355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Агеев » Отступники (СИ) » Текст книги (страница 6)
Отступники (СИ)
  • Текст добавлен: 23 октября 2017, 15:30

Текст книги "Отступники (СИ)"


Автор книги: Алексей Агеев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Их бесподобная повелительница была прижата к стене оточенным лезвием прямого меча. А грозное пламя огненного меча смотрело на них троих.

– Прикажите своим псам убраться. – Змей ощутив прилив адреналина, окончательно пришел в себя и стряхнул прочь эту странную оцепенелость.

– Попробуй сам приказать им! – Леди Ди была не последним боевым магом своего круга. И она понимала, что этот раунд был ей проигран всухую. Но гордость высшего существа, обыгранного вчистую человеком, мешали ей это признать.

– Наемник не делай поспешных выводов. – Тагир, вогнав свой меч в ножны, умиротворяющее поднял вверх свои ладони.

– Тогда убирайтесь и дайте нам побеседовать с сиятельной о делах насущных.

– Мне нужна клятва, что ты не причинишь ей вреда… – Тагиру не нужны были прямые приказы повелительницы. Он чувствовал, что и когда надо здесь говорить.

– Я поклянусь, сразу после сиятельной…

– Клянусь воздержаться от необдуманных шагов. – Демонеса обуздала свою гордыню и выдавила из себя слова клятвы. Евлампий повторил.

– Тогда мы уходим, не раздражая друг друга… – Тагир отступал спиной, готовый по любому намеку кинуться в самоубийственную атаку. Но наемник послушно вогнал свой меч в ножны и потушил плазменный резак.

Демонеса инстинктивно дотронулась рукой до шеи, такого с ней давненько не было. Холодная сталь у ее горла.

Затем она запахнула полы своего халата и мановением руки разогнала сгустившуюся тьму прочь. Что проку в сильнодействующих заклинаниях, если с этого смертного они сползают как шерсть с короткошерстных гончих во время линьки.

Змей прошел по комнате и, особо не считаясь с этикетом, уселся в кресло, что стояло подле стола. Затем он схватил открытую бутылку и чуть брезгливо понюхал ее содержимое.

– Ром. Крепковатый напиток на ночь глядя…

– Мне нравится. Я слышала, алкоголь у вас не в почете?

– Он мешает моему телу и разуму быть в ладах с собой. – Наемник поставил бутылку обратно на стол и добавил: «Если вы позволите, то немного о нас с вами».

– Разумеется… – Великодушно согласилась демонеса.

– Не трудно понять, что вы и трое ваших телохранителей, как в прочем и я, гости на этой планете. О, судя по чуть участившемуся дыханию, термин планета вам незнаком. Значит измерение, точка бытия или что там у вас в ходу. Вы слишком правильно говорите, я предполагаю это результат мгновенно приобретенного навыка, а не годы изучения местного наречия…

– Заклинание языковой среды. Простейшая задача для меня… – Демонеса полностью успокоилась и сейчас только глаза выдавали в такой слабой женщине опаснейшее существо БЕЗДНЫ.

– Для вас. Вот уж загадка из загадок. Несчастий царь Калии вряд ли обрадуется, когда доброхоты донесут ему весть о некой благородной леди набравшей три сотни ветеранов последней войны и растворившийся в степях излучины Окса.

– Южные уделы. Так принято называть их здесь, почему?

– Милостью покойного патриарха все земли южнее Мельна отходят городу по праву состоявшейся патриаршей ассизы 7 «О новом захвате». Это расширение путем присоединения домениальной земельной собственности торговыми городами юга.

– Я вижу, вы любите поиздеваться над слабой и беззащитной женщиной. А с чего вы решили, что я здесь гость?

– Это просто. При всей вашей обнаженной красоте, я скажу искренне, вы настоящий боец. Не трудитесь возражать. Осанка, выправка, пластика движений. Для профессионала такие вещи очевидны. У вас загорелое лицо, но выше запястья загара нет. И это в нашем то климате. Следовательно, солнечных ванн вы явно не принимали. Ваш радиационный фон в два раза ниже нормы для местного жителя. Я проверял. В тепловом диапазоне вы излучаете в спектре не совпадающем с обычным Homo sapiens.

Думаю достаточно. Осталось лишь добавить, что путь сюда вы избрали явно отличный от моего. Порталы или еще что-то…

– Портал хаоса. Вот наиболее близкое понятие на вашем языке. – Демонеса устремила свой внимательный взгляд на наемника. Но тот в совершенстве владел собой. Он был полностью закрыт и не читаем.

– Теперь чуточку о себе. Все нападения на меня проходили ночью. Вы терпите свет, но не более. Темнота для вас естественна. Думаю, что вначале действительно хотели меня устранить. Я, какая странность, пугал вас только своим существованием. Чуть позже, видимо под влиянием, каких то местных новостей, решение было изменено. И банально проверяли меня и мои возможности. Как звали тварь, что напала на меня сегодня ночью?

– Пожиратель душ. Понравился? – Демонеса позволила себе ехидно улыбнуться.

– Я никогда не предполагал, что встреча с иной цивилизацией будет происходить подобным образом. – Евлампий позволил себе капельку сарказма. В душе содрогаясь, вспоминая свои ощущения.

– Мне тоже сложно передать свое удивление. Мы договоримся?

– С одним условием. Это уже мой мир. А вы лишь гости…

– Что мешает мне убить тебя и захватить его?

– Твое задание. Оно важнее…

– Задание?

– Три недели назад твои люди, где осторожно, где преднамеренно неловко стали искать слухи или факты, о странном отряде наемников, который встретился в степях каравану купцов из Мельна. Вскоре по цепочке слухов вы смогли получить два факта: южные уделы, там, где степь плавно уходит в плоскогорье пограничных гор и огненные стрелы.

Кто-то из твоих псов отправился проверять. И столкнулся с тем или теми, кто явно считается твоим врагом.

– Острый ум и не менее острый меч. Что ты хочешь за свои услуги?

– Немного. Три года отсрочки для этой планеты и тот способ, что позволял твоим подручным невидимыми ходить за мной.

– Действительно немного. – Демонеса бережно протянула руки к своему амулету, что висел у нее на груди, и сняла его. – Это отражение силы моего повелителя. Я готова поклясться, что не причиню тебе вреда и выполню две твои просьбы.

– Так просто? – Евлампий откровенно не поверил.

– Здесь нет ничего простого. Но в данном случае кроме клятвы мне нечего больше предложить тебе в качестве гарантии.

Демонеса с вызовом посмотрела на наемника. Тот удержал ее взгляд. Быть может, впервые Евлампий почувствовал необъяснимую силу в простом взгляде полуобнаженной женщины. Она не давила и не пугала. Она бурлила на самой границе, сдерживаемая непонятно чем. В ответ в сознании наемника поднялась его сила. Способная сокрушить все и вся – желание убивать.

Жар взгляда человека плавил ледяную силу демонесы. Сильный, непредсказуемый и такой соблазнительный. – Подумала демонеса, плотоядно облизнувшись.

– Согласен. – После обмена взглядами произнес Евлампий, подумав про себя: «Кто же из нас более безумен»?

Демонеса обхватила амулет руками и почти шепотом произнесла: «Клянусь именем повелителя БЕЗДНЫ не причинять вреда человеку по имени Евлампий Де'Гонкур. Также клянусь выполнить его просьбы, как только цель моего появления здесь будет достигнута». – Амулет ожил, испустив приглушенный багровый свет. В голове у наемника вихрем пронеслись неясные образы очевидно мрачной и исполненной несокрушимой мощи крепости. А затем вновь амулет превратился в бесформенную кляксу черного цвета. И ведения унеслись прочь.

После свершенного, воцарилась пауза. Евлампий медлил, что-либо сказать, находясь, практически, в своеобразной прострации. Даже его сверхустойчивая психика пребывала под впечатлением от случившегося.

Демонеса еще раз метнула свой щуп в сторону наемника. Надеясь пробить или хотя бы ухватить сознание человека. Но получив болезненный откат, вновь попробовала схитрить. Источая вокруг себя ощущение женщины, истосковавшейся по мужской ласке.

– Теперь, когда все основные вопросы мы решили. Может быть, ты позволишь мне подарить тебе наслаждение… – Демонеса была невообразима, соблазнительна в этот момент. Ее голос дрожал абсолютно не наигранно. Но Евлампий не дрогнул.

– Спасибо, я предпочитаю воздержаться.

– Зря, ты даже не представляешь, от чего ты отказываешься, особенно после моей клятвы не причинять тебе вреда.

– Я знаю. – Евлампий как можно мягче улыбнулся и, развернувшись, ушел, оставив демонесу в полнейшем недоумении, пополам с поднимавшейся волной раздражения…

10

Монастырь встретил наемника как родного. Целых трое служак терпеливо ждали Евлампия. Двое у входных врат, еще один у входа в жилище Змея. Зачинавшийся рассвет ни как не повлиял на жизнь монастыря. Он гудел как растревоженный улей. Евлампий ошибся в своих предположениях. Настоятель не просто начала действовать. Он действовал.

Все это он сам и изложил, как только расторопные слуги привели наемника пред ясные очи настоятеля.

– Значит за эту ночь вам, с Божьей помощью, удалось отправить сто два послания своим сторонникам и ставленникам? – Евлампий знал цену каждого письма, в этом отсталом мире, и был поражен масштабу начинаемой операции.

– Многие письма я писал заранее. Тщательно подбирая слова. Ночью же их просто отправили в путь за подписью отца Гильдебранда. Кстати папский легат так и не лег. Я думаю, как только колокол возвестит об окончании утреней литургии, он заявится к нам.

– И что же он услышит?

– Нижайшею просьбу принять наш план.

План. Скромное название эпического проекта по воцарению смиренного аббата Мельниниского монастыря на папский престол. Евлампий еще раз внимательно посмотрел на своего старого знакомого. Эта ночь, такая странная и насыщенная, вывела на новый качественный уровень его способности к анализу и интуитивному принятию решений.

Аббат Мельнинского монастыря Корлеус, более известный в Хараге как отец Гильдебранд умел внушать уважение к себе и родной матери церкви.

Каноническое имя отец Гильдебранд принятое аббатом в начале славных дел, после своего пострига, было весьма весомо в святом Хараге. Уже тогда аббат, в своем служении Единому, прослыл незаурядным юношей. На заре своего подвижничества, он отправился в Клюнийский монастырь, религиозное сердце святого Харага. Именно там у него выработались те принципы, которых он придерживался в дальнейшем всю свою насыщенную жизнь. Эти принципы были изложены им в знаменитом «Папском диктате». Позже по протекции епископа Тульского Бруа, принявшего имя Льва IX и ставшего патриархом, он становится со временем фактическим руководителем личной канцелярии папы, пройдя все ступеньки огромной бюрократической лестницы.

Так блестяще началась политическая деятельность молодого монаха. Его отличали непреклонная воля и несомненный талант дипломата. Стремясь к абсолютной власти церкви, он не допускал даже мысли, что может злоупотребить ею. Он прославился своим красноречием. Отец Гильдебранд был горячим сторонником радикальной церковной реформы.

Годы, проведенные при папском престоле, закалили его характер и волю. Он умел искусно разбираться в самой сложной политической обстановке. Создавший практически с нуля политическую разведку для папского престола, отец Гильдебранд уверенно шел к собственной славе и величию. Мантия патриарха и резной престол главы святой церкви без сомнений ждали его.

Но как водиться все решил нелепый случай. Находясь в отъезде, по неотложным делам в соседней с Харагом области, отец Гильдебранд получил сообщение о смерти своего покровителя и патриарха Льва IX.

