Текст книги "Клан – моё государство 3."

Автор книги: Алексей Китлинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 48 страниц)

Глава 8

За сутки до отъезда у Скоблева состоялась беседа с Лин Ши и Эдвином Купером. Они собрались в совещательном кабинете, сидели, курили и потягивали красное вино, пришедшееся Скоблеву по душе.

– Что ж, Анатолий,– начал беседу Лин, они с момента знакомства были с Давыдовичем на ты.– Мы показали тебе всё. Поговорим об отвлечённом, но с пользой для дела. Какие вопросы у тебя ещё остались к нам?

– Вопросов у меня нет никаких. Если бы мне в 1986 году кто-то сказал, что есть некая структура от самой себя, ей-богу, рассмеялся бы в лицо,– Скоблев вытянул ноги.– Так полагаю, что наши русские из ГРУ о вас ведают. Не так ли?

– Давно знают. Вычислили, конечно, не сразу. Причём была возможность вообще не попадаться им на глаза. Но Александр не счёл их информированность о нас – опасностью. Даже настоял на том, чтобы они попали в "игру". Если бы мы не сильно шустрили до 1989 года, когда, по сути, начался распад разведки Советского Союза, то остались бы за кадром. Ведь нынешние руководители разведки России слепцы и не смогут выявить не то что нас, мамонта хрен на своей территории обнаружат. Когда армейская разведка провалилась на железной дороге, у ГРУ был план, как до нас дотянуться, но время они проморгали, не сумели вовремя внести коррективы и упустили свой шанс. Теперь им нас не достать. Им бы надо к нам давно прийти – мы готовы с ними вести диалог на равных,– но им пока принести нечего на такие переговоры. А договориться мы бы могли. Ну, а почему бы и нет. Есть варианты. Правда, развал там у них и брожение страшное. Будем надеяться на лучшее. У них старые каналы финансирования трещат по швам. Не хотел бы я оказаться на их месте. Они ведь на полном государственном пансионе сидят, своего приработка нет. Внутри страны у них жуткая ситуация с платежами,– Лин подливал в бокалы вино.

– А мне бы с ними иметь дел не хотелось. Ну, если только они ко мне сами нагрянут. Был я у них по делам несколько раз. Ронд ко мне попал, опять же, от них. Его, зачем у себя держали? Не могли они не знать, что он "чужак", ан-нет, ко мне сунули,– Скоблев усмехнулся.

– Это они ловчили. Он у них в работе не был. Сидел в подготовке. Когда стали выползать на Александра, его к тебе и перекинули, чтобы иметь глаза и уши. И то, что ты, Анатолий, с Александром работаешь, и что Александр Кириллова вытащил за границу, и что Сергеева хоронили мы, и что Александр их мерзоту порезал в Москве, когда тебя вытаскивал с того света – всё они знают.

– Молча наблюдали?– спросил Скоблев.

– Централизованная система принятия решений. Когда Александр вышел от вас из здания КГБ, они было кинулись его задержать, но что-то у них не сработало. В одном ты прав – "играть" с ними опасно, тем более теперь это раненый зверь. Александр ломит в лоб, надеясь на невероятное стечение обстоятельств, что, кстати, всегда у него получается,– сказал Лин.

– При такой быстрой смене руководства, могут возникнуть казусы,– произнёс Давыдович.– На дурака прогноза делать нельзя.

– Потому мы и не идём к ним договариваться. С одним сладишь что-то, а придёт другой вурдалак, да не приведи Господи с идейкой какой, и всё пухом-прахом пойдёт. Сейчас руководство в тоги демократов вырядилось, а мозги старые у них, что-что, а их-то в год-два не переделаешь. Станет плохо в стране, что тогда? Тогда и появится почва для новой идеи, ещё хуже – для диктатуры,– Лин посмотрел на сидящего молча Купера.

– Тогда достанут из сейфов и нычек партбилеты и запоют старую, надёжную песнь о всемирном братстве рабочих и крестьян,– Скоблев тяжело вздохнул.

– Какое твоё мнение?– спросил Лин Купера.

– Скорее всего, это и случится. Старое, как говорит Давыдович, всегда ближе лежит, его можно быстро востребовать, конечно, с опредёленными оговорками. От кое-чего придётся откреститься, в чём-то покаяться. Но и другую крайность не надо исключать. На волне недовольства может взлететь на Олимп власти кто угодно – от крайне левого толка до крайне правого. Фашизм цвета не имеет. Предположу, что многие из ныне молодых демократов встанут именно на эти позиции. Уж больно они крайности любят,– Эдвин ухмыльнулся.– Нет в них умения вести политическую борьбу, а отсутствие этого навыка приводит, как правило, к диктатуре.

– Как тебе, Анатолий, такой прогноз?

– Я в политике не очень дока. Мой опыт говорит мне, что чем меньше у демократов будет успехов в реальном деле, тем больше их будет клонить в крайность, а вот куда? это вопрос для меня тёмный,– ответил Скоблев.

– Анатолий, дело по Министерству внешней торговли в 1985-86 годах кто в драбадан пустил? Вёл вроде бы ты?– резко перевёл разговор в другое русло Лин.– За твоим управлением оно числилось, хоть это вотчина ГРУ.

– В их ведении оно и было. Мой коллега его вёл. По поручению сверху. Они там что-то не поделили, при этом кто-то кого-то сильно надул, провели списание, трое тогда из ГРУ вылетело, но тихо с переводом в Генеральный штаб, и чтобы отсечь, жадных срезали на лагерь. Нам из ГРУ уже готовые материалы притащили, вплоть до того, где, сколько, какой суд даст. Полный набор. Вёл дело Коля Цибирев. Полковник из следственного управления КГБ, после соответствующего инструктажа в Центральном Комитете партии. А мои ребята осуществляли аресты. Большего нам не доверили.

– Он до сих пор служит?– спросил Лин.

– В прежней должности и прежнем звании. Роста не дают. Да и то, надо отдать должное, удержался при повальном сокращении следственного управления не плохо. Мы с ним виделись как-то на улице. Хороший, умный профессионал. Я его к себе звал в управление когда-то.

– Он не в твоём подчинении был?

– Нет. Мы начинали вместе по линии охраны. Потом под меня сделали отдел и управление, а он пошёл по следственной части. Я его перетягивал к себе, но он отказался.

– А приказом?

– Не принято у нас было так поступать. Мы с ним работали вместе постоянно. К нам из его следственной группы подкрепляли на стадии арестов сотрудников для раскруток. Да и честно говоря, он был на своём месте. Он нам многим помог. Многим мы ему.

– Анатолий, а были регионы, которые не платили вам налоги подпольные?

– Были. Они и теперь есть. Кое-где и по линии ГРУ не платили, и по линии партии. Это обособленные регионы. Норильский ГОК например платил. Там военная контрразведка курировала. К ним от Берии попала. Туда даже ГРУ не совалось. Может, там кто-то и ел, не знаю, но, видать, суки прожорливые, раз информации нет даже у вас. Мирнинский алмазодобывающий регион платил в Верховный Совет. Туда доступа не было совсем. Вся страна была поделена на зоны, как у мафии. В этом мы далеко не ушли. Вообще-то мы во втором эшелоне сидели, охранном.

– А сейчас как?

– Кувырком,– определил Скоблев, смеясь.– Мечутся из угла в угол. Собственность передаётся от одного владельца другому по несколько раз в день. И все несут взятки, все доказывают необходимость в том или ином объекте для себя, под предлогом государственных интересов.

– Золото кто курировал?

– Наши курировали. Вёл соответствующий отдел МВД по линии ОБХСС, но там сидели специально подготовленные люди из наших. Это на добыче. А вот заводы были в нашем непосредственном ведении. Реализацию готовой продукции тоже мы контролировали. Но только до Гохрана, там наши полномочия заканчивались. У Гохрана двойное гражданство. Там паслись Политбюро и Президиум Верховного Совета, а висел Гохран на балансе Совета Министров. Самому же Совету Министров туда рук запускать не позволяли. Да они и не лезли. Имели свой доход.

– Золото сильно контролировали?

– Прилично. На добыче многие кормились. В основном трое: ЦК КПСС, КГБ и организованная уголовка. Первая чисто имела, путём наличной сдачи неоприходованного металла и подтасовки данных. Срезала процентов двадцать от официального госплана. КГБ срезал свои десять процентов чистой сдачей в нелегальный фонд и ещё пять процентов изымал в криминальной среде. Уголовка сидела на крючке вся. Кроме названных мной трёх, были отдельные группы тайного сговора, индивидуалы и сколько они гребли статистики нет. Скажем, в 1985 году по всему Советскому Союзу было изъято 136 кило, а сколько не изъято – иди проверь.

– А регионы, где не давали срезать партии и КГБ были? Или уголовка по каким-то причинам отказывалась платить? Или все строго придерживались правил?

– Всяко было. Тува не сдавала, Алтай. Вообще-то многие пытались наставить рога. Буряты долго артачились, всё на бедность свою давили, но и их уломали. Ряд комбинатов не давал делать срезки. Там, где отсутствуют золотоизвлекательные фабрики сложно махинировать. Кое-где партия брала, а нам кукиш. В таких регионах наши сильно лютовали. Вот в четырёх не получал никто. Всё оформляли на сдачу в официальный план. Это Алтай, Тува, имею в виду госдобычу, комбинаты "Джугджурзолото" и "Индигирзолото". Да, на Алтае это касалось только Горно-Алтайской автономной области. Были регионы, где не имелось возможности взять. Например, в "Алданзолото" срезали через две обогатительные фабрики: Лебединскую и Нижне-Куранахскую, а с добычи рассыпной не имели. Там ни партия, ни КГБ, ни уголовка не кормились. Даже индивидуальная добыча не практиковалась. Там отстреливали на месте. Фактов я не имею, но там много пропавших без вести числится. Отсюда и мои выводы.

– Анатолий, те, кто не давал срезать, как выкручивались? Так понимаю, сложно ведь это. Влияние имели во власти?

– Когда я занимался Александром, ко мне на стол легли многие материалы из этой сферы. Я справки наводил по всему блоку вопросов. Мне было интересно: почему кто-то сдаёт металл, а кто-то отказывается. Однозначного ответа я не нашёл. Даже те, кто в регионах работал, не смогли мне толком объяснить почему? Все в один голос мне талдычили, что это эфир. Логика мудрая порой присутствует. Например, "Индигирзолото". Регион огромный, доставка стоит дорого, если срезать, то они без дотаций не смогут возобновлять производство и поддерживать социальную сферу. Одним словом их не пытались даже сдаивать. Видимо, потом, где-то в структурах государственных, кто-то вынимал средства. Но это механика иная, чисто финансовая.

– А артели?

– С артелями отдельная бригада у нас работала. На артелях многие наши обожглись. Большинство артелей сдавала и партии, и нам. Партии потому, что та им добро давала на производство работ и выделяла месторождения. Не станешь сдавать – закроют. Был взаимный договор – плановый металл не трогать. Это что-то вроде гарантии, мало ли как сезон сложится. Артели и льготы имели по налогам именно поэтому. Но хитрые были и среди них. По разным причинам, правда, но пытались выкручиваться. План дадут, остаток топлива в тайге спрячут и сидят: дадите соляр и вам намоем. Боролись с ними по всякому, но честно. Наши наезжали, они оборонялись.

– Ты сказал, обжигались. Как?

– Были среди председателей мужики серьёзные, крутые. Не шли у наших с ними дела. Не могли посадить их на отдачу металла. Убить тоже не могли. Такие убийства много шума создают. Был такой в "Приморзолото" Будкеев. Гора не мужик. Всех посылал к чертям собачьим. Говорил так примерно: "Убейте и командуйте, а пока жив, срать на вас хотел". Пожарский в Бурятии тоже так же поступал. Власов из "Алданзолото", Курыкин в Туве. Мишкин в Горно-Алтайской автономной. Последний вообще ни с кем не разговаривал. Молчун. Что только ему не предлагали, он всё улыбался молча, и не давал ни грамма. Чтобы его не надули он в нарушение всех законов завёл у себя шлиховую. Сам отгонял и плавил металл в слитки. Алмаз мужики. Поймать себя не давали ни в чём, даже по мелочам. Мишкина дьяволом прозвали. Хотели его круто в оборот взять, да сплоховали. Пили в бане и уговаривали. В результате двое наших и третий секретарь райкома с поломанными челюстями, а он молча ушёл. Хотели было за хулиганку посадить, но первый секретарь райкома воспротивился. Так и спустили дело на тормозах. Ну, чего по пьянке не случится? Да всё что хочешь. Хоть из-за бабы поссорились, хоть просто от дури,– Скоблев стал смеяться.– Я когда рапорты читал, у меня слёзы текли от удовольствия. Не везде наши Богом были. Где, где, а в тех краях и им рога наставляли.

– Дела стряпали?

– Много и садили. Было. В основном, тех, кто под нашей маркой себе тащил. За жадность, в основном. Случались таковые клиенты. Не без этого.

– Как ты считаешь, Анатолий, все эти сборы где-то сходились? На какой-то группе лиц оседали или расходились частями по многочисленным конторкам?– задал свой главный вопрос Лин.

– Хрен его знает,– Скоблев почесал подбородок.– Я сидел, вроде, неплохо, но слышать о такой кормушке мне не доводилось. Констатировать могу точно только одно: из последних членов Политбюро все нищие. Ценностей никто из них не имеет. Если такой сходящийся путь и был, то он им не достался. Либо их к нему не подпустили, либо кто-то им овладел монопольно ещё до прихода к власти Горбачёва. Вопрос интересный ты мне задал. Расходы там были солидные, но не могло не остаться что-то. А у вас есть информация по этому поводу?

– Одни размышления. Предполагать наличие мы можем, а влезть нам туда не дадут. Александр этим вопросом ведает, а мыслим и ищем все мы помаленьку. Ты, Анатолий, тоже давай подключайся к этому направлению. Собранное не просто капитал – это мощная машина власти с бешеным КПД,– Лин ткнул пальцем в потолок.

– Думаете, если он есть, то в акциях?– спросил Скоблев.

– Несомненно. Ему больше быть негде.

– Тогда надо через биржи искать,– предположил Давыдович.

– Мы это делаем, но пока пусто.

– Выходит, что если и есть в наличии такой капитал, то он собран в организованных на подставное имя банках. Это мои размышления в свете тех знаний, что я тут у вас приобрёл.

– Именно банки и финансовые группы. Таковых не так много в мире и они все на виду. Мы ископали всю Европу, обрыскали. Приступили к поискам в США, Канаде, Латинской Америке. Однако, лучшие шансы, как водится, в России.

– Если дадите мне полномочия и финансы, мы над этим померкуем у себя. С теми поговорим, кто давно в отставке и сидел на этих сборах. Среди живущих, мало кто найдётся, но и малость в таком деле зацепочка. Коль уж возник вакуум,– высказался Скоблев.

– Под такую программу мы финансы дадим,– ответил вместо Лин Ши Купер.– Ещё выделим вам коды. Вы все ваши контакты должны регистрировать, тут шутки в сторону. Если есть некто, ведающий этим капиталом, то ГРУ в сравнении с ним – шелуха от семечек. Эти структуры при приближении к себе будут убивать сразу, не предупреждая и не входя в контакт. Для обеспечения безопасности мы вам выделим стрелка, который вас станет прикрывать. Потерять вас мы бы не хотели. Стрелок будет работать только на вас и только в этом деле. В Москве станет жить постоянно. Видеться с ним вы не будете. Своих тоже в это пока не посвящайте.

– Стрелок секретный?– осведомился Скоблев.

– Нет. Это личный представитель Александра. Его ученик. Очень мощный парень. Дело в том, что он уже участвовал в деле в ряде регионов, в частности был в составе группы, что работала в 1987 году на железной дороге. Потаповские уже знают, что события на железке дело рук Александра и чтобы не вышло эксцессов, не надо стрелка нашего определённое время светить,– расписал Купер ситуацию.

– Понятно. Потаповские ведь у Панфилова осядут. Вся их команда уже вылетела из войск. Это мне сообщили мои ребята, у них есть концы в их конторе,– Скоблев закивал головой.

– В данный момент Потапов у Александра. С ним двое: Апонко и Снегирёв,– сказал Купер.– Они хотят уйти от Панфилова. Желают создать свою контору. Просят финансовую поддержку у Александра. Александр дал им добро, но решения окончательное ещё не принято. Они детали обсуждают. За эту команду, как вы понимаете, поручителей нет.

– Апонко я знаю,– произнёс Скоблев.– Дельный он мужик, а второго я не знаю, видно, из молодых. В этой команде многие воевали вместе. Прошли рука об руку дорогами Вьетнама, Анголы, Эфиопии, Ливана, Афганистана, Мозамбика. Их кровь связывает намертво. Эти могут за своих и помститься. Психология человека прошедшего войну меняется. Они – цепные собаки, которых спускать не рекомендуется в вольную. Если мой голос что-то весит, передайте моё мнение Александру. В них нет жадности, но в них сидит злоба: на строй, гнилую верхушку, продажных политиков и на всё дерьмо, что вдруг в одночасье всплыло. Дров они наломать могут столько, что страшно представить. Я бы их не отпускал далеко.

– А если сами строить начнут самостоятельно? Это многократно хуже. Так хоть присмотр будет за ними кое-какой,– выразил своё мнение поступком Александра Лин.

– Это верно. Только они в подчинение больше ни к кому не пойдут,– Скоблев замотал головой.-Не те люди.

– Посмотрим. Если они горячку начнут пороть, то откажем им в поддержке. Анатолий, а из замов Панфилова ты знаком хорошо с Евстефеевым?– спросил Лин.

– Да. По ряду дел мы с ним контактировали. В двух делах он мне помог сильно, в одном я его выручил. И ещё в одном мы оба погорели. Он дал мне добро, ему по голове сверху треснули, ну и мне заодно, чтобы не высовывался. Мы почесались и разошлись по своим делам, понимающе улыбаясь. Сын одного из секретарей Политбюро, окопавшийся в министерстве обороны, пользуясь вертушкой папы, проталкивал делишки за крупные взятки ряду авторитетов в криминальном мире. На высшую меру наказания тянули его деяния. Василий Павлович, когда я к нему обратился, мне сказал: "Военный прокурор даст тебе ордер на арест. Ты его бери, хоть что с ним сделай, хоть убей в подвале, но большим я тебе помочь не могу". Мои гаврики его арестовали, привезли в управление, отбили на допросе всё что могли, но в Лефортово переправить не сумели. Приехал чин из ЦК партии и забрал его от нас. Мы с него успели взять показания. Потом менялись – его болтовню на гарантию не преследования. Мой тогдашний шеф по секрету поведал мне, что висели мы с Евстефеевым на волоске. Про наши похождения доложили Брежневу, который выслушал всё и сказал, после очередной рюмочки, у него был как раз запой, чтобы никого не трогали. И всё стихло. Года два спустя, мы оказались на совещании в Коллегии рядом с Василием. Поговорили о том, о сём, старое вспомнили. Ему очередное звание мимо прошло, как и мне, впрочем. Посмеялись этому, и пошли в бильярд резаться, пока докладчик с трибуны вещал. Коллегии эти иногда шли целыми сутками. Там читали лекторы от Суслова.

– Анатолий,– прервал Лин Скоблева.– Суслов что был за фрукт?

– Михаил Андреевич?– Скоблев посмотрел на Лин Ши с удивлением.– Этот-то мастодонт вам зачем?

– Да так,– ответил Лин.– Долгожитель всё ж.

– В этом смысле самые крепкие были Молотов и Каганович. Громыко и Микоян. У нас в КГБ Цинёв. Среди них искать не стоит. Скорее всего, уже при Хрущёве мало кто знал систему прохождения средств тайных, а при Брежневе вообще никто не ведал.

– Намекаешь на возможный тайный аппарат?

– Если такой сбор существовал, то его организаторы были из ВЧК, НКВД, ГПУ. Дипкорпус не мог не принимать участия, как транспортный ишак. Так предположу, что в прошлом это было в основном золото, антиквариат. В период правления Брежнева сложился новый круг лиц и лица эти тащили тоже, но в основном по другим направлениям: нефть, газ, алмазы. Ещё редкоземельные можно сюда добавить. Именно эти отрасли при них поднялись до небес, а по всем остальным статьям я бы искать не стал, в других областях сплошные убытки. Поставляли ведь, в основном, братьям из соцлагеря и, как правило, даром. Там и ныне сплошные должники, а не навар.

– Значит, основное делали в правление Брежнева,– сказал Лин.– Объёмы действительно при нём выросли.

– Я пошукаю. Связи у меня кое-какие есть. Старики ко мне относятся нормально, без предвзятости. Плохо, что многих уж нет,– пообещал Скоблев.

– Вам позвонит стрелок сразу после вашего прибытия в Москву. Звать его Мик. Просьба к вам, Анатолий Давыдович,– вступил в разговор Купер.– Сообщайте ему всё. О каждом вашем шаге. С ним надо советоваться по всем вопросам. На том канале, на котором вы будете с ним общаться, Александр находится в прослушивании, если вы его голос вдруг услышите – не пугайтесь.

– Александра бояться, мне Господь запретил.

– И ещё одна откровенность,– продолжил Лин.– Мы были против, чтобы ты видел наши рожи, но против аргументов Александра устоять не смогли. Он за тебя поручился. Он также настоял на передаче тебе в пользование информационных сетей, прежде всего международной. Там есть все агенты и их осведомители в России. Спецслужбы иностранных держав пытаются выйти через некоторых людей в верха власти, порой даже через криминальные структуры. За ними надо установить наблюдение и надлежащий контроль. За резидентами особый. Будем цеплять их на этих стыках. Мы это планировали поручить в контору Панфилова, но они пока вне доверия. Через неделю одна турецкая строительная фирма закончит в центре Москвы реконструкцию здания. Это то, где твои ребята приступят к работе по финансам. А к Новому году за этим банком будет закончен ремонт целого комплекса зданий. Этот комплекс поступает в твоё распоряжение. Свою половину старого помещения передашь Панфилову. Пусть они там сами пакуются. Им предстоит возня с ГРУ, не надо, чтобы ты с ними попал под горячую руку. На новом месте весной вступит в строй коммерческий колледж и в него начнётся приём сразу после окончания учебного года в школах. Будем готовить специалистов по финансам, банковскому делу и прочим премудростям. Осенью ещё добавится корпус. В нём откроем школу по подготовке специалистов по безопасности. Учить станем тому, что теперь проходят твои орлы.

– Вот за это я большим удовольствием возьмусь. А кто преподавать станет?

– По коммерческому делу мы пришлём людей. По остальным наукам – твои двигать начнут. Поглядим, как у вас дело пойдёт, а в дальнейшем скооперируемся. Особое внимание обрати на отъезд из старого здания. Не должно остаться ни одной бумажки, ни одного отпечатка пальца,– предупредил Лин.

