Текст книги "Левый берег"

Автор книги: Алексей Кудашин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 39 страниц)

Парень на секунду остановился, сделав мощное ударение на последнем слове.

– Но вот чего Вы не знаете – так это наших сил. Поверьте, господа, если мы решаемся на подобную акцию, то пойдем до конца, чего бы нам это не стоило.

Если у вас возникла глупая мысль предать наш разговор огласке – не советую. Не поможет. Доказательств у Вас нет, имени моего Вы не знаете, да и кого интересует разговор с пьяным туристом? А вот неприятности вы можете себе нажить большие. Ведь когда мы придем сюда, а мы сюда придем очень скоро, мы вас не забудем. Грохнуть, конечно, не успеем. Сбежите. Но имущество свое потеряете и на Родину никогда не вернетесь. А будете за границей нам нервы трепать – достанем. Не вы первые, не вы последние…

Татарин переставил шампура подальше от углей, томиться, и шаркающей походкой направился в подсобку.

– Так вот. Как я уже сказал, ваше мнение нас не интересует. Тем не менее, следует признать, что вы представляете собой значительную, и что еще более важно, организованную силу. И вы способны доставить нам весьма значительные неприятности. Но все эти неприятности, во-первых, не изменят положения вещей, а во-вторых, это все – ерунда по сравнению с тем, какие неприятности можем доставить вам мы.

Как говорил мне когда-то мой учитель, умнейший человек, "проблемы нужно не решать, а делать так, чтобы их не возникало". Скажу откровенно, этот наш разговор – моя инициатива. Начальство не то, чтобы возражало, но и особого энтузиазма не выказало. Я посчитал, что мы с вами можем договориться.

Молодой человек пальцами потушил свечи, от которых уже не было никакого толку.

– Итак, наши условия таковы. Мы не требуем от вас поддержать наши усилия. Мы прекрасно понимаем, что Вам будет очень сложно поднять ваш народ в поддержку России. Хотя бы потому, что последние двадцать лет вы только и делали, что проклинали ее и обливали грязью. Объяснить людям такую резкую перемену настроения – задача практически невыполнимая. Вас самих сметут. Таким образом, варианта действий у вас два. Первый: оскалиться и готовиться к сопротивлению. Второй: сохранить нейтралитет.

Молодой человек, словно оратор на трибуне, сделал глоток минеральной воды из одноразового белого пластмассового стаканчика.

– Рассмотрим оба. Вариант первый. Вы сражаетесь с нами. Шансов на успех у вас нет. Партизанская война ни к чему не приведет, условия не те. Здесь нет границы, через которую можно будет получать постоянное пополнение людьми, оружием и боеприпасами. Ваши схроны в горах быстро иссякнут. Российская армия имеет в своем составе части и даже целые соединения, достаточно хорошо обученные ведению боевых действий в горах. Вы это знаете, был у нас один "учебный полигон"… К тому же, в одной российской республике два волшебных батальона, с которыми, поверьте, вы бы не хотите встречаться. Таким образом, ваши шансы на успех – нулевые. Результат? Не говоря об огромных человеческих жертвах, на ситуацию вы повлиять не сможете и своих проблем не решите.

И второй вариант: вы держите "общенациональный нейтралитет". Я уже даже термин придумал. Основания? Первое: мы гражданские, а не военные, сражаться с русскими не обязаны. Второе: нас и так мало, чтобы наших мужчин еще на гусеницы танков наматывали. Третье: правительство Краины нас предало, за долгие годы независимости так и не решив наши проблемы.

Мужчины сидели молча и смотрели на этого юнца, легко и непринужденно рассуждающего на такие темы.

"Чудны дела твои, Господи! Так у них, кажется говорится…" – думал Рефат.

