Текст книги "Стезёю вечного Заката"

Автор книги: Алексей Головин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

Силж, видя некоторую растерянность друга, поспешил встрять в разговор, чтобы дать Зокласу время собраться с мыслями и силами:

– Так тебе скучно?! – магвой иронично прищурился, не забывая пристально следить за малейшими движениями бледнокожего мага Ночи. – Хочется противников посильнее да ощущений поострее? Ну так я готов поучаствовать в твоей игре. Позволь представиться: Силж Зорхаж, – с этими словами он выдернул из ножен меч и вскинул его в жесте воинского приветствия достойному противнику.

– Шорх, – спокойно представился Гаситель и внимательно посмотрел на покрытое синеватыми рунами лезвие, на длинный чуб и усы магвоя, его татуировку на мочке уха. – Значит, ещё один офицер Магармуса? Должен сказать, что вы вызываете у меня искреннее уважение. Обещаю вам обоим, что когда Мистарта будет повержена, я лично позабочусь о сохранении Магармуса. Такая школа нужна будущему, независимо от того, каким оно станет.

Силж даже пришёл в замешательство, ибо понял, что Шорх говорит это, не бахвалясь, не угрожая захватом Мистарты, а просто констатирует нечто, что видится ему фактом, событием, которое непременно случится. И говорит искренне. Он просто-напросто выше мелочной ненависти. Да, личность интересная – незаурядная, сильная, уверенная в себе и своём деле. Такие люди выделяются из общества, стоят выше других не в силу приобретённой власти или родовых привилегий, а в силу мощи своего разума и масштаба личности, получая это и как преимущество, и как бремя, которое несут с достоинством. Силж качнул головой в унисон этим мыслям и проникся ответным уважением к такомуврагу.

И, разумеется, поспешил выразить своё отношение к оппоненту:

– Да, Магармус будет стоять, и когда-нибудь в его стенах я с удовольствием поведаю нашим новобранцам, какого сильного противника нам с Зокласом однажды довелось завалить!

Сзади раздалось гулкое «Гав!»: пёс, казалось, понимал все, что говорят люди, и услышанное доставило ему удовольствие.

Шорх рассмеялся, оценив ответ по достоинству, и вытянул из-под плаща свой клинок:

– Право, убить вас будет честью для меня. Впрочем, хватит уже любезностей. Я должен уничтожить мага Заката, и сделаю это. И всех, кто подвернётся при этом под руку, тоже.

– Один вопрос, – Зоклас поднял меч: – это ты сумел прервать Иной путь и вытянуть из меня часть сил?

– Разумеется, – кивнул Шорх. – Мы связаны сильнее, чем ты думаешь. Ты, Зоклас, – Гаситель впервые произнёс его имя, – ещё птенец, едва вылупившийся, хоть и овладел стихией Заката. Мне ведомы такие вещи, до которых ты доходил бы ещё много лет. Увы, этого срока нет…

И Шорх атаковал обоих сразу: Силжа клинком, Зокласа – мощным выбросом тьмы.

Магвой парировал и ушёл влево, пытаясь заставить Гасителя повернуться спиною ко второму противнику. Силж осторожничал, сразу сообразив, что лихим наскоком в стиле «быстрого духа» этот поединок не выиграть. Следовало в полной мере воспользоваться численным перевесом.

Зоклас тем временем привычно выставил защитную завесу, используя вместо обессилевшего Дня мощь Заката и пропуская поток сил сквозь клинок, за неимением магической цепи. Он попытался в свою очередь нанести точечный укол тонким призрачным лезвием Заката, но Шорх легко увернулся.

У магвоя же цепь была. Силж выпустил нити-эманации, сплетённые в хитрый защитный узор, и провёл более смелую атаку, пытаясь отыскать мечом слабые места в обороне Гасителя. Казалось, таковых просто не было. Изогнутый клинок легко играл в руке Шорха, сплетая изящные комбинации, в которых каждое защитное движение было отправной точкой для стремительной контратаки. При этом Гаситель успевал обороняться и от длинного зокласова меча, тоже вступившего в схватку. В первую же минуту боя Силж распознал стиль фехтования, используемый врагом: школа форлов была одной из сильнейших в мире и, соответственно, легкоузнаваемой для опытных людей.

