Текст книги "Аспект силы (СИ)"

Автор книги: Алексей Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

Глава 3
Кальдерон

Закрыв за новым подопечным дверь капсулы, командор-маршал Диего Кальдерон невольно передернул плечами – при всей своей детской внешности, вполне подходящей для обложки глянцевого журнала для молодых мамочек из модных гостиных Сарагосы, этот юный красноглазый ублюдок Сангуэса пугал его до дрожи.

Дон Диего родился в начале двадцать первого века на Земле, рос обычным ребенком и вот уже более сотни лет будучи главой инкубатора привык к самым разным детям – умным или глупым, импульсивным или апатичным, способным или отсталым, но главное к детям обычным, ведущим себя привычно и предсказуемо. Когда же приходилось общаться с юными патрициями, особенно с наследниками-претендентами, дон Диего всегда чувствовал себя не в своей тарелке.

После того как республиканское общество было структурировано лестницей пирамиды, все дети патрициев в разной степени подвергались генетической модификации. Если же речь шла о претендентах-наследниках, то у них с самого рождения показатель интеллекта был выше, чем у девяносто восьми процентов остального человечества – таких детей в далекой молодости старого наставника называли гениями или вундеркиндами.

Раздумывая об этом, Диего Кальдерон в очередной раз напомнил себе, что кроме более широкого спектра усвояемых знаний, никаких сверхвыдающихся способностей эти дети в большинстве своем без созданных условий не показывали. Иногда даже наоборот, ведь ум – это не только интеллект, но еще опыт и эрудиция, в сплаве становящиеся приобретаемой с годами мудростью. Тем не менее, это понимание не помогало ему сегодня сохранять спокойствие под пронизывающим взглядом красных глаз. Этот маленький демон словно чувствовал свое превосходство, смотрел словно бы сквозь него – дон Диего внутренне опасался, что это он вот-вот обратится в монстра и вцепится ему в шею удлинившимися клыками.

Пройдя в центр круглой арены Солнечного колодца, дон Диего встал на платформу гравилифта. Четыре секунды подъема, и он оказался на самом верху инкубатора – у главных ворот через которые в большой мир выходили выпускники, достойные увидеть небо.

Миновав ведущую на поверхность арку, по прозрачному подводному тоннелю дон Диего вошел под купол своих апартаментов. Сверху как раз проплывала огромная туша мегалодона, но на воссозданного суперхищника командор-маршал даже не посмотрел. В его кабинете, в его кресле, сидел хищник много опаснее.

– Диего, друг мой, – сквозь сжатые зубы произнес протектор Арагона.

– Рамиро. Рад тебя видеть.

– Да-да, по тебе видно, что прямо лучишься счастьем. Я бы сейчас посмеялся, если бы один мелкий говнюк утром не разнес мне челюсть.

Дон Диего только сейчас обратил внимание, что нижняя часть лица Рамиро грубо склеена. Конечно, подобную проблему можно было бы мгновенно решить заменой телесной оболочки, взяв временную и оставить эту для регенерации, но упоминать про это точно не стоило – если Рамиро сам не сделал значит есть причины.

– Как тебе мой новый протеже?

– Пугает, – абсолютно честно признался дон Диего.

– Серьезно⁈ Почему?

– Не люблю юных патрициев. Как будто в тело ребенка вселили дух взрослого, у которого к тому же нет никаких моральных ориентиров и ограничений.

– Да? Забавно, ты мне не говорил об этом раньше, – покачал головой Рамиро. – В общем слушай, друг мой. Агнесса капризная глупая дурочка, но в амбициозной погоне за влиянием в фамилии она неожиданно создала настоящее чудо. Этот паренек – октодемон.

Дон Диего на миг прикрыл глаза – вот почему новый подопечный его так пугал. А ему даже минимальную коррекцию не сделали – и что будет, если демоническая сущность возьмет верх? Ладно еще дети плебса, кто их считать будет, но у него здесь ведь и проходящие практику патрицианки есть, в случае их гибели с кого спросят? Правильно, с командор-маршала инкубатора.

– Мне нравится этот парень и у меня для тебя есть архиважная задача, – продолжал меж тем протектор. – Как кузнецы раньше ковали хорошие мечи, так и ты выкуешь мне из этого паренька хороший клинок. Нет, не хороший – лучший! Чтобы он был крепким, но не ломким как чугуний, чтобы он был гибким, но не мягким как алюминий. Мне нужен клинок закаленной стали который можно согнуть, но нельзя сломать и для этого у тебя есть самый лучший материал в Арагоне. Справишься?

– Я сделаю все, что возможно, Рамиро.

– Ты справишься, – словно бы не услышал протектор. Порывисто поднявшись, он подошел к дону Диего и встал прямо перед ним. – Ты справишься, потому что у тебя нет другого выбора. Я уже сбросил тебе все досье на Сангуэса, изучи и используй любые методы и ресурсы. Если что-то нужно запрашивай меня сразу и напрямую, только закали его мне как самый лучший в мире меч и заточи его как самую острую бритву. Закали, но не сломай, понял? – ткнул пальцем Рамиро в грудь Диего.

– Сделаю, – сказал дон Диего единственное, что должен был сейчас сказать.

– Отлично, друг мой, отлично! Мне нравится твой энтузиазм, – хлопнув напоследок командор-маршала по плечу, Рамиро вышел.

Выдохнув, Диего Кальдерон покачал головой, чувствуя, как по спине ручейками стекает холодный пот. Он справится. У него просто нет другого выбора.

– Уже ненавижу мелкого ублюдка, – негромко произнес дон Диего, присаживаясь за стол. Кроме красноглазого демона (октодемона!), к утру должны привести еще двух детей-экскоммуникадо из семейки еретиков, их размещение тоже требует личного контроля, никому другому не доверишь.

Рита и Габриэла Конради, одиннадцать и десять лет – открыл два личных дела дон Диего, глядя на изображения светловолосых девочек.

– Арбитр магистрата Марк Конради оказался носителем ереси, кто бы мог подумать, – покачал головой дон Диего, проглядывая сопроводительную информационную сводку. – Настолько устал от жизни, раз прямо на глазах преторианцев смертный приговор себе подписал? Дурак, как есть дурак, прости Господи, еще и семью под монастырь подвел, – по-старчески бормотал себе под нос командор-маршал. Активировав рабочую область иерархии подчинения, он начал формировать задачи, вновь не обратив никакого внимания над проплывшем сверху над куполом мегалодоном.

Последние полсотни лет выдались на удивление спокойными, так что Диего Кальдерон заметно расслабился – казалось, что так будет всегда. Не будет. Рамиро заметно нервничает, а значит перемены близки как никогда, поэтому пора брать себя в руки и начинать работать. Может быть, пора даже оболочку сменить на более молодо выглядящую и выходить из роли доброго старичка-воспитателя.

Хотя нет – с заменой привычной оболочки и сменой образа лучше повременить. Надвигается эпоха перемен, а в это время не стоит привлекать к себе лишнего внимания, если хочешь жить хорошо. И вообще если хочешь жить, особенно невольно оказавшись в самом центре зарождающего урагана – если Рамиро нужно самое лучшее в мире оружие, то вряд ли для того чтобы повестью его на стену для красоты.

Глава 4
Деймос

Казалось, что сегодня не засну, но стоило только немного расслабиться, как веки налились тяжестью и глаза закрылись сами. Выключился – скорее всего не без помощи нейроимпланта, я почти мгновенно, сразу рухнув в бездну кошмаров.

«…Претерпевший же до конца спасется!» – кричал мне сгорающий во всесжигающем пламени арбитр Марк, шамкая кровавой челюстью гонялся за мной лорд Рамиро, натравливая своих химер, от которых я не мог убежать, а когда они меня догоняли и клацали удлинившимися клыками я все падал и падал не в силах сопротивляться.

– Подъем, время утренней тренировки! – вытащил меня из тяжелого сна механический женский голос. Сообщение прозвучало всего один раз, и я даже не был в точности уверен, что в реальности его услышал, а не во сне.

Нет, не во сне – второй люк капсулы, ведущий в противоположную сторону от колодца где я был вчера, подсвечен желтой стрелкой. Причем стрелка эта живет только в моем восприятии перед внутренним взором благодаря монитору – стоит отвернуться от двери, как указывает в ее сторону, маяча на периферии зрения.

Быстро соскочив с плавно поднявшейся к стене кровати, я разделся и с некоторым усилием – теперь уже полностью расставаясь с прошлой жизнью, бросил всю старую одежду в приемник дестрактора, взял с вешалки желтую местную униформу и разорвал упаковку. Комбинезон оказался немного велик – рукава и штанины собрались складками у манжет, а из-за отсутствия ремня или хотя бы поясной стяжки я ощутил себя крайне некомфортно, как будто бесформенный мешок надел. Похоже так сделано специально, чтобы я ощущал себя неуютно – комбинезон из сырья вторичной обработки, его одежный принтер меньше чем минуту печатает, а уж мои размеры наверняка известны.

Первое утро в инкубаторе не радовало сразу. Но покинув капсулу через подсвеченный люк, в коридоре увидел местных инкубаторских и понял – дело не во мне. Выходящие из своих капсул десятки фигур были в аналогичных желтых комбинезонах, которые на большинстве сидели так же мешковато. Хотя на фоне остальных я заметно выделялся – мой комбинезон яркий, новый, а у остальных поношенные и выцветшие. Да, дон Диего говорил вчера, что воспитанники первой ступени здесь уже почти год, видимо тут что выдали с запасом размера, то и носят без замены до упора, а те, кто выглядят более-менее прилично просто вытянулись ростом за минувшее время.

Из-за яркого комбинезона на меня часто оглядывались, глядя с нескрываемым интересом, но никто не сделал попытки подойти и поздороваться. К новичкам здесь относятся настороженно, нужно учесть.

Ненавязчиво светящаяся перед взором пунктирная желтая линия привела меня в спортивную зону седьмого отряда, где указующий голос принялся диктовать программу тренировки. Пробежка, разминка – практически все то же самое, что я делал в нашем облачном замке, только там я занимался на большом стадионе под открытым небом, а здесь в закрытом зале, выглядящем откровенно дешево.

На периферии зрения монитор нейроимпланта выдавал мне задание по упражнениям и выделенному на них времени. Я не торопился, подгадывая так чтобы не выделятся из общей толпы. Правда, едва половина укладывалась во временные нормативы, остальные или отбывали номер, или просто не вытягивали слабые в общем-то нагрузки.

По сторонам от нас за сетчатыми перегородками располагались зоны тренировок других отрядов. Обратил внимание, что у соседей желтых фигур прилично, примерно по сотне инкубаторских в каждой, а вот в моей, отведенной для седьмого отряда зоне, воспитанников не больше пяти десятков.

– Всем отрядам! Утренняя тренировка закончена, следуйте в душевые по желтым линиям! – зазвучал механический женский голос после истечения времени последнего комплекса упражнений. Сразу же перед глазами появилось системное оповещение:

Эффективность тренировки: 87,5%

Премия: 8,75 E SU

Одновременно проявилось и коротко мигнуло на периферии зрения значение общего счета, где нули обновились с мгновенным перечислением заработанной премии. Еще бы узнать можно ли здесь тратить деньги, и если да – то на что и какой порядок цен.

Закончившие тренировку инкубаторские уже двинулись в сторону душевых. Зал занятий седьмого отряда был совсем небольшим, но толчея отсутствовала, желтые линии разводили поток довольно компактно. Я по-прежнему не торопился, осматриваясь в хвосте, поэтому увидел, как в возникшей все же небольшой сутолоке высокая девочка якобы случайно толкнула плечом другую, худенькую светловолосую. Тоже новенькая – комбинезон заметно яркий, как и у меня, в тренировке участия не принимала, иначе я бы ее увидел.

Худенькая девочка, несмотря на немалую силу «случайного» удара равновесие сохранила, но почти сразу же налетела на выставленную еще одной девочкой ногу и неуклюже упала. Моментально раздалось несколько смешков и комментариев, упавшую обступили плотным кругом. Подняться она не пыталась, встав на колено и заметно растерянно оглядываясь по сторонам. Двигается немного неуклюже – очень похоже, что ей только-только установили нейроимплант и она все еще в прострации.

Девочка выждала паузу в несколько секунд и попыталась подняться, но ей не дали, довольно умело толкнув исподтишка под предлогом помощи. Новенькая снова упала, что вызвало еще один взрыв смеха. Я уже подходил ближе и обратил внимание, что в издевательствах принимают участие только девочки – в отряде их большинство, на пять десятков всего несколько мальчиков, которые сейчас стоят в сторонке и наблюдают за бесплатным развлечением.

Раздвигая плечом сгрудившуюся вокруг новенькой небольшую толпу, я почти дошел до упавшей девочки, но меня опередили.

– Давай помогу, – заглушая злой презрительный смех, раздался участливый голос.

Протягивая руку, перед новенькой стояла крупная высокая девочка – та самая, что якобы случайно толкнула ее первой. Растерянная новенькая в предложенную помощь судя по выражению лица не сильно верила, но руку взяла, после чего зачинщица издевательств рывком подняла ее ноги.

Я уже прошел через обступившую место действия толпу и оказался совсем рядом. Монитор при приближении подсветил комбинезон новенькой девочки, с левой стороны груди появилось имя – Рита.

– Меня зовут Паула, – представилась ей высокая девочка, стоявшая ко мне спиной.

– Меня…

– Мне наплевать, как тебя зовут, – перебила Паула. – Так, а что это у нас? Милая, такое здесь запрещено, – Паула выдернула из прически Риты две шпильки, отчего ее собранные на затылке в крупный пучок волосы рассыпались по плечам и спине золотым водопадом.

– Какие шикарные волосы. Жаль, что их придется срезать, – с притворным сожалением покачала головой Паула.

– Почему? – шепотом спросила обескураженная Рита.

– Потому что по правилам за длинными волосами необходимо ухаживать и мыть как минимум раз в неделю, а норматив потребления воды просто не позволит тебе этого делать.

У самой Паулы волосы были длинные, заплетенные в две косы и собранные в нависающие над ушами улитки, а вот у большинства девочек действительно короткие – у единиц до плеч, у остальных и вовсе мальчишеские стрижки. Только что все они посмеивались и перешептывались, но одна за другой замолкали, замечая меня. Плотный круг, который вначале окружил новенькую понемногу расходился, так что я уже стоял на пустом пространстве за спиной Паулы, меня все еще не видевшей.

– Вот это, – показала Паула шпильки Рите. – Нарушение правил, это я забираю.

Новенькая девочка как раз меня заметила и лицо ее мгновенно изменилось, в глазах появилась отчаянная надежда. Паула резко обернулась по направлению взгляда и явно хотела сказать что-то резкое, но увидев меня осеклась на полуслове.

Да, красные глаза всегда так действовали даже на взрослых плебеев – поэтому я сейчас молча подошел к Пауле, протягивая руку. Девочка заметно выше и крупнее меня, но испугалась и безропотно вложила мне в ладонь только что отобранные шпильки-заколки.

– Можешь идти, – кивнул я Пауле, отчего та попятилась и вместе со своей примолкшей многочисленной свитой двинулась в сторону душевой.

– У нас появился бесстрашный страж-защитник? – послышался насмешливый уверенный голос.

Обернулся и увидел воспитанника, который не мог быть никем иным кроме как лидером малочисленной группы мальчиков – видимо, подошел только что. На тренировке его не было, потому что не заметить такого сложно – пусть он невысокий, но заметно более широкий на фоне остальных. Зовут Антонио, под именем высветилось две полоски, массивный живот придерживает широкий белый ремень. Староста седьмого отряда – как дополнительно подсказал мне монитора.

Похоже, зоны влияния девочек и мальчиков в отряде не пересекаются и влезая в конфликт я нарушил негласные правила, отчего Антонио явно собирался включить командира. Правда, как только он подошел ближе и наши взгляды встретились, староста отряда тут же вспомнил о неотложных делах и забыв о желании наказать новичка-выскочку прошел мимо, направляясь в душевые. Ну и правильно.

– Держи, – протянул я шпильки новенькой, лицо которой показалось мне вдруг смутно знакомым.

Девочка быстро собрала длинные волосы в хвост, накрутила его на затылке и зафиксировала. Под ярким румянцем молочно-белая кожа, васильковые глаза блестят от слез, волосы светлые. Да, с такой внешностью среди смуглых и темноволосых воспитанников тяжело ей будет избежать насмешек.

– Недавно здесь?

– Только что привезли, – шепнула девочка.

Как я и предполагал, что ей только-только монитор поставили. Глядя на заплаканные глаза захотелось как-то помочь, ободрить, поэтому шагнув вперед я взял новенькую за руки, заглянул в глаза.

– Не срезай волосы, с нормами воды разберемся.

– Хорошо, не буду. Я Рита Конради, – несмело улыбнулась девочка.

Улыбка далась Рите с трудом, едва не превратившись в гримасу плача, но она справилась, сдержалась.

– Меня зовут…

Хотел представиться ей в ответ, но Деймос Рамиро? Это имя вызывало у меня злость и отвращение, а использовать прежнее нельзя, может повлечь серьезное наказание. Это не мелкое нарушение по типу неуважения к наставнику, это присвоение имени патриция – проступок куда более серьезный, иного плебея за такое и повесить могут.

– Я тебя знаю, – сказала вдруг Рита.

– Откуда?

– Я была у вас в замке вместе с родителями.

Точно, она ведь сказала, что ее фамилия Конради – как и у убитого вчера сеньора Марка, вот почему лицо знакомое! Значит Рита, как и я, выписана из верхних ступеней пирамиды, потому что с признанием отца еретиком вся ее семья наверняка потеряла права и привилегии.

Рита здесь из-за арбитра Марка, который принял смерть чтобы осенить меня напутствием. Я его запомнил дословно, но не совсем понял. «Претерпевший же до конца спасется», вот как это? Чтобы спастись нужно терпеть до конца, или нужно терпеть, чтобы спастись до конца? И уточнить не у кого, могут сжечь за ересь.

Пока размышлял обо всем этом смотрел Рите прямо в глаза, отчего она смутилась и опустила взгляд. Я по-прежнему держал ее за руки, и она вдруг вздрогнула, увидев у меня на ладони клеймо печати Рамиро – похожий на меч лепестковый крест с острием в нижней части.

Я про него уже успел забыть, черный знак никак о себе не напоминал, хотя вчера болел невыносимо. Зато взгляд на него причинял совершенно иные мучения, поэтому я отпустил руки Риты и показал ей в сторону душевых, где уже скрылись остальные воспитанники нашего отряда.

– Если там сейчас будут проблемы, скажешь мне сразу.

– Хорошо, спасибо, – почти шепотом сказала Рита.

На входе в душевые мы разошлись. Я пошел в отсек для мальчиков, она для девочек – непривычное разделение, у нас в замке такого никогда не было. Сразу за дверью обнаружилась раздевалка – здесь полагалось снять комбинезон и повесить его на конвейер чистки, после можно было пройти в душевые, где многочисленные лейки располагались по стенам. Каждому на день выделялось пять литров воды, разделенные на утреннюю и вечернюю норму, по сорок пять секунд под лейкой душа. Для активации нужно было положить ладонь на стену и в стороне я увидел, как Антонио принимает полноценный душ, а рядом с ним несколько человек, поочередно активировавших для него свою воду. Вот и ответ, почему Рите нормы воды на мытье длинных волос по словам Паулы не должно было хватать.

Меня по-прежнему сторонились, поэтому я быстро ополоснулся и прошел в секцию сушки, где за две секунды плотным потоком воздуха с меня сбило всю влагу. Обдуло ощутимо, так что взбодрившийся и свежий я вышел к конвейеру чистки одежды, где к выходу приехал мой яркий комбинезон, заметно выделяющийся среди остальных, выцветших.

Дешевые оказались сквозными – входишь со стороны спортивного зала, выходишь в коридор ведущий к столовой. Едва здесь оказавшись, сразу наткнулся взглядом на ожидающую Риту. Кивнул девочке, и мы вместе двинулись в столовую, разделенную на отдельные секции для отрядов. Снова обратил внимание, что в нашем воспитанников едва не вполовину меньше, чем в других.

В постепенно наполняющемся зале стоял галдящий гомон, частично заглушаемый уже привычным женским механическим голосом из динамиков.

– Будьте умеренны в потреблении. Помните, самоограничение – путь к настоящему удовольствию, – монотонно звучал он раз за разом.

К трем терминалам выдачи скопились очереди – небольшие, но двигающиеся достаточно медленно. Присмотревшись, я понял причину ожидания – почти каждый воспитанник выбирал себе блюда, формируя завтрак из предложенного немалого списка.

– Здравствуйте, Деймос, – приветствовал меня голос, когда я отстоял очередь и приложил ладонь к специальному кругу. – Для получение сбалансированного рациона питания согласно вашим антропометрическим и физическим параметрам выберите пункт «готовый завтрак». Для самостоятельного выбора выберите пункт «выбрать самостоятельно».

«Для выбора выберите пункт выбрать», – меня за такую формулировку мастер ритор бы сам выбрал в качестве мишени для удара канделябром.

Подавив очередной приступ грусти об утерянном, заказал готовый завтрак, после чего терминал почти сразу выдал поднос с разноцветными желейными брикетами. Два небольших желтых, один красный и один зеленый побольше, внутри каждого плотные пучки травы. Водоросли – основной рацион питания охлоса Уэски в аквариумах, раньше я об этом только в шутках слышал.

«Корм для корма» – тогда смешно было, а сейчас почему-то смеяться не хочется.

Посмотрев и примерно запомнив на экране цифры калорий и обещанный спектр витаминов, я отступил в сторону, давая возможность подойти к терминалу Рите. Она по моему примеру также выбрала себе «готовый завтрак», а я пока наблюдал за другими инфантами.

Судя по увиденному, никакой пропагандируемой указующим голосом умеренностью вокруг вообще не пахло. Выбирая самостоятельно, большинство инкубаторских старожилов себя никак не ограничивали, подносы буквально ломились от желейных брикетов. По форме и консистенции они одинаковые, но вкусы разные, и для каждого в специальной емкости подноса предполагались отдельные пластиковые приборы. Все по этикету – для мяса, рыбы, десертные и закусочные.

Конечно, приборы никто не использовал правильно – все ели ложками или самыми удобными столовыми вилками, еще и держа их в правой руке. Мне бы за такое поведение за столом мастер этикета своим стеком пальцы бы в кровь разбил.

Изучающе оглядываясь по сторонам, дошли вместе с Ритой до одного из незанятых столов в уголке. Ели в молчании, на меня девочка не смотрела – видимо, отходит от установки нейроимпланта и начинает понимать, кто именно ей помог. Судя по тому, как она старательно отводит глаза прекрасно знает, как и отчего погиб ее отец, и скорее всего уже винит меня в этом.

Свой завтрак я съел быстро и отставил поднос, оставив на нем понемногу от каждого брикета. Как раз вовремя – к нашему столу уже приближался Антонио. Выглядел он напряженным и подойдя ко столу, не спрашивая разрешения уселся напротив – рядом с Ритой, заставив ее потесниться.

– Наелся? – спросил меня староста, показывая на отставленный в сторону поднос.

– Вкушая пищу оставь малую часть на тарелке, дабы одержать верх над собой и не стать рабом желаний.

– Так говорят патриции?

Так говорил мой мастер этикета – плебей, но сообщать Антонио я об этом не стал.

– Деймос, я узнал: ты больше не патриций. Ты такой же инфант как мы, и теперь ты мой подчиненный, – произнес Антонио глядя мне в глаза, старательно маскируя волнение.

Снова я не стал отвечать, ожидая продолжения, хотя было интересно, почему он назвал меня инфантом. Древнее слово, так называли раньше наследников престола королевских кровей, откуда он вообще его знает?

– Каждое день у тебя две тренировки, – продолжил Антонио. – Вечерняя обязательная, утренняя по желанию, но за посещение утренней начисляют премию от трех до десяти этерналов на личный счет. Кроме того, премию можно получить за успехи в учебе, с этим потом разберешься. По понедельникам каждый в отряде должен отдавать мне тридцать экю. Сегодня четверг, так что в понедельник жду от тебя и твоей подруги по пятнадцать монет.

Я все еще молчал, оценивая происходящее.

– Деймос, ты все понял? – стараясь выглядеть уверенно спросил Антонио.

– Нет, не все. Почему я твой подчиненный?

– Потому что я – староста, главный в отряде. Ты должен мне подчиняться, таковы правила инкубатора.

– Если я спрошу об этом дона Диего, он подтвердит?

– Дона Диего?.. – замялся Антонио, явно не сразу поняв кого я имею ввиду, но все же вспомнил. – Да-да, подтвердит!

– Что такое экю?

– Это монета, можно поменять на этерналы по курсу один к одному.

Точно, слышал я об этом. Этернал цифровая валюта, экю – ее физический аналог, как наличные деньги имеющий хождение среди охлоса в мегагородах.

– Почему за посещение тренировок начисляют этерналы, а отдавать я тебе должен монетами?

– Таков порядок.

– Как я могу получить экю?

– В вечернее свободное время можно сходить и поменять в специальной зоне.

– Сбор монет – это тоже правила инкубатора?

Вот сейчас Антонио заметно замялся, его пухлые щеки порозовели.

– Это другие правила.

– Кто их устанавливает?

– Старшие.

– Кто такие старшие?

– Инфанты следующих ступеней.

Так, тут что, еще патриции – бывшие патриции, кроме меня есть?

– Кто такие инфанты?

Антонио насупился и громко засопел, начиная понемногу багроветь – похоже думая, что я специально над ним насмехаюсь.

– Ладно-ладно, узнаю у кого-нибудь другого, – попытался я его успокоить. – Скажи, что будет, если я не хочу соблюдать эти неписанные правила?

– Тебя накажут.

– Кто?

– Деймос, или ты отдаешь мне тридцать экю каждый понедельник, или у тебя будут проблемы! – бросил уже красный как рак Антонио, поднимаясь и торопливо уходя.

Явно докладывать пошел по цепочке вертикали, молодец. Любую проблему надо решать в зоне своей ответственности – так учили меня, и Антонио сейчас единственно правильно поступает, если с его стороны смотреть.

С моей точки зрения, конечно, лучше бы он посидел еще, плохо что не получилось разговора. Я глянул на Риту – девочка опустила взгляд и поникла, сжавшись. Она винит меня в разрушении своей семьи и правильно делает – ведь из-за меня все это и произошло. Надеюсь, у меня получится если не завоевать ее доверие, то хотя бы как-то помочь здесь, оградить от насмешек и травли. Это меньшее, чем я могу ей помочь – хотя нужно признать, что делаю я это не только для нее.

Убийство матери и низвержение с самого верха пирамиды настолько меня поразило в пучину растерянности и смятения, что я еще даже полностью не осознал случившееся. Вокруг чужой мир, впереди размытые перспективы неизвестности, а Рита – единственная знакомая из прошлой жизни, и я сейчас просто не хотел ее отпускать, бессознательно вцепившись в эту несчастную девочку как в спасательный круг.