– Что Вам за это будет, интересуетесь? – спросил парень, хотя его собеседники и не думали ничем интересоваться. – Для начала, мы не будет вас убивать. А это уже не мало, согласитесь. Ваши дома не будут разрушены, ваши женщины и дети будут спать спокойно. Что касаемо требования о создании в Рыму национальной автономии – забудьте. Вы ее не получите. Рым, как я уже говорил, русская земля, и это – наша принципиальная позиция. Но речь может идти о создании национальной автономии внутри самого полуострова. Это – тот вопрос, который можно обсуждать. И еще – дадим вам, наконец, землю. Не в тех, конечно, количествах, о которых вы мечтаете. Но дадим. В конце концов, и нам ведь невыгодно иметь у себя "тлеющий конфликт". Но это – после того, как ваш курултай, который станет уже официальным законодательным органом автономии, и назначенный из Москвы Президент, которым может стать один из Вас – это вопрос тоже обсуждаемый – официально утвердит документ, снимающий все претензии со стороны рымско-татарского народа к России, да и вообще ко всем. А то, как мы подглядим, вы – на весь мир в обиде… Да, и еще: все оружие придется сдать. Это не обсуждается.

Парень слегка подался вперед.

– Кстати, – он весело рассмеялся. – Я тут читал стенограмму ваших переговоров с Ищенко в начале июля. Отдаю Вам должное, господа… Нужно быть мужественным и сильным человеком, чтобы не заснуть. Подумать только, и это человек, за которого ваш народ отдал свои голоса в 2004 году! Ну что, много землицы-то получили с того времени? Х…й вы получили моржовый… Ваш братан, "президент – всея-Краины" не сделал даже того, что было в его силах. Я имею в виду закон "О восстановлении прав лиц, депортированных по национальному признаку", который еще Кочма ветировал. А ведь он обещал добиться его принятия. Помните? Да какой, блин, закон! Даже мечеть в Таврополе вам поставить не дали. И не дадут… А знаете почему? Да просто потому, что они строят мононациональное государство. Краинское. И если Вы, господа, этого еще не поняли – мне вас искренне жаль…

К столу подбежала какая-то красивая и очень молодая девчонка в откровенном купальнике. Она, запыхавшаяся, не стесняясь присутствием за столиком двух взрослых мужчин и не обращая на них никакого внимания, опрокинула в себя рюмку коньяка и, повиснув на шее парня, весело проворковала:

– Леша, ну что ты тут? Нам скучно!

– Сейчас, пупсик, в тон ей ответил молодой человек, поцеловав ее в шею. – Ты беги, а я догоню.

Девчонка сорвалась "с места в карьер" и весело понеслась к воде.

– Ну что ж господа, – невозмутимо, как будто бы ничего и не случилось, сказал парень. – Я думаю, нашу беседу можно считать продуктивной. А решать – Вам. Только времени у вас не так много, так что ответ прошу дать черед неделю. Хабиб передаст. Если согласитесь – встретимся в более официальной обстановке и обсудим подробности. Ну а на "нет" – и суда нет. Отсутствие ответа будет расцениваться как отказ от дальнейших переговоров. Я долго ждать не могу: нужно определять объекты для авиаударов. А сейчас – извините. Дамы ждут.

Парень выпил залпом рюмку и, не прощаясь, поднялся и побежал на пляж, туда, где слышался веселый девичий смех.

– Ты знаешь, мне сейчас показалось, что все это мне приснилось, – ошарашен проговорил Мустафа.

Рефат, не отвечая, поднялся и направился к машине. Мустафа поплелся за ним на не своих ватных ногах.

Забравшись в автомобиль, они синхронно обернулись и посмотрели на заднее сиденье. Хабиб сидел неподвижно, как истукан. Шевелились только кисти рук, перебирая красивые деревянные четки с какими-то надписями на арабском языке. Глаза были закрыты, губы шевелились, неслышно читая молитву.

Мужчины отвернулись и с минуту, не произнося ни слова, смотрели на первые лучи красно-оранжевого солнца, пробивающиеся из-за горизонта.