По возвращению его уже ждал новый папа и эдикт о низложении со всех должностей и ссылки в Мельн. Без права выезда. И чужое имя. Это был крах для любого, но только не для Гильдебранда. Долгих пятнадцать лет он кропотливо готовил свое возвращение. И вот теперь был близок как никогда.

Сам план состоял из трех равнозначных вершин: Мельна, Харага и собственно самого Евлампия.

Святой престол и Хараг брал на себя аббат. Смерть императора лежала грузом на плечах Змея. Мельн, а точнее установление в нем угодной аббату власти было делом общим и, пожалуй, самым непредсказуемым.

– Городской совет соберется ровно через три дня в субботу. Пока я здесь, момент начать действовать самый подходящий.

– Нам не хватает голосов. Сведения о прибытии папского легата не утаить. Я готов жертвовать золото и употребить все влияние матери церкви. Даже пожертвовать землями и должностями. Но первые купеческие семьи будут однозначно против нас.

– Бугровы, Лаецкие и Потоцкие?

– Они самые. Не сложилось у меня как то с ними. – Повинился отец Гильдебранд.

– Я помогу. – Евлампий произнес это очень спокойно и чуток загадочно. А аббат не решился переспросить. Ни он сам, ни наемник раньше времени ничего лишнего не скажут.

– Значит в субботу?

– Да. Мур Донга еще не забудь заранее предупредить, а то опять будет пьян беспробудно.

– Перекусим?

– Будет неплохо. – Евлампий вдруг ощутил, что очень проголодался. А аббат, все правильно поняв, не замедлил распорядиться.

За завтраком отец Гильдебранд ненавязчиво посвящал Змея в тонкости политической жизни святого престола:

– Если смотреть с позиций нашей интерпретации сегодняшнего момента, то нынешний Папа однозначно заслужил прозвище великий, разумеется в кавычках. Он бездарно рассорился со своими союзниками и приобрел новых влиятельных врагов.

Он не остановился ни перед тем, чтобы отлучить от церкви архиепископа Равенского, ни перед тем, чтобы отменить решение архиепископа Ацемского и пойти наперекор прочим влиятельным архиереям церкви, что пытались смягчить ситуацию.

И самое главное он попытался принудить Лотаря, покойного брата императора, развестись со своей второй женой Ариной, брак с которой был до этого признан законным не только двумя отлученными архиепископами, но и специальным церковным собором, и обязал Лотаря вернуть к себе свою первую жену Аниту.

Он рассмотрел это дело на своем собственном трибунале. В святом Хараге. Архиепископы Гюнтер и Тьетгод, одобрившие второй брак в нарушение церковных законов, были осуждены и смещены с должностей. Когда же папские легаты, будучи подкупленными императором, протолкнули правильное решение собора, патриарх отлучил от церкви и архиепископов, и имперского наместника в Хараге, и самих своих легатов.

– А вас мой отец, легат подслушивает. – Змей пересилил себя и оторвался от блюда со свежевыпеченными сдобами.

Аббат укоризненно покачал головой, недовольный, что его перебили. А красный от смущения Бруно, так звали легата, достаточно давно замерший в дверном проходе, пробормотал, что то извиняющееся.

– И давно слушаем. – С легкой улыбкой спросил аббат.

Легат Бруно покраснел еще больше, но сообразив, что над ним просто подшучивают, в волнении спросил: «Что вы решили»?

Аббат кивнул кому-то из прислуги. Тот отреагировал сразу. Споро и вышколено, на вытянутых руках подал папскому легату заранее заготовленный свиток.

– Наше послание церковному совету. Точнее наш план.

Легат торопливо развернул свиток и вчитался в прыгающие от волнения строчки:

«Организация боевого монашеского ордена для борьбы с ересью и язычниками юга. Командор ордена отец Гильдебранд. Приглашение трех известных профессоров Харагского университета для организации духовной семинарии в Мельне. Передача в кормление приходы Мельна и Серхова аббату Мельнского монастыря. Регалии и статус папского легата для наемника по кличке Змей.

– Обязательно пригласите Николая из Климанжа, профессора теологии Харагского университета. Его публичные выступления достойны даже визита самого патриарха. – Аббат скромно отломил кусочек сырного пирога и добавил: «Разложение имперского духовенства, разврат, в котором оно погрязло. Он подобен живописцу, широкими мазками набрасывает реальную картину быта священнослужителей. Нам все это пригодиться».

– Я слышал, что ночь близ ворот Земляного вала выдалась жаркой. – Бруно сознательно сменил тему разговора, выгадывая время для раздумий.

И аббат и Евлампий, кто искренне, а кто и наигранно переглянулись. Давая понять, что ничего не слышали о случившемся. На выручку вновь пришли слуги. Один из помощников аббата почтительно склонился к уху отца Гильдебранда и тихо пересказал дошедшие сплетни. У наемника был отличный слух. И он без труда разобрал шепот рассказчика: «Жуткая бойня. Очевидцев толковых нет. Большинство свидетелей несут полную околесицу. Одного из убитых исполосовали раскаленными прутьями. Опознать не смогли. Осмотр двенадцати трупов особых результатов не дал. Двое тяжело раненых. Девять душегубов и пять наемников. Кто с кем дрался неизвестно».

Аббат притворно охал. Стараясь не выдать взглядом наемника. В том, что это был Змей, старый интриган не сомневался. Как не сомневались и присутствующие монахи. Смерть дюжины душегубов, однозначно было делом богоугодным. И не им судить тех, или того, кто стал орудием божественного возмездия…

Сам Евлампий слушал пустопорожний треп немного отстраненно. Легат Бруно явно тянул время, очевидно пребывая в тягостных раздумьях. Что его смущало, тоже было понятно – гарантии. Самый трудный вопрос для высоко договаривающихся сторон.

Впрочем, это было целиком на совести аббата. А сам Евлампий мысленно окидывал взором все то, что ему было известно о системе власти Мельна. Здесь в центре нарождающейся морской державы власть принадлежала семьям, занимавшимся международной торговлей. Богатейшие роды владели главным достатком Мельна – землей. А недавно ставшие знатными и богатыми мечтали о приобретении земли, чтобы построить свой дворец – неоспоримый символ и доказательство их благосостояния. В конечном счете, все решали в городе три самые влиятельные купеческие кланы совета ста.

Первыми по влиянию и силе, шли, конечно, Потоцкие.

Первый из Потоцких начинал промышлять щепным товаром, когда аббат только принял постриг, а Евлампий и слыхать не слыхивал про этот мир. Он отвозил его на заказанных расшивах вверх по Оксу, до имперской провинции Пла, где сбывал все оптом. В считанные годы разбогател этот оборотистый купец, выбившись в первую десятку купцов Мельна.

Его сын, получив блестящее образование, не стал продолжателем дела отца. Он принялся создавать корабли. Чертежи его первого корабля вскоре были удостоены премии на знаменитой корабельной ярмарке в Серхове. Позже за Потоцкими было признано первенство среди судовладельцев. У села Бор, что напротив Мельна деятельный купец выстроил первую большую верфь.

Вторыми в Мельне числились Бугровы. Основатель купеческой династии Бугровых – входил в число самых богатых жителей города. Мукомол и хлебопек, основатель торгового дома «Емельян Бугров с сыновьями» был невероятно скуп и слыл личностью анекдотической. Торговому дому принадлежали практически все мельницы в Мельне, а также водяная мельница на реке Окс. Имелась транспортная флотилия – 13 галер и почти сотня грузовых барж. Многочисленные лавки и склады были открыты практически во всех торговых городах союза. Под приглядом его сыновей находились также подряды на поддержание дорог и строительства мостов через канал окружавший Мельн.

Но свести свои мысли к единому знаменателю Евлампию было не суждено.

– Святая церковь в моем лице согласна на все ваши условия. Но…! – Легат указующе вздел перст.

– Вы хотите намекнуть, что сначала вы будете ждать известий о самочувствии императора? – Очень нейтрально поинтересовался аббат.

