Текст книги "Молох ведьм (СИ)"
Автор книги: Александр Мендыбаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)
Глава 17
Дом Джессике не понравился с первого взгляда. Он больше походил на собачью конуру. Кривой, весь в ржавой пыли, зелёная плесень снаружи. Матовые от грязи оконца не открывались со времен Колумба. Дом арестован за долги. По закону его следовало вскрыть, оценить имущество и выставить на торги. Коробку из гнилого дерева, отсыревших кирпичей и арматуры снести бульдозером, участок продать. К сожалению, и здесь не обошлось без бюрократии. Какой-то умник из администрации ляпнул, что в доме могут быть предметы, представляющие историческую ценность. Теперь, перед сносом, следовало провести ревизию с привлечением специалистов.
Мелкая проблема на долгие годы засела крепкой занозой в заднице мэрии, у которой забот хватало и без этой чёртовой развалюхи. Чиновники менялись, дом оставался нетронутым. Мэр зубами ухватился за предложение мисс Пирсон. Джессика – крупный учёный со всеми необходимыми дипломами и регалиями. К тому же она сама проявила инициативу. Ей, видите ли, понадобилась одна тухлая книжка, которую спёрли из библиотеки бывшие жильцы этого дома. Мэр ликовал. Пусть забирает книжку хоть навсегда, с библиотекой как-нибудь решит. Он снесёт дом как только мисс Пирсон подпишет нужные бумажки.
Джессика вспомнила беседу с мэром.
– Знаете мисс Пирсон, ваша просьба весьма необычна. Не то, чтобы мы не хотели помочь, но поймите, законы, правила…
– Я могу получить официальное письмо из Вашингтона.
Мэр, пошаркав по паркету носком бордовой туфли, с притворной застенчивостью заявил:
– Вашингтон, несомненно, весомый аргумент, но всё это займёт время, бюрократическая суета… Видите ли, нам нужен специалист, который зайдёт в дом, посмотрит на мебель и скажет, что этой рухляди давно пора на свалку.
Джессика взорвалась от такого халатного подхода.
– С чего вы взяли, что в доме не осталось ничего ценного?
Мэр посмотрел на Джессику масляными глазами.
– Мисс Пирсон. Этот дом на ладан дышит. Всё мало-мальски ценное утащили много лет назад.
– А замки, запоры, сигнализация?
Мэр рассмеялся.
– Заколотили ставни, заперли двери, на чердачный люк навесили замок. Вот и всё. После стольких лет туда даже охотники за наживой не наведываются, а бездомные предпочитают селиться в других местах.
Джессика смотрела на портрет Жаклин Кеннеди, любуясь красотой первой леди. Мэр хитро улыбался.
– Итак, ждём письма из Вашингтона?
Джессика понимала к чему клонит этот человек.
– Не нужно никакого письма. Я сама всё сделаю, но уговор. Если я обнаружу там нужную книгу, библиотека…
Договорить она не успела. Мэр понял, что пора раздать немного патоки.
– Местная библиотека подарит её вам за неоценимые услуги перед городом.
– Но…
– С мистером О'Нилом я договорюсь. Он будет рад помочь.
Теперь она тут, пора приступать к поискам. Джессика посмотрела на чиновника, назначенного мэром в качестве сопровождающего. Судя по кислому взгляду особого пиетета к дому он тоже не испытывал.
– Мистер Попандопулос, как вы решили вопрос с библиотекой?
Чиновник поправил воротничок накрахмаленной рубашки.
– Точно не знаю. Была беседа, где мэр озвучил, что если Томас хочет новую канализацию в своей юдоли знаний – проживёт без книги. Всяко-разно их там у него десятки тысяч.
Джессика подошла к двери с табличкой «Муниципальная собственность. Не входить». Случайно забытый кем-то стул сиротливо торчал на веранде. Джессика присела. Стул хрустнул и разлетелся на части. Она даже не успела испугаться. Мистер Попандопулос помог подняться и предложил осмотреть дом изнутри.
– Кто владелец?
– Бизнесмены из Бостона. У них недвижимость по всей Америке. Сдавали в наём, сами тут не проживали. Запутались в спекулятивных сделках с недвижимостью, вляпались в какие-то аферы.
В доме было темно. Блеклые, когда-то оранжевые шторы едва пропускали свет. Половицы скрипели. Мебель и утварь покрыты грязными рогожами. Вместо люстры – безобразный кусок проволоки. Джессика всё время чихала.
