Текст книги "Не повторяется такое никогда!"

Автор книги: Александр Ройко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

– Никогда.

– Как это никогда.

– Я уже сказал, что вы вправе отказаться от ремонтных работ. Не пуская рабочих в квартиру, вы об этом явно заявили. Ваша квартира останется без ремонта.

– Но это невозможно!

– Почему? Объясните мне. Мы у вас ничего не делали, ничего не трогали. Так что у вас всё останется по-прежнему. Если бы у вас сняли старую батарею, а новую не поставили, то тогда вы могли бы с полным правом говорить, что это невозможно. А так, я не понимаю, что здесь невозможного.

– Тогда мы будем жаловаться командиру полка или батальона.

– Не давите, пожалуйста, на меня и не пугайте. Командир полка вашего мужа по этому вопросу и слушать не станет, а уж вас тем более. А что касается подполковника Андреева или майора Лукшина, то, пожалуйста, жалуйтесь. И это ваше право. Но они вам ответят то же самое, что и я. Не пустив людей делать ремонт, вы тем самым отказываетесь от ремонта. Поэтому, ещё раз позвольте откланяться.

– Но как же…, – начала вдогонку Андрею что-то говорить женщина.

Но Андрей не стал останавливаться. Поговори он ещё несколько минут с этой женщиной, она бы точно разрешила начать им производить ремонт уже сейчас. Но как раз этого Морозевич не желал. Тогда таким же образом придётся убеждать многих, а это пустая трата времени и нервов. А так об этом вскоре узнают многие. Прецедент – это большая сила, слух о таком случае будет нарастать как снежный ком. И уже через пару дней желающих проводить ремонт у себя в комнате только в выходные дни не останется. А эта женщина или, скорее всего, её муж сам станет упрашивать ребят начать ремонт в любое удобное для них время.

Первые два дня подобные разговоры с хозяевами случались ещё пару раз. И, вообще, это были очень тяжёлые дни. Не всё сразу можно было продумать до конца, поэтому приходилось что-то менять, уточнять по ходу работ. Но постепенно всё налаживалось, отрабатывалась некая подходящая схема. Андрей, да и его работники были очень рады тому, что после этих трёх дней работы наступили выходные. Можно было и отдохнуть, и сосредоточиться, и немного по-другому что-либо спланировать.

Андрей теперь понял, почему Лукич так часто обедал в технической столовой. Это было вызвано не экономией денег, а нехваткой времени. Морозевич и сам после приезда жены уже несколько раз обедал там же. Это было намного удобнее, нежели идти домой, что-то готовить или даже разогревать, мыть посуду и т. п. Да и обедать начальникам служб в столовой не возбранялось. И Валерия понимала мужа и не упрекала, что он не хочет, мол, есть те блюда, которые она ему приготовила. Да ей и самой это было проще. У медиков рабочий день был короче, нежели у других. Поэтому Валерия, если не было дежурств, приходила с работы, готовила какой-нибудь супчик и обедала сама. Если же к тому времени заскакивал муж (а его обеденный перерыв не совпадал с концом рабочего дня Валерии), то они обедали вдвоём. Лера легко освоилась с печью-камином, и она ей понравилась – хочешь, может быть тепло и даже жарко, а хочешь – может быть и прохладнее. И всего то забот, что вовремя подбросить несколько штук брикета и раз в день выгрести золу.

За проведенные более чем полгода Андрей только мельком встречался со своим земляком Леонидом. Во время этих коротких встреч они делились своими новостями. Леонид не забывал спросить, как у Андрея продвигаются дела с вызовом жены. И вот они снова встретились случайно около столовой в нелёгкий для Андрея четверг – это был только второй день работ на доме? 3.

– Как дела? Что нового? Жена приехала? – забросал Леонид земляка вопросами. – Ты хотя бы в гости зашёл.

– А вот в гости как раз я тебя приглашаю, – сказал Андрей. – Я у тебя уже был, а ты у меня нет. Так что давай в субботу заходите всей семьёй. Я вас познакомлю со своей супругой.

– О, значит, твоя жена уже приехала! Тогда непременно зайдём. А где ты поселился, далеко идти то?

– Идти очень далеко, – пошутил Андрей. – Я обосновался аж в "Бухенвальде".

– Да ты что? А как же это я тебя не замечал.

– Плохо смотрел. Я живу, правда, не в одном корпусе с тобой, но всё равно по соседству.

– Хорошо, мы придём, и ты нам всё расскажешь.

Леонид с семьёй пришёл в гости около шести часов. Все познакомились, присели на стульях и на кровати, не садясь за накрытый стол, и начались обоюдные расспросы. На вопрос Андрея о том, какие новости у земляка, Леонид сдвинул плечами:

– Да что у меня может быть нового. Служу. Зимой работы было поменьше, а сейчас начинается. У тебя же всё наоборот – зимой, наверное, работы было под завязку, а сейчас отдых.

– Какой там отдых, – махнул рукой Андрей. – Ещё больше работы стало. Зимой даже спокойнее было. Была, правда, одна авария с наружной трубой в доме лётного состава. И, как назло, на Новый год. Но ничего, справились.

– А, я слышал. Даже мельком видел – варили трубу с лестницы пожарной машины. А откуда взялась работа сейчас? Котельные то стоят.

– Ну, некоторые котельные работают. А работа появилась именно после окончания отопительного сезона. Начали ремонт дома твоих сослуживцев.

– А, точно. Я даже слышал их разговор об этом. При этом жаловались, что не будет им летом покоя. Ремонт то будет вестись без их отселения?

– Он уже ведётся, три дня как начали. Отселять их, как ты понимаешь, некуда. Так что перетерпят временные неудобства, зато потом будет тепло. А покоя нет не только им, но и мне. Полностью меняем систему отопления. Да и другие службы кое-какие работы будут вести. Так что всё будет в норме и к осени дом должен быть значительно обновлён.

Тем временем женщины вели свой разговор. И активное участие в разговоре принимала и дочь Коробчинских, Майя. Валерия за два месяца разлуки с сыном, да месяц без общения с детьми на работе очень соскучилась по детям. Поэтому она живо общалась с Майей, тормошила её, они попутно с разговором во что-то играли. И девочке тоже было интересно общаться с новой тётей. Лера рассказывала Маргарите об их жизни в Полтаве, о сыне, о работе уже здесь. Никто за разговорами не обращал внимания на то, что стрелки часов неуклонно двигались вперёд.

Наконец-то, все собрались за накрытым столом. Но и здесь не затихали разговоры и воспоминания. В одном из перерывов между трапезой, Леонид пожаловался, что давно не был в Тараще. В прошлом году они в отпуске гостили у родителей жены (там, в Забайкалье есть отличные места) и съездили на пару недель на море. К своим же он заглянуть не успел.

– А я вот два месяца назад побывал в Тараще, – похвастался Андрей.

– Ты побывал в Тараще? И каким это образом? Отпуск, насколько я понимаю, у тебя должен быть летом.

– Это так. Но, тем не менее, я там побывал. Жена вызвала меня телеграммой. Мы отвозили сына к моим родителям.

– Ты смотри, надо же. И что там нового? Расскажи.

– Лёня, мы там были всего два дня. Один день полностью просидели с родителями, а на другой день немного прогулялись с сыном, и то недалеко. В центре не были, холодновато было, снегом всё завалено – ведь были двадцатые числа февраля. Это здесь снега не было, а там его было полно. Так что я там практически ничего и никого и не видел.

– Да, в центре ты не был, – задумчиво протянул Леонид. – А я то, как раз в центре живу.

– Я это помню. Ты жил на улице Ленина, точнее на пересечении улиц Ленина и Шевченко.

– А я вот не вспомню, да нет, пожалуй, и не знаю, где ты там жил.

– Я жил, да и родители сейчас там живут, чуть в стороне – за почтой, по улице Карла Либкнехта.

– Понятно, я там редко бывал.

Затем разговор постепенно вновь вернулся к их жизни в Борстеле.

– Слушай, Леонид, неужели у вас в полку нет никаких новостей? Вертолёты летают, ТЭЧ и служба ГСМ работают – и ничего нового?

– Да практически ничего. Один день как две капли воды похож на другой. ТЭЧ занимается в основном регламентными работами. Поломок вертолётов сейчас нет.

– Сейчас нет. А что, раньше были?

– Бывали изредка, но мелкие. Не особенно влияющие на лётные параметры. А вот пару лет назад были интересные поломки, – оживился Леонид.

– Что значит "интересные"?

– А вот то и значит. Понимаешь, дело было связанно с шасси вертолётов. На Ми-6 шасси не убирается, а вот на Ми-24 – убирается.

– Это я и сам успел заметить. И что?

– А то. Лётчики привыкли при обучении, да и летали раньше, не касаться кнопок уборки шасси, не было таких кнопок. Когда же поступили новые Ми-24, пришлось этому обучаться. Обучились, конечно, что там сложного. Но есть привычка, многолетние лётные навыки. О шасси порой просто забывали. Поднимутся в воздух и летят на выполнение задания с неубранными шасси. А от этого лётные параметры вертолёта ухудшаются. Они это видят по приборам, но в чём причина сразу и не поймут.

– А интересные поломки то здесь при чём?

– Погоди. Я как раз к этому перехожу. Если забывали убирать шасси, то нередко забывали их и выпускать – при посадке. Лётчики снижаются с невыпущенными шасси над аэродромом. Глаза у них натренированы хорошо – они привыкли при взлёте и посадке находиться в кабине на определённой высоте над землёй. И вот что получалось – при посадке они видели, что вертолёт уже на определённой, нужной от кабины, высоте. А дальше, ты понимаешь, что происходило. Я тонкостей не знаю, я ведь не лётчик. Но, вероятно, они отпускали ручку управления или начинали глушить двигатели, но факт остаётся фактом – вертолёты с невыпущенными шасси "плюхались" на землю. Конечно, падение на землю с высоты около 1-го метра, или чуть побольше, к серьёзным повреждениям ни самого вертолёта, ни пилота не приводило. Но вертолёты то всё равно приходилось ремонтировать. От такой встряски и приборы приходилось перепроверять, и прочее. Конечно, не столько серьёзным был тот ремонт, но основным было то, что вертолёт нужно было поднять, погрузить и отвезти в ТЭЧ. В общем, чертыхались все – и сами лётчики, и, особенно, их начальство.

– Да, действительно, интересные были поломки, точнее их причины.

Так за разговорами очень быстро пролетело время. Гости начали собираться домой, договариваясь почаще встречаться в дальнейшем.

И вновь для Андрея продолжилась, как говорил Леонид, рутинная работа. Рутинная, но уж больно хлопотная. Правда, на новой неделе стало немного легче. Постепенно привыкли к неординарной обстановке и рабочие и жильцы. Лукич начал потихоньку завозить новые радиаторы, заявку на которые Андрей составил ещё за день до начала ремонта. Солдаты разносили эти радиаторы по комнатам на этажах, вынося срезанные. Поутихли разговоры жильцов о ремонте в выходные дни. Андрей теперь стал реже контролировать работу бригад, вместо этого он засел за разработку схемы отопления. Он ещё раньше обсудил с Николаем Кравченко и другими опытными ребятами возможную схему отопления дома? 3 и остановился на схеме с верхней разводкой, когда теплоноситель подаётся из котельной по трубе (без разветвлений) наверх дома, а далее сверху разводится по этажам и комнатам. Он считал такую схему надёжной и эффективной, хотя она и предполагала большее количество материалов – в условиях подобного получения и списания материалов это особого значения не имело. Ребята были согласны с начальником теплохозяйства. О том, как будет подаваться теплоноситель в комнаты, он провёл параллельно беседу с Лукшиным и Грицюком. При этом Грицюк просил, а Лукшин его настоятельно поддерживал проводить монтаж труб так, чтобы как можно меньше пробивать отверстий в перекрытиях. В стенах сколько угодно, а межэтажных перекрытиях – по минимуму. И Андрей их хорошо понимал. Но тогда выбранная поначалу им схема явно не подходила. При этой его схеме приходилось бы пробивать отверстия в перекрытиях в одной из каждых двух смежных комнатах на всех этажах, а это явно многовато. При схеме с чисто нижней разводкой экономились трубы, но отверстий было бы практически столько же. Тогда Андрей решил разработать схему, при которой ни в одной жилой комнате вообще не будет отверстий в перекрытиях.

– Как это так? – удивились и Лукич и майор. – Вы что, снаружи дома пустите трубу к верхним этажам?

– Зачем снаружи. Мне хватит и одной подобной трубы на доме лётного состава. Кроме комнат в доме есть ещё места общего пользования.

– О, вот это хорошее решение. И где вы эту трубу пустите, на кухне?

– Нет. В душевых. Эта центральная труба при этом ещё будет их дополнительно обогревать помимо радиаторов. Там ведь нужно хорошее тепло. А они, кстати, находятся как раз над котельной.

– Резонно. А дальше как?

– А дальше на каждом этаже от этих двух труб (подачи и обратки) по две прямые горизонтальные трубы через все комнаты. От них уже и будет производиться подсоединение к радиаторам.

– Здорово! Мне нравится такая схема, – заявил Лукшин. – А как вам, Лукич?

– Мне она тоже нравится. Довольно просто и удобно. Вот только не знаю, как она работать будет. При такой схеме нормальное будет отопление, Андрей Николаевич?

– Нормальное, – довольно уверенно ответил Андрей, хотя на душе у него кошки скребли.

Не проводил он никогда раньше таких работ и не знал точно, как подобные схемы работают. Просто не встречались они ему или, точнее, он ранее не обращал внимания, по какой схеме работает то или иное отопление. Но, если в книгах такие схемы приводятся (а он в книге то и выкопал), значит, работают они нормально. В принципе, здесь не было чего опасаться. Был только один нюанс – как будут обогреваться самые дальние от стояка комнаты? Если бы дом был достаточно длинным, то вряд ли такая схема подходила бы – в дальние комнаты вода приходила бы уже не горячей, а чуть тёплой. Но этот дом был не длинным, а потому такая схема имела полное право на существование (да ещё здесь в ГСВГ). Просто добавят в дальних комнатах к радиаторам лишние секции, или же в угловых поставят вообще по два радиатора на двух стенах – и всё должно будет быть в норме. Потому то Морозевич так уверенно ответил на вопрос Грицюка.

– Тогда прекрасно. Всего по два отверстия в каждой комнате, и то в стене. Что может быть лучше, – успокоился тот.

– Если быть более точным, – улыбнулся Андрей, – то визуально в каждой комнате будет 4 отверстия – по 2 в каждой стене. Но каждая стена общая с соседней комнатой, так что вообще-то, действительно, в каждой стене, а не комнате, будет по два отверстия.

– Ой, Андрей Николаевич, это уже мелочи. А так вроде бы всё нормально. А как вы будете трубы заводить, они то длинные.

– А вот это, Борис Михайлович, вопрос не в бровь, а в глаз. Очень резонный вопрос. И здесь я жду помощи как раз от вас.

– От меня? А я чем вам в этом могу помочь?

– Трубы, действительно длинные, в основном шестиметровые. Их неудобно заводить ни вертикально, ни горизонтально. Резать их по частям, а затем вновь сваривать нерационально, долго, а, главное, и небезопасно – можно потом сварить их некачественно.

– И как вы намерены их заводить в дом?

– Мы на каждом этаже пробьём ещё по два отверстия, но уже в наружной стене со стороны душевых. Как только введём все трубы через эти отверстия, а мы их сваривать пока что между собой не будем, отверстия в наружных стенах сразу же можно заложить.

– Хорошо, это понятно. Но как вы их наверх подавать то будете, эти трубы?

– А вот в этом я как раз и прошу у вас помощи. На первые два этажа мы их и так подадим – с земли, с "козлов" или из кузова какой-нибудь машины. А вот выше нужен кран. Если заблаговременно подготовить все трубы в нужном месте, то это много времени не займёт – за полдня можно вполне справиться.

– Будет кран. Не такая уж это проблема. А когда вы собираетесь это делать?

– Ой, Борис Михайлович. Это ещё не скоро. Думаю, что где-то в начале июня. Ещё и схемы то пока нет, что тут заранее мечтать о большем.

– Ну, схему мы уже практически обговорили. Так что осталось её изобразить на бумаге. Хорошо, рисуйте схему. Мы её рассмотрим уже визуально и, я думаю, что примем без лишних проволочек, без возражений.

И вновь потянулись однообразные, переполненные работой, дни, светлым пятном в которых были суббота и воскресенье.

Вот в субботу перед праздниками Морозевичи и решили вновь вместе выбраться в Стендаль. Погода стояла отличная – тепло, солнечно. Они просто хотели погулять, отдохнуть и немного пофотографироваться. Как они ранее решили, теперь уже Валерия сама пыталась определиться в хитросплетении улочек этого старинного городка. Пусть на первых порах и не очень хорошо, но у неё это получалось – и чем дальше, тем лучше. Когда они миновали "НО" (даже не заходя в него на удивление Андрея), Лера отыскала и школу, в которой учились советские дети. Они обошли её и направились к озеру. Теперь можно было осмотреть его более детально. Если в начале месяца оно выглядело эдаким невзрачным утёнком, то в конце его оно превратилось пока что в симпатичного (а далее обещающего стать прекрасным) лебедя. Озеро очень красило буйство свежей зелени. Пройдёт ещё пару недель, и оно предстанет во всей своей красе. Хотелось, конечно, узнать, можно ли попасть на его островок, но тот находился в противоположном конце озера, и добираться до него было далековато. Поэтому они, как и в прошлый раз направились в сторону площади Мадонны. Морозевичи сфотографировали памятные места Стендаля, а возле некоторых запечатлелись и сами. Валерия сама отыскала и детскую комиссионку. Они не договаривались в неё заходить, но Андрей чувствовал, что Лера вряд ли обойдёт её стороной. Так и получилось. Она, теперь уже первой, вошла в магазинчик, приветливо поздоровалась с продавщицей и, не спеша, стала рассматривать вещи. Продавщица улыбнулась, поздоровалась с ними обеими и занялась своими делами. Она, конечно же, узнала эту покупательницу. Валерия на сей раз, не стала брать ничего из детской обуви, а довольно быстро выбрала несколько разных расцветок рубашечек и направилась к кассе. Они рассчитались, поблагодарили продавщицу, попрощались и вышли на улицу.

– Ничего, что я купила Никитке несколько рубашечек?

– Конечно. Могла бы и больше взять.

– Нет, не всё сразу. Нужно ещё толком разобраться с этими немецкими размерами. Давай ещё погуляем, погода хорошая.

– Не возражаю, а куда пойдём?

– Я не знаю. Слушай, Андрюша, а ты помнишь маршрут автобуса на Борстель?

– Немного помню.

– Тогда давай просто пойдём на выход из города в сторону Борстеля. Познакомимся с его улочками. А когда устанем, то сядем на автобус и вернёмся на нём в Борстель.

– Хорошая идея, так мы и поступим.

Они долго бродили улочками города и уже почти вышли из Стендаля.

– Ты знаешь, – улыбнулся Андрей, – а я ведь уже один раз шёл пешком по этой дороге, причём ночью.

– Один!?

– Нет, не один. Мы возвращались из ночного ресторана вчетвером. С нами приключилась занятная история.

– Расскажи.

Андрей рассказал историю их посещения ресторана, недостачу денег, возвращение пешком в городок. Не забыл он упомянуть о песнях, которые они пели, проходя по улице Борстеля и какой красивый голос у Андрея Александрова.

– А я его уже видела несколько раз, он и сам мужчина симпатичный, – отметила Лера. – А вот песни в его исполнении, конечно же, хотелось бы услышать.

Андрей хлопнул себя по лбу и произнёс:

– Ёлки-палки, какой же я балбес! Ты уже месяц здесь, а я своих друзей, пусть даже просто хороших приятелей до сих пор не пригласил к нам в гости. Совсем вылетело из головы за этим окончанием сезона и хлопотами по ремонту дома. Да, некрасиво получилось. Лера, а можно их пригласить на праздники – завтра или послезавтра?

– Конечно, ты же с ними сколько времени вместе проводил. А кого именно ты хочешь пригласить?

– Ну, того же Андрея и Григория Кирзоняна.

– Хорошо, приглашай. Нужно только подготовиться, поэтому лучше приглашай на 2 мая.

– Добро, может быть Андрей и споёт. А если и нет, то ты его обязательно услышишь 8 мая перед Днём Победы на праздничном концерте. Уж там он точно будет петь.

Город закончился, Морозевичам уже надоело бродить по городу просто так, и они на остановке стали ожидать автобус на Борстель. Вскоре они были уже в городке, снова немного уставшие, но довольные.

Праздники прошли для Морозевичей хорошо. Правда, подготовкой к приходу гостей Валерии практически довелось заниматься одной – муж ей помогал только в том случае, если требовалась мужская сила. Остальное время он сидел и дочерчивал схему отопления дома? 3, которую ему довелось завершить уже утром 2-го мая. Он хотел сразу же после праздников, как и обещал ранее, представить её на суд Лукшина и коллег. Кроме того, Андрей помнил ещё об одной беспокоившей его проблеме. За время, прошедшее после окончания отопительного сезона, Лукшин побывал в КЭЧ, где как раз анализировали работу соответствующих служб различных гарнизонов в зимний период. После этой поездки майор как-то на одной из планёрок отметил, что настало, вероятно, время заменить простой, пусть и довольно расширенный, инструктаж кочегаров полноценным обучением таковых в летний период. А в конце учёбы принять у них комиссией зачёт с последующей выдачей соответствующего документа, своеобразного аттестата на право обслуживания котельных агрегатов малого давления.

В принципе такая учёба, точнее сказать, ознакомление кочегаров с котлами и системой отопления, а также инструктаж о правилах работы и технике безопасности проводился всегда. Всё это затем оформлялось соответствующим протоколом, который и отправлялся в КЭЧ для разрешения кочегарам заниматься обслуживанием котельных агрегатов. Но в этом году, как сказал Лукшин, КЭЧ настаивает на проведении полноценной учёбы. Какие требования будут предъявляться к этой учёбе, он обещал выяснить немного позже. Конечно, для начальника теплохозяйства это хороший, так сказать, кусок работы. Но он понимал, что такое обучение и, главное, получение кочегарами соответствующего документа облегчит в дальнейшем и работу его самого – отвечать за огрехи в работе и нарушения техники безопасности кочегарам придётся уже самим. Они прошли обучение, поставили свои подписи в соответствующих ведомостях и получили документ. Конечно, никто не снимет ответственности и с самого Андрея, но это уже будет не такая глобальная ответственность за всё и всех. Кочегары и сейчас, как и другие его работники хозяйства, ежемесячно расписывались в журнале по технике безопасности – но это уже стало простой формальностью. Морозевич, несмотря на какое-то внутреннее нежелание этим заниматься, прекрасно понимал, что такое обучение необходимо, и его придётся, хочешь-не хочешь, проводить. Так у Андрея появилась новая головная боль.

Гости были приглашены на 3 часа дня – завтра всё же уже был рабочий день. Александров пришёл с цветами и при знакомстве галантно поцеловал Валерии руку. Кирзонян вручил хозяйке коробку конфет и бутылку "Советского Шампанского". Чуть позже Александров сунул своему тёзке ещё и бутылку "Столичной".

Посидели они все очень хорошо и весело. И хотя Лера была одна в компании трёх мужчин, скучать ей не довелось. Во-первых, она купалась в их внимании, комплиментах, а во-вторых, было много шуток, различных рассказов, историй. Конечно, душой компании был тёзка хозяина. Если шутки Григория были несколько грубоваты, то Александров своей интеллигентностью отличался в лучшую сторону. Все остались очень довольны проведенным временем. Вот только послушать пение Александрова не удалось – сам он петь не напрашивался, а просить его об этом было как-то неудобно, ведь он же просто пришёл в гости и совсем не в качестве певца. Да и не хотелось привлекать особого внимания соседей по дому – голос то у Андрея был довольно сильным. Оставалось уповать на концерт перед 9-м Мая. Договорились же они, что встретятся вновь, когда приедет жена Александрова. Оказывается, вызов ей уже отослан, и он ожидал её не позже конца мая.

Во вторник Морозевич после посещения ремонтируемого дома в последний раз внимательно изучил разработанную им схему. Однако в этот вечер на планёрке её ему представить не удалось – Лукшин куда-то спешил и провёл планёрку очень быстро, уделив каждому из начальников служб всего по паре минут. Он видел, что Анатолий принёс схему, но попросил её рассмотрение перенести на завтра. Пришлось с этим согласиться. Это дало Андрею лишний день, но он в схему уже не заглядывал – он её знал и так наизусть.

Но вот в среду схему уже рассмотрели по полной программе, хотя и это не заняло много времени. Лукшин и Грицюк были знакомы с ней из бесед с начальником теплохозяйства, а Кирзоняна и, особенно, Горшкова она мало интересовала. Так, задали пару вопросов для приличия и успокоились. В итоге против схемы никто не возражал, и её можно было считать принятой единогласно. После утверждения схемы Лукшин спросил:

– А как сейчас идут дела на доме? Вчера об этом поговорить не удалось.

– Пока что всё нормально. Я с понедельника, точнее со вторника (после 9 Мая) снимаю одну слесарей с газосварщиком с ремонта этого дома.

– Что, они там уже не нужны?

– Практически нет. Нашей работы по демонтажу там уже не так много. На данном этапе нам облегчило работу то обстоятельство, что все трубы отопления спрятаны в стенах. Ведь нам довелось лишь чуть-чуть сбить штукатурку вокруг труб и вровень с кирпичной кладкой срезать всего по две относительно тонкие трубы, ведущие к радиаторам. А вот когда мы уже затащим новые трубы, тогда работы будет много.

– Хорошо, вам виднее. И куда вы переводите эту бригаду?

– Плановые работы на магистрали в районе котельной под ангаром ТЭЧ.

ТЭЧ – сокращённое название технико-эксплуатационной части в вооруженных силах СССР. В ТЭЧ обычно проводятся ремонтные и регламентные работы на военной технике.

Это часть инженерно-авиационной службы (ИАС), главной задачей которой является обеспечение лётной работы части без аварий и катастроф. Основой безопасности полетов является безотказная работа авиационной техники, ее высокая надежность в полёте.

В Борстеле ТЭЧ имела комплекс помещений с площадкой или ангаром для проведения работ непосредственно на вертолётах, лабораторий для выполнения регламентных и ремонтных работ на снятых с вертолётами агрегатах, площадок для специальных автомобилей и наземного оборудования. При этом размещение, размеры площадок, помещений и оборудования ТЭЧ должны удовлетворять ряду общих требований. Так основными требованиями для площадок ТэЄЧ являются:

– наличие твёрдого покрытия, чтобы можно было поднимать те же вертолёты на подъёмниках, устраняя неполадки и т. п.;

– обеспечение одновременного размещения нескольких летательных аппаратов, возможности буксировки и разворачивания их, свободного подъезда и отъезда специальных машин, размещения необходимого оборудования, снятых и подготовленных к установке двигателей и т. п.;

– возможность опробования двигателей, проверки радиолокационного оборудования.

Кроме того, для оборудования площадок и ТЭЧ, в целом особое внимание уделяется обеспечению безопасности работ на авиационной технике, противопожарной безопасности, централизованного снабжения электроэнергией, сжатыми газами, специальными жидкостями, водой.

Лукшин ещё немного побеседовал с остальными начальниками служб и все разошлись.

ГЛАВА 41. Майские сюрпризы

Хорошо прошли и следующие три выходных дня, включая праздник 9 Мая. Морозевичи уже никуда не ездили, но провели эти дни неплохо – и в Борстеле-городке и в посёлке. Они пешком побродили по самому Борстелю и по его окрестностям. Андрей показал Лере все его незначительные достопримечательности. Он, правда, подумал, что гораздо удобнее было бы проводить такие прогулки на велосипедах, а, значит, нужно собрать его для Леры. В воскресенье вечером они вдвоём посетили праздничный концерт в клубе, и остались им очень довольны. Они в Полтаве практически не бывали на концертах самодеятельности, а ранее посещали такие мероприятия только в институте. И этот концерт им очень понравился. После него ночью они делились своими впечатлениями о том, как же много у простых людей заложено талантов. Пел, конечно, и Александров, и его голос тоже очень понравился Лере.

– Шикарный голос, – высказала своё мнение она. – Можно только позавидовать его жене.

– Ты думаешь, что он каждый день только то и делает, что поёт ей песни? – пошутил Андрей.

– Нет, конечно. Но, всё же, приятно когда родной тебе человек так поёт. А мы с тобой так не умеем.

А хороших голосов на концерте они услышали, действительно, немало. И Морозевичи решили далее посещать все праздничные концерты.

Во вторник газосварочные работы в теплохозяйстве уже велись на двух объектах. А уже в среду произошло событие, которое стало началом роковых происшествий. В конце дня к Андрею подошёл Пампушко, который работал на теплотрассе около ТЭЧ, и сказал:

– Андрей Николаевич, за зданиями ТЭЧ, в стороне от них находится свалка металла, разный там металлолом. Мы там в обед обнаружили кое-что интересное.

– И что же?

– Там есть отличные винты, которые можно использовать в качестве стяжек.

– Какие винты? Какие стяжки? Говори яснее.

– Винты диаметром примерно 50 мм с ленточной резьбой. И соответствующие гайки. И они в отличном состоянии. Это же для нас просто клад.

Теперь Андрей понял. Подобные винты использовались при установке новых секций котлов, стягивая их подобно тому, как стягивают секции радиаторов. Только для радиаторов с этой целью использовались резьбовые втулки, а для секционных котлов – гладкие гильзы, значительно большего диаметра (нежели радиаторные втулки), которые впрессовывались в специальные отверстия в пустотелых секциях котлов. В теплохозяйстве был комплект таких винтов-стяжек, но они были уже старые с изношенной резьбой на затяжных гайках.

– Они, что просто так валяются?

– Не совсем. На них крепились, видимо, какие-то платформы. Но сейчас от них только остатки и остались.

– Значит, их нужно срезать?

– Да, но это недолго. Завтра в конце дня можно будет с этим свободно справиться.

– А винты то длинные?

– Не очень. Где-то около метра. Но их потом можно будет сварить. Гайки всё равно будут навинчиваться с концов.

– Слушай, а это точно металлолом? Впрочем, что я спрашиваю. Пошли и посмотрим.

Всё было в принципе так, как и рассказывал Вячеслав. Это, действительно, была свалка металлолома – чего на ней только не было, даже негодные колёса от вертолётов. И винты были хорошие, почти новые. Андрей ещё раз внимательно оглядел эту свалку (а она не входила в территорию ТЭЧ – располагалась обособленно) и, убедившись, что это, действительно, металлолом, дал согласие на вырезку этих винтов с целью использования их теплотехническом хозяйстве. В четверг в конце дня Пампушко сказал, что винты уже у них в мастерской – всё в порядке.

Пятница началась как обычно. Андрей мотался на велосипеде то к ремонтируемому дому, то к действующим летом котельным. В очередной раз, возвращаясь от ремонтируемого дома, он увидел, что навстречу ему спешит вестовой из штаба – Андрей знал этого солдата.