– Сделаем. Мне с ГРУ не хочется дел иметь. Правда, я парочку их людей когда-то сильно зацепил, можно и с их конторой хлестаться, но теперь, так понимаю, у меня права на принятие решений нет.

– Есть у тебя такое право, Анатолий. Есть. Но ты поверь мне на слово, что лучше коллективно, ГРУ – это ГРУ,– пояснил Лин.

– Съедем тихо, как положено. Оперативная уходит в коллективный отпуск сразу по моему возвращению и придёт на работу в новое здание. Останется служба охраны, которая всё вычистит. Панфилову я позвоню лично, а документы оставлю на столе своего бывшего кабинета с подписью,– Скоблев посмотрел на собеседников.

– Годится,– похвалил Лин.– Эдвин, что у тебя?

– Только одно. Прошу вас, Анатолий Давыдович, впредь не пользоваться общественным транспортом.

– Придётся списываться из штурмовой бригады,– с огорчением произнёс Скоблев.

– Это как?– не понял Лин.

– Я еду сначала на троллейбусе, а уже потом пересаживаюсь на метро. На остановке троллейбусной всегда появляюсь в одно время и со многими познакомился. Мы организовали бригадку для посадки, иначе не влезешь, прозвали её штурмовой группой захвата. Там, в основном, мужики немолодые и работяги с заводов. Придётся исключиться. Жаль, мы с ними так прекрасно спелись, что когда собираемся, все остальные пассажиры, в основном, интеллигенция, расступается перед нами.

– Последнее вот,– Купер положил перед Скоблевым документы.– Это паспорт и билеты. До Киева едите на поезде, но из Будапешта. До Будапешта на самолёте и из Киева на самолёте. В Быково вас никто не ждёт. Наш сотрудник будет сопровождать вас. Ваши ребята поедут домой сами и раздельно друг от друга.

– Что ж!– Лин встал.– Пошли ужинать. Ждать Янга с твоими нет смысла. Они молодые, им позволительно, а нам, старикам, принимать пищу надо вовремя. Где они, кстати?– спросил он Купера.

– У мадам Бояркиной сидят. Пьют,– ответил Купер.

– Ого!– Лин усмехнулся.– Анатолий, ты Коврова Петра Игнатьевича не знал? Это бывший, ныне покойный, заместитель министра цветной металлургии.

– Лично знаком не был, но видеть его доводилось.

– Тут его любовница живёт. Елена Сергеевна, вроде,– Лин обернулся в сторону Купера.– Так?

– Точно,– подтвердил тот.

– У него жена, дочь…,– заговорил было Скоблев.

– Ох, Анатолий!– прервал его Лин.– Чужая душа, что тёмная комната.

– Потёмки, потёмки,– согласился Скоблев.

– Молода, красива, умна,– поделился информацией Купер.– Сказка, а не женщина,– Эдвин причмокнул губами.

– Молодость, молодость,– Лин захохотал.– Ни одной юбки не может она пропустить мимо.

– Сам грешен,– признался вдруг Скоблев.– По молодости я тоже увлекался.

Они проследовали холлом в столовую. Когда усаживались, к ним присоединилось человек шесть, среди которых был Иван.

– Всё уладили?– спросил Иван, не обращаясь не к кому конкретно.

– Да,– коротко бросил Лин.

– Я к вам, Анатолий Давыдович, осенью подъеду. Хочу в этом году родню поехать повидать, а на обратном пути к вам на месячишко. Примите?– Иван сел.

– Зачем спрашиваете, конечно,– ответил Скоблев.

Иван был ему по доверию, как родственник Александра, предпочтителен всем другим, с кем он познакомился тут.

В разговорах о ничего не значащих вещах прошёл весь ужин. Янг и молодые сотрудники Скоблева так и не появились.

Ранним утром Скоблев уехал.