Текст книги "Не повторяется такое никогда!"

Автор книги: Александр Ройко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

– Отказаться то я отказался. Но думаю, что это не последняя беседа со мной Никитина, а может быть и командира.

– Совершенно верно, не последняя, – поддержал его коллега. – Это однозначно. Я думаю, что вас будут обрабатывать и дальше.

– А вы то почему так думаете?

– Кому ещё как не мне так думать, – он сокрушённо покачал головой. – Дело в том, что недели три тому назад я сам был в таком положении.

– Ага, я так понял, что эту должность предлагали и вам?

– Совершенно верно.

– Ну а вы то почему отказались? Вы же хорошо, наверное, знаете все системы городка.

– Именно потому, что знаю – и отказался. Территория гарнизона большая и отвечать за всё я не желаю. Я хорошо знаю своё хозяйство. Оно тоже, как вы понимаете, не простое. Но я его хорошо изучил, наладил работу и всё идёт вроде бы неплохо. А на должность начальника КЭС нужен настоящий зубр, с хорошим опытом работы, ас своего дела. Такого подобрать не просто. Таким и в Союзе живётся неплохо, зачем им сюда ехать. Но Никитину позарез нужен начальник КЭС, вот он его и ищет. Я же таким никогда не был, не работал на этой должности и не хочу работать. У меня и со своим хозяйством хлопот с головой хватает.

Андрей подумал о том, как подобны мысли Виленского и его самого. Значит, сам он правильно сопротивляется. Если не хочет на эту должность человек, хорошо знающий хозяйство городка, то зачем ему туда соваться. И он принял для себя окончательное решение – отстаивать свою позицию до конца.

– Вы мне очень помогли, Николай, – нарушил, повисшую было тишину, Андрей. – Я вот лежал до вашего прихода и думал: а, может быть, я неправильно поступаю, что отказываюсь. Но вы меня в этом вопросе поддержали. Вы объяснили свой отказ почти теми же словами, что и я майору. Кстати, а кто он по должности? Я так представляю, что, скорее всего, заместитель командира? И какого подразделения?

– Правильно представляете, – уже улыбнулся и Николай. – Заместитель командира батальона по тылу. Вообще-то он мужик хороший. Но его можно понять – на него давит командир, да и без начальника КЭС ему самому сложно. Ведь приходиться тянуть и эту работу.

– А командир пожёстче?

– О, да, – только и вымолвил, помрачнев, Николай.

– Слушайте, Николай, у меня к вам предложение: давайте перейдём на "ты". Хотя мы с вами знакомы всего несколько минут, но мы примерно одного возраста, одной специальности да, пожалуй, и одного образа мышления.

– Я согласен, – обрадовался Виленский. – А у меня тоже есть предложение – давай посидим где-нибудь за столиком в кафе и поговорим по душам. Я тебе расскажу о нашей жизни, а ты мне – последние союзные новости.

– Я не возражаю. Но только вечером. Мне в течение дня приходится ждать очередного вызова к Никитину, – вздохнул Андрей.

– Договорились, я за тобой вечером заскочу.

Два начальника теплохозяйства попрощались до вечера, и один из них побежал исполнять свои служебные обязанности, а второй – ожидать, что ему судьба уготовила дальше. Он ещё немного посидел, размышляя, а затем взглянул на часы – он и не заметил, как пролетело время, была уже обеденная пора. Что делать идти в кафе или в техническую столовую? В столовую как-то неудобно – не заслужил он бесплатного питания, да ещё такого обильного. Но с другой стороны, если ходить в кафе, а он неизвестно сколько здесь пробудет, то деньги у него скоро закончатся. А за одни его пререкания ему никто денег платить не будет. Да и на новом месте (а для себя он окончательно решил, что здесь не останется) ему зарплаты придётся ждать ещё целый месяц. В конце концов, не он виноват в этой ситуации. Так почему он должен терпеть какие-то неудобства? Он сюда не напрашивался, его привезли как кота в мешке. Должность, на которую он подписывал договор, занята, а та, которую ему предлагают, не по его специальности. И он решил идти в столовую и ходить до тех пор, пока его не выгонят. А произойдёт это, очевидно, не скоро – его нужно либо отвозить обратно во Франкфурт или, по согласованию с пересыльным центром, в какое-то другое место. А его ещё найти нужно. Но это уже не его проблемы. Всё это он обдумывал, уже решительно шагая к столовой.

После обеда Андрей заскочил к себе в комнату, немного переоделся (стало жарковато) и вновь вышел на улицу. Он решил не сидеть в душной комнате, а прогуляться по городку. Если он понадобиться, то его найдут. Здесь все на виду, особенно новенькие. Он это понял по любопытным взглядам старожилов городка ещё во время короткого сидения на лавочке утром и во время походов в столовую. Он, не спеша, прогуливался по городку, изучая его достопримечательности. Хотя какие у него могли быть достопримечательности. Обыкновенный военный городок, каких он за свою жизнь, до 11 лет переезжая с отцом-офицером из одного места на другое, насмотрелся предостаточно. В детском возрасте для него основной достопримечательностью были легендарные "Катюши" гвардейского миномётно-ракетного полка, в котором служил отец. Здесь же для него основной достопримечательностью стали истребители, МиГи – вот только какой модификации он не знал. Все самолеты были окрашены в серо-голубой цвет с бортовыми номерами красного цвета с белой окантовкой. А видеть подобные он мог только в кино или на фотографиях в журнале. Жителям городка они, наверное, уже давно приелись, а для него это было завораживающее зрелище – смотреть, как они взлетают. А взлетали они, как он прикинул, чуть не над тем самым КПП, через который они въезжали в городок. Конечно, их рёв со свистом был ему не совсем приятен, но, тем не менее, он с удовольствием наблюдал за ними. Правда, взлетали они не так уж часто.

Он с удивлением для себя отметил, что прогуливаются молодые мамы с коляской. Нет, сам этот факт не был удивительным. Удивительным, даже странным казалось то, как эти мамаши осмелились гулять с малышами под такой рёв. Сами то они привыкли. А вот малыши. У него жена Валерия после прохождения соответствующих курсов уже два года как работала педиатром-неврологом. Поэтому он прекрасно понимал, какую травму может этот рёв нанести таким вот малюткам. И он не выдержал. Проходя мимо одной молодой мамы с малышом в коляске, он поздоровался и обратился к ней:

– Извините меня за некоторую назойливость. Я первый день в вашем городке. Я бы хотел задать вам один вопрос.

– Пожалуйста, задавайте, – с улыбкой и нескрываемым любопытством ответила та. – Если смогу, то отвечу. Что вас интересует?

– Вот вы гуляете со своим ребёнком под рёв самолётов. Вы не боитесь за его здоровье? Ведь такой рёв от самолётов.

– Вы знаете, как и любая другая мать, я, конечно же, беспокоюсь о нём, – грустно ответила она. – Но что нам остаётся делать? Жизнь то идёт. И ребёнку для здоровья нужен свежий воздух. А нам, к сожалению, – уже улыбнулась она, – не сообщают расписание полётов.

– Но неужели он может спать под такой рёв и не просыпается?

– Ой, на первых порах не только просыпался. Но и орал похлеще того же самолёта. Но достаточно скоро он привык. И сейчас уже не просыпается. При громком звуке его только передёрнет всего, но он продолжает спать.

– Да, мужественный вы народ, жёны офицеров.

Видно было, что похвала польстила женщине, и она спросила:

– А вы надолго к нам? Вы будете у нас работать? Кем?

– Скорее всего, нет, – покачал головой Андрей.

– Жаль, – довольно искренне произнесла женщина. – Ну, тогда удачи вам во всём.

– Спасибо, я вам желаю того же, – ответил Андрей и пошёл прогуливаться дальше.

После примерно двухчасовой прогулки он вернулся в комнату. Сел за стол и начал читать книгу. Он уже стал ожидать визита вестового. И визит не заставил себя долго ждать. Только это был не вестовой, а сам собственной персоной майор Никитин. Андрей, хоть и ожидал гостей, но всё же личный визит майора застал его врасплох. Он вскочил со стула, выпрямился и сказал:

– Проходите, пожалуйста, – а про себя подумал о том, как же дисциплинирует военная форма. Вот он непроизвольно вскочил, чего давно за собой не замечал. Наверно, военная форма дисциплинирует не только самого её обладателя, но и тех, кто рядом.

– Я вижу, вы меня ожидаете, – произнёс майор и присел на второй стул. – Тогда я надеюсь, что изменили своё решение. Это так?

– Нет, товарищ майор, – грустно произнёс Андрей. – Я вас понимаю, но и вы поймите меня. Не моё это дело.

– И всё же вы не спешите отвечать "нет". Подумайте ещё, я вас не тороплю.

– Вы то не торопитесь, но я то ведь не работаю, и деньги мне никто за эти дни платить не будет.

– А вот об этом не беспокойтесь, – моментально отреагировал майор. – Деньги будут вам начисляться с того дня, того дня, когда вы к сюда прибыли.

– Ну, хорошо, у вас это, может быть, и так. Всё, как говорится, в вашей власти. Но если мы не найдём с вами общего языка и мне придётся уехать. Вы меня не торопите с решением, но если я уеду от вас, к примеру, через две недели – мне на новом месте тоже за них заплатят?

Видно было, что выстрел попал в цель. Иван Петрович опустил голову и замолчал. Затем он выпрямился и произнёс:

– А зачем вам уезжать? Я вас не тороплю, но надеюсь на ваше согласие.

– Иван Петрович, – улыбнулся Андрей, – вам эта ситуация не напоминает ту, когда парень признаётся девушке в любви и, видя что он ей не по душе, не торопит её с ответом, надеясь, что когда-нибудь она даст ему положительный ответ.

Тот покачал головой, тоже улыбнулся и произнёс:

– А вы, Андрей Николаевич – человек с юмором. Нравятся мне такие люди. Хороший вы, видимо, мужик. И жаль, если мы не договоримся.

– Иван Петрович, честно признаться и вы мне нравитесь, – не преминул ответить любезностью на любезность Андрей и, вспомнив сказанное Николаем, добавил. – Вы тоже, видно хороший мужик, но от этого ситуация то не меняется.

– Жаль, ох как жаль, – тихо, как бы про себя, говорил тот.

– Иван Петрович, – Андрею почему-то стало жалко того. – Я сейчас приведу вам пример, уже без юмора. И если он вас не убедит, то я тогда уже и не знаю, что мне вам говорить. Так вот, представьте себе такую ситуацию: например, завтра утром вам, заместителю командира по тылу (сделал ударение Андрей), предложат стать командиром батальона. Какое у вас будет чувство, кроме того, конечно, что вам так доверяют? А?

Майор изумлённо вытаращил на Андрея глаза, долго сидел молча, а затем тихо произнёс:

– Умный вы человек и я откровенно завидую тому начальнику, с кем вы будете работать. Но у меня безвыходная ситуация и поэтому я буду надеяться на ваше согласие ещё пару дней, не больше, – он встал, сухо попрощался и вышел из комнаты.

– Да, – подумал Андрей, – прямо как в сказке про Мальчиша-Кибальчиша: "Нам бы день простоять да ночь продержаться". Только мне не день, а два нужно продержаться. Но это уже легче. Хоть знаешь, до какого времени.

Где-то через час вновь раздался стук в дверь и заглянул Виленский.

– Заходи, – пригласил его Андрей.

– Ты готов?

– Конечно, готов. А что мне готовиться.

– Нет, я том плане, что уже не нужно ждать Никитина?

– Не нужно. Час назад он был у меня собственной персоной.

– Вот даже как. Хорошо тебя обхаживает. Мог бы и в ресторан пригласить. Ну ладно, пошли. Расскажешь по дороге или в кафе.

В кафе, не спеша, маленькими рюмочками под хорошую закуску они оприходовали купленную здесь же Николаем бутылку "Столичной". Андрей при этом с интересом осмотрел её – этикетку венчал целый орнамент медалей, в Союзе он таких не видел. Просидели они в кафе за разговорами часа полтора. Андрей рассказал о беседе с Никитиным о своих приключениях в пути. Николай поведал коллеге о себе, о том, как он попал в Цербст, о некоторых особенностях работы в гарнизоне. Когда практически все темы были исчерпаны, они рассчитались и покинули кафе. Собственно говоря, рассчитался сам Николай. Он слушать не стал, когда Андрей попытался внести свою лепту.

– Сиди спокойно. Для меня это не деньги. А тебе твои понадобятся. Неизвестно, когда ты ещё вновь их будешь получать.

По дороге домой Николай после недолгого молчания протянул:

– Ты знаешь, ещё и дня не прошло, как мы встретились, а такое чувство, что мы знакомы давным-давно. И я сейчас подумал о том, что, хорошо было бы, если бы ты дал согласие.

– Ты что? – удивился его собеседник.

– Нет. Я тебя поддерживаю. Это я в том плане, что работалось бы вдвоём нормально. А то Бог его знает, кого они отыщут на должность начальника КЭС. Никитин человек неплохой, а вот кто будет в его подчинении – ещё тот вопрос. Ещё чего доброго, не найдя никого подходящего, поставят первого попавшего. А такой может дров наломать.

– Ладно, – остановил его Андрей. – Как говориться, хватит о грустном. Расскажи мне о самом городке.

– А что о нём рассказывать. Ты его сам видел. Городок, конечно очень даже неплохой. Расположен он в пяти километрах севернее самого города. Но ничего особенного в нём нет. Что касается аэродрома, то на нём базируется 35-й гвардейский истребительный авиаполк, который был сформирован ещё в апреле 1938-го года в Подмосковье. На вооружении самолёты МиГ-21 и МиГ-23М. А вообще-то кого только у нас не было, я имею в виду летунов. Кроме прямого назначения он используется ещё как резервный для различных, так сказать, "перелётных птиц".

– Рассказываешь военные тайны? – пошутил Андрей.

– Да о чём ты говоришь. Какие тайны. Любой пацан в округе всё это знает. Как говорится "Шила в мешке не утаишь". Истребители всё же. Звук, наверное, на десяток километров слышен.

– Это точно. И как, обходитесь без происшествий? Скоростная авиация всё же.

– Пока Бог миловал.

– А город что собой представляет.

– А город вообще собой ничего не представляет. Не город, а городишко с населением менее 15.000 человек. Разве это город. Расположен примерно в 42 км на юго-восток от Магдебурга. Вот это город, я понимаю. А Цербст знаменит лишь тем, что это родина Екатерины II-й. Я думаю, что даже не всякий немец знает этот городок, и уж тем более русский. Хотя город старинный, основан ещё в 949-м году.

– Слушай, Николай, а за пределы городка можно выходить? – спросил Морозевич. – Городок то ограждён, КПП, солдаты на нём.

– Конечно, можно, – рассмеялся Виленский. – А почему должны запрещать выход за пределы гарнизона?

– Ну, я не знаю. Во Франкфурте-на-Одере с этим строго было.

– Так то же во Франкфурте. Мы ведь здесь ничего не знали, как нас куда-нибудь можно было выпускать. А здесь мы можем выходить за пределы городка, отдыхать на природе, ездить в сам город, да и в близлежащие городки тоже. В Магдебурге я уже был несколько раз. Кроме того, начальникам служб ведь нужно периодически ездить в КЭЧ за получением материалов.

– Да, вот получение материалов я и не учёл, всё правильно, – подумал Андрей, а вслух спросил, – а в другие города не запрещают ездить?

– Хм, – почесал затылок Николай. – Скажем так – не запрещают, но и не рекомендуют. Нам тут время от времени напоминают о том, что самостоятельные поездки по территории Германии запрещены. Но все ездят, и начальство, конечно же, об этом знает. Но закрывает на это глаза. Вот только строго-настрого запрещено появляться в Берлине. Не знаю, как в других крупных городах. В Магдебург у нас все ездят ещё и потому, что в отпуск едут из этого же города.

– Ну, что ж, значит, не так уж всё плохо, – подумал Морозевич. – Можно будет хоть немного познакомиться с ГДР.

Они ещё немного поговорили, прогуливаясь, и распрощались возле дома, в котором сейчас обитал Андрей.

Следующий день практически ничем не отличался от предыдущего. – Вот уже и лето началось, – подумал Андрей. Время тянулось так же медленно, как и во Франкфурте, с небольшим отличием – территория новой для него клетки была несколько большей. За последнюю неделю Андрей хорошо ощутил, как можно мучатся от безделья. Он немного почитал, но ему и это надоело.

– Интересно, – подумал он. – А доставляют ли сюда союзные газеты? Хорошо бы ознакомится с последними новостями.

Посреди дня у него опять был разговор с Никитиным, который тоже мало отличался от предыдущих. Вот только в конце разговора майор спросил:

– Вы вчера отдыхали с Николаем Викторовичем. Как это вы с ним встретились?

– Да очень просто, – не удивился такой осведомлённости Андрей – не такой уж большой этот городок, все на виду. – Он зашёл ко мне ещё днём, услышав, что вроде бы появился его новый начальник. Вот вечером и прогулялись.

– Вы, наверняка, обсуждали сложившуюся ситуацию. И что он вам посоветовал?

– Скрывать не буду, Иван Петрович. Ситуацию обсуждали. Но скажу откровенно – никаких советов он мне не давал. Да и не люблю я выслушивать чьи-то советы. У меня есть своя голова на плечах.

На том их разговор и завершился. А вот уже третьего дня состоялся куда более серьёзный разговор. Когда Андрей вышел после завтрака из технической столовой, его поджидал посыльный. На сей раз, он откозырял и произнёс:

– Вас ожидает у себя командир батальона.

В кабинете командира, как и в первый раз, присутствовал Никитин. После взаимных приветствий подполковник внимательно посмотрел на Андрея и спросил:

– Андрей Николаевич, что вас не устраивает в нашем предложении?

Андрей запомнил, что имя подполковника Юрий, а вот отчество он запамятовал. И он решил обращаться к нему по званию, да и предстоящий разговор, как ему казалось, не будет располагать к такой фамильярности. И, как показал дальнейший ход разговора, это решение было абсолютно правильным.

– Товарищ подполковник, меня не устраивает только одно – это не моя специальность, не мой профиль работы.

– Да какая специальность, – начал раздражаться тот. – Вы и по своей будущей специальности тоже ни дня не работали. Ведь вы же работали на заводах.

– Тем более, но о своей будущей специальности я хотя бы понятие имею.

– Но вы и о работе начальника КЭС тоже понятия имеете.

– Имею, но очень уж поверхностные.

Подполковник молчал, что-то обдумывая и глядя в сторону. Молчал и Никитин, за время разговора до этого и после он и слова не обронил. Но вот подполковник снова перевёл свой взгляд на Андрея и так ехидненьно произнёс:

– А ведь мы можем вас и заставить.

– Наверное, можете, – спокойно ответил Андрей Николаевич. – Но только что это будет за работа – из-под палки. Какое будет её качество?

Командир начинал откровенно злиться:

– Тогда вы вернётесь назад в Союз. Мы напишем, что вы отказались от предлагаемой вам должности.

– Ну что ж пишите, – всё так же спокойно разговаривал Андрей. – Я вернусь в Союз, но только после того как будет установлен факт, что я отказался от должности, по которой заключил контракт.

Нужно было видеть в этот момент перекошенное от злости лицо подполковника. Куда делись его вежливость и любезность, показанные им в первый день их встречи. Ох, как же, видимо, не любил этот человек, чтобы ему перечили. Он помолчал, а затем, уперев свой тяжёлый взгляд в Андрея, резко промолвил:

– Можете быть свободными!

Андрей и, поднявшийся со стула Никитин, направились к выходу.

– Майор, задержитесь, – послышался голос подполковника. Из кабинета Андрей вышел уже один.

ГЛАВА 9. Эх, путь-дорожка

Прогуливаясь по городку во второй половине дня, Андрей столкнулся с Никитиным. Тот отвёл его в сторонку, закурил, дал прикурить вытянувшему и свои сигареты Андрею и грустно произнёс:

– Ну, что ж, Андрей Николаевич, вы своего добились. Скоро расстанемся.

– Вы серьёзно? Неужели всё решилось? И куда отправят меня?

– Пока что не знаю. Сейчас этим занимаются. Но решился уже вроде бы и вопрос с начальником КЭС для нас. Нам пообещали, что не позже чем через 2 недели он к нам прибудет. Но кто это будет – неизвестно. Лучше, если бы вы у нас остались, но, увы.

– И когда я отправлюсь на новое место работы?

– Я думаю, что не позже двух-трёх ближайших дней. Как только я узнаю, скажу вам.

Расстались они чуть ли не друзьями. Действительно, как и говорил Николай, хороший мужик майор, не в пример своего командира.

Однако день встреч продолжался. В конце рабочего дня Андрей увидел на боковой аллее, как двое рабочих в сопровождении Виленского катили тележку с газосварочным аппаратом, вероятно в мастерские после завершения каких-то ремонтных работ. Увидев Андрея, тот что-то сказал рабочим и пошёл навстречу своему коллеге. Они поздоровались, и Николай спросил о том, как дела у Андрея.

– Последние дни догулюю в вашем городке, – улыбнулся Андрей. – Через пару дней покину его.

– Да ты что, так быстро всё решилось?

– Это для тебя быстро, а для меня как раз долго. Мне уже осточертело ходить по городку, ничего не делая, и не зная никого кроме тебя.

– Как, – улыбнулся уже и Николай, – а майор и подполковник.

– А, ну их, – махнул рукой Андрей. – Никитин, действительно, мужик свой – это он пару часов назад и сообщил мне о скором моём переводе в другую часть. А командир ваш, на мой взгляд, дерьмо. – И он рассказал об утреннем разговоре.

– Да, это на него похоже, – вздохнул Николай. – Сам то я с ним, слава Богу, встречался только один раз – примерно в той же ситуации. Но знаю о нём по рассказам других. Ладно, Бог ему судья. А куда тебя отправляют?

– Этого ещё и Никитин не знает, обещал сообщить, когда узнает.

– Слушай, ты вот сказал, что никого кроме меня не знаешь. Давай заходи через пару часов ко мне в гости. Посидим в домашней обстановке, поговорим, ты увидишь, как мы здесь живём. Я тебя с женой познакомлю.

– А удобно? – засомневался Андрей. – Я ведь совершенно чужой человек, как говорится, сегодня приехал – завтра уехал.

– А чего неудобного то. И какой ты чужой человек. Мы здесь все свои – все приехали из одной страны, нашей Родины.

– Хорошо, приду.

Виленский рассказал, как к нему попасть и они расстались. Идя в гости, Андрей купил в кафе такую же бутылку водки и коробку каких-то немецких конфет. Встретил его Николай, который, увидев протянутую ему бутылку, возмутился:

– Зачем ты брал? Что у меня не найдётся. Зачем ты деньги транжиришь, тебе ещё на них сколько жить.

– Думаю, что не так уж долго. Через несколько дней приступлю к работе, и будут уже начисляться заработанные.

Они прошли в комнату, небольшую и уютную. Николай познакомил гостя со своей женой Лидией, симпатичной кареглазой брюнеткой.

– Это вам, – протянул ей гость коробку конфет. – Извините, что без цветов, нигде их у вас не нашёл, а клумбы обрывать побоялся.

– Спасибо за конфеты, а цветы не обязательно. Они у нас продаются, не всегда, правда, да и вы не знаете где.

Вечер они провели в очень хорошей дружеской обстановке. Сами Виленские в ГСВГ приехали из белорусского города Мозыря. Это дало пищу для новой темы разговора – не так уж далеко от их родного города, вблизи Калинковичей заканчивал службу отец Андрея, и проживал в то время с родителями и он сам. Пару раз он бывал и в самом Мозыре. Это обстоятельство очень обрадовало Николая:

– Вот видишь, мы почти что земляки. А ты говорил – чужой человек. И как тебе жилось в Белоруссии?

– Насколько я себя помню – не плохо, – ответил Андрей.

А помнить, осознавать себя он начал около четырёх лет. Вспоминая свои первые детские приключения, Андрей улыбнулся и поведал хозяевам о некоторых своих эпизодах жизни в этой приветливой республике. Его первая шалость, которую он помнил, едва не стала для него и последней. В то время отец служил в части, которая базировалась в небольшом городишке с удивительным названием Бобовозовщина, они жили в домике, который отапливался дровами. Его мама в то время не работала, но, уходя то в магазин, то ещё куда-нибудь, запирала его, часто с соседским мальчишкой, в доме. И вот однажды они, играя, забросили резиновый мячик в нагретую духовку. Через какое-то время квартира наполнилась едким дымом. Они с перепугу забились под кровать в угол. Не приди вскоре мама, неизвестно (но прогнозируемо) чем бы это закончилось. Второе воспоминание было не лучше первого – играя зимой во дворе, он с тем же другом обнаружили за домом контейнер с замёрзшими пищевыми отбросами. Как им влетело дома, когда соседка увидела, что они выковыривают селёдочные хвосты, он тоже запомнил надолго.

Более поздние воспоминания были связаны и с более трагическими эпизодами. В послевоенной Белоруссии в то время оставалось много не разминированных боеприпасов – мин, гранат, снарядов и т. п. Взрослые, идя, например, в лес за грибами или на прогулку, внимательно осматривали местность, дети же, понятно, залазили в разные закоулки, находили эти боеприпасы или ненароком наступали на них. Так не стало одного из знакомых Андрею малышей.

– Ты что – запомнил только плохое? – удивился Виленский. – А хорошего ничего не было?

– Нет, что ты, – успокоил его Андрей. – Это просто мои первые воспоминания. Хорошего как раз было намного больше. Когда я пошёл в школу, мы жили в небольшом посёлке под Калинковичами, который назывался Мышанка. Вот там для меня было такое раздолье. И он рассказал Виленским о восторге ребят, когда под каждой сосенкой, что росли между домами, обязательно находились маслята, об изобилии грибов и ягод в самом лесу, о каждодневных летних купаниях и ловле рыбы в реке Птичь, о том, как они тайком пробирались на вечерние сеансы взрослых кинофильмов в гарнизонный Дом культуры и многое другое. – Это время для меня было очень хорошее, – подвёл итоги Андрей.

– Да, природа у нас в Белоруссии замечательная и земля богатая, – протянул Николай. – А больше в Белоруссии ты уже не бывал?

– Был. Летом после окончания мной 10-го класса, а заканчивал я уже одиннадцатилетку, мы всей семьёй поехали в как раз в ваш Мозырь – там у родителей остались друзья. И в один из дней мы съездили в Мышанку и даже покупались на Птичи. Побродили по военному городку. Вы знаете, мне всё там казалось каким-то мелким, незначительным, а в детстве то впечатления были совсем другими.

– А вас что, так свободно пустили в военный городок? – удивилась Лидия.

– Понимаете, там городок был отделён от самой части небольшой речушкой, – пояснил Андрей. – И КПП в часть было сразу за мостиком. А сам военный городок и местный посёлок разделяла дорога. И школа, где я пошёл в первый класс, находилась на территории военного городка. Мы учились вместе с местными ребятами. Только, когда у них были уроки белорусского языка – мы просто гуляли. Хорошо помню я и свою первую учительницу – Сару Семёновну. И даже девочку Надю Варюшенкову, которая мне нравилась в то время.

После его рассказа хозяева также рассказали о себе, о своей жизни, о том, как они попали в ГСВГ. Работал на родине Николай по специальности в городской службе "Теплокоммунэнерго". Его жена приехала к нему по вызову ещё осенью прошлого года. Работает она официанткой в лётной столовой. Это, конечно, не её союзная специальность – там она работала на трикотажной фабрике "Славянка" – но здесь большинство так работает, не по своей прямой специальности. Перечень профессий, на которых могут работать служащие, довольно ограничен. Это Андрей понимал и сейчас с тревогой подумал о том, как ему удастся устроить свою жену – не пойдёт же врач работать, к примеру, той же официанткой. Он поделился своими сомнениями с Николаем, но тот его успокоил:

– Найдётся место и твоей жене. В каждом гарнизоне есть своя санчасть, а в городах и госпитали. Возможно, туда придётся ездить, но это не проблема, поскольку гарнизонные автобусы регулярно возит служащих и, самое главное, детей военнослужащих в школу.

Николай немного успокоился. В итоге все остались очень довольны проведенным вечером.

А ещё через два дня им уже доводилось прощаться, возможно, надолго, а то и навсегда. За день до этого к нему подошёл Никитин и, поздоровавшись, сказал:

– Завтра вы уже покидаете нас. Едете вы в центральную часть ГДР, поближе к столице. Севернее нас и Магдебурга.

– Тоже в авиационную часть?

– В авиационную, только там не МиГи, а вертолётный полк. Расположен он в небольшом городке, скорее даже деревушке, которая называется Борстель.

Этому известию Андрей одновремённо и обрадовался, и огорчился. Обрадовался тому, что на новом месте не будет этого рёва самолётов – работа двигателей вертолёта это мурлыканье кошки по сравнению с рычание тигров-истребителей. А огорчился потому, что городок маленький и могут быть проблемы с трудоустройством жены. Он ещё успел спросить майора, в котором часу он будет уезжать, на что тот ответил, что во второй половине дня. Точно ещё не решено, потому что из-за одного Андрея машину гнать не будут, значит, будут завозить кого-нибудь в другие пункты.

И вот наступила минута расставания с Цербстом. Выезжали Андрей, и ещё какие-то трое командированных, довольно поздним вечером. Ещё днём Андрей простился с Виленскими. Они обменялись союзными адресами и договорились, что года через три созвонятся. И вот машина с пассажирами покинула пределы гостеприимного, порой насильно, Цербского гарнизона. По дороге из разговоров с попутчиками Андрей выяснил, что сначала их завезут в город Кётен, а затем уже повезут Андрея дальше. Но Кётен (тот самый, дорожные указатели на который он видел по дороге сюда) находился южнее Цербста. А это означало, что сначала они будут удаляться от пункта назначения Андрея, а уж завезя командировочных в Кётен, будут возвращаться. А почему сначала не завести его? Да нет, всё правильно – сначала троих, а уж потом одного. Жаль только что маршруты не совпадают. Из всего этого Андрей уяснил для себя, что попадёт он на место своей будущей работы поздно ночью, как бы даже не за полночь. Это его тоже не обрадовало. Как он там будет устраиваться? Хотя там, наверное, известно, что он приедет, и как-то его устроят. В любом случае это не его проблема – не будет же он сам искать себе жильё в чужом городе (да ещё за границей), как когда-то по приезду в Полтаву. Андрей успокоился и начал наблюдать за убегавшим от них дорожным полотном и едва видными силуэтами деревьев и редких домов, расположенных по обе стороны дороги.

Второй раз уже Андрей ехал по территории ГДР ночью. И если первый раз он старался хоть что-то высмотреть на тускло освещённых улицах Франкфурта, то на сей раз, особого любопытства он не проявлял. – Как же быстро человек привыкает ко всему, – подумал Андрей. – Правда, и смотреть то не было особо на что. Конечно, днём значительно интереснее знакомиться с неведомыми местами. А сейчас его заботил только вопрос о конечном пункте назначения. Но вот уже, вероятно, машина подъехала к Кётену. Что это было – сам город, его предместье или ещё что – разобрать было трудно. Машина поворачивала то вправо, то влево по каким-то улочкам, а затем остановилась. Через минуту она снова тронулась, и Андрей увидел, что они проехали КПП. – Значит, это уже военный городок. – Машина проехала дальше и остановилась на каком-то, вроде бы, плацу. Из кабины вылез старший рейса, как и в прошлый раз, лейтенант (кого ещё могут послать на ночь глядя), но другой. Он подошёл к пассажирам и сказал: