Текст книги "Не повторяется такое никогда!"

Автор книги: Александр Ройко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Ройко Aлександр
Не повторяется такое никогда!

Часть І.

"Год пишем – два в уме"

ГЛАВА 1.

Что впереди?

Андрей сидел у чуть приоткрытого окна поезда и с огромным интересом вглядывался в проплывающие мимо окрестные пейзажи. Смотреть, вроде бы, особенно и не было на что. Обыкновенные, на первый взгляд, деревья – дикорастущие лиственные, фруктовые в усадьбах, сами усадьбы, огороды и копошащиеся на них владельцы. Да, как будто всё привычное. Но всё же какое-то не такое. Вокруг всё было новое, неведомое. В их вагоне не только он прильнул к окну. Практически все пассажиры с самого утра, только проснувшись, даже не умываясь и ещё толком не одевшись, тоже пристально вглядывались в открывающуюся за окнами панораму. Что же так удивляло пассажиров этого обыкновенного пассажирского поезда? Похожие пейзажи они видели многократно, но только похожие. Да, всё за окнами привычное, но не наше, не родное. А дело в том, что поезд пересекал территорию Польши. Бо́льшая часть пассажиром впервые покинула территорию Родины, и поэтому всё для них было необычным. Интересно, что пассажиры изучали пейзажи новой для них страны молча, только изредка перекидываясь друг с другом негромкими репликами. Вероятно, каждый осмысливал внутри себя полученную информацию и как бы сравнивал её с хранящимися в закромах памяти старыми знаниями – и о самой Польше, да и о природе их родных мест, на которую они, по большому счёту, мало обращали внимания в повседневной суете. Природой они любовались лишь в отпуске, и то если уезжали куда-нибудь на отдых, или же во время нечастых воскресных пикников на речке или в лесу.

Да, по отдельности природа этой страны была подобна их родной, но всё вместе взятое было не таким. Домишки, а они сейчас проезжали небольшие посёлки, были похожими на их деревенские, но только поаккуратнее – небольшие, но чаще кирпичные, нередко в два этажа, чаще же просто с мансардами под крышей, крытые то черепицей, то железом. В Союзе такие домики большей частью строились как дачи, только ещё поменьше. Фруктовые деревья были ухоженными – и это не удивляло. А вот сами огороды удивляли и очень даже! Смотрящие в окна пассажиры привыкли, что у владельца даже ветхого домика огород обычно довольно значителен. "Пойду на огород" обычно звучало подобно "Пойду в поле". Само слово "огород" в Союзе представлялось чем-то немалым, территорией земли, на которой растёт множество овощей и злаков. А здесь – небольшие узкие полосочки земли, размежеванные большей частью изгородью из веток (или вообще не разделённые между собой). На одних полосах, а был конец мая, выращивался картофель, на других что-то из овощей, на третьих же, реже – какие-то зерновые. Эти земельные наделы были хорошо ухоженными. Но это как раз было неудивительно – как ещё за такой малостью можно было ухаживать. Правда, довольно ухоженными выглядели и поля, которые попадались не так часто где-то за прилегающими к железной дороге постройками.

Многие польские сёла (или деревни) располагались не так уж далеко от полотна железной дороги, поэтому можно было хорошо рассмотреть не только сами домики и огороды, но и обустройство дворов. Хорошо различалась прислонённая к стенам сараев различная хозяйственная утварь – разные (в большинстве своём самодельные) вилы, грабли, бочонки, какие длинные ёмкости наподобие ступ, висящие на стене того же сарая верёвки, упряжь и прочее. Из всей хозяйственной утвари только лопаты были изготовлены заводским способом (хотя черенков это не касалось). Всё в этих польских сёлах, деревнях или хуторах было сходно с аналогичными русскими. Вот только здесь Андрея особенно удивил один аспект. Практически в каждом таком дворе неподалёку от жилого строения (или чуть поодаль) стоял крест. При этом в одних усадьбах стояли обыкновенные, но добротно сделанные, деревянные кресты, а в других – изготовленные из тёсаного камня или отлитые из бетона (расстояние и скорость поезда не позволяли это уточнить). Подобные кресты стояли на каких-то возвышениях, холмиках, которые вполне можно было принять за старые могильные. Андрей не понимал – неужели поляки проводят погребения своих близких прямо в усадьбе? Да, ранее и в России, да и в других государствах были обычаи хоронить родных тебе людей в фамильных склепах или усыпальницах. Но это касалось знатных вельмож – графов, князей и других особ благородных кровей. Но это никак не вязалось с простым людом. А судя по этим домишкам, в них обитали не очень-то зажиточные люди. Не прояснил ничего и обмен мнением Андрея со своими сотоварищами, которые тоже обратили внимание на такую деталь жизненного уклада поляков. И только значительно позже, уже в Союзе, в одной из бесед с опытными людьми (которые уже много раз проезжали по территории Польши), Андрей узнал, что эти кресты устанавливались в польских дворах вовсе не на могилах. Просто по давним обычаям в польской деревне в каждом дворе стоит по одному, а то и по несколько крестов, которые по повериям защищают хозяев от злых духов.

Постепенно едущие в поезде насытились этими, так сказать, духовными визуальными видами и стали подумывать о том, как бы насытиться ещё и материально. Они стали неспешно приводить себя в порядок, складывать постели и готовиться к принятию пищи. Группа пассажиров, численностью в 10 человек, в которую и входил Андрей, занимали два с половиной соседних купе плацкартного вагона (без боковых мест) – хоть в этом им повезло. Почему "хоть", да потому-что у них вчера был очень утомительный и напряжённый день. Вообще, они были уже третий день в пути. Из родной Полтавы они выехали позавчера утренним поездом на Киев. Во второй половине дня немного прогулялись по столице Украины, а уже вечером заранее собрались на перроне, ожидая подачи состава Киев-Брест. Это была группа будущих вольнонаёмных служащих, которая направлялась в Германскую Демократическую Республику. Все они подписали контракты на три года работы в Группе Советских войск в Германии (ГСВГ). За эти пару дней они немного сдружились, хотя, скорее всего, это произошло по причине некоторой боязни неведомого. Конечно, они даже сами себе в этом не признавались, но у каждого, одновремённо с огромным любопытством были и небольшие сомнения – как-то там у них всё сложится на новом месте. Они прекрасно понимали, что вряд ли смогут оказаться работать в одном месте – вероятность того, что даже два человека будут работать в одной части, была не очень высока. Поэтому это была не дружба, а, скорее всего, просто сплочённость перед неизвестным будущим. Уж слишком разношёрстная это была компания – и по образованию, и по профессиям, да и по месту проживания. Половина группы проживала в областном центре, а вторая половина в районных центрах. Менее всего они отличались по возрасту – хотя сами они так не думали. Среди них были 25-летние и 35-летние. Да, десять лет – немалый возрастной перепад, особенно в этом возрасте.

– Ну что, будем завтракать, Андрей Николаевич? – подал голос парень лет 28, которого звали Костя Фёдоров, ехал он в ГСВГ на должность слесаря. Разница в возрасте у этих мужчин была небольшая – тот, к кому он обращался, всего дней десять назад отпраздновал 30-летие. Но Костя, как и все остальные, обращался к Андрею по имени и отчеству, поскольку тот был старшим их группы.

– Конечно, – согласился Андрей. – Подкрепиться нам не помешает. Да и что нам ещё делать. Насмотреться на Польшу ещё успеем, целый день впереди.

– Да, жаль, что Германию не увидим, из окна поезда, – уточнил Костя.

– Ничего, за три года насмотримся, – успокоил его руководитель группы. – Надоест ещё.

– Да как знать. То место, где будем работать – конечно, а вот другие? Нам ведь говорили, что разъезжать по стране будет запрещено.

– Поживём – увидим. Может быть, и не совсем это так, – задумчиво протянул Андрей. – Кроме того, различные экскурсии будут.

– Экскурсии – это понятно. А вот так, чтобы самому что-то посмотреть.

– А что ты конкретно сам хочешь увидеть? – уточнил Андрей Николаевич.

– Да я пока не знаю. Просто не люблю я эти организованные марши – разные там "пройдите сюда, пройдите туда, посмотрите сюда, посмотрите туда".

Андрей Николаевич саркастически улыбнулся, вспомнив один из вчерашних эпизодов, и произнёс:

– Ну, на первых порах, конечно, нужно будет держать ухо востро, всё-таки чужая страна. А когда обживёмся, привыкнем, получше узнаем порядки, то думаю, что сможем и сами по городу побродить. Насчёт других городов, конечно, не знаю.

Да, их в областном военкомате строго-настрого предупредили, чтобы они не пытались самостоятельно разгуливать по немецким городам. Мол, если кого задержит наша комендатура в другом городе, то в 24 часа вылетишь из страны. О разных строгостях они были хорошо наслышаны, но что-то всё же не верилось, что может быть такой строгий контроль.

Они разложили на столике свою нехитрую снедь – ту, что им удалось купить в Бресте. Наготовленную дома еду они уже "оприходовали" за первые два дня. Да и долго храниться та не могла, на носу лето всё же. Они не спеша перекусили с соседями по купе. В группе у них было 8 мужчин и 2 женщины. Затем убрали со стола и стали обсуждать возможные варианты своего пребывания в незнакомой стране, поглядывая при этом в окна и периодически обсуждая увиденное. Им, действительно, не удастся увидеть Германию из окна поезда, потому что поезд прибывает на конечную для них станцию ночью, до того практически всё время проезжая по территории Польши. И хотя конечная станция поезда была где-то посреди территории ГДР, для них конечным пунктом был Франкфурт-на-Одере. Это город с населением примерно 50.000 человек, который расположен на левом берегу реки Одер, отделяющей город от территории Польши. Собственно говоря – это частица восточной границы ГДР. Во Франкфурте находился их, так называемый, пересыльный пункт, откуда они разъедутся по всей территории Восточной Германии – возможно уже в другие её крайние точки. Страна хоть и не такая уж большая, а по сравнению с СССР так и вообще маленькая, но поездки им ещё предстоят к месту их работы, наверняка, немалые. Разъедутся они, конечно, не сами – за ними будут приезжать "покупатели" из советских воинских частей, пребывающих на территории дружественной страны, объединённых Варшавским договором.

Следует напомнить, что Варшавский договор – это Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Это документ, который оформил создание военного союза европейских социалистических государств при ведущей роли Советского Союза. Заключение договора явилось ответной мерой на присоединение Федеративной Республики Германии к НАТО. Договор был подписан Албанией, Болгарией, Венгрией, ГДР, Польшей, Румынией, СССР и Чехословакией 14 мая 1955-го года на Варшавском совещании европейских государств по обеспечению мира и безопасности в Европе и вступил в силу 5 июня того же года.

В соответствии с его условиями и Уставом ООН, государства – участники Варшавского договора обязывались воздерживаться в своих международных отношениях от угрозы силой или её применения, а в случае вооружённого нападения на кого-либо из них оказать подвергшимся нападению государствам немедленную помощь всеми средствами, какие представятся им необходимыми, включая применение вооружённых сил. Кроме того, несколько позже (в 1958-м году) на Московском заседании Политического консультативного комитета была принята Декларация, в которой предлагалось заключить пакт о ненападении между государствами – участниками Варшавского договора и членами НАТО.

Вот сейчас полтавчане сидели и рассуждали, а больше даже каждый размышлял про себя о том, как им удастся устроиться. Выбирать себе место работы им не приходилось. Выбирать будут за них – причём, не смотря ни на какие, так сказать, данные. Для "покупателей" важен только один показатель – специальность прибывшего, ну ещё возможно стаж работы по этой специальности. Хотя даже эти показатели не так уж и важны. Почему? Да потому, что, во-первых, за прибывшими служащими приедет в лучшем случае какой-нибудь строевой лейтенант, а то и старшина, который не разбирается в их специальностях. А, во-вторых, и это главное – бо́льшая часть прибывших никогда и не работала по своей будущей специальности. Как так? Да очень просто – перечень специальностей для вольнонаёмных служащих в армии невелик. Это всё, так сказать, обслуживающий персонал – те же слесари, кочегары, электрики, водопроводчики, руководители этих служб, а также кухонный персонал офицерских столовых, официантки, разнорабочие и т. п. Исключение составляют разве что медики – они, по понятным причинам, должны быть специалистами. Так, например, тот же Костя – окончив школу и отслужив в армии, он около семи лет проработал слесарем на заводе. Опыт, вроде бы, есть, но не совсем тот, который нужен в ГСВГ. В военных частях нужны в основном слесари-сантехники. За боевую технику отвечают военнослужащие, а вольнонаёмные рабочие (за редкими исключениями) к ней не подпускаются.

И Андрей, и Костя, да и все остальные прекрасно осознавали, что место предстоящей работы – это лотерея. Кому-то повезёт больше, а кому-то меньше. И не потому что, кому-то будут платить больше и будут лучше условия. Нет, платить на одной и той же должности будут одинаково – есть единое штатное расписание с утверждённым для всех окладом. Для руководителей есть, конечно, небольшая вилка в зависимости от численности подчинённых, но и только. Условия работы тоже будут примерно одинаковы. А вот, если можно так сказать, условия их пребывания в стране могут быть разными. Что это означает? А то, что кто-то может попасть в крупный город, а другой в часть, которая находится далеко даже от небольшого города. Ведь в самих городах обычно не располагаются, например, бронетанковые части, а что уж тут говорить о Военно-воздушных силах. Да ГДР – это густонаселённое государство. Это не Советский Союз с его территориями. И расстояния между городами здесь небольшие. Но всё же. А прожить три года вдали от городов, да ещё при тех строгостях, о которых они наслышались – не так то уж и весело, никакая зарплата не окупит возможную скуку. И от них самих ничего не зависит. Хотя это может быть и к лучшему – не будешь себя в случае неудачного местопребывания корить за то, что сам выбрал что-то не то. К тому же ты не знаешь ничего о местах работы, точнее о воинских частях в чужой стране.

Был, к тому же ещё фактор, который постоянно приходилось держать на уме. У некоторых из них были семьи, но ехали они в ГДР, а точнее в ГСВГ одни – без детей и своей второй половины. Детей брать с собой запрещено и с этим они смирились ещё на Родине. А вот супруга (реже супруг) могут приехать работать в то же место по вызову, согласованному и подписанному руководителем того воинского подразделения, где ты будешь работать. Но при одном условии, очень простом и, вместе с тем, неоднозначном условии – если в этой воинской части будет свободное рабочее место для твоей второй половины. А где больше шансов на то, что такое место будет – ответ однозначный: там, где расквартировывается более крупное подразделение. Вот такие всех одолевали думы. А они ведь даже вряд ли будут знать, куда их будут везти "покупатели". Возможно, они и назовут город пребывания, хотя и это совсем не обязательно. Но, во-первых, приезжие знают на слух всего несколько крупных городов ГДР, а во-вторых, зная город своего пребывания, ты всё равно не можешь знать – будешь ты в самом городе или же в добром десятке километров от него. А такие подробности тебе ни один военнослужащий не обязан, да и не всегда вправе, сообщать.

Так что постепенно обсуждение вариантов их пребывания в ГДР прекратилось и они молча смотрели в окно, думая каждый о чём-то своём. Андрей начал вспоминать события прошедшего накануне дня, которые непроизвольно вызвали у него горькую улыбку.

ГЛАВА 2. Утро в Бресте

Добралась до Бреста группа пассажиров из Полтавы нормально. Приехали они ранним утром. Они неплохо отдохнули, проведя вечер и всю ночь в поезде после дороги из дому и прогулок по Киеву. У Андрея, как у старшего группы, хлопот было немного больше, чем у остальных. Но пока всё шло гладко. У него было выданное военкоматом военное предписание, в котором указывался маршрут следования и пункт прибытия. Пока что никаких проблем не возникало. В Киеве на вокзале в воинской кассе ему отметили предписание, выдав билеты на места в плацкартном (у них на всю поездку был только плацкарт) вагоне поезда, следующего из Киева до Бреста. В Бресте они выгрузились из поезда и поспешили на вокзал к билетным кассам.

Когда группа расположилась в зале ожидания Брестского вокзала, Андрей первым делом ознакомился с расписанием поездов, которые проходят через Франкфурт-на-Одере. Для них подходили два поезда: один из них отправлялся в 13:35, а второй – в 22:45. Время в пути обеих поездов было примерно одинаковое – в районе 24 часов, т. е. сутки. Конечно же им совсем не хотелось приезжать во Франкфурт в 10 часов вечера. Конечно, дневной поезд гораздо удобнее. Посмотреть из окна поезда на панораму Польши они успеют в остаток сегодняшнего дня и до часу дня завтрашнего, но зато приедут днём и можно будет осмотреться во Франкфурте.

Андрей подошёл к группе, которая ожидала его с вещами на удобных мягких лавочках и сообщил свом коллегам новости о поездах.

– На какой поезд будем брать билеты? – затем спросил он.

– Конечно же, на дневной, ведь он прибывает тоже днём. Зачем же приезжать ночью, – моментально отреагировал кто-то из группы. Его поддержало большинство.

– Ну, у ночного поезда есть тоже свой плюс, – улыбнулся Андрей. – Он идёт через всю Польшу днём и есть время ознакомиться с этой страной. Ведь мы её видеть не сможем иначе, чем из окна поезда. Поэтому целый день непрерывно сможем изучать её. Хотя, я тоже за то, чтобы ехать дневным поездом – он более удобный. Значит, решили – берём билеты на дневной поезд?

– На дневной, только на дневной, – услышал он в ответ гул голосов.

– Хорошо.

Он уже собирался уходить, как кто-то из группы спросил:

– А билеты есть и на тот, и на другой?

– А вот этого я пока что не знаю, – смущённо ответил руководитель группы. – Я ещё не успел выяснить. Ладно, выясню уже в кассе, пока не такая большая очередь.

– Может, на дневной как раз билетов и нет, – задумчиво произнёс тот же голос, но Андрей уже поспешил к кассам.

Их группа осуществляла проезд, как и другие военнослужащие, бесплатно. Точнее не бесплатно, а за счёт, так сказать, Министерства обороны. По предписанию им в кассе выдавали билеты на имеющиеся свободные места. На них даже распространялось положение о льготах военнослужащим. Но всё это только в случае наличия свободных мест в поезде.

Андрей занял очередь к кассе и терпеливо стоял. Очередь, действительно, была небольшая, и вскоре он наклонился к окошку. Он протянул кассиру предписание и сказал:

– Мне, пожалуйста, 10 мест до Франкфурта-на-Одере на поезд в 13:35, – и он назвал номер рейса.

Кассирша начала перелистывать лежащую перед ней большую тетрадь с записями. Через некоторое время она подняла голову и сказала:

– На этот поезд билетов нет. Есть только на вечерний в 21: 45.

– Что совсем нет билетов? – опешил Андрей. Сбылось замечание одного из членов его группы, которое он услышал краем уха, уходя от них.

– На этот поезд есть всего два плацкартных билета и четыре купейных, – ответила кассирша. – Но я так поняла, что вы едете группой и вам нужны билеты всем и желательно в один вагон, – вопросительно посмотрела на него кассирша.

– Да, это так, – вздохнул он. – И что, их уже не будет?

– Не знаю, возможно, и появятся, когда снимут бронь. Но у меня сейчас нет информации по брони.

– А когда будет?

– Часа за полтора до отхода поезда.

Андрей стоял и обдумывал ситуацию – что же делать? Его начали поторапливать пассажиры сзади.

– А на вечерний много есть билетов? Их можно уже сейчас взять?

– Много, и можно взять сейчас, – сочувственно улыбнулась кассирша.

– Нет, – решился Андрей. Если много билетов на вечерний поезд, то их можно взять и позже. – А можно мне подойти к вам часов в 12 по вопросу брони на дневной поезд? Вы сможете её для меня придержать? Ведь мы первый раз едем, ничего не знаем. Не хочется приезжать ночью.

– Я вас понимаю. Обещать не могу, но если будет бронь, то придержу. Точнее не я, а моя сменщица – я через час заканчиваю смену. Но я её предупрежу.

Андрей отошёл от кассы и поспешил к ожидавшей его группе. Услышав последние новости, участники поездки немного приуныли.

– И что же нам делать? – спросила одна из девушек.

– А что нам остаётся делать – ждать и надеяться, – развёл руками Андрей.

– Нет, я не об этом. Это как раз понятно. Что нам именно сейчас делать?

– В первую очередь нужно сдать вещи в камеру хранения, чтобы не быть к ним привязанными, – ответил ей руководитель. – А затем, я думаю, позавтракаем и прогуляемся по городу. На обратном пути купим продуктов на дорогу.

– А куда мы пойдём? Мы в этом городе ничего не знаем, – обронил невысокого роста парень из их группы лет 22-х. – Да и сам город примечателен разве что своей крепостью.

– Я думаю, что именно в неё мы и пойдём, – ответил за Андрея Костя. – Посмотрим как наши отцы и деды сражались в ней с немцами.

– А мы к ним как раз едем, – хихикнула вторая девушка.

– Так, отставить подобные разговоры, – насупился Андрей. – Мы совсем не к тем немцам едем. То были фашисты, а это дружественный нам народ, который, как и мы, строит социализм. А насчёт экскурсии в крепость – это Костя хорошо подсказал.

– А что, действительно – хорошая должна быть экскурсия, – поддержал его другой парень, примерно того же возраста, что и первый. – Я как раз оканчивал школу, а средние классы ездили сюда на экскурсию и впечатлений, я знаю по их рассказам, было много.

– Только не нужно заказывать экскурсовода, – вздохнул Костя. – Ходить всё время за ним как на привязи. Что мы сами не сможем осмотреть крепость.

– А зачем, – улыбнулся уже Андрей. – Мы ведь группа неорганизованная, зачем нам экскурсовод. Конечно, мы по желанию сможем примкнуть к организованным группам и слушать экскурсовода, а захочем – покинем их, и будем смотреть места крепости на свой выбор. Тем более, что времени у нас не так уж и много.

На том они и порешили. Они сдали вещи в камеру хранения, и вышли в город. На выходе они спросили у одного из носильщиков как им пройти к крепости. Тот им всё объяснил – оказалось, что это не так далеко. Он сказал, что в Брестскую крепость можно пройти и пешком. Она расположена примерно в 30 минутах ходьбы от центра Бреста. Но из города туда также каждый час отправляется автобус.

И вот они уже шли по территории многострадальной и священной Брестской крепости. Брестская крепость – это одно из самых знаковых мест Белоруссии, символ советского сопротивления во время Второй мировой войны.

Путешественники начали осматривать наполовину разрушенные бастионы крепости, заглядывать в различные казематы, пытаясь разобраться что к чему. Но, оказывается, на значительной территории крепости сделать это очень сложно. Это не зал какого-нибудь музея. Поэтому, когда появилась первая организованная группа, ведомая экскурсоводом, они с облегчением присоединились к ней. Не поступило даже возражений от Кости – он уже уяснил для себя, что иначе они ничего не поймут.

Из рассказа экскурсовода они узнали, что Брестская крепость была возведена в середине 19-го века в западной части Бреста на месте древнего городища, на островах, образованных реками Западный Буг и Мухавец, их рукавами и искусственными каналами. Сейчас это памятник оборонной архитектуры 19-го века.

С августа 1915-го года и до конца Первой мировой войны Брестская крепость была занята германскими войсками. В 1921-м году по условиям Рижского мирного договора она отошла к Польше, в составе которой находилась до 1939-го года. В 1939-м году Брестская крепость была передана Советскому Союзу.

Крепость имела Тереспольское (западная сторона), Кобринское (северо-восточная сторона) и Волынское (юго-восточный остров) предмостные укрепления с редутами (фортами), а также систему бастионов, валов и водных преград, которые защищали Цитадель. По внешней линии крепости проходил земляной вал высотой до 10 м с каменными казематами, за ним – каналы с переброшенными через них мостами, которые вели за пределы крепости. В начале своего существования Брестская крепость была одним из наиболее совершенных крепостных укреплений России.

В первые дни войны особенно ожесточённые бои шли в Тереспольском укреплении (где дело доходило до штыковых атак), и особенно на Кобринском, в итоге продержавшемся долее всего. Более слабым было Волынское укрепление, где находился главным образом госпиталь. Примерно половина гарнизона с частью техники сумела покинуть крепость и соединиться со своими частями. Уже к 9 часам утра 22 июня крепость с остававшимися в ней 3,5–4 тысячами человек была окружена.

Немцы ставили своей целью, прежде всего, Цитадель и довольно быстро сумели ворваться в неё через мост от Тереспольского укрепления, заняв господствующее над крепостью здание клуба (бывшая церковь). Однако гарнизон перешёл в контратаку, отбил попытки немцев овладеть Холмскими и Брестскими воротами (соединяющими Цитадель соответственно с Волынским и Кобринским укреплениями) и на второй день вернул церковь, уничтожив укрепившихся в ней немцев. Немцы в Цитадели смогли закрепиться лишь на отдельных участках.

На Кобринском укреплении к этому времени все защитники (около 400 человек, под командованием майора П. Гаврилова) сосредоточились в Восточном форте. Гаврилов сумел собрать вокруг себя группу из 12 человек, вскоре однако разгромленную. Сам он раненым попал в плен в числе последних защитников крепости – 23 июля.

Вся экскурсия заняла у полтавчан немногим более двух часов. После этого они, пройдя пешком по городу и заглянув в продуктовые магазины, не спеша вернулись на железнодорожный вокзал.

Ещё рано было узнавать о брони на билеты. Они прогулялись по уже знакомому им перрону, на котором стоял очередной поезд, на этот раз проходящий – он следовал через Брест на территорию Польши. Где-то через час они увидели этот же поезд на другой стороне вокзала. За это время у состава осуществили перестановку колёсных пар. Андрей да и другие путешественники знали, что на территории СССР существует нормальная железнодорожная колея. А вот на территории западных стран проложена более узкая колея – правда, размеров ни той, ни другой они не знали. Действительно, широкая колея шириной 1520 мм проложена в СССР, Финляндии и Монголии. А вот на территории практически всех западноевропейских стран (кроме Испании) существует западная или, так называемая, Стефенсоновская 1435 мм колея. И вот на пограничных железнодорожных станциях, например, в Бресте осуществляли операцию по замене колёсных пар с широких на узкие. Но это наблюдение полтавчане успели сделать так, между делом, не особенно интересуясь этим процессом. У них были свои заботы.

Кроме приобретения билетов группе необходимо было решить ещё один важный вопрос. Они купили необходимые им продукты на сутки-другие (на большее в преддверии лета не следовало запасаться) и у них остались деньги, которые, как они прекрасно понимали, им уже не понадобятся. Им ещё в военкомате рассказали, что провести с собой, а затем обменять в ГДР на марки, можно только 30 рублей. И чтобы они не вздумали провозить больше – это будет считаться контрабандой со всеми вытекающими последствиями. Но они же не могли заранее предусмотреть, сколько денег им понадобится в пути. Конечно же, деньги остались. И что же им теперь с ними делать? Не отсылать же их домой. Положить на сберкнижку? Если это 30, 50, 100 рублей, то можно. А если это 5–7 рублей с копейками – будут ли их принимать в сберкассе? Этот вопрос они и решили выяснить, пока их руководитель вновь поспешил к кассе.

Минут через 15 к группе вернулся расстроенный Андрей Николаевич. По брони пока что никаких новых известий нет. У группы новости были более утешительные. Оказывается, здесь же на вокзале имеется специальная сберегательная касса, которая открывает вклад и принимает любую сумму денег – будь то даже копейки. Сделано это предусмотрительно – по возвращению ты можешь легко забрать нужную тебе сумму, ведь немецкие марки в Союзе не ходят. А у отпускников из Германии, например, в кармане имеются только они. Пользоваться своим вкладом ты можешь в любое время, находясь в Бресте. Когда же окончательно возвращаешься на Родину, то забираешь оставшиеся деньги и закрываешь счёт. В течение ближайших 20–30 минут полтавчане этот вопрос успешно решили.

Первым, по понятным причинам, оформил свой вклад Андрей и вновь побежал к кассам. Наведываться к этому окошку ему пришлось ещё не раз. Уже нервничал не только он, но и кассирша, которая заменила свою утреннюю коллегу. Эта женщина оказалась более раздражительной, и наладить с ней доверительный контакт Андрею пока что не удавалось. Она не принимала никаких его аргументов и отвечала:

– Сколько ещё вы будете морочить мне голову? Берите билеты на тот поезд, на который они есть.

А до отхода дневного поезда оставалось уже менее часа. А им, как они понимали, за это время нужно будет ещё пройти таможенный и паспортный контроль. Не планируя больше никуда выходить из вокзала, вещи свои они предусмотрительно забрали из камеры хранения. Но вот, когда в очередной раз Андрей подошёл к билетному окошку, увидев его, кассир резко сказала:

– Давайте своё предписание!

Андрей поспешно отдал ей его. Минут через десять кассирша вручила ему билеты на всю группу, и он обрадованный поспешил к группе.

– Ну, что, есть билеты? На дневной поезд? – забросали его вопросами.

– Всё в порядке. Билеты есть. На дневной поезд. Но нужно спешить. До его отхода уже осталось чуть более получаса. Нужно собираться и проходить на таможенный контроль.

– Да, спешить, действительно, нужно, – поддержал его кто-то из группы. – Я заглядывал в таможенный зал – там, хоть и небольшая очередь, но есть. Да и проверяют таможенники не спешно.

И вся группа, собрав свои вещи, поспешила к таможенному залу.

ГЛАВА 3. Шокирующее продолжение дня

Ещё минут через пятнадцать вся группа во главе с Андреем Николаевичем, наконец-то дождалась своей очереди и начала проходить таможенный контроль. А время уже поджимало их. Однако, к их удивлению, всё оказалось намного проще, чем они ожидали. Строгий, но приятного вида таможенник попросил их поставить свои вещи на длинную стойку. Затем он заглянул в одну из раскрытых сумок, осмотрел чей-то кулёк и спросил: