Текст книги "Аспект силы (СИ)"

Автор книги: Алексей Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Глава 46
Деймос

Вернувшись под конвоем синтов в камеру инкубатора, я настроился на долгое ожидание – как минимум пару ночей еще здесь проведу. Если Сандра «сбежала» в Черноводье, то по логике событий Диего Кальдерону она обо мне не рассказала, так что сидеть мне здесь до того момента, как командор-маршал не вернется в инкубатор.

Первые часы промелькнули быстро – вспоминал перипетии турнира, думал и размышлял, что можно было сделать лучше. Когда, по ощущению, наступило долгожданное утро, из окна доставки появилось три упаковки сухого пайка.

Еще около суток я почти не волновался, но постепенно в груди заворочалось плохое предчувствие. По ощущению прошло еще несколько суток, а после заключение превратилось в нескончаемое безвременье. Сухие пайки, размывая восприятие, поступали в разном количестве и нерегулярно, чувство голода вновь стало постоянным спутником. Демоны в голове то затихали, то бесновались, не переставая – я на них уже внимания не обращал, словно отгородившись. Воют, шипят где-то, и ладно, хотя бы какой-то фон создают в окружающей тяжелой тишине.

Плохое предчувствие нарастало все сильнее и сильнее – пытался гасить его надеждой, что по легенде «бегства Веласкес» отпуск дона Диего затянулся, для полноты моего воспитания. Я на это надеялся, но не верил – что-то там, за стенами тюремного изолятора, случилось. Не просто так меня взаперти столь долго держат, решив похоже открутить весь назначенный мне месяц наказания.

Когда дверь наконец открылась и на пороге возникли синты-охранники я даже не сразу поверил происходящему. Едва меня вывели из изолятора, монитор нейроимпланта ожил – на периферии зрения появились десятки самых оповещений. Быстрый взгляд на календарь показал, что в заключении я провел стандартный месяц. Освободили меня вечером – ровно в тот момент, когда двадцать восемь дней назад в наказание за драку в столовой я был заключен в камеру изолятора.

Синты вывели меня из изолятора, а отображенный перед взором маршрут повел меня сразу в личную капсулу, без захода в общественные помещения. Ужина мне сегодня не полагалось, а предлагалось потерпеть до утра. Но я надеялся, что смогу этого избежать – еще на ходу направил запросы на встречу Стефе и Сандре.

Ни одна из них не ответила, а статус сообщений даже на «доставлено» не изменился, оба запроса числились отправленными. И если Сандра и не должна был ответить, потому что мы с ней попрощались надолго, то молчание Стефы серьезно волновало. Беспокойство еще более усилилось, когда по привычке потянувшись к своему дублю, я его не почувствовал – тело нелегального аватара исчезло из восприятия. Что с ним случилось – уничтожили, или переместили, неясно.

Что-то точно из ряда вон произошло, пока меня взаперти держали. Был соблазн зайти в казарму или в столовую, но удержался – монитор контролируется управляющим искусственным интеллектом, и нарушив маршрутное указание я могу сразу отправиться обратно в изолятор. Маленькая, совсем маленькая надежда оставалась, что это все происходящее – способ держать меня в тонусе, только за нее оставалось цепляться чтобы не рухнуть в пучину уныния.

Причину столь категоричного указания маршрута я понял, когда едва переступив порог личной капсулы получил оповещение, что меня сняли с должности капитана эскадрона. Получается, что в моем сером комбинезоне со знаками отличий просто нельзя было теперь появляться в общественных местах инкубатора – отложенное распоряжение, уже выданное управляющим интеллектом, но еще не озвученное.

На вешалке, в подтверждение догадки, висел запаянный в целлофан мой новый светло-зеленый комбинезон. Покопавшись в оповещениях, я нашел, что сняли с должности меня еще месяц назад – сразу после происшествия в столовой. Вот только статус мой теперь был довольно странный – вроде бы обычный инфант, но доступ к отчетности отряда и управлением эскадрона полностью сохранился, еще и ремень белый в комплекте униформы идет.

Это все потому, что доступ мне выдавал командор-маршал лично, и управляющий искусственный интеллект отменить приказ не может – не сразу, но догадался я о причинах такой несуразицы.

В попытке отвлечься от тяжелых мыслей – Стефа так и не отвечала, начал читать все оповещения, просматривая как Седьмой отряд прожил этот месяц без меня. Предсказуемо, Паула отказалась от должности капитана эскадрона, передав эту почетную обязанность Бенджамену. Оказанную честь он оправдал, выиграв два дуэльных раунда. Василиски под его началом в мою отсутствие, а пропустил я четыре соревновательных дня, не проиграли ни одного матча, по-прежнему единолично возглавляя турнирную таблицу, но уже с большим отрывом от ближайшего преследователя.

Сегодня днем состоялись очередные матчи и на каждый у меня, несмотря на лишение должности капитана, был текстовый отчет. Первым проходил поединок лидирующего в таблице эскадрона с последним – василиски и пегасы. Команда Милагрос Рибаргоса отлетела быстро: судя по логам и выставленным счетам за боеприпасы и восполнение ресурса бронекостюмов, сопротивления группа Бенджамена просто не заметила, а во втором раунде группе Паулы в обороне даже пострелять толком не удалось, потому что пегасы в атаку не пошли, скорее всего в целях экономии.

Во следующем матче грифоны Сангуэса с драконами Хименес – занимающие вторую и третью строчку, рубились активно и на все деньги. Хотя доступа к счетам оплаты команд у меня не было, но текстовый отсчет с графиком выбытия бойцов давал хорошее представление о накале матча. Грифоны Сангуэса забрали своей первый раунд атаки, драконы Хименес ответили аналогично, решалась судьба матча дуэлью капитанов, где Гай Родригес – новый капитан драконов, против капитана грифонов выглядел бледно, так что команда Лолы Хименес проиграла.

В третьем матче драконы Хименес проиграли и пегасам Рибаргоса, опустившись на последнее место в таблице. Если месяц назад осечка прошлогоднего лидера выглядела сенсационным недоразумением, то по прошествии месяца ясно – недавний лидер уже совсем не тот грозный противник, что раньше.

Последним матчем сегодня василиски одержали уверенную победу над грифонами сестрицы Анабель. Причем особо упорной борьбы от противника – если счета на оплату смотреть и восстанавливать по ним картину поединка, совершенно не наблюдалось. Анабель словно смирилась со вторым местом в турнирном зачете, и как будто бы даже предлагала мне союз, направив пегасов Рибаргоса мешать Лоле Хименес составить нам конкуренцию.

Очень здесь интересно без меня все происходит.

Пролистал отрядные отчеты дальше. Заметный прогресс отмечался и по учебной части – по сводкам увидел, что несколько инфантов уже поднялись на уровень «С», остальная часть отряда уже находилась на уровнях «D» и «D+». Самые нижние уровни «Е» и «Е+» преодолели уже абсолютно все, просто невероятный прогресс.

Приятной и довольно милой неожиданностью оказалось наличие в почте многочисленных писем от Риты. После моего исчезновения она вечерами наговаривала мне голосовые сообщения – снабдив их особой меткой, и приложив к каждому текстовую версию. Проглядел все мельком, ничего важного и серьезного. Обычные вечерние доверительные разговоры, которые нужны были даже больше ей – Рита привыкла с кем-то постоянно говорить и что-то рассказывать. К этой ее манере я уже привык и хотел было все удалить, но сдержался и перешел к первому сообщению.

Решил все же послушать хотя бы несколько ради приличия, но едва включив воспроизведение даже вслушаться в первые слова не успел – вдруг вернулось восприятие аватара. Ощущения при этом были необычными, и закрыв глаза здесь, в камере инкубатора, я – не своей волей, открыл их в незнакомом помещении, осознав себя в установленной вертикально капсуле.

Внимательными взглядами меня здесь рассматривали двое знакомых людей, одного из которых ранее я видел только на изображениях фамильного древа. Испугался, что мое присутствие здесь раскрыто, но нет – смотрели двое на меня как на пустую оболочку, глаза которой раскрылись рефлекторно после ввода стимулирующих препаратов. Но долго это разглядывание не продолжалось – загудели сервоприводы манипуляторов, и мое дублированное второе тело мгновенно стало источником непереносимой боли.

Не в силах открыть глаза в истинном теле, и открыть там, я застонал – здесь, в капсуле инкубатора. Если бы мог закричал бы и там, в неизвестной лаборатории – но с возвращением восприятия второе тело мне больше не повиновалось, да это уже и не было телом в полном смысле.

Боль становилась все сильнее и сильнее. Я вторым своим телом словно попал в щелкнувший капкан, из которого не выбраться, ни скрыться и не убежать. Хищные звери в подобных ситуациях могут отгрызть себе конечность, но у меня такой возможности не было. События в лаборатории где оказался мой аватар происходили невероятно быстро, и я уже чувствовал, что схожу с ума от боли. Единственный путь спасения нашел только в том, чтобы упасть в объятья к демонам, уже в предвкушении откликнувшимся шипящим многоголосьем.

В последний миг появилась мысль, что нужно просто удариться головой, лишая себя сознание. Идею проверить не успел – демоны успели раньше, накрывая меня волной шипящего безумия.

Глава 47
Станция «Колизей»

Корнелия Сангуэса в величественной позе стояла у окна, глядя на изумрудный газон парка перед фамильным особняком, где на широких посадочных лапах только что утвердилась белоснежная космическая яхта «Сабина». За спиной главы клана, надевшей сегодня оболочку юной красавицы, возвышался атлетично сложенный темноволосый мужчина – уверенный в себе как Юпитер и красивый как Апполон. Заложив руки за спину, он легко и мечтательно улыбался, разглядывая розоватый купол неба внутреннего кольца Колизея. Закрытого к посещению не только обычным людям, а доступного только для избранных даже среди нобилитета.

Грузовая аппарель нижнего шлюза прибывшей только что яхты опустилась, и там проходил процесс погрузки – андроиды вели парящий в полуметре над поверхностью капсулу-саркофаг, с видимым внутри за матовым стеклом детским телом. Корнелия переглянулась с мужчиной – после тот одним большим глотком допил голубую жидкость из высокого бокала и кивнул в готовности.

Корнелия глянула на пустой стакан, с осуждением покачала головой и вышла из зала. Не оглядываясь, она легко сбежала по лестнице и пройдя через просторный холл, вышла на широкое крыльцо особняка. Мужчина – на ходу жуя несколько захваченных с собой закусок, запивая из очередного бокала, шел за ней и не слишком торопился. На яхту они поднялись по пассажирскому трапу – мужчина выбросил вновь опустевший стакан на газон. В хранилище оболочек пара пришла, когда доставленный нелегальный аватар Деймоса Рамиро уже подключали к системам жизнеобеспечения.

С их появлением сразу же замигали показатели телеметрии, из стен выдвинулись многочисленные манипуляторы, а шесть лап держателей подняли детское тело, у которого в этот момент рефлексом широко открылись глаза.

Корнелия украдкой посмотрела на спутника, чьи глаза влажно поблескивали – в ожидании прибытия капсулы с телом он выпил несколько больше, чем того требовали приличия и ситуация. Впрочем, Корнелия его понимала – спокойно на подобное смотреть сложно. Но нужно: для защиты от опасностей трансгуманизма подобное зрелище обязательно для тех, кто часто меняет или серьезно модифицирует свои оболочки. Эмоциональный якорь, необходимый для сохранение собственного человеческого начала. Другое дело, что именно это якорь будет слишком тяжелым, потому что сейчас происходила не просто рядовая модификация – как часть долгой составной программы улучшения. Сейчас изменение телесной оболочки намечалось невероятно быстрое и при этом масштабное.

Программа изменения была давно утверждена, так что загудели сервоприводы манипуляторов и лазеры начали стремительно вскрывать тело – срезая кожу, разделяя на отдельные мускулы мышечную ткань и почти полностью обнажая кости. Направленный антиграв вытянул из тела всю кровь, широким багряно-алым веером заколыхавшимся за спиной вскрытого тела.

Сразу после того, как полная распаковка организма была закончена, десятки мелких манипуляторов начали распылять биокультуру, вживляемую как в старую, так и создаваемую новую плоть. В это время другие щупальца-манипуляторы слой за слоем срезали костную ткань, изменяя ее или заменяя на более крепкую.

Полностью раскрытое, удерживаемое держателями тело парило сейчас между широких полос снятой кожи в ауре колышущейся крови. Многочисленные манипуляторы работали стремительно, ни на миг не переставая – изменяя или укрепляя мышцы с нервной системой, заменяя сухожилия; другие от костей рук и ног постепенно переходили к позвоночнику, тазу и ребрам. Некоторые части тела были уже закрыты, резавшие ранее манипуляторы теперь зашивали и заживляли – тысячи действий каждую секунду. Где-то процессы изменения и модификации только начинались, а вот с конечностями уже проходила финальная стадия – кровь и кожа возвращались на место, тысячи иголок вводили в плоть быструю строительную органику, искусно собирая обратно недавно вмиг разлетевшийся на составные части биологический конструктор. Внешне тело изменилось мало, но его возможности во многом теперь увеличились – в десятки, если даже не в сотни раз.