При всём этом, Шорх успевал ещё вплетать в свои движения магические действия: защитный узор Силжа трещал под ударами смертоносной темноты. Магвою приходилось всё больше сил и внимания тратить на поддержание и создание новых эманаций, без которых лезвия ночного мрака уже изрезали бы его тело. Зоклас сражался, окутавшись радужным сиянием, в котором растворялась стремительно атакующая тьма. Но для нападения магию не использовал: видимо, все доступные ему сейчас силы Заката пришлось пустить на эту защиту.

Шорх позволял себе улыбаться, демонстрируя уверенность в собственном превосходстве. Он непрестанно смещался по кругу, прикрываясь одним противником от второго, а Зоклас и Силж пытались сломать эту схему. Магвой периодически атаковал выплесками сил Дня, стараясь максимально оттянуть внимание Гасителя. Ибо, зная Зокласа, понимал, что тот наверняка готовит какой-то мощный удар – слишком уж явно маг демонстрировал свою слабость. Беда была в том, что и Шорх это прекрасно видел…

Все эти пируэты с мечами и узкими выплесками магических сил были всего лишь прелюдией, взаимной проверкой. У Гасителя, конечно же, имелось и кое-что помощнее в запасе. Ну а резервом Силжа с Зокласом оставался Пепельный пёс, который пока что тихо сидел на месте, оправдывая своё имя, и внимательно наблюдал за поединком.

Вдруг каплями чёрного дождя с небес на мадженцев посыпались сгустки темноты. Не ожидавший атаки сверху Силж переключил внимание на то, чтобы усилить защитный узор над головой. Он несколько раз крутанул свисающую с руки цепь, порождая и сплетая нити. Но тех мгновений, на которые он отвлёкся, хватило Шорху, чтобы резко припасть к земле, перейдя в очень низкую стойку, и дотянуться мечом до голени магвоя. Силж ощутил острую боль чуть пониже правого колена и оступился. Гаситель, развивая успех, исторг из ладони целый поток тьмы, который ударил потерявшего равновесие капитана в грудь и далеко отбросил его.

Зоклас тем временем попытался атаковать накопленными силами Заката неприкрытую спину Шорха, столь удачно мелькнувшую перед ним. Несколько змеящихся струй красно-оранжевого пламени слетели с длинного меча и пронзили… Увы, не пронзили ничего. Гаситель в очередной раз использовал Растворение-в-Ночи, воспарив вверх облаком бесплотной тьмы. В следующее мгновенье чёрный вихрь закружил вокруг Зокласа, опутывая его руки и ноги, грозя разорвать тело на части. Маг отчаянно бросил все силы на защитную вуаль, мерцающую над его кожей закатными красками. И попытался вырваться из цепких объятий ожившего мрака. Ему это почти удалось. Зоклас развернулся, сбрасывая с ног чёрные путы, и прыгнул в противоположную сторону от пытающегося подняться с земли Силжа. И в этот самый миг из центра тёмного облака, снова воспарившего над землёй, вылетел бешено вращающийся меч. Успев заметить тусклый взблеск, маг извернулся в прыжке, силясь избежать попадания. Удалось это лишь отчасти: клинок холодным огнём ожёг плоть Зокласа, прочертив кровавую полосу под лопатками. Маг упал на землю, тут же перевернулся на спину и зашипел от боли.

Поднявшийся Силж, хромая, бросился вперёд, чтобы прикрыть друга. Но он ещё не имел опыта борьбы с развоплощённой свободно парящей в воздухе тьмой. Длинный «язык» темноты обвил его раненую ногу и дёрнул в сторону, как раз когда магвой опирался на неё. Он снова упал и попытался рассечь схватившую его тьму мечом. Но она просто растаяла, перетекла в другое место.

Чёрное облако повисло над обоими поверженными наземь мадженцами, готовое добить их. Но в этот самый момент в воздух взвилось что-то большое, пламенеющее яркими красками. Оно врезалось в живую тьму и увлекло её за собой на землю. Раздалось громкое страшное рычание. Зоклас распознал в красочном сгустке очертания огромного пса. Тихий, окутавшись ярким сиянием, сомкнул челюсти на казавшемся неуязвимым сгустке мрака и начал терзать его, трепать, мотая головой из стороны в сторону.

– Быстрее! Добить! – прохрипел Силж, вскакивая на ноги.

– Нет, сейчас мы не в силах! – предостерегающе крикнул Зоклас, хватая друга за предплечье.

Словно в подтвержденье сказанного, облако тьмы вдруг рванулось вперёд, отшвыривая от себя Пепельного пса и нанося по нему хлещущий удар незримым клинком. Тихий взвизгнул и припал на передние лапы. Сияние вокруг него погасло, показалась кровь, пятнающая густую шерсть.

– Уходим! – выдохнул Зоклас, употребляя остатки сил на то, чтобы открыть мерцающий красно-жёлтый овал Иного пути. Он ощутил, как Пепельный пёс соединил свои усилия с его, пытаясь помочь. Видимо, псина тоже поняла, что враг им пока не по зубам в прямом и переносном смыслах.

Если Силж и желал возразить, то благоразумно не стал этого делать. В сложных боевых ситуациях разумнее подчиняться тому, кто обладает большей информацией о происходящем. Коль уж Зоклас, заподозрить которого в трусости нельзя, утверждает, что сейчас им с Шорхом не справиться, значит точно в этом уверен. А потому магвой прыгнул в появившийся над самой травою овал, убедившись, что двое его соратников спешат следом. Краем глаза он успел заметить, что облако тьмы вновь собралось в человеческую фигуру. Но преследовать их Гаситель не стал…

…Да, Шорх мог бы успеть погнаться за беглецами, ударить им в спину. Но не стал. Вернее, понял, что это затруднительно. Гаситель стоял сильно согнувшись и зажимая руками большую рваную рану на животе. Его прочная кольчуга, таящаяся под верхней одеждой, была буквально разорвана, и бледную кожу рассекли ужасные клыки магического зверя. Кроме того, на левом предплечье пульсировал умеренной болью длинный порез: Зокласу всё же удалось один раз достать его клинком.

Шорх бегло осмотрел раны и хмыкнул, поняв, что придётся уделить некоторое время их заживлению и восстановлению сил после боя. К происшедшему он отнёсся спокойно. Если бы не помощь невесть как оказавшегося с мадженцами Пепельного пса (выходит, не все вымерли!), Гаситель расправился бы с ними. Он ещё раз уверился в своих силах и укрепился в осознании того, что вскоре доведёт начатое до конца. Зоклас о многом не догадывается, не умеет толком пользоваться подвластными ему силами, полагается на привычные для магвоя приёмы, которые теперь только мешают ему, не давая открыться для новых магических техник. А значит, маг Заката не может в полной мере сравниться с ним, Шорхом, по мастерству. И следующая их встреча станет для Зокласа последней. Ибо вряд ли гордый воин и маг позволит себе всю жизнь бегать от врага как побитая шавка.

Гаситель окунулся в благодатные силы Мрака, смягчая боль и затворяя кровь, льющую из ран. Затем со вздохом достал заветный клубок чёрных нитей, облегчающий ему создание Иного пути. Следовало найти место, где можно будет спокойно заняться лечением. Возвращаться раненым в Стибльстарн и показывать Ульнэке свою слабость, хоть и временную, не хотелось. Придётся вновь отправиться в то место, которое он недавно покинул. Заодно можно будет лично проследить за выполнением одним венценосцем достигнутых договорённостей…

***

– Что же за странные силы подмешаны тут в Ночь?! Она не чиста, ею не получается пользоваться так, как дома. Словно на Ночь здесь повлияла другая, невесть какая стихия! – Лиуджайн проговорила это с раздражением и удивлением в голосе. И вдруг пошатнулась, будто от сильной усталости.

Шьямала поддержала госпожу за плечи, взволнованно глядя то на неё, то по сторонам. Выйдя из Иного пути, тайные посланцы Мёртвых земель оказались в какой-то степи, окружённой цепочкой холмов. Лишь с одной стороны где-то далеко виднелась полоска леса. Шьямала не была уверена, что они попали именно туда, куда желала госпожа.

– Вам нехорошо, моя принцесса?

– Всё в порядке, – Лиуджайн провела пальцами по лбу, помассировала виски, затем встряхнула кистями рук, будто сбрасывая нечто невидимое. – Просто внезапная слабость. Я не смогла достичь метки, которую почувствовала там, на берегу. Она где-то впереди, сравнительно недалеко, я всё так же ощущаю её. Но снова открыть Иной путь не смогу, пока не отдохну…

– Нам только предстоит освоиться с силами Ночи, доступными здесь, моя госпожа, – подал голос один из двух магов, сопровождающих принцессу вместе с четырьмя мечниками. – Вы совершенно правы, они сильно отличаются от тех, к которым мы привыкли у себя за океаном. Но наладить хороший контакт и с этими – лишь вопрос времени.

– Несомненно, – холодно ответила Лиуджайн, даже не взглянув на говорившего. – Придётся дать себе это время. Нам необходимо где-нибудь остановиться на несколько дней и хорошенько всё разузнать. Прежде всего, определиться с тем, где мы оказались. Я знаю лишь, что мы где-то в восточной части континента. Но это и так очевидно: здесь уже утро. Увы, более точно сказать не могу…

– Если позволите, моя госпожа, – один из воинов, из числа лучших мечей Бхадренжа, подошёл ближе и протянул руку, указывая куда-то между видневшихся поодаль холмов. – Кажется, там дорога, причём довольно широкая. Я бы предположил, что она ведёт к одному из местных городов.

– Что же, значит, туда и пойдём, – бросила принцесса и зашагала вперёд, сосредоточенно глядя под ноги. Коварные кочки, таящиеся в высокой траве, требовали к себе внимания. А аркиранские шаровары, допустимые для путешествующих благородных дам, были далеко не самым удобным вариантом одежды для прогулок по такой местности.

«Хорошо хоть в юбки не вырядились!», – досадливо поморщилась Лиуджайн и стала думать о том, что скоро плюнет на дурацкую конспирацию и наденет свой привычный костюм. Всё равно, от первоначального плана они уже отошли настолько, насколько это вообще было возможно…

До дороги удалось добраться сравнительно быстро. Но выходить на неё никто не спешил. Принцесса остановилась у скудного кустарника, покрывавшего пологий склон одного из придорожных холмов, и молча указала Шьямале глазами наверх. Та что-то быстро прошептала одному из воинов, который тут же тихо метнулся в сторону. Едва слышно зашуршали раздвигаемые кусты, и вскоре воин поднялся на вершину холма. Там он залёг, осторожно поднимая голову от земли, и стал оглядывать окрестности. Через некоторое время так же тихо спустился обратно:

– Моя госпожа, в той стороне, – воин указал рукою влево, – видны стены большого города. Дорога ведёт к нему. А со стороны леса, – жест вправо, – приближается повозка. Судя по всему, два крестьянина с товаром на продажу.

– Схватим и допросим их, госпожа? – подал голос другой воин.

– И поднимем раньше времени переполох? – бросила на него строгий взгляд Шьямала. – Этой дорогой, как нетрудно понять, пользуются часто. Хочешь, чтобы поутру городская стража узнала про их трупы и начала искать злоумышленников? Моя принцесса, – воительница повернулась к Лиуджайн, – полагаю разумным действовать осторожно. Я могу пойти и просто расспросить их. Таиться нам нечего, раз мы всё равно собираемся идти в город.

Принцесса молча кивнула, и это было равнозначно приказу. Шьямала быстро сняла пояс с оружием, нацепленный поверх аркиранского дамского пояска, отдала его стоящему рядом воину и спокойно пошла к дороге.

