полагали, что этой цели можно достичь путем создания "однородного социалистического правительства". История показала, что эсеры не только недооценили большевиков и их вождей, но и вообще неправильно оценивали социально-политическую и экономическую ситуацию в стране. Это, в конечном итоге, привело к их поражению.

Перед нами яркий пример того, что цель восстания изначально была поставлена неправильно, ибо, несмотря на свою реалистичность, даже при условии ее достижения, а так, с известными оговорками, и случилось, она не обеспечивала тот результат, который его организаторы планировали получить "на выходе".

Как показал дальнейший ход событий, создание "однородного социалистического правительства" отнюдь не являлось той мерой, с помощью которой представлялось возможным не допустить монополии РСДРП(б) на власть. Странно, но руководители партии эсеров как будто не замечали того, что просто бросалось в глаза, а именно – непримиримости большевиков по отношению к своим врагам и вообще к тем, кто стоял на их пути к власти. Именно этой непримиримостью пропитана вся история РСДРП(б). Социалисты-революционеры не разглядели сильных волевых качеств у вождей большевиков, способных на решительную и бескомпромиссную борьбу без всяких сантиментов и уважения к человеческой жизни. Эсеры не учли влияние еще многих других факторов.

Отсутствие политической прозорливости как раз и привело к тому, что цель восстания была поставлена неверно, и тот момент, когда большевикам еще можно было нанести сокрушительное поражение, был безвозвратно упущен. Очевидно, что его целью на тот период могло стать лишь полное отстранение большевиков от власти и арест (физическое уничтожение) их руководителей. Тем более что моральные основания для этого имелись под рукой – переворот в октябре 1917 г.

Еще один маленький пример– восстание левых эсеров в Москве в начале июля 1918 года. В данном случае его цель не была ясна даже его непосредственному руководителю – Черепанову. Само восстание являлось чистой воды авантюрой. Об это можно говорить уверенно на том простом основании, что единого мнения по подводу его необходимости не было даже у самих эсеров. Кроме того, руководством восстания была проявлена непозволительная нерешительность, избирательность в методах борьбы и совершенно неуместная в данном случае гуманность к противнику. Только полный идиот, живущий в сказочном мире, мог отпустить на свободу Дзержинского и Лациса. А вот большевики этими "недостатками" не страдали и поэтому раз и навсегда расправились с эсерами, расстреляв и посадив в тюрьму руководителей партии.

К слову сказать, действия Ленина и Совета народных комиссаров при его подавлении можно признать образцовыми. Чего только стоит следующий фокус: точно зная о том, кто поднял восстание, правительство, в телеграммах в губернии об этом не сообщало, а обвинило во всем монархистов, чтобы не спровоцировать восстания левых эсеров в других регионах. Учитесь, дети мои…

Вы должны раз и навсегда запомнить: в вопросе подготовки к вооруженному восстанию ни в коем случае нельзя исходить из принципа – "победим, а там посмотрим". Организатор вооруженного восстания должен четко и ясно представлять себе, что надо делать до него, как его осуществить, как действовать после того, как восстание победит. В противном случае все усилия будут тщетными.

Обратите внимание на Варшавское восстание 1 августа-2 октября 1944 года. Ну казалось бы, все делали грамотно… Операция тщательно готовилась, в город доставлялось оружие и боеприпасы, хоть и не в достаточном количестве. Но главное состоит в следующем: у этого восстания была ясная и реалистичная, достижимая на практике цель, которая была верно поставлена. Действительно, войска Красной Армии стремительно приближались к Варшаве, и повстанцы могли рассчитывать на соединение с ними. В этом была одновременно и главная задача, и непременное условие достижения успеха.

Восстание развивалось успешно: повстанцы овладели значительной частью города, а 14 сентября части Красной Армии овладели предместьем Варшавы. Полякам по воздуху сбрасывалось оружие, медикаменты, боеприпасы… В интересах повстанцев велась авиационная разведка, осуществлялось прикрытие с воздуха. Одним словом, персик, а не восстание.

А потом…

– Суп с котом…

– Вот-вот… Историки по-разному говорят. То ли поляки сами не пожелали принять помощь Красной Армии, то ли наше наступление было остановлено. Так или иначе, немцы восстание подавили, Красная Армия заняла город после подавления восстания, а в Польше было сформировано просоветское правительство.

Можно говорить все, что угодно, но одно очевидно: победа вооруженного восстания была невыгодна Советскому Союзу. Это настолько понятно, что мне, например, вообще неясно, о чем думали его организаторы, когда надеялись на победу. Налицо грубейший, не организационный, а сугубо политический просчет. Возможно, они надеялись, что Сталин не посмеет так "подставить" повстанцев, что он побоится осуждения международной общественности. В таком случае, они просто не понимали, с кем имеют дело. Это непонимание не только не снимает с них вины за напрасные жертвы, но, напротив, усугубляет ее.

Залогом успеха восстания было соединение с Красной Армией. Только в этом случае можно было рассчитывать на успех. Однако его руководители не только не согласовали свои действия с СССР, но даже не поставили в известность о своих планах командование Красной Армии. Это можно было бы посчитать историческим анекдотом, если бы данные действия не стоили бы жизни 200 тысяч человек. В данном случае в процессе разработки вооруженного восстания за основу была взята политическая необходимость. Восстание, которое имело все шансы на успех, закончилось трагедией потому, что его руководители построили свои планы в отрыве от реальной политической обстановки в регионе, без учета интересов других держав и, судя по всему, даже не попытавшись смоделировать действия всех участников событий.

– Учитель, я не пойму только одного. Ты все время повторяешь, "диверсия, диверсия"… Но ведь, по крайней мере, согласно "официальной версии", приведенные тобой примеры не являлись диверсионными операциями.

– Не скажи… Во-первых, вопрос о том, являлись ли вышеперечисленные события диверсионно-подрывными акциями или нет, нельзя считать решенным. Тебе, двадцать третий, наверняка известно о том, что немало историков и политиков считают, к примеру, Октябрьский переворот был ничем иным как диверсией Германии в отношении Российской империи, а события в Венгрии – диверсионно-подрывной операцией НАТО в отношении СССР. И мы должны признать, что данная точка зрения не лишена известной логики. Что касается Варшавского восстания, то здесь все зависит от того, "из каких окопов" смотреть на эти события. Вряд ли кто-нибудь из вас будет оспаривать то, что для Германии данные события являлись ничем иным как диверсией…

«Совершенно секретно» 15.ХI.08

в 2 экз. Рук-лю проекта "Троя"

расшивр. к-н Пятницкий тов. Глогеру

Отчет

о ходе работ по проекту