Текст книги "Клан – моё государство 3."

Автор книги: Алексей Китлинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 48 страниц)

Глава 12

– Валер!– окликнул впереди идущего Потапова Апонко.– Мотор где-то стучит. Слышишь?

– Не стучит, а катит,– сказал Снегирь.– Снегоход.

Предпринять ничего не успели, до того как снегоход появился перед ними весь в снежной пыли. Было уже темно и рассмотреть что-то не представлялось возможным. Двигатель снегохода заглох.

– Привет, славяне!– услышали они голос.– Помощь нужна?

– А ты кто?– спросил Потапов.

– Однако, голос знакомый. Где-то я его уже слышал?– тень отделилась от снегохода и приблизилась. Всех осветила вспышка огня. Держа в руке сигналку неизвестный приблизился к троице и стал осматривать, сам он был в маске с прорезью для глаз и его узнать было невозможно.

– Только вас не узнать,– ответил Потапов.

– Молдавский коньяк "Белый Аист", осень, прошлый год,– произнёс Жух.

– Вас двое было, Максим и Жух. Так вы который?

– Не велика шишка, можно и на ты,– Жух протянул сигналку в сторону Снегиря со словами:– Подержи. Жух я вроде,– и когда огонь оказался в руках Снегиря, Жух снял шапку и маску, открыв лицо для обозрения. Потапов его узнал.– Вы к нам в гости или сами по себе прогуливаетесь?

– К вам. Не боишься вот так в ночь подъезжать к незнакомым? Мало ли что могло быть?– задал вопрос Потапов.

– Я у себя дома,– ответил Жух, облачаясь обратно.– На охоту собрался. Вас приметил давно, но пока шёл спуском, стемнело совсем. Следы фамилий не пишут. А спросил вас потому, что у меня свои дела есть и коль вы по своим, то навязываться у нас не принято. Район глухой, вольный, ходить могут все кому не лень. Если вы к нам, то необходимо решать, как добираться. Уже ночь. Брось в снег,– сказал он Снегирю, тому припекало руку.– Сгорела ведь, что её держать,– и Снегирь избавился от сигналки, метнув её в сторону.

– До ваших далеко?– спросил Потапов.

– На лыжах год пути,– язвительно произнёс Жух.– Подгребайте к снегоходу, сейчас фару засвечу, сверимся. Карта у вас есть?

– Есть,– Потапов подошёл к зажжённой фаре и подставил карту в свет.

– Вот тут мы,– Жух ткнул веточкой в место на карте.– Километрах в пяти вниз есть зимовье, на которое я еду. Через час пойдёт снег, переходя в метель. Возить вас по очереди я не стану, долго, так что если вам жизнь дорога, то один ко мне сзади, а двое на тросу на лыжах. Через двадцать минут будем на месте.

– А быстрее?– спросил Апонко, знавший возможности снегохода.

– Быстрее нельзя. Из-под трака снегом залепит. Ну и тут не шоссе, петлять приходится часто, останавливаться. Валунов множество,– Жух пнул для наглядности торчащий из льда валун.– Голову можно расколоть.

– А в зимовье кто?– Потапов не хотел менять намеченный маршрут, ему казалось, что он его правильно рассчитал и именно появление Жуха его на это наталкивало.

– Зимовье пустое. Метель стеганёт, так лучше в тепле сидеть, а не в шалаше мёрзнуть. Она может зарядить на неделю, две, на месяц. Или вообще до весны не перестать,– Жух выключил фару.– Решайте мужики, не стойте как истуканы, тут так валит – сто лет не сможете отрыться.

– А если мы по следу твоего трака побежим на лыжах? Сколько времени займёт?– вопрос Потапова на взгляд Жуха был неуместен.

– Желаете побегать перед сном?– Жух натянул маску на лицо.– Часа два, если ходко. Только я вас ждать не буду, мне медленно ползти – горючки жрёт много, а бензоколонки за углом нет.

– Мы пойдём по твоему следу сами,– ответил Потапов.

– Дело хозяйское,– Жух завёл снегоход и тронулся не зажигая фары. Армейские потянулись цепочкой по его следу.

Метель застала лыжников в нескольких сотнях метров от зимовья. Пронизывающий ветер дул в лицо, обжигая и хлеща крупицами снега, который был плотен настолько, что через несколько минут скрыл след снегохода. Остаток расстояния шли наощупь, время от времени останавливаясь и проверяя правильность курса по компасу. Лыжи пришлось снять, они мешали двигаться, цеплялись за кусты и ничего кроме нервного: "Ну, ё… твою мать", не давали. Проваливаясь в глубокий снег, армейские чуть было не прошли мимо зимовья метрах в тридцати. Выскочивший им на встречу Жух, запалил сигналку, которую они к своему счастью усмотрели. Ввалившись в домик и отряхиваясь от снега, Потапов проговорил:

– Ну и метель! Не зги не видно.

– Ураган,– добавил Апонко.

– Это только начало,– заверил Жух.– Ещё не разыгралась. Часа через два попробуйте выйти, в трёх шагах от дверей заметёт и охнуть не успеешь.

– Добирались три часа,– сказал Потапов своим спутникам, глянув на часы, те кивнули и стали снимать куртки.– И как вы в таких условиях живёте, уму не постижимо,– обратился Потапов к Жуху.

– Привычка. Борьбой за существование называется. А вообще-то с природой надо на вы и очень тактично, она панибратства терпеть не может и бьёт за напыщенное к себе отношение нещадно. Чаще карает обморожением, но и смертью тоже случается стукает. Вот, держите,– Жух подал баночку с пахучим до тошноты жиром.– Руки и морды смажьте, а то не ровен час почернеют, как у больного с последней стадией сифилиса, и отпадут.

Апонко понюхал и вынес вердикт:

– От такого запаха рыгнуть можно, лучше я тройным.

– Дело ваше,– ответил Жух.

Снегирь же, как ни в чём не бывало взял из рук Апонко баночку и, черпанув двумя пальцами из неё, стал размазывать на лице, остатки растёр на руки, для пущей важности лизнул, демонстративно пробуя на вкус, под пристальным взглядом Апонко, которого передёрнуло.

– А что?– промолвил Снегирь.– Совсем даже ничего. Приличный товар. Наверное, медвежий.

– Точно,– подтвердил Жух,– внутренний. Дефицит по нынешним временам страшный. Извели зверя ради шкуры.

– Ладно,– принимая баночку от Снегиря, сказал Потапов.– Раз надо,– и набрав в лёгкие воздуха, чтобы не нюхать, растёрся.

– Ну вас, в качалки мать,– ругнулся Апонко, плеснул в ладонь известный всем одеколон и растирая лицо, застонал от боли.– У-у-у-у…

– Во-во,– подколол его Снегирь.– Им яйца смазывать, точно так же печёт, а потом, когда шкурка начинает облазить, опять больно.

– Не язви,– предупредил его Апонко.

– Понято,– ответил Снегирь.– Кому ж правда-матка нравится?

– Давайте мужики к столу,– пригласил Жух.– Пока вы топали, я суп сварил из концентрата, запах и вкус бешеные. Доставайте ложки, миски. Харчи не тяните. Пока не надо. Сколь тут торчать, одному Ёрги известно. Могут понадобиться.

– Ёрги это кто?– спросил Потапов, вытаскивая из рюкзака миски, кружки, ложки.– Бог.

– Нет. Лесной шайтан. Вон, сидит в трубе, воет,– Жух замолчал, давая возможность услышать протяжный гул в трубе.– Урчит бестия от удовольствия, что людишек победил на сей раз, а стонет оттого, что ему не отломилось. Его жадности до смерти нет предела. Душегуб,– Жух выложил на стол флягу.– Водки нет и коньяка тоже, есть спирт. Как?

– Это можно,– согласно кивнул Потапов, выставляя кружки на стол.– Запить есть чем?

– Вода холодная в котелке,– указал Жух, подхватывая с печурки кастрюлю голыми руками и стал накладывать в миски густой суп.– Грибной, однако, попался,– принюхиваясь, уточнил он.– Под спирт пойдёт за милую душу. Вы не смотрите на его вид невзрачный, концентрат он и есть концентрат, но вкус и калорийность я вам гарантирую.

Выпили под напутствие Жуха: "Ну, вздрогнем!". Стали запивать водой из котелка по очереди, а Жух приступил к супу. Кушали молча. После окончания трапезы Потапов сказал:

– Спасибо! Отличная вещь.

– В тайге незаменимая,– заверил Жух.– Места занимает мало, готовится быстро, всего пять минут, калорийность отменная, но главное: нужна только вода, а её тут море. Ну что, ещё по маленькой? под чаёк.

– Я – пас,– отказался Апонко.

– А я, пожалуй, причащусь,– подставил Снегирь свою кружку.– Уж больно первая хорошо пошла, грех не повторить.

Потапов подставил свою кружку молча, а когда выпили, спросил:

– Александра в сих местах мы увидеть сможем?

– А он вам нужен?– произнес Жух.

– Мы к нему топаем,– Потапов посмотрел на Жуха пристально.

– Идёте странно,– резюмировал Жух.

– Почему?– не понял Потапов.

– Заворачиваете не с того края. Я в этих местах и то случайно. Не приметь я вас, куда бы вы потопали? Да дело не в том, куда? Дело в том, сколько? Вы бы хоть сводку по метео просмотрели прежде, чем в авантюру пускаться. Эх, мужики, мужики,– с досадой в голосе произнёс Жух.– Вы наполовину покойники. Почти.

– Из-за метели?– Потапов достал сигареты.

– Конечно,– Жух взял предложенную сигарету.– В этих местах метёт за год до десяти метров. И не просто так, а в два, максимум три, захода. К тому же горы. Правда, не ахти какие, но горы. Рисковать надо уметь. Шею свернуть по глупости просто. Зря вы не связались по телефону и не предупредили заранее.

– А ты звонил?

– Да.

– Александру?

– Нет. Его не нашёл.

– Он далеко?

– Кто его знает!– Жух поднял руки вверх.– Может за соседней горкой сидит, а может в Китае, может быть и в Европе. Дело не в том, где он? Дело в пурге. Вот она зарядит на месяц-два, что искать? Сиди и пей чай. Нет, если жизнь не дорога, можно и двинуться, только у природы, дорогие мои, силёнок поболее, чем у чад своих.

– Это мы уже поняли,– сказал Снегирь, устало вытягиваясь на нарах.– Ноги гудят, как тот Ёрги в трубе.

– Что нам теперь делать?– спросил раздосадованный Потапов.

– Известное дело, что,– Жух не стал говорить о Сашкином поручении,– ждать.

– Сколько?– упрямился Потапов.

– Ну, почём я знаю? Отыщут его, он позвонит. А если сильно невтерпёж, то сами звоните, мне сдаётся, что у вас есть как. Мне до ваших с ним отношений дел нет. Я имею свою работу и делаю её хорошо, остальное меня не касается. Лучше всего лечь отдыхать, ибо бродить в такую метель гиблое дело,– Жух встал, поднял с печи чайник.– Давайте чайком баловаться. Цейлонский.

– Где снабжаешься?– спросил Апонко, подсевший на место Потапова, который улёгся на нары, поняв, что говорить дальше нет смысла.

– Везде помаленьку,– хитро ответил Жух.– Жаловаться грех.

– Однако,– выговорил Апонко, отпив.– По всей России такого сорта не сыщешь.

– Теперь можно чёрта в ступе сыскать,– ответил Жух, хитро улыбаясь. Он любил игры в слова.

– Скользкий ты мужик,– сказал Апонко.

– Как налим,– произнёс Жух.– А что, хочешь с нашим начпродом дружбу свести?

– Так он, небось, человек секретный. Где нам,– подыграл Апонко.

– Нет. Чай от пограничников. Ссудили неделю назад как раз,– врал Жух. Он не был в пограничной полосе давно, но знал там всех поимённо, а недельный срок давности сказал потому, что армейские были на одной из погранзастав пять дней назад.– Был в гостях у завхоза в тридцать шестом. Шкурки он просил жене на унты.

– Бензин, наверное, дороже шкурок,– засомневался Апонко. В словах Жуха ему виделся явный обман.

– У меня дизель,– парировал Жух.– Но и соляр, ясное дело, дороже, если по цене брать. "Только тут другие мерки, не поймёшь, съедят живьём, и всё снились мне венгерки, с бородами и с ружьём",– напел Жух строки из песни Владимира Семёновича Высоцкого.– Зря ты в сомнениях. Чай действительно оттуда.

– А суп из концентрата?– не отставал Апонко.

– Этот товар с базы. С бывшей теперь уже базы. Называлась контора "Союзпушнина". Сейчас не то поделились, не то переименовались, хрен их знает, но строение имеется и кое-что имеет из под полы от работающих там пройдох.

– Тебя не подцепить?– улыбнулся Апонко.

– Сложно это сделать, но ты мужик, вижу, настырный, попытайся. Чем чёрт не шутит, авось и уцепишь. Труд это зряшный, но ради тренировки – полезный.

– Тогда ловлю на слове,– Апонко выставил палец.– Не выпускают в мире снегоходов с дизелем. Нет их ни на Востоке, нет и на Западе. Есть ответ?

– Как тебя звать?– спросил Жух.

– Павел.

– И тут ты, Паша, меня не поймаешь. Модель эта с рук куплена у одного промысловика. Он получил его с той базы, о которой я тебе уже сказал ранее, оплатив шкурками. В наших краях до сих пор натуральный обмен, товар на товар. Деньги – бумажки. Они в тайге не греют.

– Кому-то и они греют,– отозвался с нар Снегирь.– Если они на счету в банке Швейцарии. Это у нас они бумажки, а там – валюта,– было слышно, как он тяжело вздохнул.– Я на тачку приличную копил, сорок тысяч имел на книжке, а где они теперь? Что я на них куплю? Разве что дверки, как в анекдоте.

– Значит, дизельные уже где-то клепают снегоходы?– Апонко понял, что и тут не влезет.

– Я документы не глядел, они мне не к чему. Наши снегоходы такие не берут, предпочитают отечественные.

– Почему?– полюбопытствовал Апонко.

– Дизель этот с гидроохлаждением, а бензиновый с воздушным. Для наших мест, где мороз зимой за шестьдесят переваливает, на бензине с воздушным сподручнее.

– Ясно,– согласился Апонко.– А что, жидкость для охлаждения в придачу не дают?

– Дают. Скипидар. Одно место смазывать,– ответил Жух, и они стали оба хохотать.– Серьёзно если,– успокоившись, продолжил Жух,– то есть. Только цены им нет. Рассчитаны на температуру -30. Пока едешь нормально, а остановился, всё, грузи на горб, потому что не сможешь запустить.

– И как ты выходишь из положения?

– Хитрости тут никакой нет. Воск использую.

– Что!?– брови Апонко поднялись от удивления.– Воск при плюсовой температуре застывает.

– Так-то оно так, зато не расширяется при остывании, что говорит о не размороженном блоке. Есть правда неудобства определённые, но плюсов больше. Воск не чистый, а с добавками, вместо водяного насоса стоит масляный. Много и других переделок мелких. Конечно, будь он воздушного охлаждения, ему бы цены не было, но чем богаты – тому и рады.

– При такой системе, если горячий движок, то его не провернуть, чтобы завести. Или я чего-то не понял?

– Правильно понял,– ответил Жух.– На прокрутку стоит мощный пускач. Веса добавляет он, но дизель столь могуч, что позволяет всю эту систему спокойно содержать. Уляжется метель – покажу.

– С превеликим удовольствием. Такие штучки-дрючки я уважаю,– кивнул Апонко. Он отменно разбирался в двигателях и если у кого-то из коллег по прежней службе случались не лады с личным авто, его звали обязательно на консультацию. Своя собственная машина бегала без сна и отдыха, как швейцарские часы.

– Значит, ты, Паша, любитель покопаться в железе?

– Имеется такой момент. Мы от темы отвлеклись.

– Тогда продолжим,– согласился Жух.– Метель затянется если, то успеем поговорить и о достоинствах моторов.

– Ты уже догадался, конечно, куда я клоню,– сказал Апонко.– Вижу, что ты в курсе, но прямо нам об этом не поведаешь.

– На халяву, Паш, уксус сладкий. Понял я из твоих вопросов всё, это факт. Только добровольно ничего не расскажу и под пыткой тоже. То, чем ты интересуешься на мне. Я это дело проворачивал и теперь контролируют его другие.

– Тогда продолжим вопросы?

– Я не против.

– Ты в Николаевске-на-Амуре часто бываешь?

– В самом городе не был ни разу.

– В окрестностях?

– Ближе Маго к Николаевску не подъезжал.

– А в Корее?

– Их две.

– Южной?

– Бывать приходилось. Уникальная страна.

– Вот теперь теплее.

– Тебе видней, ты же ловишь. Я тебе поясню, где я был, чтобы ты не сильно радовался. Всю юго-восточную Азию я объехал вдоль и поперёк, обе Америки обшастал, был на Африканском континенте, в Австралии, даже в Антарктиде и то побывать угораздило, а где теплее скажу тебе точно: в родном краю, хоть в метель и вьюгу, хоть под пулями, а греет она, родимая земелька, лучше любого камина.

– В Японии приходилось бывать?

– Нет. Там не был. В том могу клятву дать. Случая не представилось.

– Без дураков?

– Клянусь. Честно играем.

– Так… С пограничниками ты знаком, дело ясное.

– С ними знаком. Я тебя об этом сразу уведомил.

– И в отношениях неплохих?

– В хороших. Как пишут в газетах, теплые и дружественные у нас отношения.

– Тогда вопрос прямой: контрабанду возите?

– Возим, носим, тянем. Разную. Какая тебя интересует?

– А вы чем располагаете?

– Нет, Паша, это вопрос не прямой. Ты на торгового атташе не тянешь, руки у тебя не те, а на клиента, способного предложить что-то существенное тоже. Я знаю, кем ты был и больше чем на десять тысяч долларов тебе не потянуть. Я же меньше чем на сто миллионов не пойду. Так что заявку снимаем,– после этих слов, два голоса на нарах стали дружно хохотать.

– Что ржём?– спросил у них Апонко.

– Да так, Паш,– ответил из дальнего угла Потапов.– Если мы трое скинемся, продав всё, включая трусы, больше чем на сто тысяч рассчитывать не стоит.

– Откуда сто?– уставился Апонко в темноту, где они лежали.

– Андрею предлагали дом вместе с участком продать за пятьдесят тысяч. Ну и мы с тобой смогли бы столько же насобирать. Торгуйся от ста,– пояснил Потапов.

– Что я могу на сто тысяч?– спросил Апонко.

– Мелочь.

– К примеру?

– Туда или сюда?

– Сюда.

– Скажем четыре джипа можно приобрести и доставить, но без оснастки.

– Это как?

– Самые дешёвые. Без бортовых компьютеров, электронного впрыска топлива и так далее.

– Согласен. Маршрут какой будет?

– Устраивающий клиента.

– Морем хочу.

– Куда доставить?

– На побережье,– Апонко ткнул пальцем в направлении Охотского моря.

– Уточни. Побережье это тянется на полторы тысячи километров.

– В ста западнее Аяна.

– На берегу сбросить?

– Да.

– Время какое?

– То есть?

– Лето, зима, осень…

– Так ведь навигация только в конце мая начинается,– удивился Апонко.

– А вот это не ваши проблемы, мистер Паша. Мои.

– Июль.

– Сделаем. Деньги наши, тачки ваши,– Жух протянул руку Апонко, по которой тот стукнул своей.– Топливо влить.

– Не надо,– усмехнулся Апонко.– Крученный ты, однако. А как ты будешь с пограничниками договариваться.

– Так мы друзья.

– А с морскими?

– А ты их видел? Они без топлива по своим базам трутся бортами о пирсы. Им не до нарушителей.

– Случай?

– Хочешь знать о наличии гарантий?

– Примерно.

– Я им налью топлива, и они меня, скажем в тумане, ну или волна большая, не заметят. Мимо пройдут.

– А честный попадётся, не все ведь в дерьме.

– Паш, ему же не видно, где контрабанда. Для честного я запасусь документами. Пусть он будет нищим, коль ему так хочется.

– С документами что, не задержит?

– Нет. Права такого у него нет. Он задержать может только в случае обнаружения явной контрабанды.

– А он запрос пошлёт на проверку бумаг?

– Нет. Такое исключено.

– Почему?

– Кто и где их проверять станет? Смеёшься, что ли? Да у него средств проверить под рукой нет. Он может только радио дать на материк, на базу то есть. Так ему ответят, чтобы он самоуправством не занимался.

– Значит, на базе у тебя свой человек страхует,– высказал догадку Апонко.

– Никто меня не страхует. Меня система страхует. Чтобы проверить, надо звонить. И не просто, а по спецсвязи. Допустим, там сидит честный человек и дал согласно запроса командира пограничного корабля делу ход, то есть, послал запрос в порт приписки торгового судна, на котором я тащу контрабанду. И что? Ничего. Информация тоже поступит военным, которым придётся связываться с гражданской частью морского порта. Только и там никто толком ничего не сможет ответить, где их посудина. Ответят, что она на фрахте у того то, а фрахтовщик имеет офис в Конго или Мали, иди его сыщи и выпытай: куда, какой, и почему он возит груз. Усерешься искать, Паш.

– Для чего они тогда тебя в море останавливали?

– Не они меня, а ты меня. Честный подходит, проверит бумаги, смотровая обшарит судно, и я свободен. Ему надо у меня найти что? Доллары, золото, оружие, наркотики, взрывчатку. Но я, Паша, этого не везу. Мужик с головой подходит, как правило, если нет качки, говорит: "братишки выручайте родной флот, со стыда сгораю, но кто ещё поможет, как не вы. Бросьте гвардейскому брату пару тонн соляра". Осматривать при этом не станет. Пока мы ему качаем солярку, он осведомится для приличия, куда и что. Главное много не лить, но и жаться не надо. Для этого надо знать, сколько ему налили на выходе в море. Математика бесхитростная.

– Зачем же их тогда страна содержит?

– Вот этот вопрос не ко мне. Его можешь сам себе задать. Или, вон, хоть Андрею, которого родная страна на кровные обманула, что он потом и кровью с риском заработал. Кто налоги платит, тот пусть этим интересуется. Я своими налогами живу, до ваших, государственных, мне дела нет. Иной раз мне грустно бывает, чтобы ты знал, как говорят в Одессе. Знаешь почему?

– Нет. Поведай.

– Что честному я даже топлива предложить не могу. Мне взаимная вежливость не позволяет. А из-за его честности весь экипаж будет иметь язву. Матросику ведь три года в железке этой торчать. Ясно, почему язву?

– Вполне.

– То-то.

– Так понимаю, весь процесс на чистой психологии?

– Исключительно. Живой с живым всегда найдут тему для беседы. Это мёртвый напарником быть не может в диалоге и договорённостях.

– И здесь мне тебя не поддеть!

– Нет,– замотал головой Жух.– Руки коротки.

– Где зайти, с какого края? Совет дай?

– Вы были на береговой погранзаставе?

– Да.

– Эти вопросы задавали?

– Задавили.

– Что вам ответили?

– Ни да, ни нет. Уклончиво.

– Сослались на что?

– На протяжённую полосу охраны, недостаток людей, топлива. Словом мелочей существенных много.

– А на погранзаставу вы как попали?– спросил Жух.

– Это значения не имеет.

– Вот этот вопрос и осветим, если есть желание.

– Давай.

– Как вы там оказались проверить просто.

– Пробуй.

– Прилетели вертушкой. Это раз. На борт вас не регистрировали. Это два. На какую заставу садились выяснить пара пустяков. Это три. Начальнику заставы вы должны были передать либо письмо, либо записку от знакомого вашего, который вас на вертолёт определил, иначе вас пограничник задержал бы и первой же вертушкой отправил обратно, не возбуждая дела. Выходит, что начальник заставы друг вашего протеже. Это четыре. Значит, ваш друг в весе. Он либо служит, либо служил. В любом случае без письма не обошлось.

– Ты близок к истине.

– Я знаю, что вы уже списаны из войск и имеете на руках паспорта, а не корочки, что создаёт сложности. Получается, что вам помог кто-то уже списавшийся на гражданку в отставку. Продолжающий служить на такой шаг пойти не захотел бы.

– И это в цель.

– Знакомый ваш обитает в Николаевске и служил когда-то в погранвойсках, у остальных нет доступа. В каких служил, "морских" или "сухих" частях погранвойск, судить не берусь. Скажем, что легло поровну.

– Согласен.

– Теперь просматриваем список всех уволившихся и осевших на житьё-бытьё тут. До подполковника не беру, они не весят. Есть четыре фамилии, из которых один неизлечимо болен, умер двое суток назад по причине белокровия. Он хватанул дозу радиации где-то. Остаются трое, друг мой, Паша.

– Назови фамилии.

– Могу, но не сделаю этого.

– Конечно, это тебя сразу светит.

– Нет. Просто вы от него моё имя не получили, так с какой мне стати его закладывать, даже если он ваш знакомый, и информация эта никуда не пойдёт. Резон?

– Вполне.

– Сейчас согреем до кипятка,– Жух встал и подвинул чайник на середину печи.

– Значит, ты не лыком шит,– сказал Апонко.

– Не лыком. Хорошими крепкими нитками,– ответил Жух.

– А в полное откровение играешь?

– С тобой, Паша, нет.

– Почему?

– Ты информации не несёшь. Пустой ты. Откровенно играть надо уметь и иметь чем. Вот с Валерием я бы может и рискнул сыграть, он мне как-никак знакомый. Хоть мне такого поручения никто не давал, но из чистого любопытства могу.

– И без поручения имеешь право?

– Имею. Но важно согласие Валерия, я то готов. Но он на это не пойдёт. У него дело к Александру личного характера, и он своими соображениями делиться не желает. Ведь по правде говоря, я не знаю, чья информация больше весит – его или моя,– последнюю фразу Жух произнёс для того, чтобы подзадорить Потапова.

– Валер, сыграй!– предложил Апонко Потапову.

– Что на что?– спросил с нар Потапов.

Апонко вопросительно глянул на Жуха, на что Жух подмигнул и сказал:

– Цель вашего прихода на мой канал контрабанды, по которому вы сюда и прибыли.

– Не стоит свеч,– отказался Потапов.

– А я что говорил?– сморщив губы, сказал Жух.– Тогда я тебе, Валерий, погадаю и сам определю для чего ты сюда припёрся.

– Давай. Даже интересно,– откликнулся Потапов с нар.

– Чингисхан организовывая свою империю и наставляя своих воителей говорит в "Юань-ши" (это китайский вариант истории монголов), потому что в "Сокровенном сказании", то есть в "Юань-чао би-ши" (это монгольский вариант), звучит иначе, так вот он говорит: "Бойтесь множества, ибо оно страшно и несёт в себе смерть". И это истина.

– Наш приход тут причём к Чингису и его войску?– не понял Апонко.

– Просто всё. У твоего командира, Паша, бывшего, правда, но всё-таки – в голове множество, а определённого плана нет. Мужик он головастый, только вот во множестве своём заплутал.

– И чем ты аргументируешь?– спросил Апонко, которому было не ясно, чем Жух руководствуется, делая такой вывод.

– Объяснить это, Паша, сложно, времени надо много иметь под рукой, а мне его жаль тратить, ибо для меня это очевидные пустяки,– пояснил Жух.

– И всё же,– упрямился Апонко.– Поведай, может у меня что-то включится здесь,– и постучал кулаком по своему лбу.

– Я делаю просто. Вы пришли не с той стороны, воспользовавшись случайной информацией. Она, в общем-то, даже где-то верная, однако, не в отношении Александра. Я мог вас не заметить и пройти мимо. Мог и не подъезжать. Тогда бы вы сгинули в этом множестве. А у вас есть надёжная связь, посредством которой вы могли найти Александра и обо всём договориться, но не сделали этого. Почему? Потому, что то, что есть у Валерия – цены не имеет. Это пустышка. Пустышка это, хотите вы или нет, но тоже множество, только с обратным свойством. Разве нет?– обратился Жух к Валерию.

– Я могу не иметь чего-то!?– произнёс Потапов.

– Этого я не говорил. Но, имея что-то, таким путём как вы никто не пойдёт. Сверхинформацию так не носят. Делаете вы это очень небрежно, потому что её нет у вас.

– Другого быть не может?– поинтересовался Потапов.

– Есть. И я вам скажу что. Хоть вы и не пожелали со мной играть в открытую. Всё гораздо проще, чем вы видите сам в себе, Валерий. Вас сюда привели идейки личного характера, и ты хотел, чтобы о вашем приходе никто не знал. Имею в виду тех, кто был с вами тогда, осенью на встрече с Александром. Сделал ты так из-за боязни. Ведь я прав,– повествовал Жух.

– Возможно,– неохотно подтвердил Потапов.– Хотя для меня это совсем не очевидно. Даже наоборот.

– Это потому, что вы плохо знаете Александра или от нереальной своей информации. Скорее всего, вы в своём решении встретиться с Александром руководствовались элементарным принципом: я его знаю и буду иметь дело только с ним, остальные мне не подходят. Если это так, то можете свой приход сюда вписать себе в ошибки.

– А ты его хорошо знаешь?– осведомился Потапов.

– Мы с ним равны, ибо оба стрелки, а информация от стрелка не прячется, поступает вся. Вы двигались в направлении Александра, не ведая, где он находится и мне это говорит о многом. Больше, чем вам самим.

– Подтверди, аргументировано,– попросил Потапов.

– Запросто. Вы знаете, что принято решение об отключении каналов связи? Уверен, что нет. Вас в Москве уже не было к тому времени.

– Ты серьёзно?– Потапова ударило током, он слетел с нар и подсел к столу, отодвигая Апонко в самый угол.

– Вполне. А что вы так испугались? Тому, что я знаю об их отключении или что сам факт имеет место?– Жух налил в свою кружку чай, который уже согрелся.

– Факту,– ответил Потапов.

– В серьёзных делах я в подкидного не играю. Смысла нет. Это мой вам ответ на ваш глупый приход сюда в поисках Александра,– произнёс Жух и для убедительности добавил:– Хороший и сильный аргумент, не так ли?

– Каналы уже отключили?– спросил Апонко. Ему тоже стало не по себе, ведь семьи остались одни, что чревато самыми большими неприятностями. Это был уже промах огромный с их стороны.

– Пока нет,– ответил Жух, глотая горячий чай.– Сейчас все сидят в расчётах. Ваши коллеги особо, потому что им играть эту партию, а вы неизвестно куда делись. Я не в курсе как у вас, но у нас за такие вещи штрафуют нещадно,– он кинул в рот кусочек сахара и добавил:– Но не рублём. Ставкой в таком наказании может быть жизнь. И ещё, коль об этом зашла речь, представьте, что каналы отключил случай, хоть это и маловероятно, а вас на месте нет. Со стороны власти будут бить главные калибры и счёт убитым пойдёт на десятки. Все бы решили, что вы, как трусливые зайцы разбежались, попрятались испугавшись.

– Ну, ты…– Апонко схватил Жуха за грудки, перевесившись через стол, но тут же получил удар в шею и завалился на Потапова. С нар вскочил Снегирь, но, увидев направленный в свою сторону пистолет неизвестной ему системы, остановился.

– Это не по правилам игра,– сказал он Жуху.

– Сядь, не мельтеши,– произнёс Жух.– Это автоматизм. Ствол достал для того, чтобы вы не прыгали, народ же горячий, а бить по роже у меня нет желания. Ну, что он там?– обратился он к Потапову,– дышит?

– Выключился,– ответил тот.

– Воды на него плесни. Вон, из котелка,– дал Жух ценное указание Снегирю.

Снегирь взял котелок и, набрав воды в рот, брызнул в лицо Апонко. У Павла задёргались веки и открылись глаза. Жух спрятал пистолет.

– Дурак ты, Паша!– сказал ему Жух, глядя прямо в глаза.– И ноги у тебя холодные. Всем бы вам отхлестать задницы розгами, чтобы прежде чем делать – думали. Ты на меня, Паша, не коси, у меня много за душой прытких. Я настрелял много за свою короткую жизнь. Уголовник с парой сроков вас, спецу, по стенке размажет,– он сознательно бил по-больней, чтобы обидеть и проверить на реакцию.– Множеством вы сильны, когда вдесятером на одного, да исподтишка в спину.

– Ну-ну, давай,– ответил Апонко, растирая место удара на шее.– С грязью ещё смешай.

– Вы в неё сами всунулись по собственной инициативе. Кто вас звал?– Жух улыбался и его улыбка Потапову не понравилась. Она была не к месту. В таких ситуациях не до улыбок и было в ней что-то не человеческое.

– А вы не всунулись? На железной дороге в 1987 году кто стрелял?– Апонко был бледен, глаза налились кровью.

– Вон ты о чём! Выкладывай, раз вспомнил, что теперь таить. Говори, как на душе лежит,– Жух достал флягу со спиртом, отвинтил крышку и спросил:– Кому?– все замотали головами отказываясь.– Дело хозяйское,– он налил себе в кружку и залпом выпил.– Говори, что ты смолк. Мне интересно, что ты хочешь клану Александра повесить.

– А ты что, не в его клане?– спросил Потапов.

– Нет. Я в своём. Он состоял в нашем, но ушёл из него много лет назад, обратно его не принимали. Он своё дело организовал на стороне,– Жух долил себе в кружку с чаем кипяток.– Ты не молчи, Паш. Это нехорошо.

– Погоди, погоди,– остановил Потапов, открывшего было рот Апонко,– а ты как в том году осенью возле станции радарной оказался?

– Мы с Максимом пришли туда по заявке.

– Заявке?! Не пойму я что-то,– совсем сбился с толку Потапов.

– Вам было туда удобно приезжать. Сашка дал заявку в наш клан на двух стрелков, оплатил время и прочее. Для чего своих тащить за тридевять земель. Вот и всё,– объяснил Жух ситуацию.