Повозка, влекомая чахлой уставшей от жизни клячей, была уже близко. Двое крестьян в грубых домотканых одеждах – по виду отец и сын – тихо о чём-то переговаривались, не забывая всё время поглядывать по сторонам. Оно и правильно: кто знает, что может случиться на большой дороге, ещё безлюдной в такую рань. Неровен час, выскочит кто из-за холма…

Выскочить не выскочила, но уверенно вышла на дорогу одинокая девушка в явно нездешнем костюме. Старший моментально замолчал и на всякий случай сжал в руке нарочно привешенный к борту телеги топор – не боевой, но наточенный ладно. Девушка девушкой, а ну как полезут за нею следом разбойники?

Шьямала медленно развела руки в стороны ладонями вперёд, показывая, что безоружна. Затем подошла ближе и сказала на аркиранском (в Бхадренже они, готовясь к будущим войнам, уделяли довольно много времени изучению самых распространённых языков Первого континента: риаджангского, мадженского и, немного, аркиранского):

– Здоровья и удачи вам, добрые люди. Скажите, далеко ли отсюда до города?

Старший – лысеющий мужчина лет пятидесяти – наморщил лоб и выдал фразу на языке, которого Шьямала не знала. Последовавшие жесты дали девушке понять, что крестьянин не понял ни слова из её приветствия.

Вспомнив, что госпожа говорила о востоке континента, Шьямала повторила свои слова на мадженском. Крестьянин просиял, лоб его разгладился на мгновенье, но тут же снова собрался в гармошку морщин, ибо он попытался ответить на неродном, но, судя по всему, немного знакомом языке Мадженси:

– И вам не хворать, дама. Да вон он, город, близко уже.

Шьямала на миг повернула голову в указанном направлении и снова вернулась к трудному диалогу:

– А что это за город? Я здесь впервые.

Мужик удивлённо вскинул кустистые брови, но решил сперва ответить, а потом уж полюбопытствовать самому, откуда она такая тут взялась.

– Так, Иш-Фар ем это, столица Нифериса. Король наш тут, стало быть, проживает… – крестьянин всё-таки решился на вопрос: – А вы, дама, как здесь очутились-то? Одна, да на дороге. Вы из Мадженси аль откуда?

Сынок его помалкивал, зато глядел на красивую девушку с большим интересом, хоть и старался это скрыть, периодически крутя головой по сторонам. Шьямала слегка усмехнулась и ответила:

– Я из Аркираниса. И не одна, а с отрядом воинов. Они сейчас подойдут.

Лица крестьян вмиг поскучнели (видимо, младший тоже немного понимал по-мадженски), взоры их исполнились желанием как можно скорее продолжить путь.

– Счастливой вам дороги, – взмахнула рукой Шьямала.

Торопливо пробормотав в ответ что-то вежливое, крестьянин встряхнул поводьями, призывая свою клячу бодрее переставлять копыта. Шьямала некоторое время провожала повозку взглядом, затем вернулась к принцессе и рассказала о том, что удалось узнать.

– Ниферис, – задумчиво проговорила Лиуджайн. – Они ведь ещё ни с кем не воюют? Так, по крайней мере, говорил отец. Хотя за время нашего плавания всё могло измениться…

Девушка, размышляя, покрутила пальцем выбившийся из-под берета серебристый локон и заправила его обратно.

– Ладно, – сказала она, наконец. – Делать нечего, отправимся в город. Для всех история наша прежняя с некоторыми изменениями: я – дочь благородного мага, который был приглашён к королевскому двору Аркираниса. Но тамошние маги устроили нам засаду, затопили корабль, убили отца и многих его воинов. Мне удалось спастись с несколькими верными людьми, и с тех пор мы скитаемся, пытаясь оказаться подальше от Аркираниса. Какого именно мага я дочь уточнять не обязательно. Наши силы тщательно скрываем, и от местных магов, способных почувствовать Ночь, держимся подальше.

– Моя принцесса, – тихо обратилась Шьямала. – Мне кажется, затруднения могут возникнуть сразу же у городских ворот, если к страже приставлен хоть один сдерживающий маг. Он ощутит силы Ночи в вас и наших магах.

– Одному и даже двум я смогу отвести глаза, не забывай, кто я, – улыбнулась ей Лиуджайн. – Правда, с учётом странности здешних ночных сил, я потом могу лишиться чувств от перенапряжения. Поэтому, ваша задача найти в городе приличный постоялый двор, снять несколько комнат и отвести, а то и отнести меня туда. Ясно?

