Текст книги "Поющие во Тьме (СИ)"

Автор книги: Александр Воронич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Глава 21. Тайны эпохи

Глава 21

Тайны эпохи

«Говоря о Светлых[1], не лишним будет упомянуть длинную память этого древнего народа, выразившуюся в удивительной книге Шасс-Цебби. Много лет назад я имел возможность прочитать перевод одной из первых глав, и это знание меня потрясло, заставив переоценить многое в моём поверхностном восприятии мироустройства. Полотно истории предстало в новом, временами, мрачном свете. Ни один другой источник мудрости не доносит до нас столь ярких картин, имевших актуальность задолго до Смутых Времён Гарата».

Мракорис Теодорский, «Тайны Эпохи», сокращённое издание

Прошла неделя, прежде чем Артур пошёл на поправку. Боль в спине уже не так сильно донимала его, а голова с каждым днём становилась всё более ясной. Несмотря на кажущуюся бодрость ученика, Агно заметил, что тот стал замкнут и нелюдим. В прошлом Азарус предал его, ранив в самое сердце, но Смилодон не умел помнить плохое. Будь его воля, он давно помирился бы с другом. Но этого не произошло, потому что Дик оказался слишком подвержен влиянию окружающего мира. Теперь же, когда исправить больше ничего было нельзя, Артур каждую секунду ощущал внутри себя смутное, терзающее его, беспокойство. Он вспоминал еще живого друга, перебирал в памяти лучшие мгновения их дружбы, и ежесекундно сожалел о том, что она не выдержала проверку временем. Смилодон понимал, что, благодаря этим мгновениям общего счастья, он, скорее всего, и выжил в Ангалоре, пройдя через ужасы мутагенных ломок и мрак отчаяния. Некоторые события в жизни можно пережить, лишь пройдя их с кем-то, кто чувствует то же, что и ты. Для Артура Дик стал этим человеком.

Агно глубоко чувствовал состояние мальчика. Он всё больше нагружал его заданиями, чтобы у того не оставалось времени на печальные мысли. При беседах с ним мастер тщательно выбирал слова, не желая бередить еще открытую рану. Все разговоры о вампирах, драугах или магии Крови были исключены.

Так прошёл четырнадцатый год жизни Смилодона. На горизонте давно уж маячила призрачная тень главных экзаменов, которые должны были сделать из вчерашних молокососов настоящих воинов, способных сокрушить любого врага. Это подстёгивало учеников, и они с рвением шлифовали мастерство, изнуряя себя тяжёлыми многочасовыми тренировками. Но Агно нисколько не сомневался, Смилодон лучше остальных сдаст эти экзамены. Долгие годы кропотливого самосовершенствования не могли не дать результата.

Вот уже несколько месяцев, как Агно Серканис пристрастился к поиску специфической информации, в надежде найти ответы на вопросы, которые когда-то он боялся даже сформулировать. Каждый вечер, после тренировки у манекена, он проводил в библиотеке пару-тройку часов. Вот и сегодня мастер не изменил своему пристрастию.

Размытые образы, обрывки тайн и подсказки древних историков, всё это волновало Агно, и он с жадностью впитывал информацию, чего никогда прежде за ним не было замечено. Столь удивительная целеустремленность, впрочем, объяснялась весьма просто. Агно надоело плутать впотьмах, сервильно отыгрывая роль пешки в большой игре лорда Ахариса. После того, как мастер едва не потерял воспитанника, он многое переоценил, в том числе и свою предыдущую позицию – прятать голову в песок и старательно избегать мыслей о Губителе.

Теперь уже Агно со всей ясностью понимал, что Зерат и Осирис замышляют нечто невероятное, и эти планы вряд ли как то связаны с захватом власти в Кион-Тократ. Агно закрыл бы на них глаза, если бы не тот факт, что его мальчику отведено главное место в сценической постановке Безликого.

– Мастер Серканис? Сегодня вы раньше, чем обычно, – навстречу Агно поднялся молодой юноша, готовившийся принять статус учителя.

Ещё совсем недавно здесь заправлял старый Черник, по совместительству смотритель архива Шандикора. Так было до того дня, когда Агно по приказу лорда Зерата доставил в Орден малютку Деймоса. Агно как сейчас помнил своё изумление, вызванное невероятным всеведением Безликого. Несколько месяцев в году младшие учителя проводили в поисках новорожденных Токра по всему миру, и лишь встретившись с предметом поисков вплотную, они могли определить это. История с Деймосом Арханским изначально была другой. Зерат знал ещё до рождения малыша, где и когда он появится на свет. Этот вопрос много лет мучил Серканиса, и до сих пор не имел объяснения.

Далее же всё сложилось ещё более странно. Сразу после церемонии Распределения Агно имел с учителем Черником странный разговор, вызвавший у мастера оторопь и отрицание. Мысль, которую Черник имел неосторожность озвучить, касалась сущности Смилодона. Старик предположил, что мальчик, ни много, ни мало, а воплотившийся Губитель, даже легенды о котором были почти забыты. Безусловно, это звучало глупо и даже нелепо, но сразу после того произошло нечто пошатнувшее веру Агно.

Безликий призвал его в Зал Для Аудиенций, и отдал прямой приказ – устранить старика наиболее кардинальным образом. Это было неожиданно, и Агно сразу хотел отказаться. Но подумав немного, понял, что своим отказом запятнает себя в глазах лорда Ахариса, кроме того, тот всегда найдёт более покладистого исполнителя, который без каких-либо терзаний отправит старика на тот свет. Этого Агно не мог допустить, ведь старый Черник много лет назад стал для него единственным близким человеком в Кион-Тократ. Гораздо ближе наставника Осириса. Поэтому Агно притворился, что согласен с поручением, но вместо того, чтобы выполнить его, он вывез свою «жертву» далеко за пределы долины и доставил в самый центр Туранского Королевства, воспетый поэтами Белый Крондор. Там он купил старику небольшой, но уютный домик, где учитель, по всей вероятности, беззаботно проводит свои дни и поныне. Конечно же, главе Дома мастер отрапортовал ту информацию, которую тот хотел услышать. Кажется, Безликий ему поверил.

Задумавшись чуть позже о подоплёке этой истории, Агно пришел к единственному логичному объяснению. Безусловно, Безликий узнал о подозрениях Черника, ведь даже стены в Цитадели Молний имеют уши. Но даже так, что вывело из себя Зерата? Толика истины в этих подозрениях, или же Безликий решил устранить болтуна, чтобы тот не распускал слухи. Ведь Черник по сути обвинил главу в самом страшном нарушении Устава – в пункте, известный каждому Покинутому, прошедшему период Становления. Он гласил: «Губитель, если таковой когда-либо возродится в Ордене, как предрёк Тёмный Менестрель, должен быть уничтожен сразу же, как только его сущность будет установлена». Прежние магистры, из которых остался, наверное, только Кицум Ванакис, опасались того, что так называемое Чудовище Хаоса уничтожит Орден Покинутых.

– Мастер Серканис! У вас всё в порядке? – молодой смотритель библиотеки выждал корректную паузу, прежде чем решился побеспокоить Агно, внезапно погрузившегося в свои мысли.

– Что? А, ну да. Не обращай внимания, Влад. Я просто задумался.

Смотритель кивнул и попытался скрыть интерес, написанный на лице.

– Хочу вас обрадовать, я нашел кое-что из списка, который вы дали мне неделю назад. И все находки находились в одном месте!

– Где же? – улыбнулся Агно.

– Оказывается, у нас здесь все время был один примечательный, закрытый на замок, шкаф, на котором имеется полу истёртая медная табличка. А на ней… – Влад выдержал эффектную паузу, а затем выпалил на одном дыхании, – «Архив Кондакора, Фолиантос, копии». Вы понимаете, что это значит?

Мастер радостно встрепенулся. Кажется, им действительно повезло. Конечно же, он знал про Архив Кондакора.

В конце Чёрной Эры[2] в Этраске[3] жил человек по имени Кондакор тал Брайнер, который занимал пост главного советника при императоре державы. Кроме того, тал Брайнер был ещё и очень богатым купцом со своими причудами, не всегда понятными простому люду. Одной из таких его причуд было увлечение старинными книгами. Он скупал магические фолианты, тома по истории и медицине, книги, которые просто показались ему достойными коллекции. В результате у него образовалась весьма внушительная библиотека, которая состояла в основном из редких и коллекционных изданий. После смерти тал Брайнера это благородное дело не оказалось забыто. Напротив. Потомки мецената организовали Орден Библиотекарей, который получил название «Архив Кондакора». Насколько помнил Агно, император Этраски отчего-то взъелся на доблестных мужей просвещения, и те были вынуждены скрыться от его гнева в Белом Крондоре. Калиф королевства прекрасно принял потомков тал Брайнера и даже отдал им под библиотеку один из своих дворцов. С тех пор Архив Кондакора разросся до неимоверности и по праву считался лучшим человеческим хранилищем знаний. Те же книги, которые собрал сам знаменитый учредитель библиотеки, хранились отдельно от остальных и получили название «Фолиантос». В последствии в Фолиантос были добавлены ещё несколько книг, наиболее редкие и дорогие.

– И ты исследовал содержимое этого шкафа? – возбужденно спросил Агно, чувствуя как дрожат его руки.

– Само собой! И отобрал для вас вот это! – смотритель покопался секунду в ящике стола и предъявил Агно внушительную стопку, перетянутую веревкой.

– Здесь и Бельский, и Мракорис Теодорский, и даже первосвященник Садой Дидро с острова Люмье. Будет вам, чем развлечься в ближайшие дни.

Приняв книги, Агно признательно кивнул.

– Спасибо, Влад, ты не представляешь, как я ценю твою помощь. А теперь я, пожалуй, посижу и полистаю их.

– Конечно, мастер. Приятного чтения.

Молодой Токра, довольный, что услужил мастеру-заседателю, вернулся на своё место и углубился в изучение какого-то свитка.

«Приятный парень, жаль, что не очень способный к поединкам», – подумал Агно, направляясь в зону чтения.

Длинные стеллажи, состоявшие из массивных шкафов и полок, уходили практически в бесконечность, напоминая этакий метафорический лабиринт знаний и пыли. Как же повезло, что Влад отыскал в этом бумажном безумии тот самый единственный сундук, или шкаф. Наверное, даже Черник, ничего не знал о нём. А магистры и подавно, иначе он давно находился бы у них. Любят эти чародеи узурпировать источники древней мудрости.

Наконец присев за стол, Агно позволил себе изучить свою добычу.

– «Мифы о чудовищах» Аланиуса Бельского, «Записки Садоя Дидро», «Во имя Света», – прочитал мастер названия первых трёх томов и сразу же отмёл записки Садоя по прозвищу Бородатый. В его личной коллекции уже имелась эта книга, и мастер давно прочёл её от корки до корки. К тому же она не имела той информации, которую сейчас искал Агно.

– «Огонь и Хаос» Тёмного Менестреля, – мастер почесал затылок. – А это как раз то, что нужно. Здесь и пророчество о возрождении Губителя, и наиболее точные сведения о Покинутых. Последнее мне, конечно, ни к чему.

А дальше всё было ещё интереснее. Мастер с изумлением обнаружил книги, о которых и сам узнал не более месяца как, из других столь же редких экземпляров.

– «Безумие Алчущего Душ», «Эрфины во благо Мира», «Тайны Эпохи» Мракориса Теодорского. Это просто чудесно, – пробормотал Агно. – Надеюсь, эти книги помогут развеять мое невежество, В конце концов, усмирив восторг букиниста, он погрузился в чтение.

***

Следующая неделя стала для Агно настоящим испытанием. Он практически забросил свои тренировки, выделяя по несколько часов на занятия с Артуром, и еще пару часов – на подготовку студентов, завершающих обучение. А затем снова и снова возвращался в библиотеку.

Книга Тёмного Менестреля действительно содержала знаменитое пророчество, о котором вспомнил мастер. Дословно оно утверждало, что Губитель возродится в «логове Тьмы» в году Красного Дива – Твари из древнего Зодиака Амальганика, имевшего в себе одну тысячу символов, целиком описывающих тысячелетие. Само пророчество было сделано приблизительно две тысячи лет назад, в начале Голубой Эры, а Красный Див как раз вошел в силу за месяц до рождения Смилодона.

Выражение «логово Тьмы» имело множество смыслов. Так частенько называли таинственный замок Рундагор – академию Тёмных Магов, и древние могильники в Забытых Землях. Кое-кто так называл даже Белый Крондор, принявший на своей территории каждый из храмов Зловещей Пятерки. Да и вообще, – подумал мастер, – в этом мире найдётся ещё десяток мест, которые вполне могут претендовать на это пафосное название! В том числе и Орден Покинутых. Так какое же из «логовищ Тьмы» имелось в виду знаменитым оракулом? К сожалению, Агно уже не сомневался в этом.

На «Тайны Эпохи» Мракориса Теодорского, оказавшиеся весьма внушительным фолиантом, у мастера ушло два дня. Это было весьма занимательное чтиво. Одна из последних глав в особенности привлекла внимание Агно, что легко объяснялось её названием, полностью звучавшим как «Жизнеописание полководца варварских полчищ, именуемого Смилодоном Завоевателем, Покорителем Небесного Пути». Читая ее, мастер не мог оторвать взгляда от пожелтевшей бумаги, будто перенесясь разумом в минувшие века.

«… В гневе он был ужасен и одновременно великолепен, словно сошедший с небес полубог. Его ужасное, иссечённое шрамами лицо, было отмечено печатью не только разума, что обыденно, но и мудростью. Сие заставляло преклонять колени даже философов и королей, не кланяющихся никому до той поры. Его искусство фехтования снискало ему славу одного из лучших бойцов Мира, позволив некоторым предполагать, что Покоритель Небесного Пути был не просто человеком, но Чадом Малкори. Иные считали, что это не так, и называли его Губителем, ниспосланным для уничтожения Саул Тай коварными богами Терфиады. Посланники-эльфы могучей империи Эйдин-Рок называли его Малакатом, что означает Несущий Смерть…»

«…Его неустрашимые легионы Хотху прошлись по Золотому Эрегиону, от Внутреннего Моря до Моря Кракена. Сокруша многочисленные королевства и поставив десятки надменных калифов на колени, Покоритель Небес наконец осадил град, к которому стремился последние три года. Избранные воины Единого Дрона обложили Белый Крондор, словно лисицу в норе, и возвестили Миру о Пробуждении своего господина. Победа его казалась неотвратимой. Калиф Турана не имел шансов выдержать блокаду более месяца, поскольку горожане уже начали роптать, недовольные слабостью древних семейств, власть предержащих. Город Крови был почти завоеван…

В безлунную ночь перед финальной атакой Завоеватель не спал. Он, словно одержимый, веселился со своим другом Фаргалом по кличке Песчаный Волк в военном шатре. Они выпивали, периодически сражались, а потом снова выпивали. Смертоносные клинки и кувшины с вином целиком заполнили эту ночь.

Клинки Завоевателя были под стать своему господину. Магические руны вспыхивали на них, повинуясь воле Покорителя Небес. Когда-то давно их сотворил величайший из гильдии мастеров Андаголина, Птолиан Чудорукий, под заказ Света и Тьмы. Такеруз или "Разрубатель Листьев" был создан для легендарного Картуша Огненосца – предводителя армий тёмных эльфов, ныне упокоившихся в бездне. Второй же клинок был выкован Птолианом для Эливана фиц Крайвена, эльфийского императора, возглавлявшего Лученосцев. Эльсорг, он же "Светоч Жизни", призванный противостоять легионам Тенебриса. Лишь единожды мечи-братья столкнулись в поединке, и Эливан фиц Крайвен пал от руки своего антагониста. С тех пор утекли реки времен, и Покоритель Небесного Пути овладел обоими клинками, оставив потомкам еще одну загадку».

Дойдя до этого момента, Агно ошарашено затряс головой. Его мысли неслись вперёд, словно табун обезумевших лошадей. Внезапно воспоминания перенесли мастера на пятнадцать лет назад. Он только что доставил малыша в Орден, с помощью Именителя дал ему новое имя, а затем отправился в покои лорда Ахариса, чтобы доложить о проделанной работе.

Узнав имя ребёнка, Зерат отреагировал весьма странно. Он произнёс: «неужели история повторяется?». Теперь не было сомнений, Безликий знал, что между Смилодоном Завоевателем и Артуром есть необычная взаимосвязь. Какая именно? Сомнений у Агно практически не осталось: его воспитанник и Покоритель Небесного Пути, он же Смилодон Завоеватель – одна и та же душа или, говоря в терминах шаалистов, две инкарнации одного начала, известного альварам под личиной Малаката, Несущего Смерть.

– Несущий со смертью Миру спасенье, презрев боль и страхи людей… – строчка из пророчества внезапно стала ключом к пониманию. Но Агно все еще цеплялся дрожащими руками за книгу, как будто видел в ней надежду на иной исход.

– Малакат, Губитель, Смилодон, всё это слишком для моего ума, – простонал Агно.

Не в силах сдерживаться, он вернулся к чтению. Патетическая форма литературного экзерсиса, вышедшего из-под пера Мракориса Теодорского, более не смущала мастера. Он как будто не видел ничего, кроме оживших картинок, доносящих историю Мира.

«Когда Фаргал незадолго до рассвета покинул Завоевателя, тот еще не знал, что жить ему осталось не больше часа. Шаал-Дуран, известный под именем Шуастры Злобного, возник из телепорта в военном шатре полководца. Владеющий силой Девайла, которая оказалась сильнее ярости Смилодона, он сокрушил первого и последнего императора Хотху, очевидно сделав это по просьбе туранских влиятельных семейств. Впрочем, данный вопрос, бередит умы историков и по сей день. Не все согласны с таким простым ответом на вопрос тысячелетия

Оставшись без полководца, варварские легионы отступили в Долину Костей на следующий же день. Они могли бы завершить начатое и стать титульной нацией Золотого Эрегиона, но не желали того из-за Кодекса Харай. Весь этот многолетний поход был их данью уважения одной личности, и, оставшись без него, они утратили смысл пребывать в Королевствах. Белый Крондор остался не разграблен, но варвары всё же взяли своё. За годы военной компании они угнали на родину десятки тысяч рабов, переправили неисчислимые богатства из поверженных городов. Больше их здесь ничто не держало, и Хотху ушли из Золотого Эрегиона».

Агно устало протёр глаза и отложил книгу в сторону. Он был измучен и больше не мог воспринимать полотно текста. Отправившись спать, Покинутый не заметил, как кто-то мелкий и проворный вдоль стены юркнул к столу, чтобы краем глаза охватить содержимое текста, столь взволновавшего мастера.

***

В библиотеку он вернулся не сразу, а через пару дней. Покинутый многое должен был обдумать и осознать, вот почему он сделал этот перерыв. Однако по возвращении мастер не колеблясь открыл потрёпанный фолиант, на обложке которого витийствовало название «Эрфины во Благо Мира, специальная редакция пояснений ко второму тому Шасс-Цебби».

Агно вздрогнул. Он знал, что для альваров Шасс-Цебби нечто сродни священной книги, и не поверил сразу, что нечто подобное вообще имеет перевод на человеческий язык. Пролистав первые страницы, Агно разочарованно крякнул. Каракули на неизвестном языке, возможно, забытом, ни о чём ему не сказали. Смысл нескольких абзацев на эльфийском наречии также ускользнул от понимания. Но затем он наткнулся на главу, целиком изложенную на туранском. Глаза мастера лихорадочно заблестели. Неужели, что-то путное?

«И возжелал Алчущий править Миром единолично. Нести смерть неугодным ему и управлять всеми тремя Столпами Жизненной Энергии – Эрфие, Крио и Мэлос. Однако на пути Алчущего Душ стояла непоколебимая преграда. То были Владыки Возвышения – Перворождённые Великой Оси, именуемые Эрфинами и Лордами-Драконами. Они должны были спасти Мир и жизнь, ими сотворённую…»

Одна страница была вырвана. Агно раздражённо выругался и продолжил чтение со следующей.

«… бесконечное Безумие Тьмы обуяло всемогущую душу Алчущего. Орудия Яростной Тальвании, для него сотворённые, были опасны для всех и каждого. Бич Тлена, Саркофаг Чёрного Сотворения, Шары Вмещения Каруси и Копьё Неназываемого Зверя. Эти Орудия должны были выжать всю силу из Эрфинов и передать её Алчущему.

Час Великой Битвы приблизился.

Эрфины снизошли из Трезубца в Центр Оси, именуемый Голубым Рубиконом. Алчущий также покинул свою обитель, затерянную в Чёрном Озере Нечестивого Пламени. Площадь Амадиции, породившая Столп Мэлос, стала местом сражения хозяев Возвышения и Господина Безумия. Смертельная Битва началась…

На стороне Алчущего выступали инфернальные легионы, азгалуки и церферы, ведомые в бой Лордами-Зверями, а также многочисленная Ветвь Пепла. На стороне Перворождённых – непобедимые Лорды-Драконы, ангельская рать и Ветвь Природы. Эта битва могла уничтожить сами принципы мироздания, и каждый из её участников понимал всю степень опасности… И был готов идти до конца.

Но вышло иначе. Антеймо – предательский заговор Тосов – породил ужасающий Вуларго, и континент раскололся на части…»

И снова страница была вырвана, вплоть до очередного текста на незнакомом языке.

Агно раздражённо выругался.

– Ситас, что за ересь. Это же какой-то бред сумасшедшего! Но если хотя бы на секунду допустить мысль, что это правда, тогда вся картина принимает совершенно фантастический вид.

Мастер с первых же строчек догадался, что книга повествует о богах, про которых он вёл беседу с Артуром, когда они находились в Дан-Мире. Впервые он услышал о них много лет назад в древнем храме, который затерялся в горах Сагиб-Атар посреди тропического острова Данху. К удивлению мастера оказалось, что Артур что-то знал о них, по крайней мере, он сразу же произнёс название плеяды, хотя сам Агно успел его позабыть. Перворождённые или Эрфины!

Агно вздрогнул. Казалось, по его телу прошёл разряд электричества.

Так и есть. Это ещё одно доказательство! Сам того не осознавая, Артур помнит нечто о времени, столь далёком, что о нём уже позабыла сама земля. Эта часть памяти сокрыта глубоко в нём, но иногда она прорывается наружу в виде спонтанных озарений. Значит, это все-таки правда. Мой мальчик – Губитель! В это невозможно поверить, но и не верить тоже нельзя.

Агно исступленно ударил кулаком по столу, выплескивая негативные эмоции, скопившиеся за последние несколько минут. Но облегчение не пришло.

– Ситас тебя побери, малыш, – прорычал мастер, не замечая недоуменного взгляда своего бесшумного соглядатая. – Что ты являешь собой? Кто такой Губитель? За эти сведения я бы отдал полжизни.

Агно поднялся из-за стола и собрался уже уходить, как вдруг его взгляд наткнулся на краешек листа, выглядывающий меж страниц книги. Дыхание Агно участилось. Он почувствовал, что этот лист может стать важной зацепкой в его поисках. Аккуратно вытянув его на свет, мастер впился глазами в древнюю потрескавшуюся бумагу.

– Книга Мудрости «Шасс-Цебби», акт триста тринадцатый, альварский цикл, – прочитал воин, – пророчества возрождения Малаката, катра первая, путь Обретения Истории.

– Испепели Ямат мою бренную плоть, – пробормотал Агно, – если я хоть что-нибудь понимаю. Какие-то эльфийские пророчества, подтверждающие приход Губителя? Так значит не только Менестрель и Ханга отличились в этом смысле?

Знамение Первое – И будет рождён вновь сын Хаоса и Тьмы, Лорд Малакат. Его тело будет отмечено знаком древнего Зла, возникшего по воле Аканти – символом Древа Безумия. И каждый смертный познает прикосновение священного ужаса, когда Он вновь обретёт Мечи Птолиана, сотворённые для взаимной ненависти.

Знамение Второе – Ярость Золотого Жреца рассыплется в прах от взгляда Его. Ярость Кровавого Вестника обратится в Истину, открывающую глаза. Но одно касание Незнакомки из Бремара заставит Его позабыть обо всём. Трижды Отмеченный Роком сам сложит оружие пред Девой Огня.

Следующие два абзаца настолько стёрлись от времени, что Агно, как ни старался, не сумел разобрать ни слова. Но пятое знамение оказалось вполне читаемым.

Знамение Пятое – Дикие племена Рыжей Кости вновь преклонят колени пред Ним и подчинятся воле Его. И назовут Его именем Зверя, что бежит меж Тенью и Светом. И станет Он тем, кто «Ходит-Сам-По-Себе».

Агно удручённо покачал головой. В отличие от весьма туманного пророчества Тёмного Менестреля, первое знамение альварского цикла вполне конкретно указывало на Орден Кион-Тократ, ведь древом безумия назывался тот самый родимый знак на груди, подтверждающий природу Токра. Глаза мастера наконец прояснились. Неподтверждённые догадки обрели плоть, стали явью, и эта явь оказалась не намного лучше ночного кошмара.

Губитель!

Чудовище Хаоса!

Неужели это неизбежно? Какой же путь тебе уготован, мой милый мальчик?

Получив ответы на некоторые вопросы, Агно Серканис навсегда потерял покой.

[1] Светлые – Мракорис Теодорский имеет в виду альваров.

[2] Чёрная Эра – первая из трёх эр Императорской Эпохи. Длилась пять тысяч лет, сменилась Жёлтой Эрой, за которой последовала Голубая (нынешняя эра).

[3] Этраска – одна из девяти Великих Империй Варума.