– В подвал будете спускаться?
– Нет, спасибо. Мне казалось это и есть подвал.
Мистер Попандопулос юмора не понял. Он засуетился, снимая рогожу с огромного обеденного стола. Джессика осматривала рухлядь, тут не было ничего заслуживающего внимания.
– Это ступени на второй этаж.
– Спасибо, что сообщили. Я думала – лестница в рай.
Мистер Попандопулос совсем не реагировал на её шутки. Он бил по затухающему фонарику, пока Джессика поднималась наверх. Луч загорелся с новой силой, Джессика, посмотрев вниз, поняла, что фонарь светит ей прямо под юбку. Она возмущённо закричала:
– Нашли что-то интересное?!
– Не знаю, я же там не был.
Джессика опешила.
– Где там?
– Наверху.
«Всё-таки он идиот», – подумала Джессика.
На втором этаже располагались две комнаты, не считая ванной и кладовой. В одной из спален стояла огромная кровать, покрытая пледом. Джессика высветила шкаф и высокую этажерку. Во второй спальне луч отразился от тусклого зеркала. Поверхность была мутной, зеленоватой как застоявшаяся в пруду вода. Джессика заглянула внутрь. В болотном полумраке луч выцепил громоздкий, похожий на бегемота стол. Слева – узкие полки распахнутого стенного шкафа. Ни стульев, ни книг. Пустая, безжизненная комната. За спиной что-то зашевелилось. Испугаться она не успела.
– Мисс Пирсон, чердак будете осматривать?
Джессика не хотела лезть в сборище грязи и хлама. Она уже пожалела, что ввязалась в эту авантюру. Книги тут не было, зато пыли наглоталась на десять лет вперёд. Пусть описью занимается мистер Попандопулос. Она лишь подпишет акт.
– Здесь много старой одежды. Разве жильцы не забрали её с собой?
– Думаю приставы просто вышвырнули незадачливых жильцов на улицу. Могу уточнить.
– Уточнения оставим на потом. Это всё?
– Да. В подвале только ржавая лейка и дизельный генератор, который уже полвека не работает.
Джессика взобралась по узкой лестнице на чердак. Там тоже не нашлось ничего интересного. В углу стоял сундук. Мистер Попандопулос долго и неумело сбивал замок. Джессика отобрала у него фомку и просунув под дужку, с резким краком вырвала хлипкие пазы.
Отодвинув заскорузлую рогожу, она заглянула в пахнущее пылью нутро. Вырезки из газет, записная книжка, завёрнутая в допотопный полиэтиленовый пакет, пачки пожелтевших документов, какие-то телеграммы. Сбоку лежал рюкзак, с консервами, фонариком, какими-то картами, ножом и ружейными патронами. На самом дне – брезентовая палатка. Судя по ремешкам в свои лучшие годы она была тёмно-зелёной, но сейчас казалась серой.
– Подробно изучим в муниципалитете. Вы не против?
Они вышли на улицу грязные, пыльные, похожие на бомжей. Мелисса, ждавшая снаружи, едва сдерживала улыбку. Мистер Попандопулос подозрительно осматривал свою обувь.
– Мисс Пирсон. Осмотрим задний двор. И поедем составлять акт.
Джессика устала помахала пыльной рукой.
– Нет, сэр. Приготовьте акт сами, я только поставлю свою закорючку.
– Но ведь нужно же описать…
Джессика злобно посмотрела на чиновника.
– Опись сделаете вы. А я подпишусь под одной строчкой – «Предметы с исторической ценностью не обнаружены».
Она пошла на задний двор лишь из привычки доводить любое дело до конца. На заросшем травой пятачке жили своей жизнью ржавые детские качели, огромная шина от трактора и ошмётки деревянного забора. На стене висел тёмно-синий почтовый ящик.
– Вы не знаете зачем он тут? Ведь есть же обычный.
Мистер Попандопулос, нацепив очки, почти в упор рассмотрел жестяную коробку.
– Знаете, в моём детстве часто воровали журналы и комиксы, поэтому кое-кто устанавливал ещё один ящик на заднем дворе. Почтальон оставлял всё ценное в нём, обычную почту бросал под дверь. Ящики у крыльца почти всегда оставались пустыми. Мальчишки подбрасывали в них собачьи какашки, когда хотели позлить соседей.
Мистер Попандопулос рассмеялся неожиданно тонким голосом, словно это было самым смешным воспоминанием в его жизни. Джессика дёрнула ящик. Заржавевший от времени замочек не выдержал и выпустил наружу пачку пожелтевших писем. В основном это были счета, счета за воду, счета за электричество, счета за телефон и снова за воду. Вместе с пожелтевшими бланками попадались и красочные счета за просроченную страховку с прикреплённой к ним рекламой консервированной ветчины. Джессика подняла упавшие конверты. Повестки в суд, оповещения о важных событиях города, письма о намерении продать дом с аукциона. Стоп. Пару бумажек заинтересовали Джессику. Напоминание из библиотеки, что пора бы вернуть «CSI. Легенды и домыслы». Вторым документом был счёт на оплату лечения некоей мисс Эльвы Ано в клинике Мармадьюк Асайлим.
– Что за клиника Мармадьюк Асайлим?
– Психиатрическая клиника. Прекратила работу в качестве лечебного учреждения, выкуплена в частные руки.
Эльва Ано. Получается её упекли в психушку. Это многое объясняло, но нисколечко не приближало Джессику к заветной книге. Что ж – поедет в психушку. Может быть Эльва захватила книгу с собой? Зачем сбрендившей книга? Там она разузнает, где живут родные Эльвы. Мистер О'Нил разошлёт им гневные письма от имени библиотеки.
Глава 18
Карпентер и агенты ФБР заказали ланч в офис. Время перевалило за шесть, а пообедать они так и не успели. Девушка в зелёной бейсболке доставила целое ведро крылышек, картошку фри, наггетсы и дюжину бутылок колы. Брэдфорд, выпив залпом одну из них, промолвил:
– Чёрт побери, здесь лучшая кола в Штатах.
Шериф не разделял его энтузиазма, так как не пил газировку.
– Это из-за воды, здесь артезианские скважины. Хотите ещё фри?
Фелпсу позвонила Сюзи. Он отмахнулся от неё словно от назойливой мухи. Потом задумался. Жену он не видел уже больше трёх недель, но особо не скучал. Сюзи звонила, а он лишь отвязывался от неё. Фелпс отстучал дежурное «На службе, перезвоню позже».
– Шериф, вы здесь с семьёй?
Оказалось, что Карпентер проживал в неплохом домике, выделенном муниципалитетом. Здесь с комфортом могли бы разместиться его жена и сын с дочерью, но на семейном совете было решено не торопиться с переездом. У детей школа, у жены классы по йоге. До Рождества посмотрят, а там уже решат как быть дальше.
– «Все семьи так живут», – успокоил себя Фелпс. Брэдфорда он спрашивать не стал. Этот до гроба проживёт одиночкой.
Оглядев агентов, шериф сказал:
– Итак, что мы имеем?
Он достал блокнот и нацепив очки, принялся читать:
– Первое – пропажа Хелен Рэй. Не найдена до сих пор. Никаких новых улик и зацепок.
Брэдфорд вклинился в разговор, напомнив, что дело ведёт ФБР. Шериф съехидничал, – Тем хуже для вашей организации.
– Второе – нападение на Джессику Пирсон. Нападавший – Джеффри Уайтхэд. Застрелен шерифом Мэддиген.
Джессика, к счастью жива, претензий к родственникам предъявлять не собирается. Нападавший ликвидирован. Все согласились не тратить на это дело слишком много времени.
– Третье – несчастный случай или убийство сержанта Мэддиген. Виновником ДТП признан Рори Макгоуэн – ветеран Вьетнама. Нужно продолжать поиски. И обязательно проверить как связан Пейн с гибелью Хелен Рэй, если, конечно, слова Мэддиген найдут подтверждение.
– Четвёртое – шериф Пейн, напавший на Фелпса и Джессику, пропал. Найден заместитель прокурора Гиллан, который утверждает, что убил шерифа.
Фелпс и Брэдфорд предлагали перевести Гиллана в Вашингтон, где с ним поработают специалисты-психологи. Может что-то и накопают. Шериф обещал подумать. Брэдфорд напомнил о помощнике шерифа Саймоне, который был также объявлен в федеральный розыск из-за того, что чинил Фелпсу препятствия на трассе. Карпентер считал, что это дело ФБР и не придавал ему большого значения. Возникшую было перепалку Фелпсу удалось погасить лишь сменив тему.
– А как же самоубийство Альфреда Хогга?