– Да. И не стоит пытаться нас… – Но легату договорить не дали.

– Не надо пустых угроз. – Отец Гильдебранд лучился от удовольствия и поэтому его голос прозвучал особенно радостно. – Как только весть о смерти императора достигнет Харага, наш общий друг, Евлампий явиться к вам, за обещанным.

Приняв принципиальное решение, все вместе, они еще долго обговаривали детали соглашения, способы связи и прочие многочисленные нюансы.

Приглашение Змея в Хараг было решено обставить как приглашение известного иконописца, житием духовным и благим нравом, смирением и короткостью украшавший Мельнинский монастырь.

Легат не возражал. Только невинно осведомился справиться ли прославленный наемник с такой тяжкой ношей как духовно-нравственный облик иконописца, утвержденный Стоглавым собором.

Змей и тут смог удивить папского легата. Наизусть процитировав канонические требования к иконописцу: «Подобает быти живописцу смирену, кротку, благоговейна, непразднословцу, несмехотворцу, несварливу, независтливу, непьяницы, неграбежнику, неубийцы. Наипаче же хранити чистоту душевную и телесную со всяцем опасением, не могущим же до конца тако пребыти по закону женитися и браком сочетатися, и приходити ко отцем духовным начасте и во всем извещатися и по их наказанию и учению жити в посте и в молитве, и воздержании, со смиренномудрием, и кроме всякого зазора и безчинства, и с превеликим тщанием писали святые образы».

Не смотря на то, что завтрак затянулся. Легата ждала галера и скорейшее путешествие назад в Хараг.

Провожать легата вызвался сам аббат. Выход в город, а точнее вниз к причалам бухты Радости превратился в целый спектакль. Две дюжины закованных в броню монахов. Пять десятков городских дружинников из числа сторонников аббата. Два десятка папских гвардейцев, что сопровождали легата и конечно аббат, в окружении сонма своих слуг и приближенных.

Голосистые монахи бодро тянули молитвы в полный голос. Оружейные монахи бряцали доспехами, расчищая дорогу и выстраивая толпу в две линии. Горожане, застигнутые врасплох такой процессией, бухались в ниц и осеняли себя знаками Единого.

Папский легат и аббат щедро осеняли благодатью Единого прохожих. Благолепная картина величия духовной власти была в самом разгаре, как ее грубо прервали.

Первого выстрела не увидел никто. На него среагировала охрана аббата. Да и трудно было не среагировать, когда в плечо ничего не подозревающему Змею впился арбалетный дротик.

Змей, не стесняясь присутствующих, разразился длинной тирадой всех известных ему ругательств. В таком массовом скоплении людей даже его хваленая интуиция была бессильна. Второй выстрел пришелся уже во вздетые большие щиты, коими были уже заботливо укрыты аббат и папский посланник. Абстрагировавшись от боли, наемник вырвал дротик. Ни яда ни прочей гадости на нем не было. Но все равно, сказать, что сейчас Евлампий был в ярости, значило не сказать ничего. Первое серьезное ранение за последний год. Рука висела плетью, а таинственный стрелок, выпустив еще один дротик либо пропал, либо затаился.

– Я в монастырь. – Евлампий с трудом справился с нахлынувшим приступом ярости. Требовалось срочно подлечить руку и разобраться с этим загадочным стрелком.

Аббат понимающе кивнул головой, одновременно успокаивая легата. К Евлампию по устному повелению аббата тут же пристроилось двое дюжих монаха из числа одоспешеных, что сейчас было весьма не лишним. А во все стороны уже бежали дружинники в надежде поймать стрелка. Судачили и охали кумушки. Сплетни и слухи словно снежный ком, обрастая подробностями, достигли рыночных рядов, а уж там то…

Лишь в одном все были согласны, такое сотворить мог только пришлый или пришлые.

В монастыре, если сравнивать с городом сейчас было тихо. Уклонившись от предложенной помощи, Евлампий поспешил в свои подземные покои. Рука противно ныла, туго перетянутая выше раны. Вновь повернув налево, туда, где как он иногда шутил сам с собой, еще жило его прошлое.

Осмотр раны и оказание самому себе первой помощи заняло по времени, каких то пару часов. Еще час потребовался, что бы рассчитать необходимый эффект и синтезировать медицинский препарат избирательного действия, для запланированного ночного приключения. И уже собираясь, Евлампий вдруг заметил на проецируемом мониторе тревожный сигнал следящей системы:

«Обнаружено активное излучение элементов тарсонасовской группы редкоземельных компонентов. Ранее в породах как нижнего, так и верхнего рифея по результатам энергодисперсионного микроанализа признаков излучения обнаружено не было».

Вот тут Евлампия проняло по настоящему. Элементы тарсонасовской группы, а точнее крошечные доли сверхредкого вещества в этой части обжитой вселенной применялись для производства активных и нелинейных компонентов двигателей современных звездолетов. Если объяснять это ребенку, то по-видимому, следовало сказать так: «Без этого вещества, ни один космический кораблик в космос не полетит».

Наличие излучения самый притягательный факт для любого космического звездолета, оборудованного системой поиска элементов тарсонасовской группы и случайно оказавшегося рядом с этой системой. И вопрос времени, когда здесь появятся такие нежелательные гости. Скорее всего, либо вольные охотники, либо банальные пираты.

И в таком ракурсе, сиятельная леди Ди становилась весьма существенной проблемой. Ведь больше взяться этим чертовым редкоземельным компонентам было неоткуда. Осталось только выведать, куда направиться ударный отряд наемников и сравнить данные, с координатами обнаруженного излучения.

11

В отличие от столь же насыщенного утра, как и ночи, для Евлампия, сиятельная леди Ди утро провела по давно заведенному распорядку. Разве что поменяла свои покои, на гостевые из-за небольшого разгрома учиненного наемником.

Она даже подумывала, пропустить сегодняшний наем рекрутов. Ведь так ловко подцепленный и привязанный к ней заклинанием преданности Эрг Лаецки в состоянии справиться сам.

– Тагир, прикажи Курту отправить своих людей с Лаецки, а ему самому явиться ко мне. – Демонеса сладко потянулась, предвкушая развлечение. Ее черное облегающее платье, с квадратным вырезом, который визуально уменьшал грудь, удивительно тонко подчеркивало всю прелесть фигуры. Одна из девушек, заканчивая туалет хозяйки, подала черные облегающие перчатки и обернула вокруг шеи и головы госпожи накидку темно красного цвета волной ниспадающей со спины.

– Его звать не надо он уже возле закрытых дверей слоняется.

– Вот и хорошо. На него и заклинания тратить не надо. Сам привязан как породистый пес.

– Я не люблю комнатных собачек, несравненная. – Тагир никогда не был сдержан на язык.

– Зато он изобретателен и неутомим.

– Вам виднее. – Рыцарь БЕЗДНЫ саркастически ухмыльнулся, вызвав в демонесе жгучее желание – шарахнуть в него молнией или лучше боевым молотом.

Но с развлечениями пришлось подождать. Один из доглядчиков, которых демонеса накрепко подчинив себе, наплодила в избытке, явился со срочным сообщением.

Новости о покушении то ли на аббата Мельнинского монастыря, то ли на папского легата мало заинтересовали сиятельную леди Ди. А вот весть о ранении наемника по кличке Змей, заставила ее озадаченно задуматься. Особенно заставлял задуматься арбалетный болт, который ушлый доглядчик сумел подобрать первым, опередив нерасторопную стражу и разъяренных слуг церкви. Болт нес четкий отпечаток сил СИЯНИЯ.

Отпустив наушника прочь, демонеса, жестом, не допускающим возражений, и щелчком пальцев приказала рабыням плотно задернуть шторы и затворить ставни в своих покоях. Наступившая темнота, конечно, мало походила на настоящую тьму. Но и этого было пока вполне достаточно. Выгнав всех прочь, она приказала одному из своих рыцарей встать на охрану покоев.

Одев перчатки, сиятельная прикрыла глаза и успокоила дыхание. Обращение к своей силе, для могучей магессы, было естественным, но ни как легким делом.

Слова, несущие в себе саму суть БЕЗДНЫ потекли из уст перворожденной демонесы. Тьма легко откликнулась на призыв своего верного адепта. В такой атмосфере, до предела насыщаемой тьмой, творить заклинания было комфортно. И получались они на редкость качественные.

Замерев по центру покоев, демонеса на открытой ладони правой руки призвала куб силы. Несколько неправильных граней тревожно набирали цвета тьмы от багровых оттенков, до переходящих в полную черноту. Затем резко, на пределе своих сил, сиятельная широко раскинула руки. Куб, повиснув в воздухе, заметался, пытаясь приблизиться к одной из ладоней. Но сиятельная удерживала его в центре, аккурат посредине. И тогда между ладонями стали проскальзывать своеобразные нити тьмы. Сила по ниточке стала истекать от куба, зависнущего в центре, к ладоням. От напряжения лицо и шея демонесы покрылись бисеринками пота. А количество нитей стремительно росло, пока между ладонями не возник целый гигантский клубок этих нитей. Завершающий этап сложного заклинания был прост. Клубок нитей, истончив куб силы, достиг своего предела, больше просто демонеса не могла удержать, и выплеснулся наружу.

Теперь нити тьмы было не остановить. Невидимый вихрь погнал их по всему городу с единственной целью обнаружить и сообщить.

От такого напряжения и навалившейся следом усталости демонеса пластом рухнула на свою кровать и впала в оцепенение. Сейчас по всему Мельну хаотично и непредсказуемо по всем сторонам неслись частички тьмы. Следом чуть медленнее барражировали нити БЕЗДНЫ. Задолго до заката демонеса будет знать точно, есть ли в городе хоть кто-то имеющий отношение к силам СИЯНИЯ.

В двери покоев осторожно заглянул Тагир. Следом, повинуясь его команде, шмыгнули и две служанки рабыни. Госпожу требовалось разоблачить, обтереть благовониями и уложить спать.

Но спать демонеса не собиралась. После напряженного колдовства требовалась разрядка. В ее арсенале был весьма действенный способ пополнить потраченные силы. Главное, что было с кого их взять. Млея в умелых руках служанок, она приказала позвать к покоям бравого имперского офицера.

В течении нескольких десятков ударов разгоряченного сердца, пока демонесса ждала Курта в ее голове всплывали захватывающие видения соития.

Трудно было отрицать, что демонесе нравился секс. Она обожала противоположный пол за то, что с ними можно заниматься таким чудным видом разрядки! Она, хоть и демоническая, но женщина, думала о сексе всегда, он ей действительно был нужен.

Постоянные нагрузки на организм, работа на пределе возможностей требовали от демонесы умения сбрасывать напряжение, получая при этом заряд бодрости и сил. Как здорово, что этот мир, был наполнен эротикой и похотью, где жалких людей можно рассматривать не только, как рабов, но и как инструменты любви, способные дарить величайшее в мире наслаждение.

Когда скрипнула дверь, и на пороге спальни показался Курт, демонеса уже была полностью готова действовать. Ей не нужны были глупые слова и скучные прелюдии. Прежде чем Курт успел произнести хоть слово, припав к ногам своей любовницы. Демонеса достаточно грубо схватила его за плечо, напрямую вбрасывая в организм жертвы чудовищную порцию особой энергетической подпитки, отвечающей за повышенную возбудимость и обладающей высокой биологической активностью.

Дальнейшее было легко предсказуемо и банально. Любовники не стеснялись ни рабынь, ни прочих слуг и телохранителей.

Демонесе оставалось только чуть направлять, совсем потерявшего последние капли разума, мужчину. Пользуясь своим невероятным телом, пластичным и текучим, она с легкостью выдержала первый звериный напор Курта. Получая взамен все то, что ей так не хватало – удовольствие и жизненную энергию.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю