Текст книги "Хранители равновесия. Дилогия"

Автор книги: Александр Мазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 46 страниц)

Глава восьмая
ТРОПКА, ПО КОТОРОЙ ЕЩЕ НИКТО НЕ ХОДИЛ

Артем сидел на мелководье. Даша, стоя рядом с ним на коленях, обрабатывала его царапины кусочком меха, смоченным в жгучем, неприятно пахнущем настое. Грива стоически терпел процедуру. Впрочем, боль он всегда переносил неплохо. Куда труднее было переносить близость очаровательной девушки, которая, в отличие от настоя, пахла просто потрясающе, а выглядела даже лучше, чем пахла.

Но Артем, сжав зубы и сцепив за спиной руки, чтобы те ненароком не проявили инициативы, терпел.

Правда, некоторые вещи скрыть довольно трудно, но если Даша и заметила некую неумышленную реакцию организма Гривы, то виду не подавала.

Руки ее порхали, как бабочки, а сама она напевала монотонно что-то вроде: «Храбрый охотник, добывший много мяса, возвратился домой и отдыхает...»

Позже Грива узнал, что эта «колыбельная», слова в которой не имели особого значения, – составная часть местной медицины. Что-то вроде слабого обезболивающего. Более эффективным обезболивающим была какая-то наркотическая настойка, которой напоили Батани. Раненого охотника врачевал сам Шадаква. Грива не ошибся: у парня действительно оказалось сломано ребро. И повреждено что-то внутри. Но Шадаква заявил, что пройдет месяц (лунный, естественно), и Батани снова будет охотиться.

Что же касается Гривы, то Шадаква глянул на него мельком и переадресовал Даше. Артем этому был только рад.

Даша закончила и встала. Грива остался сидеть, любуясь ее ножками.

– Пойдешь со мной за лыком? – спросила девушка.

– Да.

«Лыко», строго говоря, было не лыком, а мягкой волокнистой корой одного дерева. Именно из этой коры изготовлялась местная «ткань».

Даша упорхнула к хижине Шадаквы – вернуть остатки дезинфицирующего настоя, а Грива решил подождать ее «дома».

Перед хижиной три женщины, Пангун, Л'лашни и еще одна, имени которой Грива не знал, занимались делом: обрабатывали каменными скребками растянутую на колышках шкуру г'ши. Шкура была огромная, как волейбольное поле. Артем еще раз подивился: как им все-таки повезло – завалили такое чудовище.

– Где Архо? – спросил Грива.

– Спит, – Пангун кивнула в сторону хижины. – Есть хочешь?

Грива покачал головой. Сразу после возвращения они с Архо и Хаалой умяли половину печенки г'ши. То есть примерно по полкило сырого мяса на брата.

Незнакомая женщина послала кокетливый взгляд.

– Никто раньше не убивал г'ши, – сказала она.

Незнакомка была примерно одного возраста с молодой женой Маваса, Л'лашни. И тоже весьма привлекательная.

– А правда, что... – начала незнакомка.

Но тут появилась Даша.

– Мы с Артемом идем за лыком! – с ходу заявила она, с вызовом глядя на незнакомку.

Л'лашни хихикнула. Пангун пробормотала что-то, не сказать чтобы одобрительное, но Даша уже нырнула в хижину и через несколько секунд появилась с большим мешком.

В эти несколько секунд незнакомка успела послать Гриве еще один кокетливый взгляд и лукавую усмешечку, Пангун – окинуть Артема скептическим взглядом, а Л'лашни – подмигнуть.

«Все-таки плохо, что я не знаю местных обычаев», – подумал Артем, чувствуя себя отнюдь не матерым мужчиной, майором спецподразделения и камергером Императорского Двора, а неопытным пацаном, который понятия не имеет, как обращаться с понравившейся девушкой.

В ближнем к стойбищу лесу самая большая опасность, которая угрожала людям, это если обезьяна на голову нагадит. Вполне реальная опасность. Обезьян – от крохотных мартышек до здоровенных клыкастых гамадрилов – в лесу была прорва. Они околачивались поблизости от стойбища, составляя компанию шакалам и крысам, «подметавшим» все, что выбрасывали люди. Впрочем, и обезьяны, и шакалы знали свое место и держались от хижин на почтительном расстоянии.

Все, даже наглые гамадрилы, относились к людям с подобающим пиететом. В здешнем биоценозе хомо сапиенс котировались в одном ряду с крупными хищниками. Такими, как львы. Как подобает крупным хищникам, люди предпочитали на обед более крупную дичь. Но ведь и у обезьяны, подошедшей ко льву слишком близко, есть все шансы стать легким завтраком. Так что и от людей приматы тоже старались держаться подальше. Шкуры четвероруких, не проявивших должной осторожности, Грива видел в хижине Архо.

– Твое племя живет посреди саванны? – спросила Даша.

Грива покачал головой.

– Дальше.

– Дальше? Но дальше саванны жизни нет. Там только камни и песок. Может быть, ты пришел с тех гор?

Грива покачал головой.

– Ты первая, кто спросил меня, откуда я пришел, – заметил он.

– Прости, я знаю, что нехорошо задавать вопросы гостю, – Даша улыбнулась чуточку виновато. – Но я хочу больше знать о тебе. Ты такой удивительный. Я никогда не видела похожих на тебя. Говорят, за лесом красных деревьев живут люди с волосами цвета мокрой земли. Шадаква рассказывал. Говорят, эти люди не такие, как мы... Говорят, они не люди вовсе... Но ведь ты – человек? – Даша остановилась и посмотрела на Гриву. – Ты ведь человек, да?

– Да, – сказал Артем. Интересно, что еще он мог сказать?

Два шага навстречу – и они оказались рядом. Так близко, что соски девушки почти касались груди Артема. И коснулись, когда Артем взял ее за плечи и притянул к себе. Ладошки девушки легли на грудь Артема – не отталкивая, а как будто прислушиваясь, легонько перебирая пальчиками. Тело ее изогнулось так, что живот прижался к животу мужчины, а голова откинулась назад, подставляя ему нежное подрагивающее горлышко. Артем коснулся его губами, тронул языком...

Дыхание Даши участилось. Ее бедра пришли в движение, качнулись влево-вправо. Артем животом ощущал, как упруго двигаются мышцы под гладкой кожей девушки. Он обвил левой рукой ее талию, и Даша еще больше откинулась назад. Артем наклонился к ее грудям, щекоча их отросшей бородкой. Пальцы его правой руки пробежали по ложбинке вдоль ее позвоночника, проникли под край набедренной повязки, обхватили и сжали твердый холмик ягодицы... Негромкий стон... И еще один, когда его пальцы коснулись мягкой, влажной шерстки. Но через секунду она распрямилась и оттолкнула его, ласково, но решительно.

– Нет! – Даша отодвинулась. Но слишком недалеко, поскольку Артем все еще обнимал ее.

– Почему – нет?

Он чувствовал ее желание.

А это «нет»... Может быть, это просто формальность... Обычай...

– Нельзя! – произнесла она твердо. – Мы с тобой не должны соединяться. Я – не та, кто... Не тот, кто проводит внутрь.

– Но ты же хочешь меня! – ласково проговорил Артем. – Хочешь... соединиться со мной? – произнес Грива, удерживая ее руку.

– Да, – просто ответила девушка. – Хочу.

– Тогда почему ты меня отталкиваешь? Боишься, что твои родичи тебя не одобрят? – Артем хотел сказать «осудят», но не знал, есть ли в местном языке вообще такое слово.

– Нельзя! – Даша погладила его по руке, смягчая резкость ответа. – Ты – чужой, Артем. Ты не знаешь. Ты не входил в...

– Куда не входил? – Грива не понял слова.

– В то, что не здесь. В то, которое внутри. Ты... Ты помнишь, как Архо попросил меня ввести тебя в круг стойбища?

– Да, конечно.

– Так же тебя должно ввести в то, что не здесь.

– Так введи меня! – улыбнулся Грива.

Даша вздрогнула, как будто ее ударили.

– Что ты говоришь! – воскликнула она.

– Солнце мое, – Артем коснулся ее щеки. – Не сердись. Я ведь не знаю, о чем речь. А ты не хочешь мне рассказать.

– Я не могу, – тихо ответила Даша. – Я ведь не мужчина. Я не прохлада, я только тропка.

– Прохлада? – Грива не сразу сообразил, что под «прохладой» в здешнем климате подразумевается нечто позитивное.

– Я – тропка, которой еще никто не ходил, – еще тише проговорила она. – Если ты пойдешь – ты не вернешься.

«Ну что за дурацкие предрассудки!» – подумал Грива.

– Уверяю тебя, мой ангел («ангел» он сказал по-русски), что я уже ходил по этой тропке. И ничего дурного не случилось ни со мной, ни с... тропкой.

– Ты не знаешь, – грустно проговорила девушка. – Это... Это... – Она пыталась подыскать подходящее слово, понятное Артему, но не смогла, поэтому просто повторила: – Ты не вернешься. Нет, не спрашивай меня больше! Я не мужчина. Я не могу тебе объяснить...

– А кто может?

– Никто! – Ее рука выскользнула из пальцев Гривы – он не стал ее удерживать.

«Не знаешь – не лезь!» – сказал он сам себе. Этак можно запросто поломать жизнь девушке. И самому огрести мешок неприятностей. Сначала надо разобраться в здешних моральных устоях. Действовать по принципу: «Пусть мне будет хорошо, а не то вам всем будет плохо!» – не подобает русскому офицеру.

Он разжал пальцы. Миг – и ее грациозная фигурка исчезла в зарослях. Грива бросился за ней, но вскоре безнадежно отстал. Колючие ветки, которые словно бы расступались перед девушкой, Артема пропускать не желали. Цеплялись иголками-крючками почище колючей проволоки. Мистика какая-то...

Артем нашел Дашу через полчаса. Она снимала с дерева полоски коры и как ни в чем не бывало приветствовала тяжело дышащего и порядочно ободравшегося о колючки Артема. На ней самой не было ни царапины.

Глава девятая
ОРУЖИЕ КАЛЕК И ПРИШЕЛЬЦЕВ

Пока Артем с Дашей отсутствовали, в селение пожаловали гости. Охотничий отряд из соседнего стойбища.

– Это кто? – спросил Артем у Даши.

– Вабу. Их поселок выше по реке. В двух днях пути. Оттуда никто не приходил уже три луны. Будет праздник. Пройдем, я назову им твое имя. Расскажешь, как ты убивал г'ши. Пойдем же!

Грива не стал противиться.

На пустом пространстве между хижинами собралось человек сорок. В основном, мужчины. Пришельцев было семеро, и представлять им Гриву не понадобилось. Гостям уже поведали и о Гриве, и о том, как была убита полуторатонная зверюга. Еще бы: вот ее череп красуется на самом видном месте. «Интересно, – подумал Артем, – как удалось так тщательно отчистить кости от плоти?»

Пока Пута последовательно представлял каждого гостя Артему, Даша тихонько удалилась.

Гости-вабу были похожи друг на друга, как братья. Поджарые мускулистые юноши лет шестнадцати-семнадцати. Исключение составлял их предводитель. Этот был лет на пять постарше. Предводителя звали Ва-Баган. Это имя безусловно что-то означало, но что именно, Грива не знал. Зато когда предводитель вабу встал, то оказался настоящим гигантом. Глядя сверху вниз на Гриву, он произнес:

– Вот ты какой, взобравшийся на г'ши. Такой маленький. Наверное, г'ши тебя не заметил, принял за муху.

Это была не добродушная шутка вроде тех, что адресовал Гриве Пута. Прищуренные глаза Ва-Багана смотрели холодно и недружелюбно.

И впервые с тех пор, как Грива попал сюда, у него появилось желание врезать кому-то по физиономии. Но он воздержался. И язвить в ответ тоже не стал. Пока он еще не настолько хорошо знал язык аборигенов, чтобы состязаться в остроумии.

Впрочем, будь рядом Даша, он, скорее всего, не смолчал бы...

– Красивая черепушка, – Ва-Баган кивнул на череп г'ши. Обращался он не к Артему, а к Путе. – Я тоже хочу такую.

– Думаешь, она поместится на твоих плечах? – ухмыльнулся Пута.

– Она будет лежать перед моим домом, Бегемот, – пробасил Ва-Баган. – Я буду сидеть на ней, размышляя о смысле великого света.

– Сначала тебе придется уговорить г'ши расстаться с головой, – заметил Пута. – Я думаю, г'ши уговорит тебя быстрее, чем ты – его.

– Если сыновья земляного шакала убили г'ши, вабу тоже могут убить его! – высокомерно бросил Ba-Баган.

С каждым произнесенным словом он все меньше и меньше нравился Артему. Еще он подумал, что Пута, названный «сыном земляного шакала», сочтет себя оскорбленным, однако Бегемот (а равно и его соплеменники) восприняли слова Ва-Багана как должное.

– Никто прежде не убивал г'ши! – воскликнул Хаала. – И ты тоже, Ва-Баган. Ты достаточно силен, чтобы поймать гну за хвост, но г'ши намного больше гну!

– ... А хвост у него намного короче, – вставил Архо. – Так, Артем?

– Ухватить можно, – сказал Грива. – Но удержать я бы не взялся. Но ты, Ва-Баган, выглядишь довольно крепким мужчиной. Может, у тебя и получится. Но я советую: попробуй сначала с носорогом. Он почти такой же сильный, как г'ши, зато у него нет ни зубов, ни когтей. Попробуй удержать за хвост носорога, Ва-Баган. А если не получится, тоже не беда. Глазки у носорога маленькие. Думаю, он тебя просто не заметит. Решит: это муха села ему на хвост.

Вокруг засмеялись. Даже кое-кто из вабу захихикал.

Грива опустился на землю рядом с Архо, и тот протянул Гриве чашку с мутной жидкостью, перебродившим пальмовым соком. Слабеньким, но довольно приятным.

Ва-Багана шутка не развеселила.

– Я найду и убью! – заявил он. – Даже если мне придется пройти через Лес Красных Деревьев, чтобы найти г'ши!

– Не говори о запретном! – укорил его Архо.

– Ты боишься, что Ужас услышит? – ухмыльнулся Ва-Баган. – Не бойся! Все знают, что Ужас не покидает своего леса.

Артем навострил уши. Вот это уже по-настоящему интересно.

– Я не боюсь, – недовольно произнес Архо.

– И я не боюсь! Я пройду через Лес Красных Деревьев к большим озерам, а если Ужас попадется мне навстречу, я проткну его копьем, как бородавочника. Убью его и съем! Верно, братья?

Только один из соплеменников, худощавый юноша с порывистыми движениями поддержал предводителя:

– Я тоже пройду через Лес Красных Деревьев к большим озерам! – воскликнул он. – Для мужчин не должно быть ничего запретного!

– Для мужчин – может быть... – насмешливо произнес Пута. – Только я что-то не вижу на тебе знака Испытания...

Юноша покраснел и стушевался.

– Что это за Лес Красных Деревьев? – вполголоса поинтересовался у Архо Грива. – Где это?

– На первую четверть солнечного пути отсюда. Там растут старые деревья с красной корой. Там – Ужас! Запомни это и не ходи туда, пришедший из саванны.

«Неужели Он там?» – боясь поверить в собственную удачу, подумал Грива.

Определение «Ужас», на взгляд Артема, идеально подходило родичам трехглазого.

– Почему туда нельзя ходить? – спросил Грива. – Как он выглядит, этот Ужас?

– Я его не видел, – буркнул Архо. – И надеюсь, никогда не увижу. Не хочу об этом говорить. Хочешь узнать больше – спроси Шадакву.

– Спрошу, – сказал Грива. – Непременно.

Предводитель вабу изрек очередную хвастливую тираду и злобно зыркнул на Гриву.

«Интересно, почему он на меня взъелся? – подумал Артем. – Неужели из-за г'ши?»

Он собирался спросить об этом Архо, но не успел. Прискакал мальчишка от Фопара. Мастер звал пришедшего из саванны взглянуть на выполненный заказ.

На испытания пришли оба «оружейника». Как выяснилось, Макан тоже принимал участие в изготовлении арбалета.

Мастера постарались. Даже приклад обмотали кожей, хотя Грива этого не просил. Тетивы сплели из сухожилий и волос из хвоста зебры. Три штуки. Грива знал, что тетивы будут слабым местом. Машинка получилась тяжелее, чем он ожидал: килограммов двенадцать. Имеет смысл подумать, как ее облегчить. Но это потом. Мальчишки подвесили на ветке старую шкуру, Грива отошел шагов на двадцать, вложил в желобок болт – полуметровую стрелку из твердого дерева с кремневым наконечником. В основании были вставлены короткие перья, которые должны были придать болту вращательное движение.

Первый болт угодил в самый низ шкуры. Грива внес поправку, и второй выстрел оказался точнее. На окончательную пристрелку ушло около часа. Результат Гриву вполне удовлетворил. На дистанции в сто шагов Грива клал три стрелы из пяти в пятно размером с ладонь. Дальше – хуже. Но в этом был виноват не арбалет, а болты, весьма далекие от стандарта. Еще одна проблема заключалась в хрупкости каменных наконечников, но тут уж ничего не поделаешь. Фопар предложил несколько наконечников сделать из рога. Или зубов какого-нибудь грызуна.

Опробовали арбалет и его изготовители. Им понравилось, особенно Макану.

– С таким оружием даже я, калека, мог бы охотиться, – заявил он.

«Да уж, – подумал Артем, представляя, какой переворот в жизни племени произведет эта штуковина. – Пока обитатели саванны приучатся к тому, что безопасная дистанция общения с человеком изменилась, пройдет довольно много времени».

А в поселке тем временем готовились к празднику. Жарили мясо, раскладывали фрукты-овощи, вытаскивали врытые в землю пустотелые бамбуковые стволы, в которых зрело пальмовое вино. А главным блюдом должно было стать мясо г'ши, нарезанное и замаринованное по местному рецепту.

Гости тоже пришли не с пустыми руками: приволокли полцентнера мяса и десяток бурдюков с той же пальмовой бражкой.

Однако кроме гастрономических развлечений планировалась и «культурная» программа. Между столбами натянули размалеванную красным шкуру зебры, сложили кучками топливо для костров... Гулянка планировалась на всю ночь.

Из своей хижины выбрался Шадаква. Прошелся с важностью по поляне, перекидываясь парой-тройкой фраз то с одним, то с другим. Артему уделил особое внимание: пригласил к себе.

Все это время Грива безуспешно пытался определить место, которое занимал в племени Шадаква. Вождь? Шаман? Патриарх? Жрец?

Он явно принадлежал к другой народности, «пришедший издалека». И безусловно, был очень уважаемым человеком в поселке.

Каков же его статус? Вождь? Возможно. Вождь, который не командует, а рекомендует, но чьи рекомендации выполняются беспрекословно. Шаман или жрец? Возможно и это. Артем пока не очень хорошо представлял себе сакральные воззрения туземцев. Вернее, совсем не представлял. Знал, что туземцы верят в существование неких сверхъестественных сил. Но не знал, каким богам они поклоняются. Они не приносили жертв, традиционных для отсталых народов. Не «задабривали» звериных духов перед охотой, не молились богам... Создавалось такое ощущение, что у них вообще не было религии. Сегодня, услышав о запретном лесе, Грива сделал фантастическое предположение: может, их богами являются трехглазые? Допустим, живут они в упомянутом сегодня Лесу Красных Деревьев, а Шадаква – их жрец-представитель... Почему бы и нет? Нормальная гипотеза. Артем не знал фактов, опровергающих такое предположение. Впрочем, фактов, его подтверждающих, Грива тоже не знал. Черт! Он вообще знал слишком мало, чтобы строить гипотезы. Вот, к примеру, его друг Ваня Сучков большую часть своего времени проводит у монитора, а в церковь ходит только по праздникам, несколько раз в год. И при этом Ванька – православный, верующий в Христа, а не в информационные матрицы, которым посвящает намного больше времени, чем молитве. Но настоятель церкви, в которую ходит Сучков, большую часть времени отдает Служению. Вывод: если Шадаква – жрец, он должен служить богам. Если Шадаква – шаман, он должен заклинать духов и творить всякие шаманские ритуалы. Однако ничего подобного Грива не наблюдал. Возможно, потому что – непосвященный. Непосвященных к сакральным таинствам не допускают. А вот табу и прочие общепринятые религиозные установки касаются всех, а не только посвященных. И эти запреты существуют. Например, сегодня Грива узнал о том, что в племени существуют запрет на интимную близость (до сих пор Грива ограничений в этой сфере не наблюдал) и запрет на посещение некоего места (доселе Артем считал, что аборигены могут бродить, где вздумается), называемого Лесом Красных Деревьев.

Впрочем, каким бы ни был официальный статус Шадаквы, он был, безусловно, самой авторитетной персоной в поселке. И если уж кто-то способен объяснить Артему правила здешней игры, то это именно он. Если пожелает, конечно. Несмотря на данное во время их знакомства обещание «говорить много раз», Шадаква, видно, решил выдержать в их общении паузу.

– Ты удивил меня, пришелец, – сказал Шадаква. – Никто еще не убивал г'ши. Из тех, кто живет на берегах Реки, – тут же уточнил он.

– Зверя убил Архо, – в свою очередь ввел поправку Артем.

– Копье Архо оборвало жизнь г'ши, но убил его ты, – возразил Шадаква. – Мне рассказали, как это было. В тебе нет страха, пришелец с именем... – Старейшина пропел фразу, которую Грива не понял. И которую, вероятно, не смог бы повторить правильно, и поэтому не стал переспрашивать.

– Во мне есть страх, – сказал Артем. – Но мой страх повинуется мне, а не я – ему.

Шадаква молча уставился на Гриву. В очередной раз у Артема возникло ощущение, что старик пытается «залезть» ему в голову и покопаться в мыслях.

Что ж, если дед на такое способен, его ждет большой сюрприз. Ему придется потрудиться, чтобы осмыслить, скажем, образ взлетающего стратосферного «крыла».

– Ты говоришь правду, – наконец изрек Шадаква довольно-таки мрачно. – Племя, которое породило тебя, страшное племя.

– Мои сородичи не все такие, как я, – честно сказал Грива. – Чтобы стать таким, мне пришлось кое-что пережить... Испытать... – Нелегко было найти слово, адекватное термину «спецподготовка», в лексиконе аборигенов.

Шадаква снова уставился на Гриву, как гипнотизер-психиатр – на пациента, вдруг вспорхнувшего над креслом.

– Не вижу на тебе знака Испытания... – пробормотал он через некоторое время.

Что-то такое Грива сегодня уже слышал... Ах да, такими же словами Пута поставил на место парнишку-вабу, причислившего себя к мужчинам.

– Испытания бывают разными, – сказал Грива.

– Здесь – только одно, – возразил Шадаква. – И ты его не прошел. И не пройдешь.

Артем Грива

Я пожал плечами. Не очень-то и хотелось. Хотя если это «испытание» наладит наши отношения с Дашей... Стоп! Что-то у меня приоритеты сбились. Даша – безусловно, замечательная девушка. Но я – не влюбленный подросток. Я – офицер, выполняющий боевую операцию. Первая стадия, адаптация на местной почве, можно считать, проведена успешно. А отождествляться с окружением, пропитываться проблемами аборигенов, формировать ложные привязки – это лишнее. Первый этап пройден. Следующий – найти трехглазого. Или трехглазых. И у меня, похоже, есть зацепка. Вот эту линию и надо разрабатывать.

Я принял решение – и сразу стало легче. Я перестал быть частью этого мира и снова стал самим собой, майором Гривой, русским, православным, младшим камергером Императорского Двора, сыном своих родителей, рожденным во второй половине двадцать первого века. Там – мой дом. Там – все, что для меня важно. А здесь я не живу. Здесь я работаю.

Значит, не пройду испытания? Ну-ну... Впрочем, если испытание состоит в том, чтобы изготовить за день дюжину каменных топоров или попасть камнем в макаку за сто шагов, то он, безусловно, прав. Так что закроем тему и займемся делом.

– Неподалеку отсюда есть одно место, – сказал я. – Называется: Лес Красных Деревьев.

Ага! Задело дедушку за живое! Ишь, встрепенулся!

– Кто сказал тебе об этом... месте?

– Ва-Баган, – честно ответил я. – Он сказал: там обитает нечто страшное, но он такой храбрец, что запросто пройдет по этому лесу.

– Ва-Баган так сказал? – В голосе мудрого наставника аборигенов прозвучало сомнение.

Я снова пожал плечами. Хочешь – верь, хочешь – не верь.

– Это запретное место, – довел до моего сведения Шадаква. – Для всех, кто живет на берегах Реки.

– Не для Ва-Багана.

– Ва-Баган не пойдет в этот лес!

Я в третий раз пожал плечами.

– Если ты пойдешь туда, пришедший из саванны, с тобой случится беда!

– Меня нелегко убить, – заметил я.

– Ты потеряешь не жизнь, а огонь сердца! – объявил Шадаква. – После этого ты сам не захочешь жить.

– Ты напугал меня. Пришедший Издалека, – с усмешкой произнес я. – Видишь, я даже вспотел от страха.

Насчет пота – истинная правда. В такую-то жарищу,

– Это не смешно, – в голосе Шадаквы звякнул металл, точнее – кремень, если сделать поправку на здешние технологии.

– Возможно, – согласился я. – Расскажи мне о тех, кто живет в Лесу Красных Деревьев. Может, я с ними уже встречался? Нет ли у них случайно еще одного глаза? Вот здесь... – Я постучал себя по лбу.

– Это не смешно, – повторил Шадаква. – Если бы ты встретился с Ужасом, ты не посмел бы смеяться над ним.

– А ты с ним встречался? – спросил я.

– Не в этом мире, – буркнул Шадаква.

– А в каком?

– Ты не поймешь, – отрезал он. – Ты не прошел испытания.

Достал уже со своим испытанием! Но все равно интересно... Похоже, я вплотную подобрался к сакральным тайнам аборигенов.

– А ты все-таки попробуй.

– Об Ужасе я говорить не буду, – отрезал Шадаква. – Если ты настолько глуп и упрям, иди – и сам все увидишь.

– Не хочешь рассказывать об Ужасе, расскажи о «не этом» мире, – попросил я тоном ниже. – Или это – тоже запрет?

– Говорить – не запрещено, – сказал Шадаква. – Но – бессмысленно. Есть этот мир... – Шадаква раскинул в стороны руки, – ... а есть – другой. Вот такой! – Он с хлопком соединил ладони. – Но рожденный в водах Реки может войти в него.

– Но ты тоже можешь, – сказал я. – Хотя ты рожден не здесь.

Стрела была послана наугад, но попала в цель.

– Я могу, потому что я – Пришедший Издалека, – заявил Шадаква. – Я... – Тут он осекся, видимо, решил, что сболтнул лишнее.

Эх, дедушка! Куда тебе, ровеснику палеолита, соревноваться в словесной игре с бывшим сотрудником русской внешней разведки, за плечами которого четырнадцать вербовок.

– Я тоже пришел издалека, – мягко напомнил я. – Я думаю, из еще более дальнего далека, чем ты. Что скажешь?

Я опять попал в цель. Но, похоже, на этот раз угодил в нежелательное место. Глаза Шадаквы сузились, а физиономия отразила нечто, хорошо знакомое мне по боевому опыту. Так смотрят люди, решающие вопрос, насколько опасен их собеседник. И не лучше ли прикончить его прямо сейчас, пока тот не причинил серьезного вреда.

Я тоже сузил глаза. Деда я не очень опасался. Какими бы сверхъестественными навыками он не обладал, я с ним справлюсь. Но если он кликнет на помощь соплеменников, мне придется туго.

– Ты пришел из саванны, – сказал Шадаква. Без особой, впрочем, уверенности.

– Это ты так сказал, – заметил я.

– Ты пришел со стороны заката, – уточнил Шадаква. – В саванне – множество племен. Худшие из них живут у подножия гор восхода. Но ты не из них.

– Уверен? – Я усмехнулся. – А вдруг я просто сделал небольшой круг, чтобы тебя обмануть?

– Уверен. Это поймет любой, у кого есть глаза, – мудрый дедушка тоже соизволил изобразить усмешку. – Но я чувствую в тебе смерть.

Это было сказано спокойно. Просто констатация факта.

– Я пришел не для того, чтоб причинить вред племенам Реки, – сказал я. – Ни мне, ни моему племени ничего не нужно от вас. Посмотри мне в глаза и увидишь, что я не лгу.

– Да, – нехотя согласился Шадаква. – Ты говоришь правду. Но я вижу в тебе гнев и жажду разрушения. И я сожалею, что позволил тебе остаться.

– Мне уйти? – осведомился я.

– Нет, – Шадаква вздохнул. Или мне показалось? – Раз ты здесь, значит, ты можешь здесь остаться. Иначе тебя бы здесь не было.

И уставился на меня в ожидании.

Я попытался переварить эту философическую конструкцию. Не смог. Видно, я еще недостаточно освоил местный язык. Ответить мне было нечего.

Снаружи донесся взрыв смеха. Почему я здесь, а не там, где весело и вкусно пахнет жареным мясом?

– Иди, – угадав мои мысли, мрачно произнес Шадаква. – Ешь, пей и радуйся.

– Постараюсь, – ответил я.

– Скажи Ва-Багану, что я хочу его видеть, – добавил Шадаква, когда я был уже на пороге. – Немедленно.

Я ничего не ответил. Надо будет – сам позовет.

Я ему не мальчик на побегушках.

Но оказавшись снаружи, я передумал. Потому что предводитель вабу, пока я беседовал со старейшиной о высоких материях, времени даром не терял – подбивал клинья к моей девушке. Облапил ее по-хозяйски и с важностью что-то вещал. Надо полагать, хвастался.

Второй раз за сегодняшний день у меня возникло желание посчитать кое-кому зубы.

Отчасти утешило меня то, что Дашу мое появление явно обрадовало. Она выскользнула из объятий Ва-Багана и встала рядом со мной. Ва-Баган тоже встал. Навис надо мной, грозно выпятив челюсть, набрал воздуха в грудь, намереваясь сказать какую-нибудь гадость...

– Иди, – сказал я ему. – Шадаква желает тебя видеть. Немедленно.

Честно говоря, я полагал, что этот бугай пошлет подальше и меня, и Шадакву. Но нет, он только зыркнул яростно и зашагал к хижине старейшины.

Надо же! Похоже, я недооценил авторитет господина Шадаквы. А с этим Ва-Баганом определенно надо разобраться.

– Не сердись, – Даша тронула меня за плечо. – Хочешь вина?

– Нет.

Прозвучало слишком резко. Я не хотел ее обидеть. Ну да, она позволила обнимать себя этому буйволу, но кто я такой, чтобы определять, что ей можно делать, а что – нельзя? Я, который и в обычаях-то здешних не научился толком разбираться.

– Я не сержусь, – сказал я, погладив ее запястье. – Но кое-что мне не нравится.

Мы вышли из поселка и остановились на поляне, где я сегодня опробовал арбалет. Сейчас здесь было пусто и тихо.

Непривычно тихо. Лес молчал. Так бывает перед приближением сумерек. Или незадолго до того, как начнет светать.

Я опустился на траву, потянув за собой Дашу. Дневная жара ушла, но воздух был сухим и горячим, а Дашино бедро, когда я провел по нему ладонью, – прохладным, чуточку влажным, каким-то особенно... живым?

– Ва-Баган хочет взять меня в жены, – сказала Даша. – Если Шадаква разрешит.

– А ты... хочешь этого?

– Ва-Баган очень сильный, – Даша накрыла мою руку шершавой ладошкой. – Он – лучший охотник вабу. Но я не хочу его. Я хочу тебя. – Она сняла мою руку со своей ноги. – Когда ты прикасаешься ко мне, мне кажется, что я вот-вот взлечу. Как в мире снов.

– Разве это плохо? – спросил я.

– Плохо. Я не могу ни думать, ни говорить. Я – как спрятавшийся в траве детеныш газели: не знаю, кто найдет меня раньше – мать или леопард.

– Не бойся... – тихонько проговорил я. – Не бойся меня, Даша. Я не хочу сделать больно.

– Ты не хочешь. Но так ли важно, что ты хочешь? Ты... В тебе много страшного. Ты – как огонь. Он делает мясо сладким и мягким, но может укусить больнее змеи. А может убить все живое на много дней пути. А мне страшно быть рядом с тобой, Артем.

– Тогда почему ты сейчас со мной? – мягко спросил я.

– Потому что без тебя мне пусто. Потому что ты очень красивый.

– Неужели красивее, чем Ва-Баган? – улыбнулся я.

– Намного красивее! – пылко проговорила девушка. – Ни у кого я раньше не видела таких волос, как у тебя. И таких глаз. Ты – необычный. А Ва-Баган – такой, как все. А когда он стоит рядом со мной, я вижу только его подбородок, а тебе я могу смотреть в глаза.

Вот так вот. А я-то думал, что рядом со здешними суперменами выгляжу заморышем.

– А там, где я родился, девушкам нравятся большие мужчины, – улыбнулся я. – Такие, как Пута или Ва-Баган.

– Мне нравишься ты. И я видела, как ты вывалял Путу в песке.

– Он здорово тогда на меня обиделся, – заметил я.

– Конечно. Он правильно обиделся. Это ведь игра, а ты все делал по-настоящему...

Если бы он тогда серьезно отнесся к ее словам!

Но Артем думал не о словах. Он думал о том, как ему желанна эта девушка. Ему казалось: еще ни одна женщина не была столь желанна, как Даша.