Текст книги "В краю молчаливого эха"

Автор книги: Александр Меньшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

10

Прутика мутило. Видно всё же зацепила та последняя из жирных скользких тварей. Плюнула прямо в лицо, и хоть парень едва увернулся, в нос ударил неприятный кислый смрад, Семён чудом не развалился на земле. Устоял. А иначе сейчас бы его тело растянули бы по частям, и сожрали бы без стеснения.

Семён поглядел на изорванную рубаху, тускло блестевшую под ней кольчужку, на лезвие «кошкодёра», и брезгливо поморщился. Оружие из рук выпускать он не стал. В конце концов, не будь его, ему вряд ли бы удалось одолеть эту оголтелую стаю голодных слизней.

Парень стиснул зубы и упорно шагал вперёд. Туман меж тем редел и вскоре вовсе рассеялся. Стало даже легче дышать.

Прутик остановился, вытер рукавом пот со лба, а затем сделал глубокий вдох. Ему ещё ни разу не приходилось вот так по-настоящему махать мечем. Но, не смотря на это, Семён с удовлетворением отметил, что он не струсил и справился. Конечно, слизни это не стая волков, или шайка бандитов, однако опасность, исходящая от них, была весьма реальна.

«Интересно, что бы на это сказал Бор? – спросил сам у себя Прутик. Он оглянулся назад и прислушался. – Вроде, никто не преследует».

До Древа было не так уж и далеко: каких-то пару-тройку сотен саженей. Его могучая крона, похожая на гигантский шатёр, закрыла небо и солнце, создавая приятную прохладу. Тихий ветерок змейкой шелестел в высокой густой листве. Под ногами пружинила приземистая сочная трава.

Не смотря на все эти несколько ослабляющие внимание моменты, Прутик чувствовал странное напряжение. Ему казалось, что кто-то внимательно следит за его перемещением. Эту же мысль подтвердила Лютая:

– Не делай резких движений. Ему это не нравится…

– Кому? – одними губами прошептал Семён.

– Стражу.

И только «кошкодёр» это сказала, как Прутик заметил два громадных ярко-жёлтых глаза, внимательно уставившихся на незваного гостя. Ветки кустов «растворили» фигуру затаившегося зверя, так что понадобились значительные усилия, чтобы хоть что-то различить и понять.

Послышалось утробное урчание и вновь уши Прутика «запылали» огнём. Он осторожно, не делая резких движений, выставил вперёд руку с мечем.

Кусты раздвинулись и вперёд мягко и практически беззвучно выступил здоровенный котище. Прутику невольно подумалось, что длинная буроватая грива, делала похожей морду этого зверя на виденное парнем в Погостовой Яме бородатое солнце, нарисованное на стягах местных солдат. Взгляд Семёна приковался к огромным клыкам, похожими на короткие загнутые кинжалы.

«Это тебе не слизней лупить! – мелькнуло в голове Прутика. – Такая зверюга враз сожрёт и не подавится».

– Не трусь! – подала голос Лютая. – Гаркни на него. Что есть мочи гаркни!

Семён кивнул головой и сдавленно произнёс:

– А ну, брысь… иди отсюда…

Зверь оскалился, ещё больше обнажая свои страшные клыки.

– Да крикни же! – сердито буркнула Лютая.

– А-а-а-а…

Семён заорал, как резанный. Котище зашипело, прижало уши к голове, но больше вперёд не двигалось.

– А-а-а-а… Поди вон! – слегка махнул кончиком меча парень. Его голос стал по-женски визгливым. – Пш-ш-шёл! Он не слушается, – вдруг пожаловался Семён, одновременно понимая, как смешно выглядит со стороны.

Зверь вздыбил спину, стал боком и чуть отошёл назад.

Несмотря на страх, Прутик всё же попытался взять себя в руки.

«Да, я не воин… не силач, – мысли стремительно закружились в его голове, будто осенняя листва, поднятая резким порывом ветра. – И что же с того? Бежать?»

Прутик рассердился. И на самого себя, на своё малодушие. И на собственное физическое бессилие. Понятно, что вот он – конец… Один прыжок этой желтошкурой великанской кошки, и её мощные клыкастые челюсти разорвут тщедушную людскую плоть… Разрежут, как… как… И настанет конец…

О, Нихаз бы всё это побрал! – Семён сжал гарду «кошкодёра». – Зачем я послушался эту Лютую?

Прутик ни на что не надеялся, а болтовню оправдывающегося клинка, просто оборвал. Толку от неё никакого. Да и не надо его, Семёна, успокаивать. Он не маленький мальчишка. Примет смерть стоя.

И только это подумал, как тут же сознание наполнилось жалостью к самому себе. Ведь такой молодой, ещё ничего в жизни не повидавший…

Рука, сжимающая «кошкодёр», задрожала. Зверь пригнулся к земле. Какие-то секунды и он бросится.

– Ну, давай, скотина! – зло бросил Прутик. – Надеюсь, я тебе хоть усы подровняю…

«Обращаюсь к тебе, о могущественный Сарн, Бог Света! – залепетал под нос паренёк. Его руки дрожали, голос колебался. Слова молитвы давались с трудом. – Будь благосклонен к тому, кто в сию нелёгкую годину просит у тебя защиты! Убереги меня… и да пусть ярость… – Прутик запнулся. В оригинале надо было продолжить словами «ярость стихий», но сейчас речь шла об иной опасности. Семён быстро-быстро облизал губы и подправил молитву по-своему: – Пусть ярость дикого зверя уляжется… О, Сарн, будь милостив ко мне! Услышь мой ничтожный голос, ибо взывает к тебе твоё создание. Прошу, услышь мои молитву… Помоги изгнать прочь чёрный страх, изъедающий мой разум… разрывающий моё сердце!»

Слова нисколько не успокоили парня. Даже напротив – разволновали. Стало ещё больше жаль себя… такого молодого… ещё ничего толком не повидавшего и не познавшего.

Всё бесполезно! Нет силы в мече, нет спасения в молитве… и разум слаб… Он забился в уголок и отказывается мыслить. Всё бесполезно!

И сейчас… вот именно сейчас… придёт конец… Тело умрёт… погибнет разум… Искра умчится в чистилище…

О, Сарн! Да как же так? – Прутик плакал. Картинка перед глазами помутнела.

А зверь медлил. Может, чего-то ждал, а, может, игрался с жертвой. Оттягивал её конец, мучил временем. Секунды тянулись, словно года. Семён жутко потел и трясся…. трясся… трясся…

Но вот поднялся ветер. Он плюнул в лицо парня пылью, отчего тот резко зажмурился. И вдруг послышался тихий шёпот.

– Уймись! Пойди прочь!

Прутик живо прочистил глаза и огляделся. Котище сердито тряхнул хвостом и неожиданно быстро скользнул в кусты, из которых и появился.

– Нас приглашают, – подала голос Лютая. – Иди смелей.

– Кто? К-к-куда? – Семён недоумевал.

Он ещё раз осмотрелся и лишь потом позволил себе (да и то осторожно) пойти по направлению к Древу.

Тихий голос… шепот… словно порхающая меж цветов бабочка… Прутик даже на секунду замер.

«Странно… Тут никого, – думалось ему. – Неужели схожу с ума?»

И снова шёпот… разговор без слов… Он звучал прямо в голове, прямо под костьми черепа. Прутик удивлённо попятился.

– Обычный человек, – разочаровано проговорил неизвестный с тяжёлым вздохом. – Кто ты? Откуда?

– А ты кто?

– Я? – голос удивился. Потом послышался… смех. – Подойди ко мне, человечек. Удивительный человечек…

– К кому подойти?

Тут встряла Лютая:

– Тебя кличет само Древо, глупенький!

Семён задрал голову вверх и открыл рот. Он никогда не слышал, чтобы деревья разговаривали…

– Кто… кто тебя сюда привел? И зачем ты пришёл? – вновь послышался голос внутри головы Прутика.

– Да я сам сопровождающий, – со смешком отвечал Прутик.

– Неправда… сюда пришёл только ты…

– Но… но… я вовсе не собирался. Мы шли втроём!

– И где твои друзья?

– Далеко. Я их оставил спящими аж на пригорке.

– Вот видишь – спящими. Мой Баюн умелец, – весело сказал голос. – Его трудно побороть.

– Баюн? Это кто?

– Мой страж… тот, кто не хотел тебя пропускать.

– А, этот! – Прутик махнул в сторону кустов, где виднелись любопытные кошачьи глаза – Так это он приспал их? А как?

– На то он и страж, – и снова смешок. – А ты, как я вижу, одолел слизней, и даже самого жирного… главного из них…

– Кого? – растерянно заклипал глазами Прутик.

Он всё ещё никак не мог придти в себя. Стоял, крутил головой во все стороны, не решив, идти ли ему дальше, или нет.

– Слизней… этих жадных тварей… Они давно хотели полакомиться соками Древа.

Прутик тут же отметил этот странный оборот. Почему «соками Древа», а не «моими соками»?

А голос продолжал:

– Баюн своим урчанием распугал и приспал всё живое в округе. Окромя глухих слизней… И некому было спасти от них Древо… защитить… А тут явился ты!

– Бывает, – пожал плечами Прутик, все ещё не понимая, о чём он разговаривает с этим таинственным голосом. – А откуда тут такие твари? Я нигде о таких и не слышал, и не читал.

– В Темноводье много какой скверны развелось, – печально сказал голос. – Итак, зачем ты пришёл сюда?

– Я? Говорю же, что сопровождаю… И всё!

– А что нужно твоим друзьям?

– Ну… ну… я точно не скажу…

– Ладно, – мягко проурчал голос. – Я прикажу Баюну «отпустить» твоих друзей. Пусть идут, мы поговорим.

И «друзья» – Бор с Велеславом, пришли где-то аж через час. Их вид вовсе не указывал на недавнюю сонливость и расслабленность. У северянина вновь возродился его страшный взгляд, друид же тоже был не менее решителен. Оба выглядели довольными.

Однако Прутику тут же подумалось, что это «довольство» – лишь внешний лоск. Всё же эти двое были несколько раздосадованы, и скорее всего от того, что Семён каким-то непонятным образом избежал последствий «урчания» Баюна, не поддался сну. А вот они, тёртые калачи, не смогли устоять… Прутик даже тайно загордился собой.

Обожжённые ветрами и исцарапанные морозами щёки Бора отчего-то стали ещё более красными. На них чётко проступили тонкие чёрточки капилляров. Завязанные на макушке в тугой узел волосы растрепались. И вообще Семёну вдруг показалось, что северянин пытался всячески скрыть эдакую внутреннюю напряженность.

Он деловито приблизился к Прутику и забрал свой «кошкодёр». Черты его лица заострились, в глазах блеснуло волнение.

Выглянувший из кустов Баюн, недовольно фыркнул и обнажил желтоватые клыки. В ответ ему рыкнул медведь Велеслава, и котище в мгновение ока скрылся с глаз.

– Я не ошибся, утверждая, что тебя необходимо взять с собой! – ухмыльнулся Бор, обращаясь к Семёну. – Что ты нам пригодишься.

– Ну, да, – согласился друид. – Я был не прав, признаюсь…

– Имеющий глаза, да узрит, – весело отвечал северянин.

Эти двое – Бор и Велеслав, загадочно переглянулись друг с другом.

– Я не понял вас… Вы… вы… знали что? – растерянно пробормотал Семён.

– Мы предполагали, что ты станешь нашим «ключиком», – отвечал друид. Он мягко улыбнулся и повторился: – Я – проводник, а ты, друг мой, «ключик» от сего места…

Семён заклипал глазами, глядя то на северянина, то на друида.

– То есть… то есть… вы знали, что тут… тут такое… И что я… сам…

– Догадывались, – вставил своё слово северянин. Причём тоном, отрезающим всякие возражения.

Но Семёна кинуло в жар и он рассерженно бросил:

– А если бы у меня ничего не вышло? Если бы меня сожрал этот страж? – парень раскраснелся, разволновался.

– Не сожрал бы! – хлопнул его по плечу северянин.

– Вы оба… вы оба просто… омерзительны!

– Ого, какой слог! – добродушно рассмеялся Бор. – Привыкай, что в этой жизни нас всех используют. А вообще, ты молодец! Вороны были правы, когда советовали более внимательно приглядеться к тебе.

– Ну как, познакомился с местным духом? – поинтересовался друид, направляясь поближе к необхватному стволу Древа.

– С кем? – переспросил Прутик.

В этот момент дорогу и ему и друиду преградил северянин. Он жестом приказал оставаться на месте, и сказал, что лично подойдёт к Древу.

Велеслав недовольно поморщился, но послушался. Он чуть полуобернулся к Прутику и ответил через плечо:

– Местного духа…

– Вы имеете в виду голос Древа? – спросил парень.

Ему, вообще-то, не хотелось сейчас видеть ни Бора, ни друида. Семёна кинуло в жар, в голове плясали бесы.

– Он так представился? – несколько лениво поинтересовался Велеслав.

– Ну… не совсем…

– Пхе! Это, друг мой, дух сего места. Ты ведь у нас обладаешь особым даром: видеть невидимое, слышать неслышимое.

Друид рассмеялся. Но по-доброму, без злобы и поддевки. Но Семён ещё больше рассердился.

Северянин это заметил. Наверное, поэтому решился на откровенный разговор:

– Понимаешь, друг мой… всегда есть обстоятельства… Как же Бернар их называл? – Бор щёлкнул пальцами, словно это как-то ускоряло память. – Э-э… э-э… Обстоятельства… непреодолимой силы… Точно так!

Прутик был сосредоточен. Он глядел то на северянина, то на стоящего с боку Велеслава. Его вдруг начали пугать предстоящие объяснения.

– Это, как оступиться на ровном месте, – продолжал Бор. – Хотя на самом деле, когда уже позже осмысливаешь произошедшее, то приходишь к удивительному выводу: какая-то мелочь испортила всё дело. Бывает так, а?

И друид, и парень кивнули.

– Но если ты предугадал и вроде как предостерегся, то тут же возникает куда более утончённые «мелочишки», которых тяжело победить. И дело всё одно рушится…

– К чему эти измышления? – нетерпеливо спросил Семён.

– К тому, что надо позволять этим обстоятельствам случаться.

– Но тогда же…

– Тогда, ты должен успеть овладеть ими, да и именно в тот момент, когда они расслаблено ставят подножку. Я говорю о тебе, Прутик. Да-да, о тебе…

– Я вас н-н-не понимаю, – испугался парень, чуть заикнувшись.

Он стал искать взглядом поддержки у друида, но тот лишь усмехнулся в усы.

– После той стычки с пауком, я лишь больше утвердился в своей правоте. Боги ещё раз показали мне, что дали спасительные «соломинки», чтобы я не ушибся… чтобы не сломал себе шею…

– Соломинки?

– Тебя и… Первосвета, – Бор рассмеялся. – Конечно, я только-только учусь, но… но результат меня уже радует.

– Бор хочет сказать, – вступил в разговор друид, – что он выступил своего рода манком, на который позарились эти самые «обстоятельства».

– Да, – кивнул северянин. – Прутика в расчёт не взяли. Как и Первосвета… Кстати, он «освободил» Гневливца, – северянин довольно рассмеялся.

– Что? – тут пришёл черёд удивляться Велеславу.

Бор довольно потёр руки и вдруг сказал:

– Ну, а третья моя «соломинка» – это Велеслав…

– Чего вдруг? – неожиданно возмутился друид.

Семён перестал понимать сути разговора. Было только ясно одно – его использовали, причём без его же ведома.

– Я и сам был такой «соломинкой», – несколько грустно продолжил Бор.

– Для кого, позвольте спросить? – съехидничал друид.

– Для богов…

– Для обоих, что ли?

– Велеслав, не будьте глупее, чем кажетесь. Я вам не раз пытался сказать, что все мы служим обоим богам.

– Н-да… трудно не согласиться!

Друид хмыкнул, но, не смотря на ехидный тон, стало ясно, что он все понял.

– А теперь? Что поменялось теперь? – спросил Велеслав, явно перехватывая вопрос у Прутика, который так и крутился у него на языке.

– И это я вам уже говорил… когда-то… Здесь в Темноводье, пробудилась третья сила…

– Здесь?

– Ну… именно тут она весьма явно проявилась… Мне приходилось с ней столкнуться в Сиверии… частично на Новой Земле…

– И что это за сила?

– Лично я предполагаю… я предполагаю, что это Тэп.

– Кто? Что? – друид сто раз поменялся в лице. – Да вы понимаете… понимаете, с кем его равняете?

– А вы?

– Пхе!

Друид отошёл в сторону. Прутик растерянно поглядел на обоих своих товарищей, чувствуя себя лишним.

Бор слегка улыбнулся, и, посчитав разговор оконченным, подошёл вплотную к стволу Древа. На его фоне он выглядел жалким муравьишкой, заползшим на бревно. Северянин коснулся рукой до выщербленной коры, задрал голову вверх и, кажется, что-то зашептал.

– Пусть тебя не смущает его внешний вид, – махнул головой в сторону северянина Велеслав. – Бор – не человек.

– А кто? – не понял парень.

– Боги его знают, кто он на самом деле… Мой друг – Непоседа, гибберлингский Старейшина, говорит, что в жилах Бора святая кровь единорогов. А его сердце принадлежит самому Великому Дракону…

– И что это значит?

– Пхе! Если бы я точно знал… если бы я вообще что-то знал!

– А что говорит по этому поводу ваш Старейшина?

– Его больше заботит тот вопрос, даст ли Древо своё Семя.

Друид тихо рассмеялся и вдруг заметил:

– Как нам с тобой сказал Бор: «Имеющий глаза, да узрит»? Так?

– Наверное… похоже, что так…

– Что ж, вот и будем с тобой глядеть да разбираться… сами…

В это время северянин развернулся и стал отмеривать шаги на юг.

– Что он делает? – поинтересовался парень.

– Ищет нам безопасное место.

– Безопасное?

– Пхе! Ты наивно думаешь, что тут, под сенью Древа, нам ничего не угрожает? Дело не в том страже, что так тебя испугал. И не в тех слизнях, которых ты одолел в лесу. Сегодня мы с тобой можем оказаться свидетелями такого… пхе!.. такого, чего не видел ни один из смертных… Это Древо жило ещё до Катаклизма. Оно ведает много такого, что мы с тобой даже и представить не можем.

Сказано это было без пафоса и именно из-за этого по спине Семёна пробежал неприятный холодок.

– Откуда вы знаете? – тихо спросил Прутик.

– Я же друид… В старые времена мы жили в таких вот лесах.

– В старые времена? Это тоже до Катаклизма?

– Да-да…

Бор остановился и жестом подозвал своих товарищей. Сам же, не дожидаясь их, стал разводить костёр из своих зачарованных стрел.

– Оставайтесь тут! – сурово сказал северянин, когда друид со своим медведем и Семён приблизились к нему. – Располагайтесь, дело нам предстоит долгое.

Тут Бор вдруг стал разоружаться. Он сложил всё оружие в одну кучку, потом что-то поправил в ней. Отошёл в сторонку, поглядел и снова вернулся, чтобы поправить.

Семён попытался понять, что происходит и только спустя какую-то пару минут вдруг понял, что видит перед собой стилизованный знак Арга.

– Это и есть безопасное место? – спросил друид, оглядываясь по сторонам.

– А ты не чувствуешь? – хмыкнул Бор.

И тут Прутик вдруг понял, что уже не испытывает мандража. Что его окутало некой уверенностью и спокойствием. Стало значительно легче на душе.

Северянин меж тем разделся до пояса, скинул торбазы, и вытянул из костра небольшой уголёк.

– Твой мишка может сплоховать, – сказал Бор друиду. – Я дам вам ещё одного защитника.

С этими словами он надрезал ножом руку, сжал в той уголёк и что-то зашептал. Прутик даже наклонился вперёд, чтобы услышать что именно говорит северянин. А тот резким движением отбросил в сторону дымящийся уголёк, который в мгновение ока обернулся огневолком.

– Хфитнир, сядь здесь! – властно указал место северянин.

Потом он снял с руки серебряную змейку, а с пальца кольцо. Никто и ничто не должно было ему мешать.

– Много же у тебя помощников, – усмехнулся друид.

Бор сделал вид, что не заметил колкости в словах Велеслава. Он стряхнул капли крови в огонь, который вспыхнул и жадно потянулся к северянину. Прутику даже показалось, что он ластится, как щенок.

Но этого не могло быть по-правде. Это было марево, – убеждал себя парень.

Бор подошёл к Велеславу и протянул ему руку в требовательном жесте.

– Ты уверен? – несколько недовольно спросил друид.

Бор молчал. Он сурово глядел в глаза Велеслава.

– Да ты безумен! – как-то испугано воскликнул друид. – Неужто действительно смерти не боишься?

Северянин побледнел. Его глаза нервно забегали.

– Кончай болтать! – резко отрезал он.

Прутик вдруг осознал, что Бор боится. Но тут и парадокс: он этим и живится. Ощущение такое, словно он испытывает… судьбу… богов… Словно хочет найти тот предел, за который он не сможет перешагнуть. И явно этот «передел» не здесь… и не сейчас… А боги его знают где!.. и когда…

– Ну же! – нетерпеливо затряс рукой северянин.

– Ладно, – сдался Велеслав. – «Соломинка». Значит я тоже «соломинка»… Ты, полагаю, знаешь что делаешь…

Друид полез в свою котомку и вытянул флягу в которой держал «дикую воду». Бор резким движением забрал её и тряхнул, определяя на слух количество жидкости внутри неё. Судя по лицу, северянина удовлетворил результат проверки.

Но он снова протянул руку и подёргал пальцами, мол, давай ещё.

Прутик удивился. Он вообще глядел на это всё, словно на какой-то диковинный сон.

– Что? – скорчил непонимающую ничего мину Велеслав.

Но он явно перебарщивал с мимикой. Даже слепому становилось ясно, что он прекрасно знает, чего хочет от него Бор.

– Пхе! Ладно! – процедил сквозь зубы друид, вновь ныряя в свою котомку.

Несколько секунд и он вытянул ещё одну небольшую флягу.

– С Кудыкиной плеши? – спросил Бор.

– Да, – недовольно отвечал друид. – Но я бы не советовал смешивать эти «дикие воды».

Северянин не ответил. Он нервно облизал губы и присел у костра.

– Не жалей, что я их забрал, – сказал он друиду. – Ведь для того ты и наполнял их.

– Для того, – кивнул головой Велеслав. – Знал бы Фродди Непоседа каких усилий мне это стоило. Прокрасться и набрать «дикой воды»… это дело весьма трудное… и опасное…

– Я скоро уйду к Древу, – чуть-чуть взволновано сказал Бор, глядя на ластящиеся языки пламени. – А вы… оставайтесь здесь. И это не просьба!

– А что может случиться? – поинтересовался Прутик, хотя понимал, что ему никто не ответит.

Он вдруг понял, что больше не слышит таинственного голоса. Что молчат также и колдовские мечи северянина. И что вообще уже наступил вечер.

«Так быстро?» – удивился парень, оглядываясь по сторонам.

А Бор по-прежнему сидел у костра и чего-то ждал. Зажатые в руке фляги с «дикой водой» из обоих источником Темноводья, волей-неволей притягивали взгляд Прутика.

– Сегодня будет звездное небо, – вдруг сказал друид, махая рукой ввысь. – Ясное звездное небо…

Семён поднял голову, но ничего кроме кроны не увидел. Начинало стремительно темнеть.

Бор выдохнул и встал. Он неторопливо отряхнул колени, и, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал:

– Первосвет, как я уже говорил, справился с моим заданием. Этой ночью сюда наконец-то заглянут единороги… Ну, и не только они.

Северянин развернулся и ушёл к Древу. Там он присел прямо у ствола, лицом к нему. И как догадался Прутик, Бор стал пить из фляг с «дикой водой».