Текст книги "Хранители равновесия. Дилогия"
Автор книги: Александр Мазин
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 46 страниц)
СРЕДИ СВОИХ
Артем Грива
Они два дня несли меня на руках. Архо сказал: все это время я был в беспамятстве. Первые сутки лежал без движения. Вторые – бормотал и дергался: кошмарные видения одолевали меня. То есть я помнил, что это были кошмары, но содержания их в памяти не осталось. Не скажу, чтобы это меня особенно огорчило.
Очнулся я очень вовремя. Враг опять настигал. Третий переход стал бы роковым.
– Почему вы меня не оставили? – спросил я.
Архо не понял.
Бросить меня, чтобы спасти собственные жизни? Для него такого варианта просто не существовало. И нормальная арифметика моего времени: пожертвовать одним, чтобы спасти десятерых, – для Архо была абсурдом. Они не умели жертвовать своими. Для Архо и его соплеменников это было так же неприемлемо, как съесть своего родственника, чтобы утолить голод. Их самооверженность восхищала. Но я понимал, что с такой идеологией у них нет ни одного шанса выжить в мире, который обрушился на них.
Хотя кое-что они все-таки сделали. В отряде, который меня подобрал, не было ни детей, ни стариков. Не было женщин и подростков. Только мужчины. Двенадцать охотников. Шестерых я знал. Остальные были вабу.
Мне рассказали, что предводительствуемый шаманом отряд был не единственным, вторгшимся на их территорию. Похоже, весь «внешний мир» обрушился на маленький «Эдем». На семь селений Реки (что их было семь, я узнал только сейчас) беда обрушилась одновременно. Спастись удалось немногим. Те, кто пытался драться, погибли: нападавших было значительно больше. И они умели убивать не только дичь. Но у тех, кто бежал, тоже не было ни единого шанса. Они это понимали. Их настигли бы значительно раньше, если бы не мои диверсионные операции в тылу врага.
Мои усилия не пропали зря. Беглецы не просто выиграли время, но и сумели скрыть тот факт, что большая часть племени ушла на восток, прочь от речного берега. Как им удалось запутать черных следопытов, я так и не понял. Но узнал, что Батани и Хаала остались на скале именно для этого. А тут еще я подыграл. В общем, получилось. Теперь в отступающем отряде остались только проворные и сильные охотники. Остальные ушли от беды. И с ними моя Даша. Мне бы радоваться... Но радости не было. Мучило нехорошее предчувствие. Глупость, но я предпочел бы, чтобы она была сейчас рядом со мной, а не где-то в необъятных просторах африканской лесостепи. Людоеды шли за нами по пятам. Утром у меня была прекрасная возможность полюбоваться всей шайкой с расстояния примерно семи километров. Час не очень быстрого бега – и нас настигнут. Нет, теперь уже не настигнут. Моим друзьям больше нет необходимости тащить меня на себе. А значит, мы оторвемся. Эх, будь у нас хотя бы пяток арбалетов, я бы им устроил!
К вечеру, когда наши враги встали лагерем и разожгли костры, расстояние между нами и ими увеличилось вдвое. Правда, моим друзьям это далось нелегко. Умотались изрядно. А вот я чувствовал себя на удивление прилично. Для человека, отмахавшего полсотни километров по пересеченной местности. То ли второе дыхание открылось, то ли мой организм отдохнул, пока меня в беспамятстве тащили на волокуше.
Тем не менее Мавас (старший брат Архо был у беглецов чем-то вроде военного вождя) ставить меня в дозор отказался. Возможно, просто не доверял моему чутью.
Ну и ладно. Настоящий воин никогда не пренебрегает двумя вещами: возможностью поесть и возможностью поспать.
Мне снился сон. Серебряная саванна. Серебряные акации. Седые, плоские, как бумага, грифы на кривых серебряных сучьях. И цепочка людей, гуськом бредущая по саванне. Люди были белые и черные, ненастоящие, похожие на шахматные фигурки. Одна из белых фигурок отделилась и побрела в сторону акаций. Остальные белые фигурки сразу застыли, а черные, наоборот, засуетились, задергались. В тоненьких ручках-отростках появились черные палочки. Отделившаяся фигурка споткнулась, замахала ручонками... Черные палочки полетели к ней. Вся картинка напоминала видео, синтезированное ребенком, неуклюжее, схематичное... Но в чем-то очень живое, оригинальное... Фигурка падала, палочки летели... Возникало ощущение, что картинка повторяется снова и снова. Я почувствовал страх... И проснулся.
Проснулся словно от толчка.
Ночь. Звезд почти нет. Небо затянуто тучами. Но дождем не пахнет. Вокруг спят охотники. Прислонившись к дереву, дремлет караульщик. Когда я встал, он встрепенулся, но увидел, что – свой, и снова уронил голову на грудь. Ночь. До рассвета предположительно еще часа три. Надо спать дальше.
Но сон пропал. Сердце билось в ритме бега, адреналин бурлил в крови. Бежать! Надо бежать!
«Стоп! – сказал я себе. – Спокойно. Близкой опасности нет. Или – есть? Что за чертовщина меня разбудила? Сон? Только сон – и ничего больше?»
Я потянул носом воздух, прислушался... Ничего подозрительного. И это не страх. Что-то другое. Что-то толкало изнутри, подталкивало... бежать? Бежать – куда? Очень странное состояние. Словно я проснулся не до конца. Полуявь-полусон. И бурлящее внутри тревожное беспокойство.
Что в таких ситуациях рекомендуют мастера? Вариантов два. Первый: ждать и не суетиться. Второй: позволить импульсу превратиться в действие. Мне, естественно, ближе второе. Я «отпустил вожжи», и ноги тут же понесли меня по ночной саванне. Довольно быстро понесли. Легко и свободно. Знакомое чувство... Ага, вспомнил! Примерно так же я ощущал себя, когда бежал вслед за Архо-Проводником во время «посвящения». Только тогда в моей руке не было копья. А состояние потрясающее. Не взлететь бы.
Но я не взлетал. И все было очень реально. Шарахнулась из-под ног какая-то мелочь. Сверкнул глазами шакал. И пропал, убравшись с дороги человека...
Вдруг я услышал впереди рычание и короткий визгливый смешок гиены.
Но набросилась на меня другая тварь. Метнулась из темноты с визгом – только зубы сверкнули. И получила копьем прямо в глаз. Вот тут уж она завизжала по-настоящему!
Подоспела вторая зверюга. Увернувшись от сокрушительных челюстей, я ухватил тварь за ногу и отшвырнул. Недалеко. Тяжеленная, дрянь. Пуда на четыре. Гиена подскочила, сунулась еще раз. Я принял ее на копье, вскользь, правда, но твари хватило. Отскочила. И тут между туч проглянула луна. Очень кстати... Но драться было уже не с кем. Гиены смылись. Были – и нету. Зато я увидел человека. Прижавшись спиной к толстенному стволу баобаба, человек выставил вперед палку (не копье, не дротик, а именно палку) и...
– Даша! – Я подхватил девушку, и она тут же обвисла у меня на руках.
Выглядела она ужасно. Вся в крови, щеки запали, чудесные волосы превратились в грязную спутанную паклю.
– Ар Т'ом! Я тебя нашла, нашла... – По ее лицу текли слезы. – Они... Это не люди, они – хуже гиен, хуже полуденных духов... Они... Всех...
– Спокойно, моя хорошая, спокойно. Я с тобой. Твари сбежали. Успокойся. Отдышись. Я с тобой. Все будет хорошо...
Я бормотал что-то успокаивающее, гладил, целовал... И чувствовал, как ее понемногу отпускает. Как стихает озноб, расслабляются мышцы...
– Все хорошо, моя девочка. Я тебя нашел. Мы вместе...
– Они вас нашли? – внезапно раздался голос за моей спиной.
Я вскинулся на рефлексе, замахиваясь копьем... Ложная тревога.
Это был Мавас. И Пута. А с ними еще четверо. Ну конечно! Я летел, как на крыльях, не думая о том, есть ли кто-то позади. Мне казалось – очень быстро. Но в гонках по ночной саванне соревноваться с охотниками Реки бессмысленно.
– Они вас нашли?
Дашу опять затрясло. Но она сумела взять себя в руки.
Да. Их нашли. Черные. Может, те, от кого они бежали. Но скорее всего, другие. Их было много, больше сотни. Напали внезапно. Сразу убили всех – мужского пола, даже младенцев. Женщин, тех что помоложе, начали делить. На Дашу претендовали сразу пятеро. Подрались. Один, очень сильный, победил, но овладеть добычей не успел. Проигравшие напали на него вчетвером. Вмешались другие... Пока дрались, Даше удалось сбежать.
Ее искали, но не особенно старательно. Видимо, посчитали, что она вернется сама. В одиночку в саванне женщине не выжить.
Даша действительно не ушла далеко. Через некоторое время подобралась поближе к стоянке и видела все, что творили победители. Как насиловали женщин, как жарили на кострах убитых детей... Две пленницы покончили с собой, шестеро тронулись рассудком. Когда Даша поняла, что не сможет помочь никому из своих, она ушла. В саванну. В никуда. Умирать. Но ночью ей было видение. Раненый беспомощный Ар Том. Даша поняла, что он зовет ее на помощь. И пошла на зов... И вот пришла. А Ар Т'ом вовсе не ранен...
– Единство, – пробормотал Пута.
– Л'лашни жива? – спросил Мавас. Даша кивнула.
– Кто еще?
Даша перечислила всех, кто оставался в живых, когда она убежала.
– Мы идем к ним, – сказал Мавас.
– Им не поможешь, – тихонько сказала Даша. – Черных так много... Вы все умрете...
– Значит, мы умрем, – перебил ее Мавас. – Но ты с нами не пойдешь. Ты останешься. И с тобой останутся Ар Том, Архо и Пута.
– Я не останусь! – возразил Пута. – Я тоже пойду.
– Останешься. За нами погоня. Их надо увести прочь. В горы. Вы это сделаете.
Пута опустил лохматую голову.
– Ты прав, – пробормотал он. – Мы сделаем, как ты сказал.
И они разделились. Архо, Артем, Пута и Даша остались в лагере. Остальные ушли.
В отличие от Путы, Грива не считал, что Мавас прав. Попытка спасти женщин – чистое самоубийство. Но Артем даже не пытался переубедить Маваса. Грива прекрасно понимал старшего брата Архо. И сам на его месте поступил бы так же. Но на своем – предпочел бы, чтобы рядом с Дашей их было тринадцать, а не трое.
И еще он очень сомневался, что им удастся доказать преследователям, что беглецов по-прежнему несколько десятков.
Однако был в их положении плюс: втроем легче спрятаться. Конечно, те, кто за ними гонится, сами – обитатели предгорий. Но предгорья – не горы. И хребет, к подножию которого они подошли, это совсем другой хребет. Что ж, у Артема достаточный опыт скалолазания, чтобы потягаться с какими-то дикарями. Да он в одиночку прикончил бы их всех... Если бы не шаман.
Грива содрогнулся. Даша удивленно посмотрела на него. Она почувствовала его страх.
– Чертов шаман, – пробормотал Грива по-русски. – Ты ведь ищешь меня, сука? Ищешь, да?
Надо уходить. Раньше, чем рассветет. И позаботиться, чтобы их след был достаточно широким, и преследователям не пришло в голову искать другой.
Глава тридцать третья
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ АРТЁМА ГРИВЫ
Утро началось с убитого леопарда. Леопард, небольшой, с дымчатыми пятнами на шкуре, с мордой более длинной и плоской, чем у его сородичей на равнине, прыгнул на Гриву со скалы. Артем шел замыкающим, и зверь, видно, решил, что схитить человека – хорошая идея. Грива еще в воздухе поймал леопарда на копье, а подоспевший Пута размозжил его череп дубинкой.
Поскольку хищник был довольно мелкий, Грива решил: молодой. Но Архо, заглянув мертвому леопарду в пасть, сказал, что зверю лет шесть-семь.
В четыре руки Пута и Архо содрали с леопарда шкуру. Еще одна шкура не помешает. Ночи здесь намного холоднее, чем внизу. Хорошо хоть, туман, донимавший их в джунглях, туман, от которого с листьев сыпались капли, а кожа набухала от сырости, остался внизу. Как и джунгли.
За восемнадцать дней их маленький отряд, по прикидкам Гривы, поднялся на полторы-две тысячи метров. Оторваться от преследователей им не удалось.
Поначалу Грива и его друзья шли звериными тропами через джунгли: подошва и нижняя часть горных склонов густо заросли лесом. Зверье здесь было непуганое. Людей животные не боялось, охотиться было легко. Один раз напоролись на шестерых горилл, возглавляемых здоровенным седым самцом. Архо и Пута, как ни странно, видели горилл впервые, зато на их территории водились шимпанзе, которые считались далеко не безобидными. А тут – зверюги раза в четыре больше. Поэтому, когда разгневанный самец замолотил себя в грудь и ринулся в атаку, его едва не приняли на копья. Артем удержал. Он чувствовал, что горилла лишь демонстрирует ярость.
Так и было. Самец остановился шагах в пяти от Гривы, еще раз взревел, ударил себя в грудь... Артем не шелохнулся... Но смотрел в сторону. То есть – без вызова. И самец, опустившись на четвереньки, потрусил к своему «семейству».
– Пошли, – сказал Грива.
И люди двинулись по тропе мимо горилл, которые продолжали невозмутимо обгладывать молодые побеги. Только самец, оскалившись, продолжал следить за людьми, пока те не скрылись из виду. Удивительно, что природа наделила этакими клычищами прирожденного вегетерианца. И очень удачно, что звери их пропустили. Иначе пришлось бы драться. Пройти можно было только по тропе. Пробиться сквозь мешанину перепутанных, поросших густым мхом лиан и сучьев, с которых свешивались серые лохмы лишайника, без хорошего стального мачете было практически невозможно. Даже по тропе друзья двигались достаточно медленно, потому что лес подступал со всех сторон, а здешние лианы были оснащены длинными острыми шипами.
Преследователей беглецы не видели в течение нескольких дней. Но что-то подсказывало Гриве, что те не отстают.
На пятый день беглецы поднялись на очередной гребень, откуда открывалась роскошная панорама: череда таких же гребней, восходящих к небу, а между гребнями – долины, покрытые зеленым ковром, который сверху кажется мелкой порослью. Однако, спустившись вниз, беглецы убедились, что «поросль» отнюдь не мелкая и довольно плотная. Вдобавок ко всему здесь росла густющая и высокая – по грудь – трава. А там, где травы не было, землю прорезали многочисленные расщелины и овраги, по которым между крупных и мелких камней струились прозрачные ручьи, иногда образующие маленькие шумные водопады, иногда – тихие чистые заводи. В одной из таких Грива за четверть часа руками изловил полдюжины крупных рыб.
У следующего склона беглецы наткнулись на стадо бабуинов, очень недовольных тем, что кто-то помешал им ужинать. Однако недовольство это ограничилось злобным лаем.
Ближе к вечеру беглецы подошли к длинной осыпи. Подъем дался нелегко и занял часа три. Порядком измотанные, Грива и его спутники устроились на ночлег. И когда стемнело, увидели на противоположном склоне, по которому спускались утром, огни костров. Не нужно было особой сообразительности, чтобы догадаться, кто их развел.
Ранним утром беглецы двинулись дальше. Вниз, в «залитый» туманом лес спускаться не стали. Надеялись, что на каменистом гребне останется меньше следов, и преследователи их потеряют. Напрасная надежда.
Черные людоеды двигались за ними, как привязанные.
Грива думал: не устроить ли им какие-нибудь ловушки... Но отказался от этой мысли. Взгляд первобытного человека фиксирует любую мелочь: чуть более сухой дерн, слишком сильно натянувшуюся лиану... Даже если один-два чернокожих будут ранены или убиты, положение беглецов не улучшится. А на любой такой фокус придется потратить драгоценное время.
Грива внимательно изучал каждую осыпь, которую они преодолевали: нельзя ли устроить на ней камнепад?
Но все они были слишком пологими.
Беглецы забирались все выше. Непролазные джунгли сменились менее буйной растительностью, но идти легче не стало, потому что и сами склоны стали более крутыми. Каменные осыпи, голые скалы...
Теперь они чаще видели преследователей. Вероятно, и преследователи тоже видели их. Чернокожие чувствовали себя в горах вполне уверенно. И за один дневной переход выигрывали час-полтора. Теперь они шли почти по пятам. Лишь один раз беглецам удалось доставить им неприятности: сбросить на головы людоедам с полтонны камней. Пришибло двоих. Остальные же стали намного осторожнее. Что давало некоторый выигрыш времени. Небольшой. В целом беглецы все равно проигрывали. И дело было не в том, что с ними была девушка. Даша шла ничуть не медленнее мужчин. Просто у черных скалолазательные навыки были лучше. Зря они пошли в горы. В саванне у них было бы больше шансов. Правда, в саванне живут люди. Вернее, дикари. А в здешних горах, похоже, двуногих не водилось.
Последние три дня Грива шел замыкающим. Вел Пута. Артему не очень нравилось идти «куда глаза глядят». В горах это не катит. Но поскольку местности он все равно не знал, а останавливаться было нельзя, то он не протестовал. Зря, наверное. Архо и Пута были обитателями саванны. В горах – впервые. Но Артем чувствовал, что они идут не просто так. Их ведет инстинкт. Чутье. Или что-то вроде того. Другой вопрос, правильный ли это инстинкт...
Гриву мучило беспокойство. За всех. Особенно за Дашу.
Ночами, прижимая ее к себе, он чувствовал себя почти счастливым. И старался не думать о том, что его время в этом мире – год. И когда этот год кончится (если умники не напутали), Грива вернется в свой собственный мир... Так и не выполнив задание, поскольку история о том, как он удирал от людоедов, вряд ли поможет разобраться в феномене спонтанной деструкции.
По прикидкам Артема, ему оставалось месяцев восемь или около того. Хотя черт его знает, сколько времени Грива проторчал в подземелье у людоедов. В любом случае у него еще есть время, чтобы увести Дашу в безопасное место. Или умереть вместе с ней.
Архо, шедший впереди, внезапно остановился.
– Что случилось? – спросил Грива.
Но он уже сам видел, что случилось.
Карниз, по которому они шли, «уперся» в каменный «лоб». С первого взгляда видно: пройти здесь без спецсредств совершенно невозможно. А спецсредств у Гривы, естественно, не было. Беглецы угодили в ловушку.
Вперед пути нет. Наверх подняться невозможно. Отрицательный склон нависал над ними, отбивая всякое желание лезть вверх. А что внизу?
А внизу – двухсотметровая пропасть. Тоже никаких шансов. Хотя...
Так, сколько у них времени? Часа два-три, не больше. А скорее всего – меньше.
Назад возвращаться нельзя.
Значит, придется принять бой.
– Мы будем драться, – сказал Пута.
– Да, – согласился Архо.
– Надо подыскать удобное место, – добавил Грива.
Место нашлось. Отличное место, где один человек может задержать хоть целую армию. Карниз здесь сначала сужался метров до полутора, огибая скальный выступ, потом расширялся примерно до двух с половиной. Нападающим придется подходить по двое-трое. И что не менее важно, остальным придется ждать «за углом», а не упражняться в метании тупых и острых предметов.
И еще одна неплохая новость. Шагах в пятидесяти от изгиба Грива углядел внизу неширокий «балкончик». Очень интересный «балкончик». Грива лег на живот, высунулся, насколько возможно, над краем обрыва.
Да, интуиция его не обманула.
– Там пещера, – сказал он, поднявшись.
– Или просто ниша в скале, – буркнул Пута.
– Может, и ниша, – не стал спорить Артем. – Нам-то какая разница. Так и так умирать.
– Лучше – сразу, – сказал Архо. – Все равно убьют.
– Твою сестру не убьют, – заметил Пута.
– Я живой не дамся, – быстро сказала Даша. – Ар Т'ом, ты ведь не отдашь меня живой, правда?
– Не отдам, – подтвердил Грива.
Он знал: Даша все равно не выживет в плену у врагов. Зачем обрекать ее на ненужные страдания?
– Спускаемся вниз, – сказал он. Найдя подходящую щель, он воткнул в нее древко копья, убедился, что копье застряло намертво, взял у Путы моток ремней. Черт, до «балкончика» – не меньше десяти метров, а ремней осталось – метров пятнадцать. Накинуть ремень поверх древка, а потом сдернуть снизу, не получится. Жаль. Если там внизу пещера (а он был в этом почти уверен), ремни бы очень пригодились.
Закрепить конец ремня – минутное дело. Спуститься вниз – минут пятнадцать.
Но запас времени иссяк быстрее, чем рассчитывал Артем. На тропе появились враги.
Чернокожие бежали ровной рысцой. Пропасть справа их ничуть не смущала. В горах они чувствовали себя как дома.
Грива принял решение мгновенно.
– Спускайтесь! – крикнул он. – Я их остановлю!
– Стой! – Пута ухватил его за плечо. – Драться буду я!
Грива знал, что в бою он лучше могучего Путы, но спорить было некогда.
– Иди, – кивнул он. – Архо, спускайся! Примешь внизу Дашу. Потом вещи, потом...
– Я сама могу! – Даша ухватилась за ремни (Грива не успел ее остановить) и, быстро перебирая руками, заскользила вниз... И повисла примерно в полутора метрах от края «балкончика». Вот этого Артем и опасался. Архо сумел бы раскачаться и прыгнуть. Даша – вряд ли.
– Здесь пещера! – крикнула она снизу.
– Замечательно! – Артем глянул на тропу.
Пута уже занял боевой пост, поднял дубину, изготовился. Людоеды тоже остановились. И попытались разглядеть, что делают беглецы. Но массивная фигура Путы закрывала обзор.
– Вперед! Возьмите его! – Это подоспел шаман. Похоже, соплеменники боялись смерти меньше, чем своего жреца, потому что после его окрика разом бросились на Путу.
Ширина карниза – около полутора метров. Но дикари как-то ухитрились напасть на Путу втроем.
Одного здоровенная дубина Путы тут же смела в пропасть. Второй, тоже вооруженный дубиной, ударил Путу по ногам. Тот парировал. Дубины встретились с треском, и та, которую держал людоед, улетела в пропасть. Чернокожий не мог отступить (некуда, позади соплеменники), поэтому он бросился вперед и получил по макушке. Пута столкнул его в пропасть... И тут третий людоед изловчился, подпрыгнул, вцепился гиганту в волосы и ударил его ножом в живот. Обсидиановое лезвие лишь скользнуло по плитам могучих мышц. Левая рука Путы перехватила горло нападавшего. Чернокожий захрипел, задергался. Пута оторвал его от себя легко, как щенка, хряснул о каменную стену и грозно зарычал. Нападавшие подались назад. Кто-то метнул дротик. Пута с легкостью его отбил. Грива вспомнил о Даше.
– Держись! – крикнул он. – Сейчас я попробую тебя раскачать. Архо, держи меня! – Грива навис над обрывом, пытаясь привести в движение живой маятник. Минуты через две это ему удалось.
– Прыгай!
Но Даша вцепилась в ремень импровизированной «тарзанки» и никак не могла разжать руки.
Копье, воткнутое в каменную щель, угрожающе скрипело.
Наконец Даша набралась храбрости и, когда под ее ногами в очередной раз оказался «балкончик», отпустила ремень.
Грива вздохнул с облегчением.
Глянул на тропу... в тот самый момент, когда острие вражеского копья вошло Путе в бедро.
Пута еще успел достать копейщика дубиной, но потерял равновесие, и в следующую секунду враги набросились на него, как гиены – на раненого льва.
Архо бросился ему на помощь, но тут же упал, пронзенный сразу несколькими дротиками.
Так, в считаные секунды, погибли два самых близких друга Гривы в этом мире.
Этих секунд хватило бы, чтоб Артем успел соскользнуть вниз, к Даше.
Но Грива этого не сделал. Ярость захлестнула его. Бессмысленная звериная ярость от того, что случилось. Артему стало совершенно наплевать на собственную жизнь. В следующие мгновения он просто перестал контролировать себя. Картина мира как будто смазалась... И восстановилась, когда Грива уже стоял над телом Путы, а враги в ужасе отступали, выставив копья и напрочь забыв о собственном численном превосходстве.
Людоедов было не меньше трех десятков, но они уже были готовы пуститься наутек. И бросились бы бежать... Но с ними был шаман. И он вышел навстречу Гриве. Нет, не вышел, выпрыгнул, великолепным прыжком перемахнув через головы перепуганных чернокожих. Невероятный прыжок даже для тренированного атлета, а шаман отнюдь не выглядел атлетом. Не первой молодости мужчина, не слишком крупный и уж точно не атлет.
И не человек. Зверь. Чудовищная тварь, оскалившаяся, приготовившаяся в следующему прыжку и ничуть не сомневающаяся в своем превосходстве.
Грива мотнул головой, отгоняя наваждение, и уродливая зверюга снова «превратилась» в тощего старика. Вот только двигался этот старик совсем не по-стариковски. И не по-человечески. Без разбега, просто толкнувшись ногами от камня, шаман пролетел в воздухе почти три метра – расстояние, отделявшее его от Гривы, и обрушился на Артема сверху. Грива принял его на копье, как принял бы атакующего леопарда. Но копье, угодившее точно в грудь шамана, с хрустом переломилось. Размашистый удар по ребрам – и Грива отлетел назад и упал на спину. Шаман прыгнул. Артем встретил его ударом ног. Шамана отбросило назад, но удар, способный сокрушить ребра, не причинил ему вреда. Зато Грива успел встать на ноги. И его перекосило от боли в боку. Похоже, сломано ребро. Перед глазами плыли темные круги, а из оружия у Гривы оставался только топорик. Никаких шансов. Артем это понимал. Шаман – тоже. Грива попятился, зацепился ногой за торчащее из трещины копье, едва не упал... Шаман не воспользовался его оплошностью. Он хотел еще немного поиграть со своей жертвой. Артем чувствовал это. Шаман медлил. Давал возможность Гриве выдернуть оружие и еще немного посопротивляться. Но Артем помнил, как ударило кремневое острие в тощую грудь шамана. А сейчас на груди его – ни царапины.
Шаман прыгнул, когда понял, что Грива не возьмет копья. Шаман прыгнул. И Артем тоже прыгнул. Вниз, в пропасть.
Долю секунды он думал, что не сможет удержаться. Окровавленные ладони скользили по ремню, но под рукой оказался узел, и падение прекратилось. На мгновение Артем завис, потом снова заскользил вниз, быстро перебирая руками...
И тут на него сверху обрушился шаман.
Зачем он прыгнул? Этого Грива не узнает никогда. Артем ощутил жуткую боль – это пальцы шамана разорвали его кожу и мышцы.
Гриву ударило о скалу. Он увидел красную от крови руку, летящую к его лицу, попытался извернуться (почти невозможно, когда ты болтаешься над пропастью, вцепившись в ременный узел), но сумел уберечь лицо. Пальцы шамана рванули его руку. И правая рука Артема онемела. Еще мгновение Грива удерживал себя и висящего на нем шамана левой рукой. Потом пальцы соскользнули, и Грива почувствовал, что летит вниз. Секунды вдруг стали длинными-длинными. Артем даже успел порадоваться, что погибнет не один, а вместе с врагом. Шаман отпустил Артема. Вернее, оттолкнулся от него и прыгнул к ремню. И дотянулся.... Шаман мог ухватиться за ремень... Грива увидел, как рука шамана коснулась ремня... Но это была не человеческая рука, звериная лапа. Пальцы-когти не смогли сомкнуться...
Ликование Гривы длилось еще одно длинное мгновение. А потом его тело обрушилось на скалу. Грива услышал хруст собственных ломающихся костей, ощутил жуткую боль... И понял, что не умер. Потому что он упал не в двухсотметровую пропасть, а на крохотный «балкончик» у входа в пещеру. Понял – и потерял сознание.
Он пришел в себя от холодной воды, выплеснутой на лицо. Даша.
– Не надо, не надо плакать, – пробормотал Артем. – Он упал. Он сдох, проклятая тварь... А я жив. И ты. Вода холодная. Откуда у тебя холодная вода? Здесь родник, да?
Даша кивнула.
Грива хотел сесть, но понял, что не сможет.
– Помоги мне встать, – попросил он.
Надо уходить. Что если смерть шамана не остановит людоедов, и они захотят спуститься сюда? Даша замотала головой.
– Пожалуйста, милая!
Даша обняла его, помогла приподняться...
... Нет, никуда они не пойдут. По крайней мере Грива. Одного взгляда на свою ногу Гриве было достаточно, чтобы понять: никаких шансов. Открытый перелом берцовой кости. И сломанные ребра. И, кажется, рука тоже сломана. Грудь, плечо, живот – все в крови.
«Надо остановить кровь», – мелькнула мысль.
Или – не надо. Все равно Артем – не жилец.
Артем поднял глаза на прекрасное, мокрое от слез лицо Даши... И увидел за ее плечом черную мерзкую рожу.
– Даша! Берегись!
Девушка обернулась.
Людоед, гнусная тварь, болтался на ремне напротив входа. Раскачивался, пытаясь дотянуться до «балкончика».
А Грива был совершенно беспомощен. Он не мог даже швырнуть в тварь камень.
Даша бережно опустила Артема на каменный пол. Людоед уже почти дотянулся до «балкончика», когда девушка подобрала обломок размером с кулак и с точностью истинной дочери палеолита метнула камень в людоеда. Булдыган угодил чернокожему в висок и отправил вслед за шаманом.
Грива облегченно вздохнул... И провалился в никуда.
... Трехглазый был точно таким, каким видел его Грива перед тем, как отправиться в прошлое. Только тогда он плавал в консервирующем растворе, а сейчас – просто в воздухе. На лбу его лежала полоска фиксирующей ленты. Не удерживала, а именно лежала. Ее оборванные концы свисали вниз.
Трехглазый выглядел точно так же, но что-то изменилось... Что-то очень сильно изменилось... Грива смотрел на существо и никак не мог понять, что именно. Но потом все-таки сообразил. Изменился не трехглазый. Изменился сам Грива. Его отношение к чужому... То есть нет, уже не к чужому – к своему. Потому что сам Грива стал другим. Он знал что-то, этот новый Грива... Но знание это было – как слово, которое, кажется, вот-вот вспомнишь... И никак не вспомнить. Только это было не слово. Слово Грива знал...
Он шепнул его, коснувшись плавающей в воздухе длиннопалой руки...
... И очнулся.
Боль навалилась внезапно и с такой силой, что Артем не сумел сдержать стон. От боли все вокруг было мутным и багровым. Но с болью Грива умел справляться. И справился. Зрение прояснилось – и Грива увидел Дашу. Даша смотрела на него. Слезы, серебряные капельки, выскальзывали из уголков ее широко раскрытых блестящих глаз и быстро, как крохотные живые существа, сбегали по щекам...
– Не плачь... – прошептал Грива. – Дашенька, не плачь. Ты такая красивая... Все будет хорошо...
Девушка качнула головой. Улыбнулась вымученной улыбкой.
– Ты сильный и храбрый, Ар Т'ом... Но ты умираешь. И я умру вместе с тобой.
– Нет, мы... – В горле Артема было так сухо, что вместо слов получился невнятный сип.
Даша поднесла к его лицу руки, сложенные горстью. Струйка холодной воды потекла ему в рот. В голове немного прояснилось.
– Мы не умрем, – произнес он, вложив в эти слова все оставшиеся силы. – Верь мне!
– Я тебе верю, любимый! – плача, проговорила Даша. – Я тебе верю...
Черты ее лица расплылись, и Грива снова потерял сознание.
Трехглазый был там же, где Грива его оставил. И Артем по-прежнему держал его за руку.
– Помоги мне! – попросил Грива, вглядываясь в это нечеловеческое и вместе с тем почти родное лицо. – Укажи мне путь!
Ничего не происходило. Длинное желтоватое тело плавало в воздухе. А внутри Гривы нарастало чувство: вот-вот, сейчас это произойдет... И – произошло!
Третий глаз на выпуклом лбу существа ожил «проступил» сквозь фиксирующую ленту, как жидкость проступает сквозь ткань. Глаз был синий, как вода горного озера. Или – как линза-концентратор в стволе импульсника. Да, именно так. Как линза. Казалось, за ним, внутри, в глубине, бурлит, умножаясь с каждым мгновением, заряд чудовищной энергии...
– Иди домой, новый человек! – грянуло в мозгу Гривы. – Иди домой – или у тебя не будет дома!
– Но как? – спросил Грива, содрогаясь от той силы, что кипела внутри синевы.
