Текст книги "Клан – моё государство 3."

Автор книги: Алексей Китлинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 48 страниц)

– Нет,– утвердительно ответил Снегирь.

– Потому я и попытался тех, кого на меня ГРУ бросило, прибрать к делу. Ведь на охоту за мной дерьмо не посылали, лучших на тот момент времени выставили. И не себе я помог, а козлам от верховной власти не иметь проблем. Я вас профинансирую обязательно. Да хоть ничего не делайте, сидите молча сиднями, но только не лезьте в криминал. Вам оттуда не выбраться никогда. Он затягивает, как водоворот.

– Почему сидеть?– возмутился Снегирь.– А новых богатых бомбить?

– Я не процесс наезда на богатых имел в виду, а нечто иное,– ответил Сашка.– Потом тебе поясню.

– Хорошо,– согласился Снегирь.– Ты сказал, что у Сталина не было выбора. Ты его оправдываешь? Или это твои размышления о пройденном страной пути?

– Тебя интересует, как я отношусь к массовым репрессиям?

– Да.

– Плохо быть умным задним числом. Мне многое пришлось о тех временах читать и слышать. Я по всем архивам шарил. Батька мой отбухал семнадцать годов в лагерях. Да и вырос я среди бывших каторжан, которые тут жили на вечном поселении. Я не знаю истины. До сего дня не пришел к чему-то единому. Все, кто занимался исследованиями в этой исторической области, грешат. Кто-то в силу своей идеологической заторможенности, кто-то в пику чему-то на его взгляд важному. Нейтралы, что пишут об этом времени у нас, тоже грешат. У них нет материалов из наших органов. Я не уверен, но мне кажется, что мой взгляд на это более достоверный. Я прочитал на эту тему все, ознакомился с секретными материалами тут и там. Ясна мне пока только подноготная тогдашней ситуации. Но я ничего не сводил. Не ставил там ни плюсов, ни минусов. Информация о том страшном периоде до сего дня продолжает поступать. Вот недавно мы свелись с одной группой в Германии, у которой есть архив Абвера. Они нам дали всю информацию по Советскому Союзу того периода, а мы им по Германии. Обменялись. Я его просмотрел и добавились моменты, о которых я даже не подозревал. Есть данные, которые вообще ни в какие ворота не лезут. Мы перепроверили по местным источникам, и она полностью подтвердилась. Сначала я думал, что суют нам липу. А они нашли в наших данных такие же моменты. А что касается Сталина, то я его не оправдываю и не виню. Не пойди он на такой шаг, Союз бы не стал страной. Он бы сгинул в пучине междоусобных войн.

– Теперь это сделают новые сраные демократы!!– в сердцах произнес Снегирь.

– А вот это сейчас выясним. Левко!– обратился Сашка к юному бандиту.– Давай нам свой среднесрочный прогноз на будущее. Лет на двадцать.

– Охотно,– кивнул Левко.– Но сначала я дам Андрею картинку по прошлому. Хорошо?

– Вали,– буркнул Сашка.

– Ты, Снегирь, понимаешь, в чем был гвоздь в нашем историческом прошлом?

– Ну, ты, хватил!! Я же не из пещеры вылез с Андоманских островов. Давай сразу свой прогноз.

– Тогда потом не зуди, коль не врубишься. Колесить не стану и ты, Саш, ему не растолковывай. Пусть варится в своем ослином упрямстве.

– Все, все. Согласен,– Снегирь поднял руки вверх.– Иди от своей картинки.

В этот момент в домик зашел Проня, поздоровался со всеми и сел за стол, озираясь на печь.

– Итак! Что была Российская империя? А империя и была. Такая, что все ее уважали, особенно в Европе и пытались ослабить. Тогда США на мировой арене были никто. У них там свои проблемы существовали серьезные. Ведущую роль вела Европа, а Россия – часть Европы. После поражения в начале века в войне с Японией, Россия сменила приоритеты во внутренней политике. Сумела она четко понять, что надо срочно изменить внутри. Обязана она изменениям главе кабинета министров Столыпину, который, кстати, был одновременно и министром внутренних дел. Личности делают историю. Для России Петр Аркадьевич Столыпин был Христом-спасителем. Именно его ждала страна и народы в ней живущие, как манны небесной. То, что о нем пишут у нас, вымыслы продажных историков. Имя его связывают с периодом жестоких репрессий и реакции. Тут они правы, потому что без жесткости было невозможно, она была необходима. В этот период большинство революционно настроенных граждан оказались за свою деятельность на каторгах, в ссылках или бежали за кордон. И коснулось это всех, не только большевиков-ленинцев. Еще бы лет пять и от всей этой шушеры не осталось бы следа. Они бы потеряли в России почву раз и навсегда. Это теперь его аграрную реформу окрестили мелкобуржуазной и потерпевшей неудачу. Не убей его эсер Богров, хлебали бы все эти демократы баланду на стройках, вкалывая на благо страны. По данным немецких архивов, Богров был тройным агентом: британо-французско-японским. Я в сторону съехал специально. Чтобы объяснить тебе, что Россия после войны с Японией прониклась самоуважением к себе, как к нации. Хоть и был народ в ней многонационален, придерживался разных религиозных течений и большинстве своем не очень богат. Но при Столыпине Россия стала резко подниматься из пучин кризиса. Дух возрождения витал в воздухе. Даже после смерти Столыпина, либералам, что пришли на его место, не удалось процесс затормозить. Он шел неотвратимо. Пик подъема пришелся как раз на тот год злосчастный, по которому до сих пор сравнивают статистические данные в стране Советов. Потом война с немцами и как результат – февральская революция и отречение Николая от власти. Вина лежит на нем. Его шараханья и не способность взять нужное направление, привели к революции. Народ хотел дальнейшего развития реформ, а вместо этого ему подсунули войну и идею о всеобщем равенстве и братстве. После февраля 1917 года в стране был бардак, в котором большевики сумели лихо протиснуться. Что развивается быстро в период войны? Промышленность. И она росла, не смотря на тяжелое положение. Когда управляет свора – толку нет. Временное правительство не сумело наладить процессы, оно их даже не контролировало. Все свалились на политические дрязги. В результате армии потерпели ряд серьезных поражений на фронте и по великой державе покатилась инфляция, плохо налаженное снабжение привело к хлебным бунтам и заварушкам, а запасы хлеба в России были достаточные. Страна рухнула в пропасть. Пролезли большевики в купе, тогда еще, с подельниками, которых впоследствии пустили в расход. Их главный промах был в том, что вместо того, чтобы собрать силы и народ под знаменем победы над врагом, ну нет более святого призыва, они опустились до позорного Брест-Литовского мира. Это они кричали на всех углах: "Долой войну". После такого позора большинство военных ушло в контрреволюцию. А это – гражданская война. Скажи мне, друг мой Андрей, в каком государстве планеты могла идти так долго и в таких жутких масштабах братоубийственная бойня? Ни у одного государства тогдашнего мира не было такой возможности ни по людским, ни по материальным ресурсам. В такой войне сжигался потенциал, что был накоплен народом. Сжигался самоуничтожением, глупо и страшно. И прошлого не вернуть. Тебе ясно, что погибло в Российской империи в начале нашего гнусного века?

– Да. Такого выверта я не ожидал,– честно признался Снегирь.

– А об этом ты не сыщешь ни в одном учебнике, ни в одной работке историков как доморощенных, так и за рубежных. И те, и другие заинтересованы говорить неправду. А все, что сгинуло в той войне, нам до сего дня не удалось восстановить. Дух выгорел дотла. В Великую Отечественную дожгли последние капли, да так, что мертвых уже не пожелали схоронить. Но это не тот дух, о котором последнее время болтают, называя почему-то духовностью. У этой составляющей нет именования, она особенная и есть у любого народа, проживающего на этой грешной земле. Разве истинно верующий мусульманин, являющийся татарином или узбеком – не есть духовность для России? Но почему-то всегда делают ссылку на православие. А в России есть не только мусульмане и православные, они большинство, конечно, но есть и буддисты, католики, иудаисты, христиане разных конфессий. Слово, чтобы определить это состояние можно подобрать, но все равно суть его, этого дива, можно только понять. Это как любовь. Она есть, и всегда разная, и все спорят о ней, пытаясь добраться до истины. А ответа нет. Потому что все это складывается из компонентов. Понял, о чем я тебе толкую?

– Уловил, но выразить не смогу,– ответил Снегирь.– Душой понимаю, а слов нет.

– Вот Дзержинский и попытался этот дух возродить. НЭП. Не сталось. И Сталин тоже хотел его поднять, но другим путем. Поднятие невозможно без долговременной стратегической цели. Тут Сашка прав. У России всегда было вдоволь людских и материальных ресурсов, чтобы выиграть любую войну. И Сталин ее выиграл. Даже не смотря на миллионы загубленных жизней. Ну, какая страна, убив в лагерях и заморив голодом тридцать миллионов человек в расцвете сил и таланта, сумеет выиграть войну, положив на полях сражений еще тридцать миллионов? А это с 1930 по 1945 – шестьдесят миллионов. Если к ним добавить жертвы Первой мировой и гражданской, добавить сюда умерших от эпидемий, ты представляешь, как выгорал дух человеческий?!!! Потерять за тридцать лет 100 миллионов человек!? А ведь каждый из них был, имел мозги и желание работать, строить, созидать, рожать и воспитывать, давать знания. Знаешь, что всех нас спасло?

– Нет,– Снегирь пожал плечами.

– Успели вовремя склепать ядерную бомбу. Четвертой схватки нам бы уже не выдержать. Сейчас дам тебе сводку по народонаселению с 1950 года. Эти данные до сего дня секретны. Саш, можно?

– Раз взялся правду вещать, то говори,– ответил Сашка. Проня сидел молча.

– От 1950 года даю потому, что именно в этот год численность перевалила за 100 миллионов,– сказал Левко.

– Этого быть не может!– воскликнул Снегирь и глянул на Сашку, но тот кивнул в подтверждение слов Левко.

– Вплоть до 1956 года прирост был мизерный. Смерть догоняла раненных и инвалидов войны, уходили старики и дети, хлебнувшие в годы войны в тылу от непосильной работы. Много умирали, много. По статистике больше всего гибло от сердечных недомоганий. Пацаны, стоявшие у станков сутками, при полуголодной пайке, сорвали свои сердца. Продолжаю. 1960 – 107. 1965 – 111. 1970 – 146. 1975 – 173. 1980 – 194. 1985 – 208. И вот уже который год идет сброс. Сейчас в России вместе с беженцами около 130 миллионов человек. Как тебе такие данные?

– Как же быть с одной 160 миллионной частью в достоянии страны?– спросил Снегирь.

– Это количество выпущенных Чубайсом приватизационных чеков?

– Ага.

– Андрей! Я не знаю, что они собираются сделать с лишним количеством, но думаю, что им товарищи подскажут, как надо подтасовывать. За это ты не писай, умельцы сидят на своих местах.

В разговор вступил Проня.

– Еще какие умельцы! Мы все время, сколько себя помню, подавали по переписи вместо двух тысяч проживавших на прииске – пять. Такая была инструкция из райкома.

– Кого этим хотели надурить?– спросил Снегирь, обратив свой вопрос ко всем троим.

– После войны было 80 миллионов. Да знай янки, что осталось столько, они бы сунулись сюда в момент. Одолели бы без ядерного,– Проня усмехнулся.

– Ну, что? Бум спорить по статданным или валю свой прогноз?– Левко посмотрел на Снегиря.

– Прогноз на что?– спросил Проня.

– На будущее,– сказал Левко.– До него было мое отступление для ясности.

– Сань, плесни мне чайку. Тоже послушаю, что этот вундеркинд будет втирать, но приятное с полезным хочу совместить,– Проня подвинул кружку.– Кусну у вас, раз оказия такая выходит,– он подмигнул Снегирю, а Сашке сказал:– Где у вас харчи?

– Я подам, сиди,– ответил Левко, дав понять Сашке, что вставать не стоит и мигом выставил перед Проней кастрюлю, подал хлеб и банку маринованных огурцов, вытянув все это из-под стола, куда оно было определено до начала посиделок. Проня довольно хмыкнул, увидев в кастрюле картошку с говяжьей тушенкой и радостно потерев руки, сказал:

– Говори. Я буду тихо шамать.

– Что ж,– Левко уселся поудобнее, облокотившись на стол.– О старом багаже не упоминаю и его не учитываю. Это я про коммунизм, но не оттого, что он провалился, просто степень влияния на умы сократилась, хоть в среде появившихся течений явно доминирует. Предположу, что в будущем нашей страны коммунистическая идея и партия, эту идею пропагандирующая, весить не будет. Да, они правили, но по тому как они рухнули без борьбы, ясно, что держались исключительно за счет силовых методов.

– Ты нам парткурсы не открывай,– предупредил Проня.– Уши вянут.

– Не встревай,– пресек попытку Прони ввязаться в дискуссию Левко.– Еще успеешь вставить свои медяки. Приступаю. В конце семидесятых идея равенства и братства приоритета уже не имела. Первым это подметил Подгорный. И вовремя. До середины семидесятых шел медленный подъем в весьма хороших темпах. Я, правда, свидетелем тому не был, руководствуюсь в выводах чистой статистикой. Вы это время прожили и можете либо подтвердить, либо опровергнуть.

– Верно,– кивнул Проня.– Жить стали лучше. На моей памяти это самый стабильный временной отрезок: когда благосостояние народа пошло вверх.

– Вот Подгорный заметил, что где-то начинает давать сбои и решил внести коррективы, для того, чтобы этот период стабильности продлить. Но тупоголовые из Политбюро с ним не согласились, что послужило причиной его отставки. И начался спад. Скрывая его, опустились до подтасовок, о которых во власти знали все. А от момента прихода к власти Брежнева и до снятия с поста Подгорного шло накопление духовного потенциала. Я о нем раньше поведал,– сделал пояснение для Прони Левко, и тот понимающе моргнул в ответ.– Когда дух растет, он требует определенного выхода. Его надо реализовывать, но не коллективно-принудительно, а индивидуально. Рост духа не зависит от политических коллизий, он связан на прямую с благосостоянием и наличием условий для роста этого благосостояния. А это и есть нормальные взаимоотношения в экономике. То бишь, между человеком и производством товаров и услуг. Накопленный дух никогда не пропадает в никуда. Он замораживается. К началу нашего века он был равен 10 единицам. Столыпинские реформы подняли его еще на две единички, а потом все его сжигали. Спалили почти весь. Война в Афганистане дожгла последнее. Сейчас в России его меньше единицы. И для роста нет условий.

– Давай от единицы,– предложил Сашка.– Чтобы не размениваться.

– Соглашусь,– качнул головой Левко.– Раскладываю имеющиеся силы. Все политические партии и объединения, общества и сообщества, все структуры власти, включая силовые, организованную и неорганизованную преступность – относим в минус. Для Снегиря сноска. Все эти дела противоестественны внутреннему миру человека. Он внутренне всегда против любой власти с ее силовой машиной. Также он против уголовных проявлений в обществе. В каждом живет дух справедливости и правды, а она, правда, у каждого своя. Власть – заведомая ложь. Сейчас к такому минусу можно отнести всех предпринимателей, директорский корпус, председателей колхозов и прочую шушеру. Под шушерой – научная и культурная интеллигенция. Все это минус. Минус определяется в численном выражении просто. Это то количество населения, которое ходит на выборы и референдумы. Последние имели 70%. Что и составило минусовой баланс. Плюс – это оставшиеся 30%. Последние не чисты, но и 70% мы особо не расписываем. И теперь я эти тридцать перевожу в нейтральные, так как не приходящие на выборы протестуют против всех. На выборы приходит все меньше народа. Скажем половина, из имеющих право голоса пришла, а половина нет. Из 50% проголосовавших – половина за всякие партии, другая за личности некие. Из 50% не пришедших около двадцати стали аполитичны и вообще не собираются ни за кого не голосовать. Вот эти 20% и есть та самая единичка и тот самый духовный потенциал развития. В нем сконцентрирована сила всего населения. И это могучая мощная сила. Любая власть против нее дерьмо. Она спит, эта мощь. Ее невозможно разбудить и востребовать лозунгами и призывами. Моментов есть много, при которых эти силы приходят в движение. Они составляют становой хребет общества, государства. Это от присутствия этих людей исходит стабильность и вера в стабильность. Вот теперь я вам толкую свой прогноз. Он не плохой, но и не шибко хороший. Средний. Если разбудить эту единичку, то при наличии оружия в стране, мы друг друга перебьем за два года. Для такой страны – это мгновенно. Гражданская война по сценарию Югославии. Что может разбудить? Прежде всего, нестабильность, которая копит на минус. Два противоположных знака самоуничтожаются. Теперешняя нестабильность – результат глупых реформ, в которых народ не видит справедливости. Камнем преткновения есть собственность и система распределения благ. Основа стабильности – работа собственности. При этом нет абсолютно никакого значения, какая она – государственная или частная. Предложенное Чубайсом – нестабильность. Причин две. Во-первых, эта приватизация не дала простому человеку ничего, а это страшно обидно. Во-вторых, те, кто приватизировал что-то, производить ничего не умеют. Исход будет такой: когда народ увидит, что все пусто и кроме призывов ничего нет, грянет гром. Случится это не сейчас. Скорее всего на рубеже тысячелетий. Это будет 2002 год. Тот, кто попытается эту бойню остановить или предотвратить и будут нашими союзниками,– Левко смолк.

– Это принцип революционной ситуации ты описал. Верхи не могут, а низы не хотят и так далее. Про это еще дедушка Ленин когда-то определил,– сказал Снегирь.– Значит, говоришь, потенциал есть, и он дремлет и надо таки готовиться к гражданской войне?

– Я не говорил, что произойдет всеобщая махаловка. Я определил, что условия для такого исхода есть и если сидящие в Кремле бичи и алкаши станут принимать неверные решения – тогда грянет,– уточнил Левко.– А тебе подмечу, что Ельцин Ульянову не чета.

– А почему может не случиться? Так понимаю, и так может быть?

– Смотри в историю нашу. Ленин смог убрать своих конкурентов, но совершил, или его друганы, мне разницы нет, стратегические ошибки. Они выпустили джина из бутыли. Сталин тоже убрал своих конкурентов, но стратегических ошибок внутри страны не сделал ни одной и гражданской войны не случилось. Нарвался на мировую, а там тоже потенциал сжигается. Мне лично пока не видно разницы в том, где сжигается. Во внутренней войне или внешней, но Сашка со мной не согласился. Но суть не меняется. Копать братские могилы пришлось. А своим или чужим? Факт смерти уже не принадлежит ни национальности, ни религии, которой человек придерживался. Смерть равняет и объединяет всех в одно – они покойники. А борьба за власть – смерть. Она шла при Ульянове, и он победил. Она шла при Сталине, и он тоже одолел. Идет она и при Ельцине, и он будет на коне. Вопрос лишь в цене за такую победу. И только лишь,– Левко развел руки в стороны.

– Почему он победит?– засомневался Снегирь.

– Воевать за власть можно разными способами, и все методы тут подходят. Зазорного нет ничего. Судя из подобранного им состава, сильно напрягаться ему не придется. Никто из взятых им в путь веса не имеет. Любого можно из них снять и выгнать. Без последствий. Особых конкурентов у него теперь нет. А слово последнее всегда за потенциалом. За единичкой, о которой я тебе вывел. "Не будите спящую собаку, особенно, если она голодна". Так говорит старая тибетская пословица,– и Левко улыбнулся во весь рот.

– Тот, кто сделает ставку на нейтралов, тот и будет в победителях в конечном итоге. Так?– спросил Снегирь.

– Так вытекает. Нейтралов тянет к нейтралам. Сейчас почти нейтрал ГРУ. Кого они выберут себе в пару, остается гадать, но в связке такой нужно иметь три компонента,– ответил Левко уклончиво.

– Лихая тройка, однако, получается,– подметил Проня, закончив с картошкой.– Два пристяжных – ГРУ и народ. Тут народу знать, что он в упряжке с ГРУ не обязательно. Тогда на роль в такую тройку можно брать кого угодно. Хоть Жириновского,– Проня пустился смеяться, заметив отвислую челюсть у Снегиря.– Чего ты так пугаешься?

– Это,– произнес опешивший Снегирь.– Пошутил про Жириновского? Кто на него поставит?

– А Владимира Вольфовича просто считать. Эгоцентрика всегда просто предвидеть. Ты, пойди, сочти тихоню, который сам себе на уме дрочит. Левко тебе приводил исторические факты, но не сказал об одном. Все наши лидеры были свихнутые. И Ленин, и Сталин, и Хрущев, и Брежнев. Уровень темперамента у них был разный, а так с одного они все куста ягодки. Как пьяная вишня,– Проня взорвался диким громогласным хохотом, его поддержал Левко. Сашка не стал смеяться, хоть они реготали до слез и очень заразительно. Длилось это минут десять. В конце концов, этого не выдержал и Снегирь.

– Ты, Проня, предупреждай, когда надо хохотать,– попросил он, вытирая слёзы рукавом.

– Ага!! Как же!! Так не интересно. Может за тебя еще помыться сходить или еще чего?– ответил Проня.

– Разыграли!!!– не поверил Снегирь.

– Какие тут приколки,– Левко махнул рукой.– Все я тебе верно изложил, а Проня расставил точки.

– Они серьезно, Саш?– адресовался Снегирь к Сашке.

– Ситуацию он тебе описал точно. Потенциал этот есть в наличии. А в остальном глупость конечно,– Сашка достал папиросы, выбил из пачки одну, размял, прикурил и затянувшись несколько раз, продолжил:– Что может быть и случиться в нашей стране, не знает никто. Это из-за отсутствия хорошего внутреннего контроля. Призыв Ельцина: "Я выступаю за сильную Россию" – попахивает дерьмом, так как все его действия говорят об обратном. С нищим народом сильной державы не построить. И никакие клятвенные заверения никого не обманут. Молча выслушают и разойдутся, но до поры, когда можно будет взяться за топорики. Жириновский прав в одном, что таких демократов как Гайдар и Чубайс надо вешать на столбы, которых в Москве много. Эти суки подвели народы России под западный пресс, что лишает страну маневра. Лишает права на выбор. Мы стали государством третьего мира, хоть по наличию ядерного весим прилично, но в остальном развивающаяся страна. Никто к себе на рынок не пускает конкурента при условии, что у него есть все необходимое из сырья, а эти гниды ворота распахнули настежь. Боюсь, что это будет стоить нам десятков миллионов жизней.

– Саш! Так ведущие страны мира к нам не очень-то и спешат. Возят свои доморощенные спекулянты,– высказал свою мысль Снегирь.

– Это и есть зло. Это маленькая страна, такая как Венгрия или Латвия может себе позволить открыть ворота для интеграции в мировую систему. У них ресурсов ноль. Все, что они могут предложить – каторжный труд и кое-какие услуги. Ты пойми, что благосостояние определяется наличием сырья. В России сырье есть в полном объеме. Так чего ты рыпаешься. Вон у японцев нет ресурсов, так и поднимались они через пень колоду, сделали ставку на технологии и прорвались на мировой рынок, а на свой никого пускать не хотят. А кто тебя, козла, на мировой рынок пустил с твоим товаром? Да и что ты можешь предложить? Там конкуренция определяет не только качество товара, но и необходимость его постоянного изменения по всем направлениям. Ну, что с того, если у нас будет много заводов по производству японских телевизоров, пускай это теперь дефицит. Покупка их технологий – хомут. Ведь они нам предлагают не новейшие образцы. Делают это с умыслом, зная неповоротливость нашей системы, а это психология. Психологию можно перестроить только со временем. Уйдет старое поколение, дай им бог прожить дольше, и может что-то изменится. Чем быстрее прийдут в нашу страну инвестиции, тем быстрее мы станем на колени. Сейчас вкладывать они в нашу промышленность и экономику не станут. Для отвода глаз предложат кредиты, а по кредитам, хошь не хошь, надо платить проценты. Вот есть главная семерка государств. К ним никого не принимают. России там не быть. В политику могут пустить на правах наблюдателя, но в торговлю, экономику, банковское дело – нет.

– А есть выход?– Снегирь был неутомим на вопросы.

– Есть. Закрыть границы и работать самим, не уповая на стихийный рынок. При наших ресурсах это можно сделать и для населения будет менее болезненно, чем будет при гадском рынке,– Сашка плюнул на поленья, лежащие возле печи.– Деньги свои укрепить можно только быстрым оборотом внутри своей страны, но мы видим обратное. Мало того, что открыли границы для чужого товара, еще и закупорили свои финансовые протоки. Одно слово – лагерные они все суки.

– А про Жириновского?– настаивал Снегирь.

– Андрей, я в ГРУ не служу. Кого они выдвинут не знаю. Я Жириновскому послал несколько миллионов долларов на его партию.

– Зачем?– не отставал Снегирь.

– Чем сильней они станут дубасить друг друга в Москве, тем меньше придется потом выгребать дерьма в регионах. Россия это не Москва, Россия это регионы. Сильнее, это когда дерущиеся в равном весе. Пусть он трижды тринигат и жидо-масон, но крови лить надо будет меньше. Да и Проня прав. Его считать проще. Лучше пусть будет он, чем Гайдар, готовый продаться вместе со своим собственным гавном,– Сашка снова сплюнул.

– Сань, не харкай,– подтолкнул его Проня.– За столом сидишь, не во дворе. Где ты только эти похабные привычки собираешь.

– В шахте,– ответил Сашка.– Пыль из легких отходит.

– Тогда извиняй,– пробасил Проня.

– А кто вам сказал, что ГРУ сидит в нейтралитете?– спросил Снегирь.

– Ты мимо ушей информацию не пропускай. Сказано же было, что у них нет силовых структур, и они могут действовать только через кого-то. А аналитики самые лучшие у них. Золотой фонд страны,– Сашка щелкнул пальцами.– И данные к ним поступают самые верные. Они сидят и считают. Левко тебе вывел только один, но оптимальный. Вообще надо считать десятков сорок. А впрягутся они или нет – время покажет. У них есть под рукой хороший козырь. Деньги. Точнее финансы. Мне кажется, что они должны обязательно рискнуть. Есть у них и препятствие. Это мировой финансовый магистрат. Левко не упомянул, но сила такая имеется. Деньги всегда сила. У этой лавки денег куры не клюют, а у ГРУ хоть и есть, но можно счесть. Теперь магистрат будет в России набирать вес и от него будет многое зависеть. Тонкая будет игра. Хитрости кругом в этом паршивом мире.

– Впервые слышу про магистрат,– произнес Снегирь и посмотрел вопрошающе.

– Это мировая финансовая монополия. В первоначальном накоплении капитала все финансисты мира были разрозненны. Они были частично национальны. Потом по мере роста стали объединяться и стекаться под общие крыши. В период кризиса 70-х произошло слияние полное. Это те, Андрей, кто правит миром. Огромный земной клан, но интерес блюдут свой, клановый. Русские там есть. Голос их присутствует. Как пролезли и кем представлены, не знаю, не смогли пока выяснить, но есть точно. Любой военный переворот в любой стране мира может состояться только с их согласия. Руками этих масонов никто не щупал. Я свой банк специально организовал, чтобы не попасть под их пресс. Но крови они мне попортили, суки. Так что ГРУ надо будет с ними договариваться. Если не сойдутся, то прийдут к нам. Дорогу сюда знают. Другого пути нет. А мы в России сидим уж который год в нейтралитете специально, но только внутри России. В остальной части мира мы с финансовым магистратом в войне. Сейчас мы пробили брешь в химических технологиях и способны их пустить на атомы, но совесть не позволяет так поступить. Их устранение будет стоить миру трех миллиардов жизней и необратимыми экологическими катастрофами. Лет через пятнадцать мы их достанем плотно по всему миру, но без массового душегубства. Вычислим их физические субстанции и уберем с глаз долой в покойницкую. Главарей. С остальными договоримся.

– Сейчас они делиться не хотят?– Снегирь заерзал на лавке, понимая, что перебирает с количеством вопросов.

– Кто со слабым будет делиться? Они мировая власть. Где ты видел, чтобы часть власти кто-то передавал кому-то добровольно? Создание высокорентабельного производства и только это может выбить у них почву из-под ног. Времени уйдет много, но другого пути нет. Так что мы в шахте торчим не напрасно. Лучше теперь отбить себе пальцы, чем потом получить удар монтажкой по голове. Они же не сидят сложа руки, кумекают. Но мы их опережаем. Им надо собираться на совещания, а мы действуем индивидуально, но в одном направлении.

– Можно подумать, что у них нет надежной связи,– буркнул Проня.

– Связь у них отличная, но орган коллективный. Они же по интересу объединились, но время от времени спорят меж собой, интриги плетут. Нет у них там монолитного единства. А против врагов они все как стена. Лезть на отвесную стенку нет смысла, особенно, если в горах туман. Вот высчитаем их гадов и бацнем. Не ссы, поймаем.

– Тогда совсем не ясно, кто вас гнал в Союзе. Может и не ГРУ вовсе, а тот же магистрат?– подал голос Снегирь.

– А как это проверить? У магистрата тоже, как и у ГРУ, нет своих силовых структур. Они действуют через политиков и дипломатов. В Союзе мы были в нелегале. Они могли купить наше уничтожение тут и у ГРУ, и у КГБ. Но никто не смог достать нас. Хотел бы я посмотреть, кто нас тут способен сыскать?!! Проня, сколько сейчас людей в вашем клане?

– Всех?

– Да.

– Сотни три. В полном нелегале сорок.

– Вот иди сыщи сорок человек в такой тайге безбрежной. В мире нет методов такого поиска. А раньше было еще меньше. Пронь! А если всю братию под ружье поставить?– обратился Сашка, слегка улыбаясь.

– В России?

– Нет, на Марсе!?

– Хохмач,– Обозвал Проня Сашку.– Тысяч пять наберется в момент.

– Мои компаньоны – это еще тысяч пять. По новым делам у меня в России еще столько же. Каждый позовет своего друга, брата, кума. Это сто тысяч здоровых мордоворотов. Стволы есть, люди в наличии, полгода для сборов и обучения и армия готова к выполнению любых задач. В начале боевых действий к нам примкнут все нынешние и бывшие старатели, это полмиллиона рыл, шофера дальнобойщики со своими колесами, шахтеры не станут сидеть в стороне. Одним словом, все можно будет склепать в течении пары недель,– Сашка не выдержал и стал хохотать.

– Это он меня подначивает,– пояснил Проня Снегирю.– Когда я на пенсию вышел, предложил ему собрать военный переворот. Сука ты, Саня. Цифирь тогда была другой. Брехло ты,– Проня надулся.

– Да чего ты обиделся-то!– Сашка хлопнул Проню по спине.– Будешь по пустякам губу дуть, не дам сто грамм.

– Уже забыл,– произнес Проня.– Неси. Я тебя за язык не дёргал,– он расплылся в широкой улыбке и трахнул Сашку по спине со всей силы.– Но ты все равно, сука. Дождался пока я плотно поем. Ну, что мне теперь двести грамм водки. Мелочь. Ставь литрушку. Не жмись.

– Ладно,– вставая, сказал Сашка.– Литр ставлю, но, чур, на троих.