Текст книги "Не повторяется такое никогда!"

Автор книги: Александр Ройко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 23. Ночной ресторан

Новый рабочий день не принёс никаких разнообразий в деятельность как начальника теплохозяйства, так и его подчинённых. Всё шло по плану – работа в котельных и на теплотрассах, обустройство мастерской. Собственно говоря, плана на ремонт мастерской и не было. Просто все знали, что её нужно привести в надлежащий вид и желательно не затягивать с её ремонтом. До отопительного сезона оставался всего месяц, и кто его знает, какие он может преподнести сюрпризы, возможно, тогда будет до не таких, так сказать, непрофессиональных работ. Конечно, все надеялись, что начало отопительного сезона и весь его период не будет чреват какими бы то не было неожиданностями, хотя обойтись без них непросто. Поэтому слесари и многие кочегары просто без излишней спешки и суеты, но планомерно с каждым днём приближали тот день, когда можно будет собраться в обновлённом уютном «гнёздышке». Они уже установили стойки и обшивали их ДВП, укладывали шлаковату, навешивали и подгоняли двери. В ближайшие дни перегородка вчерне должна быть полностью готова. И к концу недели, действительно, перегородка была завершена. Андрей с Кравченко даже пытались её расшатать, испытывая на прочность и стойкость, хотя прекрасно понимали, что никто её двигать и ломать не собирается. Перегородка выдержала испытание. Теперь нужно было зашпаклевать щели между ней и соприкасающимися сторонами (стены, пол, потолок), чтобы не было даже малейших сквозняков. А далее оставалось дооборудовать шкаф для верхней одежды и можно будет заняться уже побелкой и покраской основного помещения. Конечно, это помещение не имеет никакой вентиляции, что не особенно хорошо. Но, на тот случай, если в помещении будет жарковато, Николай, вместе с солдатом-столяром, хорошо отремонтировал единственное (оставшееся после раздела помещения мастерской) окно, врезав в него небольшую форточку – так что свежий воздух в помещении будет всегда обеспечен. Работы во входном тамбуре закончат после этого, там работы не так уж много.

Однажды Лукшин, столкнувшись на улице с Морозевичем, спросил:

– Ну, как там ваши работы по ремонту мастерской, продвигаются? В котельные я иногда заглядываю, а в вашу каптёрку всё ноги не доносят. Может быть, покажете, что вы там творите?

– Извините, Борис Михайлович, но не покажу.

– Это ещё почему? – удивился тот.

– Потому что, как вы знаете, не принято показывать незаконченные работы. Это не к добру. Вот закончу и сам вас приглашу.

– Ну-ну, вот даже как, – всё также удивлённо протянул Лукшин. – Ладно, может быть, вы и правы – дураку половинчатых работ не показывают

– Да ну что вы, товарищ майор, – оправдывался Андрей. – Я ведь совсем другое имел в виду. Не обижайтесь.

– Да всё в порядке, не переживайте – это я просто пошутил. И в самом деле, что смотреть какие-нибудь неоконченные строительные работы. Их ведь контролируют, когда там что-либо идёт не так. А если всё в норме, то зачем зря людей отвлекать и тормошить. Хорошо, договорились – покажете уже тогда, когда там последний блеск наведёте.

Так завершилась очередная рабочая неделя, в конце которой для четвёрки друзей было приготовлено знаменательное для них, в неком роде, событие. Дело в том, что в среду Андрей с Григорием, Андреем-врачом и прапорщиком Василием вновь играли в карамболь и после бильярда окончательно договорились, что в пятницу они таки посетят ранее запланированный ими ночной ресторан в Стендале. Правда, к тому времени у Морозевича почему-то пропало желание ехать в ресторан, о чём он прямо заявил друзьям. Но те не стали его слушать.

– Так, нечего выдумывать, – сразу резко оборвал его Григорий. – Хочется, не хочется идти – договорились же ещё раньше, так что теперь на попятную идти.

– Нет, Андрей, так не годится, – поддержал Кирзоняна и Александров. – Действительно, договорились же. Тем более что нас как раз комплект – четверо, аккурат за один столик. А так вместо тебя к нам кого-нибудь подсаживать будут. А нам это зачем – компания, так уж компания пусть будет в полном сборе.

– Ладно, сдаюсь, уговорили, – засмеялся Морозевич. – Пойдём все вместе.

Его не столько убедил резкий Григорий, как более уравновешенный Александров. Действительно, раз уж договорились, то зачем отступать. Да и аргументы Александрова были верны. Василий тактично не вмешивался в беседу служащих. Пятницу для посещения ресторана они выбрали не случайно – возвращаться они будут поздно, к тому же пешком – автобусы в такое время, естественно, уже не ходят. А завтра будет нерабочий день, можно и отоспаться.

В Стендаль они поехали одним из последних рейсов автобуса. Александров ради такого события одел купленный накануне в Стендале новый синий костюм, но без галстука. Правда, после часа пребывания в ресторане ему пришлось снять пиджак – в небольшом помещении было душно. Григорий и Морозевич были без пиджаков – стояло тёплое бабье лето. Ресторан начинал работать где-то с 9-и часов вечера. Приехав к открытию, не хотелось сидеть долго в наполовину пустом зале, а, приехав слишком поздно, они рисковали остаться без мест – ведь столик они заранее не заказывали. Руководил парадом Василий, побывавший уже пару раз в этом ресторане, который назывался "Altmark". Что означало это название, они толком не знали. На первых порах, они подумали, что, возможно, это название переводилось как "старая площадь" (Alter Markt). Но в этом они не были уверены, да и оно их не очень интересовало. А в Стендале был ещё и театр с таким же названием, так что это предположение, вроде бы, было вполне правдоподобно. Однако гораздо позже Морозевич случайно узнал, что в районе федеральной земли Саксония-Анхальт имеется самая северная провинция – маркграфство Альтмарк, и, скорее всего, оно то и дало название этому ресторанчику.

Поспели они в ресторан как раз вовремя, народа уже было многовато – не сказать, что много, потому что ресторан был невелик. Андрей точно не считал столики, но их было не более 12–15. Свободный столик (на который им указал официант) они успели занять. Правда, тот был не совсем рядом с эстрадной площадкой, а немного вдали. Но это, может быть, и хорошо – не так будет донимать музыка, которая уже играла.

Официант предложил им меню, и они сообща стали выбирать блюда. Каждый их четвёрки чуть-чуть знал немецкий язык и прочитать названия блюд они то могли, но вот понять, что означают эти названия – не всегда было так уж просто. Поэтому они больше ориентировались на знакомые названия или на ассоциации – например, шницель или лангет и на немецком языке будут звучать аналогично: schnitcel, langet и т. п. Немного помог им в этом и сам официант, который тоже соответственно немного говорил на русском. В общем, сообща они выбрали себе и основные блюда, и закуски, салаты – вечер обещал быть длинным. С чем не было проблем, так это с выпивкой. Не мудрствуя лукаво, они не заказывали какие-нибудь коньяки, ликёры или марочные вина, а остановились на простой водке. После заказа они немного посидели, осматриваясь, пока официант не принёс заказанную водку и салаты. Они выпили по дупельку, закусили и расслабленно откинулись на спинки мягких стульев, слушая эстрадную музыку.

Музыка была приятной, мелодия сменяла мелодию. А вскоре появились и девочки из кабаре. Андрей никогда не был в ресторанах Москвы, часто посещая её в бытность своей работы в Калуге. За пять лет учёбы он только один раз был в ресторане в Киеве, и то, когда они всей группой обмывали полученные ими дипломы. Ему больше нравились бары с приятными алкогольными коктейлями. Правда, позже он неоднократно бывал в ресторанах Калуги и пару раз в Полтаве. Но то были провинциальные областные рестораны и, кроме музыки (чаще пара музыкантов), там никогда не было варьете. Конечно, настоящим варьете и здесь это шоу с девочками назвать было сложно. Но они, конечно, украшали вечер. Они все были молоденькие, стройные и очень хорошо танцевали. Они были, конечно, по ресторанному обнажены, но в меру (без оголённости женских прелестей). Их одежда, которой было не так уж много, вполне соответствовала характеру их танцев, которые были быстрыми, весёлыми, задорными, зажигательными и с элементами акробатики. Они создавали очень хорошую остановку и настроение посетителей в зале. Когда варьете отдыхало, на подмостки выходила певица. Пела она неплохо и музыка была хорошая, но её песни гостями из Борстеля как-то не особо воспринимались. И виной тому была не сама певица или музыка, а язык, на котором исполнялись песни. Вся четвёрка единодушно решила, что немецкий язык не подходит для исполнения задушевных песен.

– Нет, не годится это пение, – категорично заявил Кирзонян. – По-моему немецкий язык приспособлен только для армейских приказов. Очень уж он грубый, какой-то гавкающий.

– Да, скорее всего, немецкий язык – это язык военных и ещё инженеров, – поддержал его Морозевич. – Очень много немецких технических слов вошло в словари разных стран.

– Язык грубоват, конечно, – пытался возражать Александров. – Но есть же ещё поэзия. Что вы скажете о стихах Гёте или Гейне?

– Эти стихи красивые, конечно, – согласился Морозевич. – Но ведь мы их знаем только в переводах. А как они звучат на немецком языке, нам слышать не приходилось. И я думаю, что, вряд ли они, намного лучше, чем эти песни. Песни хоть музыка украшает, а стихи то?

– Да, – согласился его тёзка, которому нечем было крыть. – Возможно, это и так. Наверное, с такими стихами чем-то подобны стихи Маяковского. У него были очень неплохие стихи, но какие-то уж слишком казённые, сухие, строгие, красоты и лирики в них совсем не было. Какая уж лирика в таких стихах, если он сам писал: "Разворачивайтесь в марше, словесной не место кляузе" и тому подобное.

– Время тогда было такое, – вставил Василий.

– Э, нет, нечего на время пенять – в одно время с Маяковским писал и Есенин. А у него то стихи были совсем другие. Да и у того же Блока есть много красивых стихов. Ты смог бы, например, для стихов Маяковского написать музыку?

– Я, точно нет, я же не композитор, – засмеялся Василий.

– А что, музыка для стихов Маяковского написана, – улыбнулся Морозевич.

– Какая музыка, на какие стихи?

– А опера или как она там по-другому называется, митстерия, что ли, – по пьесе "Баня".

– Да это не опера, а фарс какой-то, возразил Александров. – И музыка в ней по-моему только как сопровождение даётся. Я один раз случайно по телевизору наткнулся на эту, с позволения сказать, оперу. Такая чушь.

Они ещё немного поговорили о музыке и поэзии, а затем вновь приступили к трапезе. Просидели они в ресторане часа три, уже было за полночь. Они и поели хорошо, и попили, наслушались песен, хорошей музыки, нагляделись на варьете, и им уже всё это надоело – пора было закругляться.

– Так, ну что, по домам? – спросил у остальных Александров. – По-моему вполне достаточно.

– Да, – поддержал его Григорий. – Время провели хорошо, с обстановкой в немецких ресторанах ознакомились, теперь можно и на боковую – будет что вспомнить.

Он рукой подозвал официанта и попросил у того счёт.

– Eins Moment, – ответил официант, отошёл от них и минуты через три-четыре принёс им листочек со счётом.

Кирзонян взял листок, посмотрел на него, а затем молча недоумённо обвёл взглядом друзей.

– Что там такое? – спросил Александров и забрал у того из рук листок. – Ого! Вот это да!

– Что, много? – поинтересовался Василий.

– Да не просто много, а очень много. Боюсь, что у нас то и денег не хватит. А ну выворачивайте карманы.

Когда друзья заказывали блюда, их волновало, в первую очередь, как разобраться с их названиями, а на их цену они внимания не обращали. А теперь пришёл черёд расплаты, как в переносном, так и в прямом смысле. Четвёрка выложила на стол все имеющиеся у них деньги и Кирзонян начал их подсчитывать. Затем он сверился со счётом и сказал, что около 50 марок не хватает. – Что будем делать?

Все оторопело молчали.

– Это не 50 марок не хватает, а побольше, – нарушил молчание Василий.

– Это почему ещё?

– Потому что, как и в любом другом ресторане, официанту принято давать на чай. Хорошо ещё, что у немцев чаевые небольшие.

– Обойдётся без чаевых, – заявил Григорий.

– Нет, так нельзя, – остановил его Морозевич. – Раз положено, то зачем нам в бутылку лезть. Вася, сколько всего нужно?

– Я думаю, что в данной ситуации 60 марок было бы достаточно. Но что будем делать? Их же у нас то нет.

Официант, молча с любопытством, наблюдал за их разговором.

– Слушай, любезный, – обратился к нему на русско-немецкой смеси Григорий. – Вот тебе деньги, а остальные мы завтра завезём. Хорошо?

– Нет, не есть хорошо. Сегодня, – упрямо закачал головой официант.

– Ты, что не веришь нам? – начал кичиться Кирзонян. – Мы завтра обязательно привезём.

– Нет, только сегодня.

– Послушайте, – как можно более вежливо, обратился к официанту Александров, снимая с руки часы. – Мы оставим вам в залог часы. Очень хорошие часы.

– Нет, только деньги. И сегодня. Иначе я вызываю полицию.

– Этого нам только не хватало, – угрюмо буркнул Григорий.

– Стоп, не нужно полиции, – нашёлся Василий и сказал официанту. – Дайте нам всего 5-10 минут, и мы с вами полностью рассчитаемся.

Немец нехотя согласился:

– Хорошо, только 10 минут.

– Как ты рассчитаешься? – удивился Александров.

– Погодите, я сейчас, – тот поднялся из-за стола и отошёл. Официант ожидал развязки около их стола.

Минут через пять Василий вернулся и протянул немцу 60 марок.

– Вот деньги. Хватит?

– О, да, да. Хватит, – удовлетворённо промолвил тот, пересчитав все деньги. – Ауф видерзеен, господа.

Друзья облегчённо вздохнули и молча торопливо стали покидать этот ресторан. Они выпили в ресторане немало, но этот расчет с официантом несколько отрезвил их. Они направились на улицу, ведущую в сторону к Борстелю.

– Да, ты верно отметил, – ехидно уколол Григория Александров. – Теперь уж точно будет что вспомнить.

Все расхохотались и затем некоторое время шли молча.

– Не зря же не лежала у меня душа идти сегодня в ресторан, – сказал Андрей. – Вроде бы как чувствовал, что не всё ладно будет.

– Да брось ты, ерунда всё это, – успокаивал его Григорий. – Подумаешь, небольшое приключение. Завтра и забудем о нём. А если и будем вспоминать потом, то только с улыбкой.

– Вася, а где ты деньги то достал? – спросил у прапорщика Морозевич.

– Да я как-то случайно приметил ещё ранее пару знакомых лиц, вот и пошёл к ним. Это были ребята из ТЭЧ. Они, конечно, пожурили меня и посмеялись, но деньги одолжили. Завтра нужно будет им вернуть. Точнее, уже сегодня.

– Вернём, конечно, – согласился Андрей. – Молодцы что выручили нас. Не хватало ещё попасть в полицию.

– Да уж, – представив себе такую ситуацию, на удивление весело вставил своё слово Александров. – Вот это мы бы уже точно запомнили надолго.

Сейчас, когда всё благополучно завершилось, друзьям стало весело. И в самом деле, ну, небольшое приключение – и только. В разговорах они и не заметили, как начали подходить к Борстелю.

– Так, наговорится – мы наговорились, – начал Кирзонян. – А идти молча скучно. Давайте что-нибудь споём.

– Можно, конечно, – поддержал его Морозевич. – Но что будем петь? Ты предложил – тебе и начинать.

– А может, не нужно, – пытался остановить их Василий. – Ночь всё же, мы входим в Борстель, и все немцы уже спят.

Ни в одном из окон домов, действительно, не горел свет, их освещали только лампочки над входом, так же, как и проезжую часть (а друзья шли именно по ней – машин не было) ярко горевшие уличные фонари. Но хмель, вероятно, всё же ещё не совсем выветрился из голов четвёрки.

– Ничего, пусть просыпаются, – не согласился с Василием Александров. – Пусть слышат – русские идут. Давай, Григорий запевай.

Кирзонян робко затянул песню "День победы", его поддержали Андрей и Василий. Александров, услышав это пение, недовольно поморщился:

– Кто же так поёт такую то классную песню – какими-то козлиными голосами, да ещё и невпопад. Тише, сейчас я петь буду.

Когда Андрей затянул эту же песню, то у всей остальной троицы, как говорится, аж мурашки по коже забегали. У Александрова был сильный чистый тенор с приятным тембром. Они молча шли и слушали, завидуя тому, как он поёт. Забегая наперёд, следует отметить, что вскоре в лётном городке прослышали о певческом таланте Александрова и с удовольствием слушали его на концертах, которые организовывались в клубе в честь того или иного праздника.

– А теперь давайте вместе, – смилостивился Андрей, закончив песню. Он начал её заново и все стали ему подпевать. Так с песнями, меняя свой репертуар другими патриотичными песнями, они и прошли весь посёлок. При этом они видели, что в некоторых немецких домах, начал загораться свет. Но это их только больше раззадорило, и они стали петь ещё громче. Смолкли они только перед поворотом к ККП. Искушать судьбу ещё один раз в эту ночь они не стали и, минуя КПП, направились к спасительной прорехе в ограждении городка. Насыщенный событиями вечер, а точнее часть субботней ночи подходила к своему благополучному завершению.

Выспавшись и встретившись уже после обеда, они со смехом ещё раз обсудили свой поход в ночной ресторан, подсчитали кто и кому должен (сумма денег в ресторане у всех была разная), скинулись, и Василий направился к дому, где жили техники из ТЭЧ. Но эту ночь, слава Богу, завершившуюся, действительно, благополучно, они вспоминали в дальнейшем ещё не один раз. И, конечно же, вспоминали не с грустью, разочарованием, а довольно весело.

ГЛАВА 24. В гостях и дома

Однако посещения интересных мест после ресторана не окончились. Пока ещё было тепло, да и не начался отопительный сезон, оба Андрея и Григорий намеревались посетить уже не злачные места, а какие-нибудь города – нельзя же просидеть все три года на одном месте. Морозевич и Александров уже немного осмелели после посещения самого Стендаля (неоднократного) и решили съездить в иной город. Конечно, наиболее привлекательным в этом плане был Магдебург – это крупный центр и вероятно имеет много достопримечательностей. Кирзоняна такая перспектива не очень устраивала – он не был любителем экскурсий. Он почти за год своего пребывания в Борстеле кроме Стендаля был лишь в Гарделегене. Вероятно, поэтому он отсоветовал ехать сразу в Магдебург, мол, нужно сначала привыкнуть к небольшим городам. Вероятно, в этом было какое-то рациональное зерно и оба Андрея с ним согласились. Василий к таким поездкам был совершенно равнодушным. Да он и общался со служащими больше лишь на территории городка (наиболее часто за игрой в карамболь) да изредка в гасштетте – ресторан был приятным исключением. Ранее он туда ездил с военнослужащими. У каждого имеется, вероятно, свой круг интересов, в данном случае как бы по социальному статусу жителей гарнизона – а таких и было всего две категории: военнослужащие и служащие. Ещё, правда, жёны военнослужащих с детьми, но то была уже совершенно другая «каста» – вне семьи у них был свой круг интересов.

Таким образом, троица решила съездить сначала в уже известный Григорию Гарделеген, расположенный на запад (и чуть на юг) примерно в 33-х км от Борстеля. Это было удобно ещё и тем, что в Гарделеген из Борстеля ходил тот небольшой пригородный поезд из трёх или четырёх вагончиков по колее, которую пересекали Андрей со Шмелёвым когда ездили за шампиньонами. Они решили съездить в Гарделеген в ближайшее воскресенье – по магазинам они ходить не собирались. Они решили осмотреть сам город и военный гарнизон – посмотреть, как живут наши люди в другом месте.

– Вы знаете, – задумчиво протянул Александров. – Тогда, наверное, лучше начать с военного городка.

– Почему именно с городка? – удивился Морозевич.

– Потому что, зайдя в городок, мы познакомимся с местными ребятами. Они покажут нам городок и, возможно, кто-то будет ехать в сам Гарделеген. Вот он нам тогда и расскажет о городе. А так что мы сами узнаем в чужом то городе.

– Но мы же сначала приезжаем в город, а уж затем идём в городок, – остановил его Григорий. – Так что логичнее посмотреть сначала город. Да и я там был уже, что-то да знаю.

– Это с какой стороны посмотреть. Можно ведь и наоборот – осмотреть гарнизон, а затем город, сесть на поезд, никуда уже не заезжая, и вернуться к себе.

– Это, между прочим, очень здравая мысль, – поддержал своего тёзку Морозевич. – А что касается твоих познаний о городах, – это уже в сторону Григория, – то они у тебя не весьма богатые. Я это понял по твоей экскурсии в Стендаль.

– А, – сердито махнул рукой Кирзонян. – Поступайте как знаете. Не нравится экскурсия со мной – ищите себе другого гида.

Они пришли на маленький вокзальчик в Борстеле и начали изучать расписание. Предыдущий поезд ушёл на Гарделеген час назад, а следующий будет тоже через час.

– Вот неудачно попали, – начал бурчать Андрей. – Могли ведь раньше уехать, а теперь сиди здесь целый час. Плохо, что не узнали расписание раньше.

– А можно купить расписание на все поезда, – отозвался Григорий.

– На все – из Борстеля или из Стендаля тоже? – спросил Андрей.

– На все поезда по Германии, точнее по ГДР. Называется это расписание, или справочник, по-моему Kursbuch.

– Да не может этого быть. Что же это за расписание такое, какая же это книга должна быть?

– Не такая уж и толстая.

– И что, там и скорые поезда и пригородные?

– Я же говорю – все. Кстати, где-то в это время летнее расписание меняется на зимнее. И должен выйти новый талмуд. А может быть, уже и вышел.

– А где его можно купить? – всё не унимался Андрей. – Это же ценная вещь – можно заранее спланировать любые поездки, узнать про пересадки, стыковки рейсов.

– Купить его можно на любом железнодорожном вокзале, городском, конечно. В Стендале, например. Не думаю, что он есть здесь в Борстеле.

– Так можно же узнать.

– Вот иди и узнавай сам. Задолбал ты уже меня этим расписанием.

– Ладно, я схожу и узнаю, всё равно нечего делать. Повтори, как он называется.

– Kursbuch.

За это время, приобретя билеты, троица отошла уже на значительное расстояние от вокзальчика, прогуливаясь на природе. Рядом был Гришин гасштетт, но пить пиво перед дорогой они не рисковали. Морозевич отделился от оставшейся пары и направился к вокзалу. Григорий и Андрей Александров ожидали его, прохаживаясь туда-сюда. Наконец Андрей вернулся к ним.

– Ну, и что, где твой гроссбух? – пошутил Андрей.

– Будет ещё и гроссбух, точнее Kursbuch, – удовлетворённо ответил Андрей. – Не просто, конечно, было выяснить у кассирши всё с моим знанием немецкого языка, но всё же я выяснил.

– И что же ты выяснил?

– Самым странным является то, что этот справочник на зимнее время выходит именно сегодня, 26 сентября. Его у них нет пока, но будет он и в Борстеле завтра или послезавтра. Так что не нужно будет ехать в Стендаль. Я его обязательно куплю, тем более что продаётся он совсем рядом.

– Я очень рад за тебя, – съехидничал Кирзонян. – Вот только не пойму, куда это ты разъезжать собрался? По всей ГДР что ли?

– По всей, не по всей, а некоторые города я хочу увидеть. Что потом в Союзе рассказывать, что ты безвылазно просидел на одном месте и ничего не видел.

Теперь уже вся тройка немного побродила по Борстелю и, наконец-то, пошла к вокзалу – скоро уже должно было быть отправление поезда. Ехали до Гарделегена они минут сорок. Когда вышли на новом для них вокзале, Александров спросил у Григория:

– Ты хоть знаешь, как добираться в военный городок?

– Знаю, мне показали, это недалеко.

Городок и в самом деле был недалеко. На КПП гости из Борстеля показали издали свои удостоверения, на которые, впрочем, дежурный не обратил никакого внимания – они нарочито громко разговаривали между собой, подходя к КПП, и было издали видно, что идут свои – советские.

В городке они немного прошлись, не зная куда идти, а затем направились к лавочке, где сидело пара молодых ребят в гражданской одежде. Они познакомились и завели разговор. Узнав, что это гости, ребята (кто они – военнослужащие или служащие гости не уточняли) согласились показать городок. И все, не торопясь, начали осматривать городок, который был под стать борстельскому. Особых достопримечательностей в городке, правда, не было. Ребята показали казармы, жилые дома, штаб 32-го отдельного танкового батальона, столовую 41-го мотострелкового Берлинского полка, гарнизонную медсанчасть, кафе и прочие мелочи.

– Немцы наш гарнизон называют "Флюг Плац", – сказал один из ребят. – Это означает "аэродром", поскольку до войны и во время войны, здесь, вроде бы, был завод по ремонту самолетов. Даже городские таксисты знают это название, и, назвав им "Флюг Плац", они точно привезут вас по адресу.

– Ещё у нас здесь есть какие-то подземные ходы, – вставил своё слово второй. – Наверное, остались со времён ремонтного завода, вроде бы это подземные мастерские. Ну, а так больше показывать то и нечего.

– Разве что придорожный гасштетт, рядом с городком, – добавил вновь первый. – Он примечателен разве что тем, что по слухам его хозяин – бывший майор СС. Правда, говорят, что своё он уже получил и отсидел положенный срок. Вот и всё, пожалуй.

– А сам город вы не согласились нам показать?

– А почему бы не показать, – улыбнулся один из хозяев. – За чисто символическую плату – дупелёк и кружку пива.

– Годится, – рассмеялись и гости.

Все вместе они направились в Гарделеген, третий по величине город в земле Альтмарк после Стендаля и Зальцведеля, входит в состав района Зальцведель. Число жителей Гарделегена составляет примерно 10.000 человек. Рядом такие города как Вольфсбург (в 40 км), Брауншвейг (64 км) и, конечно же, Магдебург (57 км).

В самом городе ребята показали (снаружи) гостям Городской музей Гарделегена, построенной в стиле бидермейер (Biedermeier) и который является одновремённо местом заседания администрации памятного места "Изеншниберский полевой сарай" около Гарделегена. Показали также здание Ратуши с башней и парадным крыльцом. Ранее перед ратушей, так же как и в Стендале, стоял Роланд, только каменный.

– Достопримечательностями Гарделегена, – продолжил показ один из хозяев, – являются также вот эта церковь, к которой мы приближаемся – церковь Святой Марии (Die Marienkirche) и церковь Святого Николая (Die Nicolaikirche).

Они показали ещё единственные хорошо сохранившиеся (из трёх бывших городских ворот) Зальцведельские ворота и городское укрепление (Salzwedeler Tor und Stadtbefestigung).

– Есть ещё Магдебургские и Стендальские ворота, но там сохранились одни лишь их остатки. Ну, что, и здесь, пожалуй, тоже всё. Есть ещё в городе и наша школа – СШ? 133, но вряд ли её назовёшь достопримечательностью.

Вся эта экскурсия заняла не более двух часов, да ещё около часа в военном городке. Так что времени на поездку ушло гораздо меньше, нежели полагали Андрей с Андреем и Григорием. У них оставалось ещё много времени и они, не спеша, направились к вокзалу, посидев по пути, как и договаривались, с хозяевами в небольшом кафе за кружками пива и дупельками. После этого гости, поблагодарив хозяев и распрощавшись с ними, пошли на вокзал. В Борстель они вернулись сравнительно рано. И Гарделеген, и военный гарнизон рядом с ним, действительно, ничего особого собой не представляли, и обсуждать вроде бы было нечего. Конечно, хозяевам, как поняли гости, место своей службы или работы нравились – они рассказывали об этих местах мало ли что не с восторгом. Но это было понятно – каждый кулик, как говорится, своё болото хвалит. Для Андрея с друзьями их "болото" тоже было неплохое, они были им довольны – пока, по крайней мере. Хотя всё познаётся в сравнении. Да, Гарделеген, мягко говоря, был ничем не лучше Стендаля, да ещё и значительно меньшим, но ведь имеются же на территории ГСВГ и другие города. Наверное, именно поэтому, когда они уже вернулись в свой городок, Морозевич сказал:

– Нет, вы как хотите, а я всё же хочу съездить в ближайшее время в Магдебург. Это уж город так город. Я планирую если не в следующие выходные, так ещё через неделю съездить туда. Поедете?

– Конечно, поедем, – откликнулся Александров. – В Магдебурге должно быть интересно.

– Езжайте, но без меня, я пасс. Надоели мне эти бестолковые поездки, – отказался Кирзонян. – Что в них интересного.

– Ну, что ж, Андрей, поедем вдвоём, – заключил Морозевич.

А далее вновь продолжились рабочие будни, которые проходили в последнее время как-то тихо и незаметно. Не особенно интересовался сейчас работой теплохозяйства и майор Лукшин. Андрей даже опасался как бы это тишина и размеренность не стали затишьем перед бурей. Он вновь окунулся в суету подготовки к отопительному сезону – то в одном, то в другом месте всплывали какие-нибудь недоделанные мелочи, и ему приходилось в течение дня мотаться по различным объектам. Но это был пустяк, имея велосипед это не было проблемой. А вот когда для устранения выявленных недоделок требовались люди – слесари и, особенно, газосварщики, то это уже приводило к некоторой чехарде – людей приходилось снимать с одного объекта и срочно перебрасывать на другой. И люди уже начинали бурчать, это начинало создавать нервозность и нервотрёпку. Единственное что спасало, так это то, что рабочие понимали, что это же ими не до конца выполненные работы и поэтому хоть и бурчали, но дело делали. Кроме того, нужен был контроль и за действовавшими котельными.

За этими мелкими хлопотами Андрей как-то и забыл, что планировал в первые же дни недели сходить на вокзал в Борстеле и купить расписание поездов. Он вспомнил об этом где-то уже в средине недели. Он решил не откладывать решение этого вопроса и в среду быстро пообедав, поехал на велосипеде к вокзалу. Велосипед он, естественно оставил на улице, примкнув его специальным замком к ограде. Немцы, конечно, велосипеды не трогали, но было много ещё своих, гарнизонных обитателей, которым стоящий на улице "бесхозный" велосипед мог приглянуться. Доказывать потом, где-нибудь увидев его, что это твой – бесполезное дело. К тому же его можно было быстро перекрасить. С целью предупреждения таких краж в немецких магазинах продавались изготовленные из жёсткого, но одновремённо и гибкого тонкого металлического тросика (в мягкой пластмассовой оболочке) специальные небольшие замки с индивидуальными ключами. Это была очень полезная вещь. В то время в Союзе таких защитных устройств ещё не было. Конечно, это устройство можно было перепилить ножовкой или перекусить мощными рычажными ножницами по металлу, но кто же будет ходить по улице с такими устройствами.

Андрей купил таки на вокзале расписание поездов и, выйдя на улице, начал его с интересом рассматривать. Это была книга в мягком переплёте размерами примерно (на глаз) 27–28 × 21–22 см и толщиной с палец. На голубоватом титульном листе был изображён локомотив на фоне сетки железнодорожных дорог ГДР. Вверху страницы было написано: Kursbuch (железнодорожный справочник) и Winterfahrplan (расписание движения на зимний период), а рядом с локомотивом в верхнем левом углу красовалась по кругу надпись: Deutsche DR Reichs Bahn (Империи пути ГДР).