Версий, почему безработный Хогг оказался в ту ночь у шерифа в кабинете, выстрелил в живот, а потом убил себя таким изощрённым способом ни у кого не было. Да и стоило ли тратить время, когда нераскрытыми оставалась куча преступлений поважнее.
– Что у нас с Бабби?
Шериф доел последний наггетс.
– Молчит, несёт бредятину, отказывается разговаривать без адвоката и вообще тюрьма для него, судя по всему, милее дома.
– А если поднажать как следует?
– Бабби – тёртый калач. Кавалерийским наскоком его взять не получится.
***
Вернувшись домой Джессика первым делом ринулась к ноутбуку. Скайп разрывался от квакающих звуков, похожих на бурчание в желудке. Её всегда интересовало, кто и зачем выдумал такую отвратительную мелодию. Звонила Линда, одна из немногих подружек.
– Привет, у тебя что-то срочное?
Линда расширив и без того огромные голубые глаза, чуть не подавилась шоколадной конфетой.
– Девочка моя, ты рылась на помойке?
Джессика, привыкшая к её сарказму, лишь устало ответила, что Линда как всегда права. Она добывает пропитание на свалках, ночует в гаражах и стоит в очереди за бесплатными обедами.
– Говори адрес, я приеду и займусь твоим перевоспитанием. Не хочу, чтобы моя подруга умерла девственницей.
– Но я не девственница!
Линда расхохоталась, напомнив, что семеро мужчин за всю жизнь – это не просто девственница, а девственница в кубе.
– У меня было четверо.
Линда всё не могла остановиться. Она ещё раз посмотрела на Джессику.
– Всё правильно. С таким видом и четыре – многовато. Думаю, что это были бомжи, которых ты пообещала за это накормить.
– Ах ты сучка. Ты думаешь, я даже бомжам приплачиваю за секс?
– Я в этом никогда не сомневалась.
Пустой трёп плавно перешёл в обсуждение критического положения Джессики. Линда загнала подругу в ванную, для чего той пришлось включить скайп на смартфоне. Линда с тоской осмотрела скудный запас косметики, поместившийся на полочку под небольшим зеркалом.
– Дорогая, позволь поинтересоваться, это всё, что у тебя есть или я вижу набор твоего парня?
Вздохнув, Линда начала третировать Джессику приказами и советами что и где следует выбрить, какими маслами увлажнить кожу, сколько крема нанести на щёки и почему эту тоналку следует выбросить подальше. У Линды, помимо прочих качеств, была гениальная способность приводить себя (и других) в порядок с помощью куска мыла, дешёвой туши и щербатой расчёски. Покинув ванную, истерзанная Джессика металась по квартире, а Линда продолжала превращаться её в человека. Мучительница отстала лишь спустя полчаса. Заглянувшая в комнату Мелисса, не узнала свою подопечную.
– Матерь божья, мисс Пирсон, вы ли это?
Джессика сама не знала ответ на этот вопрос. Казалось, что Линда втянула её в какую-то авантюру. От Линды прилетело смс с категорическим требованием одеться точно в соответствии с её инструкциями. Джессика подчинилась. Она сама не знала, почему слушалась Линду беспрекословно. Больше таких людей в её окружении не было. Джессика могла ругаться с Линдой, тысячу раз убеждать себя, что сделает всё иначе, спорить до бесконечности, но в итоге поступала в точности как говорила её сумасшедшая подруга. Злость проходила, а Джессика замечала, что всё не так уж и плохо. Позвонил Фелпс. В кафе он занял отличный столик и уже заказал чайник чая.
***
С Фелпсом творилось что-то неладное. Он места себе не находил, прятал руки, совсем не шутил и не смотрел в глаза. Джессика пару раз спрашивала, что случилось, но Фелпс лишь отмахивался, ссылаясь на неприятности по работе. Джессика рассказала о своей неудаче в поисках книги, Фелпс невпопад промямлил что-то вроде, – Да. Да. Очень хорошо.
– Кайл, по-моему сегодня вы меня совсем не слушаете, что с вами?
Но Фелпс лишь мяукнул что-то невразумительное.
– Я рассказывала вам о ведьме…
Фелпс поднял на неё удивлённые глаза и затараторил:
– А. Да. Да. Интересный рассказ, про ведьму. Кузнец убил мэра молотом.
– Судью.
– Да, судью. Кузнец убил судью молотом и мэр организовал облаву. Что же случилось дальше?
