Текст книги "Леди для короля. Оборотная сторона короны (СИ)"

Автор книги: Александра Воронцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Глава 44

На миг мне показалось, будто это голос ожерелья, но я сообразила, что это мое неизвестное «нечто», с которым мне, определенно, стоило разобраться, но и без того становилось не по себе от самовольного поведения украшения.

– Силы Небесные! – выдохнула я. – О, что, живое?

Представив, что ожерелье теперь повсюду будет за мной ползать, я затравленно посмотрела на Эдуарда.

– Нет, – улыбнулся он и поманил украшение к себе.

Оно послушно скользнуло к нему. Кончики пальцев Эдуарда при этом слегка светились.

– Это какая-то магия? – я судорожно в голове перебирала все возможные дары, которые давали возможности телекинеза, но выходило, что ни один из них не принадлежит его величеству.

Я уже знала, что Эдуард владеет боевой магией, это не было секретом, в отличие от его способностей порталиста. И дополнительная тайные возможности в области слабого ментала, о которых король сам мне признался.

– Отчасти. Слабая кровь лидванцев все же дает о себе знать.

Не такая уж и слабая, захотелось возразить мне. И после Каэллы не раз случались династические браки с имперскими наследниками. И если наши принцессы уезжали в Лидванию, то наши принцы добавляли лидванскую кровь в правящую династию.

И вот опять очередная свадьба на горизонте.

А Эдуард приходит по ночам ко мне.

Бессердечный. Король до кончиков ногтей.

Нас волнуют только собственные желания!

«Ходит-то ходит, а толку никакого…» – проворчал голос в моей голове, заставив меня неожиданно смутиться и потерять запал к ссоре.

Усилием воли отогнав неуместные мысли, я вернулась к делам насущным.

– Лидванская кровь… – задумчиво повторила я вслед за Эдуардом.

Кровная магия имперцев кое-что объясняла, учитывая то, что я узнала о своей матери. Выходит, я наполовину лидванийка.

– А ты… – решилась спросить я, – ты знал о моем происхождении?

– Разумеется, – Эдуард откинулся обратно на подушки, потеснив меня на моем ложе.

Даже не знаю, что возмутило меня больше: его поведение или его ответ.

– Стало быть, ты догадывался, что причина моих проблем с магией может быть именно в этом? – вкрадчиво уточнила я.

– Скажем так, предполагал, – пробормотал его величество, закрыв глаза. Он в целом выглядел как человек, который собрался доспать пару часиков.

Но я не унималась:

– И тебе ни разу за все годы не приходило в голову сказать мне о своих предположениях?

– Приходило, Амелия, – холодно ответил Эдуард.

– И? Почему ты молчал? Ты же знал, как это для меня важно! Сколько слез было пролито бессонными ночами! И при этом у тебя язык повернулся попрекнуть меня слабыми способностями!

Тяжело вздохнув, Эдуард все-таки открыл глаза, поняв, что спать ему никто не даст.

– В твоей голове может ужиться мысль, что я не вселенское зло? Что я мог сомневаться? Это были догадки, Амелия. Только догадки. А если бы я оказался не прав? Об этом ты подумала? Нет? А я вот подумал, и последнее, что мне хотелось, это наблюдать за тем, как ты тщетно ждешь их воплощения в реальность.

Злой и усталый взгляд его величества призван был остудить меня, но я лишь злилась сильнее.

– Это было решать не тебе. У меня была бы надежда!

– Я не знал наверняка! Можешь ты это понять? – взорвался Эдуард, и от его гнева зазвенели флакончики на трюмо. – Да, шанс был. Мизерный. Я все перечитал в этой проклятой библиотеке, от корки до корки! Мы никак не могли повлиять на пробуждение дара. Нет в истории ни одного случая позднего принятия кровной лидванской магии! Ты хотела химеру? Призрачную ничем не подкрепленную иллюзию? Уволь!

– Не было случаев, кроме одного, – я взглядом указала на все еще зажатое в руках короля ожерелье.

– Да. И я вроде бы достаточно четко указал тебе, в каком направлении копать. И что? – злился Эдуард. – Нашла что-нибудь?

