Текст книги "Не повторяется такое никогда!"

Автор книги: Александр Ройко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

За два часа до отхода поезда вся группа в полном сборе была у своих вещей. Им надоело бродить по вокзалу, и они с нетерпением ждали, когда же уже можно будет идти к поезду. Чуть менее чем за час до отправления поезда к ним подошёл один из пограничников:

– Так, цыганский табор, – пошутил он, – на перрон прибыл ваш поезд. Через пару минут объявят посадку на него. Сейчас будет большой наплыв пассажиров, поезд то местного формирования. Вы будете здесь нам только мешать. Поэтому, как говорится, с вещами на выход. – И он махнул соответствующим жестом руки, как бы подгоняя их. – Вы тут намучились, да и мы с вами, – улыбнулся он. – В вагон же вы попадёте первыми, не спеша там удобно устроитесь, и будете отдыхать. Вперёд! – указал он рукой на турникеты и перрон.

– У нас опять будут проверять паспорта? – спросил кто-то.

– Ничего уже у вас никто проверять не будет. Напроверялись уже. Готовьте билеты и марш в вагон.

Радости "цыганского табора" не было пределов. Они начали теперь уже поспешно хватать свои вещи и пробираться к выходу. Минут через десять все они, очень довольные уже сидели в вагоне, ожидая, когда же этот поезд начнёт свой путь.

ГЛАВА 5. Франкфурт-на-Одере

Прибыли они к месту своего предварительного назначения поздно ночью. Когда поезд пересёк границу Польши и ГДР, полтавчане в темноте не увидели. Но ближе к полуночи, когда некоторые пассажиры уже дремали, а некоторые вполголоса вели беседу, в вагоне вдруг ярко загорелся свет и послышались громкие, отрывистые команды: «Документ! Документ!….». Это означало, что поезд уже пересёк границу ГДР и вошли немецкие пограничники, которые быстро проштамповали паспорта и удалились.

На вокзале их и, как оказалось, ещё две подобные группы из других городов ждал армейский автобус. Ехали они недолго. Пассажиры автобуса всматривались в окна, желая получить первые сведения о незнакомой стране. Но они практически так ничего и не увидели – тёмные строения на улицах с одинокими светящимся окнами и освещённые фонарями тротуары да дорога. Ехали они практически молча – волнения и незнакомая обстановка как-то не располагали к разговорам. Но вот автобус свернул с улицы, подъехал к тёмным большим воротам и просигналил. Через минуту ворота открылись, и они въехали во двор, где автобус подкатил к какому-то строению, и они остановились. Это был групповой пересыльный пункт.

– Всё, приехали. Мы на месте. Выгружаемся, – произнёс старший лейтенант, который встречал их на вокзале.

Прибывшие вышли с вещами из автобуса и стали осматриваться. Но и здесь они ничего примечательного не увидели – обыкновенные здания из красного кирпича и тускло освещённый мощёный плац, на котором они стояли. Здания, правда, были не совсем привычной для их глаза архитектуры, но это были и все особенности первого их приюта на земле ГДР. Офицер подождал, пока все выгрузятся из автобуса, и скомандовал следовать за ним. Приехавшие еле поспевали за ним – он бодро с армейской выправкой шагал впереди, а за ним, таща свои вещи, плелись остальные. Они, наконец-то взобрались на 3-й этаж. Старлей приказал им ожидать, а сам куда-то ушёл. Он вскоре возвратился, но не один, а ещё с одним офицером, который начал устраивать их на ночлег. И здесь впервые за трое суток пути их группа, как впрочем, и другие, была разделена. По понятным причинам женская половина ушла отдельно, а затем остальных дежурный поселил в двух просторных комнатах – здесь полтавчане постарались быть уже вместе, хотя прекрасно понимали, что это совсем ненадолго.

Первое для Андрея утро за границей, 27 мая 1976-го года началось с того, что их разбудил чей-то зычный окрик "Подъём!". Андрей, проснувшись, осмотрелся – их было всех вместе человек 30, может быть, даже больше. Комната ничего особенного не представляла, она была типа небольшой казармы-общежития. Прибывшие вместе со старожилами начали умываться и приводить себя в порядок. Затем они немного разложили свои вещи (те, что могут понадобиться на первое время) и начали, не спеша, завтракать, естественно употребляя те продукты, которыми они запаслись. Андрей прикинул, что этих продуктов ему хватит ещё разве что на один-два раза. А что дальше? После завтрака они были предоставлены сами себе. И хотя прибывшие, не только полтавчане, держались, как говорится, "стадно", начали все знакомиться. Здесь были приехавшие из разных городов СССР. Из Полтавы, кроме них, больше никого не было, что было вполне естественным – не каждую же неделю военкоматы отправляют служащих. Начались расспросы – что да как. Оказалось, что отдельные старожилы прозябают здесь уже 4-5-й день.

– Нам что, нужно постоянно сидеть в этой комнате? – спросил "старичка" один из вновь прибывших. Как припомнил Андрей, был тот из группы, приехавшей тем же поехдом, что и они – то ли из Нижнего Новгорода, то ли из Саратова.

– Нет, это совсем не обязательно, – ответил тот. – Можно походить по другим комнатам, к девчонкам, например, зайти, можно немного прогуляться.

– По городу что ли? – удивился кто-то.

– О, нет, это как раз не получится, – засмеялся партнёр по разговору. – Только до ворот – дальше не пустят. Я имел в виду во дворе. Там можно и покурить. В помещении не разрешают.

– Тоже мне прогулки – во дворе.

– А что ты хочешь, мы здесь как в армии на карантине. Кроме того, в любую минуту ты можешь понадобиться – вдруг приедут покупатели именно за тобой.

Андрей вспомнил те массивные ворота, в которые они вьехали ночью и КПП с солдатами. – Да, отсюда вырваться в город никак не получится, – подумал он. – Правда, что там делать? Но вот если и на месте его будущей работы тоже так строго с выходом за пределы гарнизона, то это уже совсем невесело. Живи и работай как в каком-то закрытом лагере.

– Тогда как меня найдут, если я буду где-то гулять?

– Здесь то найдут, это не проблема, – успокоил его собеседник. – Здесь особо спрятаться негде: комнаты, двор, курилка, буфет – вот и все достопримечательности. Будешь во дворе, выскочит солдат и выкрикнет твою фамилию. Здесь тебя быстро найдут. Да ты и сам этого захочешь, если побудешь тут дня 3–4. Некоторые вообще уже больше недели ждут своего места назначения. Заняться здесь совершенно нечем – скука смертельная. Хотя бы уже поскорей отсюда выбраться. Одна отрада – буфет. Там хоть пива можно попить.

– А что здесь ещё русские деньги ходят? – удивился парень из группы Андрея.

– Нет, уже только марки.

– А где же нам их взять?

– Не беспокойся – получишь, – успокоил его старожил. – Получите здесь небольшую сумму, что-то вроде подъёмных. Своя еда у вас быстро закончится. А питаться надо. А в буфете уже всё за марки. Да и на новом месте, я имею в виду постоянное место работы, на первых порах нужно же как-то существовать. Свои 30 рублей, как мне говорили, обменять так быстро не удастся.

– Почему? – тут уж удивились сразу несколько человек.

– Да потому, что за вас это никто делать не будет. А вы, все мы, я имею в виду, с обменными пунктами, как и с самими новыми для нас городами ознакомимся не так уж быстро, – не уставал объяснять рассказчик.

– Да, это верно, – согласились с ним.

Так прошло часа два, после чего вновь прибывшие, действительно, получили подъёмные и немного повеселели. Андрей с другими парнями немало времени провёл во дворе – там всё же было веселее, можно было и покурить, и поболтать. За то время, что они сидели на лавочках, дважды во двор с улицы заезжали крытые тентом машины. После заезда второй из них на улицу выбежал солдат и выкрикнул три фамилии, одна из которых была парня из группы Андрея. Так они постепенно начали разъезжаться по местам работы.

На обед Андрей вместе с другими пошёл в буфет, не столько из-за того, что надоели припасённые продукты, а, скорее, из интереса. Теперь у него была небольшая сумма немецких марок. Еда в буфете была хорошая, только он с другими ребятами поначалу все цены переводили в рубли, как бы выясняя – дорогое или дешёвое то или иное блюдо. Но настоящее удовольствие он получил не от еды, а от пива. Это было пиво "Hell" (светлое) в небольших пузатых 0,3-л бутылочках. Бутылка пива стоила 1-у марку и 5 пфеннигов, относительно не дорого – Андрей прикинул, что это в переводе на рубли примерно 30 копеек. Но пиво было отменное, такого пива Андрей давно не пил.

После обеда покупатели забрали ещё двоих ребят из его группы, но им самим никто не интересовался. Он решил проведать двух девчонок-попутчиц. Но проведать ему довелось уже только одну – вторую совсем недавно увезли. Оставшаяся девушка сидела очень расстроенная. Её можно было понять. Хотя других девчонок было много, но эта была своя, землячка, за дорогу они подружились. И вот расставание. Андрей как мог, успокоил девушку, но у него самого на душе кошки скребли – всё меньше оставалось земляков. Хорошо, что был ещё Костя, которого пока что не забрали. – Если уедет Костя, – подумал про себя Андрей, – то станет, действительно, совсем тоскливо.

И вот наступил этот миг, когда пришлось расставаться с Костей. За ним и ещё тремя приезжими из других групп приехали покупатели на второй день часов в одиннадцать. Они пожелали друг другу успехов в работе и договорились встретиться уже по возвращению в Полтаве. На встречу в Германии вряд ли стоило надеяться. После отъезда Кости Андрей совсем загрустил. Он подумал о том, что сегодня уже началась вторая неделя его странствий. За прошедшую неделю, вдали от родной Полтавы все в их группе мало-помалу сдружились. И вот сейчас их группа практически распалась. Андрей вообще не мог уяснить, по каким же критериям покупатели отбирают служащих. На одни и те же должности ехали из разных городов. И вот одних забирали, а других – нет. К вечеру уехала и вторая девушка из его группы, к этому времени из группы с ним самим осталось только трое.

Время потянулось ещё медленнее, поскольку заняться было совершенно нечем. Телевизоров не было, поэтому спали, читали старые газеты и ждали офицеров-покупателей. Некоторые ожидающие чтобы хоть как-то убить свободное время перекидывались в картишки, другие – писали письма. Сначала и Андрей подумал – не написать ли ему домой письмо. Жена волнуется, переживает – как у него дела? Но что он ей может написать, как у него дела? А никак! Описывать свои приключения в Бресте – опять только лишний раз её волновать. Если они ещё в Союзе попали в такую переделку, то она подумает, что в чужой стране может случиться что-то и похуже. Нет, писать он ей будет, когда уже точно будет на месте и нормально устроится. Вот тогда можно её порадовать. А сейчас то, что описывать? Тем более, что ответного письма он не получит. Правда, адрес этого пересыльного пункта старожилы то сообщили – в/ч пп 31908. Но пока его письмо дойдёт до адресата, самого его уже здесь не будет. Дай и дай то Бог, чтобы поскорее отсюда уехать.

На следующий, уже третий день своего пребывания в этом пересыльном пункте Андрей с утра почти не выходил из комнаты, надеясь, что вот-вот приедут за ним. Он прекрасно понимал, что его быстро найдут на территории в любом месте, но так было спокойнее – эдакий небольшой самообман. Сегодня уже приехала новая группа, но осталось ещё немало и старых приезжих с ним самим. Скуку всех будущих служащих немного развеивали разные байки, которыми они потчевали друг друга. Каждый рассказывал историю, которая приключилась с ним или с кем-то из его группы во время их недолгого путешествия. Или же истории, которые наслушались от "бывалых" уже в поезде до Франкфурта.

Ещё в первый день кто-то из полтавчан поведал остальным об их мытарствах в Бресте, и увиденном из пограничного зала во время таможенных досмотров. Всех очень развеселила история с молодым офицером, провозившем "лишнюю" водку.

– Вы знаете, на эту тему много разных историй рассказывают, – начал парень из Смоленска. – Одну из них мне в поезде рассказал тоже молодой офицер. Эта история приключилась с ним ещё в прошлом году, когда он тоже возвращался из отпуска. Точнее история приключилась не с ним – он был только свидетелем этой истории. – И смоленчанин начал рассказывать. Поскольку он и сам рассказывает эту историю с чужих слов, то, чтобы не путаться, он предложил называть действующих лиц пассажирами А, В и С. Пассажир А – это офицер-свидетель (рассказчик), В – просто офицер (главное действующее лицо рассказа) и С – пусть будет, чтобы не путать с персонажами-офицерами – служащим.

А дело было так. Пассажиры В и С сидели вместе на лавочке в зале ожидания на вокзале в Бресте. Пассажир В заметил, что пассажир С нервничает, а скоро должен был начаться таможенный досмотр. Он понял, что тот везёт что-то недозволенное.

– Робеете перед досмотром? – обратился В к С.

– Есть немного, – ответил тот.

– Что так?

– Понимаете, – наклонился С к В и тихо прошептал. – Я везу пять бутылок водки, не так уж много, но жалко будет, если пару бутылок заберут.

– Понятно, – протянул В.

Больше они друг с другом не разговаривали. Но вот на таможенном досмотре пассажир В постарался встать рядом с пассажиром С. Когда начался таможенный досмотр, В обратился к таможеннику:

– Вы хорошо проверьте вот этого гражданина, – и указал на С. – Он везёт аж пять бутылок водки.

Пассажир С моментально вспотел и стал белее мела. Он только и смог, что повернуться к В и пронзить того ненавидящим взглядом. Лишние бутылки водки, конечно же, у пассажира С конфисковали, а пассажира В, как бы в благодарность за подсказку, вовсе не проверяли.

Парень из Смоленска на мгновение умок, как бы переводя дух.

– И это что, всё? – разочаровались слушатели.

– Погодите, – улыбнулся парень. – Дальше как раз самое интересное. Итак.

Места пассажиров А и С оказались рядом в одном вагоне поезда. У пассажира В билет был, вероятно, в другой вагон, в этом его не было видно. Когда все пассажиры уже уложили вещи и удобно разместились на своих местах, пассажир С начал изливать пассажиру А свою злость на пассажира В. Кем он его только не называл. Так длилось довольно долго, поезд уже начал ехать по территории Польши. И вдруг к ним подошёл пассажир В и обратился к С:

– Пойдём со мной, у меня к тебе дело.

– Не хочу я иметь никаких дел с Иудой, предателем, – начал кричать на того С.

– Я прошу у вас прощения, – уже на "вы" и потише, начал говорить В. – Я хочу загладить перед вами свою вину, пойдёмте, пожалуйста, со мной.

– Никуда я с вами не пойду. Вдруг вы одновремённо ещё и Сусаниным окажетесь.

Их размолвка длилась довольно долго. Пассажир А сидел молча и не переставал удивляться всему этому. Наконец-то, пассажиру В удалось уговорить выйти пассажира С из купе, чтобы не привлекать внимание других едущих. Они ушли. Вернулся пассажир С уже один и довольно ошарашенный. При этом он прижимал к груди какой-то кулёк.

– Ну, что, куда это вы ходили, – спросил А, – в ресторан, что ли?

Пассажир С только молча отрицательно покачал головой и выставил на стол из пакета три бутылки водки.

– Оп-па, это ещё откуда? – удивился А.

И пассажир С поведал тому, что В привёл его к себе в купе (ехал он через один вагон), достал из багажного отдела под нижней полкой свой среднего размера чемодан, положил его на ту же полку и открыл. Пассажир С не поверил своим глазам – чемодан был забит бутылками водки вперемешку с разным бельём.

– Я тебя подставил, – сказал В, – поэтому бери сколько хочешь.

– Как же вы намеревались это провезти? – изумился С.

– Надеялся на случай, и он, как видишь, подвернулся. Хотя могли и вообще не проверять. И так бывает. Так что бери и не обижайся на меня. Иначе могло быть и такое, что конфисковали бы у нас обоих. А так мы, всё же, оба в выигрыше.

– Я возьму только две бутылки – столько, сколько у меня конфисковали, – заявил С.

– Нет, так дело не пойдёт, – сказал В. – Я в долгу перед тобой, так что бери больше.

И как С не упирался, В почти насильно заставил его взять хотя бы третью бутылку.

– Вот такие мне байки рассказали в поезде, – подвёл итог рассказа смоленчанин.

Но байки байками, а дело с распределением оставшихся продвигалось медленно. К концу дня Андрей вообще остался один из Полтавской группы. Утром следующего дня он проснулся довольно рано, настроение было мрачным. Он умылся, привёл себя в порядок, дождался открытия буфета и без всякого аппетита перекусил. Затем с группой других пошёл во двор перекурить. Им уже и комната осточертела. Они покурили, немного поговорили, и тут выбежал солдат:

– Мурзин, Рыбаков и Морозевич наверх! – крикнул он.

Андрей вздрогнул – вот оно, наконец-то. Морозевич – это же его фамилия. Названые лица торопливо пошли к зданию. Ещё через несколько минут они сидели в одной комнате с лейтенантом, совсем молоденьким. Он заканчивал знакомиться с их документами. В комнате до их прихода был ещё один из приезжих. По голубым погонам и эмблеме Андрей понял, что лейтенант из ВВС. – Служить, значит, придётся в авиации, – подумал он довольно безразлично, потому что не знал хорошо это или плохо.

– Так, – нарушил молчание лейтенант. – Мурзин, Коробкин, Морозевич и Рыбаков – правильно?

Все четверо молча кивнули.

– Я приехал за вами. Я сейчас ещё забегу в один кабинет, а вы можете собирать вещи и выходить во двор. Там и ожидайте меня. Всё ясно? Ну и хорошо, – он поднялся из-за стола и вышел.

Его подопечные пошли в комнаты собирать вещи и проститься с другими. Когда их спросили, куда они едут, убывающие только сдвинули плечами.

– Не сказали, знаем только, что авиационные части, – объяснил Мурзин.

– Это мы и сами видели.

Ждать лейтенанта пришлось недолго. Он повёл их к машине, которую они уже сегодня видели, но не предполагали, что она за ними.

– Товарищ лейтенант, а куда мы едем? – спросил Рыбаков.

– Кто куда, узнаете на местах.

– "На местах", значит не в одно место?

– Двое вместе, а двое других в разные места, – заключил лейтенант.

Он посмотрел, как они устроились в кузове машины, сел в кабину и машина начала двигаться в сторону ворот. Ещё через пару минут они были за пределами пересыльного пункта.

ГЛАВА 6. Цербст

Вот теперь приезжие могли рассмотреть пейзажи Германии. Правда, только через задний борт автомобиля, как говорится в зеркало заднего вида. Вначале они начали смотреть через кабину с водителем и лейтенантом – в этом месте в тенте, накрывающем машину, был проём. Но смотреть через кабину было неудобно – из-за ограниченности обзора они не успевали уловить детали. Поэтому они довольствовались наблюдением через задний борт машины, где панорама была полная, вот только убегающая от них. Когда автомобиль выехал из Франкфурта-на-Одере Андрей по времени и по положению солнца определил, что едут они на запад, но вскоре машина повернула на юг. Погода стояла чудесная, и пассажиры машины любовались новыми для них пейзажами. Здесь были и поля, и перелески, но всё же больше было небольших городков или посёлков. Но даже в самых маленьких поселениях их удивила чистота и аккуратность. Домики, пусть и небольшие, были очень аккуратные, ухоженные, вроде бы только что построены, почти все крыты тёмно-красной черепицей. Конечно же, домики были построены давненько, потому что на территории усадьб с этими домиками были давно уже посаженные, выращенные и ухоженные фруктовые деревья. На тротуарах перед домами и на самой дороге не видно было ни одной рытвины. Вообще, дороги их удивили в первую очередь. Андрей слышал и раньше о западноевропейских дорогах, но сейчас ему наконец-то довелось увидеть их воочию. О крупных автотрассах вообще говорить не приходилось – это было нечто. Но и дороги, проходящие через самый маленький посёлок (не понятно, можно было ли их называть деревнями или сёлами) были в идеальном состоянии.

Двигался автомобиль с пассажирами довольно быстро, но приехали они к первому пункту назначения не так скоро. Это означало, что этот населённый пункт находился далековато от Франкфурта-на-Одере. Собственно говоря, конечной точкой первого пассажира (а там они высадили одного) был не город, а его как бы предместье. Что было в общем-то понятно – не могут авиационные части стоять в самом городе. Первый доставленный служащий, а это был Рыбаков, поинтересовался в каком месте ему придётся работать.

– Сам город называется Йютерборг, а воинская часть расположена на его околице, – лейтенант был немногословен.

– И куда дальше? – спросил Мурзин.

– Теперь ещё немного на юго-восток, – нехотя ответил лейтенант, – а затем резко в другую сторону – на северо-запад. Следующая остановка Финстервальде, – объявил он, уже садясь в кабину.

Пассажиры не знали, где находится этот город, так же как не слышали названий обеих городов. Да, названия немецкие, но что это за города и с какими крупными городами они соседствуют – понятия не имели. Конечно, каждый перед поездкой ознакомился с картой Германской Демократической Республики, но в памяти остались лишь такие названия как Берлин, Дрезден, Лейпциг, Магдебург, Росток, да ещё пара городов поменьше. Названные лейтенантом города в их число не входили. Это и неудивительно – географические карты, которые изучали дома путешественники, были уж очень мелкомасштабные. Конечно, в областной библиотеке, например, можно было найти и более крупномасштабную карту, но до этого, как говорится, руки не доходили.

Чтобы добраться до Финстервальде понадобилось немного меньше времени. Для Андрея это не имело в итоге никакого значения, потому что выяснилось – дальше он едет один, а здесь остаются Мурзин и Коробкин. И вот здесь Морозевич совсем загрустил. Хоть с его попутчиками он не был близко знаком, но всё же вместе было веселее и увереннее. А сейчас на Андрея напала какая-то хандра. Он, конечно, как и все другие, предвидел такую ситуацию, но одно дело, предвидеть, а другое дело уже в ней очутиться. Единственное, что он успел сделать – это спросить у лейтенанта, который уже сел кабину и намеревался захлопнуть дверь, куда же везут его.

– Церст, – коротко бросил лейтенант.

Поскольку его высказывание совпало с шумом захлопывающейся двери, Андрей не был уверен, что правильно расслышал это слово.

– Непонятно – то ли Церст, то ли Цербст, то ли Церпст – размышлял Андрей. – И что это вообще такое? Название города или что-то другое? Или, может быть, это что-то на немецком языке? Звучит кратко и отрывисто, словно какая-нибудь команда, например "Хальт". Может быть, лейтенанту надоели эти расспросы, и он в сердцах бросил "Отстань"? Возможно, так оно переводится с немецкого. Андрею стало стыдно, что так плохо знает немецкий язык – а ведь он его изучал и в школе, и в институте. Но ни там, ни там ему не уделяли должного внимания учителя и преподаватели, ни, тем более, ученики и студенты. Из школьного знания немецкого языка ему только запомнился смешной случай, когда его лучший друг и сосед по школьной парте Антон никак не мог научиться правильно произносить слово gehen (идти, ходить). Сколько тому не объясняли, что это слово читается мягко, что в нём не нужно акцентировать букву h, а произносить слово без неё, тот упорно твердил геген, геген. И к нему надолго прилипла кличка по тому слову, что он неправильно произносил. В институте же все студенты были озабочены лишь одним: успешно сдать тысячи, т. е. сделать перевод заданного текста. Сам ты его переводишь или нет – никого не интересовало. А разговорному языку внимания уделяли очень мало. Перед поездкой дома Андрей немного самостоятельно попрактиковался в переводах или умению строить фразы. Нельзя сказать, что он в этом сильно преуспел, но много простых обиходных фраз он вспомнил. Но вот брошенное лейтенантом слово в его словарный запас не входило.

Куда же они направляются? Андрей пытался сориентироваться по местности, посёлкам, указателям. Но они ему почти ничего не говорили. К тому же через задний борт автомобиля это было совсем неудобно. Поэтому он прильнул к заднему стеклу кабины, в которой лейтенант изредка перебрасывался какими-то фразами с водителем. Хотя обзор впереди был несколько уменьшен, дорожные указатели ему было видно неплохо. И, главное, они не "убегали", а приближались к нему, увеличиваясь в масштабе. Дорожных указателей, кстати, было довольно много. Из них Андрей понял, что едут они в сторону Магдебурга, а это очень крупный город. Вот только каково расстояние до него – пока было непонятно. Но вот через некоторое время Андрей увидел указатель со стрелкой влево и надписью Köthen. – Кётен? – об этом городе он что-то слышал. А раз слышал, значит, город не такой уж маленький. Возможно, что и то место, куда его везут тоже не такое уж маленькое. – Ладно, подумал он, – чего гадать – вероятно, скоро уже и приедет. – Ему надоело это занятие – высматривать знаки и он успокоился. Он начал обдумывать, как он будет знакомиться с людьми, как приступит к работе.

За этими думами он и не заметил, что машина подъехала к какой-то воинской части и притормозила перед КПП. Затем ворота открылись, и они поехали дальше. Но ехали они недолго. Машина остановилась возле каких-то зданий. Отворилась дверца кабины, из которой вылез лейтенант и потянулся, разминая затёкшие от сидения руки и ноги. Затем он подошёл к заднему борту машины и сказал Андрею:

– Вот мы и на месте.

– И как называется это место? – попытался уточнить Андрей.

– Я же говорил – Цербст.

– Это название города?

– Совершенно верно. Это небольшой городок, но гарнизон здесь приличный и условия хорошие, – начал расхваливать место их пребывания лейтенант.

Андрей спустил на землю свои вещи, и они с лейтенантом пошли к одному из зданий. Пока лейтенант развозил своих пассажиров по заданному маршруту, часовая стрелка успела переместиться в нижнюю часть циферблата. Лейтенант зашёл сначала в это здание, затем в другое, по выходу из которого он сообщил Андрею:

– Вам приготовлена комната, следуйте за мной, – и он вновь, но теперь уже с Андреем зашёл в последнее строение.

Он открыл ключом двери, первым зашёл в комнату, положил ключ на стол и сказал:

– Располагайтесь здесь и отдыхайте до завтрашнего утра. Никуда ходить не нужно. Здесь есть всё необходимое. Удобства в конце коридора. Вас завтра вызовут – за вами придёт посыльный. Вопросы есть?

Вопросов у Андрея накопилось много, но вряд ли лейтенант мог на них ответить. Поэтому он покачал головой и сказал:

– Вопросов нет. Большое вам спасибо, за доставку и за поселение.

– Не за что благодарить. Спокойного вам отдыха. До свидания, – он отдал честь, повернулся и вышел.

Отдыхал Андрей и в самом деле хорошо и спокойно. Но утром следующего дня это спокойствие было нарушено каким-то рёвом, от которого он и проснулся. Сначала он не мог сообразить, где находится, потом вспомнил и начал размышлять о том, что его разбудило. Но гадать здесь было нечего – рёв, а точнее сейчас уже стихающий рокот, потом гул всё ему объяснил.

– Самолёты взлетают, – подумал он. – Вот только какие? Судя по быстро исчезающему гулу – истребители. Да, вот тебе и спокойный отдых. Интересно, полёты каждый день или есть какие-то перерывы. Не знаю как насчёт работы, но отдыха спокойного здесь трудно ожидать. Хотя, вечером и ночью полётов, наверное, нет. А если и есть, то одиночные, не каждый день, а какие-нибудь плановые ночные, – эти сведения Андрей вытаскивал из закоулков памяти, которые попали туда из прочитанной ранее литературы о жизни лётчиков.

Спать ему уже больше не хотелось. Он побрился, умылся, привёл себя в порядок и, закрыв дверь на ключ, вышел из комнаты. Не хотелось утром прозябать в комнате – на свежем воздухе лучше. Он не собирался никуда отходить от дома, а просто подышать свежим воздухом и осмотреться. Кроме того, неплохо было бы узнать, где здесь магазин или кафе – последние дни во Франкфурте он питался только в кафе, поскольку продукты давно кончились. Да и вчера в машине он вместе с Мурзиным и Коробкиным (Рыбаков уже был в своей части) пожевали остатки того, чем запаслись в том же кафе. А вот вечером ему никто не предложил поужинать, а куда идти он не знал. Ну, да ладно, завтрак тоже немного подождёт. Главное выяснить, что его ждёт впереди.

Недалеко от домика была деревянная лавочка. Андрей разместился на ней, вынул из кармана сигареты и закурил. Сигарета немного сняла ощущение голода. Он снова начал размышлять о том, что его ждёт впереди. За это время взлетело ещё пару самолётов, и Андрей визуально удостоверился что это, действительно, истребители. Вдруг он заметил спешащего в его направлении солдата.

– Не по мою ли это душу? – подумал он.

И точно, солдат подошёл к нему и спросил:

– Вы Морозевич? – и услышав утвердительный ответ, добавил. – Вас вызывает подполковник Полянский.

Андрей поднялся и пошёл следом за посыльным. По дороге он подумал:

– Сразу ощущается армия. Здесь уже не приглашают, а вызывают, – и он спросил у солдата. – А кто такой подполковник Полянский, кто он по должности?

– Это командир батальона обслуживания.

Через некоторое время они подошли к зданию, и Андрей понял, что это штаб батальона. Они вместе с посыльным вошли в один из кабинетов, где сидело двое военных: подполковник и майор.

– Товарищ подполковник, ваше задание выполнено, – отрапортовал посыльный.

– Свободен, – коротко бросил тот.

Когда солдат ушёл, подполковник внимательно посмотрел на Андрея и спросил:

– Товарищ Морозевич, на каких предприятиях вам приходилось работать?

– Пока что всего на двух – на авиационном и на предприятии пищевой промышленности.

– Даже на авиационном, на военном, стало быть.

– Так точно, – уже по военному ответил Андрей.

Подполковник улыбнулся и сказал:

– Можете расслабиться, не нужно столь официально. Как вас, кстати, зовут?

– Андрей Николаевич.

– А я в неформальной обстановке Юрий Валерьянович. Так вот, Андрей Николаевич, вы нам очень подходите. С этой минуты вы поступаете в полное распоряжение майора Никитина. Он ваш непосредственный начальник. Удачи вам на новом месте. Можете быть свободным, – это уже к ним обоим.

Выйдя из резиденции командира батальона, майор провёл Андрея в свой кабинет.

– Располагайтесь Андрей Николаевич. Меня зовут Иван Петрович. – Он немного помолчал, о чём-то раздумывая, а затем сказал, – вы ехали в ГСВГ на должность начальника теплохозяйства. Правильно?

– Да, – коротко ответил Андрей.

– Так вот, – вновь после некоторого раздумья продолжил майор. – Мы хотим вам предложить должность начальника КЭС.

– Начальник КЭС? – удивился Андрей. – Это, если я не ошибаюсь, начальник квартирно-эксплуатационной службы?

– Совершенно верно, – обрадовался майор. – Я вижу, что она вам знакома.

– Нет, она мне не знакома, я никогда не работал на таких должностях, – охладил его Андрей. – Просто слышал о ней. Но это же совсем не мой профиль. Я же не строитель.