Текст книги "Клан – моё государство 3."

Автор книги: Алексей Китлинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 48 страниц)

– Тогда полтора для ровного счёта,– намекнул Проня, хитро при этом сощурившись.

– Не выйдет,– Сашка вынес из каптерки литровую бутылку водки.– Есть только литрушки. И потом это водка не по сорок градусов, а по 65. Один заводчик по знакомству выпустил партию. Не наш, немец,– Сашка поставил бутылку на стол.– Какой, говорит, у тебя мороз, а я брякнул ему, что до шестидесяти. Он что-то считал и отвечает, что, мол, промороженная водка теряет в качестве. Сделаю тебе на пять градусов больше. Я её, кстати, до сих пор не доставал. Снимем пробу.

– Вот что значит гены,– удовлетворенно произнёс Проня.– Как не верти, а к водке с малых лет приучен. Теперь вот заводчики у тебя по знакомству специальную делают. Ты бы, Саня, давно свой заводик спиртовой сладил, аль не по зубам?

– Свой, конечно, сподручней иметь, чем покупать,– ответил Сашка.– Только не к чему. Такие ханыги, как ты, всё с него утащат, а без прибыли, что за завод? Слёзы.

– Нет, Санька, ты человек не сносный,– подставляя кружку, сказал Проня.– И дались тебе мои запои. Они что, делу во вред?! Кстати! Твой дружок гадость в неё не подсыпал какую-нибудь, а то обсеремся в домике, не успев до ветру, опозоримся на всю округу,– Проня стал принюхиваться к водке.

– Тебе бы и надо всыпать,– подколол его Сашка, но потом добавил уже серьёзно:– Пей! Не боись. Верный до гроба тот немец. Я его дочь вытащил с того света. Она на иглу села, от неё остались кожа и кости, ветром сдувало. Сейчас словами не передать её красоту. Цыцки, как моя голова,– и Сашка выпил залпом. Снегирь по примеру Сашки тоже, а Проня стал цедить, чтобы распробовать вкус и на последнем глотке поперхнулся, закашлялся и стал мотать головой. Сашка ударил его промеж лопаток. Вздохнув полной грудью, Проня заорал:

– Вот блядище!! Хороша, но кусается пиздося. Мать её туда-сюда,– и Сашка врезал ему ещё раз.– Ты чего?!– уставился на него Проня.– Больно ведь.

– Так язык придержи,– закусывая, ответил Сашка, кивая в сторону Левко.

– Скажи нормально, что лупишь-то. И впрямь ведь больно,– Проня стал чесать спину.– Тебя господь ещё и с руками тяжелыми уродил.

– И не ори! Сейчас дедов разбудишь и придётся делиться,– посоветовал Левко.

– Точно,– Проня оглянулся и перешёл на тихий голос.– Этого допустить нельзя. Не переживу. Пьём спокойно, мужики, и без шума. Делиться такой водкой последнее дело. Наливай, Сань, по второй.

Сашка налил по второй. Они выпили.

– Саш! А ты зачем во всё сам лезешь, есть же у тебя хорошие исполнители, да и богат ты безмерно? Сидел бы в хорошем месте, думал. Проекты бы твои люди осуществляли,– спросил Снегирь, закусывая.

– Я, Андрей, не аналитик. Для этого талант надо иметь, а мне его природа не дала. Конечно, я могу любую ситуацию счесть и не промахнусь, но исключительно от опыта, знаний. По натуре я ломовая лошадь. Конь-тяжеловоз. Организовать могу, что угодно, для чего подберу нужных людей. Чёрту в задницу, если надо влезу, да и господу, пожалуй, тоже. А думать могу только при живой работе, физической. Даже при ходьбе у меня в голове шевелится. Сяду и при этом руки свободны – всё, нет в голове мыслей. Пустота. Мозг отключается. Это первая причина. Вторая в том, что физическая работа помогает быть в форме, для стрелка это необходимость. А третья – главней не бывает. Я с людьми вместе. Мне это самому нужно. Когда я с ними, то не поднимаюсь над ними, в одной бочке сидим. Одинаково рискуем. Если смотреть в корень, но глупыми глазами, я бы на пост президента выбирал шахтера, простого мужика из забоя, но так, чтобы он продолжал работать как прежде, но и функции президента выполнял. Больше было бы пользы. А так оторвался человек от народа, переехал в Кремль, забыл, что он простой мужик и начинал работягой. И что есть, он уже ни нюхом, ни мозгами, ни задницей не понимает. Нюх потерял, задницу отсидел. Ну, а в голове, если что и было – выветрилось, вон как водка из незакрытой бутылки. Крепость есть вроде, но без вкуса, млявая какая-то, как тёплая вода в жаркий день.

– Это условие непременное?– интересуется Снегирь.

– Для меня обязательное. Это только кажется, что государство – вершина. На самом деле государство – человек. Каждый человек с его проблемами и чаяниями, заботами и радостями. Всё всегда идёт снизу. Всё это индивидуальное должно собраться где-то на верху, какими-то общими для большинства законами. Ясное дело, что это сложно обобщить в нескольких строках печатного текста, но это надо делать. А как ты всё это сделаешь, если ты, вернее твой пик общения с народом и понимание его, пришёлся на молодые годы. Вот у Ельцина к примеру. Он в пятидесятых жил с народом и коль что-то помнит, так это же пятидесятые. Время-то меняет всё и общество тоже. А у него общения с народом последние годы отсутствовало. Ему помощники докладывали о происходящем в низу, в народе. Так даже если они умные и честные, всё равно информация к нему прийдет ложная, потому что она из вторых рук. Надо обладать талантом безмерным и быть провидцем, чтобы из этой лжи извлечь истину. А нынешний состав его помощников – безмозглые ослы. Иногда лошадям надевают забрала, чтобы исключить возможность видеть по сторонам. Вдруг в битве испугается и понесёт. Так в его окружении все с такими повязками. Они не то что по сторонам, они впереди себя не видят. Сами они себе сузили сектор осмотра до минимума. А минимум для них – пресловутый рынок и немедленный. Без частной собственности рынков в мире нет. Это истина. Они понимают это односторонне. Вот необходимо и всё тут. Но есть ещё сторона психологическая, которая консервативна по своей природе, её за несколько лет не переделать в таком огромном государстве. Поколения сменятся прежде чем дойдёт до глубин осознания, до отдаленных клеточек душ людских. В противном случае общество разделится до жутких противоречий, что станет главной проблемой на долгие века. А противостояние воспитывает душу в направлении непримиримости. Такая тенденция уже есть в молодом поколении. Сильно это не всплывает, но верь мне, что это кровь и смерть. Это видно на уровне провинции. В крупных городах этого ещё незаметно. Раздавать собственность по Чубайсу – мина замедленного действия жуткой взрывной мощи. Человек сидящий с народом, не стал бы спускать этого зверя с цепи, а сидящий наверху не понимает. Всё переплелось и рубить такие клубки нельзя. Он живой. Это люди слагающие государство.

– Как же тогда быть?– произнёс Снегирь.– Я когда получил землю, да ко всему бросовую, все от меня сразу отвернулись. Я почувствовал, что меня ненавидят. Стали в мою сторону язвить, подкалывать. Вроде шутя, но очень больно. А пойди у меня дело в гору, обязательно бы спалили. Назло. Мне чуток проще. Я бы смог за себя постоять и череп проломить себе на халяву бы не дал, но не все же такие. Вот как в людях это перебороть, Саш? Мне в агитацию слабо верится.

– Вот потому я тебе и сказал о времени. Тут надо двигаться маленькими шагами. Сейчас звучат настоятельные требования Запада. Они сводится к одному. Быстро переходите на рыночные отношения с быстрой приватизацией, и мы вам поможем. При этом суммы помощи они дают мизерные. Смешные. Двигаться надо самим и только с низу, от простого человека. Без лозунгов и крика, без насильственной агитации резиновыми дубинками. Упаси от соблазна свалиться на применение оружия. Такие вещи народ не прощает никому. Методы надо разрабатывать на основе собственного опыта. Не надо тащиться на развитой Запад. Там, кстати, умного меньше, чем кому-то хочется видеть. Жалкий у них опыт и их ценности для нас в переходный период интереса не представляют. Они сами на грани спада балансируют и вот-вот грохнутся. Что это будет для них кровью и смертью. Заставит их пересматривать свои ценности. Сейчас они пытаются эту подвижку затормозить искусственно. Им это удаётся, только ресурсы у них не беспредельны. Вообще-то рынок такое же дерьмо, как и коммунистическая идея равенства – уравниловки,– Сашка взял бутылку в руки.– Ну что, едем дальше?– и стал наливать.– Однако, немец ничего, толк в водке знает. А, Пронь?

– Хорошая,– соглашается тот.– Крепковата, но вкус имеет приличный. До войны и у нас делали водку славную. После войны скурвились.

– Спились,– определил Левко.

– От шайтан!– усмехнулся Проня.– И тут зло нашёл. Зачем ты, Санька, таких языкастых готовишь? Все они у тебя как Горбачёв – болтуны.

– Пусть. У них слово с делом не расходится,– Сашка поднял свою кружку.– Поехали, что ль? Её греть – слаще не станет,– и выпил в два приёма.

– Сань! А реформы Столыпина разве не были жестокими? Я, правда, только про аграрную слышал, но всё-таки,– Снегирь выпил и стал жевать хлеб.

– Левко! Дай человеку всё по реформам господина Столыпина. Документов в России об его реформах нет. Большевики их все сожгли, не удосужившись прочитать. Его архив частями хранится в Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Сиднее. В основном, в национальных библиотеках. Про аграрную я тебе скажу вкратце. После упразднения крепостного права крестьяне оказались без земли и без работы. Многие подались в города. На фабрики и заводы. Кто-то в торговлю, кто-то ремесло своё затеял. Среди крестьян было много мастеровых мужичков. Они организовывали артельки и бродили в поисках заработка по стране. Треть земельного фонда оказалась не у дел. Поскольку урожайность не была высокой результат – напряженность с продовольствием. Столыпин предложил давать землю в пожизненное пользование крестьянам. Для этого создан был земельный банк, где давали кредит для покупки земли и инвентаря. Давали земельку и бесплатно, но в регионах, где её некому было обрабатывать. А это Сибирь и Дальний Восток. Правительство выкупало у помещиков землю и создавало фонд. До конца сделать ничего не удалось, однако, несколько миллионов крестьян получило от двух до десяти гектаром земли. Это именно те мужички, которых впоследствии Советская власть раскулачила. Неимоверной трудоспособности были эти мужички. Они все жилы из себя вытянули, но на ноги встали, и Россия стала государством продающим зерно и мясо. Ещё они быстро плодились. Численность семей была самой высокой по стране. Они должны были стать подспорьем любой власти. Только их не трогай. Увы! Власть имела на этот счёт свои взгляды, а чем кончилось сам знаешь. Дам тебе малехонькую справочку. Армия Красная под командованием Тухачевского только в Тамбовской губернии при подавлении крестьянского восстания расстреляла за не полные три месяца больше семидесяти тысяч человек. Вот так, Снегирь. А землицу в пользование на Руси было сложно получить всегда и отдавать её без крови не принято,– Сашка глубоко вздохнул.– Ныне тоже дают неохотно и есть уже случаи, когда фермеры, защищая себя и хозяйство, применили оружие. А работать производительно на земле в постоянном страхе невозможно.

– Да. Землёй в этой стране владели свободно только казачьи общины, что располагались вдоль границ империи,– пробасил Проня.– И им Советская власть тоже дала по голове.

– И с большой кровью. У казачков, в отличии от простых крестьян, было оружие и опыт участия в войнах. То, что пишут о якобы красном казачестве в исторической литературе – попытка выдать желаемое за действительность. Такие случаи были редкостью. Казачков задавили массой. На десяток бросали сотню красноармейцев,– Сашка беззвучно выматерился.– Своих при этом положили сотни тысяч и казаков положили всех. Они ушли из страны целыми станицами. В Югославию, Румынию, Францию, даже в Германии осели. Там нет-нет, да мелькают чисто славянские фамилии: Седофф, Конкин, Дурасофф. Из тех, кто России не покинул всех извели. Остался в России один казак. Писатель Шолохов. А писатель, как не повернись, казаком быть уже не может. Ибо казак – профессия и образ жизни в едином целом. Пахарь и воитель в одном лице, вот что есть наше прошлое казачество. В России, кстати, казачья общность сформировалась и удивительным образом ассимилировалась в среду обитания. Ведь, по сути, в прошлом своём это разбойничья вольница, в которую стекались все кому ни лень, кто не желал подчиняться нормам законов государства, был обижен князем или просто лишился семьи. Приходил, чтобы мстить врагам и бродяжить по свету. Таких варнаков хватало в мире во все времена. Скандинав Эрик Рыжий Секира, испанские конкистадоры, генуэзские рыцари, воинство крестовых походов – всё это братия категории одной. Бандитско-разбойничьей. Однако, лишь в Руси это оформилось в четкую структуру. Цивилизованную в части внутреннего распорядка. В других частях света не прижились, а наши договорились с власть имущими. По-разному и в разное время, но они исчезли в пропасти реальной жизни и условий, оставив после себя только воспоминания. А у нас, здесь, возродилось семя, проросло, да и расплодилось великолепно, плотно обустроилось, корни пустило, культуру на протяжении столетий сформировало свою, удивительно неповторимую, яркую. Быт имели особый и ещё многое из того, что слагает не только общину в племя, но окрашивает четкими национальными красками. Казачество – это нация и не иначе. И не важно, где они живут и пусть в паспортах нет записи, что они казаки, но они есть казаки от рождения до смерти. Я это к тому, что котёл наш умело мог взять и приспособить на первый взгляд чуждое, с которым вроде бы надо бороться и извести на корню, не оставив следов, ан-нет, наоборот выходит. А нам предлагают уже апробированные в мире способы ведения хозяйства, законы по владению собственностью. К чему? Да ни к чему. Наш мир азиатский и языческий, хоть многие веруют в единого господа, перемелет миллионы идей и законов, переработает их на свой манер и получится что-то своё особое и миру до селе неведомое, как казачество. Делающие теперь в стране приватизацию не понимают, что у них в головах понимание собственности грязное и вонючее, как вокзальная проститутка. Нельзя строить общегосударственную программу на дерьме, это равноценно провалу. Народ, говорят они, должен стать реальным собственником. Ересь. Вслушайся и сразу увидишь, что это главный лозунг коммунизма. А он, как известно, обосрался. Мне смешно до слёз,– Сашка потянулся, зевнул и продолжил.– Собственность – не панацея, не медикамент лечащий лепру и всё остальное без разбора, куда не приложи. Собственность, не механизм взаимодействия в реальной жизни, воскрешающий из мёртвых умершего неделю назад. Нет, тут можно получить от такого метода лечения народ-зомби, что чревато самоуничтожением. Собственность это миф, это сладкая сказка. Она реальна в жизни нашей паскудной только в голове и с мыслью, что у меня мою хрен кто отберет. Вот возьми эту шахту. Не её саму, речь не о ней, а о том, что она даёт. Мы все коллективные собственники добываемому германию. Почему? Да потому, что мы его нашли и своими руками добываем с помощью механизмов и технологий. А тому, кто мне скажет, что я частный собственник, голову отверну не задумываясь. Пусть любой делает так как мы. Найдёт и добывает, даже такому готов помочь своим опытом и участием, а отнимать у такого за что? Для меня лично собственность, это умение человека созидать. Не более. Желательно, чтобы оно было честным созиданием, не построенным на воровских принципах. Но для этого должны быть соответствующие законы. А так что получается? Возьми Москву для примера. Что делают чиновники, которые получили от народа власть? Воруют для себя и родственников. Законы при этом пишут и принимают те, что им выгодны, а не народу. Честность – это буква закона, а уже потом мораль. У нас элементарной морали нет давно, стало быть, надеяться на закон – глупо. Будь закон главным, все эти Лужковы, Собчаки, Чубайсы имели бы высшую меру наказания вместо кресел. Сучьё правит страной.

– Брось, Сань, об этом,– прервал его Проня.– Давай разливай остатки, а то мне надо выспаться перед сменой. Вы можете тут сколько угодно дискуссировать, а я двину оглобли восвояси.

Сашка вылил водку по кружкам. Проня выпил свою долю и поднялся со скамьи. Одел куртку, махнул рукой прощаясь, после чего исчез в дверях, которые плотно посадил в лутку. Кусок льда откололся от порога и покатился по полу к печи.

– Разве вся власть в дерьме?– спросил Снегирь.

– Вся,– ответил Сашка,– но не поголовно. Выбирает, например народ мэром честного человека. И что? Да власти это до одного места. Она перестанет улицы убирать, создав условия, когда он будет без денег. Перестанет хлеб вовремя печь, зарплату вовремя платить и всю вину свалит на него. Люди же суть власти не знают и механизм её работы для них табу, они и выйдут на улицы и транспарантами: "Долой падлу". И слушать его объяснения никто не станет.

– Выхода что нет?

– Выход, Андрюша, всегда есть. Только "нечестный" на это не пойдёт. Время упущено. Он единственный. Диктатура честности. В пределах населенного пункта, города, района, области, края, государства. Сейчас такой механизм не работает. Вот ныне пошли неплатежи, которые имеют явного виновника и подручных. Это Гайдар и его команда плюс хитрожопые чиновники Минфина в Москве. К ним надо добавить чиновников других министерств и гадов на местах. И всех к стенке. За что? За то, что государство не выполняет взятых на себя обязательств перед людьми. Они ссылаются на то, что рынок ещё не стал, мол, работать нормально. А если он вообще не станет работать? Они обязаны были всё предусмотреть, всё просчитать, а коль не смогли, будьте любезны господа встать к столбу позора под тухлые яйца. Безответственность рождает вседозволенность. "Извините граждане!"– скажут они потом и приведут в свою защиту кучу всяких аргументов, но про ответственность никто из них никогда не заикнется. Одни коросты сменят другие и так полетит по кругу до края. Если не будут судить и расстреливать принародно, чтобы было не повадно другим, ничего не изменится. Гайдар должен иметь право казнить чиновника, которого он принимает на работу за преступление им совершённое. В частности, если тот не хочет выполнять письменное распоряжение Гайдара – к стенке или вали с работы. Последнее при условии, что ты не брал взяток. Но к таким полномочиям серьёзным надо допускать людей проверенных, внимательно их изучать с точки зрения психологии. И до того как подпустить к власти, скрупулезно изучить предлагаемый путь реформ. Этого сделано не было, а плоды налицо. Кто теперь должен взять на себя всю полноту ответственности? Они писали свою программу полгода. Президенту с его куцыми мозгами надо было не меньше года, чтобы её изучить. И он их предложения не читал. Просто он им поверил на слово, а они умеют красиво говорить. Все они разбегутся, как только в стране запахнет справедливым возмездием, спрячутся в норки,– Сашка поднялся из-за стола и пошёл к своим нарам, лёг, дав тем самым понять, что больше говорить, не намерен. Снегирь открыл было рот, чтобы задать вопрос Левко, но тот его опередил:

– Нет и ещё раз нет,– он отмахнулся.– Только не сейчас. Лучше возьми да почитай что-нибудь. Сам впитывай, не привыкай всё иметь на дурнячка. Дай поработать своему мозгу, иначе он ссохнется,– и протянул Снегирю свой аппарат.– А я тоже посплю. Мне завтра на хозяйственных работах быть, надо силы восстановить,– и направился к лежаку.

– Ладно,– отодвигая аппарат, буркнул Снегирь.– Какой из меня ученик после поллитры выпитого? Всё перед глазами плывёт. Я тоже прилягу.

Глава 3

– Я вас приветствую, Вильям!– Питер Полавски снял с руки перчатку и протянул её для пожатия. Локридж-младший снял со своей руки перчатку и пожал.– Вы, Вильям, меня искали. Готов выслушать. Я уже в курсе, что ваше прошение об отставке удовлетворено и вы свободный джентльмен без обязанностей по службе. Стали частным лицом.

– Решил оставить службу у её Величества,– Вильям сжал губы так, что они побелели.

– Давайте пройдемся. Март не тот месяц, когда можно долго стоять. Не хочется подхватить насморк,– предложил Питер, и они двинулись по тихой улице Лондона. Встречу на ней назначил Питер, предварительно уведомив Вильяма о мерах предосторожности, которые предпримет, чтобы избежать хвостов и возможной записи.

– Я собственно просил вас о встрече только по одной причине. Вы должны мне помочь,– сказал сухо Вильям.

– У вас возникли проблемы?– вопросительно двинул бровями Питер.

– Мне надо в Россию. Конечно, не срочно, но к лету. Александр приглашал меня в гости. Теперь я, пожалуй, смогу воспользоваться его приглашением, если у него ничего не изменилось. Вот моё письмо к нему,– Локридж достал из кармана конверт и протянул Вильяму. Питер взял конверт, повертел его в руке, усмехнулся и сунул в карман плаща. Усмешку Вильям заметил и спросил:– Что-то не так?

– Письмо я перешлю. А вы спросили потому, что я усмехнулся?

– Да!

– Дело в том, что у нас не принято писать письма. И потом, зачем писать, если он меня предупредил о вашем возможном визите, дал поручение, чтобы я всё организовал и обустроил ваш приезд туда. Стоит ли посылать предварительно письмо с уведомлением о приезде?

– А оно может не дойти?– не понял смысла Вильям.

– Вильям! Почта в те края не ходит. Мне ваше письмо придётся вскрыть и прочесть его Александру по телефону. Поэтому я и усмехнулся.

– А посылать не будете?– Вильям ещё не мог поверить, что существуют где-то места, в которые не приходит почта.

– Наша курьерская часть работает лучше почтамта её Величества. Доставят без потерь, вскрытий и в срок. Только идти оно будет долго. Две недели, как минимум.

– Вот об этом я с вами и хотел переговорить. Знаю, что путь туда неблизкий, места глухие, дремучие. Что мне надо брать в дорогу из вещей. Я же не на экскурсию ехать собрался, а в дальнюю дорогу.

– Вас обеспечат в пути всем необходимым. В такой дороге главное, как говорят там, иметь здоровье. Всё остальное значения не имеет. Но вопрос главный в другом. Если вы хотите официально, то можете брать с собой сто чемоданов. Если инкогнито, то лучше всего с собой не брать ничего. Даже нижнее бельё придётся взять у нас. Хочу заранее вас предупредить, что физическое здоровье есть в таком путешествии основным, ибо там нет авто, нет авиа, нет плавсредств. Топать придётся полторы тысячи километров по тайге. Это не фунт изюма скушать. Как у вас с выносливостью?

– Вопрос серьёзный,– Вильям приостановился, но потом опять пошёл.– Наверное, из рук вон плохая у меня выносливость. Спортом я давно не занимался, но мне кажется, что километров двадцать в день я смог бы преодолевать.

– Это 75 дней в одну сторону, а в две…Там лето всего три месяца. У нас на преодоление такого расстояния есть всего тридцать дней в одну сторону. Месяц там и месяц обратно. Получается по пятьдесят в сутки. Готовьтесь. Ходите по пересеченной местности. Как можно больше.

– Пятьдесят в день! При пяти в час это десять часов. Как же можно так ходить каждый день? Ведь восстановиться организм будет не успевать?

– Ну, не всегда пешком,– чуть попустил Питер, определив, что со всем интеллигентного джентльмена ознакамливать сразу нельзя.– Где-то плотом немного, где-то лодкой моторной, где-то оленями. Вы на лошади умеете?

– Конечно!

– Олень не лошадь, да и не по парку ехать придётся, но умение держаться в седле уже важная для нас составляющая. У вас есть доступ в клуб?

– Я член королевского спортивного общества. Но посетил последний раз десять лет назад по причине женской прихоти,– Вильям вымученно улыбнулся.

– Тогда сделаем так. Утром вы в клубе работаете с весом, а после обеда пешие прогулки. Вес надо грузить на ноги. Для мышц такую нагрузку надо провести обязательно. Я думаю, что Александр вас встретит сам лично в ближайшем посёлке, куда мы вас доставим за сутки.

– Так быстро?– удивился Вильям.

– Полетим через Анкоридж, Токио, Владивосток и солнце будет вслед нам двигаться. Так получится, что время вылета и прилета будет одинаковым. Хорошо,– Питер хлопнул в ладоши.– Я вас обо всём проинструктирую перед самым отъездом. Не пренебрегайте моим советом посещать клуб. Русским владеете?

– Плохо,– признался Вильям.

– И это плохо. Очень.

– Вы мне не дадите сопровождающего?

– Нет. По маршруту за вами приглядят. Приходите через месяц к Беркасову на партию. Да! Вильям! Постарайтесь не злоупотреблять спиртным. Алкоголь сильно выбивает из ритма.

– По Александру этого не скажешь!

– Есть в России такая шутка: "Выпить на своих похоронах". Так говорят про людей его склада. У них алкоголь в крови с рождения. Да и сноску сделайте на возраст.

– Это когда покойник тянет руку из гроба?– спросил Вильям, который про пьянство в Советском Союзе был наслышан и теперь решил сострить.– На посошок, вроде так у вас там говорят.

– Удачно подметили. Беру в прокат.

– Дарю. Значит, мне пока не пить и заняться спортом,– Вильям был доволен тем, что его примечание понравилось Питеру.

– Бросать совсем не надо. Я просил не злоупотреблять. Да! Есть ещё одно непременное условие. Исключите из вашего рациона экзотическую пищу, специи и всё экстравагантное.

– Не давите мне на больное место, Питер?!!– умоляюще произнёс Вильям.– Это мои братья гурманы, а я аскет.

– О, чёрт! Извините!– Питер поднял руки в жесте раскаяния.– Совсем вылетело из головы. Тогда исключите из рациона свинину, говядину. Налегайте на рыбу и мясо птицы. Лучше всего водоплавающие. Увеличивайте потребление картофеля, лучше всего варенного, а также риса. Исключите кетчупы. Постарайтесь ввести в рацион натуральный чеснок, репчатый лук. Последнее кушайте в сыром виде. Никаких острых индийских приправ.

– Можно подумать, что китайцы ею не пользуются?!!– в сердцах произнёс Вильям. Он видел, как на вечеринке у Беркасова Александр спокойно поглощал специи в неимоверных количествах и на вопрос самого Беркасова ответил, что в Китае едят с тем, что любого европейца может убить прямо за столом и что именно поэтому пошла гулять шутка, что кого-то там на приёме отравили.

– Это вы в мой адрес?– спросил Питер и посмотрел на Вильяма снисходительно.

– Не только,– уклонился от прямого ответа Вильям.

– Я не гордец, но скажу вам откровенно, с вашими братьями я бы смог найти тему для разговора,– уколол Питер.

– По этой части, безусловно,– утвердительно качнул головой Вильям.– Хотите, составлю протекцию?

– Предложение интересное и я над ним обязательно поразмыслю,– Питер улыбнулся. Он так же как и Вильям прекрасно знал, что это невозможно, так как братья Вильяма вели замкнутый образ жизни и к своему личному не подпускали никого.– А впрочем, это было бы возможно, если б я женился на младшей дочери вашего брата Джона, Виктории.

– Вы можете на ней жениться и она будет не против. У меня с ней отношения самые хорошие. Но, не смотря на то, что она моя племянница, скажу вам откровенно, что жить с ней можно, только в разных домах,– Вильям нисколько не шутил. Виктория была самой очаровательной в их роду, поклонники крутились вокруг неё, как пчёлы, но характером она пошла в прадеда, была жуткой сумасбродкой и вспыльчивой, что быстро распугивало ухажеров. Она слыла в лондонском свете самой экзальтированной леди. За её выходки отец получал выговоры от королевы, но повлиять на дочь не мог.

– Зря вы так. Ваша племянница молодец. Она мне нравится, да вот только я не могу жениться. Общий язык мы бы с ней нашли, потому что я тоже в том огороде овощ,– ответ Питера вызвал у обоих смех.

– Давайте возьмём такси?– предложил Вильям. Они уже всё необходимое обговорили.

– Пожалуй!– согласился Питер.– Вам вернуть письмо?

– Там нет секретов. Обычное послание. Добавьте своими словами, когда будете ему по телефону передавать, нет ли у него для меня поручений. Попутных. Может ему надо лично что-то купить или что-то привезти. Мне ехать пустым не очень хочется.

– Передам,– пообещал Питер и махнул рукой, подзывая такси. Пока машина подъезжала и останавливалась, добавил:– Вы выйдете у своего дома первым. Там мой человек смотрит хвост.

– Хорошо,– ответил Вильям, и они сели в такси.