– Что делать будем? – наконец выдавил Мустафа.

– Что делать, что делать… Думать будем, – отрезал Рефат и повернул ключ зажигания.

14.05.2008. Ферма. 19:42

– Те господа, которые впервые попытались разработать теорию организации вооруженного восстания, знали толк в военном деле. Тухачевский, Блюхер… Они были «красными генералами», к тому же профессиональными военными. Однако в понимании этого вопроса между ними и нами существует огромная разница.

Как вам должно быть известно, Тухачевский фактически стал главным апологетом "теории революционной войны", согласно которой "могучая" Красная Армия должна была штыком и пулеметом помочь порабощенным народам Европы и мира "сбросить оковы классового рабства". Однако, после Польской компании, когда этот самый порабощенный польский пролетариат в подавляющем своем большинстве встал на защиту Варшавы и затем "проводил" войска Тухачевского домой, руководителям страны стало ясно, что мировой пролетариат еще не совсем созрел для мировой революции. Как там у Вени Ерофеева: "Совсем, но не полностью, то есть, полностью, но не окончательно". Так, по-моему, примерно…

Несмотря на то, что вскоре большевики взяли курс на построение коммунизма "в одной, отдельно взятой стране", мировой революции как конечной цели борьбы рабочего класса никто не отменял. К слову сказать, Афганская компания восьмидесятых была необходима советскому руководству, помимо всего прочего, еще и для того, чтобы показать, что процесс мировой революции вовсе не буксует, а идет себе по планете, только не спеша, прогулочным, так сказать, шагом.

Так вот… Надо же было что-то делать. И, поскольку "революционная война" себя не оправдала, ставка была сделана на поддержку левого рабочего движения. Поддержка эта, в том числе выражалась и в практической помощи в организации восстаний. Вся работа по данному вопросу была поручена военной разведке.

В этом и суть отличия нашего положения и нашей теории от их видения ситуации. Руководство Советского Союза никогда не воспринимало эту деятельность как диверсионно-подрывную работу против другого государства. Оказываемая материальная и другая поддержка понималась как помощь рабочему классу других стран в его борьбе с эксплуататорами….

– Следовательно, оно по определению не стремилось и не могло стремиться получить какую-либо выгоду для своей страны от подготавливаемого восстания…

– Именно, Девяноста восьмой, именно… Наша цель прямо противоположна. Мы организуем мероприятие и проводим его в жизнь для того, чтобы наша страна получила от него геополитическую, экономическую и какую угодно другую выгоду. Новые территории, лояльные правительства, ослабление противника, экономические преференции от новых режимов – вот наши цели. Вот наша награда! Мы всю свою историю помогали кому не лень. Хватит. Мы больше не будем проливать кровь и тратить свои силы и средства на помощь якобы союзникам, которые при первой возможности втыкают нам в спину ржавый нож… Мы будем делать то, что выгодно нам, а не другим…

– Учитель, в тебе чего, политрук проснулся?!

– Вот же скотина ты бешеная… Только во вкус войдешь, возвысишься в порыве мысли над вами, серой неинтересной массой, и – на тебе, Пятьдесят второй – тут как тут…

– Что поделать… Такой вот я забавный зверек…

– Я, собственно, что хотел сказать… Именно поэтому данная работа в Союзе была поручена военным.

– Почему "поэтому"?

– Да потому, что еще раз повторю, воспринималась она не как диверсия, а как просто военно-техническая помощь. Ни ЧК, ни ГПУ, ни НКВД, насколько мне известно, к данной деятельности отношения не имели. А работа "вояками" в двадцатые-тридцатые, перед Второй мировой, велась ой как активно: Эстония, Германия, Китай, Болгария… Так что опыт был накоплен основательный.

К примеру: то, о чем мы говорили в начале занятия… Они пишут: "Ни под каким видом нельзя смешивать вопрос о внезапности выступления боевой организации пролетариата с вопросом о внезапности вооруженного восстания. Вооруженное восстание внезапно организовать невозможно".

И это – истинная правда. Вы должны понимать, процесс подготовки операции полностью сохранить в секрете не удастся. Это очевидно потому, что человеческий фактор обязательно сыграет свою роль. К осуществлению восстания будут привлечены боевики, завербованные из местных жителей. Нельзя надеяться, что при этом никто из людей не скажет "неосторожного слова", в результате которого возникнут слухи.

– Очевидно, так…

– Сама по себе утечка информации при подготовке к восстанию не является катастрофой, а должна рассматриваться как нормальное явление. Мы должны условно разделить возможную утечку на допустимую и недопустимую. Включайтесь, дети мои. Разглашение каких сведений можно считать допустимым явлением?

– Ну, в первую очередь, о самом факте подготовки восстания.

– На поверхности, но принимается. Еще…Устали, вижу… Не мудрено. Мы сегодня хорошо поработали.

Не мучая вам, скажу просто: "допустимой" утечкой может считаться разглашение той информации, которой может обладать рядовой боевик, либо, в крайнем случае, командир боевой группы. "Недопустимой" утечкой, является разглашение информации, которой владеют лишь лица, обладающие допуском ко всему процессу подготовки восстания изнутри. Иначе говоря, главное, чтобы предателей не было среди вас самих. Остальное можно уладить.

Что касается слухов, то они не представляют серьезной угрозы, а иногда и полезны.

Следующий тезис может показаться спорным, но я на нем настаиваю. Даже если в народе будут ходить слухи о том, кто является истинным организатором восстания, это не должно рассматриваться как катастрофа.

– Почему же спорным? По-моему, вполне логично…

– К сожалению, многие политики современности считают массу обывателей недалекими людьми, которые ничего не понимают в происходящих событиях. Это большая ошибка. Обычные граждане, как правило, многое понимают и многое замечают, и если большинство из них не умеет облачить свои мысли в научную форму, то это не означает, что у этого большинства отсутствует понимание того, что реально происходит вокруг.

Вы должны всегда об этом помнить и не делать неправильных выводов. Но, в то же время, необходимо пристально следить за тем, чтобы циркулирующие в обществе сведения не выходили за рамки слухов. Если ситуация выходит за рамки нормы, применяйте те приемы, которым здесь научились. Надо будет – вбрасывайте в СМИ ложную информацию. Однако в случае, если вы отчетливо поймете, что у вас существует "недопустимая" утечка, категорически приказываю: прекратить подготовку к вооруженному восстанию и не возобновлять ее до тех пор, пока вами на месте или нами из центра не будет выяснен и устранен источник. Ясно?

– Так точно… так точно… так точно…

– Продолжая эту тему, хочу особо отметить, что если процесс подготовки операции в секрете сохранить не удастся, то обеспечение внезапности самого выступления не только возможно, но и совершенно необходимо. Выполнение этой задачи является непременным условием успеха восстания.

Органы государственной безопасности, даже обладая сведениями о подготовке вооруженного восстания, на практике мало что смогут сделать для противодействия ему, если им не будет известно время выступления, объекты атаки, а также силы и средства, находящиеся в вашем распоряжении. Конечно, определенная профилактическая работа по противодействию возможному восстания ими может быть проведена. Однако предпринятые меры не смогут поставить под удар все ваши планы. Особенно на нашей местности…

– Так уж и ничего не смогут?

– Ну а что? Вот ты, поставь себя на место противники. Что ты сможешь предпринять, если ты не знаешь ни организаторов, ни численности повстанцев, ни их вооружения, ни их планов и распределения сил, ни времени начала восстания…

– К примеру, могу добиться перевода воинских частей и полиции на усиленный режим несения службы…

– Согласен, можешь… Еще…

– Поставить в известность о возможном восстании высших должностных лиц, усилить охрану объектов, которые потенциально могут быть атакованы, усилить работу по выявлению организаторов…

– Понимаешь ли, Двадцать пятый… С одной стороны, ты прав. Но с другой – все не так просто. Такие меры как перевод в регион или город дополнительных воинских частей могут быть предприняты только в том случае, если у органов госбезопасности будут на руках весьма веские доказательства, свидетельствующие о подготовке восстания. А это, в свою очередь, может явиться лишь следствием вашей небрежности. При соблюдении вами всех мер предосторожности и правил проведения операции, которым вы здесь и обучаетесь, у противника будут иметься лишь слухи, обрывки сведений, пусть весьма правдоподобные и подтвержденные несколькими фактами.

Все то, о чем ты сказал, может затруднить вашу работу, но не остановить вас…

03.08.2009. Краина, г. Киян. ул. Банковская. 19:12

Высокий широкоплечий господин стоял у окна, заложив руки за спину. Он почти не двигался уже минут пятнадцать. Ничего необычного. Такое у него случалось и по пустякам. А уж сегодня ему было над чем подумать.

Большой, обставленный в английском викторианском стиле кабинет всем своим видом свидетельствовал о наличии у его хозяина не только вкуса, но даже некоей изысканности. Дальняя от рабочего стола стена была занята книжными полками. И если бы букинистам удалось осмотреть эту многие годы собираемую коллекцию, они были бы приятно удивлены. Некоторые книги стоили баснословные деньги. Их хозяин прикупил в годы проживания за границей. Золотое было времечко! Иногда ему хотелось все это бросить, забрать семью и улететь за океан, в богатую и цивилизованную страну, где знают цену деньгам и ценят умных людей.

В дверь громко постучали.

– Да-да, – ответил мужчина.

В кабинет вошла приятная зрелая женщина в белом французском деловом костюме и с красивой красной папкой в руке. Волосы были красиво уложены на затылке а-ля "бизнес-леди", ухоженные тонкие пальцы свидетельствовали о том, что их хозяйка – постоянный клиент не самых дешевых салонов красоты.

– Здравствуйте, Андрей Викторович, – сказала она. – Вы просили зайти?

"А что, по-моему, удачное кадровое решение, – подумал мужчина. – Не зря ее взял. Баба умная, решительная, язык подвешен. И главное – сама по себе – никто. Нет, ну не то, чтобы совсем никто… Так, кое-кто… Но на меня завязана полностью. Это я козла того упустил, недоглядел. Но ничего, я ошибаюсь один раз".

– Да, Валентина. Проходи, закрой дверь, – вслух произнес он.

– Там Вас какой-то мужчина дожидается, – на всякий случай сообщила дама.

Шеф был довольно рассеян. Это было известно всем. Вполне мог и забыть про посетителя.

– Я в курсе, – ответил Андрей Викторович.

Он медленно прошествовал к двум глубоким креслам с очень высокими спинками, обитым зеленой кожей, и инкрустированному журнальному столику с графином и бокалами.

– Я, Валентина, по важному делу тебя позвал, – он удобно уселся в одно из кресел. – Возьми документ на столе и ознакомься.

Женщина посмотрела на широкий ореховый рабочий стол с резными ножками и сразу увидела бумагу. Взяв ее, она прошла к шефу и устроилась напротив него в другое кресло. Знала – он любит, так сказать, неформальную обстановку. Рассуждать о важных государственных делах на диване, для шефа – обычное дело. Может и виски в процессе выпить, правда, немного…

Валентина уткнулась в документ, минуты три читала не отрываясь. Затем подняла на шефа глаза, смотрела на него секунд десять, тряхнула головой и стала перечитывать заново.

– Ну, что скажешь? – печально поинтересовался Андрей Викторович, когда женщина, наконец, закончила второе прочтение и откинулась на спинку кресла.

– А Ольга знает? – первым делом поинтересовалась она.

– Нет. Не знает. Знаем только мы, – задумчиво ответил шеф. – Да и зачем ей знать? Во-первых, одни предположения, во-вторых, ну что она сделает?

– Как что? – потерянно пробормотала Валентина. – Ну, я не знаю – что! Ну что-то же надо делать? А что у Пейченко?

– Я же говорю, он с этим документом не знаком, – повторил Андрей Викторович. – Да и, честно говоря, тебе известно, я ему не совсем доверяю. Ты ж в курсе: были насчет него кое-какие подозрения в свое время…

– Ну были. Так ведь не подтвердились!

– Да кто б их подтверждал!? – повысил голос шеф. – Его как следует никто и не проверял. Тогда до этого, что ли, было? Так, "пошерстили" чуть-чуть и "назначили" чистым…

– Я вот этого как раз понять и не могу. Если он Вас не устраивает, почему ж вы его не меняете? Это же одна из ключевых должностей!

– Ха, быстрая какая! – усмехнулся Андрей Викторович. – Это тебе директор пивзавода, что ли? Тут с простым губернатором при снятии с должности возни не оберешься, а тут глава Госбезопасности государства… Нет, милая, таких руководителей просто так не меняют. Ты даже не представляешь, сколько это хлопот. Говорю же, раньше не до того было, да и работал он вроде нормально. А сейчас Пейченко уже врос, "корни пустил"… Убрать его – парализовать работу службы как минимум на год, это я тебе точно говорю. Верховный Совет его, опять же, только-только утвердил. Что, опять, "и.о."? А нового сколько времени утверждать будут? Опять пару-тройку лет? Нет, Валя, не все так просто…

– Ну хорошо, – согласилась женщина. – Но он-то сам что-нибудь подобное докладывал?

– Ну как тебе сказать, – шеф взял графин, снял крышку и начал медленно наливать себе виски. – Ты будешь?

– Нет, спасибо.

– А мне надо. А то голова от мыслей лопнет… Так вот, – он немного отхлебнул и поморщился от удовольствия. – Докладывал ли он? И да, и нет. Докладывал кое-какие сведения, говорил, что "москали" последнее время активизировались. Но в единую картину не складывал.

– Андрей Викторович, А Вы сами как думаете, насколько это серьезно? – тревожно поинтересовалась Валентина.

– Сложно сказать. В том то и проблема. Ведь Енакович еще 2004-м что-то подобное творил, мы про то знали. А вышел – пшик. Такой у нас народ, Валечка. Трудные мы на подъем…

Шеф сделал большой глоток алкоголя и долил себе.

– Наверное, Вы правы. Так зачем Вы этот документ мне дали почитать? Я-то что могу сделать?

– Ну, ты же глава моего секретариата, и я считаю, о таких вещах знать должна. А, кроме того, кое-что сделать ты можешь, – Андрей Викторович впервые за время разговора в упор посмотрел на собеседницу. – И я тебе сейчас скажу – что. Первое: о документе этом молчи пока. Никому ни слова. И второе: проведи переговоры с Пятнибоком и Шухевским.

– На предмет? – не поняла Валентина.

– Ну, скажи, что так, мол, и так: есть подозрение, что "москали" планируют воду мутить на востоке. Может понадобиться ваша помощь. Что они за это хотят. Ясно?

– Да. Я все сделаю, Андрей Викторович. Но у нас же все-таки есть армия, милиция…

– С этим я уже сам разберусь, – улыбнувшись, заботливо остановил ее шеф. – А ты иди, порученным делом занимайся.

– Хорошо. До свиданья, Андрей Викторович.

Валентина поднялась и направилась к дверям.

– И скажи молодому человеку, пусть зайдет без стука через десять минут.

Женщина кивнула и закрыла за собой дверь.

Шеф залпом приговорил второй стакан, взял со столика бумагу и снова перечитал текст.

Господин Президент!

Принимая во внимание стратегические партнерские отношения между нашими странами, установившиеся за последние годы, считаю необходимым на условиях строгой секретности информировать Вас о содержании прилагаемого в копии документа. Это выдержки из ежегодного доклада Разведывательного сообщества сенатскому комитету по разведке и сенатскому комитету по иностранным делам. После ознакомления Прошу Вас вернуть его нашему сотруднику. Данный шаг согласован мною с моим руководством.

С уважением и пожеланием успехов,

Посол США в Краине У. Сейлор

«Строго секретно» 21/VII/2009

"Только для Ваших глаз"

"В 2009 г. на территории восточных и центральных регионов Краины в значительной степени активизировалась деятельность спецслужб России. Учитывая культурную, ментальную и языковую близость, следует констатировать, что такие действия находят поддержку среди значительной части населения, не принимающего выбранный руководством государства курс на евроатлантическую интеграцию и стремящегося к союзу с Россией.

Очевидно, что русские органы госбезопасности ставят целью не просто сбор разведывательных данных и вербовку агентов, а ведение самой активной диверсионно-подрывной работы, заключающейся в подготовке вооруженного мятежа против существующей законной власти. Очевидно также, что подобная деятельность напрямую связана с предстоящими президентскими выборами и экономическим кризисом, поставившим большинство населения в чрезвычайно трудные материальные условия. В подобной обстановке есть все основания утверждать, что действия русских спецслужб вполне могут иметь успех. Имеются весьма достоверные сведения о том, что на проведение этой работы высшим руководством России брошены очень значительные силы. Наши источники в самой России сообщают, что эта деятельность ведется в обстановке строгой секретности с участием очень ограниченного круга высших государственных работников, военных и руководителей спецслужб.

Необходимо признать, что деятельность русских не встречает сколь-нибудь серьезного сопротивления со стороны контрразведывательных органов Краины. Это вызвано тремя причинами:

– Наличием огромного количества агентов Кремля, как среди крупных государственных работников, так в самой Службе безопасности Краины.

– Проводимой нынешним руководством СБК политики "декэгэбизации", заключающейся в устранении с ответственных постов бывших работников КГБ. Такие действия существенно подрывают способность службы противодействовать работе русских, поскольку увольняемые сотрудники, как правило, являются хорошими профессионалами, а принимаемые на службу – не соответствуют необходимым требованиям, поскольку чаще всего набираются по принципу "кумовства" и личной преданности руководителю, а порой и в результате неприкрытой коррупции.

– Общей слабостью СБК, причины которой лежат в крайней недостаточности финансирования и постоянными кадровыми ротациями высшего и среднего звена руководителей.

Учитывая имеющиеся у Соединенных штатов особые интересы в Краине, ситуацию следует признать крайне серьезной. На данный момент по данным ЦРУ, основанным на крайне скудной разведывательной информации и оценках аналитиков, в Краине создана тайная сеть, включающая в себя повстанческие отряды, организованные по принципу строгой конспирации. Выявление нескольких таких формирований нашими оперативными работниками в сотрудничестве с СБК не дало никаких ощутимых результатов. На полуострове Рым такие отряды влились в сеть уже созданных ранее российской разведкой подпольных боевых дружин. В качестве командиров, как правило, выступают бывшие советские офицеры.

Есть веские основания утверждать, что в городах Краины создана сеть тайных складов с оружием, боеприпасами и военным оборудованием. Об активности русских можно судить хотя бы по следующему доподлинно известному нам из наших надежных источников факту. К этому моменту в Краину завезено и распределено по областям на тайные склады: около 80 тыс. автоматов, ок. 10 тыс. пистолетов, ок. 10 млн. патронов разного калибра, ок. 300 станковых и ручных пулеметов, а также гранаты, ручные гранатометы, средства связи и другое необходимое для боевых действий снаряжение и оборудование. Оружие, предположительно, поступает контейнерами из Одиского порта через организованное так русскими спецслужбами "окно".

В целом, по нашим оценкам, на данный момент по приказу Кремля в Краине готовы организованно выступить с оружием в руках против законной власти 20–25 тысяч человек…".

07.08.2009. Краина, г. Кировогорск. ул. К. Маркса. 10:17

– Слушай, я не пойму. Ну ладно – радист… Но зачем присылать сюда «вояку», если любой из нас прекрасно справится с этой работой?

Денис с Червонцев вышли из подъезда в дворик.

– Не знаю, Толик. Я этот вопрос не решал. Приказ пришел из центра, а обсуждать я не посчитал нужным. К тому же, нам меньше работы… Разве не так?

– Так-то оно так, – Червонец открыл дверцу своего "Мерса", – но все же… Не знаю, как тебе, а мне не очень уютно от мысли о том, что в городе работает кто-то, помимо нас, хоть и на нашей стороне. К тому же, вся морока по организации обучения – все равно, считай, на моих плечах.

– Ну что тебе сказать, – Денис открыл свой "Ниссан". – Лох – это судьба. Главное – прикрывай меня, как следует. Это – потенциально опасный контакт.

Командир выехал на улицу Маркса и погнал машину на улицу Фисановича. Там, в небольшом летнем "кафе", была назначена встреча со "спецом". Червонец, держа дистанцию в три машины, маячил сзади.

Жара, наконец, спала, а легкий ветерок еще больше подымал настроение. Лица горожан были приветливы и улыбчивы. Трудно было сказать, что тут играло большую роль: отличная погодка или предстоящие выходные. Денис пересек Центральный мост и повернул на Великую Пермскую. На берегу Ингула, то там, то здесь, ютились маленькие летние кафе с пластмассовой мебелью. В это время все они были практически пусты. Основная прибыль делалась вечером. И природа это прибыли была примитивно проста: молодежь с мелочью в карманах плюс дешевое разливное пиво плюс чипсы. Или рыбка. Или фисташки. Или сухарики…

Денис свернул на Фисановича и остановил автомобиль около кафе. Червонца не было видно. Наверное, остановился где-то неподалеку, и теперь наблюдает… В заведении находилось четыре человека. Сонная девушка-бармен, скучающий официант, пожилая женщина, читающая книгу и попивающая что-то, и сидевший за самым крайним столиком седоватый мужчина лет пятидесяти в очках с толстыми линзами. Он наслаждался пивом. Судя по стоящему на столе пустому бокалу, он находился тут уже какое-то время. Командир подошел к столику и присел без приглашения.

– Извините, мужчина. У вас сигаретки не будет? – произнес пароль Денис.

Очкарик смерил его внимательным взглядом.

– Курить вредно, молодой человек. Даже в таком молодом возрасте, – менторским тоном ответил он.

К столику подошел совсем молоденький официант, судя по всему студент, подрабатывающий летом.

– Чай с лимоном, если можно, – попросил Денис.

– Отличная у вас тут погодка, господа, – оглядевшись вокруг, с улыбкой сказал очкарик, дождавшись, когда официант отошел от столика на достаточное расстояние.

– Увы, вынужден Вас разочаровать, – ответил Денис. – Такая прохлада стоит последние два дня. А так – "парилка", как и на всем белом свете.

Собеседник с удовольствием отхлебнул глоток пива.

– Как добрались? – поинтересовался командир.

– О, спасибо…

– Денис…

– Да… Спасибо Денис. Весьма неплохо. Цивилизация постепенно доходит и до постсоветского пространства. Теперь даже во многих плацкартных вагонах устанавливают кондиционеры. А в купейных – тем более.

– Вы уже разместились? – спросил парень для вежливости.

Он не имел ни малейшего понятия о том, когда этот человек прибыл в город, как долго он тут находится, где живет и чем занимается. Данные вопросы не входили в его компетенцию. Специалист-"связник" работал полностью автономно. Денису было предписано лишь координировать с ним свои действия и оказывать "спецу" всестороннюю поддержку.