Текст книги "Аспект силы (СИ)"

Автор книги: Алексей Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Глава 40
Деймос

Поместили меня в уже знакомую до каждой мельчайшей царапинки камеру тюремного изолятора, откуда я совсем недавно вышел и где месяц провел. Еды не дали – а поужинать я не успел. Это было печально.

Монитор мой отключился сразу после того как закрылась дверь камеры, и минута за минутой, а потом час за часом потянулось уже привычное заключение, отсекающее меня от сети и от остального мира. Машинально я раз за разом тянулся к своему другому телу – и не чувствовал, ощущая непривычную теперь пустоту.

Еду все никак не несли, часы считать получалось не очень хорошо, но по ощущениям на вторую ночь дверь камеры открылась – на пороге возникли два знакомых синта-охранника. Перед взором по-прежнему чисто – монитор все еще отключен, из сети инкубатора я удален. Значит не на волю выпускают, а в Колизей ведут.

Так и оказалось – знакомыми коридорами синты отвели меня в лабораторию, в номер с шумящим Ниагарским водопадом «за окном». Веласкес уже на месте – вижу тонкую девичью фигуру в капсуле.

В моем ложементе сегодня пусто – никакой ободряющей записки, зато на журнальном столике поднос с обедом. Натуральная еда, много, самая разная. Надо же, как приятно – спасибо Сандра. Знает, как порадовать голодающего больше суток человека. Хорошая женщина, я даже готов ей некоторые язвительные замечания теперь простить. Не все, но тем не менее, вот прямо горячая благодарность в груди теплится.

Когда смел с подноса еду, посидел немного наслаждаясь моментом, а потом разделся, лег в удобный ложемент. Едва закрыв глаза, почти сразу же открыл их одновременно с глубоким вдохом, придя в себя в собственной копии игрового аватара.

Веласкес, как и в прошлый раз расположилась в кресле лениво перелистывая журнал. Приветствовав меня легким кивком, она вернулась к чтению, ожидая пока оденусь. Когда я был готов, Веласкес подниматься не стала, а неожиданно указала мне на кресло рядом.

– Присаживайся, надо поговорить.

– Поздравляю с победой, – устроившись в кресле, посмотрел я на так сегодня порадовавшую меня молодую женщину.

– Спасибо, тебя тоже, – кивнула Веласкес совершенно спокойно. Вид сосредоточенно-отстраненный, ни малейшего намека на наше пари, ни единого намека на осуждение произошедшего в столовой первой ступени.

– О чем разговор?

– Несколько вопросов, серьезных. Первый: как ты относишься к нашему возможному союзу с Лолой Хименес?

– Ты с ней уже говорила?

– Нет, но своими действиями во время битв эскадронов Лола явно показала, что готова к этому.

– Для нас это очень неплохой вариант. Особенно если сумеем правильно выставить границы и прогнуть ее в ходе торга, пользуясь ухудшившемся положением ее клана.

– Но ты же понимаешь, что самым лучшим и надежным вариантом для нас сейчас выглядит союз с Анабель? Беспроигрышный билет на третью ступень и участие в планетарном турнире… В случае союза с Лолой эта возможность для нас не гарантирована.

– Лучший вариант союза с Анабель только в теории. На практике бывшая сестрица нас кинет, или же – если ума не хватит, просто разговаривать откажется. Лола же так или иначе узнает, что вначале мы пытались договориться с Анабель, доверия это не добавит.

– Может ты просто не хочешь с Анабель сотрудничать? – очень внимательно посмотрела на меня Сандра.

– Я теперь плебей, так что чувствуя выгоду могу поступиться гордостью. Чего не можешь сделать ты, учитывая, как тебя использовала и кинула Лола Хименес. Так?

Сандра помолчала, глядя в сторону и никак не комментируя мои слова.

– Так Сангуэса или Хименес, с кем дружим? – спросила она наконец.

– Ты меня спрашиваешь? – удивился я.

– Да, я хотела бы услышать твое мнение.

– Хименес.

– Хорошо, я поговорю завтра с Лолой и предложу союз. Ты бы хотел присутствовать на беседе?

– Нет, я тебе доверяю.

Сандра снова очень внимательно на меня посмотрела, медленно кивнула. Если она захочет саботировать возможные переговоры с Лолой, то сделает это независимо от моего присутствия, так что настаивать на участии во встрече я не видел смысла.

– Хорошо, с этим решили. Давай к следующему вопросу, – вздохнула девушка, такая сегодня загадочная.

– Давай.

– Нам предложили участие в турнире через неделю, ивент называется «Сказка». Взнос для участия сто тысяч этерналов, призовой фонд – полтора миллиона. Всего тридцать два участника, шестнадцать пар. Миллион получает победитель, пятьсот тысяч делят занявшие второе и третье место. Про этот турнир я ни разу не слышала, ивент закрытый и подробностей у меня никаких больше нет.

– Звучит максимально подозрительно и мутно.

– Согласна. Но мне намекнули, что этот турнир неплохой шанс для тебя покинуть камеру через неделю, а не через три месяца.

– Три месяца?

– Да, официальный срок твоего наказания. Это решение управляющего инкубатором искусственного интеллекта, его может отменить только дон Диего, но он в отпуске… и сейчас на станции «Колизей». Мне прозрачно намекнули, что после турнира ты можешь с ним встретиться и договориться.

Черт, неприятно. Но ожидаемо – искусственность происходящего, да и вообще вся созданная ситуация читалась сразу же как только Стефа озвучила мне суть проблемы.

– Тебе идея турнира не нравится? – спросил я Сандру.

– Нет.

– Есть какие-то варианты мне одному участвовать?

– Я не знаю. Но если ты согласишься, то я тоже буду участвовать, это не обсуждается

– У нас есть шансы?

– Распорядитель арены сказал, что шанс на нашу победу составляет семнадцать процентов.

Хороший шанс, даже отличный.

– Даже если мы выиграем, мы ведь не сможем потратить этот миллион в инкубаторе?

– Зато он может нас спасти, если нам придется бежать с Арагона.

– Аргумент. У тебя есть сто тысяч взноса?

– Распорядитель арены, Ксавьер – я разговаривала лично с ним, обещал оплатить нам участие.

– С чего такая щедрость?

– Мы патриции.

– Я плебей.

– Да прекрати уже! – неожиданно раздраженно отмахнулась Веласкес. – Иди инфантила какого-нибудь найди и расскажи ему, что ты больше не патриций! Так вот, мы с тобой патриции, это значительно увеличивает интерес к соревнованию. Естественно, мы будем в скрывающих личность оболочках игровых аватаров, но в их создании в таких случаях остаются фамильные черты, так что так или иначе в узких кругах будет проведен поиск с попыткой нас деанонимизировать.

– Ты поэтому волнуешься?

– Нет конечно. Многие патриции – особенно идущие по Пути Силы, принимают в подобных турнирах участие. Но это кровавый спорт и у нас будут игровые аватары со стопроцентной чувствительностью. То есть может быть не просто больно, а очень больно…

– Что-то еще?

– Возможно, все будет достаточно жестоко. Уважаемые люди собираются посмотреть на этот турнир из-за сопутствующих поединкам эффектов, а не просто из спортивного интереса.

– Ты меня сейчас уговариваешь или отговариваешь?

– Я не знаю, – пожала плечами Веласкес.

Выглядит она растерянной, чего ничуть не скрывает. Так-так, а ведь она меня спрашивала недавно – боюсь ли я крови. Я-то не боюсь, а вот у нее с этим похоже серьезные проблемы – тренировочные поединки еще нормально, а вот настоящие…

Сандра боится – вдруг отчетливо понял я. Естественно, говорить вслух ей об этом не стал.

– Ты сама как считаешь, стоит нам участвовать в этом турнире?

– Да.

– Уверена?

– Да.

– Я могу отсидеть месяц – потом так или иначе дон Диего вернется, он не исчезнет из инкубатора на три месяца, и как только он здесь официально появится, я выйду отсюда. Ты же понимаешь, что отпуск командор-маршала только предлог, чтобы заставить нас влететь в это мутное событие?

– Понимаю.

– Ну и хорошо. Тогда удачи в стратагемах, ты хорошо подготовила эскадрон за минувший месяц, и…

– Нет. Мы участвуем, – видно было, что Сандре решение не очень нравится, но изменять она его не собирается.

– Тогда давай участвовать, подтверждай согласие.

– Я уже.

– Вот как? А разговор тогда зачем был?

Не отвечая, Сандра порывисто поднялась и повернулась ко мне спиной, предлагая расстегнуть комбинезон. Интересно, а как она его сама застегивает – подумал я, потянув вниз молнию.

– Просто хотела поговорить, – обернулась она, высвобождая руки из рукавов и придерживая ткань комбинезона на груди.

– Н-ну… ладно, – даже не нашелся я что на это ответить.

Сандра уже отвернулась и полностью раздевшись, ложилась в капсулу.

– А зачем ты в себя возвращаешься?

– Мы оба возвращаемся. Это турнир новичков и его эксклюзивная особенность в том, что в нем участвуют люди без подтвержденного опыта гладиаторов.

– Похоже, будет весело.

– Похоже на то, – кивнула Веласкес, приподняв голову и глядя на меня. – До встречи через неделю, малыш, – впервые улыбнулась она за все время нашей встречи и подмигнув, закрыла глаза выходя из тела.

Глава 41
Кальдерон

Диего Кальдерон расположился в кресле у широкого окна своего номера, с бокалом коньяка наблюдая величественную панораму внешнего кольца Замка Бельвер. Прямо перед ним, изгибаясь дугой вперед и вверх, расстилалась широкая полоса внутренней окружности космической станции, где среди густой зелени парков выделялись шпили белых дворцов, скопления особняков с красными крышами, голубые нити рек, искрящиеся водопады и лазурные пятна озер-бассейнов.

Далеко-далеко на самой грани видимости с краю кольца был заметен угловатый нарост космопорта, к которому направлялись многочисленные точки транспортных челноков. Шли они от хорошо видимых на фоне темноты бескрайнего космоса четырех огромных и расцвеченный иллюминацией круизных лайнеров. «Гармония», «Симфония», «Идиллия», «Мелодия» – пассажирские суда класса престиж, гордость Транспортной компании Арагона, на фоне которых терялось еще с десяток лайнеров поменьше.

На станцию Бельвер шел нескончаемый поток туристов, обладающих нужным рангом и социальным рейтингом чтобы увидеть самый настоящий рай. Доступ отдыхающим в обычные дни был открыт только на внешнее кольцо, населенное патрициями, не сумевшие или не захотевшими продвигаться по путям развития и проживающие свою жизнь в праздности. Три внутренние кольца к свободному посещению были закрыты, а расположенный в самом центре окружности станции Колизей открывался для туристов только в дни официальных праздников и торжеств Арагона и Республики.

Лениво разглядывая открывающуюся взгляду величественную панораму, дон Диего грел в руке бокал коньяка, изредка делая небольшие глотки. Он был доволен собой – неожиданно получилось взять отпуск, пусть всего и на неделю. И сейчас он просто любовался шикарными видами – неожиданно жалея, что не получилось взять с собой оболочку юного атлета.

Как командор-маршал официально инкубатор он покинуть не мог, поэтому заменил оболочку на свою первую, прибыв сюда в облике инквизитора. Ну а в таком виде, конечно, искать развлечения здесь не очень хорошая идея, хотя место как нельзя подходящее – за внешней ширмой тихого райского уголка галактики, в Бельвере тысячи и тысячи патрициев прожигают долгую жизнь в царстве запретных удовольствий, удовлетворяя самые невероятные желания, какие только может родить человеческий разум в бесконечной праздности.

Дон Диего так расслабился, что ленивые мысли – при очередном взгляде на белые лайнеры, свернули в неожиданную сторону. Командор-маршал вдруг задумался о том, что Орден Истока создан в первую очередь чтобы контролировать количество охлоса и плебеев, прекрасно с этим справляясь. Но кто конкретно на Арагоне ответственен за контроль численности патрициев?

На Земле этим занимается подчиненный Совету Богов Департамент статистики. Нобилитет ежегодно борется за увеличение классовых и ранговых квот, а при утверждении Сенатом Департамент статистики спускает в Орден Истока разнарядку на увеличение охлоса, дабы везде в Республике сохранялась постоянная доля нобилитета в три процента от количества населения.

В метрополии Департамент статистки не обмануть, не запугать и не подкупить – ну что может нобилитет предложить самим богам? Но Департамент статистики Арагона, как и местную штаб-квартиру Ордена Истока, контролирует Совет двенадцать фамилий, над которыми не стоят жрецы Совета Богов – не имеющие здесь, в автономном протекторате, никакой силы и выполняющие только декоративную функцию.

Можно ли в таком случае надеяться на общую сознательность состоящих преимущественно из патрициев влиятельных фамилий Арагона, а также корректность подаваемых ими данных?

Можно ли верить в то, что все без исключения люди будут честными? – задал сам себе вопрос дон Диего и новым взглядом посмотрел на открывающийся взору широкий простор внешнего кольца. В одном лишь Замке Бельвер живут жизнь – как называли беззаботное существование, больше полумиллиона патрициев, а сколько их здесь еще обитает занятых делом? На четырех круизных лайнерах только сегодня сюда прибыло еще восемьдесят тысяч человек, и это только одно место эксклюзивного отдыха в Звездном пути Арагона, а ведь есть еще аналогичные космические станции-замки Вальдерробрес и Садаба, кроме них у астероидного пояса расположены рассчитанные на гораздо большее количество жителей курортные цитадели Тропикана и Доминикана, есть еще орбитальное кольцо Сарагосы с многомиллионным высокоранговым населением и тысячи сеттльментов поменьше, где патриции живут и служат Республике.

Отбросив привычные и намертво утвердившиеся в памяти официальные цифры, дон Диего попробовал реально подсчитать количество нобилитета на Арагоне, а также золотой прослойки – как называли плебеев, которым до вершины пирамиды оставалась одна-две ступени. В процессе у него даже волосы зашевелились – по самым примерным подсчетам выходило, что с соблюдением демографических норм количество охлоса в звездной системе должно быть как минимум в три-четыре раза больше!

Неожиданное озарение настолько поразило командор-маршала, что сначала его обуял жгучий стыд за недальновидность, но почти сразу включилось аналитическое мышление. Пришедшая на ум единственная догадка-объяснение оказалась настолько шокирующей, что дона Диего пробил холодный пот – он поднялся с кресла и принялся мерить шагами просторную комнату.

Так, еще раз: этой его оболочке инквизитора больше трехсот лет, но несмотря на выработанный по возрасту ресурс она не была заменена в хранилище – из-за упразднения должности возникла неразбериха, а потом Инквизиция из Арагона ушла и как-то забылось все, и в бесконечной канцелярии передачи дел от Республики Совету двенадцати фамилий затерялись документы на замену.

Зато оболочку мейстера, командор-маршала инкубатора, дон Диего менял каждые шестьдесят пять лет, предоставлялась она Орденом Истока согласно утвержденным нормам срока службы. И сейчас у него возникали очень невеселые и пугающие мысли – неужели он, лично занимаясь коррекцией охлоса, сам долгое время был откорректированным, с выставленным блоком на мыслеповедение?

От размышлений командор-маршала отвлек резкий сигнал вызова – дон Диего торопливо прошел ко столу, где в рабочей области появилось изображение лорда Рамиро.

– Старый добрый Диего! – протектор даже всплеснул руками, отмечая новый-старый облик командор-маршала. – Могу поздравить тебя с возвращением?

– Похоже на то. Давно я здесь не был, – двусмысленно протянул дон Диего.

– И?

– И как похорошел Бельвер, переданный в управление Совету двенадцати фамилий.

Лорд Рамиро понимающе кивнул, глядя на Кальдерона с хитринкой в глазах.

– Слушай, Диего, – перешел протектор на серьезный тон. – Я посмотрел видео с Деймосом, скажу тебе примечательное зрелище. Но не могу понять одного момента…

Рядом с проекцией Рамиро появилась картинка событий в столовой первой ступени инкубатора – как раз в тот момент, когда Деймос ударил ногой в живот инфанта Серхио Вильянуэво, а потом еще и руку ему сломал.

– Диего, это не есть хорошо. Ты же понимаешь, что не стоит давать никому повод обвинить тебя лично и всех нас в том, что мы подыгрываем маленькому демону, – произнес Рамиро, когда изображение остановилось. – Это слишком топорное исполнение, зачем ты это сделал, почему сразу не включились системы безопасности?

– Это не будет поводом нас обвинить.

– Не понял.

– Управляющая система идентифицировала случившееся как несчастный случай, действия Деймоса были характеризованы как неумышленные.

– Да ладно⁉ – удивился Рамиро. – Хорошо, пусть так, но это не отменяет того, что все думают, что ты ему подкручиваешь.

– Это проблема, согласен. Сангуэса в ярости, они уже выходили на меня по поводу Антонио Санчеса – Корнелия не поверила, что паренек без моей помощи выдержал столько попаданий и остался в сознании. В инкубатор тайно приезжала независимая делегация для проведения расследования – я их пустил жестом доброй воли, они ничего не нашли. Корнелия все равно не до конца поверила, но я на самом деле к этому непричастен. Более того даже скажу – мною тут попыталась манипулировать твоя новая креатура…

– Девочка Веласкес?

– Она. После того как получила твою фамилию поверила в себя настолько, что решила мною манипулировать, искусственно создав необходимость ее победы во всех матчах первого соревновательного дня.

– Моя девочка! – улыбнулся Рамиро. – И как?

– Идея была хороша, исполнение подкачало….

Пока Дон Диего рассказывал подробности недавнего визита наглой девчонки Веласкес, Рамиро только кивал.

– … в общем, тяжелая была ситуация, когда нужно было обеспечить им победу в трех матчах и не наплодить дополнительных подозрений.

– И как ты решил?

– Сначала поговорил с Лолой Хименес, но она пошла в категорический отказ – фантомные позывы былого величия, никак не пожелала становиться ведомой в паре с Веласкес. Думал уже, что действительно придется применять инструменты коррекции результата, а команда дивергентов взяла и выиграла все матчи без моего участия.

– То есть наш маленький красноглазый ублюдок – просто везучий сукин сын?

– Именно так.

– Почему ему назначен всего месяц наказания?

– Ты про мастера Китано?

– Да, он же ему ноги сломал!

– Он ему еще передние зубы выбил и едва зрения не лишил, но это к слову. Мастер Китано на тот момент не был зачислен в штат, я отозвал подпись в приказе для уточнения на пару минут. И вот видишь, как неудачно получилось, что мастер Китано именно в этот момент решил обуздать маленького демона.

– То есть он на тот момент был посторонним и для управляющего интеллекта просто не учитывался, даже за сломанную мебель не прошел?

– Именно так.

– Это ты неплохо придумал, – задумчиво покивал Рамиро. – Жалко только, что мало.

– Что мало?

– Мало твоему Китано досталось.

– Почему ты его так не любишь?

– Я у тебя в инкубаторе год провел, мне он немало крови попил.

– Как год провел? – не понял дон Диего.

– Как инфант первой ступени, – пожал плечами Рамиро. – Взял себе детскую оболочку и легенду неказистую, попал в отряд дивергентов, посмотрел изнутри на происходящее.

– Но зачем?

– У меня было время и мне нечего было делать. Да ладно, не нервничай, я реально для развлечения, лет тридцать назад уже было. Хотя Китано твоего и сейчас удавил бы, скрывать не буду.

Дон Диего в этот момент пристально смотрел на старого командира, товарища и соратника. Он вдруг понял, что Рамиро за все время разговора ни разу не включал покровительственный тон с обращением «друг мой» – манера общения, которую дон Диего сам постоянно использовал с воспитанниками. И это все более укрепляло его недавние шокирующие догадки – точно в его заменяемой оболочке мейстера какая-то коррекция мыслеповедения проведена. Не слишком заметная, но явно регулирующая поведение, обтекая вниманием неудобные моменты.

– Рамиро, у меня есть вопрос.

– Задавай.

– Сколько в Арагоне всего патрициев?

– Озаботился наконец-то, – усмехнулся Рамиро и посмотрел поверх плеча Диего в панорамное окно, за которым были видны пассажирские лайнеры. – Много нас стало, Диего, очень много. Если охлос регулировать легко и просто, то как ограничить самих себя?

– И много лишних? – ровным голосом спросил Диего.

– Ты такие вопросы больше не задавай, – максимально убедительным и проникновенным тоном произнес Рамиро. – Лишних среди патрициев нет и быть не может. Спроси лучше, сколько у нас мертвых душ среди охлоса.

– Нисколько. Я доверяю официальным данным Департамента статистики Арагона.

– Все верно, Диего, все верно, – кивнул Рамиро. – Кто даст правильный ответ, тот получит двести лет, да?

– Ты такие шутки больше не шути, – максимально убедительным и проникновенным тоном произнес Диего, пародируя недавние интонации Рамиро.

– Рад, что ты вернулся, – улыбнулся лорд-протектор. – Тяжело было?

– Как тебе сказать… Способность осознать ошибку является привилегией мысли. Но как это сделать, если нужные мысли закрыты непреодолимым барьером?

– И как? – поднял брови Рамиро.

– Да никак нахрен, – в сердцах выругался дон Диего. – Я тоже рад, что вернулся.