Для патрициев из кланов, не обладающих сильной родовой кровью, на подобную процедуру – при условии модификации собственного истинного тела, уходило десять-двенадцать лет. Процедура за процедурой, постепенное улучшение. Эта же бездушная оболочка такой путь прошла менее чем за час. Еще полчаса времени заняла подготовка к установке кванта души – пока модифицированная система организма в ускоренном режиме тестировалась и отлаживалась нейромедиаторами.

Корнелия со спутником в полном молчании наблюдали путь изменения и улучшения организма. Мужчина пристально смотрел, как дрожат глаза – частая реакция, если тело до этого уже использовалось живым сознанием. Постепенно количество снующих вокруг тела манипуляторов все уменьшалось, и наконец все они вернулись на место, после чего глаза оболочки медленно закрылись. Уложенное держателями обратно в капсулу пересобранное тело внешне все же изменилось – кожа слегка поменяла цвет, стала более гладкой, плечи стали шире, увеличился рост.

Когда последний манипулятор вернулся в пазы, наступила полная тишина. Прервала ее после паузы Корнелия, оборачиваясь к спутнику.

– Ты готов, сын мой?

Мужчина на вид был заметно старше использующей оболочку юной девушки главы клана, и подобное обращение на чужой взгляд прозвучало бы довольно странно. Но сейчас рядом не могло быть никого, кто бы подметил эту странность.

– Готов ли я снова стать ребенком и на два года оказаться в окружении тупой массы организмов? Ради тебя, мать, я на все готов – к тому же думаю вряд ли в инкубаторе дети охлоса будут намного тупее, чем говорящие туловища в земном правительстве, куда ты меня отправляла с похожей миссией.

– Давид, на кону слишком многое, чтобы относиться к происходящему так легко.

– Мать, за годы в Сенате я понял, что умное лицо далеко не признак ума. Именно с таким выражением делалось все самое максимально тупое что я видел в жизни, а…

– Последние два стакана были явно лишними, Давид! Ты понял, что от тебя требуется?

– Что значит – лишние? Веришь, мать, я бы еще столько же накатил без потери когнитивных функций. На всю эту херню на трезвую голову без слез смотреть невозможно, я же не такой закаленный воин как ты.

– Давид!

– Да понял я, понял все, не кричи. Я изучил характер, повадки и настроения твоего ручного демона – будь уверен, подмену даже Агнесса не отличит.

– Даже Агнесса! – фыркнула Корнелия. – Нашел кого в пример приводить! Вот с наглой мерзавкой могут быть проблемы.

– Ты про няню? Горячая штучка, мелкий ублюдок знает толк, – позволил себе покровительственную улыбку мужчина. – Да не волнуйся ты так, когда придет время я все решу.

Корнелия поджала губы и вздохнула, не скрывая раздражения легкомысленным настроем старшего сына. На чужой взгляд, если бы он сейчас наблюдал за происходящим, контраст несоответствия стал бы еще больше – юная внешность Корнелии не сочеталась с ее озабоченным видом, а представительный образ мужчины шел вразрез с его легкомысленной веселостью. Впрочем, Давид уже посерьезнел, мгновенно изменившись и словно другим человеком став.

– Не жалко тебе его, мать? Такие надежды возлагала.

– Он демонстративно отказался от фамилии, и в пользу кого⁈ Если бы не нынешняя оказия я бы самолично его убила.

– Все регулируешь силу рода? – усмехнулся мужчина.

– Давид, я занимаюсь этим вот уже много лет, и под моим руководством фамилия пришла к вершине своего могущества, готовясь взять управление Арагоном в свои руки. Ты теперь мой главный наследник, и если ты еще не задумывался о работе над возвышением фамилии, то тебе давно следовало бы этим заняться. Или уступить свое место, если ты…

– Кому, мать? Маленькому демону, который твою силу рода на бывшую няню из охлоса променял? – улыбнулся Юлий. – Или, может быть, малышке Анабель – у которой налицо явная задержка в развитии, а о ее тупости, из-за которой ее вместе с Лолой Хименес с Земли поперли, по всему Арагону шутки шутят? Ладно, ладно, не смотри так. Ты же знаешь, что даже недавнее лишение меня статуса главного наследника не поколебало мою тебе лояльность.

– Твою лояльность фамилии.

– Лояльность именно тебе, мать. Когда ты отправила меня на Землю, сделав Агнессу фавориткой, ты думаешь я ничего не понял? А Агнесса, между прочим, создав своего ублюдка, хранила лояльность фамилии и ее интересам, а не лично тебе.

Корнелия – в образе юной девушки, по-взрослому сверкнув глазами отвернулась и поджала губы, чтобы не ответить резко. Прекрасно понимая, что по делу ответить нечего.

– Мать, долго мне в ожидании зависать? Может я останусь здесь, пока…

– Нет. Анабель в самое ближайшее время подготовит все что необходимо, чтобы ублюдок Агнессы согласился отправиться в Колизей, – не стала Корнелия более затрагивать неприятную тему.

– Как?

– Предложит ему союз и тренировки, как с безродной Веласкес. Но для этого нужно будет слетать для перенастройки ее тела, и она попросит его отправиться с собой.

– Какая-то ерунда, – поморщился Давид. – Ты думаешь он такой дурачок, что согласится?

– Он согласится, и сегодня ночью уже будет в пути. Если не Анабель, так его повезет сюда Лола Хименес, что конечно будет не так хорошо, но нам главное успеть заменить его на тебя до возвращения Рамиро.

– Эх, Анабель… Опять детоубийство как гарантия сохранения власти, старый и надежный как мир способ, – расплылся в невеселой улыбке Давид, поглаживая бороду. – Мать, ты конечно меня на грех кидаешь – я ведь не из тех, кто прямо кушать не может дай только…

– Давид, не паясничай!

– Мать, я на два года собираюсь надеть оболочку ребенка и отправится в инкубатор к охлосу, чтобы ходить там с каменным лицом, окрысившись на весь окружающий мир. До этого я столько лет исполнял роль твоего болвана в Сенате, боясь лишний раз слово сказать, чтобы меня за умного не приняли! Хуже общения с мудаками может быть только общение с тупыми мудаками, на которое ты меня обрекла без права переписки. И напомню, что на Земле демографического перекоса нет и там на меня никто не смотрел как на спустившегося с небес бога только по причине наличия бороды на мужественном лице, так что это было совсем непросто! Можно мне хоть чуть-чуть глотнуть воздуха свободы в перерыве между…

– Нет.

– Ну нет так нет. Пойду тогда творить великое зло во имя грядущего благоденствия? – показал мужчина на капсулу.

– Да.

Мужчина разделся и устроился в одной из пустых капсул хранилища. Закрыл глаза, и после короткой световой вспышки по периметру капсулы, знаменующей перенос кванта души, глаза открыл глаза лежащий в соседней капсуле подросток.

– Как-то… тесно здесь, – дернул он недовольно уголком губ.

– Тело меньшего размера, это естественное ощущение.

– Как-будто в амортизационной капсуле с сухим гелем, – поделился Давид ощущениями. – Боги, что у меня с голосом⁈

– Это теперь твой голос на пару лет.

– Ну спасибо, мать, что сообщила, а то я сам бы и не догадался. Нет, ну реально тесно, мне прямо в голову как будто при перегрузке давит!

– Показатели в норме, лучше быть не может, – положив руку на панель, осмотрела все датчики Корнелия.

– Наденьте меньшую обувь не по размеру и проходите целый день, а сняв ее вечером узнаете, что такое счастье. Мать, ну мне здесь слишком тесно!

– Привыкай. Еще раз – все показатели в норме.

– Показатели всегда в норме, а потом – все порядке, но мы почему-то падаем.

– Давид, я попросила тебя прекратить паясничать!

– Ладно, ладно. Все ради тебя, мать.

– Ради фамилии.

– Всегда. Но сейчас – ради тебя лично.

– Я это ценю, мой дорогой.

Ребенок выпрыгнул из капсулы, встал перед главой клана. Постоял пару минут – закусив губу и настраиваясь, а после отвесил низкий поклон.

– Донна Корнелия, очень рад видеть вас и тем более слышать такие бодрящие и дарующие надежду слова.

Корнелия оценивающе на него посмотрела, потом медленно кивнула – никаких отличий восприятия с тем, что было в апартаментах Анабель, когда она лично встречалась с этим маленьким демоном.

– Все отлично, – кивнула Корнелия.

– Вы во мне сомневались, донна Корнелия? – прежним чужим для Давида, но подходящим для Деймоса голосом произнес заметно выросший и раздавшийся в плечах подросток.

– Никоим образом.

– И это хорошо. До свидания, мать.

– До свидания, сын мой.