– Да, госпожа, – хором отозвалось несколько голосов.

Лиуджайн, не тратя больше времени на разговоры, вышла на дорогу и зашагала к городу. Весь отряд пристроился рядом, готовый в любой момент защитить принцессу…

…Магов, несущих службу у городских ворот вместе со стражниками, оказалось трое: король Нифериса явно страховался от неожиданностей, которые в изобилии могла принести наступающая Эпоха Ночи. Лиуджайн внутренне вся сжалась, но вовсе не думала сдаваться. Стараясь глубоко и ровно дышать, она полуприкрыла глаза и воззвала к глубинным силам Великой Ночи. Подобно тому, как полог темноты укрывает мир с заходом солнца, незримые тени окутали принцессу и её спутников. Девушка не зря считала себя по части тонких магических воздействий посильнее других Повелителей Ночи – мужчин. Она умела работатьс магией очень изящно, деликатно, пользуясь самыми сокровенными уровнями ночных сил. Вот и сейчас, ей помогло только это умение. Лиуджайн чувствовала, как прикасаютсяк ней невидимые пальцы светлых сил, которыми сдерживающие маги Дня «ощупывали» всех входящих под арку городских ворот. Свет Дня давил, пытался проникнуть под оболочку, за которой затаились магические способности самой принцессы и двоих следующих за нею атакующих магов Ночи. Девушке приходилось неимоверно напрягаться, чтобы не позволить этого.

Естественно, объясняться со стражниками она при этом просто не могла. Но эту роль умело взяла на себя Шьямала. Указывая на сильно побледневшую и покрывшуюся потом Лиуджайн, она по-мадженски объясняла хмуро глядящим воинам, что её госпоже очень плохо, она ранена и потому ей срочно требуется кровать на постоялом дворе и помощь лекаря. При этом Шьямала на себе наглядно показывала, что рана нанесена под правую грудь. А поскольку она загодя чуть больше, чем обычно, расстегнула тонкую аркиранскую рубашку, стражники внимали ей с неподдельным интересом, стараясь вникнуть в эту историю и повнимательнее рассмотреть всё, что девушка демонстрировала.

Борясь с мягким, но настойчивым нажимом магов Дня, Лиуджайн нашла крохи сил и на то, чтобы немножко размыть внимание стражников. Крайне важно было притупить их бдительность. Хотя в город и не воспрещалось входить с оружием, всё же шестеро вооружённых мечами мужчин, сопровождающих двух девушек, были весьма приметной компанией и могли вызвать лишние вопросы. К счастью, таковых не последовало. На стражников незаметно напала вдруг рассеянность, словно смутные тени затуманили их сознание. Осмотрев сопровождающих и напомнив для порядку о недопустимости использования в городе оружия кроме как для самозащиты, старший по званию дал разрешение проходить. Когда он вопросительно взглянул на сдерживающих магов, те лишь кивнули, ибо не ощутили в этих гостях столицы ничего тёмного.

А Лиуджайн в эти мгновения держалась из последних сил, обливаясь ледяным потом. Девушка отчётливо понимала, что не может позволить себе потерять сознание: маски теней немедленно будут сорваны, и последствия окажутся самыми неблагоприятными. Нужно было хотя бы отойти подальше от магов…

Видя состояние госпожи, Шьямала торопилась, как могла. Она выслушала стражника, любезно объяснившего, как пройти до приличного постоялого двора, и вежливо его поблагодарила, не забыв «построить глазки», играя свою импровизированную роль. Но потом подхватила Лиуджайн под руку и потащила вперёд, ступая так, чтобы принцесса могла о неё опереться. Воительница чувствовала, что госпожа на грани беспамятства. Она повернулась к одному из своих магов и взглядом показала ему, что требуется помощь. Тот подскочил с другой стороны и тоже взял принцессу под руку. Лиуджайн буквально повисла на них, едва переставляя ноги, но продолжала бороться с неимоверной слабостью, затопившей всё тело и разум.