– Нет, – смутилась я, припомнив стопку книг, принесенную из библиотеки и так до сих пор и не тронутую.

– Вот как? А что случилось? Письмо заговорщиков ты нашла быстро! И труп в охотничьем замке тебе попался сразу! А тут такой конфуз!

– Можно подумать, я специально! – всплеснула я руками.

– А у тебя все не специально. Случайно бежишь под рушащееся здание! Ненарочно дерешься с разбойниками! Мими, мне хватило тех проклятых слив, ты можешь не добавлять мне седины?

Силы небесные! Это уже напоминает семейный скандал пожилой пары!

– Ну хорошо, – скрипнула я зубами. – Я настолько безнадежна, что непонятно, как я вышла невредимой из всех операций отца и Фаренджера…

– Можешь мне поверить, их больше не будет, – рявкнул Эдуард.

Ну это мы еще посмотрим! Игнорируя его замечание, я продолжаю:

– Но речь идет о моем даре…

– Амелия, ты с ним носишься, как будто без него нет жизни, но как-то же ты справлялась больше двадцати лет! Мне было плевать, есть ли он у тебя или нет. Не спорю, мне было бы спокойнее, проснись у тебя боевая магия или стань ты стихийником-универсалом, который одной левой может покрошить врагов, но этого нет! Будет достаточно, если ты просто не будешь подвергать себя опасности!

– Ты очень точно подметил, Дуду! Я действительно справлялась и вполне успешно! Обычно я действую осмотрительно! И сама я себе не смогу навредить так, как сможет твоя забота! – я нависла над лежащим величеством и выплескивала на него все эмоции.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурил брови Эдуард.

– Почему ты не предупредил меня об этом ожерелье?

– Да откуда я мог знать, что ты его найдешь? Я не всеведущ! Как ты вообще до него добралась?

– С помощью Сарды, – елейно ответила я. – Собеседнику принято смотреть в глаза, ваше величество!

Призвала я к порядку его величество, чей взгляд вопреки всему был устремлен в вырез моего платья.

– Я пытаюсь, – огрызнулся он. – Но это выше моих сил. Так что Сарда?

– Именно он отправил меня на поиски неизвестного, которое оказалось ожерельем.

– Проклятый идеронец! Какой же он мутный! Прикрыть их представительство в столице, что ли… – процедил Эдуард.

– Если бы не он, меня бы уже двое суток не было в живых, – прерываю я дипломатические планы короля.

– Что? – побледнел тот.

– Ваши весьма близкие подданные, ваше величество, прислали мне подарок. Королевскую любовницу.

Лицо Эдуарда закаменело. Отбросив драгоценность, он стиснул мои плечи в стальных тисках.

– Кто? Почему мне не доложили?

– Какой был в этом смысл… – заюлила я, увидев, как близко к сердцу принял новость король.

– Это не тебе решать! – вернул мне мои же слова Эдуард, встряхнув меня, как тряпичную куклу.

– Могу я в своей жизни решать хоть что-то сама? – с вызовом спросила я, вспомнив, сколько раз за последнее время он вмешивался в эту самую жизнь.

– Я твой король, Амелия, – веско напомнил мне Эдуард.

– А лучше бы ты был моим другом!

– Но я тебе не друг, – с коварной улыбкой произнес он так многозначительно, что у меня вмиг перехватило дыхание.

И тут меня настигло второе озарение за утро.

– Ты… ты сказал, что поделился со мной силами. Как ты это сделал?

Глава 45

– А какие у тебя мысли на этот счет? – насмешливо приподнял бровь Эдуард и снова демонстративно заглянул в вырез платья.

За это утро я столько раз покраснела, что, право слово, мне уже надоело веселить его величество своим румянцем. В конце концов, декольте бального платья было гораздо выразительнее, чем ворот моего скромного платья. Даже ослабленная шнуровка не позволяла увидеть слишком много.

– У меня на это счет мыслей нет, – отчеканила я. – Мне неизвестен механизм передачи силы, поэтому я тебя и спросила.

– Могу сказать только, что на этот раз мне пришлось сложнее, – хмыкнул Эдуард. – Потребовалось больше усилий.

Он невыносим!

Определенно, король развлекался за мой счет, прекрасно понимая, о чем я думаю.

В прошлый раз, чтобы поделиться со мной силами, ему пришлось меня поцеловать. Хотя слово «пришлось» не совсем верно отражало процесс… Надо сказать, что к моему спасению его величество подошел с полной самоотдачей.

У меня небогатый опыт в области поцелуев, и все же мне есть с чем сравнить. Так что да, Эдуард не страдал, протянув мне… э… руку помощи.

– Только это? – у меня сжались кулаки. – Больше ты ничего хочешь мне сказать?

– Именно, – сверкнул белозубой улыбкой венценосный интриган.

Игнорируя мой возмущенный взгляд, он поднялся с постели, подхватил сброшенный на кресло камзол, изрядно мятый, и направился к двери.

– И куда вы направляетесь, ваше величество? – ядовито поинтересовалась я ему вслед.

– Раз выспаться мне дают, пожалуй, я займусь делами, – соизволил ответить Эдуард.

– Надеюсь, теперь понятно, что ночевать в моих покоях – дурная идея?

– Надейся, – снисходительно отозвался он. – Займу твой кабинет.

– Здесь? – изумилась я. – В Аддингтон-холле? С какой стати?

– А ты не очень гостеприимная подданная, – сыронизировал Эдуард.

– Уж какая есть, – развела я руками, все еще пытаясь прожечь взглядом наглое величество, но, видимо, не судьба.

Если и просыпался во мне новый дар, то непохоже, что это была огненная магия.

– Я решил за тобой еще немного приглядеть. А вдруг опять придется тебя… «подпитывать». Неблагодарная, не ценишь королевское время.

Я растерялась.

– И, что, вот так появишься у всех на глазах? Я думала, то, что ты – порталист, тайна.

– Амелия, среди твоих гостей нет тех, кто не знает об этой моей способности. А челядь принесла мне вассальную клятву. И меня все больше тянет принять ее у тебя.

То есть это еще и не совсем мои служащие? Понятное, дело, что все мы – подданные короля, но все же…

Я мрачно разглядывала Эдуарда. Все ниточки от моей жизни были у него в руках. Прямо сейчас меня раздирало от желания сотворить какую-нибудь глупость, просто ему назло и чтобы убедиться, что я все еще сама себе хозяйка!

Даже отец не следил за мной так пристально, как его величество.

Сколько внимания для одной леди от того, кто семь долгих лет делал вид, что ее не существует.

– Ты уже который раз угрожаешь мне вассальной клятвой, собираешься что-то запрещать, запираешь меня… Ты настолько мне не доверяешь?

– Дело не в доверии, Амелия, – в голосе Эдуарда прорезались металлические нотки. – Заметь, до сих пор клятву я с тебя не взял, но я буду поступать так, как считаю нужным.

– А мне в этом праве ты отказываешь.

– А что такого я сделал? Запретил тебе совать голову в петлю?

– Что сделал? Ты умолчал о моем происхождении, ты сорвал мне турне невесты, ты помешал моему свиданию с Эдгаром, ты навесил на меня кучу обязанностей, ты отослал меня от двора! Ото всюду, куда ни глянь, торчит породистый королевский нос!

На лице Эдуарда не было ни грамма раскаяния.

Однако что-то в моих словах ему очень не понравилось.

– Я в своем праве, леди Аддингтон, – тон его замораживал. – Если у вас есть возражения по существу, запишитесь к моему секретарю, он найдет для вас время.

– Значит, Фаморе и Цирцее записываться не нужно! – вспыхнула я. – Только мне стоит побеспокоить Крайста?

– Хотите оказаться на месте Фаморы, леди? – вкрадчиво уточнил Эдуард, и интонации в голосе живо напомнил мне ту аудиенцию в его старом кабинете по поводу найденного письма заговорщиков. – Я могу это устроить.

– Ты же не… – побледнела я.

Эдуард смотрел мне прямо в глаза. И в его взгляде светилась решимость. Мне стало не по себе. Убедившись, что я впечатлилась, он снял запирающее заклинание с двери.

Оглянувшись на меня, он напоследок бросил мне:

– Займитесь своим даром, леди Аддингтон. И праздничным балом. Это последнее предупреждение.

Дверь за его спиной захлопнулась со зловещим стуком.

Я упала на обратно на подушки, все еще хранящие запах корицы.

Бодрое, однако, выдалось утро. Продуктивное.

И выспалась, и много нового узнала, и с королем поцапалась.

«Займитесь своим даром».

В спальню постучалась горничная. Судя по ее круглым глазам, по дороге ей встретился его величество. Ей явно очень хотелось задать мне вопрос, но она не решилась.

В отличие от Клары, которая появилась, когда я уже была готова к завтраку.

– В герцогстве новый гость? – нейтрально уточнила она.

Не поднимая головы от шкатулки с артефактами, я проворчала:

– Или старый хозяин.

Интересно, его величество еще занят своими делами, или он присоединится к нам в столовой?

Ума не приложу, как себя с ним вести.

Не друг, не враг, не любовник, не жених.

Может, стоит запоздало вспомнить, что он король? Что на этот счет говорит нам этикет?

– Амелия, тебе тут кое-что передали, – все-таки оторвала меня Клара от поисков той самой броши, что подарила мне Алиска.

Передали? Кто?

Я подняла глаза на зеркало, в котором отражалась компаньонка, стоящая за моей спиной. Она была не с пустыми руками.

Похоже, этикет волновал только меня.

Цветы. И обтянутая бархатом коробочка.

Глава 46

За завтраком царила странная атмосфера.

Сам факт того, что к нам присоединился Эдуард, делал его необычным.

Кроме отца и меня, все, сидящие за столом, старательно поддерживали непринуждённую атмосферу. Однако светская беседа терпела крах, когда наступала моя очередь включаться в разговор.

После скандального утреннего подношения, принесенного Кларой, которое можно расценить лишь совершенно однозначно, я, обозлившись, приняла решение не отступать от протокола в общении с Эдуардом. И даже мысленно старалась его называть только его величеством.

Жаль, это слабо помогало успокоить бушующие эмоции. Меня ранили и несправедливые упрёки, и скрытность того, кого я с большим трудом заново впустила в свою жизнь и в своё сердце. Игра его величество на моих чувствах задевала меня, а уж возмутительный подарок…

В коробочке поверх изящного колье с изумрудами лежало послание.

Ну как послание… Пара слов, написанных знакомым, летящим почерком. «Королевской любовнице».

Не то обозвал змеёй, не то намекнул на свои желания, но если Эдуард хотел меня разозлить, то у него это вышло великолепно.

За завтраком я почти не поднимала взгляда от тарелки, лишь изредка отвечая на вопросы Дель короткими репликами. Я чувствовала на себе внимательный взгляд короля, но ни разу не подала ему повода со мной заговорить.

– Что происходит? – склонившись ко мне, спросила Аделина, когда, закончив завтрак, король первым покинул столовую, забрав с собой лорда Джейда.

– Смотря какие обстоятельства вызывают у тебя недоумение, – откладывая салфетку, отозвалась я.

– Что творится между вами двоими? – конкретизировала она.

– Спроси что-нибудь полегче, – вздохнула я. – Этот вопрос я задаю себе сама.

Чуткая Дель, видимо, догадалась, что сейчас я не имела душевных сил делиться, поэтому сменила тему:

– Так что дневник? Ты нашла в нём что-то полезное для себя?

– О, да. Не то чтобы это было чем-то внятным, но, похоже, во мне пробуждается магия подобная дару Каэллы. Проблема в том, что я понятия не имею, что она из себя представляет, –пожаловалась я.

– Ну, это уже не проблема, – выдохнула подруга с облегчением. – Если процесс пошёл, он рано или поздно завершится. Так что скоро ты все узнаешь.

– Не уверена, что в результате я обрадуюсь, – голос мой был полон сомнений.

– Почему? – изумилась Аделина. – Каэлла была сильной магичкой.

– Все, что я знаю о нашей королеве, говорит, что это может быть чем-то ужасным, кровавым или жестоким…

Гарольд, услышавший последнюю фразу, вклинился в разговор:

– Помилуйте, леди! Вы слишком демонизируете её. Какие факты заставляют вас думать о ней столь дурно? Насколько мне известно, Каэлла сделала много для процветания Королевства. Из того, что я знаю, могу сказать, что период её правления был золотым для вашей страны.

– С того, что она вышла замуж за мужа сестры, возможно, ещё при её жизни, – возразила я.

– Женщины, – хмыкнул Гарольд. – Это был династический брак, союзный между двумя крупными государствами. На тот момент очень многое держалось на этих хрупких договорённостях. Логично, что, когда одна сестра не смогла обеспечить их соблюдение, обязанность была возложена на другую. Это политика, ничего личного.

Я могла бы согласиться с таким взглядом, если бы не читала дневник Игана Лютого. На лицо обычный адюльтер, прикрытый королевскими обязанностями.

– И все же нужно иметь определённый склад характера. Я говорю не только о том, что она причинила боль сестре и заняла её место. Каэлла без сожаления отправляла на виселицу и на плаху.

В Гарольде заговорил наследник правящего рода, не иначе, потому что ответил он достаточно жёстко:

– Насчёт того, делала ли она это без сожалений или мучаясь оными, я не знаю. Как, впрочем, и вы. Не стоит приписывать правителю жестокость только потому, что решения, которые приходится принимать ему, вам не по зубам. Это было послевоенное время, леди, нужно было удержать власть, сохранить страну от раскола, поднять её с колен и прекратить грабежи мародёрства. Я бы не взялся судить вашу королеву, которая к тому же, овдовев, должна была защитить своих детей. А сестру Каэлла действительно любила, искренне и горячо. На этот счёт есть однозначные свидетельства современников.

Не могу сказать, что отповедь Гарольда меня успокоила, но что-то в ней было.

Да и в копии договора, найденной мной в библиотеке, текст был составлен достаточно негибко. Может, временный граф прав.

Но меня задел его упрёк. Мне почудилось, что он завуалированно ткнул меня носом в предвзятость по отношению к Эдуарду, с которым за завтраком я вела себя нарочито холодно.

Что ж, доля истины в этом была. Я не могла быть объективна, когда речь заходила об Эдуарде или наших с ним взаимоотношениях. И не всегда у меня было право судить его.

Даже моему отцу приходилось принимать решения, которые вызвали бы меня ужас, а ответственность короля выше, и ситуация, которая сейчас складывалась вокруг королевской семьи, была хоть и не столь очевидна большинству, но не менее опасна. И для престолонаследия, и для всего Королевства.

Возможно, Дель права, и я вела себя как обиженный ребёнок. Будто нет других проблем, я ношусь с тем, что Эдуард меня не ко времени поцеловал или подарил неприличное.

И, если так подумать, его величество на меня серьёзно зол, хоть и сдерживается, и его месть за мою неблагодарность достаточно безобидна. Надо с ним просто поговорить. Выбрать удачный момент и расставить все точки над «и».

В голове немного прояснилось. Принятые решения всегда приносили мне облегчение. Сарда, чтоб его, тоже был прав. Сдержанность и холодная голова мне необходимы.

– Я поняла вас, граф, – кивнула я, занята своими мыслями. – В любом случае, осталось только дождаться окончательного пробуждения моего дара. Ничего изменить я уже не могу. Вчера прошла вторая ступень обретения.

– И ты молчала? – нахмурилась Дель. – Как ты себя чувствуешь?

– Сносно, – улыбнулась я. – Мерзкое пойло Идена работает.

– Как же ты справилась? – начала и тут же осеклась Дель.

В её глазах мелькнуло понимание. Она покосилась на дверь, в которую вышел Эдуард, и вопросительно приподняла бровь. Я слегка кивнула и получила в ответ укоризненный взгляд.

Ну, все. Окончательно застыдили.

– Какие-то изменения уже есть? – поинтересовалась у меня Аделина.

– Откуда мне знать? Кроме инцидента со всплеском силы больше назвать ничего не могу.

– Ты даже не проверила? – недоверчиво посмотрела на меня Дель.

– А как? Я же не знаю, что это за дар. Вчера открылись все двери. Я взломщик? Мне попробовать выйти на дело со шпионами Фаренджера?

– Закон двойного дара, – напомнила мне подруга. – Первый дар всегда усиливается за счёт второго. Твои целительские способности должны были вырасти.

Точно. Я слишком долго жила с единственным слабым даром, чтобы помнить об этой особенности. Теперь меня раздирало желание попробовать кого-нибудь вылечить, а Сидда Джейд, как назло, уже без фингала.

– Папа, голова у тебя случайно голова не болит? – позвала я отца, сидевшего на противоположном конце стола.

Мне достался хмурый взгляд:

– Не буквально.

Выглядел он и впрямь будто решал какую-то сложную проблему.

Дель пришла мне на помощь. Она отогнула ажурную манжету, где под кружевом виднелась свежая царапина.

– Вот. Вчера о клетку поранилась, когда возилась со змеёй, – пояснила Аделина, вызвав у меня дрожь при воспоминании о «королевская любовнице».

– Почему мими-восстановитель не приняла? – робко спросила я, опасаясь провала.

– Чтобы из-за такой мелочь выпасть из жизни почти на сутки? Нет уж, переживу, – отмахнулась она. – За сколько ты раньше справлялась с таким?

– За минуту где-то, – чуть приукрашиваю я свои достижения.

– Пробуй! – потребовала Дель, глаза ее горели предвкушением.

С замиранием сердца я занесла руку над ее запястьем и не поверила своим глазам. Царапина исчезла сразу.

– Ну вот видишь, – довольно улыбнулась Аделина, вернув манжету на место под мой изумлённый вздох. – Даже если твой новый дар самый кошмарный в мире, просто не пользуйся им. Зато твоё целительство поднялось на уровень.

Боясь поверить в чудо, я неуверенно возразила:

– Ну, может, мне ничего серьёзнее не подвластно…

Гарольд, следивший за нашими манипуляциями, закатал свой рукав и подставил предплечье с застарелым безобразным шрамом. На вид ему было не меньше пятнадцати лет. Господи, он же был тогда ещё совсем мальчишкой! Даже думать страшно, какая это была боль.

Я разглядывала неровный рубец. Это очень сложная работа. По сути, здесь все ткани уже здоровы. Сглотнув, я все же рискнула.

В этот раз получалось чуть медленнее, но шрам бледнел на глазах, и я бы с ним справилась, если бы Гарольд меня не остановил:

– Зватит, – он убрал руку.

– Но почему? – не поняла я.

– Пусть останется напоминанием.

Откуда у мужчин эта тяга к боевым отметинам? Но дело его, может, у них в княжестве это признак мужественности и красоты.

Самое главное я поняла – способности выросли. Я почти без усилий смогла сделать то, что раньше давалось с трудом. Хотела поделиться радостью с отцом, но не обнаружила его в столовой. Уже успел куда-то выйти. Мне в любом случае нужно с ним переговорить, и желательно, пока меня опять не закружили дела, связанные с грядущим балом.

Поблагодарив Гарольда и Дель за помощь, я извинилась и отправилась на поиски отца.

Сейчас, когда день был в разгаре, и никто меня не поторапливал, у меня выдалась возможность уделить внимание интерьеру в дневном свете. Я была поражена красотой и величием задумки архитектора. Лидванский стиль все же более изыскан, чем наш.

Я шла по коридорам дворца, ступая по каменным плитам, на которых были распластаны цветные пятна, отраженные витражами. Воздух был наполнен ароматом живых цветов, которыми были украшены стены.

Наслаждаясь этой вынужденной прогулкой, я повернула к кабинету и тут же отпрянула назад.

У дверей беседовали лорд Джейд и Эдуард, с которым говорить я пока еще не была готова. Я уже собралась уйти, как до меня долетели обрывки разговора:

– … моя слабость, – голос его величества был мрачен. – Должны же быть и у меня радости в жизни.

– Ты уверен, что конкретно эта радость тебе доступна?