Джессика рассмеялась. Торопит с рассказом лишь бы она отстала со своими расспросами. Ну что же – они друзья, пора выручать Фелпса из неловкого положения. Джессика, выпив минералки, продолжила историю Розалин.
– В облаве участвовало почти всё мужское население Спенсервиля, включая подростков. У кого-то были личные счёты с ведьмой, кто-то позарился на небольшое вознаграждение. Многих и вовсе прельстила возможность выпить две пинты пива за счёт городской казны. В то время жили настоящие следопыты и охотники. Выпустив свору собак, начали прочёсывать ближайшие леса. Вначале нашли кузнеца. Спрятавшись в маленькой хибаре, он умудрился подстрелить одного из загонщиков. Кузнец долгое время сопротивлялся, но что может сделать один кремниевый пистолет против десятков ружей.
Почти неделя прошла впустую. Собаки брали след, загонщики бежали вперёд, на этом дело и кончалось. Ведьма умело запутывала следы и казалось совсем не чувствовала усталости. Так могло продолжаться до бесконечности, пока командование облавой не принял Генри Гоммель, полковник в отставке.
Он толково распределил людей, навёл образцовую дисциплину и не забывал вовремя сменять уставших загонщиков свежими подкреплениями. Охотники были на пределе, но и Розалин начала выдыхаться. Одному меткому стрелку удалось на ходу подстрелить чертовку, когда её серый плащ мелькнул промеж деревьев. Судя по кровавому следу, стрелок влепил ей порядочно. Теперь раненая ведьма была обречена. Собаки взяли след, погоня продолжилась до вечера. Полковник не щадил ни себя, ни людей. Наступит темнота и хитрая ведьма вновь скроется, отлежится и вернётся, чтобы мстить. Перед закатом ведьма вновь показалась среди деревьев. Стройный залп дал свои плоды, Розалин повалилась на землю. Когда ей в лоб упёрся мушкет мельника, ведьма была ещё жива. В неё выстрелили не менее десятка раз, били прикладами, кололи палашами и саблями. Индейцы, участвовавшие в облаве истыкали её стрелами, словно дикобраза. Положив окровавленный труп на парусину, потащили в город. Неподалёку от ратуши ведьма, вызвав крики ужаса, оклемалась и попросила воды.
На суд собралась вся округа. Розалин под пытками признавалась в преступлениях, о которых было страшно даже упоминать. За неделю до казни эта бестия почти исцелилась, хотя её и не лечили толком. С помощью ржавой спицы и ложки ведьма вытаскивала из себя пули, лепила на раны хлебный мякиш, остававшийся после скудного ужина. Шептала, плевала, молилась. Всё заживало на ней как на собаке. В ночь перед смертью распустила рыжие волосы, глаза блестели изумрудным пламенем. Местный охранник не сдержался и открыв камеру, разорвал на ней платье. По счастью в конце коридора караулила ещё одна пара часовых. Они-то и подняли тревогу. Охранник валялся бездыханным со спущенными штанами, а Розалин пыталась снять кандалы. Её загнали в угол и часовым настрого приказали не спускать глаз до самого утра. Ключи от камеры начальник тюрьмы забрал себе.
Наутро ведьму отвезли на тележке с помоями в лес, который она так любила. Приковав железными штырями к вековой сосне, звенящей от смолы, обмотали железной цепью. Запылал костёр, сосна горела несколько часов. Розалин долго не умирала, всё смеялась словно не чувствовала боли. Впрочем, может быть это была лишь фантазия рассказчиков. Вряд ли получится смеяться, когда сгорели голосовые связки. Сосна свалилась, устроив чудовищный пожар. К счастью, обошлось без жертв и разрушений. Среди обугленных деревьев удалось разыскать чёрный как смоль скелет. Новый лекарь, недавно приехавший на хлебные заработки, клялся, что череп похож на мужской. Но ошейник и кандалы на запястьях свидетельствовали о том, что перед ними Розалин Макбрайт, отдавшая душу на растерзание дьявола. Народ единогласно отказался хоронить её на местном кладбище. Останки закопали неподалёку от места казни. В могилу сбросили и несчастного кузнеца, четвертованного за пособничество колдунье. Несмотря на отрубленные руки и ноги, он был всё ещё жив. О могиле ходили жуткие слухи, мол кузнец бьётся и скрежещет зубами по ночам. Люди любят легенды, но со временем округа успокоилась.
Городок рос и расширялся. Великолепная древесина стала отличной альтернативой пиратству, контрабанде и рыбной ловле. Наконец-то Спенсервиль был официально признан губернатором. Налоги лились рекой, бывшие каторжане и преступники стали добропорядочными гражданами своей страны.
Через много лет после казни могилу Розалин решено было уничтожить. Могильщики с местного кладбища взяли заступы, лопаты, вскрыли могилу и наткнулись на желтый, словно обглоданный дочиста скелет кузнеца. Стали копать дальше, но обугленный чёрный остов ведьмы так и не нашли. Кости кузнеца перетащили на городское кладбище. Проклятую землю возле места казни осветили и продали иммигрантам из Германии. Никто не знал, куда подевались останки Розалин. Тайна раскрылась лишь через десять лет.
Местный старик, исповедуясь в предсмертной горячке рассказал священнику, что он и его дружок, охраняя ведьму в последнюю ночь перед казнью, поддались соблазну и вступили с ней в греховную связь в противоестественной форме. Его дружок умер в страшных муках через месяц, заразившись от чертовки «сладкой лихорадкой». А когда старик, тогда ещё молодой парень встал ночью по нужде, то понял, что и ему скоро конец. Трясясь на смертном одре, грешник хватал священника за сутану и с жаром кричал:
– Святой отец. Она мне снилась ночью. Снилась и говорила, что если я хочу спасти свой «конец», то должен вырыть её и утащить на городское кладбище. Я очень испугался тогда, падре. Я только что женился и понимал, что не хочу сгнить в струпьях и язвах. Каждую ночь мне снился сон, что я чихаю и нос отваливается вместе с куском лица. Я не мог так дальше жить, схватив лопату, бросился к могиле.
Фелпс рассмеялся. Уж очень эмоционально Джессика передала рассказ старика.
– Интересно, откуда Штайнхузен узнал про этот диалог?
Джессика улыбнулась.
– Всё, что описано Штайнхузеном есть не что иное как местный фольклор. Никто не знает, взаправду ли был такой диалог или старик перед смертью слегка приврал. Истории более трёхсот лет, вполне вероятно, что и сам Штайнхузен добавил немного жути для пущего эффекта.
Фелпс улыбнулся.
– Значит хайп был выдуман задолго до нашего рождения.
Отсмеявшись, Джессика продолжила свой рассказ:
– Старик рассказал, что поздно ночью вырыл Розалин, оставил нетронутыми кости кузнеца. Тело ведьмы почему-то было покрыто гнилым, вонючим студнем. Он сгрёб тухлую массу в тележку и отвёз на кладбище, зарыв возле могилы пьяницы Джо. В исповеди старик свой выбор объяснил следующим образом:
– Джо любил её при жизни, часто заглядывал на огонёк. Так пусть же теперь милуется с ней хоть до второго пришествия.
Старик расхохотался, закашлялся и отдал богу душу. Падре прикрыл его глаза и промолвил:
– Отпускаю твои грехи, сын мой.
На следующий день святой отец, несмотря на тайну исповеди, рассказал об этом мэру, мэр – новому судье, ну а уже от судьи весть поплыла по всему городу. Люди решили во что бы то ни стало разыскать кости богохульницы и вышвырнуть за погост. Могил упокоивших граждан с именами Джо, Джордж, Джеффри и Джоффри, на кладбище было больше сотни. Который из них пьяница? В городе, где каждый мужчина старше пятнадцати лет начинает утро с неприличной порции самогона, найти такого было почти невозможно. Перерывать же всё кладбище никто не позволил. Люди шумели, бухтели, хотели жаловаться губернатору. В итоге было найдено соломоново решение. Старое кладбище закрывается. Мэр выделяет землю под новое кладбище и каждый гражданин, не согласный с порочным соседством, «переселяет» усопших родичей за свой счёт.
В итоге на новое кладбище «переселились» лишь родители местного казначея, жена владельца мануфактуры и красавица-дочка судовладельца. Горожане, пошарив в карманах, почесали грязными пальцами затылки. Они решили, что души родственников давно на небесах, нечего их тревожить переездами. Земля к земле. Прах к праху. На том и разошлись.
Фелпс провожал Джессику до дома, когда ему вновь позвонила Сюзи. Намечался какой-то серьёзный разговор, но он был не расположен вести беседы на ночь глядя.