Наконец, ворота остались позади, и группа «беженцев из Аркираниса» свернула за угол ближайшего строения, слившись с неплотными, но всё же потоками снующих туда-сюда горожан.

– Всё хорошо, моя принцесса, мы прошли, – тихо зашептала Шьямала на ухо госпоже. – Вам удалось! Это невероятно!

Лиуджайн, будто только и ждала этих слов, обмякла на держащих её руках, лишившись, наконец, чувств. Маг, испросив взглядом разрешения у Шьямалы, бережно поднял госпожу на руки.

– Быстрее! – скомандовала воительница. – Постоялый двор в той стороне.

Да, он действительно оказался в конце той улицы, о которой говорил стражник. Шьямала открыла входную дверь, за которой скрывался довольно чистый трактир, и, найдя глазами хозяина или, по крайней мере, одного из распорядителей, бросилась к нему. Свободных комнат на втором этаже на удачу оказалось достаточно. Девушка не торговалась долго, согласившись с озвученной ценою за четыре комнаты с двумя кроватями в каждой, и отсчитала монеты, прибавив заказ на хороший ужин и вино для всех прибывших. Монеты были аркиранскими (Повелитель Фихташ, отправляя дочь в путь, позаботился и об этом, достав те, что привозили соглядатаи Мёртвых земель с Первого континента) и подозрений у ниферского трактирщика не вызвали.

Сидящие за столиками гости с удивлением посматривали на высокого мужчину, держащего на руках бесчувственную девушку, и чтобы избежать ненужных домыслов и сплетен Шьямала попросила хозяина заведения сказать на ниферском, что благородной госпоже просто стало дурно в пути и всё, что ей нужно – покой и отдых. Затем быстро поднялась по лестнице за расторопной служанкой, отправленной хозяином проводить новых постояльцев.

Велев магам и воинам размещаться в трёх соседних комнатах и ни на миг не терять бдительности, Шьямала заперлась в той, которую выбрала для них с госпожой. Лиуджайн уже лежала на стоящей у дальней стены кровати, куда её бережно опустил маг. Дыхание её было ровным, хоть и немного хрипловатым. Шьямала ещё внизу сразу отвергла предложение трактирщика послать за «хорошим знакомым лекарем». Она знала, что силы Великой Ночи сами исцелят Лиуджайн, надо только дать срок. Задёрнув не особо чистые занавеси на единственном окне и запалив дополнительные свечи, Шьямала быстро раздела принцессу и обтёрла её чистой холодной водой, принесённой служанкой.

Через некоторое время Лиуджайн приоткрыла глаза и, увидев свою верную охранительницу, едва слышно прошептала:

– Где мы?

Шьямала рассказала, заверив, что они в относительной безопасности.

– Хорошо, – принцесса даже слегка улыбнулась. – Отдохнём весь день, я очень слаба. А вечером ступай в город и попытайся разузнать, не встречал ли кто-нибудь здесь человека по имени Шорх, – Лиуджайн впервые произнесла это имя с тех пор, как услышала его от отца. – Хотя возможно, что он представлялся по-другому. На этот случай я ещё раз опишу тебе его внешность…

И принцесса сделала это довольно подробно, опираясь не столько на рассказы Фихташа, сколько на собственное нечаянное видение, посетившее её там, на Лезвии. Ибо ещё тогда, слушая отца, она поняла, что Великая Ночь показала ей именно Шорха. Выходило, что их встреча была угодна не только Фихташу…

***

Дворец Короля-Падишаха в Моле удивлял всех прибывающих в столицу своей необычной архитектурой. Несколько огромных полусферических строений разного размера контрастировали со всеми окружающими городскими зданиями, подчёркивая свою особенность. Сотни слуг ежедневно покрывали гладкие внешние стены цвета слоновой кости специальным составом, оберегающим их от абразивного воздействия песчинок и пыли, летящих с горячими южными ветрами. Этот состав – гордость аркиранских магов-испытателей – хранился в тайне от всех. Нарочно, чтобы фасады других зданий, нещадно точимые суховеями, меркли перед великолепием дворца.

Вокруг расстилался просторный сад, в котором все деревья и кустарники были тщательно подобраны по сортам таким образом, чтобы в течение всего тёплого времени года – от ранней весны до поздней осени – какая-то часть из них непременно цвела и плодоносила. Центр Мола, столицы благодатного Аркираниса, был поистине прекрасен и удивителен.

Только вот Королю-Падишаху Агрифу II в это утро было отнюдь не до любования собственным дворцом и садом. Монарх шагал по одной из просторных аллей, и лицо его было мрачнее тучи. Ибо тучи сгустились над его страной…

Рядом с ним шёл мужчина в покрытых дорожной пылью длинных белых одеждах с золотым Знаком Великого Дня на груди. Владыка Симер, глава Южного Храма, только что прибыл в столицу Аркираниса и успел как раз вовремя для того, чтобы обсудить с правителем этой земли сложившуюся ситуацию.

А она, похоже, совершенно вышла из-под контроля и не укладывалась ни в какие прогнозы, сделанные на прошедшей встрече Владык четырёх Храмов…

– И что вы скажете по этому поводу, достопочтенный Владыка? – требовательно вопросил Агриф тяжёлым басом. Он кивнул на неотступно следующих чуть позади трёх магов, один из которых был прорицателем. – Мы получили сообщение, посланное из океана с флагмана моей Особой флотилии. Флот Второго континента идёт сюда! Надо полагать, за первой ударной силой следуют транспорты с войсками для полномасштабной войны на суше: так считают мои военные советники. Силы Ночи выбрали Аркиранис целью для захвата!

– Этого мы и впрямь не предвидели, ваше величество, признаюсь честно, – покачал головой Симер. – Как не предполагали и ещё одного происшествия. Войска Второго континента, расквартированные в Риаджанге, сравняли с землёй Западный Храм Великого Дня.

Агриф резко остановился и метнул ещё более помрачневший взгляд в собеседника:

– Это печальная весть. Но чего же вы ожидали – что ночные вступят с вами в союз? Позволят вашим Храмам спокойно жить в Эпоху Ночи?

– Нет, мы далеки от иллюзий, – спокойно ответил на его взгляд Владыка. – Но мы рассчитывали на то, что Риаджанг при необходимости защитит стоящий на его землях оплот Дня. Увы, этого не произошло…

Агриф прищурился и сжал в кулак свою завитую колечками чёрную бороду, спускавшуюся до середины груди. По его глазам Симер прочёл, что многоопытный Король-Падишах понял, к чему произнесены эти слова.

– Да, ваше величество, это так. Риаджанг, похоже, слишком увяз в своих… хм, отношениях с Повелителями Ночи. Вы ведь сейчас подумываете о том, чтобы обратиться за помощью к империи? В этом вам мнится спасение Аркираниса?

– Не вижу причин, чтобы не воззвать к моему благородному соседу и родственнику Иарнию, – буркнул Агриф далеко не так уверенно, как того можно было ожидать.

Владыка Южного Храма понял, что семена сомнений успешно посеяны. Он по-прежнему придерживался ранее избранной позиции: не допустить военного союза Риаджанга и Аркираниса. Если империя сегодня поможет южному соседу остановить захватчиков, завтра Мол будет вынужден направить свои войска против Мадженси. И тогда ситуация станет наименее благоприятной для всего Первого континента и для остатков служителей Дня.

– Причина очевидна, ваше величество: Басилевс Иарний вступил в союз с Повелителями Ночи, их армия хозяйничает на части территории Риаджанга, – вкрадчивым голосом проговорил Симер. – И на вас сейчас идёт именно армия Повелителей Ночи. Думаю, можно сопоставить…

– Не держите меня за глупца! – повысив голос, перебил его Агриф. – Вы упрощаете реальное положение дел, представляя Второй континент как неделимое целое. А ведь нам хорошо известно, что там существуют, по меньшей мере, два государства или подобных им образования – Зловонные и Мёртвые земли. И вовсе не обязательно, что войска союзников Иарния и те, что направляются к нашим берегам, служат одному и тому же Повелителю. Возможно, у них нет единства, и нам даже сыграет на руку эта ситуация, позволив вбить между них клин поглубже. К тому же, какова альтернатива союзу с Иарнием?